"Долгие южные ночи" - читать интересную книгу автора (Макалистер Хэдер)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Мэгги не возражала против ожидания, но то, что она ничего не услышала от Кайла, было еще не все.

Теперь, когда семинары по бизнес-этикету закончились, а японцы отбыли домой, у нее не было предлога зайти в «Стюарт компьютерс».

Когда даже в среду он не дал о себе знать, то Мэгги сначала решила, что позвонит ему, но передумала: он должен звонить ей; цветы, которые он прислал Сокровищам, не в счет.

Мэгги решила, что он ждет, пока не получит сообщение от уехавших, прежде чем позвонить ей, но все-таки разозлилась.

Она была очень занята: работала над тезисами для своих недельных семинаров в офисе Дрейка. Кроме того, готовила рекламные листовки и извещения, чтобы разослать и по другим фирмам. Сокровища занимались обустройством «Школы обаяния».

Чаепития вернулись на законное место в дневном расписании, хотя Мэгги начала уже было надеяться на перерыв. Но может быть, хотя бы Кайл заглянет?

— Ты говорила с мистером Стюартом, Магнолия? — Перл выдергивала пожелтевшие листья из цветочной композиции, которую он прислал. Три пары глаз смотрели на Мэгги.

— Нет еще, но уверена, что вскоре его услышу.

Все трое отвели глаза. Руби вернулась к своим учебникам по компьютерам, которыми теперь сопровождались ее чаепития. Перл вернулась к цветам, удаляя увядшие. Опал забрала вазочку с лимонным печеньем к телевизору.

— Он позвонит. — Мэгги почувствовала, как натянуто это прозвучало.

— Конечно, дорогая. — Ее мать нахмурилась, глядя на серебряный поднос и резко уменьшившееся количество печенья на нем. — Печенья, Магнолия?

Мэгги поднесла печенье ко рту, но его аромат показался ей вдруг невыносимым. Желудок ее сжался, и, чувствуя приближение обморока, она положила печенье на салфетку.

— Мэгги? — Руби внимательно смотрела на нее.

— Я… я устала. — Она успокаивающе улыбнулась, хотя на самом деле ей было нехорошо. — Пойду, пожалуй, лягу.

Ее мало беспокоило, что, удаляясь, она слышала перешептывание позади себя. Она знала, о чем они переговариваются. И Кайл не нравился им как мужчина. Нет, не нравился.

Почему же он не звонит ей?

Когда и к вечеру среды она его не услышала, Мэгги почти стеснялась выйти к чаю, она вообще весь день всех избегала. День прошел спокойно, если не считать, что Сокровища провели большую его часть наверху, занятые своими делами: шум был такой, будто они двигали мебель. Но зачем? Мэгги не знала.

Спустившись к чаю, она увидела, что книги по компьютерам исчезли, а Руби опять вернулась к простегиванию одеял. Стопка тканей пастельных тонов была выложена на край столика возле софы, а Руби вырезала розовых, желтых, голубых, зеленых зайчиков и уток.

Детское одеяльце. Мэгги улыбнулась и проскользнула на свое место.

— У кого ребенок, мама? — Может быть, они забыли спросить ее о Кайле?

Руби поглядела на нее поверх очков, которые начала с недавних пор носить:

— Как ты себя сегодня чувствуешь, Мэгги?

— Немножко устала, — честно призналась она, — но мне нужно кое за чем выйти.

Руби продолжала ее разглядывать, потом вернулась к своим уткам и зайчикам.

Появилась Перл с чайными принадлежностями, сопровождаемая Опал с лимонным печеньем.

Мэгги проглотила комок в горле. Лимонное печенье больше не имело прежней привлекательности.

— Как ты сегодня, Магнолия? — Перл сбросила на софу стопку тканей Руби и водрузила поднос на столик.

— Прекрасно, — ответила Мэгги с раздражением в голосе. Ей хотелось, чтобы они перестали все время спрашивать ее о том, как она себя чувствует.

