"Сергей Собянин: чего ждать от нового мэра Москвы" - читать интересную книгу автора

«Север» против «юга»

Постперестроечная мутация превратила третий по величине регион России в «матрешку». Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа, как то и предложил президент Борис Ельцин, попытались взять «столько суверенитета, сколько смогут унести». В 1993 г. они получили статус полноправных субъектов федерации, входящих, однако, в состав Тюменской области.

Что это означало на практике: у автономий свои избираемые только народом данной территории губернатор и дума, свой бюджет – к которому Тюмень не имела никакого отношения. Самой Тюменской области, ее губернатору и думе, избираемыми, кстати, совместно с округами, остается управлять только тем, что находится в промежутке между Омской областью – на востоке, Казахстаном – на юге, Свердловской и Курганской областями – на западе и, наконец, Ханты-Мансийским округом – на севере (общая площадь – 161,8 тыс. кв. км, с округами – почти 1,5 млн кв. км).

Для Тюмени это был, кстати, далеко не худший сценарий развития событий. Чукотский автономный округ, например, во времена ельцинской вольницы и вовсе умудрился выйти из состава Магаданской области, и теперь это единственная в стране автономия, не входящая ни в какую другую область. Выход округов из состава Тюменской области, говорят, был остановлен буквально на финишной прямой.

Пресс-секретарь югорского губернатора Филипенко Анатолий Корнеев в своих мемуарах, фрагментарно размещенных на сайте ura.ru, рассказывает, что первый губернатор Тюменской области Юрий Шафраник приложил немало усилий вместе с тогдашним председателем окружного Совета народных депутатов Валерием Чуриловым, чтобы убедить несговорчивого Филипенко согласиться на запись в федеративном договоре «Ханты-Мансийский автономный округ в составе Тюменской области».

«А ведь тогда можно было избежать всех последовавших за этой записью проблем. Как это сделала Чукотка, выйдя из состава Магаданской области. И прошедшие почти два десятилетия самостоятельности и равноправия показали, что Чукотка сделала тогда правильный выбор. Выбор, обусловленный в первую очередь интересами населения автономного округа. Нам – югорчанам – та запись вышла, как говорится, боком».

Пример Чукотки, конечно, заразителен. Только экономическая целесообразность поступка хромает на обе ноги – регион до прихода в него олигарха Романа Абрамовича в качестве губернатора – был, конечно, вызывающе самостоятелен и столь же депрессивен.

С тюменскими «северами» ситуация вышла принципиально другая. Ханты-Мансийский автономный округ обеспечивал 60 % российской нефтедобычи, а Ямало-Ненецкий – 90 % добычи газа. Это обстоятельство объективно толкало элиты автономных округов к борьбе за увеличение суверенитета. Логика примерно такая: деньги в Тюменской области зарабатывают именно они, при чем тут, спрашивается, Тюмень? В округах решили: абсолютно ни при чем.

В интервью для настоящей книги Юрий Неелов дал понять, что междоусобная война между «севером» и «югом» была выгодна самим нефтегазодобывающим компаниям, и они якобы только подхлестывали ее.

Корнеев утверждает, что рвение автономий к самостоятельности поддерживалось некоторыми влиятельными людьми в правительстве, например Анатолием Чубайсом.

«…С Анатолием Чубайсом мы познакомились еще в первой половине девяностых годов, в Омске. Там проходило региональное совещание о федеративном устройстве России, в котором от Югры принимал участие и я…

…А после совещания [Чубайс] подошел к делегации югорчан: «Держитесь, ребята. Трудно вам придется. Впереди у вас – долгие и трудные годы, когда вам придется доказывать свою состоятельность как самостоятельного субъекта Федерации“».

Вот округа и доказывали много лет подряд. Действовали, как правило, сообща. Политическая обстановка напоминала линию фронта во время боевых действий. Округа штурмовали целостность региона.

В 1996 г. в Устав Ямало-Ненецкого округа была внесена такая норма: «Законодательные акты Тюменской области на территории Ямало-Ненецкого автономного округа не имеют юридической силы». Следом и Ханты-Мансийский округ записал у себя в Уставе то же самое. Это, кстати, было как раз в то время, когда окружную думу возглавил Сергей Собянин.

В ответ в органах власти Тюменской области начали работу по созданию проекта договора о разграничении полномочий. В нем шла речь о том, что областная власть должна передавать свои полномочия округам. Округа же настаивали, что три региона «матрешки» должны заключить сотрудничество: мы равны, давайте договариваться, на каких условиях будем дружить.

