"Фарфоровое сердце" - читать интересную книгу автора (Нэпьер Сьюзен)
ГЛАВА ПЯТАЯ
Эмили надела защитные очки и склонилась над вазой, которая, несмотря на вековые наслоения, все еще оставалось прекрасной.
Девушка с энтузиазмом принялась за реставрацию. Она обожала возвращать к жизни бесценные сокровища древних времен и цивилизаций. За окном стояло безоблачное летнее утро. Сквозь большие окна сочился свет, позволяя Эмили разглядеть все детали своей скрупулезной работы, не используя лупу, лежащую позади нее на лавочке.
Лишь однажды Эмили допустила ошибку в работе. Да и то не в самом процессе, а в том, что поддалась мальчишескому обаянию и красоте Конрада Николса и помогла ему получить место в студии. Его умения оказались не так высоки, как он говорил, когда они познакомились на семинаре в музее. А к тому времени, когда девушка поняла, что Конрад не пользуется высокими стандартами дедушки в работе, они уже не могли избежать скандала.
Поэтому сейчас для Эмили было очень важно сохранить честь имени Квест.
Прошла уже неделя с тех пор, как Эмили перебралась к Питеру. Дела в студии шли хорошо, а вот жизнь за пределами рабочих стен была куда более ребристой. «Несколько дней» Итана растянулись. И между своими «встречами» он успевал надоедать Эмили своими вопросами, предложениями помочь и советами. Не говоря уже о том, что само его присутствие заставляло девушку нервничать. Каждый вечер он ужинал с Эмили и Питером, позже присоединяясь к ним на террасе за напитками и говорил до тех пор, пока Питер не отправлялся спать.
Такая самоуверенность Итана и исходящая от него опасность только манили Эмили как магнитом.
Большим облегчением стало то, что Итану пришлось улететь на южные острова, но накануне вечером он снова вернулся, застав Эмили и Питера за просмотром семейного альбома.
Девушка почувствовала себя виноватой, хоть в этом занятии и не было ничего предосудительного. Итан плюхнулся рядом с ней на диван. Его бедро коснулось юбки ее летнего платья, заставив Эмили замереть.
Все бы хорошо, вот только...
Только иногда Питер смотрел на Эмили так, что она ощущала неловкость. Не в сексуальном плане, нет. Но он словно чего-то ожидал от нее. Чего-то, что обещали, но еще не выполнили их отношения.
Питер же был счастлив тем, как все сложилось для него. Он с удовольствием говорил с Итаном об Эмили, удовлетворяя любопытство племянника и наслаждаясь, присутствием гостей в своем доме, даже когда они все расходились по своим делам.
И все же чаще и чаще Эмили замечала на себе странный, полный надежды взгляд Питера. И не могла прогнать ощущения того, что что-то не так. Возможно, Питер страдает не только от артрита и больного сердца, а что-то точит его мозг изнутри.
Эмили перевернула вазу, чтобы заняться фрагментом посложнее, когда затекшая шея дала ей понять, что она работает дольше, чем осознает. Девушка отложила вазу, сняла очки и, опустившись на стул, прикрыла глаза, пытаясь расслабить плечи.
И тут же вскрикнула, почувствовав, как пара сильных рук опустилась на напряженные мускулы и начала медленно массировать их.
Итан.
Когда бы она ни видела его, девушка не могла унять странного ощущения внутри. Сердце начинало бешено колотиться в груди, колени подкашивались, в животе что-то сжималось, а по телу пробегали мурашки. Она словно раскалывалась на две половинки. Одна оставалась прежней Эмили, а другая предательски тянулась к этому мужчине.
— Я не слышала, как ты вошел.
Он выключил радио, под которое обычно работала девушка.
— Ты была слишком увлечена своим занятием. Неожиданно поняв, что упирается головой в его плоский живот, Эмили выпрямилась, выскользнув из-под его рук.
— Спасибо, у меня ужасно затекла шея.
Итан смотрел на нее с явным весельем. Он был одет в простые брюки и синюю футболку поло. Легкая щетина придавала его аристократическому лицу первобытность и мужественность. Он излучал скрытую силу, что по ее опыту было дурным знаком.
— Долго ты находился здесь? — спросила Эмили, убирая свой инструменты. Она была рада, что вымыла и уложила волосы и переоделась в чистую одежду, которая уже не пахла пожаром.
— Не очень, — ответил Итан.
