"Смелые наездники" - читать интересную книгу автора (Лайт Джоуи)

3

Следующие несколько дней все шло гладко. Виктория присутствовала на некоторых инструктажах Уэса. Бак не спускал с нее глаз. Казалось, он немного смягчился, но Виктория чувствовала, что ее все еще не принимают за свою.

Во вторник около семи часов вечера она вернулась из Далласа. Бросив сумку и быстро переодевшись в джинсы и рубашку, она поспешила в амбар, так как очень хотела покататься верхом.

Приблизившись к амбару, Виктория услышала стрельбу и поняла, что Уэс ведет занятия. Значит, ее лошадь привязана снаружи. Завернув за угол, она увидела рядом со своей лошадью другую. За амбаром стоял пикап с трейлером, на котором большими буквами было написано: «Ранчо Купера». Виктория слегка разозлилась. Не слишком ли претенциозно? Итак, он привез свою лошадь, как и говорил. Очень красивая кобыла пегой масти, с белой гривой и хвостом, длинными и уложенными. Надо спросить Уэса, каким средством по уходу за лошадьми он пользуется. Услышав его спокойный глубокий голос, объясняющий прием попеременного использования оружия, она встала на порог и заглянула внутрь амбара.

Уэс стоял за столом, его окружали мужчины. Перед ним на столе лежало оружие: револьвер и винтовка. На стенде, оборудованном для стрельбы, висели мишени. Купер попросил одного из мужчин дать команду. За немногие секунды он успел несколько раз выстрелить из револьвера, положить его, той же рукой схватить винтовку и почти без дополнительной паузы продолжить стрельбу. Все пули легли в цель. Среди зрителей прокатилась волна восхищения. Виктория никогда не видела ничего подобного. И, судя по возгласам мужчин, никто из них тоже.

Ник выступил вперед.

— Не один раз я делал так, — похвастался он. — Ничего особенного. — Ник усмехнулся, уверенный, что сможет повторить действия Уэса.

Купер уступил ему место. Ник повторил прием Уэса, но далеко не с такой скоростью и меткостью.

Опустив глаза, он пробормотал:

— Давно не тренировался. Впрочем, не имеет значения — у нас же нет шоу быстрой и меткой стрельбы.

— Будет, — сказал Купер. — И каждый из вас должен уметь это делать.

От Виктории не ускользнул взгляд, брошенный Ником на Уэса. Купер не собирался как-то задевать или унижать Ника, но тот был слишком самолюбив.

— А теперь о скорострельности, — продолжил Уэс назидательно, как учитель. — Вы не делитесь, просто стреляете. Билли, поставь, пожалуйста, эти банки на полку.

Пока Билли расставлял шесть банок из-под пива, Уэс засунул револьвер в кобуру. Повернувшись спиной, он сказал;

— Теперь переставь их и скажи, когда будет готово.

Билли крикнул, и Уэс повернулся, выхватывая револьвер и начиная стрельбу. Все шесть банок упали одна за другой почти моментально.

Мужчины присвистнули.

— А сейчас каждый из вас по очереди. Дайте поработать своему инстинкту, — предложил Купер и, заметив Викторию, с улыбкой подошел к ней.

— Хотите пострелять? Она вздернула подбородок.

— Свою норму тарелочек я уже разбила.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Хотите научиться этому? — Уэс указал на стреляющих мужчин.

Да, она хотела бы. Но не вместе со всеми.

— Как насчет индивидуальных занятий?

— Гордость. Обыкновенная вирджинская гордость, — добавила она, предвосхитив следующий вопрос Купера.

Ник, вместо того чтобы тренироваться, следил за ними. Виктория заметила, как он вышел в боковую дверь.

— Вы видели сегодня Бака? — спросила она, слегка встревоженная поведением Ника.

Сдвинув шляпу на затылок, Купер ответил:

— Да, мы с ним встретились у здания тюрьмы. Ну, а как дела в Далласе? Удачно?

Виктория недовольно вскинула глаза.

— Он обсуждал это с вами? Я подозреваю, что скоро Бак превратит наше предприятие в корпорацию, а вы станете членом правления.

