"Дурнушка" - читать интересную книгу автора (Джохансон Инид)

4

— То, на каких условиях заключен наш брак, не должно волновать никого… кроме нас.

Роналд старался говорить сурово, но его дыхание прерывалось всякий раз, когда он бросал взгляд на жену.

— Да, конечно, — кивнула Дорин, снимая серебряные крышки с блюд. Мягкие пряди волос касались нежных щек, оттеняя румянец. — Но все же подумай вот о чем: миссис Симпсон — настоящее сокровище, но и она всего лишь человек. Я убедила ее в том, что сейчас пошла мода на раздельные спальни. Но когда первый день после нашей свадьбы ты провел в офисе, она нашла это очень странным. И что, по-твоему, мне оставалось делать? Она послала ему еле уловимую улыбку. Ее пьяняще-алые губы были просто созданы для поцелуев. Роналд ослабил тугой воротничок рубашки, его бросало то в жар то в холод. Интересно, это неполадки с центральным отоплением или с его нервной системой?

— Пришлось соврать, что у тебя очень важные дела. Но поскольку вечер ты собирался провести дома, я попросила миссис Симпсон приготовить ужин на двоих. Для пущей убедительности я надела это платье.

Вряд ли полупрозрачный кусочек золотистой материи кто-нибудь рискнул бы назвать платьем. Однако, чем бы он ни был, достоинства фигуры подчеркивал изумительно. Роналд судорожно сглотнул, испытав неистовое желание подхватить жену на руки и отнести в спальню. А там…

— И теперь она считает, что мы наслаждаемся обществом друг друга и нас не следует отвлекать. — От ее слегка хриплого смешка в висках Роналда словно застучали паровые машины. — Надеюсь, что принятые меры рассеют ее беспокойство и мы будем избавлены от разнообразных слухов и домыслов.

Мебель красного дерева, серебро, хрусталь, вазочка с душистыми орхидеями, высокие свечи — в общем, достойный фон для романтического ужина.

Не отрываясь, Роналд следил за грациозной легкостью ее движений. Неужели новая одежда может так изменить человека? Или раньше он просто не замечал естественной женственности Дорин?

— Мы ведь не хотим, чтобы о нашей семейной жизни сплетничали, так ведь? Настоящее положение дел устраивает нас обоих и должно остаться между нами. Но если вдруг кто-нибудь узнает или хотя бы заподозрит формальность нашего брака, тебя снова начнут атаковать многочисленные поклонницы, от которых ты так жаждал избавиться. Да и мне бы не хотелось ловить сочувственные взгляды и слышать едкий шепот: «Бедняжка, даже собственного мужа не интересует…»

Не интересует? Она что, издевается надо мной? — разозлился Роналд. Или эта женщина не смотрела в зеркало, когда одевалась? Да любой мужчина, взглянув на нее, захочет немедленно — или медленно — стянуть тонкие бретельки с этих молочно-белых плеч, обнажить нежную, округлую грудь, попробовать на вкус…

Сжав зубы, Роналд постарался прогнать соблазнительное видение. Он поймал ее взгляд и почувствовал стыд за приступ беспричинной злости. Эти широко раскрытые золотые глаза, такие доверчивые и невинные, могли принадлежать только Дорри, его Дорри. В них не было ни малейшего подвоха, она и не думала дразнить. Естественно, она не хотела, чтобы ей перемывали косточки великосветские шлюхи. И конечно, не имела ни малейшего представления о том, как ее вид на него действует. В конце концов не сама ли Дорин сказала, что ее вполне устраивает подобный брак?

— Давай лучше ужинать.

Роналд подошел к накрытому столу. Он собирался объяснить жене, как следует и как не следует вести себя с мужчинами. Но задача оказалась не из легких: Дорин, несмотря на свой вид роковой женщины, была невинна как голубь.

— Может, откроешь вино? Мне никогда с этим не справиться.

