"Сергей Собянин: чего ждать от нового мэра Москвы" - читать интересную книгу автора

Любимый мэр

На работу в Ханты-Мансийский окружком Собянин попал опять-таки по партийной линии в 1998 г. Одновременно с ним в комитет пришел и Александр Филипенко. 48летний партийный функционер до этого пять лет отработал первым секретарем райкома партии в родном для Собянина Березовском районе.

В Ханты-Мансийске Филипенко около года был вторым секретарем окружкома КПСС, затем – его председателем. С тех пор Ханты-Мансийск стал для карагандинца Филипенко вторым домом, а он для округа – всенародно любимым и бессменным руководителем в течение 20 лет: после распада СССР Филипенко возглавляет администрацию округа по указу президента Ельцина, а затем дважды избирался губернатором. В 1995 г. – при поддержке более 70 % голосовавшего населения, а в 2000 м – набрав непостижимые 90,82 % голосов. Когда в 2010 г. федеральная власть свергала главного хранителя нефтяных недр страны Филипенко, ханты-мансийский народ вышел на улицы.

Собянин же в окружкоме занял малоприметный пост – заместителя заведующего организационным отделом. В тот же период времени он получает диплом о втором образовании, на этот раз – юридическом. Новую специальность Собянин осваивает без отрыва от напряженной партийной работы – в ульяновском филиале Всесоюзного юридического заочного института (теперь это Московская государственная юридическая академия). Но в окружкоме молодой юрист работает недолго.

В те годы руководство СССР предпринимало попытки осуществить плавный переход от плановой экономики к рыночной. По всей стране открывались кооперативы: кредитные, жилищные, строительные, совместные предприятия и т. д. Словом, зарождался частный бизнес. Чтобы следить за полнотой и своевременностью уплаты налогов, в составе Министерства финансов СССР создается налоговая служба. В регионах появляются ее инспекции. Инспекцию по Ханты-Мансийскому автономному округу возглавил Александр Ефимов. Он проработает на этом посту 10 лет, а в 2001 г. возглавит Межрегиональную инспекцию по крупнейшим налогоплательщикам – основными его подопечными на этом посту, как и в Ханты-Мансийском округе, будут нефтяные компании.

Создавать налоговую инспекцию по Когалыму в 1990 г. отправят Сергея Собянина, но уже в 1991 м Александр Филипенко назначит его главой города.

«Одна из главных задач для мэра любого города – наладить взаимоотношения с градообразующими предприятиями», – говорит бывший тюменский мэр Степан Киричук. У Собянина в Когалыме такое предприятие было, по сути, одно – производственное объединение «Когалымнефтегаз» «Главтюменнефтегаза». И ему с ним, в общем-то, повезло. К тому же именно там он приобрел очень важные знакомства.

С 1987 г. «Когалымнефтегаз» возглавлял уже опытный к тому моменту нефтяник Вагит Алекперов. Считается, что именно он развил в городе бурную деятельность по строительству домов, объектов культуры и всяческому благоустройству Когалыма.

Про Алекперова в городе ходят легенды. Например, такие. Утечка нефти из нефтепровода. На место аварии прибыла ремонтная бригада. Ремонтники стоят, смотрят, как нефть под чудовищным напором хлещет на землю. Но начинать сварку боятся – вдруг из-за одной только искры все взорвется? И тут приехал Алекперов. Он лег рядом с трубой, по другим данным – уселся прямо на нее и приказал: «А теперь заваривайте».

Став начальником «Когалымнефтегаза», Алекперов близко сошелся с главой «Лангепаснефтегаза» Юрием Шафраником и «Урайнефтегаза» Александром Путиловым. В 1991 г. их стараниями появился государственный концерн «ЛангепасУрай-Когалымнефть», или «Лукойл» – известное всему миру слово. Когалым в нем – третья буква.

