"По волнам любви" - читать интересную книгу автора (Хэмпсон Энн)

Глава 5

В дымке, окутавшей море, появилась пурпурная гряда гор.

— Родос, — произнес Кимон на ухо Элейн, и она обернулась, приветливо улыбаясь. — Сегодня утром ты встала раньше меня.

— Я хотела увидеть восход солнца.

— Сейчас… смотри, вон появляется первый луч малинового шара. К нему поворачивается мир. — Теперь Кимон стоял за спиной и обнимал ее. Его сильные загорелые руки лежали на перилах поверх рук Элейн. Она легко и нежно прижалась к нему, затрепетав, когда он коснулся подбородком ее макушки. — Посмотри сюда, милая. Родос — остров роз.

Она могла только кивнуть в ответ. Элейн не могла произнести ни слова, страдая от отчаяния. Ведь им с Кимоном предстояла разлука. На палубе не было никого, кроме них. В тишине слышался только плеск морских волн. Бодрствовало лишь солнце, которое всходило на востоке, чтобы разбудить мир.

Элейн задумчиво посмотрела на далекий остров Родос… где жил Кимон. Именно там они простятся. Она плохо спала. Интересно, подумала Элейн, смог ли заснуть Кимон. Это были последние часы, которые они проводили вместе.

На нее нахлынули воспоминания о той ночи, когда она услышала от Кимона предложение, которого ждала. Мягкие, соблазнительные слова при лунном свете. Корабль легко и плавно скользил по волнам, а из ночного клуба доносилась тихая музыка. Колеблясь, она ответила отказом. Ее сердце словно упало. Она сказала себе, что это конец и Кимон найдет себе кого-нибудь посговорчивее. К немалому изумлению, он принял отказ с удивлением, но без гнева. Кимон сильно удивился. Очевидно, он ожидал, что она быстро и легко сдастся. Отказав ему, Элейн провела бессонную ночь, ругая себя за глупость и старомодные идеалы. Зачем она преждевременно отказалась от удовольствия, потеряв прекрасного мужчину, лишь только встретив его? Почему она так не похожа на Эстеллу? Ей было бы гораздо легче жить.

Кимон, сказала она себе в ту бессонную ночь, не станет ждать ее утром в бассейне. Они не пойдут на завтрак вместе. Больше не станут танцевать, загорать, целоваться под звездами. Кимон не обнимет ее своими сильными руками. Она никогда не забудет этого объяснения, краткого и очень ей дорогого… Но все закончилось. Кимон обратит свое внимание на другую.

Как она ошибалась! На следующее утро он ждал ее в бассейне, и они вместе пошли завтракать. И с тех пор не расставались. По дороге на Родос вместе побывали на островах Патмос и Кос. На каждом острове вместе осматривали достопримечательности. Кимон купил ей вещи, которые Элейн никогда бы не купила для себя, даже несмотря на то, что у нее остались почти все деньги, что дала ей тетя. С каждым днем Кимон обращался с ней все ласковее, ухаживал все серьезнее и значительнее. Теперь казалось невозможным, что они расстанутся, не назначив новой встречи… когда-нибудь, где-нибудь.

Но одно обстоятельство сильно тревожило Элейн, лишая ее уверенности. Кимон прекратил расспросы о ее родном доме, работе и жизни в Англии. Он ничего о ней не знал, и, казалось, его это не интересовало. Девушка несколько раз нерешительно пыталась рассказать ему правду о своей работе, поговорить о Джинкс и о тете Сью. Но возможности так и не представилось, и Элейн молчала, заметив, что ее откровения не интересуют Кимона. Если бы он хотел побольше о ней узнать, мог бы спросить. Она без колебаний ответила бы на его вопросы. А из-за безразличия красавца грека Элейн не стала расспрашивать о его жизни, так что по прошествии шести идиллических дней они ничего не знали друг о друге.

— Когда мы причалим? — нерешительно спросила Элейн. Голос дрожал и звучал хрипло.

— Примерно через пару часов.

— Два часа… — Она все еще стояла к нему спиной, он все еще касался подбородком ее макушки.