Она потянулась к стакану чая со льдом, но Руби покачала головой.

— Для тебя вот этот, дорогая. — Бабушка держала стакан, чай в котором был гораздо более бледным, чем в остальных.

Травяной чай?

— Честно говоря, я так устала, что не отказалась бы от чуточки кофеина. — Может, если бы она, хоть и с трудом, проглотила бы лимонное печенье, то сладкое прибавило бы ей сил. Мэгги потянулась к вазочке и остановилась, пальцы повисли в воздухе: среди лимонного печенья уютно устроились содовые крекеры.

— Я купила несоленые, — сказала Опал, — они будут лучше для твоего желудка.

Мэгги отдернула руку. Они думают…

— Нет, — твердо сказала она.

Они глядели на нее.

— Нет, — повторила она.

— Мы уже переставили детскую кроватку в комнату рядом с твоей. — Опал погладила ее по голове.

— Тебе следовало бы встретиться с доктором Харрисоном, — посоветовала Перл, — он учился у самого доктора Певиса, а доктор Певис принимал, как ты знаешь, и тебя, и твою мать.

Мэгги поднялась:

— Нет. Этого… этого не может быть.

— Но, Мэгги… у него голубые глаза, — сказала Опал, как будто это решало все.

Мэгги, подняв голову, пошла из комнаты, но в дверях повернулась и напоследок произнесла решительно:

— Нет!

Да!

Мэгги не хотела использовать тест на беременность, который одна из ее чутких, но упорствующих в заблуждении родственниц оставила на ее постели. Потом решила, что попробует, просто чтобы доказать им их ошибку.

А потом она надолго задержалась в ванной, уставившись на палочку с большим красным плюсом.

— Нет! — Слово эхом отозвалось в ванной, и тут Мэгги стошнило.

— Мистер Мацузака, я уверен, это будут наиболее выгодные взаимоотношения для нас обоих. — Высказав еще несколько комплиментов, Кайл осторожно опустил трубку телефона. — Да! Да, да, да! — Он подбросил в воздух бумаги.

Потом позвонил Мэгги. Сегодня они могли праздновать!

— Мэгги?

— Минутку, мистер Стюарт.

Слушая приближающиеся шаги, Кайл барабанил по столу.

— Хэлло? — прозвучало сугубо официально, но Кайл не обратил на это внимания. Она смягчится, когда услышит новость.

— Мэгги, мы это сделали!

— Да, конечно.

Кайл заколебался, но все же продолжал:

— Японец приезжает в Джефферсонвиль. Я провел жуткие четыре дня — звонки, рассылка телефаксов, конференции, — и только что, минуту назад, мистер Мацузака сообщил мне радостную новость. — Он задержал дыхание. — Ты — первая, кто это узнал!

— Ох, Кайл! — Ее голос значительно потеплел. — Ох, Ка-а-айл! — И она начала всхлипывать.

Кайл был захвачен врасплох. Впрочем, конечно же, она испытывала такое же сильное напряжение, как и он.

— Не плачь, Мэгги, это же хорошие новости. Послушай, я хочу видеть тебя сейчас же… я заеду за… — Но ему следовало бы объявить новость своему персоналу, и кто знает, как надолго он задержится. — Ты сможешь быть в пентхаусе в семь? Я до конца рабочего дня буду занят на встречах, а потом сделаю лишь сообщение для своих и сразу уйду.

Всхлипывания стали тише.

— О'кей. Я… немножко нервничала.

— Поверь мне, я тоже, и даже очень, — отозвался он так, словно хотел сообщить не только новость, но и то, что за ней стояло. — Ох, Мэгги, ты нужна мне немедленно.

— Ты мне… тоже, Кайл.

Было уже восемь, когда Кайл явился в пентхаус. Мэгги задремала на диване, но услышала, как он вошел.