Не в первый раз Итан приходил сегодня к ней в студию. Сначала он явился, чтобы посмотреть, как работает Эмили, и засыпал ее вопросами. Атак как Питер любезно согласился приютить ее в собственном доме, девушка считала себя не вправе просить Итана уйти.
— У тебя должно быть много терпения, чтобы заниматься такой кропотливой работой. Неужели тебе никогда не хотелось ускорить процесс?
Эмили в изумлении уставилась на него.
— В нашем деле спешка может только все испортить. Поспешишь — людей насмешишь, как говорится.
— А ты всегда работаешь по субботам?
— Да, если есть над чем потрудиться. Я обожаю свою работу, поэтому меня не беспокоит даже то, что иногда приходится проводить в студии семь дней в неделю.
— Значит, для тебя работа — удовольствие, а удовольствие — работа. Но, кажется, ты не спешишь впечатлить всех вокруг.
Эмили наградила Итана холодным взглядом.
— Или ты используешь работу как оправдание, чтобы спрятаться здесь, — добавил он, — надеясь избежать неизбежного?
— Неизбежного?
— Меня.
Эмили предательски зарделась.
— Мне нужно много восстанавливать. И, в отличие от тебя, у меня нет кучи людей, которые сделают все за меня.
Итан решил, что это правда. Но далеко не вся.
— Ты ведешь детальные отчеты, — сменил он тему, взглянув в ежедневник Эмили, куда она записывала свой каждый шаг.
Это была ее настольная библия, и, слава Богу, у Эмили вошло в привычку брать ежедневник собой в постель, чтобы перечитывать записи и строить планы на следующий день. Накануне пожара Эмили забрала с собой все свои блокноты и несколько дедушкиных, чтобы подготовиться к большой доставке из музея на следующий день. Их-то она и спасла в первую очередь. А остальные бесценные записи Джеймса Квеста сгорели в студии вместе со всем остальным.
— Так нужно. Или ты строишь дома без предварительного исследования местности и планирования архитектуры?
Оглядевшись, Итан заметил, что Эмили уже сделала несколько снимков на новенький фотоаппарат и вывела их на цветной принтер. Еще один пример щедрости Питера.
— Я слышал, объявился мой непутевый братец, — сменил тему Итан.
— Да. Кстати, это случилось в тот самый день, когда ты уехал, — произнесла Эмили с сарказмом. — С чемоданами в руках и с длинной историей о том, что ему пришлось сдать свою квартиру какому-то актеру и его семье, чтобы повысить популярность своего агентства.
Итан посмотрел на скальпель в руке Эмили.
— Думаю, Дилан просто хотел сдать квартиру по нереальной цене.
— То есть ты не знал, что Дилан приедет погостить в дом вашего дорогого дядюшки? — поинтересовалась она, положив скальпель на скамейку.
Вообще-то Эмили понравился Дилан Вест. Он был забавным оптимистом, который вел активную светскую жизнь, уезжая по вечерам и возвращаясь далеко за утро. Так что если Итан хотел сделать брата союзником в нападках на Эмили, ему это не удастся, удовлетворенно заключила девушка.
— Брат очень импульсивен. Ему всегда нравилось выдумывать способы посоперничать со мной.
Эмили уставилась на Итана. Что это значит? Наверное, лучше не спрашивать.
— Дилан, по крайней мере, не преследует меня в попытке застать в объятиях дяди!
— А я, по-твоему, именно этим и занимаюсь?
— Ты прекрасно знаешь, что я права. Странно, что ты не подслушиваешь по ночам, не скрипят ли половицы!
— О, могу тебя заверить, что этот дом построен достаточно прочно, чтобы не было слышно ни единого скрипа. Хотя я иногда страдаю от бессонницы, так что не удивляйся, если однажды наткнешься на меня темной ночью...
— Вряд ли. Если я пошла спать, то уже не встану с постели.
— Неужели? — Итан приподнял бровь. — Я удивлен. Мне казалось, ты очень активна в постели. Какая досада для твоего любовника.
— У меня нет любовника, — отрезала Эмили, не обращая внимания на то, как все тело обдал жаром. — И тем более в этом доме!
— Еще нет...
Эмили простонала от злости.
— Ты никогда не сдаешься, правда? Не признаешь того, что можешь оказаться неправ. Да ты самый циничный мужчина из всех, кого я встречала!
