"Отец и сын" - читать интересную книгу автора (Полле Гельмут Христианович, Полле Эрвин...)

Игорь

Игорь с детства много болел. По ночам, в отличие от Эльвиры, спать совсем не давал. До сих пор не забуду, как однажды мы его чуть не потеряли.

Общежитие. Четверг. Игорь закапризничал, небольшая температура. Вызвали врача. Вместо врача пришла медсестра, что-то прописала, обещала прийти. Игорь покричал, постепенно перестал, врача нет, лечение почти не проводим. В воскресенье видим что-то ненормальное. Игорь лежит с открытыми глазами, горячий и почти не реагирует на внешние раздражители. Вызвали скорую помощь, врач: «У Вас же ребёнок умирает!» До сих пор при этом воспоминании у меня мурашки по спине бегают. Немедленно увезли Игоря вместе с Ниной в больницу, через несколько дней пошёл на поправку.

Как правило, больше 2–3 недель Игорь в детсад не ходил: бронхит, пневмония… Время показало, что многое зависело от повышенной занятости родителей и отсутствия родительского опыта. Практически мы с Ниной бюллетень не брали, по очереди бегали в институт, старались скорей вернуть детей в садик. В результате, Игорь ослабленным и пошёл в школу. Подхватил вирусный гепатит и несколько недель лежал в клинике Тюменского мединститута. Хорошо запомнил этот случай, увезли на скорой помощи, лечил хорошо знакомый доцент А.В.Моисеенко, а вернулся Игорь из клиники весь завшивленный.

Первые годы Игорь в школе учился неплохо, параллельно 3 года учился в музыкальной школе на скрипке. Здесь у него желания не было. Наняли репетитора девушку из музучилища. Через некоторое время, убедившись, как Игорь над ней издевается, музыкальное образование прекратили. Осталась на память (или для внуков) коллекция скрипок разного размера, начиная с 1/8. Очень жаль! Вспоминаю, как Игорь в концерте на родительском собрании во 2-м классе общеобразовательной школы привёл всех в восторг исполнением музыкального момента.

В старших классах Игорь часто приезжал в Томск на каникулы, сотрудники ЦЗЛ ТНХК его хорошо знали, одно время занимался даже выпуском памятных медалей к пуску завода полипропилена.

По окончании школы начал «проверять себя в жизни». В институт не захотел. Через год ушёл на 3 года служить во флот. Поступил в Тюменский мединститут и через 5 лет закончил фармацевтический факультет. Первый раз неудачно женился в 1989 г. (мы с папой приезжали на свадьбу). Второй раз женился на сокурснице Лене. Приезжают в гости, но, как правило, на 2–3 дня. Воспитывают сына Мишу. Папа постоянно напоминает, что Миша продолжатель фамилии, должен сохранить его воспоминания и «растить семейное дерево». По окончании института Игорь с Леной поработали два года на севере Тюменской области (Красноселькуп, Салехард)и вернулись в Тюмень.

Вернувшись в Барнаул, начал готовиться к возврату в аспирантуру. Двух детей надо кормить, необходима защита диссертации (поясню, что в описываемый период разница в оплате преподавателей института со степенью и без неё огромна). Не тут-то было. Андрей Тронов, фактический руководитель кафедры, почувствовал, что я опережаю его в подготовке диссертации, начал препятствовать её завершению. Сначала уговаривал меня сидеть с детьми, чтобы Нина делала диссертацию (в Барнауле Андрей стал её непосредственным руководителем), затем начал «давить» через отца-профессора. Заявление на перевод из ассистентов в аспиранты на кафедре мне не подписали.

В очень трудных ситуациях необъяснимо просыпается в характере автора «воля к победе». За всю сознательную жизнь подобные ощущения возникали 4–5 раз. Как следствие, решительные шаги в жизни.

Пошёл напролом. Посетил ректора, проректора по науке (об их заинтересованности в своевременной защите аспирантов упоминалось выше). В ректорате уже почувствовали мерзкий характер Андрея, действовавшего за спиной профессора и зачастую заставлявшего Бориса Владимировича отказываться утром от принятых вечером решений или обязательств. Приказ был подписан без всяких виз.