— Ой, Мэгги, извини, что опоздал. — Он сорвал галстук, широко шагая, пересек комнату и запечатлел легкий поцелуй на ее виске. — Это были те еще несколько дней!

— Именно. — И больше не будет.

Кайл сбросил туфли и рухнул рядом с ней на диван. Рассказывая ей о реакции персонала на сообщение, он выглядел более оживленным, чем Мэгги, хотя и заметно усталым.

Казалось, он не замечал, что Мэгги сегодня более сдержанна, чем обычно. А она решила дать ему высказаться. Было более чем достаточно такого, о чем следовало поговорить — но позже.

Она собиралась дать ему шанс сделать ей предложение прежде, чем она скажет ему о ребенке.

А впереди была целая ночь, она просто знала это.

Мэгги устроилась на кожаном диване с ногами, пока Кайл рассказывал и рассказывал, описывая каждый шаг, предпринятый им, чтобы получить согласие японцев.

А он описывал со всеми техническими подробностями, как прекрасный чип работал бы в его компьютерс. Потом рассказывал об аппаратном обеспечении компьютера. Потом — о маркетинге.

Мэгги вслушивалась в каждое слово, ожидая услышать, где же ее место в том прекрасном будущем, которое он описывал столь детально.

— Не могу поверить, что это все произошло. — Он откинул голову и уставился в потолок. — И я никогда бы этого не сумел, если бы не ты. — Повернув к ней лицо, он протянул руку и слегка пожал ее ладонь. — Спасибо!

Мэгги почувствовала, как глаза защипало от слез. Он был почти готов сказать ей, как он ее любит, и просить выйти за него замуж. Она хотела запомнить этот миг на всю жизнь.

Он выглядел таким серьезным. Но ведь и момент был серьезным.

Он сжал ее руку:

— Я буду скучать без тебя больше, чем могу выразить.

— С-скучать без меня?

— Всего лишь самая тяжелая часть всей этой сделки. Я должен на год или полтора поехать в Японию, чтобы развернуть там рынок компьютеров, подобный тому, который я создал здесь. Мистер Мацузака будет продвигать дело в Джефферсонвиле, пока я не вернусь.

— Ты собираешься в Японию? — машинально повторила Мэгги, чувствуя, как в висках начала пульсировать кровь.

Он кивнул:

— Да. Но я буду…

— Ты собираешься бросить меня и уехать в Японию?

— Я должен, Мэгги. Ты же знаешь, что эта поездка очень важна.

Нет, она ничего не хотела знать. Мэгги почувствовала себя больной, совсем больной. Она поднялась:

— Ты имеешь в виду, что я так много работала только для того, чтобы ты мог уехать?

— Я же не навсегда уезжаю, — он тоже встал и схватил ее за плечи, — и мы можем еще неделю или две провести вместе, прежде чем я уеду. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее.

Мэгги даже отпрянула:

— Неделю?!

— Мэгги, — он развернул ее лицом к себе, — я понимаю, это большое время, но…

— Ты бросаешь меня! — Она огляделась, чем бы швырнуть в него, но у Кайла не было диванных подушек. — Не могу поверить, что ты бросаешь меня! Не могу поверить, что это случилось со мной! Ты такой же, как все!

— Мэгги! — взывал он, но она не слушала. Больше говорить было не о чем!

Она схватила свою сумочку и выбежала в дверь, не обращая внимания на вопли Кайла.

Он уезжает. Скоро. Ее любви недостаточно. Или слишком много?

Она хлопнулась в розовый бабушкин автомобиль, и мотор взревел. Минуту спустя она развернулась в сторону Джефферсон-хауса, что на Джефферсон-бульваре, где она должна будет воспитывать дитя голубоглазого янки, бросившего ее.

Совершенно так же, как все женщины семейства Джефферсон.

— Для мистера Стюарта меня дома нет, — объявила на чаепитии Мэгги несколько дней спустя.

Все Сокровища знали, что Кайл уезжает в Японию.