Кроме Алекперова, в Когалыме Собянин знакомится с еще одним нефтяником, который в будущем станет весьма влиятельным человеком, – Семеном Вайнштоком. В 90е Вайншток был заместителем Алекперова и гендиректором компании «Лукойл-Западная Сибирь». В дальнейшем он тоже прославится тем, что сядет на трубу, но только не в прямом, а переносном смысле, и будет сидеть на ней почти десяток лет. Из «Лукойла» в 1997 г. Вайншток перейдет на работу в компанию «Транснефть» – правопреемницу Главного производственного управления по транспортировке и поставкам нефти, то есть владелицу и оператора всех российских магистральных нефтепроводов. Для нефтяной отрасли она – вены и артерии.

В начале 90х Собянин помог своим нефтяникам уладить серьезные проблемы с трудовыми коллективами. Лидеры профсоюзного движения нефтяников Лев Миронов и Василий Веревкин в своей книге «Век труда и борьбы» по этому поводу пишут:

«В 1991 г. резко ухудшилось положение в топливном комплексе, сократилась добыча нефти, замедлились темпы прироста добычи газа, в стране обострился кризис неплатежей. Началось свертывание социальных программ, на ряде предприятий не соблюдались сроки выплаты заработной платы, срывался летний отдых северян и оздоровление детей. Среди работников нефтегазового комплекса России нарастала социальная напряженность, которая не могла не привести к акциям протеста».

А тут еще – Беловежское соглашение, развал Советского Союза. Социальное напряжение усилилось по всей стране, а уж в одной из главных отраслей промышленности – тем более. Многие предприятия нефтегазового комплекса жили в предзабастовочном состоянии.

«Коллективы «Нижневартовскнефтегаза“ и «Юганскнефтегаза“ не только выдвинули требования по защите своих конституционных прав, но и внесли целый ряд предложений по стабилизации положения в нефтегазовом комплексе. Их тут же и полностью поддержали труженики «Когалымнефтегаза“ и «Варьеганнефтегаза“, многие другие трудовые коллективы и региональные органы нефтегазстройпрофсоюза.

Когда когалымские нефтяники вышли на улицы города и отправились к зданию «Когалымнефтегаза», посредником между профсоюзами и руководством добывающего предприятия стал глава города Сергей Собянин.

И хотя лично его междоусобный конфликт в «Когалымнефтегазе», может, напрямую и не касался, он не мог не понимать, что спокойствие и благополучие в градообразующем предприятии – залог бесперебойных поставок денег в городскую казну. Другого такого источника финансирования города у мэра просто-напросто не было. Точнее сказать – прочие предприятия Когалыма в сфере энергетики, металлообработки, лесной промышленности не могли заменить «Когалымнефтегаз». Да и вся социальная инфраструктура традиционно «висела» на нефтяниках.

С населением у мэра действительно складывались неплохие отношения. Ерпылева по этому поводу высказывается даже в превосходной степени:

«Без преувеличения скажу: горожане его обожали…» «У него мягкий красивый тембр голоса и есть весьма благозвучный для женщин дефект дикции, связанный с неточным «р“. Мужчин с таким произношением звука «р“ женщины очень любят», – считает Елена Головинская, известный тюменский педагог по речи, поставившая голоса доброй половине теле и радио-ведущих в городе. По ее словам, то, как мы воспринимаем человека, очень сильно зависит от тембра голоса и дикции. Можно говорить громко и активно, с большими энергетическими затратами, но такая манера речи будет только раздражать и вызывать агрессию.

«Харизма Собянина выражается совершенно в другом, а именно в спокойной интонации, которая вызывает у человека чувство защищенности. Дело в том, что именно тихая речь дает нам почувствовать мощь, силу и достоинство говорящего. Хорошо помню свое первое впечатление от голоса тогда еще кандидата в губернаторы – я прониклась доверием», – вспоминает Головинская.

Дело тут, конечно, не только в притягательном дефекте речи. Собянину приходилось решать индивидуальные проблемы жителей, но о них мало что известно публике. Вот одна из таких историй, как писали о ней в газетах.

