Глава 2

Стася отжималась, искоса поглядывая на лежащих вповалку мужчин. Сон час у них, вернее сон – день.

– Полдня спали, ночь – не надоело?

Вит приподнял голову, хмуро глянув на нее: кто это каркает?

Кир и Дон сели, переглянулись и уставились на Стасю:

– Зону высадки знаешь?

– Нет.

– Вот и мы – нет.

– В смысле – смысл напрягаться?

– Бессмысленно суетится, – бросил Вит.

– Форму потерять не боитесь?

Дон и Кир синхронно склонили головы на бок. Оба. Видимо это у них означало высшую степень раздумий: а сама то ты поняла, что сморозила? Выражал один взгляд на двоих.

Русанова тяжело вздохнула: похоже только она что то не понимает, остальным давным – давно все ясно. Счастливые!

Вот ведь странность, она всегда находила общий язык с людьми, а тут хоть плачь, хоть кричи – ни единой точки соприкосновения, ни тени желания наладить отношения. Словно завеса незримая меж ними.

– Странно это, – протянула сев у стены.

– Что? – лениво поинтересовался Дон. Встал, прошелся по комнате, разминая мышцы.

– Нам вместе идти на задание, вместе совать головы в неизвестность, а мы не только не знаем, что там, куда мы идем, мы даже не предпринимаем попыток узнать друг друга.

– Не хочется, – тихо заметил Кир.

– Вот это и странно. Я в патруле шестой год и знаю, что такое с необученными, не притершимися бойцами ходить даже туда, где все понятно и известно. Наверняка и вы знаете, что такое довериться человеку, о котором ничего не знаешь, надеется на того, кто для тебя пустое место.

– Допустим. Но оттого, что мы проведем пару душещипательных бесед ничего не изменится. Есть задание, его надо выполнить, остальное не в счет, – сказал Вит.

– Главное дело – этот девиз зеленым хорошо знаком.

– Тогда незачем болтать, – бросил Кир.

– О задании поговорить никто не хочет?

– Нет.

– Тогда просто объясните мне, чем чревато для нас искривление пространства, – решила изобразить дурочку Русанова.

Вит сел и недобро уставился на нее:

– Именно это тебе вместе с нами популярно объяснят на месте. За подробностями и идем.

– А что за сюрприз упал на оуроборо?

– Ты документ о неразглашении подписывала? – прищурил глаз Дон.

– Да.

– Вот и мы – да, – буркнул Кир, лег, повернувшись к ней спиной. Внушительная композиция.

– Поговорили, – протянула разочаровано.

– Не загружай голову ерундой. Мы группа, у нас одно задание, остальное частности, – сказал Вит, как отрезал и снова спать лег. Просто медведь впавший в спячку!

– Как на счет обещанных инструкций?

– Очень хочешь получить?

– Жажду!

– Ляг, поспи и все пройдет.

Русанова чуть не выругалась с досады.

Стася старательно избегала Чижа. Это нервировало, обижало и заставляло чувствовать себя без вины виноватым, одновременно. Мужчина злился и… подставлялся, бездарно открываясь для ударов. Если бы Иван вовремя не оттащил его от робота – противника, Николай бы провел остатки дня в мед центре.

– Головой думай! – постучал костяшкой пальца по лбу. – Она у тебя не только для того чтобы в нее есть.

Чиж потер затылок, соображая, что же с ним действительно произошло? Ведь не пацан, простейшие выпады пропускать и себя подставлять. Даже в дворовых драках в бурной юности с ним такого не приключалось.

И заметил взгляд любимой, и готов был поклясться – он был злорадным. А может, показалось?

– Надеюсь Стася освобождена от тренинга.

– Освобождена, – заверил Иван и пошел к Сван, проверить результаты его боя.

Николай пополз в раздевалку. Долго стоял под душем, вспоминая все, что могло задеть, обидеть Стасю и нашел лишь один «грех» – Локлей. Как граф явился так все наперекосяк пошло. Засада куда не глянь. Он рассеянным стал, любимая женщина словно по волшебству превратилась в неприятеля, патруль на прикол посадили, хотя обстановка тяжелая – четыре группы на временной полосе застряли, группа зачистки задерживается, Сиртакиса изрядно потрепали. Иштван ходит странный – то ли сонный, то ли больной. Сван не прикалывается. Ян молчит, Иван хмурится.

Неспроста все это. Может что то не так с этим Теофилом?

– Боря, – повернулся к парню, который через одну кабинку душ принимал. Облокотился на перегородку. – Ты графа видел сегодня?

