Название на языке оригинала: Honeymoon Baby

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Дженнифер сладко потянулась, почувствовав, что солнце бьет ей в глаза, выгнулась и вытянула ноги. Как приятно было просыпаться с ощущением радости! Полусонная, она вновь уютно свернулась на своей половине кровати и, улыбаясь, продолжала парить на крыльях эротической фантазии. Рафаэль Джордан оказался в ее власти. Великолепный, обнаженный, возбужденный, он лежал у нее в постели, доставляя ей удовольствие. Его зеленые глаза горели огнем, когда он умолял ее, но вовсе не о свободе. Совсем наоборот. Он хотел быть ее рабом, остаться навсегда в ее власти, потому что знал: она — единственная женщина во всем мире, которая способна утолить его жажду любви...

Дженнифер открыла глаза и обнаружила, что Раф лежит на ее подушке, нос к носу.

— Доброе утро, дорогая, — ласково сказал он и поцеловал ее, будто имел на это полное право, будто это было само собой разумеющимся. — Что тебе снилось? Ты похожа на кошку, съевшую сметану. Такая нежная, мягкая, влекущая, возбуждающая... Ты собираешься кормить грудью?

— Что-о?

Ее все еще сонный мозг не мог справиться с неожиданным переходом от разговора о сексе к вопросам материнства. Раф с успехом сдерживал свое обещание. Ночью, после того как вулкан за окном немного успокоился, и буря стихла, другая буря, буря страсти, разразилась здесь, на широкой мягкой кровати. Охваченные сладостными и сильными чувствами, Раф и Дженнифер упивались друг другом. Спустя некоторое время, изнемогая от любви, они стали говорить о том, что сделал Себастьян, при этом у каждого из них была своя правда. Что же касается будущего, то о нем не было сказано ни слова. И вот сейчас Раф заговорил об их будущем.

— Ты собираешься кормить грудью нашего ребенка? — переспросил он. — Материнское молоко необходимо для иммунитета новорожденного. В нем много антител, оно защищает младенца от различных инфекций, даже от некоторых хронических заболеваний. Если ты хочешь защитить малыша наилучшим образом, тебе следует кормить его грудью не менее полугода, а может, год или дольше...

Он смотрел на ее грудь как на чудо, загадку природы, и Дженнифер почувствовала, как грудь ее становится упругой от этого восхищенного взгляда.

— Откуда ты все это знаешь? — ошеломленно произнесла она.

— Я купил книгу и читал ее в самолете по дороге сюда. — Он посмотрел ей в глаза. — Вот откуда мне известно, что ты еще не можешь ощущать ребенка внутри себя. Он пока всего лишь десять сантиметров в длину.

Раф интересовался вопросами, связанными с беременностью и рождением ребенка? Да, над этим стоит задуматься, промелькнуло у нее в голове.

А он тем временем вновь сосредоточился на ее груди и коснулся темных сосков.

— У тебя уже довольно большие соски. Они будут становиться все больше и больше с каждым днем твоей беременности... Тебе не кажется, что они могут стать слишком большими для маленького рта крошечного ребенка?

Услышав это, Дженнифер вдруг поняла, что он действительно волнуется. А в его образовании были явные пробелы! А еще говорит «я купил книгу»!

— Конечно, нет. — В ее дрожащем голосе звучали и смех, и злость. — Все создания Бога совершенны. Он не делает ошибок. Грудь предназначена для того, чтобы кормить детей, и размер ее не имеет никакого значения.

Раф услышал обиду в ее тоне и сразу же догадался о ее причине.

— А еще для того, чтобы доставлять удовольствие, — добавил он хрипловато, осторожно сдавливая пальцами ее отвердевшие соски. — Мне нравятся пропорции твоего тела, нравятся твои округлости. Я прихожу в экстаз, целуя твои соски. Думаю, ты тоже испытываешь нечто подобное... Прошлой ночью ты была в восторге от меня... — Он продолжал ласкать ее грудь, наблюдая за тем, как в ее глазах разгорается огонь желания. — Мне очень хотелось бы увидеть, как ты будешь кормить нашего ребенка.

— У тебя ничего не получится. Тебя в это время здесь уже не будет. Ты будешь в Англии, когда родится ребенок.

