"Приключения Шуры Холмова и фельдшера Вацмана" - читать интересную книгу автора (Милошевич Сергей)

Глава V. Валютный Эрмитаж

Теща Сисяева жила на улице Садовой, в красивом четырехэтажном доме с вычурными лепными украшениями. Поднявшись по широкой лестнице из белого камня на второй этаж, Сисяев с похоронным выражением лица остановился у резной двери, медленно, словно дуэльный пистолет, поднял указательный палец и ткнул его в пуговку электрического звонка. Дима, Шура и Беспалкин стояли рядом. Холмов сохранял невозмутимое выражение лица, а Дима и капитан смущенно переглядывались. Несмотря на глубокую ночь, в квартире, судя по всему, еще не спали: почти мгновенно после звонка за дверью послышались торопливые шаги, и настороженный мужской голос поинтересовался:

— Кого там?

— Это я, Славик, — убитым голосом произнес Сисяев. — Ради Бога, простите, мне нужно срочно видеть Наталью Борисовну, на пару слов… Наталья Борисовна, видимо, стояла рядом, так как тут послышался ее взволнованный голос:

— Что случилось, Славик? Что-нибудь с Лорочкой?!

— Нет, с Лорочкой все в порядке, не волнуйтесь, поспешно ответил Сисяев. — Просто мне… вернее, моему знакомому нужно у вас срочно выяснить кое-что…

Загремели засовы, и распахнулась… нет, не дверь, а маленькое окошечко в ней, вроде кормушки в тюремной камере. В нем показалась верхняя часть женского лица — крупный мясистый нос, заплывшие жиром и настороженно бегающие маленькие глазки, подозрительно осматривающие пришедших.

— В чем дело, Славик? — совсем другим тоном поинтересовалась Сисяева теща. — Кто это с тобой?

— Это мои товарищи с судна, — уныло ответил Сисяев. — Они хотят у вас кое-что спросить…

— Чего еще спросить? — насторожилась Наталья Борисовна.

— Всего один вопрос, мадам, — галантно вмешался в разговор Шура. — Скажите, вы сегодня днем звонили своему зятю на судно, и если да, то о чем говорили?

На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая негромким шипением: это Сисяева теща набирала в легкие воздух. Окончив эту процедуру, она завопила гак, что с потолка в парадной густым дождем посыпалась побелка.

— Нет, Гоша, ну ты только погляди на этих ненормальных идиотов — из-за такой чепухи вламываться в квартиру среди ночи! Или нажрались, как последние скоты, или одно из двух! Господи, сколько раз я Лорочке говорила — не выходи замуж за этого пришибленного олуха, потерпи, может-таки лучше найдем…

— Ну вот, я предупреждал, — тоскливо глянул на Холмова Сисяев. — Теперь расхлебывайте сами… Со словами «не ваше собачье дело» теща Сисяева хотела было захлопнуть кормушку, но Холмов придержал ее рукой и негромко, но сурово произнес:

— Не гоните волну, мадам: я из УВД.

На секунду-другую случилась немая сцена: теща растерянно смотрела на Холмова, моргая глазами, но ее тут же бесцеремонно отпихнул в сторону супруг.

— Удостоверение покажите, — потребовал он, тревожно хлопая белесыми десницами. Шура достал из внутреннего кармана плаща красную книжицу и сунул ее в кормушку. Через минуту удостоверение вылетело оттуда назад (Холмов едва успел его поймать), а за дверью начался не лишенный интереса разговор.

— Сколько раз тебе говорить: не болтай за товар кому попало, держи язык за зубами! — раздраженно выговаривал Наталье Борисовне супруг. — Теперь получай: этот шкет проболтался и навел сюда мильтонов! А я среди ночи должен беспокоить порядочных людей, чтобы опять замять дело!

