"Я это запомню" - читать интересную книгу автора (Камп Лайана)

Глава вторая

Она не обманывает Нормана, убеждала себя Дора. Она сказала ему «нет», когда он пригласил ее погулять. Фред же просто отказался принять ее отказ во внимание.

И все-таки девушка чувствовала себя виноватой, когда предприняла все возможное, чтобы оказаться с Бетси, как можно дальше от кемпера к семи тридцати. Они поужинали с Джуди Китон, лучшей подругой Доры, и несколькими другими наездницами, потом до десяти играли в карты. К тому времени, когда Джуди высадила их на стоянке, было уже темно, тихо и не ощущалось никаких признаков присутствия Нормана.

Облегченно вздохнув, Дора повела засыпающую на ходу Бетси к задней двери кемпера и вдруг остановилась как вкопанная, при виде букета полевых цветов, лежащего на перевернутом молочном ящике, заменявшем ступеньку. Шедшая рядом девочка тоже остановилась, ее зеленые глаза расширились от удивления.

— Эй, мам, погляди… цветы. От кого это они? Дора смотрела на букет как на гремучую змею, изготовившуюся к нападению. Никакой записки не оказалось, но ей и так все было ясно. Только один мужчина во всем свете мог осмелиться оставить цветы у ее порога, как будто бы он ухаживал за ней, и заодно дать понять, что все ее усилия игнорировать его — бесполезны.

Проглотив проклятие при виде любопытства, неожиданно засверкавшего в зеленых глазах ее восьмилетней дочки, она быстро подняла нежеланный подарок и отперла дверь кемпера.

— Наверное, кто-нибудь оставил их здесь по ошибке, — сказала Дора делано-безразличным тоном, открывая дверь. — По всей вероятности, они предназначались Мери Борд. Ее кемпер похож на наш, и ей вечно дарят конфеты, цветы и все такое прочее.

— Но, может быть, у тебя есть какой-нибудь тайный поклонник? — с надеждой в голосе сказала Бетси, явно заинтригованная такой возможностью. — Вот здорово, мам, вот будет потеха! Как ты думаешь, кто бы это мог быть?

Дора выдавила из себя смешок, что далось ей совсем не так легко, как хотелось бы.

— Никто, дорогая. А теперь хватит о тайных поклонниках. Время спать. Уже совсем поздно.

Это заявление вызвало обычное недовольное ворчание, на что Дора и рассчитывала, и тема цветов была забыта. Но еще долго после того, как Бетси уснула и сама Дора легла в свою постель, сладкий аромат полевых цветов, которые она с большой неохотой, но все-таки поставила в воду в кухонном отсеке, дразнил ее обоняние. И она вдруг обнаружила, что невольно думает о Фреде Нормане. Черт бы побрал этого человека! Что же с ним теперь делать?

Как заноза, воткнувшаяся в ладонь, воспоминания о его озорной мальчишеской улыбке тревожили ее всю ночь и следующее утро и никак не соглашались уходить от нее. Когда Бетси напомнила, что в полдень состоится юниорское родео на арене для детей, она решила, что небольшая дополнительная тренировка перед сегодняшним выступлением будет как раз то, что поможет ей выбросить этого приводящего ее в бешенство человека из головы.

Но, когда они с Бетси добрались до ярмарочной площади, ей не понадобилось много времени, чтобы понять, что она совершила ошибку. Куда бы она ни посмотрела, все напоминало ей о Нормане и ее столкновении с ним позади паддока. Дора никак не могла сконцентрироваться и понимала, что, если не приведет мысли в порядок до начала вечерних соревнований, у нее есть хороший шанс остаться без призовых денег.

Испытывая отвращение к себе самой, она оставила Бетси на арене с другими детьми, решив занять свои мозги и руки мытьем кемпера. Но Фред, видимо, решил победить нокаутом: вооружившись ведром мыльной воды, он тщательно мыл ее кемпер и пикап.

Ошеломленная, Дора долго молча смотрела на него.

— Чем ты тут занимаешься? — наконец выдохнула она.

Он оглянулся через плечо и улыбнулся.