— Я смог бы навещать вас. — Раф прижимал ее к себе все крепче, и Дженнифер чувствовала, что он все больше и больше возбуждается.

— Проделать такой длинный путь, чтобы лишь увидеть, как я кормлю ребенка? — удивилась Дженнифер. Раф продолжал ласки, и она понимала, что играет с огнем, однако была не в силах противостоять страсти.

— Да, но не только. Можно заняться и другими вещами. — Какими именно, он показал ей через несколько секунд, когда они занялись любовью. Медленно, нежно, томно он творил чудеса, совершенно отличные от всепоглощающей страсти прошедшей ночи. Он был искусным любовником и открывал Дженнифер все новые и новые грани своего искусства.

Позже, изнуренная сказочными чувствами, испытанными в объятиях Рафа, Дженнифер вдруг заметила, что вовсю светит солнце.

Она села и потянула на себя одеяло.

— Который час?

Раф лениво зевнул.

— Не знаю. Вчера вечером я снял часы.

Дженнифер перегнулась через его широкую грудь, чтобы взглянуть близорукими глазами на маленький будильник, стоявший на столике у кровати. Она вскрикнула, когда увидела расплывавшиеся цифры.

— О нет! Уже двенадцатый час! А как же завтрак? И что все подумают?

— Вероятно, они подумают, что ты допоздна наблюдала за извержением вулкана, а теперь спишь, потому что очень устала, — предположил Раф с совершенно невинным видом. Она подтянула одеяло к груди. Что за насмешки! — Или они могут подумать, что ты всю ночь предавалась сумасшедшей страстной любви со своим мужем, а теперь лежишь в постели и ждешь, когда он разбудит тебя. Всем известно, что мужчины, в большинстве своем, по утрам полны любви. Особенно те, которые вернулись из поездки по джунглям Амазонки и соскучились по сексу.

Дженнифер убрала волосы назад и сердито посмотрела на Рафа. Но презрительный взгляд не произвел должного эффекта из-за задиристо торчащего соска, будто нацеленного прямо на Рафа.

— Да, я частенько просыпаюсь с желанием заняться любовью прямо утром, — весело признался он. Ему доставляло истинное удовольствие видеть, как она краснеет.

От надменности Дженнифер не осталось и следа. Прикрывшись одеялом, она приготовилась быстро нырнуть в розовый халат, лежавший на полу. Но сможет ли она дотянуться до халата, не стащив с кровати все одеяло? Едва ли. Ведь Раф наверняка потянет одеяло на себя, и ей придется надевать халат, стоя обнаженной.

Но она ошиблась. Раф даже не пошевелился. Дженнифер, потянув за собой одеяло, спрыгнула с кровати и поспешно надела халат. Повернувшись, она увидела обнаженного красавца, лежавшего на смятой белой простыне. Именно таким она представляла себе в мечтах любовника.

Отведя глаза, Дженнифер бросила одеяло на Рафа и поспешила поднять с пола зеленое шелковое белье.

— Я собираюсь принять душ...

— Это приглашение? — Он укрывался одеялом, явно не собираясь покидать постель.

— Нет! — Она попыталась успокоиться, закусила губу и обнаружила, что стала непривычно нежной. — Да, прошлой ночью мы занимались любовью, и я беру на себя за это свою долю ответственности. Но во второй раз это не произойдет...

— Единственная ночь любви, — тихо сказал он, поправив одеяло на груди и сложив руки поверх него с обманчивым видом благочестия.

О, как ужасно она себя чувствовала! Собственными руками она превращала самые восхитительные часы в своей жизни в мимолетную встречу.

— Сегодня все будет иначе, — объявила Дженнифер, молча признавая, что Раф не собирается теперь вот так просто исчезнуть из ее жизни.

Он согласился с ней:

— Конечно, дорогая. Теперь, когда мы уже занимались любовью и освободились от мучившего нас желания насладиться друг другом, мы можем позволить себе расслабиться.

Из его уст это прозвучало и скучно, и банально! Возможно, так оно и было... Но только для Рафа! Дженнифер никак не могла привыкнуть к его откровенностям по поводу самых деликатных вопросов. Однако в то же время она понимала, что Рафа уже не переделаешь. Она взглянула на его самодовольное лицо и хлопнула дверью ванной комнаты. Потом опять вышла, чтобы взять одежду.