Она держала бутылку, прижимая ее к груди крепко, словно младенца. Трогательный, робкий взгляд окончательно рассеял сомнения Роналда: Дорин осталась прежней и только внешне напоминает коварную искусительницу.

— Конечно.

Он потянулся за бутылкой, что оказалось большой ошибкой. Пальцы его случайно коснулись мягкой груди и, ощутив ее тепло сквозь тонкую ткань, Роналд вздрогнул всем телом. Пожалуй, сейчас он был не в состоянии читать ей лекции о нравственности.

Слегка трясущимися руками он открыл вино и разлил его по бокалам, ухитрившись не расплескать ни капли. Хотя постоянно отвлекался на ее изящные обнаженные руки, которые грациозно расправлялись с фазаном в белом соусе.

— Положить горошку? — спросила она с незаметной улыбкой на губах.

Роналд только кивнул, удивляясь, как же раньше не замечал чудесных ямочек на ее щеках. Да потому что я никогда не смотрел на нее внимательно, привыкнув к нелепому виду, как привыкают к старому креслу, догадался Роналд. А вот Патриция рассмотрела, и теперь он остался наедине со сказочно преобразившейся серой мышкой, вынужденный сдерживать свои порывы. А это не так-то просто.

— Миссис Симпсон — удивительная кулинарка, но ты говорил, что она вряд ли справится с большим приемом. Мне одной такая задача тоже не под силу, поэтому нам с ней лучше объединиться. К тому же можно обратиться в специальную фирму по подготовке праздников. Думаю, что в итоге все будет в порядке — расставим по местам тарелки и ложки, подберем цветочки, постараемся не перепутать жаркое с десертом. Тебе такой вариант нравится?

— Что?

Роналд слегка потряс головой. В данный момент он был полностью поглощен созерцанием игры света и тени на ее коже и почти не слышал ни слова. Колеблющееся пламя свечей освещало нежный овал лица, длинную, изящную шею, волнующий вырез на груди, делая эту женщину еще таинственнее.

— Прости, — пробормотал он, стараясь отогнать непрошеные мысли. — Уверен, что вы со всем справитесь. Скажи, а когда ты примешься за новый перевод? Ты уже подобрала комнату для занятий?

Роналд уцепился за эту мысль, как утопающий за соломинку. Когда Дорин займется работой, все опять пойдет по-старому. Уйдут в небытие изысканные наряды, подчеркивающие все изгибы фигуры, вновь вернутся бесформенные свитера, мешковатые юбки и брюки, и он наконец-то обретет спокойствие. Его больше не будет преследовать желание почувствовать шелковистость ее кожи, узнать вкус полных губ, исследовать каждый дюйм восхитительного тела.

Представив эту соблазнительную картину, Роналд почувствовал, как по телу прокатилась горячая волна желания и замерла где-то внизу живота.

— Нет, мы с миссис Симпсон запрятали подальше коробки с моими вещами. К тому же я связалась с агентством, которое поставляет мне заказы, и поставила их в известность, что пока повременю браться за новые переводы. Я хочу уделить больше времени дому и быть тебе хорошей женой.

Быть хорошей женой! Она это серьезно? Робкий взгляд из-под полуопущенных ресниц лучше слов убеждал в невинности ее намерений. Пожалуй, он становится чересчур подозрительным: Дорин не собирается ни соблазнять его, ни обманывать, ни издеваться над ним.

— Мои обязанности в качестве жены состоят в ведении домашнего хозяйства и организации твоей общественной жизни. Правда, для этого у меня недостаточно опыта. Однако я собираюсь всему научиться и стать настоящей светской дамой и достойной супругой миллионера. Мне кажется, что сейчас нам следовало бы почаще появляться на людях вдвоем, как и полагается молодоженам. Конечно, наш брак не совсем обычен, но ведь посторонним об этом неизвестно, поэтому нам придется проводить много времени вместе. Еще пудинга? — предложила она с мягкой улыбкой.

— Нет, спасибо.