— Мою для тебя твой пышный выезд. У меня утром выдалось немного свободного времени, вот я и решил сделать это. А Бетси где — на юниорском родео?

Дора только кивнула, не собираясь дать ему возможность перевести разговор на другую тему. Уперев руки в бока, она в гневе уставилась на него.

— Черт побери, Норман, я не могу тебе позволить делать это!

Не обращая внимания на ее тон, он продолжал свое занятие.

— Делать что? Мыть грузовик? Ты что, хочешь мне помочь?

— Нет! — Господи, она никогда в жизни не встречала человека, который бесил бы ее больше, чем Норман. Что же нужно сделать, чтобы до него дошло, что он ей неинтересен? — Если это очередной маленький фокус, вроде цветов, чтобы понравиться мне и напроситься со мной на прогулку, то ты напрасно теряешь время, — предупредила она его напрямик. — Я не ищу себе мужчину — никакого мужчину.

— Отлично. — Фред ухмыльнулся. — Потому что я не «никакой мужчина». Хотя я и не могу ожидать, что ты знаешь, от чего пытаешься отказаться, — добавил он со смеющимися глазами. — Ты не даешь себе шанса узнать меня получше. Когда сделаешь это, то сама будешь теряться в догадках, чего же ты так боялась. Ведь я абсолютно безвреден.

Дора только фыркнула, не поверив в это ни на секунду. Безвреден? Фред Норман? Может быть, он был таким в тот день, когда появился на свет, но и насчет этого она сомневалась. Норман — прирожденный обольститель, явно не привыкший к отказам, а преследование ее, было для него всего лишь забавой. Что ей нужно сделать, чтобы заставить его понять, что она не та женщина, которая играет в подобные игры?

— Мне наплевать, даже если ты безвреден, как дверная ручка, — возразила Дора, обходя ковбоя стороной, чтобы открыть заднюю дверь кемпера. — Просто держись подальше от меня и того, что мне принадлежит, тогда мы чудесно поладим.

Не говоря больше ни слова, она зашла внутрь и захлопнула за собой дверь с такой силой, что задрожали стекла. Вздрогнул и Фред. Он поднял глаза на кемпер и смотрел, как девушка одну за другой задергивает занавески на окнах. Норман легонько присвистнул и вернулся к мытью грузовичка. Ведь я терпеливый человек, напомнил он себе.

Фред был на трибунах, когда Дора выиграла вечером скачку вокруг бочек. Он ничуть не удивился этому, потому что и наездница, и кобыла были чертовски хороши в своем деле. Ему пришлось приложить серьезное волевое усилие, чтобы остаться на месте, а не спуститься вниз к паддоку и поздравить победительницу. Удачу не следует подгонять, решил Норман, и теперь пришло время дать попробовать леди вкус ее собственного лекарства.

Избегать Дору, однако, оказалось делом гораздо более сложным, чем он предполагал. Решив пропустить традиционные танцы, Фред выехал пораньше и направился к месту проведения следующего родео, на которое заранее записался. Но едва он на следующий день устроился на стоянке, ближайшей к арене, как увидел знакомый зеленый пикап и кемпер Доры, остановившиеся перед конторой.

Унылая улыбка подняла уголок его рта. Судьба — странная штука, подумал Фред. Стоило ему решить держаться некоторое время подальше от этой женщины, как та сама сваливается ему прямо на порог. Судя по всему, она собирается участвовать в том же родео. Правда, он все равно не изменил бы своих планов, даже если бы и знал об этом, признался Фред сам себе с усмешкой. Когда человек находит свою судьбу за ближайшим углом, кто он такой, чтобы спорить?

Молодая женщина вышла из конторы стоянки с чеком в руках и остановилась как вкопанная при виде его грузовичка. Брови ее нахмурились. Ей потребовалось совсем немного, чтобы перевести взгляд и обнаружить его самого, удобно устроившегося в садовом кресле и что-то вырезающего из куска дерева. Из чистого озорства Норман улыбнулся и помахал рукой. Если взглядом можно было бы убить, он свалился бы мертвым на месте. Не в силах сдержаться, Фред расхохотался. Господи, ему нравились женщины с характером!

