"Святая невинность" - читать интересную книгу автора (Келли Элисон)

Глава двенадцатая

Это был Карло Биорди, он же «Итальянский медведь», как окрестила его Меган совсем еще молоденькой девушкой. Дружеские приветствия Карло всегда были излишне эмоциональны, а поистине медвежьи габариты делали его очень похожим на это животное. С того времени ничего не изменилось, и Бретт снова подвергся потоку горячих объятий и череде поцелуев, сопровождавшихся приговариваниями типа: «О, мой маленький Бреттик! Как долго мы не виделись!»

Озадаченная Джо слегка отступила назад и, совершенно сбитая с толку, наблюдала за происходящим. Бретт подмигнул ей, выглядывая из-за плеча все еще исступленно колотящего его по спине старинного друга своего отца:

— Не переживай, Джо, все нормально!

Наконец серия приветствий была окончена, и Карло оценивающе оглядел Бретта с ног до головы.

— Да, теперь вижу, ты действительно сын Мака! — одобрительно заключил он.

— Мама будет счастлива услышать такое подтверждение.

Карло усмехнулся:

— Она случайно не в Европе?

— Как всегда в августе.

— А как она себя чувствует? Здорова?

— Держится молодцом. И никак не хочет оставить идею о передаче бизнеса мне или Меган. Ну ничего, недолго осталось терпеть. Каресса уже подросла, и очень скоро мама направит все свои усилия на нее.

— А, бамбина! Она, наверно, выросла?

Бретт кивнул:

— В прошлый день рождения отмечали четырнадцать.

— Мама мия! Как же быстро летит время, слишком быстро. — Задумчиво покачав головой еще некоторое время, он наконец вспомнил о тех обстоятельствах, без которых их встреча вряд ли была бы возможна: — Итак, скажи-ка мне на милость, Бретт, с чего это ты решил побить мою красавицу, а?

Бретт виновато улыбнулся:

— Мне правда жаль, Карло. Я отвлекся всего на секунду и… Думаю, повреждения серьезные, и страховая компания потребует рапорт из полиции. Я сейчас же им позвоню.

— Перестань, какая полиция! Немного позже мы этим займемся! А сейчас давай поболтаем, расслабь-ся! И заходи, не стой на пороге.

— Но, Карло, у нас здесь дела…

Лицо старика озарилось, словно на рождественской елке вспыхнули мириады праздничных огней:

— Неужели! Наконец! Мак, наверно, устроил пир на небесах и водит хороводы с ангелками!

— Рано радуешься, Карло. Мой набег в индустрию моды очень непродолжительный. Просто я привел потенциального клиента. Он мягко повернул Карло в сторону Джо. — Карло, познакомься, это Джоанна Форд; Джоанна, это Карло Биорди — экстраординарный модельер и самый близкий и дорогой друг моего отца…

Они провели три незабываемых часа с Карло, и Бретт наслаждался каждой минутой. Джоанна устала объяснять, что не может себе позволить ничего слишком дорогого, и уступила наконец настойчивым просьбам Карло, требующего сказать, какой стиль одежды она все же предпочитает. Конечно, Карло уже и сам точно знал, как должна быть представлена «такая хрупкая, прекрасная роза». Не теряя времени, радушный итальянец и Джоанна начали возбужденно обмениваться идеями. А Бретт заворожено смотрел на них. Ведь с тех пор, как не стало его отца, молодому человеку ни разу не приходилось видеть, как создаются сложнейшие наброски на листе бумаги.

Когда пришло время расставаться, Карло провожал Джоанну с уверениями, что начнет трудиться над рисунками сейчас же и скоро позвонит ей.

Следующая остановка была в ювелирном магазине, где Джо прокололи уши. Сияющая, словно ребенок, девушка простодушно утверждала, что, несмотря на то и дело набегавшие во время операции слезы, ей совсем не было больно.

Наконец они затормозили у булочной, и Джоанна купила там шоколад и кофейные конфеты для вечеринки. Для Бретта это явилось сигналом. Согревшийся в потоках бьющей из девушки ключом энергии, Бретт начал остывать и большую часть дороги домой провел в угрюмом, раздраженном настроении.

Когда они добрались до дома, Бретт решил там не задерживаться. Надо быть заядлым мазохистом, чтобы вынести ее сборы на свидание к другому мужчине. Поэтому, схватив свой серфинг, Бретт прямиком направился на пляж. Но природа была явно не на его стороне. Холодный, пронизывающий ветер меньше чем через час заставил Бретта вернуться домой.