— Я бы не сказал, что он обсуждал. Просто ему не нравится ваша затея. Это Оклахома. Мы не имеем никаких дел с банками Техаса.

Она пожала плечами.

— Баку многое не нравится. Я к этому уже привыкла. Это там ваша лошадь рядом с моей?

— Да, моя, Я подумал, вы не будете возражать.

— Красавица, — признала Виктория.

— А какая умница: — Он открыл ворота и вошел в загон.

Кобыла тут же подошла к нему. Уэс похлопал ее по морде, а она потерлась носом о его плечо. Виктория погладила ее гриву, в ответ лошадь скосила на нее горячий темный глаз. Уэс тихо заговорил с животным, и Виктория услышала в его голосе любовь.

— Чем вы пользуетесь, когда чистите лошадь? Шерсть так здорово блестит.

Купер вытащил из-под забора ярко-желтый ящик и извлек из него бутылку какой-то смеси.

— Я это приготовляю сам. Чуточку того, чуточку этого. Пользуйтесь, пожалуйста.

— Спасибо. То, что я привезла с собой, давно кончилось.

— Я слышал, вашу лошадь доставили из Вирджинии.

— Да, правда. Она стала моей со дня своего рождения восемь лет назад. Нам обеим нужно было привыкать к западным манерам, но теперь они нам нравятся. Такая свобода!

Виктория повернулась к выходу, и Уэс пошел вместе с ней.

— Вы уже были в салуне?

— Нет, а что? — Она насторожилась.

— Просто спросил. Увидимся позже.

— Что-нибудь случилось? — настаивала Виктория.

Он засмеялся.

— Думаю, Бак просто хочет показать вам, кто здесь хозяин. И это явно не вы.

Виктория поспешила к салуну, ощущая на спине взгляд Купера. Наверное, он смеется над ней.

Влетев в салун, она остановилась. У стены стоял огромный, безвкусный, красный, блестящий механический буйвол. Крупные долларовые купюры запрыгали у Виктории перед глазами.

Резко повернувшись, она бросилась к зданию тюрьмы. Бак сидел на крыльце в кресле-качалке с ножом в одной руке и куском дерева в другой.

Увидев Викторию, разъяренную, как кошка, он не удивился. Подмигнув, Бак поинтересовался:

— Как поездка в Даллас?

— Механический буйвол?! — взвилась она посреди улицы, забью про туристов. — Я пытаюсь достать денег, а ты тут тратишь то немногое, что у нас есть! — бушевала Виктория.

Бак поднялся на ноги.

— Может, зайдем внутрь? — Он кивнул в сторону туристов.

Она пронеслась мимо него, продолжая бушевать:

— В конце концов мы партнеры и должны решать такие вопросы вместе. Или ты забыл об этом?

Ник вернулся в трейлер. По дороге он пытался разобраться в своих мыслях. Все изменилось. Этот Уэс Купер стал прямо-таки живым героем. Женщины от него без ума, мужчинам он импонирует. Все он делает превосходно. Вик он нравится, Баку тоже. А вот ему, Нику, не нравится. В трейлере Ник кинулся к холодильнику и не стал даже наливать в стакан, отпил прямо из бутылки.

Виктория оказалась на улице как раз вовремя, чтобы увидеть Купера, торопливо выходящего из амбара и глядящего на часы. В сердцах она крикнула Баку:

— Интересно, почему это ваш Уэс Купер все время смотрит на часы и куда-то уезжает? Я полагала, его работа здесь.

Бак подошел к ней.

— Да, но я позволил ему работать по собственному графику. Думаю, он поехал к своей Кэти. По всему видно, он любит эту малышку.

У Виктории возникло острое ощущение, будто в нее запустили камнем. Для нее не являлось тайной, что у такого интересного мужчины, как Купер, должна быть подруга. Черт, да это ее совершенно не трогает. То, что она восхищается его способностями и умением, еще не означает, что Уэс ей нравится. Повернувшись на каблуках, Виктория пошла вниз по улице к гостинице.