Он, внимательно наблюдая за ней, умоляюще произнес:

— Постарайся оставить хоть немного горячей воды, милая!

Дженнифер снова со злостью хлопнула дверью ванной комнаты. Приняв душ, она нарочито долго рассматривала себя в зеркале, потом чересчур тщательно чистила зубы, одним словом, тянула время.

Когда она вышла из ванной, Раф — в пижамных брюках — стоял на балконе. Это обстоятельство весьма обрадовало Дженнифер, поскольку его нагота все еще смущала ее.

Тут в дверь, ведущую на лестницу, громко ударили. Раф недоуменно посмотрел с балкона на Дженнифер:

— Кто там пришел?

Удар повторился, и Дженнифер побежала к двери.

— Это Бонзер, он обычно приходит по утрам.

За дверью оказался не только Бонзер, но и Мило. Кот быстро юркнул в комнату, собака — за ним. Они стали носиться по спальне с лаем и мяуканьем.

— Перестаньте! Хватит! — кричала Дженнифер, но ее крик только подзадоривал животных.

Вдруг Мило со всего размаха прыгнул на плетеную корзину для белья и перевернул ее. Содержимое рассыпалось по полу. Собака и кот дали стрекача вниз по лестнице, а Раф прибежал с балкона, чтобы поднять опрокинутую корзину.

— А это что такое? — удивленно спросил он. — Ты и книжки стираешь вместе со своим соблазнительным бе... — Не договорив, он поднял одну из небольших книжек, высыпавшихся из корзины, и узнал знакомую бумажную обложку с черной окантовкой. — Так, так, так... — Ошеломленный, он поднял глаза и посмотрел на испуганное лицо Дженнифер. — Вижу, ты поклонница книг издательства «Бархат»!.. И, по-моему, большая поклонница, — добавил он, указывая на количество книг.

— Я... я...

— Зачем же хранить их вместе с грязным бельем? Или это своеобразный иронический комментарий к их содержанию? А может, ты их спрятала из-за меня? — догадался он. — Я заметил, что на полке не хватает нескольких книг. Нет ничего постыдного в том, что тебе нравятся эротические истории, Дженнифер... Каждый имеет право читать то, что хочет, и не должен за это извиняться. Я могу поручиться: книги издательства «Бархат» хорошо написаны, хорошо изданы, они специально рассчитаны на женщин. Я — тот человек, который развил это дочернее предприятие, превратив небольшое издательство, где не хватало сотрудников и не было инвесторов, в издательство, книги которого пользуются бешеным успехом.

— Я... я не стыжусь, — солгала Дженнифер.

— Так чего же тогда волноваться, увижу я их или нет? — сказал он и стал складывать книги в стопку, читая названия. — Как я вижу, твой любимый автор Лейси Грэхем. Думаю, ты догадалась по описаниям в ее книгах, что она из Новой Зеландии? Мы печатаем двух писательниц из Новой Зеландии, пятерых из Австралии, а всего с нами сотрудничают двести сорок писательниц. Очень много рукописей мы возвращаем авторам на доработку. Но Лейси Грэхем — одна из наших лучших авторов. Ее книги выходят большими тиражами и тут же распродаются. Я опекаю ее и хочу сделать самой лучшей...

— Ты ее опекаешь? — Дженнифер схватилась за спинку кровати, так как ноги ее подкосились.

— Я редактирую ее произведения с тех пор, как возглавил компанию и стал развивать это издательство.

— Серьезно? Это действительно так? — Дженнифер на ходу импровизировала, в то время как в ее душу проникал холодок — она боялась, что Раф может подобраться к разгадке всех ее тайн. — И как она, привлекательная?

— Что касается ума, то несомненно. Больше я о ней ничего не знаю.

Он начал расставлять книги на полке.

— Почему?

— Потому что мы никогда не встречались. Все наши дела мы ведем через адвокатскую фирму в Окленде.

Силы Дженнифер восстанавливались. Она уже увереннее стояла на ногах.

— А какой у нее голос? Разве ты не разговаривал с ней по телефону?