— Это часть моего обаяния. Ты знаешь, что пришли документы от оценщика?
— Да, уже пора. Я ведь сама попросила об этом.
— Но только после того, как я сказал, что посоветую это дяде Питеру.
— Но ты ведь этого не сделал? Ты же все проверил сначала, чтобы у тебя не возникло очередных причин бросать в мою сторону необоснованные обвинения.
— Тебе неинтересно, что в документах? Эмили вымыла руки холодной водой.
— Я подожду последнего отчета.
— Там сказано, что есть шесть вещей сомнительного происхождения. Но тебя, кажется, это не очень волнует.
— Ну да. Роуз покупала свой фарфор у разных дилеров по всему миру. Я бы не удивилась, если бы некоторые вещи оказались подделками или стоили меньше, чем она за них заплатила. — Эмили увидела во взгляде Итана непонимание и поспешила разъяснить: — Даже эксперты могут ошибаться, а Роуз была всего лишь любителем. Она видела то, что ей нравилось, и у чего была история, и тут же покупала это. Цена не имела особого значения. Все дело в эмоциях от находки. Разумеется, оценка важна, если Питер решит продать коллекцию жены, но, по-моему, он не хочет избавляться от нее. Как тебе кажется? Может, несколько поддельных чашек или тарелок станут для него катастрофой? Или ты волнуешься о своем будущем наследстве?..
— А ты замечала неладное?
Это какая-то ловушка? — подумала девушка.
— Не зная, что посчитали подделкой, сказать невозможно. Я видела всю коллекцию, да, но у меня не было возможности детально осмотреть каждую вещь. Я всего лишь реставрировала подпорченные экземпляры. Но если Майклсон говорит, что происхождение сомнительное, то ему можно доверять. У этого человека нюх на такие вещи.
— Вы знакомы лично? — вопрос прозвучал как обвинение.
— Нет, но знаю, что он лучший в стране. Поэтому я посоветовала Питеру именно его. Я просто удивлена, что он так быстро оценил коллекцию Роуз. Обычно к нему записываются за несколько месяцев.
— Я заплатил ему вдвое больше.
— Неудивительно, ведь ты считаешь, что все продается.
— Как ты сказала, у него лучшая репутация в стране, а на меньшее я не согласен. — Итан помолчал. — Одно время ходили странные слухи о репутации твоего дедушки. Как раз тогда, когда мы впервые встретились, не так ли?
Эмили замерла, затем опустила руки и сжала их в кулаки.
— Это не имеет отношения к делу. И я не намерена обсуждать свои личные дела с тобой!
— Плохо, потому что нам придется обсудить данную тему, нравится тебе это или нет. Так слухи были правдивы? Имя Джеймса Квеста больше не является гарантией первоклассной работы? Поэтому ваш бизнес едва не обанкротился в прошлом году?
— Я не удостою ответом эти низкие домыслы.
— Хочешь, чтобы я сам сделал выводы? Мне достаточно поспрашивать, заплатить людям, и кто знает, что может всплыть на поверхность?..
Конрад, подумала Эмили в отчаянии, внутренне поежившись.
— Ты не имеешь права!
— Эмили... — Итан потянулся к ней, и девушка, попятившись, задела локтем тарелку, разбив ее.
— Смотри, что я из-за тебя наделала! — вскричала Эмили, злясь на свою неуклюжесть. Слава богу, это была простая тарелка, а не какая-нибудь древность.
— Тогда давай выйдем. В сад или куда-нибудь, где не будем рисковать разбить что-нибудь ценное. У нас осталось незаконченное дело двухлетней давности. И пока оно не будет решено, у меня есть право ставить под вопрос твою честность. И если ты хочешь, чтобы я доверял тебе, то должна довериться мне. Перестань увиливать, Эмили. Скрывать правду все равно, что лгать, а ложь имеет обыкновение приносить людям боль.
Эмили замешкалась. Она понимала, что Итан прав, но боялась открыться.
— Секрет, каким бы он ни был, рано или поздно откроется, — продолжал он. — Как ты хочешь, чтобы я узнал его — от тебя? Или от кого-то, кто расскажет историю со своей точки зрения?
Эмили снова подумала о Конраде. О том, как он любит перестирывать грязное белье, если уверен, что его имя не будет запятнано. А он-то наверняка выставит ее дурой...
Она взглянула на руку, которую Итан протянул ей ладонью вверх. Он был уверен, что выиграл, и мог позволить себе щедрость.
