"Глубже" - читать интересную книгу автора (Гордон Родерик, Уильямс Брайан)Глава 31Миссис Берроуз стояла у двери своей палаты, наблюдая за происходящим в коридоре. Полуденный сон миссис Берроуз прервали громкие голоса и звуки быстрых шагов по линолеуму в коридоре. Поразительно. Последнюю неделю здесь было тихо. Тягостная тишина нависла над Хамфри-Хаусом, пациенты по большей части были прикованы к кроватям, один за другим сдаваясь таинственному вирусу, который охватил страну. Впервые услышав шум, миссис Берроуз предположила, что просто кто-то из пациентов бузит, и не потрудилась встать. Но через несколько минут со стороны служебного лифта раздался грохот. Сразу же вслед за этим взволнованный женский голос заговорил на повышенных тонах. Женщина была явно раздражена или взвинчена и готова была сорваться на крик, но с большим трудом сдерживалась. Едва сдерживалась. Любопытство в конце концов взяло верх, и миссис Берроуз решила посмотреть, что происходит. Глазам стало заметно лучше, хотя они еще болели, вынуждая щуриться. — Что это? — пробормотала она, зевая, и вышла из спальни в коридор. И остановилась, поскольку заметила что-то у двери старушки миссис Л. Миссис Берроуз пригляделась внимательнее, и ее красные глаза раскрылись от изумления. Ведь миссис Берроуз всякого в больнице насмотрелась и сразу догадалась, что там. Экипаж в рай. Жуткий эвфемизм для больничной каталки с боками и верхом из нержавеющей стали… для транспортировки умерших, рассчитанный на то, чтобы другие больные не могли заглянуть внутрь (и вообще не могли узнать, есть ли кто-нибудь внутри). В сущности, блестящий металлический гроб на колесиках. Миссис Берроуз увидела, как из двери лифта появились сестра-хозяйка с двумя дежурными, чтобы забрать каталку. Санитары вкатили ее в палату миссис Л, а сестра-хозяйка осталась стоять снаружи. Заметив миссис Берроуз, она неспешно направилась к ней. — Нет. Это же не то, что я думаю?.. — начала миссис Берроуз. Медленно покачав головой, сестра-хозяйка сказала этим все, что нужно. — Но старушка миссис Л была так… так молода!.. — ахнула миссис Берроуз, в расстройстве назвавшая пациентку ею же самой придуманным прозвищем. — Что случилось? Сестра-хозяйка еще раз покачала головой. — Что случилось? — повторила миссис Берроуз. — Вирус, — приглушенно ответила та, словно не хотела, чтобы ее услышали другие пациенты. — Не этот ли? — спросила миссис Берроуз, указав на свои глаза, которые, как и у сестры-хозяйки, еще оставались красными и опухшими. — Боюсь, что он. Он проник в глазной нерв, а потом поразил мозг. Доктор сказал, что в некоторых случаях такое бывает. — Она глубоко вздохнула. — Особенно у тех, у кого ослаблена иммунная система. — Не могу поверить. Господи, бедная миссис Л, — потрясенно выговорила миссис Берроуз, искренне сожалея. То был редкий момент, когда что-то пробило ее защитную броню и тронуло до глубины души. Она испытывала сочувствие к человеку, который реально существовал, а не просто к какому-то актеру, играющему роль в мыльной опере, где, как миссис Берроуз прекрасно понимала, все было не по-настоящему. — По крайней мере, она не мучилась, все случилось быстро, — сказала сестра-хозяйка. — Быстро? — промямлила миссис Берроуз в замешательстве, нахмурив брови. — Да, очень. Она пожаловалась, что плохо себя чувствует, прямо перед обедом, потом вдруг перестала воспринимать окружающее и впала в кому. Мы ничего не смогли сделать, чтобы привести ее в сознание. Сестра-хозяйка печально поджала губы и опустила глаза. Вытащив платок, промокнула сначала один глаз, потом другой. Трудно было сказать, виновата в ее слезах инфекция или сестра тоже очень расстроена. — Знаете, эпидемия очень серьезная. И если вирус мутирует… — негромко добавила она. Она так и не закончила фразу. В этот момент санитары выкатили каталку в коридор, и сестра-хозяйка поспешила к ним. — Так быстро, — повторила миссис Берроуз, пытаясь смириться с необратимостью смерти. Позже миссис Берроуз сидела в комнате отдыха, настолько занятая мыслями о преждевременной кончине старушки миссис Л, что не обращала особого внимания на телевизор. Она никак не могла успокоиться и чувствовала, что в спальне оставаться нет сил, поэтому решила поискать утешения в своем любимом кресле — единственном месте, которое обычно дарило ей хоть немного радости и удовлетворения. Но придя туда, она обнаружила, что перед телевизором уже расположилось полукругом немалое число пациентов. Их обычный режим дня все еще не восстановился из-за отсутствия персонала, поэтому они в основном были предоставлены сами себе. Миссис Берроуз вела себя необычно смирно и позволила другим выбирать программы, но когда на экране появился выпуск