— Лейси предпочитает переписку. Она живет где-то очень далеко и очень обособленно и, говорят, весьма негодует, когда технические новшества нарушают ее уединение. Когда мне необходимо очень срочно связаться с ней, я посылаю факс или письмо по Интернету адвокату.

Который тут же пересылал сообщение Дженнифер!

Она никогда не думала, что ее хобби (писательство) может быть воспринято серьезно. Оно всегда было лишь тайным удовольствием, средством от скуки и разрядкой от напряжения повседневной жизни, когда она изо всех сил старалась содержать в порядке гостиницу и заботиться о своей медленно выздоравливающей матери.

Написание эротических историй оказалось весьма интересным и захватывающим занятием. Этот секретный порок Дженнифер позволил ей чувствовать себя очень свободно, даже раскованно. Подробное описание эротических сцен вполне восполняло ей то, чего не хватало в личной жизни.

Однако она никогда бы не решилась обратиться со своими сочинениями в какое-либо издательство, если бы в один прекрасный день ветер не унес одну из страниц ее черновика, которые она жгла в саду, и та не попала бы в руки Себастьяна.

Прочитав страничку, Себастьян не стал смеяться над пробой пера Дженнифер. Наоборот, он сказал ей, что мог бы порекомендовать ее одному лондонскому издательству, которое специализируется на женской эротике.

Дженнифер была слишком застенчива, чтобы поймать Себастьяна на слове и воспользоваться его предложением. Но он после возвращения в Лондон прислал ей адрес издательства, сказав, что при желании она может иметь с ним дело совершенно анонимно. Даже от издателя она сумела скрыть свое настоящее имя — знал его только адвокат. Многие авторы этого издательства защищали себя подобным образом по личным и профессиональным причинам.

Четыре года спустя у Дженнифер вышло уже девять книг под псевдонимом Лейси Грэхем. Еще две книги были в работе. Но тем не менее она никак не могла найти способ признаться матери, что большую часть ее дохода составляет не гостиничный бизнес. Гонорар за последние шесть месяцев был самым крупным, а ее издатель и шеф-редактор в одном лице вдохновлял Дженнифер на создание все новых романов.

Она посмотрела на Рафа и, увидев его задумчивый взгляд, торопливо произнесла:

— Думаю, у нее есть основания для уединения. Большинство писателей по своей природе довольно одинокие люди, не так ли?

— О да, думаю, да.

Вместо того чтобы поставить последнюю книгу на полку, Раф начал листать ее. Это было одно из ранних произведений Дженнифер, написанное еще до того, как он стал ее редактором.

— Ты... работаешь со многими писателями?

— Напрямую — нет. В самом начале, когда я только возглавил редакционную коллегию, я выбрал для себя нескольких авторов, с которыми, как мне показалось, смогу работать. Но сейчас я в большей мере выступаю в роли консультанта, поскольку у издательства уже есть свое имя. Тем не менее, я продолжаю работать с Лейси, потому что мы с ней удачно дополняем друг друга, работаем в тандеме и было бы очень неразумно разрывать его. Кроме того, работа с ней держит меня в форме, дает мне жизненный заряд... — Он улыбнулся, глядя на раскрытую страницу.

Дженнифер не поняла, была ли эта улыбка вызвана тем, что Раф прочитал на ней, или он улыбнулся своим собственным мыслям.

Значит, ею дорожили. Ею дорожил сам Рафаэль Джордан! Отец ее ребенка. Боже! Он уже поддерживал своего ребенка, и даже не знал об этом!

Раф в определенном смысле был ей хорошо знаком, как, впрочем, и она ему. Неудивительно, что в постели им было так хорошо друг с другом. Ведь они уже несколько лет разделяли одни и те же эротические фантазии!

Зная, что он знаком с ее работами и даже оценивал их с профессиональной точки зрения, она тем не менее почувствовала уязвимость, видя, как пренебрежительно он перелистывает страницы.

— Давай я поставлю книгу на место, а ты прими душ, если хочешь, — предложила она, пытаясь забрать у него книгу.

Раф дождался, когда ее пальцы коснулись его руки, и крепко сжал их.

— Нет, спасибо. Думаю, мне стоит вот это перечитать. Став редактором Лейси, я прочел все ее книги, но эту что-то не припомню.