– Угу, – промычал тот, с наслаждением подставляя лицо воде.

– Чего он?

– Чего? – повернулся к Чижу, воду с лица стряхнул. – В коридоре бродит, наш язык декламирует. Кто то ему лингватор презентовал вот он с ним дуэтом и поет.

– Капитан?

– Наверное, – скопировал позу Николая, уставился на него. – Меня другое волнует – две группы что так и не вернулись пока.

– Четыре.

– Старые данные. Шестаков двадцать минут назад вышел и ассистентов вывел. Четыре десятки в общей сложности. У Сиртакиса две.

– Нолей нет и то хорошо.

– Это да. Другое нервирует – они там, а мы на скамье запасных. К чему, почему?

– Надо Ивана спросить.

– Надо.

В душевую ввалился Иштван и хмуро уставился на ребят:

– Вот вы где.

– А где нам еще быть? – выключил воду Борис, обернул бедра полотенцем.

– Ты как? – спросил Николай. – С утра хуже выглядел.

– Ты на себя глянь, – усмехнулся тот. – Или цветные узоры на лице украшают мужчину?

– Подставился, – поморщился, трогая заплывающий глаз.

– К медикам сходи – выйдешь нормальным.

– Ты оттуда? – понял Чиж. Потопал в раздевалку.

– Оттуда, – пошел за ним Пеши. – Голову с утра как свинцом накачали. И знаешь, что мне Ритуля сказала?

– Что? – подставил волосы под сушку, меньше всего интересуясь головной болью Пеши и разговорами с врачами.

– Что кто то подтянул у меня энергию.

– Еще раз, – развернулся к нему Чиж, подумав, что ослышался.

– Кто то хорошо свампирил.

– Та ак, – протянул Николай, заподозрив Теофила и в этом. – Граф.

– Подписи не оставили.

Мужчины уставились друг на друга и только хотели озвучить каждый свою версию, как в раздевалку вошел Федорович и рыкнул, подгоняя бойцов:

– Закончили прохлаждаться! Пять минут на сборы и дислокацию в сторону ангара для стрельб! Бегом!

Оповеститель на стене замигал зеленым.

Через минуту объявили:

– Приготовиться.

– Подъем, – приказал всем Вубс.

Мужчины в две секунды преобразились, превратившись из сонно ленивых в собранных. Стася сделала пару глубоких вдохов, смиряя волнение и, шагнула за ними прочь из опротивевших уже апартаментов.

Группа прошла в сектор пи, в затемненный коридор с мигающей подсветкой и гудящей сигналкой. Стася невольно зажмурилась – яркие всполохи резали глаза. И чуть отстала от Дона. В тот же момент ей преградила путь стена из стекла, замкнув девушку в небольшом пространстве. Свет перестал мигать, стал обычным. Стена слева отъехала и появились двое мужчин.

– Альфа четыре, раздевайтесь. Вот ваша одежда, – положил комплект один из мужчин, открыв панель. Второй раскрыл футляр и, вытащив стакер – мед пистолет, приказал:

– Дайте левую руку капитан.

Стася молча хлопнула руку на панель, понимая, что пройдет неприятную процедуру – в серебристой ампуле зарядки в жидкости болталась какая то ерунда, похожая на наночип.

Тюльпан дула прошел по вене, выискивая подходящее место и, раскрылся, выпустив в вену техногенную дрянь. Стасю скрутило. Она сжала кулак и еле устояла на ногах: боль в руке была ощутимой, ей словно мышцы срезали. По вене вверх пошла волна острого, болезненного и раздражающего жара, но ближе к плечу он затих и женщина перевела дух:

– Вашу маму науку!… чуть не топнула ногой.

– Терпимо, – заверил мужчина.

– Угу, – недобро сверкнула глазами. Встряхнула руку, проверяя дееспособность, посмотрела на маленькую точку ближе к локтевому сгибу и оценила. – Нормально.

Для той каракатицы, что ей впрыснули входное отверстие маленькое. На том спасибо.

– Как самочувствие?

– Норма.

– Переодевайтесь и давайте сюда жетон.

Стася молча сорвала с шеи номерной знак, начала снимать с себя форму и облачаться в обычный костюм сёрфера. С виду типичный, на деле отличный – ни нашивки, ни карманов для боекомплектов, ни ремней страховки.

– А оружие?

– Никакого оружия, капитан, никаких отличительных вещей и предметов. Только курсор в крови и это, – хлопнул на панель футляр.