новостей, она неожиданно заговорила. — Стойте! — воскликнула она, указывая на экран. — Это он! Я его знаю! — Кто это? — спросила женщина, подняв глаза от пазла, который она собирала на письменном столе у окна. — Не узнаете? Он же был здесь! — сказала миссис Берроуз, взор которой был прикован к репортажу. — Как его зовут? — спросила та же женщина, держа в руке кусочек пазла. Но миссис Берроуз понятия не имела, как его зовут, поэтому притворилась, что настолько поглощена передачей, что не слышит ее. — И профессору Иствуду поручили работу над вирусом? — раздался с экрана вопрос репортера. Человек в кадре кивнул — тот самый, с характерным голосом, который таким оскорбительным тоном говорил с миссис Берроуз за завтраком всего лишь несколько дней назад. На нем даже был тот же твидовый пиджак. — Это известный врач, — важно сообщила миссис Берроуз кучке людей позади нее, словно делилась с ними сведениями о своем близком друге. — На завтрак любит вареные яйца. — Вареные яйца, — повторил кто-то в холле, будто эта информация произвела на всех глубокое впечатление. — Да, точно, — подтвердила миссис Берроуз. — Т-с-с! Слушайте! — шикнула женщина в лимонно-желтом халате. Миссис Берроуз наклонила голову, чтобы взглянуть на нее, но была слишком заинтригована новостями и потому отвернулась. — Да, — отвечал любитель вареных яиц журналисту. — Профессор Иствуд со своей исследовательской группой работал в Сент-Эдмундсе круглые сутки, чтобы определить штамм. По всей видимости, дела у них продвигались хорошо, хотя теперь все записи утеряны. — Вы можете точно сказать, когда произошел пожар? — спросил репортер. — Сигнал тревоги поступил в 9.15 сегодня утром. — И вы можете подтвердить, что четверо членов исследовательской группы профессора погибли в огне вместе с ним? «Известный врач» мрачно кивнул, нахмурившись. — Боюсь, так оно и есть. Выдающиеся, очень ценные ученые. Скорблю вместе с семьями погибших. — Понимаю, слишком рано говорить о причине пожара, но у вас есть какие-нибудь предположения? — озадачил его интервьюер. — В хранилище лаборатории были запасы растворителей, полагаю, что криминалистическое расследование начнется с нее. — На прошлой неделе прозвучали версии о том, что пандемию вызвали искусственно. Как вы думаете, смерть профессора Иствуда могла быть?.. — Я бы не доверял подобным домыслам! — неодобрительно рявкнул любитель вареных яиц. — Такое придумывают любители теории заговоров. Мы с профессором Иствудом были близкими друзьями больше двадцати лет, и я бы не стал… — Похоже, профессор Иствуд слишком близко подобрался к разгадке — вот что! Кто-то его убрал! — проговорила миссис Берроуз, заглушая телевизор. — Ну конечно, это все чертов заговор. Опять эти проклятые левые, которым больше не на что жаловаться, кроме вреда для окружающей среды. Видите, уже стараются свалить всю вину за заболевание на парниковый эффект и коровье пуканье. — По-моему, вирус случайно попал в город из одной из наших собственных лабораторий, как то секретное химическое оружие в Портисхеде, — заговорила женщина с пазлами, энергично кивая, словно она в одиночку разрешила загадку. — Думаю, вам следует знать, что это место называлось «Портон-Даун», — сказала миссис Берроуз. В холле воцарилась тишина, так как в кадре появился еще один «научный сотрудник», который давал мрачный прогноз, что никто не успеет и оглянуться, как вирус мутирует и опасность летального исхода резко возрастет с жуткими последствиями для человеческой расы. — Ах! — воскликнула женщина за письменным столом, пристроив очередной кусочек своего пазла-домика. Потом на экране крупным планом появился образец весьма замысловатой уличной живописи. Стена между двумя магазинами в северном Лондоне была покрыта граффити — там был изображен человек в полный рост с респиратором на лице и в громоздком костюме биозащиты. Ему пририсовали большие уши точь-в-точь как у Микки-Мауса — они торчали из-под каски, в остальном рисунок был очень реалистичный, и на первый взгляд казалось, что там действительно кто-то стоит. Человек держал плакат со словами: — До чего верно! — воскликнула миссис Берроуз. Ее мысли вернулись к ужасной, преждевременной и внезапной смерти миссис Л, но тут женщина в лимонно-желтом халате опять шикнула на нее. — А вы не могли бы помолчать? — недовольно поморщилась она с надменным осуждением. — Обязательно так шуметь? — Да — потому что это серьезно! — проворчала миссис Берроуз. — По крайней мере, я так людей не раздражаю, как твой ужасный халат, старая уродина. Миссис Берроуз бросила на обидчицу злой взгляд, облизывая пересохшие губы и готовясь ввязаться в бой. Даже если наступает конец света, она не позволит так с собой разговаривать. |
||
|