Роналд отрицательно покачал головой. А Дорин положила себе на тарелку щедрый кусок черничного пирога, украсив его сверху взбитыми сливками.

Проводить много времени вместе? А из-за чего, собственно, сегодня он целый день проторчал в офисе? Чтобы избавиться от желания затащить в постель собственную жену! Ситуация все больше напоминала фарс, и пришла пора положить этому конец.

— Дорри, думаю, нам стоит серьезно поговорить. — Голос Роналда звучал хрипло. — Мы оба знаем, чего хотели получить от нашего брака — надежное партнерство и семейный бизнес, ни больше ни меньше. Для тебя это значит хороший дом, возможность делать карьеру, а также самостоятельно вести хозяйство без чуткого руководства отца или миссис Пимм. У меня же появилась жена, чтобы сдерживать толпы дам, желающих броситься в мои объятия, рассчитывая на хорошее вознаграждение. Эти гарпии уже в печенках у меня сидят! Собственно, любая женщина моложе пятидесяти вызывает у меня рвотный рефлекс.

— Ой! — Дорин широко распахнула глаза и отложила вилку. — Но мне еще далеко до пятидесяти!

— Ну, естественно. Но ты и не женщина.

— Как это?

Ее густые ресницы затрепетали. Розовым язычком она машинально слизнула остатки сливок с уголка рта.

Роналд вздрогнул — вечно он сам создает себе проблемы! — и проговорил в отчаянии:

— Я имел ввиду, что никогда не воспринимал тебя как женщину. Для меня ты была лишь умницей Дорри, с которой в отличие от других женщин приятно провести время, которая не требует постоянного мужского внимания и восхищения. Ты никогда, — тут он понизил голос, — не бросала на меня двусмысленных взглядов, не спрашивала, идет ли тебе эта помада, не раскидывала по дому соблазнительные детали туалета…

Зачем, черт побери, он привел этот пример сейчас, когда видно, что некоторые из них вообще на ней отсутствуют? Надо собраться, а то ситуация стремительно выходит из-под его контроля.

— Я хочу сказать, что всегда думал о тебе, как о младшей сестренке.

— Когда вообще думал, — с обидой заметила она.

Черт побери, он совсем не хотел сделать ей больно. Ну конечно, он часто думал об этой мышке, живущей в башне из слоновой кости и грызущей свои книжки. Такой непохожей на всех этих блестящих и изысканных дам, наполнявших его жизнь. Но в данный момент его жена меньше всего напоминала забавную серенькую зверушку.

— Конечно, я думал о тебе. В конце концов мы знаем друг друга всю жизнь. Я помню, как ты росла, как переживала из-за оценок, как возилась со своими морскими свинками… — Роналд испугался, что она решит, будто всегда была для него лишь деталью из личной жизни делового партнера, и поспешил добавить: — Когда я узнал о смерти твоей матери, которую ты не видела много лет, моим первым желанием было успокоить, утешить тебя.

— Ты был очень добр.

На глаза Дорин навернулись слезы. Она помнила, как он обнял ее тогда, каждое сказанное им слово. Именно в тот момент Дорин полюбила его — неосмысленные чувства, хранимые ото всех в тайне, переросли в нечто более глубокое.

— Да, наверное, — произнес Роналд недовольно. — Я не напрашиваюсь на комплименты, а просто напоминаю, что думал о тебе, как о сестренке. Без каких-либо сексуальных желаний. Мы знаем, чего хотим от этого брака, и секс явно не входил и по-прежнему не входит в наши планы.

Врешь, приятель! Роналд поймал себя на мысли, что сейчас в его планы очень бы вписалось унести ее наверх, в свою спальню. Но это было бы огромной ошибкой, ведь Дорин совсем к этому не стремилась. Она никогда бы не согласилась на его предложение, если бы испытывала к нему какие-то чувства, помимо дружеских.