Дора, однако, не видела в этом ничего смешного. Ее так и подмывало забрать назад деньги и поискать другую стоянку. Но ближайшая была в пятнадцати милях отсюда и к тому же очень неудобна для участника родео. Фред это знал, так как сам там побывал ранее.

Дора, видимо, тоже уже сделала это и, похоже, склонялась к мнению, что лучше вытерпеть его раздражающее присутствие, чем поступиться удобствами. Отвернувшись, она засунула чек в карман и забралась в кабину пикапа. Так как управляющий стоянкой позволил владельцам кемперов парковаться там, где им захочется, не указывая точного места, Норман совсем не удивился, когда Дора повернула к противоположному ее концу, подальше от него. Ее поступок был недвусмыслен. В случае если он забыл, она напоминала, что не желает иметь с ним ничего общего.

Улыбаясь про себя, Фред продолжил свое занятие — резьбу по дереву, его хобби еще с тех лет, когда был мальчишкой. К нему он вернулся, став участником родео. Оказываясь в городах, где не знал ни единой души, и имея гораздо больше свободного времени, чем необходимо, Норман с увлечением вырезал фигурки из дерева. Это давало ему возможность не только чем-то занять свои руки и досуг, но оказалось еще и весьма удачным творческим выходом для таланта, которого он в себе и не подозревал.

Задумчиво покачивая головой и размышляя над иронией судьбы, он тщательно трудился над мордой разъяренного быка, не желавшего, чтобы на нем ездили верхом. Каждая линия, каждый угол его изогнутых рогов и мощного тела говорили о ярости животного.

Полностью сосредоточившись на резьбе, Фред даже не заметил, что к нему кто-то подошел, пока на него не упала тень. Он поднял взгляд и чуть не выронил нож при виде Бетси Стивенс, стоящей перед ним в бело-зеленом костюмчике для игр и с лицом, на котором было ясно написано любопытство.

— Привет, — сказала она с открытой улыбкой ребенка, никогда раньше не имевшего неприятностей от встреч с незнакомыми людьми. — Что это ты делаешь?

— Вырезаю, — ответил Норман, любуясь ею, и протянул фигурку. — На, посмотри!

Фред, конечно, знал девочку и раньше, но он и так бы понял, что Бетси дочь Доры, даже если бы никогда не встречал ее. Уменьшенная копия своей матери, она еще и обладала улыбкой, которая зеркально отражала улыбку Доры.

— Ну, и что ты скажешь? — после паузы спросил Норман.

— Очень похоже на Мефисто, — заявила она, сделав ему невольный комплимент: именно этот бык послужил моделью для фигурки. — Ты слышал о нем?

— О да, — ответил Фред улыбаясь. — Это самый подлый бык на всем родео. Никому еще не удалось удержаться на нем.

Он ожидал, что сейчас она выложит ему все, что знает о знаменитых быках, и был очень удивлен, когда вместо этого ее голубые глаза подозрительно сощурились.

— А ты тоже наездник на быках?

— Нет. А почему ты спросила? Ты имеешь что-нибудь против них?

— Мама говорит, что они все ходячие несчастья, только и ждущие, когда эти несчастья произойдут.

Фред рассмеялся, увидев кровное родство в этих знакомых озорных искорках в ее глазах.

— Мне приходилось делать разные сумасшедшие вещи, солнышко, но даже я не настолько псих, чтобы забраться на спину быку. Есть вещи, которые просто не приспособлены для того, чтобы на них ездить. Я езжу на мустангах. — С полной серьезностью протянув ей свою руку, он представился: — Я Фред Норман. А ты, должно быть, Бетси Стивенс. Я пару раз видел тебя вместе с твоей мамой.

Довольная тем, что с ней обращаются как со взрослой, она показала ему ямочки на щеках, по-деловому тряхнув его руку.