— Но ведь он сказал, что вернется, правда, Мэгги? — Опал выглядела озабоченной.

Мэгги хрустнула крекером:

— Это они все говорят.

— Ты не сказала ему о ребенке. — Сегодня Руби наносила аппликации полосатых зайчиков на зеленые квадраты.

— Не думаю, что обязана была это сделать, — ответила Мэгги. — И если уж я собираюсь соблюдать традиции семьи, то собираюсь соблюдать их в точности.

После этого Сокровища уяснили, что при ней о Кайле говорить больше не стоит.

Со своей стороны Мэгги каждый день послушно являлась к чаю. Большая часть ее времени была занята попытками представить себе, как быть в создавшейся ситуации, которая все больше пугала ее, и что она могла бы сделать.

Сокровища пытались привлечь ее к делам «Школы обаяния», но Мэгги всячески уклонялась от этого. Она с большим увлечением работала над упрочением своего бизнеса по протокольным консультациям сейчас, пока еще не появился ребенок. Ведь иначе у нее не будет никаких средств.

Довольно странно, но сейчас Мэгги чувствовала себя гораздо ближе к трем женщинам, чем до сих пор.

За день до отъезда Кайл позвонил у дверей как раз во время чаепития.

Мэгги нисколько не удивилась, услышав его голос. Но удивило, что он едва ли не оттолкнул взволнованную Опал.

— Какого черта ты не отвечаешь на мои звонки?! — загремел он, не щадя чувствительность родственниц Мэгги.

— Мне нечего сказать тебе, — ответила Мэгги.

— Ты хочешь, чтобы я уехал в Японию, даже не попрощавшись?

— До свидания, — сказала она.

Он стоял там, статный и до замирания сердца красивый. И сердце Мэгги предательски потеплело.

Сокровища жадно прислушивались.

— Мне этого мало. Что случилось?

Мэгги не отвечала, но посмотрела на старших женщин, пытаясь внушить им, чтобы они молчали.

Руби откашлялась. Кайл взглянул на нее — она разглаживала руками ткань, которую подшивала, повернув так, чтобы ему был виден зайчик.

— Мы готовим новые занавески в комнату рядом с комнатой Мэгги, — сказала Перл. Она приподняла два куска ткани. Один был в розовых и белых овечках, на другом Матушка Гусыня танцевала на желтом фоне. — Какая вам больше нравится?

Мэгги строго посмотрела на бабушку.

— Лимонного печенья, мистер Стюарт? — Опал протягивала ему тарелку с печеньем и крекерами. — Конечно, если вас тошнит, как эти дни тошнит Мэгги, то, может быть, вы тоже предпочтете крекеры?

Мэгги гневно воззрилась на тетушку.

В полной тишине Кайл проворчал какую-то любезность, взял печенинку, захрустел, медленно пережевывая, и вдруг нахмурился. Вместо того чтобы взять следующую, он уставился в тарелку, глаза его округлились. Он посмотрел на Мэгги, опять обвел взглядом крекеры, ткань для занавесок, шитье Руби.

Мэгги почувствовала, как запылало ее лицо, и поняла, что эта краска ее выдает.

— Мэгги?! — Он выглядел совершенно ошеломленным.

— Присядьте, мистер Стюарт. — Опал подвинула ему кресло и тянула его за рукав, пока он не сел. — Вы в шоке?

— Мэгги?

Никакого отклика с ее стороны. Пусть уезжает в свою Японию! И прекрасно! Она предупреждающе обвела взглядом присутствующих в комнате.

— Мэгги, скажи что-нибудь.

— Счастливого пути.

— Мэгги, я люблю тебя!

Он действительно чувствовал себя виноватым, если сказал это перед лицом ее родни. Плохо, что они не услышали этого раньше. У них сложилось бы совсем другое впечатление.

— Я собирался сказать тебе об этом… когда ты сбежала.

