"Мир в его руках" - читать интересную книгу автора (Брендон Джоанна)

2

«Как же пусто на душе», — с тоской подумала Дон, рассматривая с порога спальни роскошную двуспальную постель. На глаза навернулись слезы, но она их не замечала, пока рисунок покрывала, состоящий из синих и белых квадратиков, вдруг не расплылся.

«Я просто ребенок, — сказала она себе, досадно смахивая слезы. — И еще устала, — добавила, прекрасно понимая, что дело совсем не в этом. — Надо заняться чем-нибудь, и все пройдет». Завтра им уезжать, — значит, можно начать собираться. Дон привыкла не только к быстрым переодеваниям, но и таким же сборам: уже через несколько минут два чемодана с одеждой да дорожная сумка с косметикой и прочей мелочью были готовы. Но когда она дошла до вещей Брента, темп ее действий замедлился.

Комод, шкаф, аптечка… Глупо, конечно, но Дон чувствовала себя так, будто копается в чужих вещах. За последние два года они действительно стали почти чужими: он в одном месте, она — в другом, у обоих кочевая жизнь, редкие встречи…

— Это смешно! — наконец произнесла вслух и дернула за ручку нижнего ящика комода — там, ей казалось, Брент хранил носки и белье. — Эврика! — Дон вытащила груду носков. Увы, парных среди них почти не было. В поисках недостающих она дошла до самого дна ящика и вдруг обнаружила какой-то альбом. Интересно, что в нем? Он никогда ей не попадался, но жизнь с Брентом приучила ничему не удивляться. Он многого не показывал жене. «Может, и к лучшему», — с иронией подумала она. Отогнав от себя угрызения совести — мало того, что сборы прекратила, еще и в его секреты лезет, — Дон открыла альбом.

В нем оказались выцветшие газетные вырезки, фотографии самого Брента и его друзей, письма от болельщиков и компаний — одни предлагали спонсорство, другие просили разрешения использовать его имя в рекламе. Словом, история карьеры Брента Грэма: с момента, как она началась, когда ему было двадцать, и до того дня, как в свое двадцатипятилетие он получил вторую медаль чемпиона. Ее внимание привлекла заметка о несчастном случае, унесшем жизнь его приятеля, затем фотографии, которые напомнили о том, как они начали совместную жизнь в Нью-Йорке. С каждой что-то связано — смешное или печальное. Хорошо тогда было. Жалко, что это ушло. А вот страница, на которой уместился только один снимок — свадебный. Какой это был счастливый день! Хватило бы одной свадьбы, но утром Бренту предложили машину для участия и «Формуле I», а во время застолья Дон узнала, что она будет главной моделью в рекламной кампании одной крупной косметической фирмы.

Странно, после этой фотографии в альбоме — ничего. Семь пустых лет. Дон вздрогнула: вот он, истинный образ их брака — пустота. Выходит, и Брент так же считает, если забросил альбом. Не очень-то приятное открытие. Так ей и надо — нечего лезть в чужие вещи! Она резко захлопнула альбом. Из него что-то выпало. Полстранички каких-то цифр. Дон присмотрелась: да это настоящая ведомость! И какая! Оказывается Брент записывал все свои расходы на нее! Даже то, что она потратила, когда сопровождала его во время гонок… Она так хотела быть тогда с ним, думала, что нужна ему, а он подсчитывал издержки!

— Ох, Брент, что же с нами случилось? — печально прошептала Дон. Ведь все начиналось на такой высокой ноте… Вздохнув, она засунула листок обратно в альбом. Боже мой, а ведь она всегда думала, что он вообще не интересуется деньгами, этим и оправдывала его безалаберность. Выходит, он считает, что она ему должна, раз все записал с точностью до цента.

Дон быстро закончила сборы, поставила чемоданы у двери спальни, затем прошлась по квартире, потрогала замок, проверила, закрыты ли окна. Все было в порядке. Немного успокоившись, выключила свет и легла.