Итак, Бак не очень-то удивлен, что ей удалось получить довольно жирненький заем. Ну и ладно. Кто-то должен же взять инициативу на себя, иначе все заглохнет. Даже Бак это понимает, иначе не согласился бы с ее идеей и не нанял бы Купера.

Виктории не понравилось, как она себя вела. Вернее, как ее вынудили вести себя. Опять, как часто бывало в Вирджинии, она подчинилась постороннему влиянию.

Дома, на Восточном побережье, она всегда держалась так, как того хотела ее мать; была такой, какой должна была быть по мнению мужа; общество определяло, что можно, а чего нельзя. Все, хватит. Когда она приехала в Оклахому, ей и в голову не приходило, что Бак будет мешать ее вступлению в права наследницы. Виктория совершенно не была готова к этому. Но она умела скрывать свои эмоции, когда хотела. Продолжая идти по улице, она кивала и улыбалась туристам и местным жителям.

Было десять часов вечера, когда в дверь ее комнаты постучали. Отложив в сторону список первоочередных ремонтных работ и прочих преобразований, Виктория открыла дверь. На пороге стоял Ник. Ей сделалось немного не по себе, но она отнесла свою реакцию на счет того, что они с Ником никогда не встречались так поздно. Иногда он так странно смотрит на нее…

У Ника был какой-то сонный вид, и он как будто не совсем твердо держался на ногах. Но, не почувствовав запаха спиртного, Виктория попыталась расслабиться.

— Добрый вечер, Вик. — Он приподнял шляпу.

— Привет. Что-нибудь случилось?

— Я подумал, почему бы нам не выпить.

— Так поздно? — Она бросила взгляд на часы. — Я работаю. Может, в другой раз?

Он прислонился к косяку и снял шляпу. Уже другим тоном сказал:

— Ты слишком много работаешь. Вообще я хотел поговорить с тобой о ремонте.

— И что?

— Давай спустимся в обеденный зал?

Виктория была вынуждена уступить. За столиком Ник попросил посмотреть список намеченных работ.

— Ты задумала слишком много всего.

— Я хочу, чтобы Глори-таун засверкал.

Она отпила кофе, на котором настояла, отказавшись от спиртного.

— Этот пижон Купер думает, что он бог знает кто, да?

Удивленная его тоном, Виктория внимательно посмотрела на Ника.

— Он… уверен в себе. Но, думаю, Уэс поможет привести город в порядок.

— Это место мне нравится таким, какое есть. Особенно сейчас, когда здесь ты. — Его губы медленно растянулись в улыбке, почему-то вызвавшей в ней странную нервозность. Но Виктория слишком хорошо его знала, чтобы обеспокоиться по-настоящему.

— Спасибо.

Ник чуть наклонился к ней.

— Я помогу в чем угодно. Только скажи.

В зал вошел Уэс Купер. Он выглядел уставшим и, по-видимому, торопился. Взглянув на Викторию и Ника, он кивнул им и пошел к лестнице.

— Уэс, старина! — остановил его Ник. — Присоединяйся!

Тот помахал им рукой.

— Нет, спасибо. Хочу лечь пораньше.

Ник принялся его уговаривать, и в конце концов Уэс согласился. Сев напротив Ника, он поинтересовался, сообщил ли Ник всем о сборе на холме в девять утра.

— В девять? — Ник сделал удивленное лицо. — Ты велел в десять. Я всем так и сказал.

— В десять слишком поздно, Ник. Я просил точно в девять, чтобы мы могли еще потренироваться с лассо. — Уэс прекрасно помнил, что говорил о девяти часах. Кажется, попытка сделать Ника своей правой рукой была ошибкой. Скрывая раздражение, Купер улыбнулся: — Ничего, Ник. Пусть будет в десять.

— Ник, может, тебе следует делать пометки? Я, например, делаю, — сказала Виктория.

Ник откинулся на спинку стула.

— Уэс слишком много держит в голове. Он просто ошибся, вот и все. Ерунда.

Виктория перехватила взгляд Купера.

— Я устала, Ник, — сказала она. — Мы просмотрим список в следующий раз. Спокойной ночи. Уэс, если вы к себе, пойдемте.