— Нет, это ты из тех, кто сбегает.

— Я… Если б ты сказала мне… — Он запнулся. — Вот почему ты так… — Вскочив с кресла, он пересек комнату и бросился перед ней на колени. — Мэгги, это все меняет.

— Не ребячься.

— Мне все-таки надо завтра ехать в Японию, но я кое-что сделаю. Пусть это займет у меня пару недель, но я вернусь. — Он взял ее за руки: — Я люблю тебя, Мэгги. И хочу, чтобы мы поженились. Ты выйдешь за меня замуж?

Ей послышалось какое-то хлюпанье. Ни одна из Сокровищ никогда такого не знала? Это все шоу. Он не вернется.

— Спроси меня об этом через пару недель.

— Но, Мэгги, ты просто обязана решить вопрос о расцветках для свадьбы. Мы не можем больше откладывать это. — Опал развернула один из свадебных журналов, пытаясь соблазнить Мэгги, которая маленькими глотками пила свой травяной чай.

— Не понимаю, к чему все эти хлопоты. Он не вернется.

— А я склонна думать, что он вернется, Магнолия, — возразила Перл, просматривавшая меню джефферсонвильского Народного клуба, стараясь, упаси Бог, не напомнить им о недавнем фантастическом спектакле с участием японцев.

— Он — голубоглазый янки, а они никогда не возвращаются.

Женщины замолкли.

— Ввиду твоего интересного положения я не обращаю внимания на твою выходку, — сказала Перл.

— Если выбрать рукописный шрифт, — перевела разговор в другое русло Руби, — то можно отпечатать приглашения на свадьбу Мэгги на лазерном принтере. — Она показала образчик белого официального приглашения.

— Я думаю, нет. Это должна быть свадьба на весь Джефферсонвиль, а значит, приглашения надо гравировать, — заявила Перл. — Не вижу причины, почему бы тебе не напечатать хотя бы меню, Руби. — Она шла на компромисс — вещь совершенно неслыханная еще несколько недель назад.

— Напрасно тратите время, — сказала Мэгги. Она говорила это и раньше, но никто не хотел ее слушать. Или не слышал теперь.

Свадебные приготовления стали постоянной темой бесед за чаем в те бесконечные дни, пока отсутствовал Кайл.

Они действительно думали, что он вернется. Как они утверждали, он звонил дважды, но оба раза она спала, и он не разрешал будить ее. Возможно, они сами все это выдумали.

— Знаешь, Мэгги, если ты сегодня не выберешь цвета для своей свадьбы, мы выберем их сами.

— Прекрасно, тогда я выбираю оранжевый и багряный: уж если мне придется чувствовать себя больной, то я хочу, чтобы каждый тоже чувствовал себя больным.

За всеобщим кудахтаньем они чуть не пропустили легкий стук во входную дверь.

— Магнолия, — сказала Перл, — мне кажется, к нам посетитель.

Руби убрала образец приглашения, а Опал начала прихорашиваться, чтобы показать себя с наилучшей стороны.

— Какой-нибудь студент из «Школы обаяния», что-нибудь забыл, — проговорила Мэгги.

Бабушка кивнула ей на дверь.

Сквозь тюлевые занавески Мэгги увидела красное пятно. Машина Кайла.

Потом она открыла дверь — за ней стоял Кайл.

— Хэлло, Мэгги! — Он неуверенно улыбнулся. — Я приехал. Я не очень опоздал к чаю?

Мэгги кинулась к нему:

— Ты вернулся!

— Ну да, я же говорил, что приеду.

— Знаю, но так говорили и… другие. — И она жестом показала назад, в гостиную, где ожидали Сокровища.

— Можно войти? — спросил Кайл.

Мэгги, сердце которой готово было разорваться, проводила его к чайному столу.

— Мистер Стюарт, — произнесла Перл, и в голосе ее звучало глубокое удовлетворение, — добро пожаловать!