Ерпылева рассказывает, как одной одинокой учительнице нужно было получить квартиру, а все инстанции отказали: дескать, раз одинока, то не положено…

«…Она уже потеряла всякую веру во власть. Последнее, что ей оставалось, пойти к Собянину. Подготовила пламенную речь, долго репетировала, понимая, что это ее последний шанс. Но только начала говорить, как Собянин тут же, ни слова не говоря, что-то быстро написал на бумаге и протянул ей. От ужаса очередного отказа она вся оцепенела и на деревянных ногах вышла из кабинета. В приемной, когда наконец прочла резолюцию: «В жилищный отдел. Решить положительно“, она разрыдалась.

То, что делал Собянин, действительно вызывало восхищение у простого люда. Только заговоришь с кем-то, и тут же в ответ: «А! Собянин! Да он же мне помог!“ И следует история. кому-то помог с квартирой, очень, кстати, многим, кому-то выбил мастерскую (художникам), кому-то – садик, кому-то – с работой. Лично мне он помог с изданием книги…»

За Собяниным уже тогда отметили его фирменный стиль: «Говорил мало, очень сдержанно, по существу, без особых эмоций. В нем было это сдержанное обаяние делового человека, которому веришь».

Тогдашний главный финансист города Галина Ригель утверждает, что такого начальника, как Собянин, не было ни до него, ни после. Будто предвидя дефолт, Собянин в должности мэра умудрился все деньги вложить в строительство и развитие города.

«Мы были в ужасе, – вспоминает Ригель. – Все предыдущие руководители старались никуда деньги не вкладывать, будто берегли их на черный день. А Собянин как-то быстро и, как после выяснилось, очень мудро распорядился так, что деньги стали работать на город, а не лежали мертвым грузом в казне, чтобы в дальнейшем просто сгореть».

Когда в других городах все строительство было заморожено, Когалым умудрился прозвучать открытием многих социальных объектов, один из которых – до сих пор здравствующая школа искусств для детей. Говорят, что эта школа стала прообразом центра для одаренных детей Севера, которую построил в Ханты-Мансийске губернатор Александр Филипенко.

Довольно скоро Собянин стал очень близок губернатору. В 1993 г. Филипенко забрал его к себе на должность заместителя. Уже в следующем году земляки избрали Сергея Собянина в Думу Ханты-Мансийского округа, а коллегидепутаты в свою очередь избрали председателем окружного парламента.

По традиции еще советских времен этот пост обычно предназначался для представителя коренной народности. Во время губернаторских выборов наличие у Собянина мансийских корней отрицалось. Представители пресс-службы губернатора и позже говорили: «Что за бред насчет манси? Кто это придумал вообще?» Но вряд ли наличие мансийских корней отрицалось во времена, когда Собянин руководил думой: даже если традиция назначать представителя местной народности и была нарушена, благодаря внешности, достаточно типичной для манси, это не бросалось в глаза.

«В тот период я возглавлял Ханты-Мансийское ФСБ, мы были соседями, жили в соседних подъездах. Встречались с его женой, когда выносили мусор. Утром надо было выходить к одному времени, машина подъезжала. Дом был обычный. Мы друг друга понимали – очень похожие семьи у нас, мы из глухих деревень, отцы воевавшие, детство без телевизора, но с книжками…. Но я не могу сказать, что дружили, скорее, симпатизировали друг другу. Мне с ним было интересно», – вспоминает Александр Петрушин.

Когалым, свою стартовую площадку для прыжка в большую политику, Собянин не забывал. Елена Ерпылева вспоминает, что, приезжая туда депутатом Ханты-Мансийской думы, он запросто приходил на посиделки творческой интеллигенции в выставочный зал Когалыма. Сидел и слушал, как что-то читали писатели и поэты.

Именно на одном из таких вечеров Елена Ерпылева читала отрывок из своего будущего романа, того самого, про зуд. «Вот этот «вечный зуд“ и помог Собянину все время продвигаться вперед, интенсивно и с пользой для других», – уверена писательница.