– Линзы, – поняла женщина.

– Да. С их помощью мы увидим тоже, что будите видеть вы. Курсор поможет нам вытащить вас.

– Ясно, – застегнула куртку: интересно, куда они засунут переговорное устройство?

– Переговорник придется внедрить в ротовую полость, – равнодушно заметил мужчина. Второй достал второй стакер – мини.

– Здорово, – оценила Стася, жалея, что не может послать их к чертям.

– Откройте рот, капитан.

Да пошел ты! – рыкнула мысленно женщина, но рот открыла, дала прижать к нижнему резцу тюльпан стакера. И содрогнулась. Очередной чип вошел в десну с резким хрустом, и словно взорвал корни зубов, прошелся по ним как лазерный луч по деревянному забору.

Женщина, невольно вскрикнув, зажала рот рукой, зажмурилась: чеееерт!!

– На вас не действует анестетик?

Стася бы ответила, да челюсти свело от боли.

– Паршивая процедура, знаю, – посочувствовал второй мужчина, перезаряжая стакер. У Стаси глаза из орбит вышли от мысли, что предстоит пройти еще одну «инъекцию».

– Это не больно. Обычный тестировщик, чтобы корректировать ваше состояние и считывать параметры внешней среды, ее влияние на внутреннюю.

Укол в сонную артерию и боль в челюсти прошла – теперь шея вместе с головой «взорвались».

Стася тряхнула волосами, глухо выругавшись. Выставила ладонь и взглядом предупредила: еще одна процедура и я вам что нибудь введу, причем, куда придется!

Мужчины улыбнулись.

– Ничего, капитан, потом спасибо скажешь.

– Скажу, – заверила. И даже представила акт благодарности: душевный, двухминутный спарринг. Больше времени на то, чтобы уделать этих экспериментаторов ей не потребуется.

Мужчина подал линзы. Тоненькая пленка легла на радужку и закрепилась. Русанова поморгала, устанавливая фокус на зрачке и, уставилась на мужчин: что еще придумаете?

– Пройдитесь капитан.

Стася прошлась по полу, жалея, что не может пройтись по зубам умников.

– Дискомфорт есть?

– Нет, – заверила, успокаиваясь.

– Неприятные ощущения?

– Нет.

– Самочувствие?

– В норме.

– Ваши данные?

– Капитан Русанова. Альфа четыре.

Мужчина вытащил сканинг, провел им по воздуху возле Стаси, просматривая ее с головы до ног, и удовлетворившись результатом, кивнул:

– Идите, капитан. Удачи.

– Встретимся, капитан, – тепло сказал второй.

Стася со значением глядя на них, потерла еще ноющую челюсть и заверила, не сдержав улыбки:

– Не сомневайтесь.

Стена разделившая ее с остальными бойцами группы, отъехала, пропуская женщину.

Круглый бокс был разделен на секторы как торт на порционные кусочки. Их было ровно восемь. Бойцы встали через один сектор друг от друга и вжались в угол. Двери сомкнулись, предупреждающе пискнув. Таймер начал отсчет и группу начало раскручивать, как бактерии в центрифуге. Цифровые обозначения и параметры сёрферов высветившиеся на стенах превратились в трассирующие линии, уши заложило, пошла нагрузка на тело. Его вдавило в угол и…

Русанова тряхнула волосами, шагнув на темный, мокрый бетон. Перед глазами еще плыло и потому определить где она, что перед ней, женщина не могла. Но вот пара глотков свежего воздуха и туман в голове прояснился, зрение стало нормальным, восстановился слух.

И первое что она увидела перед собой – огромное здание, похожее по форме на срез пирамиды, упиралось готическим шпилем в небо. Вокруг бетонная площадка, мокрая, темная. В воздухе чувствуется запах озона, вот только деревьев, травы, вообще какой нибудь растительности видно не было.

То ли поздний вечер, то ли раннее утро: прохладно и сумрачно. Зябкий ветер касается щек и доносит запахи осени. С темного неба опускаются планеры, вычерчивая светом фар на мокром бетоне разноцветные круги, с тихим шипением встают на прикол слева и справа. Шум шагов:

– Привет! Как провел каникулы? – услышала звонкий, беззаботный голосок.

Курносая девица в военной форме шла под руку с парнем в сторону ворот здания и помахала Стасе рукой.

«Провел?» – чуть удивилась та, стараясь запомнить лица предполагаемых знакомцев.

– Чего не в форме?