— Почему ты так несчастна, любовь моя? — Он погладил руки Элейн и повернул ее лицом к себе. Потом взял ее за обе руки и долго стоял, глядя на них, очевидно не ожидая услышать от нее ответ, потому что, несмотря на молчание, не взглянул на нее с вопросительным видом. — Ни одного кольца… Разве у тебя нет колец, Эстелла, — даже одного бриллианта?

Казалось, у нее перевернулось сердце. Она с трудом расслышала собственный голос:

— Нет, Кимон. У меня нет ни одного… ни одного кольца.

Наступила очень странная тишина. Наконец мужчина произнес с непонятной интонацией:

— Такие красивые руки, и ни одного бриллианта. У тебя должно быть бриллиантовое кольцо, любовь моя.

Она пришла в смятение. Неужели он имеет в виду… обручальное кольцо? Наверняка. Иначе зачем заговорил о бриллиантовом кольце?

Она просияла, глядя на него, и робко прошептала, не подумав:

— Ты хочешь сказать… подаришь мне такое кольцо?..

Элейн тут же замолчала и сжалась, осознав сказанное. Что он подумает о ней? Если мужчина собирался сделать предложение, то говорить должен он. Наверняка он теперь считает ее навязчивой. Элейн сердито кусала губу и злилась на себя за поспешные слова. Но, к ее немалому облегчению, Кимон, казалось, не заметил ее пыла… или успешно скрыл это… потому что обаятельно улыбнулся и вновь заговорил о солнце. Такая резкая перемена темы встревожила Элейн.

— Видишь, Эстелла, — мягко сказал он, касаясь ее волос, — оно в форме груши.

Элейн повернулась к восходящему светилу, оставаясь в объятиях Кимона. Она чувствовала себя не очень счастливой. Ей казалось странным, что мужчина заговорил о кольце раньше, чем сделал предложение. К тому же ее озадачило, что они совершенно ничего не знают друг о друге. Элейн подумала о своей лжи. Подумала о Джинкс и о тете Сью. На нее тут же навалилось столько проблем, серьезных и непреодолимых, что ей даже не хотелось о них думать.

— Да, оно в форме груши. — Элейн уставилась на солнце. — Как будто море старается вернуть его обратно и не хочет отпускать.

— Конечно, это оптический обман. — Кимон коснулся губами ее волос и воскликнул: — Вот, оно взошло!

От великолепного зрелища у Элейн захватило дух, хотя она далеко не впервые видела восход солнца. Первые три утра девушка раньше всех приходила на палубу. Но с тех пор как познакомилась с Кимоном, очень поздно ложилась спать. Он так не хотел с ней расставаться, а у нее не возникало ни малейшего желания уйти. Поэтому она, как правило, спала во время восхода.

Прошлой ночью Элейн бодрствовала, если не считать примерно часа прерывистого сна. А в четыре часа включила свет и попыталась что-нибудь почитать. Но не могла сосредоточиться. Ее мысли все время возвращались к предстоящей разлуке с Кимоном. Пришлось признать, что она влюблена, хотя изо всех сил пыталась удержаться от такого безрассудства. Странно, что ее совершенно не слушались ни сердце, ни разум. То, как обращался с ней Кимон, его нежность и ласковые слова, подарки, которые он ей обязательно делал на каждом острове, где они побывали… все это давало ей надежду на взаимную любовь. Но проходили дни, и она не могла не заметить, что Кимон совершенно не интересуется ее жизнью. Если бы у него были серьезные намерения, он наверняка стремился бы узнать о ней как можно больше и, в свою очередь, рассказать о себе.

Солнце поднималось, а они стояли на палубе. Его малиновое сияние разгоралось все сильнее. Оно коснулось легких облаков, и те сменили жемчужный цвет на темно-оранжевый. На блестящей поверхности моря переливались миллионы маленьких огней, подчеркивая волнующее великолепие восточного заката. Вдали от этого прекрасного зрелища небо приобрело мягкий голубой оттенок барвинка, обещая замечательный день.

