Глава 5

Принимая во внимание, что одним из самых суровых наказаний в аду для проштрафившихся демонов было испытание Огненным озером – если демон выскакивал из кипящей жидкости, с него сдирали кожу и четвертовали на целое столетие, – вы могли бы подумать, что джакузи не самое приятное место для бывшего обитателя преисподней. Но одно дело, когда тебя макают в озеро, и совсем другое – когда ты ныряешь в горячую ванну. Три различия: в джакузи можно регулировать температуру; пузыри снимают напряжение, а не сдирают кожу с лица; не нужно мучиться сто лет, чтобы окончательно реабилитировать себя.

Жмурясь от удовольствия, я откинулась на бортик:

– Это чудесно.

– Точно. – Раскинувшись напротив меня, Пол удовлетворенно вздохнул. Глаза закрыты, на лице выражение чистой, неподдельной радости. – Боюсь, могу пристраститься. Интересно, нельзя ли тайком устроить джакузи в нашей квартире?

– Джордж не разрешает тебе даже стиральную машину поставить. – Управляющий, когда не торчал на коксе, был просто помешан на правилах. – Тебе придется дать ему взятку.

Улыбаясь, Пол пожал плечами:

– Это невозможно.

– Проклятая этика?

– Именно.

– Что ж... Может быть, Джордж согласится, если разрешить ему иногда пользоваться нашим джакузи.

Пол открыл один глаз и воззрился на меня:

– Тебе хотелось бы его застукать в нашей ванной?

Я представила, как волосатый, с жирным задом Джордж плещется в нашей ванной. На самом деле я бы не стала возражать, увидев его в чем мать родила. Мне всегда нравились мужчины без одежды, даже самые безобразные на вид. Но я подозревала, что Пол не одобрит подобной неразборчивости, и на всякий случай недовольно хмыкнула.

– Правильно.

Бурля и пенясь, вода мало-помалу околдовывала меня, окружая теплом, расслабляя тело и туманя мысли. Кому какое дело до одержимых растений или вновь обретенных инфернальных сил? В эту минуту важным было только то, что мы с Полом были вместе, и вода уносила наши проблемы прочь.

Пол и я, вместе, рядом. Я улыбнулась. Все еще «мы». После всего, что нам пришлось пережить, после всех потрясений! Раньше идея родства душ казалась мне смешной. Уж я-то знала, что происходит с душой, когда все заканчивается. Этот конец не предусматривал духовной близости. По крайней мере не в аду. Но я сидела рядом с Полом – и, черт возьми, просто быть там же, где он, даже не дотрагиваясь, оказалось достаточным, чтобы мое сердце учащенно застучало. Теперь я убедилась – люди могут быть предназначены друг другу. По крайней мере иногда.

Пол и я – навсегда.

Я, бывший суккуб, соблазнившая сотни смертных, чтобы забрать их в ад после смерти. Я умела одним взглядом бросить мужчину на колени, разжечь желание такой силы, чтобы вытрясти из человека душу. Я, ставшая человеком, когда-то получавшая истинное наслаждение, наводя ужас на смертных.

Мой Пол, мой Белый Рыцарь! Он был храбр. Отлично. Герой, который ставил других прежде себя и все же не был тряпкой под дверью. Слуга закона, умевший любить со страстью столь же яростной, могучей и восхитительной, как само колдовство. Паладин из иной эпохи. Человек, назначенный небу, если оно есть. Несомненно, Полу был уготован рай.

Но тогда, в конце всего сущего, где найти прибежище мне, бывшему суккубу?

Прикусив губу, я опустилась в горячую воду по плечи. Я не предназначена аду; это стало куда как ясно, когда я восстала против повелителя преисподней. Я справлюсь.

Что из того, если я никогда не вернусь домой? Со мной навсегда останутся воспоминания об обжигающем Огненном озере, об оргиях в районе красных огней. О существах, одни из которых меня смешили, а других я любила. Я ушла – хм, сбежала – из ада, прочь от друзей, от всего, чему радовалась, когда была демоном. И прекрасно, если я не вернусь.

Но в груди тоскливо защемило. Я сделала глубокий вдох, затем медленный выдох. Это нормально – тосковать, сказала я себе. Люди тоскуют, теряя друзей и расставаясь с прошлым. Смертным ведомо чувство сожаления. Вероятно, оттого, что их жизнь слишком коротка.

Мое сердце билось, абсолютно здоровое. Ни единой трещинки.

Видите? Я была человеком, с полным набором глупых, путаных эмоций, которые полагалось иметь человеку.