— Подумаешь, нельзя уже позвонить и сказать родному зятю, чтобы он пришел и выбрал себе и нашей дочке пару-другую хороших вещей! — огрызнулась Наталья Борисовна. — Тронешься уже со своей конспирацией скоро! Я думаю, что Славик тут не виноват. Это наверняка какая-то скотина на судне подслушала наш разговор и стукнула. Я более чем уверена, что это капитан; Славик давно говорит, что второго такого негодяя, как их капитан, во всем ЧМП еще поискать надо…

Беспалкин сделал вид, что он ничего не слышал, хотя его шея начала покрываться малиновыми пятнами, а губы сжались так плотно, что, казалось, между ними не просунешь и лезвие бритвы. А Сисяеву от стыда и ужаса захотелось превратиться в маленькую капельку ртути и закатиться куда-нибудь под половичок… «Да, Славик, теперь тебе точно не видать визы», — подумал с некоторой жалостью Дима. А перебранка за дверью, между тем, продолжалась.

— И какого черта нужно было везти товар сюда? — ругался Гоша. — Говорили ведь тебе — вези Люське на дачу, так нет…

— А ты видел, который уже был час? — не сдавалась Наталья Борисовна. — Где я тебе в это время достану накладные и путевки? Какой идиот без них поедет через три КП с таким количеством товара? Соображаешь что-нибудь, или что?

— Ну, вы там! — нетерпеливо грохнул ладонью по двери Шура. — На очной ставке наговоритесь. Открывайте скорее, нам некогда…

— У вас ордер на обыск и конфискацию есть? — осторожно спросил тесть Сисяева.

— Пока нет, — виновато развел руками Холмов.

— Тогда заходите, — и Гоша распахнул входную дверь. Войдя в квартиру, Дима замер, восторженно озираясь по сторонам. У него было ощущение, что он вдруг оказался в музее. Шикарная, под старину мебель, дубовый паркет, блестевший до ломоты в глазах. Высоченные потолки с лепными украшениями. Картины в золоченых рамах, масса хрусталя в сервантах, фарфоровые, бронзовые фигурки и прочие финтифлюшки. Эффектно завершали картину огромные старинные часы в углу комнаты.

На фоне этого вальяжного музейного великолепия очень странно и неестественно смотрелись разложенные вокруг по комнате коробки с надписями на английском языке: «Шарп», «Филипс», «Саньо», «Мальборо», «Кент», «Диор», стопки прозрачных целлофановых упаковок до свитерами, кофтами, спортивными костюмами, джинсами и т. п. Словно один из залов Эрмитажа передали валютному магазину, забыв убрать из него экспонаты. Холмов и Беспалкин тоже молча глазели вокруг, подавленные сверкающим великолепием.

— Хватит пялиться, говорите зачем пришли, — вернул их к реальности раздраженный голос Сисяевой тещи.

Более внимательно рассмотрев Наталью Борисовну, Дима чуть не прыснул от смеха, удержавшись лишь в последнюю секунду: уж очень забавной была ее внешность. Чтобы нарисовать портрет Сисяевой тещи, художнику понадобился бы, наверное, только циркуль. Ее круглая, как шар, голова с несколькими круглыми, постепенно уменьшающимися, словно фарфоровые слоники, подбородками сидела на мшстой, круглой шее. Которая, в свою очередь, росла из круглого, как помидор сорта «бычье сердце», туловища («Сто рублей тому, кто найдет у нее талию», — говорил Холмов об обладательницах подобных фигур). Ноги Натальи Борисовны, как ни странно, тоже были словно слеплены из двух полуокружностей, и вообще она была похожа на детскую игрушку «Ванька-встанька». «Если у нее дочка похожа на маму, то ей еще на Славика молиться нужно», — подумал Дима.

— Да, так я хочу вас спросить, — очнулся Холмов. — Звонили ли вы на судно к вашему зятю, с кем говорили и о чем?

— Ну, звонила, — нехотя призналась Наталья Борисовна, с ненавистью глядя на зятя. — Ему же и звонила.

— А с кем вы непосредственно разговаривали? — допытывался Шура.

— Да с ним же и разговаривала, со Славкой! — раздраженно ответила теща Сисяева. — Я, по-моему, понятно сказала, русским языком — ему звонила…

— Наталья Борисовна, вы не со мной разговаривали! — заволновался Сисяев. — Вы с Федько разговаривали, я в это время в машине был, помпу меняли…

— Какой еще Федько, какая помпа? — злобно проворчала Наталья Борисовна. — Я попросила вахтенного позвать тебя к телефону. Через минуту слышу в трубке: «Да!», Я говорю: «Славик, это ты?» Он отвечает: «Да!» Слышимость, кстати, просто ужасная была…

— Это Федько был, — убитым голосом произнес упрямо! Сисяев. — Ему жрать не давай, только дай по телефону подурачиться…

— Ну, не знаю, — махнула рукой теща. — Я думала, что это ты. И вот, значит, я и говорю…

Тут теща замолчала и отсутствующим взглядом уставилась в потолок.