– Ну, ты погулял! – толкнул ее в плечо кто то. Стася повернулась и увидела улыбающиеся физиономии трех здоровенных парней в военной форме с кадуцеем на кокардах фуражек.

– Кончай спать, Стас! – подтолкнул его один. – Каникулы закончились.

«Стас?!!» – наморщила лоб женщина в попытке понять.

– Да он еще в угаре! – хохотнул тот, что пониже. Рукой перед лицом махнул и заработал по ней от Стаси. – О! Очухался! Вперед! – с рыком возвестил и потащил к воротам.

– Мы тоже неплохо отдохнули, – заверил другой парень, с конапушками на носу.

– До Стаса все равно далеко, – хохотнул третий, смутно напоминающий Русановой Иштвана.

«Стас! Бред какой то», – подумала, вышагивая с парнями и, огляделась: «где же Дон, Кир и Вит?»

– Подружку ждешь? Обещала проводить?

– Хм!

– Вон не твоя? – кивнул конопатый на субтильного паренька в легкомысленной кофточке и брюках, стоящего у пик ограды, возле ворот.

Стася закашлялась, заподозрив, что в этом мире некоторые мужчины и женщины поменялись местами.

– Стасик? – позвал ее «мальчик», неуверенно шагнув на встречу. Русанову передернуло. Она гордо прошагала мимо, вошла в ворота за темноволосым, примечая, что тот делает. И повторила: прижала ладонь к стеклу экрана слева, посмотрела на экран справа. Вспышка на стекле дала ей понять, что считали радужку. Интересно, заподозрят подвох или нет?

Не заподозрили. Даже проходя через тубы установленных сканеров Стасю не опознали как лазутчика. Только что дальше?

А дальне фантасмагория из пластика и железа: подъемники, трассы эскалаторов, открытые лифты. И группки людей в однотипной военной форме: брюки, френчи, фуражки серого, но одновременно темно синего цвета.

Четверка встала на подъемник. Рука одного парня пробежала по ряду обозначений на панели в углу. Кабина пошла вверх по наклонной, стремясь к зданию, в левое крыло, выступающее впереди. Громада приближалась, становясь вовсе фантастически необозримой.

– Слушай, – повернулась к невысокому пареньку Стася, взяла за лацкан кармана френча, изобразив неадекватность поведения, в надежде, что тот сам подскажет нужные слова, даст необходимые ориентиры. – А а?… Пыф!

– Соня, – подсказал тот, заулыбавшись. Взгляд ласковый, понимающий. Стася как не пыталась сдержать себя, закашлялась опять. По спине въехала пятерня конопатого.

– Не переживай, мы тебя доставим на место, никто не заметит, что ты под шафе.

– А на что еще нужны друзья? – ухмыльнулся темноволосый.

– Не шумите, – нахмурился Соня и приобнял женщину. – Не обращай внимания, Стас. Стрижу лишь бы поприкалываться, а что засечь могут, не думает.

Стрижу?… Н да.

Русанова потерла лицо ладонью: в чью галлюцинацию она попала? Что за вывернутый мир?

Подъемник поднялся к зданию. Оно загородило небо и нависало, давя на психику своим видом.

– Улыбочки оставили, – предупредил Стриж и лица парней стали серьезными.

Кабина вошла в темный проем шахты. Остановилась с глухим щелчком и открыла заграждение. Вспыхнул свет, освещая узкий коридор с неоновыми лентами обозначений по полу и потолку, дымчатыми, почти зеркальными стенами.

И вновь Стасю накрыло странное ощущение, как совсем недавно, когда она увидела силуэт здания, пикой упирающееся в темное небо. Она была здесь, но словно и не было ее, видела как обычно и все же со стороны, в замедленной пленке, в заторможенном потоке времени. Шаги четырех пар ног по зеркальному полу, высокие, тяжелые ботинки, черная кожа и серо синее сукно френчей, плотно обступившее ее. Тонкие, еле заметные полосы опознавателей на стыке стенных панелей и ощущение, что ты наг и беззащитен, просмотрен, просканирован от мозговых клеток до пяточной кости, от затылка до подошвы.

У Русановой возникло ощущение ареста или тотального контроля, что в ее понимании едино.

Как только они вышли из коридорчика, время вновь перестало кривить пространство, превращая его в патоку, а разум в кисель. Стася глянула на разветвление коридоров и была увлечена в проем слева под грифом одиннадцать. Ботинки застучали по платформе перекрытия, скользя мимо ползущего эскалатора, что уводил вправо и вверх, влево и вниз. Как раз снизу доносились гортанные команды – на огромном поле шла тренировка бойцов, больше сравнимая с муштрой.