Кроме того, все это рассуждения чисто теоретического характера. Я не смогу вернуться, даже если бы очень захотела. И уж разумеется, не в таком качестве, как раньше. Причина, по которой я, собственно, и сбежала оттуда, все еще была в силе. Кроме того, когда я удирала, подземный мир претерпел глобальные перемены.

Ад изменился, изменилась и я. Ад для смертного – совсем не то, что для демона. Во-первых, это вроде билета в одну сторону. Во-вторых, люди не могут в полной мере оценить искусство кошмара. Агонизируя под пыткой, они слишком сосредоточены на собственном ужасе, собственных страданиях. Хорошо быть отмеченной печатью ада; даже очень хорошо.

Но может ли бывший демон, даже с новенькой душой смертного, обрести дом на небесах?

– Детка? Ты в порядке?

Голос Пола выдернул меня из болота собственных мыслей. Я ухватилась за живой звук как за соломинку. Не то утонуть бы мне в теософских рассуждениях. Совсем не хотелось думать о счастливой жизни после жизни, особенно при том, что мне только предстояло прожить вполне реальную жизнь.

Мягко улыбнувшись, Пол заговорил. Его голос навел меня на мысль о горячем шоколаде. Скользит вниз по горлу, согревает живот. Ах! Но Пол повторил вопрос:

– Я спросил – ты в порядке?

– Все просто отлично.

Я улыбнулась в доказательство того, что не лгу.

– У тебя такой вид, словно ты вот-вот заплачешь.

Пожав плечами в пузырящейся воде, я ответила:

– Просто задумалась.

– О чем?

О небесах. О том, найду ли я себе место в царстве, которое было для меня олицетворением скуки. О преисподней, которая тысячи лет служила мне домом, а теперь стала кошмаром.

– Ничего важного. О всякой чепухе.

Тогда Пол сел рядом со мной и обвил меня руками. Я прильнула к нему, положив голову на его влажную грудь, и стала слушать мерный стук его сердца. Когда Пол заговорил снова, я чувствовала, как голос вибрирует под моей щекой.

– Ты ведь знаешь, что можешь поделиться со мной.

– Знаю. Просто... – Я не придумала, как закончить фразу, и умолкла, пожав плечами.

Пол гладил мои волосы, и это было просто чудесно, особенно когда сидишь по плечи в теплой воде. Наслаждаясь этим ощущением, я закрыла глаза и улыбнулась. Вот сейчас я получила именно то, что хотела. Пол держал меня в объятиях, ласково утешая. Он заключил меня в кокон своей заботы. Выспрашивал, о чем я думаю...

И тут, в джакузи, мне пришла в голову мысль: даже этот самый миг, предназначенный вроде бы для нас обоих, на деле предназначался мне. Я хотела Пола, и я его получила. Он же просил, чтобы я сказала правду о том, что случилось в саду и о чем я сейчас думала. А я не хотела ничего рассказывать.

Что бы я себе ни внушала, я всегда останусь эгоисткой. Что демон может иметь общего с человеком, кроме боли?

Но я больше не демон. Не зло. Однако в моем мозгу послышалось шипение плюща: «Зло в моем доме!»

Нет, я же человек. Просто человек. Люди в большинстве своем хотели бы знать, что им уготовано после смерти. Я от них уже не отличалась. Больше никаких тайных знаний! Лежа на груди Пола, я вздохнула. Моя щека была мокрой. Наверное, от воды.

– Иногда, – тихо сказал Пол, – я забываю, как это должно быть тяжело.

– О чем ты?

– О тебе. Тяжело приспосабливаться.

Я напряженно замерла. Вот это я уже точно не хотела с ним обсуждать. С таким же успехом можно было повесить мне на грудь значок: «Я оттрахала кучу мужиков, прежде чем забрать их в ад. Спроси меня как». Не лучший способ убедить Пола, что у нас с ним есть общее будущее. Поэтому я принялась настаивать:

– Ничего не тяжело! Я смертная, именно этого я и хотела. Сама выбрала.

Это тебя, Пол, я выбрала!

– Знаю.

Пауза. Его пальцы перебирают пряди моих волос. А потом он вдруг спросил:

– Джесс, ты скучаешь по дому?

Да. Пощади, сатана, да! Но какой смысл в этом признаваться?

– Мой дом там, где ты. Мне не нужно другого.

Взяв меня за подбородок, Пол приподнял мое лицо, и наши взгляды встретились. В его зеленых, как море, глазах я увидела такое, что едва не разрыдалась. Любовь; отчаянная готовность ею поделиться.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Джесс.