5 ноября 1966 г. начался последний год аспирантуры. Чёткое представление о необходимом объёме. Тяжелейший режим работы: с 7 утра до часа ночи. Никогда в последующей жизни не работал в таком плотном режиме. Две недели эксперимента, неделя оформление статьи в центральную академическую печать, две-три бутылки сухого с Аникеевым и снова вперёд. Месяцев через пять эксперимент закончен. Борис Владимирович отдал мне свой кабинет (обычно появлялся на кафедре не больше, чем на 1–2 часа) под написание диссертации. Работал с повышенной нагрузкой, но умудрялся после обеда подремать полчаса на письменном столе.

К весне диссертация была готова. Очень объёмна. Позже стало видно, что в приложениях приведено слишком много малоинформативных таблиц. Но это колоссальный труд на простейших механических арифмометрах «Феликс» и ВК-2. Сейчас даже трудно представить, что можно было столько времени затратить на простейшие расчёты.

Чем ближе финиш, тем больше старался подключать в качестве «толкачей» на кафедре отдел аспирантуры и проректора по науке. Андрей явно опаздывал с диссертацией и постоянно ставил мне палки в колёса, причём всё в удивительно вежливой форме (со стороны и не разобраться).

Повёз диссертацию в Томск на представление к защите в учёном совете ТГУ. Здесь пришлось покрутиться очень интенсивно, написать автореферат, найти машинистку, затем ротапринт, затем рассылка. А это и уговоры и деньги (конечно, не такие, как сейчас). Всё закончил в Томске 3.07.67 г., удивив не только Тронова (он и предположить не мог, что в 2 недели смогу представить диссертацию, подготовить и разослать в 100 адресов автореферат), но и ректорат АПИ. Защита через 4 месяца.

Появился в Барнауле, а Аникеев собирается на 2 недели в поход на Алтай. Нина с детьми уже в Талды-Кургане. Решил отдохнуть в горах после интенсивного года (позже в семье было много шума). Отправились на озеро Шавло впятером (Аникеев, Лида Ситникова, супруги Корнейчуки). От Бийска на попутных машинах (с ночёвкой у дорожной «жены» водителя) вверх по Чуйскому тракту поодиночке добрались до Курая (400 км, недалеко от монгольской границы). Дальше пешком. По дороге заглянули в альпинистский лагерь Актру. Здесь неожиданно встретили профессора Михаила Владимировича Тронова (75 лет!), младшего брата шефа, руководителя практики студентов-гляциологов, изучающих ледники Алтая…

Дневные переходы весьма трудные. Днём делали кратковременные привалы, перекусывали сухарями и куском сухой польской колбасы. Практически всю дорогу шли под дождём. В моём рюкзаке запас спирта. В небольших дозах выдавал на ужин, чтобы не заболеть. По дороге встретили группу альпинистов, все с ледорубами, в альпинистских ботинках «триконях», а мы в обычных кедах. Проходили по таким камнепадам, по которым альпинист-профессионал никогда не пойдёт. Видно судьба нас берегла.

Вспоминаю последний переход до озера. Рано утром встречаем на коне алтайца, выясняем направление движения и сколько осталось. 4 км! Взбодрились и вперёд, без привалов, без обеда. Пришли затемно. «4 км» шли часов 14! С тех пор никогда не спрашивал местных жителей, особенно на конях, о расстояниях.

Озеро Шавло красивейшее место. Академик Делоне, пришедший с группой московских альпинистов через 2 дня, заявил, что он не видел подобного в Швейцарии. Кстати, от Делоне я впервые услышал о Сахарове, о взрывных выступлениях академика Тамма на общем собрании АН СССР по поводу уровня сельскохозяйственной науки, учёности Мичурина, учения Павлова… Интересны высказывания о нравах в академии наук: «Все боятся говорить, раньше не боялись высказываться только атомщики, а сейчас ещё и ракетчики…» Рассказал, как посадили его сына (ныне известный правозащитник) за чтение стихов у памятника Пушкину. Часами слушал его с разинутым ртом.