— Вообще-то мне не разрешают разговаривать с незнакомыми людьми, — призналась Бетси, — но если уж я теперь знаю твое имя, значит, ты не незнакомый. — Обрадованная тем, что ей удался такой блестящий логический вывод, девочка вдруг молниеносно переменила тему и вернулась к гладко обструганной фигурке быка. — Как ты научился делать такое? А меня мог бы научить?

Фред заколебался, посмотрев поверх ее плеча на кемпер Доры, припаркованный под деревьями на противоположном конце стоянки.

— Даже и не знаю, солнышко. Этот нож ужасно острый, и твоей маме наши уроки могут не понравиться.

— О, я буду очень осторожной, — взмолилась она. — Ну пожа-а-а-луйста! И ты же будешь все время рядом, чтобы присматривать за мной и не дать мне сделать что-нибудь не так. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Хорошо, — сказал он с неохотой, — но мы начнем понемножку и медленно. Не дай Бог, ты порежешься, тогда твоя мама снимет с меня голову.

Девочка хихикнула, и вот так просто Фред вдруг очутился в числе друзей дочери Доры. Ничего подобного он не планировал, даже и не думал, что такое возможно. Норман любил детей, но ему не приходилось раньше сталкиваться с ними, если не считать маленькую дочку его старшего брата Брета, которой было всего девять месяцев от роду. Но эта восьмилетняя девочка с мальчишеским лицом и манерой вести разговор, которая его от души забавляла, была уже далеко не малышкой.

Вообще-то ему следовало прекратить эти встречи. Фред понимал, что Дора, узнав о них, будет недовольна происходящим.

— Так ты придешь?

Погруженный в свои мысли, Фред взглянул на нее и нахмурил брови.

— Куда придешь?

— На ужин, — ответила она со взрослой терпеливостью. — Мама уже сказала, что ты можешь прийти и что никаких особых яств у нас не будет — только хот-доги и чипсы. Так ты придешь?

Фред смотрел на нее, не в силах поверить, что правильно расслышал.

— Подожди, давай-ка внесем ясность. Твоя мама сказала, что будет нормально, если ты пригласишь меня, Фреда Нормана, на ужин?

В первый раз с тех пор, как они познакомились, Бетси постаралась избежать его взгляда. Играя концом пояса своих шорт, она уклончиво ответила:

— Ну, не совсем так. Я не упоминала никаких имен, ни даже того, что знакома с тобой, потому что мама очень настороженно относится к ковбоям. Но она всегда говорила мне, что я могу в любое время приглашать своих друзей на ужин, а сегодня мне показалось как раз подходящим временем. — О'кей?

При этих словах Фред чуть не задохнулся от смеха. «О'кей?» Ну, разве что ему не дорога жизнь! Шутливо преследовать Дору Стивенс, что нравилось ей не больше, чем ему длинные пешие прогулки, — это одно. А принять приглашение на ужин ее дочери — уже совсем другое. Ситуация могла показаться ему забавной, но далеко не все разделяли его чувство юмора. Дора придет в ярость и, без сомнения, вышвырнет его на улицу, а Бетси так ничего и не поймет.

Покачав головой, он спокойно сказал:

— Мне не кажется это очень хорошей идеей, солнышко. Когда твоя мама говорила, что ты можешь пригласить приятеля, она имела в виду такую же малышку, как ты, а не такого старого ковбоя, как я.

— Но ты совсем не такой старый! Ухмыляясь, Фред взъерошил ее волосы.

— Спасибо, дорогая. Приятно сознавать, что я еще не совсем созрел для кресла-качалки. Но все-таки я ковбой, а ты сама сказала, что мама не любит ковбоев.

— Но она же не знакома с тобой, — возразила Бетси; ее логика сводила с ума. — Откуда же ей знать, нравишься ты ей или нет? А если ты придешь на ужин, у нее появится возможность выяснить это.

— Хорошо, — с неохотой согласился он. — Давай сыграем в твою игру. Но не обвиняй меня потом, если нас обоих вышвырнут вон и нам придется ночевать в собачьей конуре.