Я открыла было рот, чтобы сказать, что он уже сделал меня счастливой. Какие бы удовольствия ни довелось мне испытать в прошлом, все они ничто по сравнению с реальностью существования Пола, с его любовью. Но Пол закрыл мне рот поцелуем.

Ох, Пол.

Мои губы раздвинулись, и его язык ворвался внутрь, игриво пробежался вдоль зубов, касаясь время от времени моего собственного языка. И я задрожала, застонала от желания. Он проглотил мой стон, съел его – языком, зубами. Руки, гладящие мое лицо, держали так крепко, словно Пол боялся, что я ускользну, исчезну...

Я никогда не покину тебя, любимый. Я встретила тебя, и мне больше не нужно никуда бежать.

Мои руки обвили его шею, а мы целовались и целовались. Сладкий грех, я могла бы целовать его до скончания света. Наши рты сливались в одно целое. Пол подхватил меня на руки и усадил к себе на колени. Да, именно здесь мой дом, рядом с моим мужчиной, в его руках. Мои бедра пришли в движение, чтобы приветствовать его эрекцию, туго натянувшую ткань плавок. Он привлек меня ближе, еще ближе, пока мои груди не расплющились о его грудную клетку. Вокруг нас бурлила вода, пузыри поднимались на поверхность и лопались. В такт им наши сердца стучали, словно переговариваясь о милых пустяках.

Пол прервал поцелуй, чтобы куснуть мою нижнюю губу, потом начал целовать шею, ключицы и двинулся вниз, к холмикам грудей. Каждое касание губ воспламеняло мою кровь. С каждым движением влажного языка у меня перехватывало дыхание, и мне уже не хватало воздуха. А потом он поймал губами сосок, и мое тело возликовало. Меня пронзила стрела чистого, истинного наслаждения. Привыкшая к тонким стенам в жилище Пола, я подавила крик.

Я изменилась ради тебя, стала ручной, научилась забывать то, что знала раньше. Клянусь всем, что не свято: ради тебя я пойду на что угодно.

Влажные поцелуи, жаркие и требовательные. Зубы, которые дразнили чувствительные кончики сосков на грани боли, сулящей восторг. Так много, и все же недостаточно. Моя напряженная плоть молила об освобождении, жаждала почувствовать, как он проникает внутрь, заполняя собой все пространство. Мое тело уподобилось туго сжатой пружине, столь тугой, что готово было взорваться. Мой любимый подвел меня к самому краю...

Ткань плавок сбилась в ком под моими обнаженными бедрами, и я сказала:

– Сними их.

В ответ он взял губами другой сосок и пощекотал его языком. Застонав, я выгнула спину дугой, а он сосал жадным влажным ртом, его губы обжигали мне кожу. Любимый, мое тело изнывает от страстной муки, ты сжигаешь меня на медленном огне...

– Сними их, – повторила я хриплым шепотом, очень настойчиво.

Руки Пола порхали вокруг меня, гладили спину, потом легли на грудь. Ладони осторожно сжали обе груди, словно оценивая, насколько они набухли желанием. Он оторвался от сосков, и я недовольно застонала. Как мне не хватало теплой ласки его губ! Тихо рассмеявшись, Пол прогнал мою тоску массирующими движениями умелых пальцев. Новая ласка обдала меня взрывом текучего жара. Я заерзала, желая получить еще больше. Я хотела его.

– Пол.

Наблюдая за моей реакцией, он улыбнулся довольной и понимающей улыбкой. Потом приказал:

– Встань.

Я повиновалась. В прохладном воздухе с гор мое тело покрылось мурашками. Горячие пузырьки лопались на моих бедрах. С усмешкой – восхитительно порочной усмешкой – Пол заставил меня раздвинуть ноги и обнял ладонями бедра. А затем нагнул голову.

Мои ногти впились в его плечи, а он ласкал меня языком. Этот язык владел магией, рот любил меня и обожал, а моя плоть пульсировала, когда губы Пола исследовали ее складки, проникая все глубже. Порочный ад, он умел заставить меня чувствовать.

Его язык коснулся клитора, и я застонала от восторга. Там он задержался, поглаживая заветное местечко. Влажные уверенные движения – и мое естество сжималось в тугой клубок, сжималось, и, черт побери, это было очень хорошо, так хорошо, что почти причиняло мне боль, а он ласкал и гладил, еще, еще, снова и снова...

Оргазм пронзил мое существо, и я кричала от радости, благословляя небо и ад, а также четыре стороны света. Пол одобрительно заворчал, наслаждаясь моей радостью. Его победный рык сливался с моими криками, и наши голоса эхом отражались в ночном небе. Луна проливала свет на мое содрогающееся тело. В моем мозгу фанфарами гремело имя Пола – моего мужчины, моего любимого. Того, кого я любила всем сердцем. Всей душой.