— Мы все обсудим завтра, — поспешно предложил Ник, идя за ними к лестнице. — За ланчем. К этому времени я освобожусь.

— Посмотрим, — отозвалась Виктория, обрадовавшись, что Уэс взял ее за руку и повел по лестнице вверх.

Перед дверью ее комнаты он молча коснулся шляпы и направился к себе. Виктория смотрела ему вслед. Что-то было не так.

— Что-то случилось, Уэс?

Его удивило искреннее участие, прозвучавшее в ее голосе. Уже взявшись за дверную ручку, он повернулся к ней.

— Спасибо за беспокойство, но я просто устал. Вы не пойдете в ванную?

— Нет, пожалуйста. Не переживайте из-за Ника. С ним все нормально.

Уэс приблизился к Виктории и почувствовал еле уловимый аромат каких-то экзотических духов.

— Я не переживаю. Просто думаю, подходит ли он для этой работы. Как вы сказали, Ник все принимает слишком близко к сердцу. Я решил сделать его своим помощником, но если он не будет выполнять указаний, то ничего не получится.

— Это очень хорошо с вашей стороны. Думаю, это то, что нужно Нику. Дайте ему шанс.

Уэс на минуту задумался. Возможно, Виктория права. Он слегка наклонился к ней.

— Спокойной ночи.

Казалось, ее окутала аура Уэса Купера, которую она почувствовала в первый же момент их встречи, когда врезалась ему в грудь. В полутьме коридора Виктория не могла вырваться из плена его черных глаз. Его губы были так близко! Перед ее глазами проплыло видение: вот они приближаются и смыкаются с ее губами. Виктория отпрянула.

— Спокойной ночи, Уэс.

Он не шевелился. У нее пересохло во рту. Она неуверенно улыбнулась ему и юркнула в свою комнату. Лишь через несколько секунд она услышала, как он прошел к себе.

Виктория села на кровать. Впервые за последние годы она позволила острому чувству одиночества, глубоко запрятанному в ее душе, подняться на поверхность. Это чувство не покидало ее никогда и в прошлом. И даже в те времена, когда она была замужем за Дэвидом.

Виктория услышала, как стукнула дверь и полилась вода. При мысли об обнаженном мужском теле ее охватила дрожь. Вспомнилось, что значит быть женщиной. Она соскучилась по мужской ласке, соскучилась по человеку, который бы любил ее и заботился о ней, пусть даже не так, как ей хотелось бы. Все это могло у нее быть, но она сделала другой выбор, напомнила себе Виктория, направляясь к двери. Пораженная собственной реакцией всего лишь на соседство этого мужчины, она фыркнула. Ей необходимо проветриться.

Со стоянки разъезжались последние туристы. Участники представлений и владельцы лавок и магазинов расходились по домам. Глори-таун готовился к длинной теплой ночи.

Виктория направилась к конюшням, залитым лунным светом. Да, она сама решила положить конец браку с Дэвидом, но иногда все же задавала себе вопрос, не ошиблась ли. Груз вины, который она унесла с собой, оказался слишком тяжел. Дэвид не сделал абсолютно ничего, что подорвало бы их брак. Возможно, она просто слишком многого ожидала. Ей не забыть выражение его лица, когда он услышал о ее решении. Обида. Сожаление. Готовность выполнить любое ее желание… Это-то и выводило Викторию из себя. А вдруг она ошиблась? Но, если Дэвид действительно ее любил, почему же тогда сразу смирился? С другой стороны, если она его любила, почему не осталась и не попыталась что-то изменить? Может, брак и должен быть таким — удобным и бесконфликтным? Прислушиваясь к тихому ржанию лошадей, Виктория прошла мимо амбара и поднялась на холм. Трава здесь была выше и гуще. Пробираясь сквозь заросли голубого водосбора и юкки, она услышала вдалеке песню какой-то птицы. На вершине холма Виктория села на землю и, обхватив колени руками, положила на них голову.