При неожиданно громком стуке в дверь Дора обернулась, ожидая увидеть одного из маленьких мальчиков из соседних кемперов, стоящего за застекленной дверью и смотрящего на нее. Но ничего похожего на маленького мальчика в мужчине, терпеливо ждавшем, пока она откроет ему, не было, а единственной мальчишеской чертой в нем оказалась слишком знакомая ей озорная улыбка.

При виде этой улыбки у нее упало сердце, что только еще больше разозлило ее. Этот человек что-то задумал, решила она, и то, что он задумал, ей наверняка не понравится. Ее сузившиеся глаза через стекло встретились с его открытым взглядом.

— Что вы здесь делаете?

Он открыл рот, чтобы ответить, но Бетси не дала ему такой возможности.

— Фред! — Выскочив из встроенной в кемпер тесной кабинки, служившей им столовой, она протиснулась мимо Доры и распахнула дверь, сияя ему навстречу всеми своими ямочками. — Мама боялась, что ты не придешь. Мы уже собрались ужинать без тебя.

С озорным блеском в глазах Норман вошел в кемпер и шутливо дернул девочку за один из ее хвостиков на голове.

— Я не стал бы упрекать вас, если бы вы так и сделали. Я должен был быть здесь еще полчаса назад, но грузовик моего приятеля сломался после родео, и мне пришлось оттащить его машину в гараж на прицепе. — Взглянув на Дору, он продолжил: — Прошу прощения за опоздание, но не было никакой возможности известить вас.

Она остолбенело смотрела на него.

— Так это ты тот приятель, которого Бетси пригласила на ужин?

Губы у него дернулись, но он прекрасно знал, что улыбаться сейчас не стоит. Воплощенная невинность, Фред вопросительно поднял бровь.

— Да. Разве она не говорила тебе? Мы познакомились несколько дней назад, и я учу ее вырезать по дереву. Если, конечно, ты не имеешь ничего против.

— О, мама не будет возражать, — ответила Бетси за нее. — Ей нравится, когда я учусь чему-нибудь новому. Правда, мама?

Захваченной врасплох, да еще при том, что блестящие, невинные глаза дочери с таким доверием смотрели на нее, Доре не оставалось ничего иного, как принять предложенные правила игры. Но, как только представится возможность, она выскажет ему все, что думает о мужчине, который использует дочь для того, чтобы подобраться к ее матери.

— Ну конечно же, доченька, — почти спокойно ответила она, погладив Бетси по голове. — Ты мне все об этом расскажешь, пока мы будем есть. Вы с Фредом садитесь, а я подам на стол.

Если этот проклятый ковбой намерен различными фокусами прокладывать себе дорогу в ее жизнь, пусть не надеется, что она встретит его с распростертыми объятиями.

— Ну, — самым безразличным тоном спросила Дора, садясь за стол напротив Нормана, когда все было готово, — как же вы с Бетси познакомились?

С очевидной раскрепощенностью, заставившей ее скрипнуть зубами, он принялся рассказывать, как девочка случайно набрела на него здесь, на автостоянке. Бетси возбужденно присоединилась к его рассказу, и скоро оба они тараторили и смеялись, как будто знали друг друга долгие годы.

Дора попыталась вызвать в себе прежнее чувство возмущения пробивными способностями Нормана, но этот мошенник был столь обаятелен, что она не могла отвести от него глаз. Он вел себя так свободно, будто находился дома. Удобно вытянув ноги под маленьким столом, Фред поддразнивал Бетси, как если бы она была его любимой племянницей. И девочке это очень нравилось. Перешучиваясь с ним, она трещала как сорока, явно всем довольная. Наблюдая за взрослым мужчиной и ребенком, Дора чувствовала, как ее раздражение постепенно испаряется, и ничего не могла поделать с собой, чтобы остановить этот процесс. Как она могла обижаться на человека, который доставлял ее дочери столько радости?

Если так пойдет и дальше, Фред Норман начнет ей нравиться. И даже больше чем нравиться.

Эта мысль, крадучись, заползла в душу, несказанно удивив Дору, прежде чем она смогла оттолкнуть ее от себя. Услужливое сознание, всегда готовое напомнить ей обо всех причинах, по которым она будет полной дурой, если потеряет контроль над собой, вытащило на свет божий мрачный образ Фила Тернера.