— А, черт! — выругался Брент, споткнувшись о чемодан.

Свет он решил не зажигать, чтобы не будить Дон, — опасался стычки с ней. Ну как ей объяснить свое отсутствие? К тому же предстоял и другой трудный разговор — от денег на запланированное путешествие ничего не осталось. Хлебнув для храбрости из серебряной фляжки, которая всегда была в заднем кармане, Брент двинулся дальше. Жена, против его ожиданий, вовсе не поджидала его с палкой в руках, а мирно спала. Слава Богу! Проскользнув в ванную, закрыл за собой дверь и только тогда осмелился включить свет.

Быстро приняв душ и почистив зубы, Брент некоторое время всматривался в свое отражение в зеркале. «Бриться или не стоит?» Потрогал подбородок, решил — не стоит. Сегодня ему с Дон ничего не светит.

— Ничего не поделаешь! — пробормотал он сквозь зубы и открыл дверь.

Дон проснулась, когда Брент залезал под одеяло. Медленно повернулась к нему, протянула руку и сонно пробормотала:

— Я так счастлива, что с тобой ничего не случилось…

Нет, все-таки она его любит, может, не так страстно, как ей самой того хотелось бы, но…

— Т-с-с, все в порядке! — Брент вздохнул с облегчением — не злится. — Пришлось повозиться, но в конце концов мы оттащили ее с дороги, а потом Жильбер вспомнил про одного друга, у которого есть трейлер, так что отвезли… — Он высыпал это все скороговоркой, успевая в промежутках между словами ткнуться губами то в одну ее щеку, то в другую, затем лоб, нос, наконец губы.

«И даже не подумал извиниться!» Дон печально улыбнулась. Брент был в своем репертуаре.

— Какое счастье — оказаться с тобой рядом вот здесь, вот так! — шепнул он, слегка покусывая мочку ее уха. — Я так соскучился!

Дон отбросила все свои раздумья, сомнения, все…

— Тогда покажи — как?

— Ты не устала?

В темноте его лица не было видно, и Дон, святая простота, решила, что он проявляет о ней заботу.

— Ты знаешь, что мне нужно, чтобы расслабиться, — засмеялась она нежно. Обняла его за шею, притянула к себе.

Брент вел себя как нашкодивший мальчишка: ласкается к родителям, а у самого в башке только одно — получше подготовить их к известию, что разбил мячом окно у соседей. Дон догадывалась, что ее обожаемый супруг витает где-то далеко. Поцелуи поцелуями, но она не чувствовала его желания, поэтому не знала, смеяться ей или плакать.

— Что случилось, Брент? — спросила наконец как-то совсем по-детски.

— Ты знаешь, в прошлом месяце я здорово ударился спиной. — Он попытался засмеяться. — Порой прямо разламывает.

— О Господи! — Дон вскочила на колени. — Чем тебе помочь?

— Помассировать можешь?

— Ложись на живот!

Брент покорно перевернулся, попутно стащив с себя трусики.

— Только осторожнее! Там около почек все отбито!

С довольным вздохом он положил голову на руки и закрыл глаза.

Дон принялась растирать, разглаживать, пощипывать его мускулы. Чудо! Когда ее пальцы приблизились к копчику, он поежился. Полагая, что нашла поврежденное место, Дон ослабила нажим, сделала несколько медленных круговых движений.

— Ну ты и ведьма! — обвинительным тоном провозгласил Брент, переворачиваясь, приподнимаясь и увлекая ее вниз, на простыню. — Это ты нарочно! Ведь знаешь, как я устал, весь вымотался…

— Я не виновата, что ты так легок на подъем! — весело засмеялась Дон.