Запомнилась ловля хариусов при впадении речки, вытекающей из-под красивейшего ледника, в озеро. Все меня убеждали, что на дождевого червя ничего не поймаешь, нужна только искусственная мушка из медвежьей шерсти. Но я человек консервативный, все поразились, когда принёс 9 крупных хариусов (грамм по 400). Позже, правда, убедился, что на мушку удобней ловить, не надо без конца поправлять червяка. А вообще ловля хариуса непростое дело, он очень пуглив, хватает только движущуюся наживку, нужно длинное удилище, причём забрасывать надо из-за какого-нибудь укрытия. Не рисуясь скажу, что во время обоих походов на Горный Алтай, был основным поставщиков хариусов. Обычно с Валентином мы на равных рыбачили, но на хариусов ему не везло.

Обратная дорога началась также в сторону Чуйского тракта, из Чибита поодиночке подались в Бийск. Я ехал с лихим водителем пустого бензовоза и часов за 10 оказались в Бийске. Как удивилась тёща, когда неожиданно появился я, мокрый, грязный, заросший. Ванна, несколько рюмок тёщиного «коньяка», чистая постель и к утру был свеж, «как огурчик», чем весьма удивил на железнодорожном вокзале своих спутников.

Защита диссертации состоялась 3 ноября 1967 г., за 2 дня до окончания срока обучения в аспирантуре, впервые в истории АПИ. Сразу после защиты не было ни радости, ни горести, просто моральная усталость. В этот же вечер выпил с кем-то (не помню) стакан-два вина и начал оформительские работы. Два дня работы с утра до вечера, документы отправлены в Москву и 6 ноября появился в Барнауле. Устроили небольшой банкет в ресторане (человек 25).

Сверхзадача (защита диссертации) выполнена. Ректор сдержал обещание: 21 ноября переехали из общежития в новую трёхкомнатную квартиру. В зале стоит детское корыто с игрушками и больше ничего. Новоселье отмечали на чемоданах и на стопках книг. Детям раздолье. Один недостаток крайний дом в городе, практически начало крупного микрорайона. До АПИ минут 40 на автобусе. Возникли сложности с вечно больными Эльвирой и Игорем (раньше жили в 5 минутах пешком от работы). Устроили Эльвиру в круглосуточный садик, забирали на ночь в среду и пятницу, но и это мало помогало. Пытались с Ниной расписание занятий со студентами так утрясать, чтобы кто-то мог быть дома.

На работе продолжилась возня, начатая год назад. Чтобы иметь солидную прибавку к зарплате, необходимо получить, минимум, должность старшего преподавателя. Вдруг на кафедре объявляют, что в штатном расписании кафедры такой должности нет. Андрей, старший преподаватель без степени, продолжает фактически руководить кафедрой. Опять поход к ректору, приказ о назначении на должность старшего преподавателя подписан без согласия Троновых. Своего добился, но понял, что с Андреем на одной кафедре работать невозможно.

Начал искать место работы. Летом 1968 г. прочитал в газете о конкурсе в Тюменский индустриальный институт, позвонил, сел в поезд… 28.06.68 г. в течение нескольких часов получил на руки письмо-обращение ректора ТИИ А.Н.Косухина к ректору АПИ В.Г.Радченко с просьбой отпустить Э.Г.Полле, как прошедшего по конкурсу на должность доцента кафедры технологии нефти и газа ТИИ, а Н.Н.Полле ассистента кафедры физической химии. Отправил с привезённой бумагой к ректору Бориса Владимировича, как лицо заинтересованное в моём уходе. Нюанс здесь в том, что сотрудник, окончивший аспирантуру и распределённый, обязан отработать 3 года в институте, как и молодой специалист после окончания ВУЗа.

Ректор вызвал меня, уговаривал остаться, прошёлся по адресу Андрея. Но подписал.

Закончу об Андрее Тронове. Защищался он через год после меня, возле университета в Томске дежурила скорая помощь: Борис Владимирович не переживёт, если Андрея «прокатят». Через несколько месяцев умер Борис Владимирович. Сколько же неприятностей Андрей доставил людям, что его моментально выставили из института. В ответ Андрей Тронов демонстративно пошёл работать грузчиком на железнодорожную станцию (в те времена, кандидат наук грузчик! просто вызов обществу, не в пример 1996 году), потом уехал в Бийск (филиал АПИ), затем в Брянск… Мукарама давно его бросила.