Вокруг было очень красиво. В свете луны поблескивала роса. Она вспомнила ветеранов войны из госпиталя. Как весело они шутили и выкидывали разные озорные штуки. Как жадно она слушала их рассказы о войне.

Ей необходимо крепкое мужское плечо, на которое она могла бы опереться.

Воздух становился прохладным. Налетевший ветер зашелестел в высокой траве. Вдали ухала сова.

Викторию охватило волнение. Она докажет Баку, что не так уж плоха и что с ней можно иметь дело. С этой мыслью она поднялась. Пора возвращаться.

Позже, проходя мимо амбара, Виктория услышала какие-то звуки, исходящие из загона. Зная, что внутри находятся лошади, она приблизилась, чтобы посмотреть, что там происходит.

Залитый светом полной луны, Уэс сидел на своей кобыле. Он был в майке и джинсах, шляпа надвинута на лоб, волосы еще влажно блестели после недавнего душа. Викторию поразил приплясывающий шаг лошади и то, что Уэс разговаривал с ней, тихо и нежно. Шея лошади была гордо выгнута, голова наклонена. Уэс тоже смотрел вниз, и поля шляпы закрывали его лицо.

Виктория не могла отвести глаз. Отлично выверенные, грациозные движения лошади и всадника. Уэс танцевал… танцевал на своей лошади. Здесь, под луной, одни в ночной тишине, человек и животное, казалось, слились воедино.

По спине Виктории пробежал холодок, с губ сорвался тихий вздох. Это было, наверное, самое прекрасное зрелище, какое она когда-либо видела. Почти сверхъестественное. Если бы звучала музыка, то ею наверняка оказался бы венский вальс. Если бы присутствовали зрители, то они были бы потрясены.

Виктория не сознавала, что почти не дышит. На ее губах играла улыбка. Восхищало и вызывало зависть такое единение наездника и лошади, такое доверие и взаимопонимание. Она представила, каких трудов стоило достичь подобных результатов, и это наполнило ее уважением к всаднику и заставило пересмотреть свое отношение к нему.

— Привет! — окликнул ее Уэс. Удивленная, что ее заметили, Виктория смутилась, будто ее застали в момент, когда она украдкой таскала из буфета печенье.

— Решила прогуляться… Я не следила за вами. Но когда увидела… — Виктория повела рукой. — Это так красиво! Просто нет слов.

— У меня лошадка что надо, — с гордостью произнес Уэс, поглаживая животное между ушами.

— А вы наездник что надо, — не сдержавшись, произнесла она.

Купер улыбнулся. Они смотрели друг на друга так, как будто увидели впервые.

Виктория была очень красива в лунном свете, тихая и кроткая, словно убрала щит, которым прикрывалась все время.

— Могу научить вас, — предложил Уэс, спешившись и подходя к забору.

Она покачала головой.

— Наверное, я не смогу. И не знаю, сможет ли моя лошадь.

— Вы обе сможете. Это, конечно, требует терпения и тренировки, но у вас получится. А почему вы гуляете так поздно? Что-нибудь случилось?

Виктория улыбнулась.

— Я смогу спросить у вас то же самое. Почему вы катаетесь верхом так поздно? Но я думаю, что знаю. Хотите побыть наедине с самим собой и своими мыслями. Мне это тоже нужно.

— Нужно что — побыть со мной и моими мыслями? — пошутил Купер.

Виктория была рада, что в темноте он не увидел ее зардевшегося лица. Легкое, мимолетное прикосновение его губ было настолько неожиданным, что буквально потрясло ее и наполнило желанием чего-то большего.

— Невозможно не поцеловать женщину в такую лунную ночь, — шепотом объяснил Уэс.

Вихрь возбуждения закрутился у нее где-то в глубине и захватил все ее существо. Виктории захотелось прижаться к нему и поцеловать по-настоящему. Она отступила на несколько шагов.

— Почему такая красивая женщина не замужем? — неожиданно спросил Уэс.

В изумлении она вскинула голову.

— Почему?

— Да, почему? Не могу представить, чтобы не нашлось мужчины, желающего связать свою жизнь с вашей.

Его голос, низкий и призывный, заставил ее сердце забиться сильнее. Виктория вздохнула.