— Мы пойдем купаться сегодня утром? — нарушил молчание Кимон. Он смотрел на Элейн взглядом, от которого ее сердце начинало колотиться.

Грек был невероятно обаятелен, когда так на нее смотрел! Знал ли он об этом? Известно ли было ему, как легко он приводил девушку в волнение? Элейн всегда пыталась обуздать свои чувства, но, как правило, ей это не удавалось.

— Да. Я пойду переоденусь.

Они вместе отошли от перил. У двери ее каюты Кимон нежно поцеловал девушку в губы.

— Увидимся через несколько минут, милая. Она смотрела ему вслед, ничего не понимая.

Что он собирается делать? Не мог же Кимон так нежно на нее смотреть, если через несколько часов собирался с ней распрощаться. Элейн вспомнила его слова о кольце и почувствовала, что в них есть нечто странное. Какой-то тайный смысл, понятный ему одному. Элейн вошла в каюту, пребывая в смятении. Ей казалось, внутренний голос хочет ее о чем-то предупредить. Но она так сильно любила Кимона, что не могла заставить себя подумать, поискать недостатки в его характере. Он был ее идеалом. Мужчиной, который с первого взгляда произвел на нее впечатление и надолго остался бы в ее мыслях, даже если бы они никогда не подружились. Элейн надела купальный костюм и решила думать только о ближайших двух часах. Что бы ни случилось, эти драгоценные часы она проведет в обществе Кимона.

Элейн и Кимон одними из первых сошли на берег. Хотя гавань Мандраки была полна цветов, Элейн не обратила на них внимания. Увидев чемодан в руках своего спутника, девушка окончательно поняла, что они расстаются. На этот раз она вернется на корабль в одиночестве. Он не обнимет ее, и она не будет идти так, словно шагает по воздуху. Сегодня вечером они не потанцуют после вкусного ужина. Не прогуляются по палубе под огромной луной. Не будет поцелуев и нежного прощания на ночь у двери ее каюты. Сердце Элейн сжалось от ужасной боли. В начале их знакомства она сказала себе, что даже если спустя шесть дней останется в одиночестве, дело того стоит… но теперь, когда пришло время…

Кимон больше не упоминал о кольце, и девушка решила, что он говорил не всерьез, а просто потому, что тогда держал ее за руки. Поэтому машинально заговорил на эту тему.

— Ты… ты с-собираешься домой прямо сейчас? — заикаясь, спросила она, не в силах выносить затянувшееся молчание.

Они с Кимоном стояли на берегу под ясным синим небом, а жаркое солнце освещало очаровательный город Родос. Теплый воздух был напоен ароматами роз, ангелики и многочисленных экзотических растений. По воде плыли яркие лодки. То здесь, то там швартовались величавые яхты. На них развевались флаги стран, откуда прибыли их владельцы.

Кимон взглянул на нее и сказал после некоторого колебания:

— У меня есть здесь яхта, Эстелла. Я оставлю там чемодан, а потом мы погуляем по городу.

— Яхта! — воскликнула она, на миг забыв о своем горе. — Одна из этих? — Значит, они пока не расстаются, по крайней мере, еще на час… два часа? Как она ценила каждую секунду! На глазах Элейн выступили жгучие слезы. Она взглянула на сверкающее белое судно. Как она могла распрощаться с ним… навсегда? — Она красивая, — выдохнула Элейн. — Тебе очень повезло, Кимон. — Она подумала о яхте, на которой вскоре будет отдыхать ее сестра. Она, скорее всего, не такая грандиозная. Должно быть, Кимон очень богат, если может себе позволить такое великолепное судно.

— Она довольно милая, — признался мужчина. В его звучном, выразительном голосе еле заметно прозвучали нотки гордости. — Идем, дорогая, я тебе ее покажу.

Элейн затрепетала от счастья. Кимон взял ее за руку, и они вместе пошли туда, где стояла на якоре его яхта. На палубе двое мужчин убирали белые паруса. Они приветствовали Кимона, а потом стали внимательно и с любопытством разглядывать спутницу своего хозяина. После чего вернулись к прежнему занятию, разговаривая по-гречески.