Мой Пол.

Он выжал из меня последнюю каплю, и мои колени подогнулись; я осела на его плечи. Поцеловав мои бедра, он опустил меня в воду, к себе на колени. На моем лице расползлась ленивая улыбка:

– О, спасибо тебе...

– Всегда рад угодить.

Я плыла в теплой воде, и мое тело сотрясали последние толчки. Сейчас бы кануть в сон, чувствуя себя в надежном укрытии объятий Пола, прижимаясь к нему как к подушке. Но сначала нужно оказать ответную милость. Сейчас очередь Пола испытать блаженство.

– Ты счастлива со мной, Джесс?

– О да. – Опустив руку вниз, я начала гладить его возбужденную плоть, все еще в коконе купальных трусов. – Позволь показать, как я счастлива с тобой.

Он застонал, а я пробегала пальцами вверх, вниз – по всей длине. Снова вверх, на сей раз действуя чуть грубее.

– Так ты говоришь, что не можешь купаться голым в джакузи под открытым небом?

– Хм...

– Так как насчет того, чтобы я поласкала тебя голого в джакузи под открытым небом?

Он прошептал:

– Очень хотелось бы почувствовать это...

Ага.

Не прерывая ласк, другой рукой я потянула его плавки – сначала с правого бедра, потом с левого, а затем и с ягодиц, задержавшись на минуту, чтобы их погладить. Потом рванула плавки, натянув их на колени. Колышущиеся в воде пузыри затрудняли обзор, и его пенис, казалось, подрагивал и мерцал в жаркой глубине ванны.

Я положила обе ладони на его ягодицы, чувствуя подрагивание его мышц. Взгляд Пола был исполнен страстного томления, и мне захотелось немедленно нанизать себя на него, скакать на нем, пока он не взорвется внутри меня. Но нет – он опять вспомнит про кондом, а я не хотела испортить момент.

Я пощекотала промежность, а затем медленно провела пальцами по ягодице и бедру. Погладила волосы на лобке. Я видела, как темнеют его глаза, слышала, как учащается дыхание. А еще я видела – помимо желания, так ясно написанного на его лице, – видела и чувствовала нечто куда более глубокое, сильное и истинное, чем плотская страсть, нечто более могущественное, чем магия. Вечное, как сама душа.

Любовь.

Мой любимый. Мой Белый Рыцарь. Позволь мне любить тебя, Пол.

Я ласкала его жезл – теперь мне не мешал купальный костюм. Только его обнаженный мускул в моей руке, только он сам, из крови и страсти. Я услышала, как Пол в забытье прошептал мое имя.

– Боже мой, Джесс, – снова и снова шептал Пол, произнося мое имя как молитву. – О Бог мой, Джесс...

Я погрузилась в воду глубже, еще глубже. Моя голова скрылась под водой, и вода хлынула в нос.

Ужас.

Я вырвалась на поверхность, выплевывая воду. Ноздри горели, меня сотрясал кашель. Я не могла глубоко вздохнуть.

Лицо залила краска, но не от кашля. Глупое человеческое тело! Я частенько доводила клиентов, особенно богатых и бесстыдных, в горячей ванне или в бассейне, но никогда, никогда ни на миг не прерывалась из-за того, что начинала захлебываться и тонуть! Это я предоставляла им, и они достигали пика, а потом засыпали. Их тела соскальзывали в воду. А души и так уже принадлежали мне.

Но это было вечность назад. Теперь я человек. Глупое, беспомощное человеческое существо. Мое горло сжалось, что-то холодное и мокрое окутало сердце.

Рука Пола, сильная и ласковая, была на моем плече; и я услышала встревоженный голос:

– Детка, что с тобой?

Я кашляла, по лицу текли слезы. Покачав головой, я сбросила его руку. Не надо на меня так смотреть!

Но очевидно, сегодня его телепатические способности дали сбой, потому что он продолжал нести милую чепуху, пока в конце концов я не сумела нормально вздохнуть. Мои ноздри горели – казалось, с них была содрана кожа. Каждый вдох гнал ледяной холод прямо в мозг. Разве может обычная вода обжигать, словно Огненное озеро?

Я заморгала, чтобы скрыть слезы, и уставилась в сад. На новые розы, которые сияли, как свежепролитая кровь, в лунном свете. Они раскачивались на легком ветерке, и я слышала – ветерок донес до меня цветочный смех!