Он уже собирался зайти в прачечную и стянуть с себя костюм, но доносившиеся из кухни всхлипывания изменили его планы… Джо сидела за столом и рылась в аптечке первой помощи.

— Джоанна…

Она обернулась. Увидев ее залитое слезами лицо, Бретт подлетел к девушке и дрожащим голосом спросил:

— Что случилось, родная? Где болит? — обеспокоенно ища следы крови, настаивал Бретт. — Хочешь, вызову доктора?

— Нет, я не поранилась. Так, пустяки. — И, заправив прядь волос за правое ухо, она повернула голову, позволяя ему осмотреть себя.

Бретт присвистнул, разглядывая ее распухшую мочку:

— Что случилось?

— Я вытащила гвоздик, и…

— Какого черта ты это сделала?

— Такого, — раздраженно и все еще всхлипывая, огрызнулась Джоанна. — Мне не терпелось примерить огромные цыганские кольца, которые я купила.

— Но, Джо, разве продавщица в магазине не предупредила тебя, что гвоздики нельзя вытаскивать по меньшей мере четыре недели?

— Нет, не предупредила. Только посоветовала постоянно носить серьги на протяжении четырех недель. Но как же я могла догадаться, что речь идет именно об этих? Это же гвоздик, а не серьга. — Она швырнула «виновника» на стол и занялась изучением инструкции на тюбике антисептического крема. — Вроде нашла то, что надо.

Откровенное вечернее платье, свисавшее со спинки стула, мгновенно напомнило Бретту о предстоящем ей свидании. Теперь, когда он удостоверился, что Джоанна не умрет от потери крови, воображение Бретта вновь разыгралось. Все это случилось как раз в то время, когда девушка вышла из душа и примеряла одежду, и сейчас она сидела перед Бреттом только в кружевных трусиках и бюстгальтере.

— Лучше бы я продырявила свой пупок, — ворчливо заметила Джоанна.

Сначала эта мысль даже понравилась Бретту. Он скользнул глазами по ложбинке, которую выгодно подчеркивал ее бюстгальтер, и уставился на соблазнительную впадинку чуть выше очаровательных трусиков. В мыслях Бретта сразу же возник образ маленького бирюзового камешка, подобранного под цвет ее глаз. От подобных фантазий ноги у Бретта стали ватными, но вскоре ему пришлось отбросить эту идею.

— Я так не думаю, — проговорил Бретт. — Занести инфекцию в пупок гораздо проще, чем в ухо.

— Какая разница? Главное, я не буду тыкаться, словно слепой котенок, а буду видеть наверняка, куда вставляю серьгу!

Сначала ее раздраженный тон привел Бретта в замешательство, а потом это начало забавлять его.

— Наконец-то ты показала свое настоящее лицо, мисс Спокойствие! Очевидно, и ты умеешь сердиться.

— Да, такое раздражает, это правда.

— Всего лишь раздражает? Неужели ты действительно никогда не срываешься? Не рвешь на себе одежду, не швыряешься посудой и не кричишь?

— Пожалуй, нет… — задумчиво произнесла Джо. — Я всегда считала, что гораздо проще и намного быстрей просто пристрелить обидчика. Хлоп!

Она весело рассмеялась, а Бретт схватил ее за руки и притянул к себе.

— Кто-нибудь тебе уже говорил, что ты слишком остроумна для своего возраста?

Все еще хохоча, девушка попыталась высвободиться, но руки Бретта сжались еще сильнее, и он уже потерял над ними власть. Большие пальцы его рук нежно поглаживали тыльную сторону ее запястий. Постепенно игривое выражение исчезло с ее лица, и Бретт стал свидетелем чудесного превращения. Глубокие глаза Джоанны заволакивало дымчатым туманом, взгляд стал томным и мягким. Трансформация была сказочная. Или нет, это сама Джо пришла из сказки.

— А ты знаешь, какого цвета твои глаза?

Казалось, прошла вечность, пока он дождался ее ответа.

— Думаю… они голубые.

— Нет. Они бирюзовые. Как те камушки в моем браслете. Но сейчас они не бирюзовые, Джо, — прошептал Бретт. — Они стали темными… глубокий захватывающий цвет… Как чирок… — закончил он, едва шевеля губами и недоуменно поглядывая на свои опустевшие руки.

Он так и не понял, почему они пусты, а Джо уже на другой стороне кухни и зачем-то открывает холодильник.