Он заметил ее волнение, которое она не смогла скрыть, и желание как можно быстрее отойти от темы, затрагивающей имя Лейси Грэхем. Несомненно, она смущена, но было что-то и еще...

— Уверена, здесь есть и другие книги, которых ты не читал и которые будут тебе интересны, — заметила она. — Книги, написанные для мужчин!..

— Не сомневаюсь, что у тебя есть такие книги, но они меня не привлекают. Я хочу прочитать именно эту. — Раф взял книгу под мышку. — Здесь я вполне могу перечитать все сочинения Лейси Грэхем. — Он сделал паузу. — Это тебя беспокоит, Дженнифер?

Она улыбнулась ему.

— Нисколько. Но не скучно ли проводить отпуск за книгами?

— Вовсе нет. Ведь я буду читать их ради удовольствия, — ответил он ей, делая особый акцент на последнем слове, и отправился с книгой в ванную.

Дженнифер спустилась по лестнице вниз. Увидев ее, Пола не выказала удивления по поводу столь позднего появления дочери. Она считала вполне естественным для молодоженов во время медового месяца опаздывать на завтрак.

— У нас нет никакого медового месяца, мама, — заметила дочь с твердым намерением забыть все происшедшее прошлой ночью.

— Хорошо, пусть так, но ты могла бы притвориться, — сказала Пола, продолжая с помощью палки рассортировывать коробки с одеждой и журналами для благотворительной акции в церкви. — Райты тоже не стали завтракать. Они сказали, что вернулись в четвертом часу утра, но зато сделали сказочные снимки извержения. Я выдала им завтрак сухим пайком: булочки и кофе во фляжке. Они отправились в управление заповедника — узнать, разрешат ли им снять потоки лавы с близкого расстояния. Думаешь, ты будешь это когда-нибудь снова носить, Дженнифер?

Мать взяла в руки связанное крючком оранжевое мини-платье, и Дженнифер не сдержала улыбку. В последний раз она надевала его еще школьницей. Ее мать была сентиментальной женщиной и хранила милые ее сердцу старые вещи. Когда Дженнифер превратила чердак в спальню, Пола настояла на том, чтобы все вещи с чердака были перенесены в гараж. И только когда поняла, что машина в гараж не поместится, она наконец согласилась расстаться с ненужным хламом.

— Нет, не думаю. По крайней мере в ближайшие шесть месяцев этого не произойдет, — сухо ответила Дженнифер.

— Ты сказала Рафу о ребенке?

— Да, разумеется.

— Держу пари, он был удивлен.

— Ты проиграла — он еще раньше догадался.

Дженнифер почувствовала себя неловко, увидев огорченное лицо матери.

— Но бьюсь об заклад, он был доволен!

— Он был... — Дженнифер заглянула в выжидательные глаза матери и вздохнула: — Он был доволен. Только вот... Раф сам — единственный ребенок, у которого не сложились отношения с отцом, поэтому, мне кажется, он немного осторожен на счет своего будущего.

— На мой взгляд, он очень решительный и целеустремленный мужчина, и это мне нравится, — сказала Пола. — Мне кажется, что если он чего-то захочет, то употребит всю свою силу воли и достигнет цели.

Дженнифер не нуждалась в доказательстве этой мысли. Прошлой ночью он очень захотел ее и, конечно же, достиг цели, хотя, Дженнифер должна была признаться, не только силой воли. Он добился своего, потому что уже завоевал частичку ее сердца.

Раф в джинсах, белой рубашке и вельветовом пиджаке спускался к ним по лестнице. В кармане у него лежала книга Дженнифер. Он явно специально сделал так, чтобы она была видна. Он улыбался.

Пола тут же обрушила на него искренние поздравления по случаю его предстоящего отцовства, а он ответил ей, что ему все равно, кто родится, сын или дочь. Главное, чтобы ребенок был здоров и чтобы у него были такие же красивые карие глаза, как у Дженнифер.

Затем он с присущим ему очарованием предложил свою помощь.

— О, Раф, тебе совершенно не о чем беспокоиться. Садись и отдыхай. Ты в отпуске. Ты заслужил отдых после своего марафона в джунглях. Дот говорит, что работа в том климате изматывает, забирает все силы.