— Я кое-что вам принес. — Сверившись с ярлыками, он отдал каждой из Сокровищ по свертку.

Опал первая вскрыла свой пакет и извлекла из него отрез розового переливающегося шелка. Там был еще пурпурный кусок для Перл и красный для Руби. Пропуская мимо ушей все их восторги, Кайл сказал:

— Я подумал, что вы могли бы успеть сшить себе платья к свадьбе. Между прочим, как движутся наши дела?

Перл осторожно приподняла свой отрез шелка:

— Дела движутся, несмотря на недостаток усилий со стороны Мэгги.

Кайл посмотрел на Мэгги:

— Думаю, здесь я кое-чем могу помочь.

Он полез в карман и вытащил из него круглую коробочку. Среди воцарившейся мертвой тишины он опустился перед Мэгги на одно колено:

— Магнолия Блоссом Джефферсон, согласны ли вы стать моей женой?

Он говорил, что вернется, и вернулся. А сейчас он просит ее выйти за него замуж, и дальнейшее зависит от того, что скажет она.

Мэгги слишком нервничала, чтобы говорить, но ведь можно кивнуть. И она кивнула.

Опал залилась слезами:

— Это лучше, чем в сериале!

Кайл поднялся и открыл коробочку.

— Я привез это из Японии. Это — жемчужина. Как твое имя, Мэгги.

За внимание, которое проявил Кайл, подарив ей кольцо с жемчужиной как символ его любви, Мэгги любила его еще больше.

— Это прекрасно! — прошептала она и протянула руку.

Перл сохраняла стоическое выражение до тех пор, пока огромное кольцо не оказалось на пальце Мэгги, что, таким образом, означало официальную помолвку ее внучки. Тогда она закрыла глаза и тоже тихо заплакала.

— Я собираюсь ненадолго похитить у вас Мэгги, — сказал Кайл, явно чувствовавший себя не в своей тарелке в одной комнате с тремя плачущими женщинами.

Три отделанных кружевами платочка махали им вслед, когда они вышли за дверь.

У Мэгги и у самой были влажные глаза: он вернулся, они собираются пожениться!

Слез не было, пока они не сели в машину и не проехали мимо статуи Ла Рю Джефферсона на Джефферсон-сквер. Именно тогда Мэгги пришло в голову, что надо бы спросить у Кайла, каким образом ему удалось отложить свои дела в Японии.

— Митч собирается ехать вместо меня.

— Митч?

Кайл кивнул:

— Он встречается с той переводчицей, и я обнаружил, что у него огромный прогресс в японском. Он рассчитывает на поездку в Японию особенно потому, что она проведет остаток лета там.

Мэгги удивленно покачала головой.

Вместо того чтобы свернуть на стоянку, они проехали мимо здания «Стюарт компьютерс».

— Куда мы едем? — спросила она.

— Я внес задаток за дом, — ответил Кайл, опять немало удивив ее.

Мэгги попыталась представить себе, какой дом он мог бы купить и почему покупал его без нее.

— Далеко еще?

— Минут десять или около того, — ответил он и успокаивающе улыбнулся ей.

— Ты землю купил или что-то еще? — неуверенно спросила Мэгги. — Здесь в округе ничего нет, только старый Гартвидл, и то он давно уже заброшен, еще с тех пор, как умерла Селина Гартвидл.

— Больше не заброшен. — Кайл устроился поудобнее и высунул локоть в открытое окно.

У Мэгги округлились глаза.

— Кайл, уж не купил ли ты старый дом Гартвидлов? — (Он ухмыльнулся.) — Это же развалины!

В следующий момент те самые развалины неожиданно возникли из-за чащи деревьев, которые зашумели, когда Кайл повернул свой автомобиль с проселочной на заросшую частную дорогу.

— Ты ведь еще можешь вернуть свои деньги, правда? — У Мэгги стучали зубы, пока автомобиль трясся по дороге.