— Я и не собирался даже! — Он не без гордости продемонстрировал ей результаты ее усилий. Деловито раздвинул ее ноги, торопливо вошел в нее, начал — сперва медленно, потом все быстрее, быстрее. Дон попыталась отключиться от всего, отчаянно желая испытать такое же удовольствие, какое она явно доставляла ему. Отвечала поцелуем на поцелуй, лаской на ласку. Но вот он уже весь напрягся, затем вздрогнул, вцепился в нее как утопающий, и… все.

— Ох, детка! — простонал Брент, изгибаясь в конвульсиях уходящей страсти. Подержал ее в объятиях, пока она изображала оргазм, потом отвалился в сторону и быстро заснул.

Дон уткнулась лицом в подушку и заплакала. Нет, Брент, конечно, ни в чем не виноват, это все она. Но как же можно быть таким бесчувственным — за столько лет не понять, что ей приходится симулировать то, что для нормальной женщины должно быть естественным. Или это она какая-то не такая? Дон вытерла глаза наволочкой.

А может, Скотт прав, и все ее сегодняшние расстройства только из-за перелета и разницы во времени? Она повернула голову и всмотрелась в мирно посапывающего Брента. Вот кому можно позавидовать — у него никаких проблем!

— Мне надо тебе кое-что сказать, — объявил Брент, когда они садились завтракать. При этом он старался на нее не смотреть.

«Боже мой, что еще?» — испугалась она. Судя по виду муженька, ничего приятного сообщить ей он не собирался.

— Давай, говори сразу, Брент. Ради Бога. — Дон схватилась за кофейник, ожидая взрыва бомбы.

— Мне это очень тяжело, детка, правда, но так уж получилось. Ты же знаешь, как гонщику важны хорошие покрышки…

— Конечно, Брент… — Ей часто приходилось это слышать в разных вариациях: если речь шла не о шинах, то о подвесках или еще о чем. Деньги летели как в прорву, но у Брента всегда находились подходящие объяснения.

— Я так и знал, что ты все правильно поймешь, — продолжил он. — Страшно выгодная сделка была. Но не думай, я обещаю, — он одарил ее улыбкой, правда слегка вымученной, — как только вновь появятся деньги, мы устроим путешествие на целый месяц, а не на две паршивые недели.

— Как ты мог, Брент? — начала она, но тут ее прервал стук в дверь. Дон бросила на него яростный взгляд. — Успел уже и на утро кого-то пригласить, а я, как всегда, узнаю последней?

— Да это всего лишь Скотти. — Брент улыбнулся с невинным видом. — Я знал, что ты не будешь против, если он с нами позавтракает, — бросил он через плечо, направляясь к двери.

— Конечно, почему же нет? Особенно когда мужу с женой предстоит неприятный разговор, — ответила она с иронией и, ругаясь про себя последними словами, пошла за третьим прибором. Дон прекрасно понимала, почему Брент пригласил Скотта в столь ранний час. Знал, что она не будет устраивать сцен при нем. Его жена не из тех, что выносят семейные дела на публику. — Черт бы тебя побрал! — заключила она.

«Ах, как он выглядит!» В коричневых слаксах и бежевом пуловере Скотт был просто неотразим. Дон почувствовала, что у нее кровь быстрее побежала по жилам.

— Привет! — весело произнес Скотт, одарив Дон улыбкой, от которой у нее сжалось сердце.

— Доброе утро, Скотти. — Голос ее на удивление прозвучал беззаботно-счастливо. — Садись. Как насчет капуччино?

Во время завтрака Дон все время чувствовала на себе изучающий взгляд Скотта, но делала вид, что не замечает этого. Брент со своей стороны был слишком занят рассказом о том, что случилось с его машиной, чтобы обратить внимание на необычайно молчаливое поведение жены.

— Прекрасный завтрак, Дон. Спасибо!

Скотт откинулся на спинку стула, протянул ноги под столом и как бы случайно коснулся ее туфли. Она дернулась как ужаленная, убрала ноги под стул.