Внутри яхта выглядела потрясающе. Все приспособления и обстановка наверняка стоили очень дорого и были установлены одновременно с постройкой судна. Толстые ковры устилали пол в кают-компании и другом салоне, поменьше. Каюты были роскошно обставлены, в каждой имелся душ. Элейн только ахала от изумления. Она снова подумала об Эстелле и о том, как той повезло, что она отдохнет на судне вроде этого.

— Что-нибудь выпьешь, дорогая?

Кимон оставил чемодан на палубе. Его тут же унес один из мужчин. Теперь Кимон и Элейн находились в кают-компании. Ей показалось, что он ведет себя напряженно, и она спросила себя: может, и он расстроен из-за предстоящей разлуки? Но именно Кимон мог все изменить. Элейн попыталась об этом не думать и огляделась по сторонам. Владельцу подобной яхты не нужна девушка вроде нее. Она рассеянно ответила, что именно хочет выпить, и он протянул ей напиток. Они сели и немного поговорили, а потом Кимон встал, извинился и сказал, что вернется через несколько минут.

— Там есть английские журналы — на полке, — сказал он и вышел.

Элейн уставилась на закрывшуюся дверь. Ей показалось, что Кимон ведет себя по-другому. Или все дело в ее воображении? Никогда раньше он не держался так напряженно и не был таким задумчивым, как последние несколько секунд перед тем, как выйти из кают-компании. Элейн пожала плечами и снова уселась. Разумеется, она могла думать только о прощании, которое приближалось с каждой минутой. Девушка взглянула на часы. В три надо вернуться на «Кассиллию», так что, если Кимон останется с ней до отплытия, они смогут провести вместе всего пять часов.

Прошло пять минут. Элейн взяла один из журналов, но он остался лежать раскрытым у нее на коленях. Десять минут… Драгоценное время уходило напрасно. Она поднялась и пошла к двери. Но, постояв у выхода несколько секунд, вернулась и вновь села. Если она отправится его искать, то будет выглядеть глупо. Кроме того, он сказал ей о журналах, так что, очевидно, знал, что вернется не сразу. Элейн снова взглянула на часы. Двенадцать минут. Казалось, что прошла целая вечность, с тех пор как мужчина покинул кают-компанию.

Она выглянула в окно и увидела, как лодки в гавани бороздят спокойное синее море. Элейн нахмурилась. Очень странно, что Кимона до сих пор нет… Неожиданно у нее ёкнуло сердце. Двигатели! Она услышала их шум, и в то же время у нее учащенно забился пульс. Элейн быстро встала и пошла к двери, плохо понимая, чего боится, потому что безоговорочно доверяла Кимону. Спустя несколько секунд она уставилась на дверную ручку, не в силах поверить в происходящее. Она опять подергала ручку, потом вцепилась в нее обеими руками, изо всех сил пытаясь открыть дверь. Она не заперта! Нет! Девушка не могла поверить, что Кимон запер ее в кают-компании. Дверь наверняка заклинило, и Элейн закричала, величайшим усилием воли пытаясь сохранить спокойствие.

— Кимон! Кимон… дверь заклинило! Что происходит?

Он решил покатать ее на яхте… да, вот в чем дело. А не сказал, потому что хотел сделать сюрприз.

— Кимон… где ты?

Продолжая дергать дверную ручку, Элейн оглянулась и увидела, как удаляется гавань. Девушка отошла от двери и направилась к окну, сжав дрожащие руки в кулачки. Что все это значило?

Гавань Мандраки становилась все меньше и меньше. Слезы потекли по лицу Элейн. Последние пятнадцать минут она колотила в дверь и в отчаянии и ужасе, который охватил ее, звала на помощь… но тщетно. Судя по тому, что она никого не дозвалась, можно было подумать, что на борту, кроме нее, никого нет.