— Ну же, Эмили.
Девушка не видела для себя иного выхода, кроме как повиноваться. Рано или поздно Итан узнает правду. Пусть уж лучше сейчас и от нее, чем от кого-то вроде Конрада. Вздохнув, она вышла следом за Итаном в сад…
Стены дома были стилизованы под розовые бутоны.
— Я не замечала этого с балкона.
— Зато с воздуха дом кажется цветущим розовым садом.
— Но зачем Роуз это сделала? Я думала, она боится летать.
Итан объяснил, что, хоть Роуз и придумала это, вскоре страсть к коллекционированию затмила ее любовь к садовничеству, особенно после ее болезни. С тех пор Итан сам ухаживал за садом.
— Ты выращивал цветы?
— Это делает меня меньше похожим на гоблина? И больше на того, с кем ты могла бы поговорить?
Эмили неуверенно взглянула на него. Ее напряжение снова вернулось, когда он указал ей на скамейку, увитую розами, и тогда присел рядом.
— Никогда не думала, что начинать разговор так сложно.
— Перестань. Я спрашивал о тебе Микки. Майкла Веббера, — уточнил Итан, видя ее замешательство. — Позвонил ему через несколько дней после вечеринки, до того, как он лег на реабилитацию. Майкл даже не помнит тебя.
— И слава Богу. Но почему ты интересовался мной?
— Из любопытства, помимо всего прочего. Я подумал, ты способна на что-то нехорошее, и оказался прав. Ваша компания работала с Шоном Веббером в то время. Он рассказал, что едва не разразился скандал из-за одной безделушки, но он пожертвовал ее музею, и все закончилось хорошо.
— Ты говорил обо мне с Шоном?
— Не волнуйся, бульдог спокойно спит в своей будке, — усмехнулся Итан. — Я обсуждал с ним инвестиции, вскользь упомянул твое имя, и он клюнул. Но что бы ты там ни сделала, это прошло для Шона незамеченным и не ударило ни по его гордости, ни по кошельку, однако твои мотивы мне до сих пор непонятны.
— Я была в отчаянии...
— Это я понял.
— Не знаю, с чего начать...
— Полагаю, речь о твоем дедушке. Что с ним случилось? Болезнь Альцгеймера? — Заметив удивление Эмили, Итан поспешил добавить: — Ради бога, я, может, и слепой дурак, но еще не идиот. Ты хотела кого-то защитить. В тот вечер я, полагаю, увидел тебя ненастоящую.
— Нет, болезнь не Альцгеймера, но так же разрушительна, — призналась Эмили. — У дедушки развилась дрожь в правой руке. Она преследовала его каждый раз, когда Джеймс начинал что-то делать. Я ничего не замечала, пока дедушке удавалось скрывать это от меня и остальных. Но болезнь была неизлечима и прогрессировала, пока однажды не отразилась на его работе. Дедушка впал в депрессию. — Эмили опустила глаза. — И как раз в то время я познакомилась с одним человеком. С мужчиной. На семинаре в Веллингтоне. Его звали Конрад Николе, и он был реставратором. Я чувствовала, думала... — Эмили видела, как возрастал интерес Итана. — Он казался искренним, честным...
— Красивым?
— Очень, — не стала скрывать Эмили. — Он искал работу, и я, недолго думая, представила его дедушке. Они понравились друг другу, и Конрад стал работать с нами.
— И жить с тобой? Эмили покраснела.
— Нет, дедушка был старомоден. У Конрада была своя квартира.
— Ты влюбилась в него?
— Ну... он был таким привлекательным и обаятельным, Я быстро доверилась ему. Слишком быстро. Конрад стал правой рукой дедушки, в буквальном смысле слова. Дед был очень гордый, он ни за что бы не позволил кому-то жалеть его. Он даже нанял еще двоих помощников, без моего ведома. Я пыталась заработать собственный список клиентов и думала, что дедушка просто руководит действиями Конрада, как когда-то руководил моими. Но дедушка слабел, и Конрад брал на себя все больше клиентов, хотя не был к этому готов. И все бы хорошо, если бы Конрад просто исполнял то, о чем его просили, но он подделывал счета и пользовался именем деда в работе, которую тот даже в глаза не видел. — Эмили помолчала, собираясь с силами. — Я не понимала, что происходит, до тех пор, пока несколько клиентов не прислали обратно свои вещи с просьбой все переделать. Конрад уже скрылся с наличными, а нам пришлось платить по счетам и работать бесплатно. Слава богу, имя Джеймса Квеста еще достаточно влиятельно, чтобы пресечь все слухи. К несчастью, до своего исчезновения Конрад оставил после себя грязную работу, которая стала бы бомбой замедленного действия. Он использовал в качестве закрепителя не тот материал. Со временем и невооруженным взглядом стало бы видно, что работа сделана плохо, а на документах по реставрации указано имя дедушки. Этой вещью была древняя фляга. Хуже того, Конрад уже отправил ее хозяину.