— Я же была замужем. Вы что, не знаете?

— Нет. Расскажите, если можно.

— Его зовут Дэвид. Он тихий и спокойный. Думаю, я всегда ждала, что в нем проснется супермен. Дэвид же оставался симпатичным, обаятельным и любящим. Но что-то такое, в чем я нуждалась, в нем отсутствовало. Какая-то искра, я думаю. В суде он становился страстным законником, но в обычной жизни как бы не присутствовал. Его вполне устраивало посидеть перед телевизором, почитать воскресную газету прекрасным ясным утром, когда просто напрашивается долгая прогулка или игра в теннис. Он знает названия всех звезд, но ему и в голову не придет поднять глаза и просто полюбоваться ночным небом. Ничто его не трогает и не возбуждает. — Взглянув на Уэса, она обрадовалась, не увидев упрека на его лине. — Я боялась, что исчезну как личность.

Они шли вдоль забора к воротам, каждый со своей стороны.

— Да он настоящее чудовище, — сделал вывод Уэс и, подумав секунду, спросил: — Как давно вы разведены? — Он видел, что Виктория страдает от вины за происшедшее, и его охватил гнев на тех людей, которые заставили ее считать себя виноватой.

— Немногим больше года. Даже развод… Когда я сказала Дэвиду об этом, он просто встал, отложил газету и обнял меня. Как будто речь шла о ком-то постороннем. Наши семьи были счастливы, когда мы поженились, и впали в ярость, когда мы развелись. В свое время общество решило, что мы идеально подходим друг другу, поэтому наши семьи расценили этот развод как личную неудачу. Дэвид помог мне упаковать вещи и поцеловал на прощание.

— Дурак, — пробормотал Уэс. Распахнув ворота, он вывел свою лошадь из загона.

Виктория остановила его.

— Что вы хотите этим сказать?

Он поднял за подбородок и приблизил к себе ее лицо.

— Дэвид дурак, что позволил вам уйти.

У Виктории от этих слов перехватило дыхание. На этот раз поцелуй не был неожиданным, но, по-прежнему легкий, он оставил ее в раздумье, каким же может быть настоящий любовный поцелуй.

Они медленно шли по дороге к гостинице. Шагая рядом с Купером, Виктория пыталась определить то чувство, которое вызвало в ней это легкое прикосновение его губ. И она вдруг ощутила, как вновь внутри нарастает неприятие. Слишком он уверен в себе. Слишком опытен.

— Мои родители устраивают завтра на ранчо барбекю. Почему бы вам не присоединиться к нам? — Уэс заглянул ей в лицо, стараясь разобрать в темноте ее реакцию.

— Я очень хотела бы увидеть настоящее ранчо, — отозвалась Виктория.

И это было правдой. Вот только она не знала, действительно ли хочет провести время вместе с этим человеком. Виктория понимала, что могла бы узнать о нем больше, чтобы определить свое отношение к нему. Но хочет ли она, чтобы он ей понравился? Ну вот, опять она копается, анализирует и создает проблему на пустом месте. Просто шашлыки на настоящем ранчо. Тем более что Уэс предложил это таким тоном, что его трудно заподозрить в назначении свидания.

— Значит, выезжаем завтра в три.

Они вошли в гостиницу, поднялись по лестнице. У ее двери он задержался.

— Ванная будет свободна до утра. Так что можете принимать свою пенную ванну, никто вас не побеспокоит.

— Лучшая новость за целый день, — отозвалась Виктория, неуверенная, что хочет, чтобы ее не беспокоили.

Войдя в свой номер, Уэс подошел к окну. Глядя на безлюдную улицу, он подумал, что каждый раз, когда у них с Викторией что-то налаживается, его начинают мучить угрызения совести. Он вспомнил, о чем просил его Бак и на что он согласился. Несмотря на решение не пускать больше женщин в свою жизнь, Уэс чувствовал, как стремительно уступает позиции, и не испытывал при этом неудовольствия. Он сел на кровать и стянул сапоги. Нет, все окончится хорошо. Должна же быть справедливость на этом свете!