Что она наделала? Теперь Элейн не сомневалась — ее обманули. И признала, что во всем виновата сама. Она познакомилась с таинственным греком на борту корабля и доверилась ему целиком и полностью. Какой же неопытной, наивной дурой она оказалась! Эстелла никогда бы не попала в такое положение… или попала бы? Может быть, Эстелла ничего не имела бы против. Она бы поняла, что собирается сделать Кимон, как только он предложил ей подняться на борт яхты. Элейн изумленно покачала головой. Она все еще не могла поверить, что Кимон ее обманул. Но воображение тут же вырвалось из-под контроля и увлекло за собой. Что толку притворяться? Ее привели на борт с одной-единственной целью… И все же почему Кимон не вернулся? И как далеко они отплывут, прежде чем стать на якорь? Элейн считала, он обязательно бросит якорь. Ведь Кимон знает, что через несколько часов она должна вернуться на «Кассиллию».

Элейн снова заколотила в дверь и начала кричать, пытаясь привлечь чье-нибудь внимание. Интересно, эти двое мужчин все еще на борту? Если да, то они получили соответствующие указания и вряд ли придут к ней на помощь.

— Что со мной будет? — закричала она, прижимая руку к бешено бьющемуся сердцу, как будто могла унять боль. Девушка пребывала в ужасном смятении. Она больше не могла спокойно рассуждать. — А если я н-не вернусь в-вовремя на корабль? — Элейн села, всхлипывая, и закрыла лицо руками. — Какая я дура… н-но я никак не м-могла подумать, что он так со м-мной обойдется. — Элейн почти не понимала, что говорит. Она продолжала умоляющим голосом, будто обманщик здесь же, в кают-компании: — Отпусти меня, Кимон. Пожалуйста, отпусти меня. Отвези меня обратно на Родос… — Она замолчала, потеряв надежду, и снова расплакалась.

Элейн еще долго сидела на краешке стула, ничего не соображая. Ее знобило так сильно, что, казалось, кровь застыла в жилах. Мысли смешались… она может опоздать на корабль. Тетя Сью, Джинкс, Эстелла захочет получить обратно свой паспорт. Но больше всего страшила мысль о том, что произойдет в ближайшие несколько часов. Ее разум находился в смятении. Перед ее мысленным взором проносились воспоминания: Кимон спокойно принимает отказ, когда она запрещает ему остаться на ночь в ее каюте, его изменчивое настроение, нежелание восстанавливать Элейн против себя — это обстоятельство озадачило ее тогда и осталось непонятым до сих пор. Она вспомнила о его великодушии, небольших знаках внимания, которые волновали ее, поскольку с ней никогда раньше такого не случалось. Все это должно было ввести в заблуждение, внушить доверие к нему, чтобы она согласилась подняться на борт его яхты. Элейн внезапно покачала головой. Ее рассуждения в чем-то неправильны. Зачем ему так стараться завоевать ее доверие, если он хотел просто соблазнить? Она напомнила себе — Кимон мог заполучить любую девушку, на которую обратил бы внимание. Совершенно незачем было так стараться только для того, чтобы удовлетворить свои желания. Подобный риск не нужен. А ведь, похищая ее таким образом, он должен знать, что нарушает закон.

Элейн напряглась, услышав тяжелые шаги за дверью. Она вскочила, громко закричала и начала колотить в дверь. В замке повернулся ключ, и девушка отступила на шаг. Дверь в каюту открылась. На пороге стоял худой смуглый грек — один из мужчин, которых она видела, когда поднималась на борт яхты. Его почти черные глаза сладострастно оглядели ее стройное, дрожащее тело. Толстые, грубые губы, прикрытые закрученными черными усами. В коротких и толстых загорелых пальцах он держал сигарету, а с другой руки свисали его komboli — янтарного цвета «четки для нервных» с привязанной к ним шелковой кисточкой.

— Выпустите меня! — закричала Элейн, пытаясь пробежать мимо него.

Но он поймал и удержал девушку. Извивающаяся в его руках, Элейн снова оказалась в кают-компании.

— Где твой хозяин? — свирепо крикнула девушка. — Иди и скажи ему, что я хочу его видеть. Нечего на меня так смотреть! Ты что, не понимаешь по-английски?