— Секс довольно опасная штука, Дорри. По идее он должен приносить людям только лишь удовольствие. Но на самом деле зачастую осложняет жизнь. Неужели мы хотим внести в наши прекрасные деловые отношения ненужные хлопоты и разрушить идеальное партнерство?

Отодвинув стул, Роналд встал. Он чувствовал, что покрывается испариной, что ему трудно дышать, но постарался скрыть это.

— В любом случае, имей в виду, что я вполне здоровый мужчина, поэтому твой новый стиль в одежде может привести к нежелательным последствиям. Ради спокойствия в доме я прошу тебя одеваться, как раньше. Уверен, ты догадываешься, о чем я говорю.

Вполне вероятно, что он все испортил, но сейчас Роналд испытывал острую необходимость уйти и принять холодный душ. Пожалуй, такого возбуждения он не чувствовал с тех пор, когда был подростком.

— Спокойной ночи, — пробормотал он на прощание и почти вылетел за дверь.

Дорин выскользнула из маленького золотистого платья, которое, по мнению Патриции, идеально ей подходило, повесила его на плечики и убрала в шкаф. Если Роналд так хочет, она больше не наденет ни одно из своих новых нарядов. Да, он прав, это действительно опасная игра. И довольно нечестная.

Что там Падди говорила? «Все равно терять нечего. Давай, девочка, отпусти тормоза! Говорю тебе, при определенном усилии ты можешь быть великолепной. И если Роналд однажды увидит сногсшибательную Дорри, то все рано или поздно пойдет естественным для женатых людей путем…»

Девушка глубоко вздохнула. Нет, ей было что терять. Его уважение, дружбу. Она совершенно не хотела вызвать в нем плотское желание. Роналд должен был полюбить ее, а это совсем другое. Заветная мечта по-прежнему выглядела недостижимой.

Чтобы расслабиться, Дорин решила принять горячую ванну вместо обычного душа. Успокоение, однако, не пришло. Она мысленно готовилась к бессонной ночи, надевая уютную и знакомую хлопковую пижаму вместо прекрасной шелковой сорочки, очень подходящей, по мнению все той же Падди, для молодой жены.

Ох, а не совершила ли она, Дорин, ошибку, доверившись целиком и полностью подруге? Всего лишь неделю назад она согласилась выйти за Роналда замуж. И тогда, еще в Колчестере, увидев в глазах любимого человека неприкрытый мужской интерес, возблагодарила Небо за то, что дала себя уговорить…

Однако следующее утро было уже не таким радужным. Роналд уехал задолго до того, как она спустилась к завтраку. О существовании жениха напомнила лишь оставленная на кухонном столе записка:

Дорри, собери вещи, которые тебе не понадобятся на ближайшей неделе. В среду их заберут и перевезут в Лондон. До скорой встречи.

У него не хватило времени даже на то, чтобы пожелать ей доброго утра! Жена нужна ему только для того, чтобы отпугивать прочих представительниц слабого пола. Если уж он не полюбил никого из окружавших его прелестных созданий, то на что рассчитывать ей — такой маленькой и ничтожной?

В тот вечер его взгляд выражал вовсе не одобрение. Он был всего лишь удивлен, что Дорин может носить вещи, которые ей подходят.

В расстроенных чувствах девушка позвонила подруге и все рассказала. А в ответ получила указание продолжать в том же духе. Не больно-то хороший совет, подумала Дорин грустно.

Надо полагаться на собственный разум и не обращать внимания на вечный оптимизм Патриции. Пора прекратить надеяться на чудо, иначе она окончательно потеряет хорошее отношение любимого человека. Ведь он совсем не обрадовался, когда понял, что хочет ее! Сама Дорин, конечно, тоже хотела его, но еще больше жаждала его любви. Роналд был единственным мужчиной, кто пробуждал в ней сексуальный интерес, но даже с ним она не собиралась делить постель, если он не любит ее.

Девушка ударила тогда кулаком по столу, вымещая на нем свое горе. По щекам заструились слезы. Она поняла, что не представляет, как исполнить свои мечты.