— Ну-ну, — подбодрил ее Шура. — Что именно вы сказали?

— Ну это… говорю, мол, сегодня после обеда будет товар, если есть чеки — приезжай. Он спросил, что за товар, я ответила. Он говорит «о'кей» и положил трубку…

— Это Федько был, — продолжал настаивать Сисяев.

— А почему товара все-таки не было? — полюбопытствовал Шура. — Что изменилось?

— Как это не было? — удивилась Сисяева теща. — А это что, по-вашему?

И она обвела рукой, указывая на громоздившееся вокруг импортное богатство…

— Да нет, — поморщился Холмов. — Я спрашиваю про боновый. Почему в боновый товар не привезли?

— А я разве что-то говорила за боновый? — раздраженно проворчала Наталья Борисовна. — С чего вы взяли, что туда что-то должны привезти? В боновый как раз ничего и не должны были…

Тут она прикусила в буквальном смысле язык, так как Гоша, словно невзначай, крепко заехал ей локтем по шее.

— А-а, понятно, — хлопнул себя по лбу Шура. — Стало быть, недоразумение просто получилось. Ясно… Ну, что ж, прошу прощения за беспокойство…

И он быстрыми шагами направился к выходу.

— Что, это все, за чем вы приходили?! — хором воскликнули удивленные супруги.

— Угу, — кивнул Шура, стараясь побыстрее ретироваться. — А вам что, мало? Наоборот, радовались бы… Растерянный Гоша любезно проводил всех до двери, в дороге не переставая сыпать именами-отчествами больших и малых милицейских начальников, которым он убедительно просил кланяться и передавать «ба-аль-шой привет».

— Мы, надеюсь, можем быть спокойны? — многозначительно спросил он Холмова, когда вся компания вышла на лестничную клетку. Шура усмехнулся:

— Помнится, на точно такой же вопрос Остап Бендер ответил так: «Лично мне вы больше не нужны. Вот государство — оно, пожалуй, вами скоро заинтересуется».

— Не волнуйтесь, уважаемый, думаю, не заинтересуется, — иронически ухмыльнулся Гоша.

Стараясь не встречаться взглядом с Сисяевым, Шура торопливо запрыгал по ступенькам. Выйдя на улицу, он поймал такси, сунул водителю четвертак и сказал: «Слышь, шеф, тут одного парня на Черемушки нужно побыстрее забросить.»

— Ну, извини, брат, — смущенно похлопал Шура Сисяева по плечу, когда он усаживался в машину. — Накладочка маленькая случилась. С кем не бывает. Заходи как-нибудь в гости, чайку выпьем… Но Сисяев, переживая все так неожиданно свалившиеся на него неприятности, лишь отрешенно махнул рукой, и такси, подняв тучу брызг, умчало его в ночь. Шура задумчиво смотрел вслед машине до тех пор, пока ее красные огоньки не скрылись за поворотом.

— Может быть, все-таки по побережью прошвырнемся? — нарушил тишину раздраженный голос капитана. Было заметно, что он все больше и больше начинает разочаровываться в дедуктивных способностях Холмова. — Вдруг да повезет…

— Прошвырнемся, прошвырнемся… — успокоил его Холмов. — Только давайте-ка прежде подскочим в порт. Тем более, тут близко…

— Зачем еще в порт? — возмутился капитан. — Что там можно обнаружить нового?

— Ну, может, кто-то что-то видел, может, приметы какие-то подскажут, может, новую нить найдем, — ответил Холмов, но уверенности в его голосе не чувствовалось. Капитан озлобленно сплюнул, но ничего не сказал.

— Шура, а откуда у тебя удостоверение? — полюбопытствовал Дима. — Оставил на память?

— Много бы я наработал, если бы его у меня не было, — уклонился от прямого ответа Холмов и решительными шагами направился к стоящей неподалеку «Волге» начальника охраны порта.