— Зачем бы мне это делать? — спросил Кайл, останавливаясь перед железными воротами. — Я на минутку.

Он достал карманный фонарик, выпрыгнул из машины и подошел к воротам.

Мэгги увидела, как он полез в карман.

— У него ключ, — почти простонала она; значит, он затеял это всерьез. — Ты ведь еще ничего не подписывал, не так ли? — спросила она, когда он вернулся в автомобиль и повел его в ворота; подъездных путей почти уже не существовало.

— Шшш.

Мэгги замолкла.

— А теперь взгляни! — Он указал на огромный белый дредноут с темными окнами.

В наступающих сумерках старый, построенный в колониальном стиле дом слабо светился на фоне темнеющего неба, выветрившаяся краска казалась свежей, и не было заметно, насколько зарос двор.

Но все это в благоприятном освещении вечера. Мэгги же видела дом и в откровенном свете дня.

Кайл нажал на тормоз и выключил мотор. Они сидели тихо, пока Мэгги боролась с собой, чтобы хоть что-нибудь сказать.

— Он страшно большой, правда? — наконец произнесла она.

— Я бы предпочел услышать «спасибо». — Кайл, положив руки поверх руля, обозревал дом. — Он не так велик, как обычный колониальный дом на плантации. Этот был построен в годы Реконструкции, в прошлом веке. Он — уменьшенная копия сгоревшего дома на плантации Гартвидлов на Кизиловом холме…

— Я знакома с историей дома, — сухо вставила Мэгги. — Чего я не знаю, так это что ты собираешься с ним делать.

— Восстановить его и жить в нем. Он — часть прошлого Джефферсонвиля, а мы должны хранить прошлое.

— Со старым в новое?

— Мэгги, Мэгги, — он укоризненно покачал головой, — разве тебе это ни о чем не говорит?

Она закрыла уши руками:

— Да… говорит… гнилье… дырявый водопровод… неисправная электропроводка…

— Магнолия Блоссом Джефферсон, — он произносил ее имя, растягивая слова, — я думал, уж кто-кто, а вы-то влюблены в это местечко. — Он тряхнул головой.

— Это место — бездонная бочка для затрат.

— Разве ты не рада, что выходишь замуж за человека с деньгами?

Она разглядывала его. Конечно, он так не думал…

— Я люблю тебя и вышла бы за тебя замуж, даже если бы у тебя не было денег. Даже если бы ты потерял свой бизнес и уехал бы из Джефферсонвиля. И из-за того, что я так люблю тебя, подозреваю, что вступлю в брак с тобой, даже если у тебя вместо дома — развалины.

Он засмеялся и обнял ее.

— Ему недолго оставаться в таком виде. Эй, я женюсь на Мэгги Джефферсон из семьи Джефферсон из Джефферсонвиля и не хочу, чтобы кто-нибудь болтал, что она неудачно вышла замуж!

— Они будут болтать кое о чем другом. — Она состроила гримаску.

Кайл положил руку на ее живот.

— Мы не много говорили о ребенке, — сказал он тихо. — Но знаешь, я счастлив иметь наследника, Стюарта-младшего. Я думал о нем, и с каждым днем все больше ощущаю себя отцом. Он — часть меня и часть тебя. Он — творение нашей любви, Мэгги.

— Я так боялась, что ты… — Она не смогла закончить фразу.

— О нет! Никогда! — Он поцеловал ее в макушку. — Знаешь, этот малыш стучится весьма решительно. Он собирается быть хулиганом.

— Рождение малыша так много меняет для тебя.

— И тоже к лучшему. Не будь его, я мог бы действительно остаться в Японии и потерял бы тебя.

— Почему ты говоришь о ребенке «он»?

— Потому что пришло время Джефферсонам иметь мальчика.

— Не знаю. Женские традиции у Джефферсонов достаточно строги.

В темноте глаза Кайла казались особенно голубыми.

— Тогда это станет еще одной традицией, и введу ее я.