— Видишь ли, он сам испортил хрупкую вещицу, когда показывал ее другу, однако страховая компания настояла на реставрации и частичной выплате Я звонила, но Вебберы уже уехали за границу. Конрад отправил им их фарфоровую флягу, даже не проверив, дома ли хозяева. Как оказалось, Майкл расписался в получении. И я подумала, что смогу все переделать до того, как Шон вернется. Однако на мои звонки Майкл тоже не отвечал, а дома застать его я никак не могла. Когда я наконец дозвонилась, Майкл заявил, чтобы я разбиралась с его отцом. Тогда я получила от подруги приглашение на его вечеринку и совершила подмену. Временную.
— Значит, ты вернула флягу. — Итан не смог скрыть изумления. — Не могу поверить, что дедушка позволил тебе пойти на такой риск.
— Он ничего не знал! — испуганно воскликнула Эмили. — Он и так болел, я не хотела еще сильнее расстраивать его. Потом у него случился приступ. Нейрохирург сказал, что дела стали хуже.
— И ты взяла все заботы на себя. Но что, если бы кто-нибудь заметил, как ты меняешь фляги? Ты же чертовски рисковала!
— Но я должна была что-то сделать. И это сработало. Фляга разбилась недавно, и ее легко было починить. Это заняло у меня несколько дней. — Правда, Эмили умолчала о том, что эти дни она провела без отдыха и сна и постоянно вздрагивала от каждого телефонного звонка. — Когда Шон Веббер вернулся домой, он прослушал все мои сообщения на автоответчике. Я объяснила, что произошла ошибка, и вместо своей фляги он получил флягу другого коллекционера. Он, разумеется, ругал меня за такую оплошность, когда мы менялись, но ничего не заподозрил, слава Богу. И был доволен, что его вещицу восстановили без изъяна. Так что все закончилось хорошо.
Однако Итан на этом не успокоился.
— Но как ты получила поддельную флягу той же модели? Они же очень редкие.
Эмили надеялась, что до этого не дойдет, но ей следовало бы догадаться, что Итан не упустит ни одной детали.
Его любопытство превратилось в подозрение.
— Эмили?
— Хорошо, хорошо... я взяла ее из коллекции Роуз. Попросила Питера одолжить мне флягу на несколько дней. Он знал, что это поможет дедушке и не задавал лишних вопросов. Ты наверняка подумаешь, что я воспользовалась его состоянием, когда Роуз так болела. И это так. Но поступок Конрада мог слишком многое разрушить. И когда я рассказала обо всем Питеру, он простил меня, сказал, что понял... Видишь, ты не ошибся во мне с самого начала.
— Правда? — Итан встал и взял Эмили за руку. — То есть с того момента, как мы встретились на вечеринке?
— Господи... это была ужасная вечеринка... как страшный сон...
— И я появился в середине твоего кошмара.
— Как карающий ангел.
— Но чувствовал я себя далеко не ангелом. — Итан положил ладонь девушки на свою пульсирующую плоть. Его намерения были очевидны: Итан хотел, чтобы она ощутила всю силу его возбуждения. — Как и сейчас...
Эмили вскрикнула, сорвав с его губ стон удовлетворения.
— Ну что, дорогая? — промурлыкал он, прижимая ее к себе. — Искупим грехи прошлого и заменим кошмар чудесным диким эротическим сном? — Его голос манил и завораживал, глаза искрились, обещая незабываемую страсть, губы соблазняли. Такому мужчине трудно было противостоять. — И не говори, будто не фантазировала об этом. О том, что случилось бы, если бы я принял твое приглашение в ту ночь. — Он попал в суть ее запретных желаний. — Я представлял себе это тысячу раз, и всегда начинал с одного и того же: ты и я... и это...