— Да, что касается сил, то их у меня действительно маловато, — сказал Раф и добавил с усмешкой: — После недавних событий. — При этом он выразительно посмотрел на Дженнифер. Она не сомневалась, что конкретно он имел в виду. — Но стоит вам привыкнуть к месту или какому-то делу, вы на удивление быстро заряжаетесь новой энергией и вновь готовы действовать. Правда, давайте я вам помогу.

— Ну что же, в таком случае ты можешь разобрать журналы. Издательское дело тебе ближе. Джен, помоги Рафу, а я займусь одеждой.

— Они все десятилетней давности! — воскликнул Раф, заглядывая в самую глубину коробки. — Кажется, в одном из этих журналов должна быть моя фотография! — Его лицо стало вдруг по-мальчишечьи озорным, он вынул несколько запыленных номеров журнала «Vogue» и стал их листать. — Но эти страницы вырваны! — с огорчением произнес он, не найдя того, что искал.

— Наверное, мы стелили их в клетку Фергюса, — сказала Дженнифер, довольная тем, что Рафу не удалось лишний раз покрасоваться перед ними.

— Скорей всего, они у Джен в альбоме для газетных вырезок, — поправила ее мать. — Может, ты не знаешь, Раф, но Себастьян постоянно носил в бумажнике вырезку из журнала «Esquire» с твоей фотографией.

— Нет, я этого не знал, — с искренним удивлением произнес Раф. — Отец всегда был против моей карьеры. Считал себя оскорбленным.

— Он показал нам ее, как только мы познакомились, — осторожно продолжила Пола, — и сказал, что внешностью ты пошел в мать, а умом — в него. После этого, стоило Дженнифер увидеть твою фотографию в каком-нибудь старом журнале, который я покупала, она тут же вырезала ее и вставляла в альбом, чтобы показать Себастьяну в очередной его приезд.

— Значит, в течение нескольких лет до нашей встречи мои фотографии были у тебя на видном месте? — спросил с улыбкой Раф. — Вот это новость!

— Я была молода и впечатлительна, — сказала она, поджав губы.

— Но ты ведь не знала меня.

— Знала заочно.

— Интересно: наше личное знакомство стало продолжением наших давних отношений, — заметил с улыбкой Раф.

Вернулась Дот, и они сели обедать. Пока ели густой овощной суп с домашними булочками, Раф предложил, как ему показалось, хорошую идею для увеличения прибыли «Бич-Хаус». По его мнению, надо было бы воспользоваться талантом Полы и ее уроки кулинарии для местных жителей превратить в школу кулинарного искусства на базе гостиницы, которую могли бы посещать все желающие. Приезжие слушатели школы могли бы останавливаться прямо в «Бич-Хаус». Этот разговор привел к другим, еще более необычным темам. Раф заговорил о том, что спальню наверху можно было бы превратить в номер, люкс для тех гостей, которые любят комфорт. Дженнифер не удержалась и сказала, что эта комната уже занята.

— Верно. А что, если ты уедешь и не будешь больше там жить?

Глаза ее вспыхнули. На что он намекает? Что еще он задумал?

— Все это пустые разговоры. Мама не справится... — резко начала она.

— Послушай, дорогая, это не совсем так, — осторожно прервала ее Пола. — Пока тебя не было, я прекрасно со всем справлялась. Кроме того, Сьюзи намекнула, что вполне могла бы работать еще несколько часов в день. И конечно же, у меня есть Дот. А если нам вдруг понадобится мужская помощь, то всегда под рукой Фергюс.

Дженнифер не верила своим ушам. Неужели ее мать сошла с ума?

— Не могу себе представить, как может помочь крошечная одноногая птичка, если, например, потечет крыша? — пробормотала она.

— Я говорю вовсе не о птице, — пояснила Пола, — а о Фергюсе Макдоналде из Клуба гурманов. Уверена, Джен, ты встречала его на одном из ужинов, устраиваемых церковью. Он бывший строитель, сейчас на пенсии и говорит, что всегда рад помочь.

Дженнифер заметила, как мать при этих словах слегка покраснела и поправила прическу.

Что? Ее мать — и мужчина?

Она повернулась к Рафу. Это все он! Это его вина! Это он перевернул всю ее жизнь. Это по его милости в ее семье появились секреты!