Принципиально решив вопрос с уездом в Тюмень, отправился в компании с Ниной, Валентином, Лидой, Витей Левиным во второй поход в Горный Алтай. Маршрут другой, конечная цель озеро Тайменье. Перед непосредственным переходом в горы к нам присоединился «тёмный» москвич, путешествовавший в одиночку с самодельным разборным оружием. Рюкзаки тяжеленные! Подавляющую часть маршрута, особенно на затяжных подъёмах шёл впереди колонны. Что-то есть в характере, психологически затрудняющее движение вторым…

Запомнилась ночёвка у пастухов (выгуливают «торбаков» двухлетних коров-нетелей) через несколько дневных переходов от тракта. Угостили пастухов спиртом, улеглись. Проснулись часа в 3 ночи от дикого крика. «Это Колька хайлает, медведь напал на его овец, а у него карабин неисправен». Мы схватили свои «мелкашки» и в полной темноте побежали в крутую гору на голос. Прибежали, а Колька: «Да внизу медведь задрал «торбака», я Вам и кричал». Сработали «фокусы» акустики: с горы был отчётливо слышен рёв задираемой коровы, а в избушке на берегу маленькой речки в 100 метрах от стада ничего не было слышно. Утром обозрели погибшую корову, медведь присыпал её листьями и камнями и оставил подтухнуть. Пастухи настроили самострелы из карабинов (страшно даже подумать, что кто-то из горных туристов может зацепиться за натянутую леску). Оказалось, что с весны из 200 торбаков, медведи задрали уже 18-го. Прождали сутки, на следующую ночь медведь не пришёл и мы продолжили маршрут.

На озере Тайменьем сделали стоянку на 4–5 дней. Ночёвки были на всём маршруте малоприятным делом. Палатка двухместная, температура наружного воздуха ненамного выше 0, 5 человек по команде переворачиваются с бока на бок, а если учесть, что в Вите килограмм 120… И, конечно, большая глупость ходить в поход с женой: вся нервная разрядка идёт через мужа (вполне вероятно, что это чисто индивидуальная черта Нины или что-то раздражало в моём поведении).

Моя основная задача обеспечение рыбой. Ловля хариуса шла неплохо, однако он был мельче, чем на Шавло. Наш московский спутник убил медведя-двухлетку. Опасаясь матери-медведицы переправляли тушу на самодельном плоту, разделывали в устье выходящей речки. Получилось 2 ведра отличного варёного мяса. Неожиданно Валентин и Витя не стали есть медвежатину (кстати, Левин до последнего перевала нёс бутылку уксусной кислоты специально для шашлыка из медвежатины, дальше стало тяжело!). Типичный пример поведения больших любителей поговорить на любую тему.

Возвращались другим маршрутом, с крутого перевала «свалились» в долину Катуни. Райское место со свои микроклиматом! На берегу деревня староверов. Мужики с бородами. Многие жители никогда не видели железной дороги. После сухарей, сухой колбасы и пищи из концентратов накинулись на сметану, самодельный хлеб и помидоры, вызревающие на корню. Хозяйке отдали всю колбасу, чему она была страшно рада. Деревня в 40 км от горного райцентра Усть-Кокса, почту привозят на вездеходе не чаще 1 раза в неделю. Другого транспорта нет. Только легли погреться на берегу Катуни (вода тёмная) и начали размышлять, где лучше половить тайменя, появилась машина. Упустить шанс нельзя. И вот мы в автобусе Усть-Кокса Горно-Алтайск. Автобус идёт с ночёвкой, причём каждый ночует как хочет. Из автобуса всех выгоняют, шофёр идёт к подруге, местные жители кто куда. Одни туристы «болтаются как попало» с 18 часов до 9 утра.

При появлении в Барнаул радостное известие: пришла долгожданная открытка из Высшей аттестационной комиссии об утверждении учёной степени кандидата химических наук.

Несколько дней потратили на отправку контейнеров в Тюмень. Проводы друзей, все помогают… Затем с детишками поехали на несколько недель в Талды-Курган. Закончился сложный, но очень интересный этап жизни в Барнауле, автору 27 лет. Что впереди?