Но сейчас-то ее глаза с такой охотой смотрели на Фреда Нормана, замечая, как рубашка обтягивает его широкие, сильные плечи, как его черная ковбойская шляпа залихватски сдвинута набекрень, как мучительно-привлекающие появляются поддразнивающие ямочки на его щеках. И ее сердце… С того момента, как она обернулась и увидела его за стеклянной дверью, оно не переставало учащенно биться.

Ощущая, как ноги Фреда иногда случайно задевают ее под столом, Дора заставляла себя не чувствовать тот сексуальный жар, который он излучал, и старалась припомнить, когда же она потеряла контроль над собой?

Дора неудачно выступила на сегодняшних соревнованиях — оказалась всего лишь четвертой, — и винить в этом некого, кроме себя самой. Но ее мысли были далеко от скачек. За час до начала родео она позвонила отцу, и что-то в его голосе подсказало ей — он чувствует себя не очень хорошо. Отец, конечно, отрицал это, но одурачить ее не удалось. Дэн Стивенс был таким человеком, который станет утверждать, что здоров как бык, даже если будет очень болен. Дора беспокоилась за него.

В расстройстве она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Но это не так-то просто оказалось сделать.

Прошло, наверное, еще не меньше сорока долгих минут, прежде чем Фред объявил, что ему пора уходить.

В ту же секунду, когда он неохотно поднялся с места, она тоже вскочила, чтобы не дать ему возможности передумать. В веселом недоумении Норман вопросительно поднял бровь.

— Спасибо за ужин, солнышко, — сказал он Бетси, растрепав ей челку. — В следующий раз будет моя очередь в «Макдональдсе».

— Отлично!

Доре хотелось сообщить, что никакого следующего раза не будет, но это она намеревалась сказать ему наедине. Сжав зубы наподобие улыбки, Дора только пожала плечами.

— Там посмотрим. — Взглянув на дочь, она заметила: — Почему бы тебе не начать убирать посуду, дорогая? Я помогу, как только провожу мистера Нормана.

Это был намек из числа тех, которые даже Фред при своей толстокожести не мог проигнорировать. Прощально помахав Бетси рукой, он вышел на улицу. Дора следовала за ним.

Криво улыбнувшись, он встретился с ней взглядом в сгущающейся темноте.

— Как я понимаю, ты сходишь с ума, нет?

— Схожу с ума? — отозвалась она, вложив в интонацию побольше сарказма, но тихо, чтобы ее не услышала Бетси в кемпере. — Я? С чего бы это мне сходить с ума? Только из-за того, что ты таскаешься за мной через полстраны?

— Не надо выставлять это так, будто я специально подбираюсь к тебе, — сказал Фред с неожиданно хмурым видом. — Я не виноват, что мы случайно оказались участниками нескольких родео подряд. И вообще, коли уж на то пошло, скорее это ты, таскаешься за мной.

— Разве что в твоих мечтах, ковбой, — фыркнула Дора, чувствуя, что ее терпению приходит конец. — Я пыталась втолковать тебе это, но у меня такое чувство, что говорю с каменной стеной. Что мне еще надо сказать, чтобы до тебя дошло? Я уже столько раз твердила тебе, что Фред Норман меня не интересует, но ты как будто не слышал ни слова из того, что я говорила. Ты послал мне цветы — и не пробуй даже отрицать, — быстро добавила она, прежде чем он успел открыть рот, чтобы запротестовать. — Я прекрасно знаю, что они от тебя. Ты у нас единственный человек, который не принимает слово «нет» за ответ.

Фред не считал себя тупоголовым. Или мазохистом. Если что-то не срабатывало, он знал, когда надо с этим рвать. Фред понимал, что давно должен был убраться подальше от Доры Стивенс и сделать так, чтобы их дорожки больше никогда не пересекались. Но, дьявол его побери, он должен кое-что доказать этой леди. И потом, она не единственная здесь, кто потерял терпение.

Фред обнял ее и притянул к себе, прежде чем успел сообразить, что это такое он, черт подери, делает. Норман увидел, как у Доры расширились глаза, услышал, как она ахнула, и в следующее мгновение его губы прильнули к ее рту.