К четверке курсантов присоединилась еще одна компания, галдя и перебивая друг друга. Трое парней сошли с эскалатора, еще один вынырнул из дверей прямо. Толпа увеличивалась. Стася пыталась запомнить лица мужчин и не заметила, как весь состав свернул в другой коридор и предстал перед двумя колоритными великанами с минимальной мимикой лица. Курсанты мигом смолкли и цепью выстроились у штакетников проходов.

Они протягивали руки и получали то ли инъекции, то ли печати на левое запястье и уходили по ленте бегущей вверх, под потолок, на следующий этаж.

Стася автоматически протянула руку, получила лазерную гравировку на кожу и уже хотела пройти дальше, но ее руку не выпустили. Мужчина пристально посмотрел ей в глаза и сухо спросил:

– Пьян?

– Нет…

И тут же получила удар под дых. Ее согнуло, но осесть женщина не смогла – руку мужчина так и держал, грозя вывернуть.

– Пьян? – спросил вновь.

– Нет…

Удар пришелся коленом в грудину и суставы плеча все же затрещали. Стася на минуту потеряла ориентиры, задохнулась от боли и неожиданности.

– Пьян? – последовал вновь вопрос. Русанова решила идти от противного и кивнула. Ее тут же отпустили, пихнув на руки Соне и курносому.

– Курсант пять дробь шестьдесят явился в расположение части в неподобающем виде, – прозвучало равнодушно и отстраненно. И видно послужило приказом, потому что те улыбчивые мальчики, что посмеиваясь привели Стасю сюда, начали избивать ее. Это уже было не смешно и женщина плюнула на приказы, конспирацию, взъярилась и начала методично укладывать попутчиков, щедро раздавая удары. Соня выбыл первым, подставив свой шикарный носик под кулак, темноволосый лег от удара стопы в грудь, неудачно приземлившись на охранника. Тот не глядя опустил ребра ладоней на его шею и откинул.

– Хватит, – равнодушно приказал второй охранник. – Вы свободны курсант. Еще одно нарушение и пойдете в дисзону. Убирайтесь.

Русанова сплюнула кровь, поправила куртку, заодно проверяя живы ли суставы и кости, и похромала к ленте. Бойцы поднимались с трудом, но что примечательно – сами, как придется. Ни один не помог другому даже мимоходом. Пришлось вернуться и подхватить, пытающегося подняться Соню. Она схватила его за шиворот и пихнула к выходу из зоны досмотра. Следом дополз Стриж, за которого зацепился курносый:

– Ну, ты, Стас! Какого ляда?!

Он еще не доволен? – удивилась Стася, развернулась и парень, видно приняв ее позу за предупреждение, выставил руку.

– Проехали, – протянул Соня и попросил. – Не трогай Шатуна.

Ну и нравы, – только и качнула головой женщина.

– Ничего, – оттер губы Стриж. – Еще полгода этого дерьма и мы… офицеры!

– Да!! – закричали парни в один голос.

Стася смотрела на них и силилась понять, неужели это и есть их цель жизни? Выглядело именно так.

Курсанты располагались не в комнатах, а скорее камерах на две персоны. Узкое пространство между двумя лежаками, шкафчики с личными принадлежностями в головах. «Экономия пространства», – услышала от кого то из курсантов, что разбредались по своим конурам. Этот термин был ей не знаком, не понятен, но применительно к помещению осознался в полной мере.

Она оглядела комнатку и без труда определила встроенные по периметру камеры слежения, сканеры. Все тоже самое за стенами помещений – в коридорах, залах, лифтах, эскалаторах, подъемниках. Везде.

Стася села на ту постель, на которой лежала стопка формы с нашивкой пять дробь шестьдесят и задумалась. Что дальше? Что она здесь делает? Какую чертову информацию собирает и что разведует? Где ее группа?

Кто она? Стас или Стася? Почему ее приняли за Стаса и как играть мужчину, будучи женщиной? Или все таки Стас женщина? Что за сюрприз свалился на голову оуроборо и почему именно ее пихнули сюда вместе с Вубсом? Удача это, случайность или провал – занять место одного из курсантов?

«Собрать как можно больше информации, попытаться понять принципы и схемы взаимодействий структурных отделов мироустройства. Выявить возможности угрозы нам, пути проявления и внедрения. Предотвратить возможную экспансию и дестабилизацию. Получить данные о последних разработках, экспериментах».