Он не сводил с нее глаз, пристально и озадаченно глядя на заплаканное лицо. Потом перевел взгляд на ее грудь. Элейн почувствовала себя раздетой и с этой минуты начала понемногу ненавидеть Кимона.

— Я немного говорить английский, да. — Он произносил слова медленно, на ломаном английском языке. — Ты очень красивая девушка для подруги для подушки моего хозяина, — восхищенно продолжал он. Но чувствовалось, что мужчина вот-вот рассмеется. — У него быть много красивых женщины в подругах для подушки, но ты лучшая. Фигура… и губы для поцелуев!

Элейн стало очень жарко, но ее глаза заблестели от гнева, который она не могла сдержать, несмотря на опасность.

— Я не подруга для подушки твоего хозяина, как ты деликатно выразился! Где мистер Дьюрис?

Мужчина загораживал вход, так что Элейн больше не пыталась проскользнуть мимо. Она не сомневалась в том, что он с удовольствием ее схватит.

— Что ты говорить? Ты не подруга для подушки моего хозяина? Тебе не нравится мой хозяин как любовник? — У мужчины был удивленный вид. Он продолжил, причем в его голосе появилось нескрываемое негодование: — Всем женщины нравиться мой хозяин как любовник. Он горячий мужчина… не как ваши англичане, которые такие холодные. Шведы тоже холодные, и их жены приезжать на Родос искать любовников. У моего хозяина долго быть красивая шведская женщина… — Он протянул короткие, толстые руки, и «четки для нервных» щелкнули. — Я не понимать, что ты говорить. Ты не нравиться горячие мужчины?

Элейн покраснела еще сильнее и еще пуще рассердилась.

— Иди и приведи своего хозяина! — приказала она, стараясь говорить ледяным, повелительным голосом. — Немедленно!

Он пожал плечами, немного помолчал и сказал:

— Мой хозяин не на борту «Лето»…

— Не на борту? — Она широко раскрыла глаза. — Конечно, он на борту. Иди и приведи его, говорю!

Мужчина покачал головой:

— У него быть дела на Родосе, и он сказать Маврису и мне отвезти тебя на яхте к нему домой. Он лететь туда потом сегодня.

— Лететь? Он живет на Родосе…

— Мой хозяин жить на Крити.

— Крит? — У нее перехватило дыхание. — Он критянин? — Вся невероятная ситуация стала ясной в мгновение ока. Все это предназначалось Эстелле!

— Он критянин, да. Критяне не как другие греки. Они дикие люди. Ты не сказать моему хозяину, что я говорить тебе о любви?

— Может быть, скажу, — мстительно ответила Элейн, хотя ее ум был занят другими вопросами. Она вспоминала последние шесть дней. Элейн поняла, как умно Кимон завоевал ее доверие… или доверие Эстеллы…

— Нет! Он ударить меня по лицу и уволить меня!

— Значит, он не разрешает тебе оскорблять своих… э… подруг для подушки. Как это галантно с его стороны!

— Галантно? — На смуглом лице мужчины появилось озадаченное выражение. — Что это — галантно?

Она не ответила, пытаясь хоть немного собраться с мыслями, чтобы спокойнее обдумать ситуацию.

Главным, конечно, было то, что она теперь в безопасности. Но бремя ее чувств к Кимону доставляло ей боль. Судьба посмеялась над Элейн, и она безумно влюбилась в мужчину, который решил наказать ее сестру за зло, причиненное его племяннику. Он хорошо обдумал, что собирается делать, и прежде всего, очевидно, узнал, что Эстелла поедет в этот круиз. Возможно, она проговорилась Суласу. Да, Кимон хорошо все рассчитал, но судьба пришла на помощь и повела себя исключительно великодушно. Даже имя…

Элейн прекрасно понимала, что Кимон придет в ярость, когда узнает о своей ошибке, но сейчас ее беспокоило другое. Она наверняка опоздает на «Кассиллию», и корабль покинет Родос. У Элейн снова учащенно забилось сердце. Этот человек ее не освободит… он не посмеет, она в этом не сомневалась.