— Рада, что тебе понравилось, Скотти, — сказала Дон и бросила красноречивый взгляд на Брента: ему бы первому следовало ее поблагодарить, но он что-то задумался. О чем — выяснилось секундой позже.

— Слушай, — обратился он к Скотту, — тебе все равно делать нечего. Почему бы тебе не взять Дон и не показать ей Францию? А то будет тут сидеть и на меня дуться.

Если Скотт и удивился, то постарался не показать этого.

— Буду более чем счастлив взять ее, дружище, — сказал он с юмором. — В любое время. — При этом глаза его были совершенно серьезные.

— Свиньи! — Дон с размаху швырнула на пол стопку грязной посуды, которую держала в руках. Для нее это был не очень типичный поступок.

— Свихнулась? — заорал Брент.

— Свихнулась? — Ее глаза метали молнии. — Да я здесь одна нормальная! Готов кому угодно меня подсунуть? Ну нет! Не беспокойся, я не собираюсь торчать в твоей чертовой квартире. Не останусь здесь ни на один день! — Она стиснула зубы, повернулась к Скотту: — А ты! Как ты смеешь относиться ко мне как… как…

— Как к собственности? — решил помочь ей Скотт.

— Как к ненужному барахлу! Если я захочу, чтобы меня кто-то взял у твоего дружка, я сама выберу кандидата! — Она гордо вскинула голову, прошлась по разбитым чашкам и вышла из кухни.

— Дон! — вновь заорал Брент, дождавшись, правда, когда за нею закроется дверь. Дон не откликнулась. Сейчас они оба — и Брент и Скотти — были ей противны.

Минут двадцать спустя она решила вернуться. Конечно осколки посуды по-прежнему лежали на полу. Покачав головой, взяла рулон бумажных полотенец и опустилась на колени — ничего не поделаешь, придется самой убирать. Послышались шаги. Дон повернулась, готовая сцепиться с Брентом. Плевать, что они не одни. Сейчас она ему все выскажет. Но это был не он.

— Может, заключим перемирие? По крайней мере, пока не уберем все это? — произнес Скотт, опускаясь на колени рядом с ней.

— Где Брент? Это ему сейчас надо стоять на коленях, — пробурчала она.

— Ты совершенно права, — с готовностью согласился Скотт. — Но мы тут посовещались и решили, что будет лучше… для его здоровья, если он пойдет посмотрит свою машину. А я вызвался отдаться тебе в рабство.

— Не стоит беспокоиться! — Дон хлопнула его по руке, когда он попытался взять у нее рулон. — Сама справлюсь.

— Конечно, конечно. Я просто хочу помочь.

— Если правда хочешь помочь, отвези меня в аэропорт.

Скотт нахмурился;

— Куда ты собираешься, Дон? — Он взял ее за плечи, заставил посмотреть себе в глаза. — Почему ты убегаешь? Ведь ты убегаешь, да?

— Домой, — ответила она. Отвела его руки от себя, промокнула лужи кофе салфетками, выбросила их в помойное ведро и пошла за совком с веником.

— В Нью-Йорк? — уточнил Скотт, отбирая у нее совок.

Он наклонился и подставил его под веник, которым она быстро сметала черепки.

— Почему нет? — пробормотала Дон.

В Нью-Йорке у нее была небольшая холостяцкая квартирка, но там она себя чувствовала гораздо больше дома, чем здесь.

— Выйдешь на работу?

— Может быть.

— А почему бы тебе не отдохнуть в Штатах? — спросил он. — Наверняка есть что-то, что ты давно собираешься сделать, но не находишь времени. Например, сходить в оперу?

— Съезжу к родителям, — смягчилась Дон. — Давно их не видела. Проведу с ними пару деньков.

— Они будут рады, — согласился он.

— Надеюсь. Правда, Алексис недавно провела там две недели, так что, возможно, они сыты детьми по горло.