Ничего задачка. Простая. Обычное задание.

Стася начала расстегивать куртку, думая, что ей делать, где можно собрать информацию и выполнить задание.

Переоделась не спеша, порадовалась просторной рубашке с коротким рукавом, в которой можно продолжать играть роль и мужчины и женщины, благо выдающихся особенностей пола в ней у нее не наблюдается. И все равно, долго она «оно» изображать не сможет.

Значит задача номер один – понять кто она, чье место заняла и за кого принята.

Задача номер два – освоиться и завести как можно больше знакомых и друзей, собрать максимум сведений за минимум времени и параллельно попытаться узнать, где ребята и тот, чье место она заняла.

А вообще, это удача, занять чье то место и чудо, что этот кто то очень на нее похож.

Не иначе – двойник. Удивительно. И интересно.

В комнате появился мужчина с обветренным, каменным лицом и короткой стрижкой. Именно прическа смутила ее – будь волосы длиннее, скулы бы не так выдавались и представший перед ней мужчина был бы один в один Чижовым.

Он кинул квадратную сумку на лежак и принялся раздеваться, не обращая внимания на Стасю. «Тео» – прочла она надпись на нашивке гражданской куртки.

– Тео… фил?

– Тимофей Филосов, – уставился на нее мужчина, замерев с ботинком в руке. В позе и взгляде угадывалась угроза. – Ну?

– Что «ну»?

– Начинай травить свои гнилые анекдоты, Аржаков.

«Аржаков?… Так я заняла место мужчины… Стоп, а тот, что позвал меня у ворот разве не мужчина»? – Стася тряхнула челкой, вовсе запутавшись.

Тео понял, что никаких подколок не будет, а значит, спарринг отменяется и, кинул ботинок не в Стасю, а в свой шкаф. Потом что то поднял с пола, убрал в карман.

– На сегодня сыт? – буркнул, мазнув взглядом по потрепанной физиономии Русановой и та вспомнила, что чуть разукрашена показательно назидательной акцией у входа в сектор.

– Да а, есть немного, – потрогала припухшую губу.

Мужчина будто не услышал: захлопнул дверцу шкафчика и завалился на постель.

– Слушай…

– Шшш! – приподнявшись, приложил палец к губам Тео. Прищурился недобро. – Мне еще полгода с тобой. Шесть месяцев! А ты мне за пять лет этого дерьма вот здесь стоишь! – рубанул ребром ладони по воздуху у кадыка. – Поэтому молчи и может быть, за оставшиеся месяцы мы сможем не заметить друг друга!

– Я что то тебе сделал? – невозмутимо спросила Стася. Мужчину немного перекосило:

– Издеваешься?

– Амнезия.

– Опять? Ну, этим диагнозом ты не удивишь. У тебя чуть что – амнезия. Удобно, – лег обратно. – Только учти, у меня с памятью нормально и я помню каждое свое посещение ipi. Теперь несанкционированный взлом базы данных через мою карту не получится. И оплачивать своих любовников моей картой тоже. Я сменил код.

– Поздравляю, – кивнула Стася, чувствуя себя человеком с легкими отклонениями в психике. Похоже, после этого задания ей придется провести минимум сутки в медцентре и пройти курс психокоррекции.

Но чудилось – до этого далеко.

Русанова легла и закрыла глаза, накрыв их рукой: пора привести мысли и нервы в порядок, иначе двигаться дальше будет сложно.

Интересно, что такое ipi?

– Что такое ипи? – спросила тихо, повернув голову в сторону Тео.

Того подбросило – сел, уставился зло:

– Интерактивное поле информации, где ты гаденыш устроил мне аут… – и вдруг смолк, сообразив, что не видит привычное к себе презрение в глазах Стаса, надменного взгляда. Богатый сынок богатых родителей, прикрытый и пригретый, привыкший только брать и давить, самовлюбленный, эгоистичный Аржаков сейчас не походил сам на себя. Все та же смазливая физиономия, которой он уделял массу внимания, элитная стрижка, ухоженные ручки… вот только глаза другие. – Ладно, спи. В двенадцать подъем.

– Ночи?

– Не утра же. Каникулы закончились, до обеда спать не получится, – проворчал укладываясь.

Стася посмотрела на циферблат над дверью: 21. 43.

У нее всего два часа семнадцать минут, чтобы что то сложить и приготовится неизвестно к чему. Хватит ли этого для первого – вопрос, а для второго кому вечности мало, а кому и миг – много.