— Почему твой хозяин не уплыл на Крит на этой лодке? — спросила она, не в силах этого понять.

Если бы он так и поступил! Она могла бы объяснить, и тогда он отпустил бы ее. Отпустил… Элейн вспомнила, как надеялась на то, что им с Кимоном все-таки не придется прощаться, что они договорятся встретиться снова когда-нибудь, где-нибудь. Теперь она понимала, насколько смешны были эти надежды. Кимон только хотел отомстить ей за зло, причиненное члену его семьи. Он не любил девушку по имени Элейн.

— Я говорить тебе, что мой хозяин быть дела на Родосе — срочные дела. И он говорить, что он не хотеть оставлять «Лето» в гавани, и мы должны забрать ее на Крити.

Губы Элейн изогнулись в горькой улыбке. Конечно, он не хотел оставлять «Лето» в Мандраки — с его жертвой на борту. Она могла бы привлечь к себе внимание и разрушить его планы.

Как он сумеет избежать расспросов, когда она не вернется на «Кассиллию»? Корабль не отплывет вовремя, если на борту не хватает пассажира, а начальник хозяйственной части заметит ее отсутствие, потому что ключ от каюты Элейн так и не сняла. Согласно правилу, покидая корабль, пассажиры должны были повесить ключи, а по возвращении — немедленно снять их. Если наступило время отплытия, а какие-нибудь ключи так и не сняли, имя пассажира объявляли по громкоговорителю, на случай если ключ оставили там случайно. Если пассажир не отзывался, когда его имя объявляли, тогда корабль ждал, а начальник хозяйственной части знал, что пассажир все еще на берегу.

Но как долго будет ждать корабль? В любом случае она, Элейн, не сможет подняться на борт, потому что плывет на Крит. Она знала, что бесполезно просить этого мужчину освободить ее.

— Мой хозяин сказать, что я должен дать тебе еду, — говорил мужчина. — И что я показать тебе каюту, чтобы ты могла отдохнуть.

— Мне не нужна твоя еда!

Элейн на секунду замолчала. Она знала, что все греки боятся полиции. Сейчас она выяснит, может быть, этот человек боится своего хозяина больше, чем полиции. Элейн не сомневалась, что напрасно тратит время, но объяснила, что ее похитили и что на «Кассиллии» будут ждать ее возвращения, пока корабль не отплыл.

— Полицию поставят в известность, если я там не появлюсь, — сказала она ему, подчеркивая слово «полиция». — А у тех, из-за кого я исчезла, будут серьезные неприятности. Их посадят в тюрьму… понятно? Их посадят в тюрьму.

Она внимательно за ним наблюдала. К ее немалому изумлению, на смуглом лице мужчины появилась широкая улыбка.

— Мой хозяин не брать женщина силой раньше. Я удивляться, почему он запереть дверь, но не думать, это потому что ты пытаться уйти с лодки. Я думать, что это шутка моего хозяина, но теперь ты говорить, что он взять тебя силой. Хорошая история рассказать моим друзьям! Всегда женщины согласны…

— Полиция! — перебила она, сердито глядя на него. — Polis! Ты знаешь, что означает это слово и какие у тебя будут неприятности из-за того, что ты меня держишь против воли на яхте. Если ты отвернешься и отпустишь меня, я никому не скажу ни слова. — Но мужчина просто стоял и не сводил с нее глаз. Она повысила голос и почти закричала: — «Кассиллия»… Я была пассажиркой в круизе. Начальнику хозяйственной части скажут, что я не вернулась на корабль, а он скажет капитану, и тот обратится в полицию…

— Но «Кассиллия» принадлежит моему хозяину, — перебил ее мужчина. — Он скажет капитану, что ты не вернешься… — Критянин замолчал и улыбнулся. — Капитан поймет. Кроме того, — добавил мужчина на своем ломаном английском, — твой багаж в каюте, которую я должен тебе показать. А мой хозяин сказать, что я должен говорить тебе, что у него твой паспорт и он отдаст тебе потом обратно.