— Чирок, говоришь? Любопытно… — Но ее голос не выдавал особого любопытства. — Знаешь, я читала в одном журнале, что это обычное явление. Человеческим глазам свойственно изменять цвет. Очевидно, некоторые люди…

Бретт мысленно «заткнул уши». Какое ему дело до других людей? Неужели Джо не понимает, какое магическое воздействие оказывает на него? Чувство такой силы не может возникнуть только с одной стороны. Он мог поклясться, что минуту назад видел в ее глазах отражение своих мыслей, своих желаний…

Ведя диалог с самим собой, Бретт даже понятия не имел, как долго и, главное, о чем болтала девушка. Но когда наконец он решил включиться в разговор, было слишком поздно.

— В любом случае мне нужно поспешить и закончить одеваться. Стив вот-вот приедет и…

Бретт стиснул зубы и на мгновение закрыл глаза. Отчаянно стараясь обуздать гнев и ревность, Бретт уставился в окно и сделал попытку сфокусировать взгляд на южной точке пляжа, там, где волны разбивались о скалы…

Трудно сказать, сколько прошло времени, но пошлите подальше того чудака, который будет говорить, что море успокаивает!

Она возвратилась с вечеринки в два сорок одну утра. Ничего удивительного, что Бретт знал точное время: он лежал в постели и отсчитывал минуты на электронном будильнике, думая только о Джо.

В два сорок четыре он услышал, как открылась и снова захлопнулась дверь ее спальни.

В семь десять утра Бретт вскочил от скрипа несмазанной двери ванной комнаты.

А в семь шестнадцать, не в силах оставаться под одной крышей с Джо, он уже неистово колотил в заднюю дверь дома своего лучшего друга. Наконец Джейсон открыл.

Дрожащими от напряжения руками Бретт поставил на плиту чайник и потянулся за чашками.

— Будешь кофе, Джейсон?

— В самом разгаре пожара что-то не хочется. Твой дом ведь горит, верно? — поинтересовался тот. — Иначе ты бы вряд ли примчался ко мне в субботу с утра пораньше.

И только тогда Бретт ощутил, насколько беспардонным было его вторжение.

— Прости, дружище. Я не подумал…

— Это ты меня прости. Я уже смирился с тем, что мой дом мне не принадлежит, и привык быстро выходить из состояния блаженного сна.

— Послушай, мне действительно жаль. Считай, что меня здесь уже нет.

Бретт направился к двери, но друг преградил ему дорогу.

— Успокойся, Бретт. Садись и пей кофе. Хотя не уверен, что это тебе поможет… Если бы собака выглядела так же, как ты, то я бы прибил ее, из милосердия.

Через некоторое время чашка с ароматным дымящимся напитком и тарелка тостов с корицей появились перед Бреттом. Но, не испытывая голода, Бретт нахмурился:

— Подожди… я разве сказал, что голоден?

Джейсон сочувственно покачал головой:

— Нет, единственное, что ты изрек, как только зашел, было: «Я ее убью». Но я предположил, что еда тебе не повредит. И еще я бы посоветовал тебе хорошенько выспаться.

— Всему виной моя сестра, — проворчал Бретт. — Она источник всех моих страданий.

— Так это Меган ты собираешься прикончить?

— Да, и ее тоже. — Не в состоянии усидеть на одном месте, Бретт встал и направился к раковине. — Джейсон, просто не знаю, что со мной происходит. Я скоро сойду с ума.

— Так в чем же все-таки дело? — недоумевал друг.

— А в том, что я угодил в плен к черноволосой ведьмочке с ангельским личиком и фигурой, созданной для грехопадения! Конечно, ничего такого замечать мне не положено, — злобно добавил он. — Хочешь знать почему? Чтобы не поранить бедную девочку, только что окончившую школу и уже ставшую жертвой жестокого обмана. Доверчивым, наивным птенчиком уже воспользовался один негодяй. Ему-то ее ранимость и наивность пришлись на руку, и он нагло использовал ее как очередное развлечение на стороне! Итак, самоотверженно рискуя заработать нервный срыв от неудовлетворенных желаний, я веду себя как порядочный, образцовый джентльмен. Не позволяю себе разгуливать по дому без рубашки, так как, однажды заметив, что я собираюсь снять свой костюм для серфинга в ее присутствии, она чуть не грохнулась в обморок, представляешь! Ни малейшего намека на секс, я просто истекаю кровавым потом, но стараюсь не подавать вида, что меня хоть как-то трогают ее дефиле в полуголом виде. — Бретт бессильно опустился на стул. — Джейсон… клянусь, она доведет меня до психушки, — причитал он, обхватив голову руками.