Моя шея ушла было в плечи, но я постаралась расслабиться. Иначе Пол поймет – что-то не так. Какая бы мерзость тут ни копошилась, она не тронет Пола. Значит, пока я с ним, мне только и нужно, что игнорировать их насмешки.

Розы хихикали, ощетинясь поблескивающими шипами. Мои губы сами собой сложились в презрительную усмешку, но я сумела придать лицу бесстрастное выражение. Клянусь моему господину и адской бездне – я вырву их все до последней и засушу в телефонном справочнике.

Должно быть, я вздрогнула, потому что Пол начал снова разминать мне плечи.

– Все хорошо, – успокаивал он меня, и прикосновения его рук мало-помалу прогоняли мой гнев, мое крайнее замешательство. – Все хорошо, Джесс, все хорошо.

Я вздохнула, убаюканная мерными движениями его рук.

– Я такая дура!

– Нет. Ты просто наглоталась воды.

– Вот и я говорю.

– Детка, такое случается.

– Но не должно.

Зарубка на память: дыхание – функция во время секса обязательная. Но в любом случае, клянусь грехом, я не допущу, чтобы такая мелочь, как смертельный нырок в джакузи, испортила момент.

– Милый, пойдем-ка в дом. Куда-нибудь, где нет воды. Продолжим с того, на чем остановились.

– А знаешь, чего мне по-настоящему хочется?

– Чего? – спросила я, вся внимание.

Сюда бы блокнот для записей. Я сделаю все, чего бы он ни пожелал. Даже оденусь воспитанницей католического пансиона.

Рука Пола погладила мою спину.

– Свернуться калачиком рядом с тобой. Просто лежать с тобой, обнявшись.

Я повернулась, чтобы взглянуть ему в глаза. Пол улыбался, его взгляд согревал меня теплом и любовью.

– А как же ты?

– Что я?

– Неужели ты не хочешь дойти до конца?

– Больше всего я хочу просто быть с тобой.

Мои брови сошлись на переносице:

– Ты не хочешь секса? Но... это против правил! По крайней мере это может быть наказанием!

Тихо рассмеявшись, он провел пальцем по моей щеке.

– В эту игру я не играю. Неужели ты до сих пор не поняла, что дело не только в сексе?

Эти слова резанули меня по сердцу, да только Полу ни к чему было это знать. Ведь когда-то я была орудием похоти. Всегда, всегда главным был секс. И вот опять выходило, что любовь – совсем другое дело. Оказывается, любить нелегко. Я опустила глаза, не зная, что сказать.

– Джесс, – позвал он. – Сегодня я обойдусь. Что мне действительно необходимо, так это побыть с тобой. Обнимать тебя. Чувствовать, что ты рядом.

– Но... – Набрав полную грудь воздуха, я спросила: – Почему ты не хочешь, чтобы я доставила тебе удовольствие? Я делаю что-то не так?

– Бог мой, конечно, нет. – Пол приподнял мне голову, и наши взгляды встретились. – Детка, дело не во мне. Тебе нужно, чтобы я был рядом. Позволь дать тебе то, что тебе нужно.

– Пол...

– Что-то произошло. Что-то тебя напугало. Позволь мне сделать так, чтобы ты снова почувствовала себя в безопасности.

Меня охватила паника, но не успела я открыть рот, как Пол перебил:

– Ты не обязана мне рассказывать. То есть расскажи, если хочешь. Но если не хочешь, тогда не надо. У всех нас есть свои демоны. – Усмехнувшись, он поцеловал меня в кончик носа. – Иногда очень сексуальные.

Я проглотила стоящий в горле ком.

– Ты... ты серьезно?

– Конечно.

Сидящий во мне суккуб возопил, что Пол, наверное, сошел с ума, что секс – всегда самое главное. Секс, а не то, что происходит во время романтического уик-энда вдвоем. Но другие составляющие моей сущности быстренько зашикали суккуба, заткнули ему рот кляпом и посадили в ящик под замок, бросив туда несколько игрушек из секс-шопа, чтобы не скучал. Потому что я не могла представить себе ничего романтичнее, чем лежать в объятиях Пола, слушать, как бьется его сердце, засыпая под его мерный стук.

– Где ты научился произносить столь убедительные речи?

– В учебном лагере для Белых Рыцарей. Нас очень хорошо натаскали.

Я обняла его так, словно от этого зависело спасение моей души. На какой-то восхитительный миг все сделалось правильным, нормальным и поэтому чудесным.

– Любимый...

– Хм?

– Значит ли это, что мне не надо мыть посуду?

Он снова рассмеялся, и я, кажется, влюбилась в него еще больше.