— Кстати, как Лекси? — Скотт тепло улыбнулся.

Алексис в свое время написала ему, предупреждая, что Дон решила выйти замуж за Брента, но, увы, письмо затерялось, и он узнал о их свадьбе через газеты.

— Все такая же сорвиголова. Последнее, что я о ней слышала, — это то, что она разукрасила морду какому-то восточному принцу, у которого работала гидом. Он приезжал с папашей в Вашингтон на переговоры.

— Ее не выгнали с работы?

— Едва удержалась. Босс уже готовил приказ, но тут вмешался папаша принца и за нее заступился. Больше того, этот шейх с ней встретился и сказал, что она преподала его шалопаю хороший урок!

— Ну, Лекси всегда была легка на руку. — Его глаза потеплели от воспоминаний. — Когда наши мамаши нас застали и подумали, что мы занимаемся этим самым, Лекси прибежала ко мне и посоветовала, чтобы я с тобой куда-нибудь убежал… Иначе, сказала, я буду дураком. — Скотт старался говорить легко, с юмором, но в голосе его чувствовалась затаенная боль.

Дон выпрямилась и уставилась на него:

— Я этого не знала!

Тогда, наплакавшись вволю, она крепко уснула и даже не подозревала, что сестра куда-то уходила.

— Представь, еще и шарахнула меня! — добавил Скотт и потрогал челюсть, словно вновь ощутил крепкий кулачок Лекси. Он улыбался, но глаза были печальными. Время лишь усилило его любовь к Дон, он ничего не мог с этим поделать.

— С чего это Лекси полезла драться? — Дон подозрительно прищурилась. — Что ты ей сделал?

— Сказал, чтобы не лезла не в свои дела. — Он явно чего-то не договаривал.

— И она тебя за это ударила? Не верю! Еще что-то было.

— Это говорит о том, как мало ты знаешь свою сестренку. — Скотт вымученно засмеялся. — Она — хулиганка! — Дон замахнулась на него, но он поднял руки, — Ладно, сдаюсь. Я тогда был зол. Сказал ей, что ты вертихвостка и как только я уеду с твоих глаз долой, ты сразу же ухватишься за Брента или найдешь другого дружка, а меня забудешь через неделю.

Она ухмыльнулась:

— А получилось наоборот! Это ты забыл меня!

— А ты не очень-то меня оплакивала!

Дон открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. Не хватает еще предъявить друг другу взаимные обвинения. Зачем? Это все в прошлом.

— И больно тебе Алексис влепила? — В ее вопросе слышалось злорадство.

Он отрицательно покачал головой:

— Больно мне можешь сделать только ты.

«А ты, конечно, этого не хочешь», — подумала она с яростью.

— Тогда на твоем месте я бы держалась подальше от такой злодейки.

— А что, если я не могу?

— Ну, значит, ты мужчина с проблемами, — холодно заключила Дон, забирая у него совок.

Скотт улыбнулся. Забавно, его она никогда не щадит, а вот Бренту все можно, ему все спускается с рук.

— Так ты подбросишь меня в аэропорт? — напомнила Дон.

— Ты точно хочешь? Прямо сегодня?

— Да.

— Ладно. Собирайся!

Дон быстро написала Бренту записку. Сообщила, что решила навестить родителей, поскольку он слишком занят своей машиной, чтобы тратить время на нее.

— Готово? — Скотт заглянул ей через плечо. — Может, все-таки передумаешь? Я бы мог показать тебе Париж, которого ты не знаешь…

— Нет, с меня достаточно Парижа.

Ей было гораздо больнее, чем она старалась показать. «Как бы было хорошо очутиться сейчас в самолете, и чтобы никто ни о чем меня не спрашивал», — с тоской подумала Дон.

«Бесполезно с ней говорить, когда она в таком настроении», — решил Скотт. Покачав головой, он подхватил ее чемоданы и отправился вниз, к машине.