— Но почему? Она не отвечает тебе взаимностью?

Бретт горько ухмыльнулся:

— Не все так просто! Если бы она не завлекала меня всяческими двусмысленными уловочками, а просто дала бы понять, что «тебе, приятель, рассчитывать здесь не на что, я не из таких», то я бы ее понял и не стал бы так убиваться. Я же не мазохист. Но мне кажется, что теперь она постоянно меня проверяет, я имею в виду, с тех пор, когда она заявила, что доверяет мне.

— Это становится интересным… — задумчиво покачал головой Джейсон. — А как именно она тебя проверяет?

— Томно вздыхает, улыбается, разгуливает по дому полуобнаженная! — сухо бросил Бретт. — Была бы она немного постарше и не настолько наивна, я не минуты бы не сомневался, что она меня завлекает и… — Бретт замолк, подыскивая правильные слова, чтобы объяснить. — Понимаешь, иногда я ловлю на себе ее таинственные взгляды, но, стоит мне только посмотреть ей в глаза, она заливается краской…

— Ну, это понятно. Смущается оттого, что ты ее застукал.

— Нет… здесь что-то другое, Джейсон. Она реагирует так, словно… вдруг осознала, что связалась с самим чертом. И надо сказать, что когда ты узнаешь об отношении ее семьи к разной нечисти, то просто выпадешь в осадок. Но затем, — продолжил Бретт, — она снова забывается и начинает бесстыдничать, я имею в виду — совершенно меня не стесняется, словно я ее лучшая подруга, — уточнил он. — На людях-то она совсем другая, может покраснеть как помидор, если кто-нибудь просто спросит ее, посолить ли ей чипсы. Но старина Бретт — рубаха-парень, перед ним можно разгуливать в сексапильном неглиже. Или — только вообрази, дружище, — стучит в дверь моей спальни поздним вечером, завернутая в одно узкое полотенце, и спрашивает, не могу ли я одолжить ей свой бритвенный станок, побрить ноги. После таких волнений, сам понимаешь, какой уж там сон!

Бретт разошелся и начал подробно рассказывать Джейсону, как он застегивал ее платье и как ему пришлось делать ей массаж. Джейсона все больше и больше забавляла эта история.

— Джейсон, она точно сведет меня с ума! Ну возьмем сценарий с массажем… даже ребенок сейчас знает об этой старинной уловке, о ней написано в каждой книжке о любви, для обоих полов, так ведь?

— Ну да, классическая прелюдия перед хорошим сексом, — согласился его друг.

— Точно! Только Джо лежала под моими руками, расслабившись и мурлыча, словно сытая, холеная кошка, не сомневаясь, что я буду вести себя как евнух! Я знаю, она наивная… Что здесь смешного? — раздраженно спросил он у своего захохотавшего ни с того ни с сего друга.

Но Джейсон лишь покачал головой, стараясь сдержать приступ веселья:

— Слушай… а скажи мне, Бретт, как она реагировала на твои заигрывания?

— Какие заигрывания? — недовольно проворчал Бретт. — Я скоро угроблю себя, если и дальше буду сдерживать свои чувства, можешь не верить, но это правда. Вот только вчера я едва не сорвался. Но пойми, Джейсон, она стояла так близко, что можно было поцеловать ее, и я точно знаю, что она желала того же, она хотела меня! Но вдруг вырвалась, словно я чумной или прокаженный, и начала пересказывать какие-то нелепые выдержки из бульварной прессы. Говорю тебе, старина, она…

Но скорчившийся от смеха, едва не падающий со стула Джейсон не дал ему закончить.

— О Боже… — кудахтал он, хватаясь за живот и смахивая с глаз слезы. — Это просто потрясающе… Я, наверно, сейчас обмочусь.

— Рад, что доставил тебе столько радости своим горем… друг!

— Прости… прости меня, — с трудом вымолвил Джейсон. — Но я только что сложил два и два и думаю, знаю, в чем проблема.

— С чем-чем, а с математикой я никогда не дружил, — злобно прошипел Бретт. — Ну и сколько там у тебя получилось, Эйнштейн?

Расплывшись в широченной улыбке, Джейсон констатировал:

— Джоанна думает, что ты гомик!