Договориться никак не получалось. Наиболее агрессивно настроенный Ханты-Мансийский автономный округ принял закон о неучастии в выборах губернатора Тюменской области. Область для подстраховки принимала разнообразные поправки в законодательство о выборах и административно-территориальном устройстве региона. Все три субъекта федерации завалили Конституционный суд своими просьбами разъяснить то или иное положение Конституции и пресечь нарушение главного закона страны соседом и т. д., и т. п.

Формально выборы губернатора Тюменской области в конце 1996 г. прошли все же по всей области. Однако большинство избирательных участков на территории округов просто не были открыты.

Главой региона тогда стал Леонид Рокецкий, возглавивший администрацию Тюменской области после того, как прежний руководитель, Юрий Шафраник, стал министром топлива и энергетики. На инаугурации Собянина губернатор Ямало-Ненецкого округа Юрий Неелов в своей речи произнес слова, за которыми сразу увидели декларацию северного суверенитета: «Поздравляю юг Тюменской области, который наконец-то избрал себе губернатора».

Конечно, такого субъекта федерации, как «юг Тюменской области», на карте России было не найти, но фактически стараниями автономий губернатор мог управлять только югом области. Слова Неелова на инаугурации не были импровизированной шпилькой – понимание окружными властями Тюменской области лишь как совокупности южных районов для округов было концептуальным. Его не смогло разрушить даже разъяснение Конституционного суда от 14 июля 1997 г.: органы власти области избираются всем населением, предметы ведения разграничиваются по федеральному договору, юрисдикция области на территории округов сохраняется, а отсутствие договора не может служить препятствием для распространения юрисдикции органов государственной власти края, области на автономный округ.

В общем, любознательный юрист не смог бы оторваться от изучения результатов законотворческой деятельности Тюменской области и ее округов времен 90х годов. Не смог и Сергей Собянин. Плоды этой деятельности вдохновили тогдашнего председателя Ханты-Мансийской окружной думы Сергея Собянина на кандидатскую диссертацию – тем более что он был не сторонним наблюдателем захватывающей «войнушки» между севером и югом, а выражаясь в военных терминах, командующим одним из фронтов, а именно – законотворческим.

Правда, несмотря на то что Собянин был председателем Думы Ханты-Мансийска и президентом Ассоциации национальных округов, его фамилия особо звучала в контексте этой темы: славу борцов за независимость стяжали другие северные политики, преимущественно Неелов и Филипенко.

«Мне он как борец за независимость не запомнился. Вот Неелов был – батька с шашкой. Собянин по этим вопросам публично выказывался редко», – говорит журналист Рафаэль Гольдберг.

Работа Собянина по лоббированию суверенитета округов была тихой, юридической, бумажной.

В 1999 г. он защитил диссертацию «Правовое положение автономных округов как субъектов Российской Федерации». В некоторых положениях, вынесенных на защиту, Собянин не только выразил свою позицию по вопросу взаимоотношений автономных округов с органами власти Тюменской области, но и, по сути, подверг критике решение Конституционного суда, признав при этом, что оно, безусловно, подлежит исполнению.

Надежды на «дальнейшие разъяснения» становились все призрачнее, но особых признаков смирения округа не проявляли. Между тем, в стране произошла смена власти. Президент Борис Ельцин ушел в отставку, оставив страну Владимиру Путину.

В президенты Путина выдвинула инициативная группа, в составе которой был и Собянин. Путин и Собянин, очевидно, познакомились в те времена, когда глава Думы Ханты-Мансийского автономного округа представлял свой регион в Совете Федерации. После избрания Путина президентом сменил работу и Собянин.

Новый глава государства создал систему федеральных округов. Уральский ФО вышел весьма своеобразным и искусственным. К традиционно уральским Свердловской, Челябинской, Курганской областям «нарезали» беспокойную Тюменскую область с двумя мятежными автономными округами. От всех шести «уральских» субъектов федерации было решено направить в полномочное представительство по представителю – каждый становился заместителем.

«Ханты» Петру Латышеву прислали Собянина. Ему был поручен вопрос выравнивания уровня жизни в Уральском федеральном округе. Миссия сама по себе интересная и масштабная: уровень жизни в шести уральских субъектах федерации различался на порядок. Но невыполнимая, ибо зарплаты жителей нефтегазоносных автономных округов даже со скидкой на дороговизну товаров и услуг – недостижимы. Может, конечно, Собянин и нашел бы этой проблеме какое-то невероятное решение, однако долго на этом посту ему проработать не пришлось. Да и собирался ли?

Пока Собянин работал в Екатеринбурге, его семья оставалась жить в Ханты-Мансийске. Оттуда, из уральского полпредства, он будет призван для участия в выборах губернатора Тюменской области.