При первом прикосновении к этим мягким, чувственным губам он уже понял, что сделал большую ошибку. Сейчас, когда Фред впервые почувствовал их вкус, сердце у него молотом забилось о ребра, и он догадался, что навлек на себя кучу неприятностей. На своем веку ему довелось перецеловать множество женщин, и ему это очень нравилось. Но только теперь Фред осознал, что ни черта не знает о поцелуях.

Удар молнии. По-другому описать такое нельзя. Держать ее в своих руках, целовать ее — как оказаться пораженным молнией, сверкнувшей с ясного, безоблачного неба. Но невозможное случилось и чуть не убило его наповал.

Тут-то ему и надо было бы оттолкнуть ее и бежать куда подальше, пока между ними не окажется, по меньшей мере два часовых пояса. Но ее рот, податливый и опьяняющий, был сладок, как вселенский грех. Можно избежать грехопадения, можно научиться не пьянеть. Но соедини эти два соблазна в один и добавь к нему нежнейшую уязвимость, которая вызывает желание взять на руки эту хрупкую молодую женщину и оградить от всех бед, — и человек пропал. Со стоном, в котором слышалось ее имя, Фред плотнее прижал девушку к себе, почувствовав каждый дюйм ее тела от груди до колен.

Дора стояла абсолютно неподвижно и пыталась уверить себя, что она не из тех женщин, которые могут специально вызвать — или поощрить — мужскую страсть. Прошло уже почти девять лет с тех пор, как мужчина в последний раз целовал ее, и она ничуть не жалела бы, если бы это время растянулось на десятилетия. Ей это абсолютно не нужно… и он ей не нужен. Все, что надо сейчас делать, не отвечать ему взаимностью, и Норман наконец поймет и отпустит ее, Это же так просто! Если бы только Дора не чувствовала громкие удары его сердца, бьющегося в такт с ее собственным. А потом язык Фреда скользнул в темные, таинственные глубины ее рта, и она явственно ощутила вкус и силу его желания, его страсти.

Оглушенная, Дора хотела возмутиться использованием нечестного приема. Но, что может женщина противопоставить мужчине, который открыто показывает ей, что она с ним творит? Дора не могла собраться с силами, чтобы оттолкнуть его. Наоборот, с ослабевшими коленями, она обвила руками его шею, и вся ее ледяная, непоколебимая холодность, которую не удалось преодолеть еще ни одному мужчине, испарилась, как дым. Не в силах остановить себя, Дора прильнула к Фреду, не понимая, почему она раньше не хотела сделать этого.

Когда он, наконец дал ей возможность вздохнуть, Дора была уверена, что он потрясен точно так же, как и она. Но к нему уже вернулся этот знакомый огонек в глазах, его самоуверенная ленивая улыбка.

— По-прежнему не хочешь иметь со мной ничего общего, дорогая? — протянул Норман, поддразнивая, и поднял руку, чтобы погладить ее щеку, залитую алым румянцем. — Ну давай, посмотри мне в глаза и скажи, что я тебе не интересен. Ну, что же ты?

Если бы она знала, что сможет выйти сухой из воды после убийства, он бы уже лежал на земле мертвым. Но поскольку подобное вряд ли могло произойти, Дора поступила так, как поступила бы на ее месте любая уважающая себя женщина. Она посмотрела ему прямо в глаза и солгала:

— Я повторяю тебе еще раз — ты мне не интересен. Хочешь, чтобы я написала это на листке бумаги и заверила нотариально, или тебе достаточно моего слова?

Норман молча смотрел на девушку, не зная, то ли схватить ее за плечи и трясти, пока у нее не заклацают зубы, то ли заключить в крепкие объятия и рассмеяться. Но Фред понимал, что и то и другое было бы ошибкой. Если он сейчас дотронется до нее, то очень не скоро отпустит.

Пробормотав под нос ругательство, ковбой повернулся на каблуках и пошел прочь, а молодая женщина осталась стоять, глядя ему вслед.