12

Аврора сидела в коридоре больницы, крепко сжимая руку мачехи.

— Ты думаешь, что с ним будет все в порядке?— В который раз Эвелин задавала ей один и тот же вопрос, на который Аврора давала один и тот же успокаивающий ответ:

— Вне всякого сомнения.

Но в глубине души она совсем не была уверена в этом. Перед глазами все еще стояла картина, которую она увидела, ворвавшись в кабинет Уилфреда. Он сидел за письменным столом, откинувшись на спинку кресла, бледный как полотно. В один ужасный момент ей даже показалось, что он мертв. Нет, папа должен поправиться, твердила она про себя, обязательно должен.

— Где это запропастился Кит? — Она взглянула на часы. С тех пор как она позвонила брату, прошло уже довольно много времени.

Глаза Авроры не видели циферблата. Только несколько часов назад она лежала в объятиях Дона, купаясь в блаженстве. А кажется будто прошла целая жизнь.

Разозлившись на себя за неподобающие моменту мысли, Аврора плотно сжала губы. Дон — шарлатан и мошенник. Это его махинации довели отца до такого состояния. Именно он возложил на плечи Уилфреда дополнительную ношу — финансовые заботы.

Но ведь в этом была доля и ее вины. Ей надо было сразу же энергично взяться за дело, настоять на том, чтобы отец показал ей свои счета, заставить выслушать себя. А вместо этого она отстранилась, попала под влияние Дона, отказалась верить правде, на которую указывал ей Кит.

Дверь неподалеку от них открылась, и обе женщины тревожно взглянули в том направлении, но это была выходившая из палаты медсестра.

— Я не вынесу этого ожидания, — пробормотала Эвелин с болью в голосе.

— Уверена, что еще немного...— Аврора замерла на полуслове, устремив взгляд на высокого, черноволосого мужчину, идущего по коридору к ним.

Дон Лаудри! Она не могла поверить в то, что у него хватило наглости показаться здесь.

Но когда он подошел ближе и их глаза встретились, сердце Авроры тревожно сжалось.

— Я только что узнал,— мрачно сказал Дон. — Как он там?

— Дон... о, Дон! — Эвелин вскочила на ноги и бросилась в объятия брата.— Я так рада видеть тебя. Это ужасно!

— Все будет хорошо, Эвелин. — Он успокаивающе обнял ее.

При виде того, с каким облегчением Эвелин прильнула к его груди, Аврора почувствовала, что ее наполняет нестерпимая мука. На мгновение, всего на одно мгновение ей захотелось оказаться на месте Эвелин в его объятиях, прижаться к нему, почерпнуть от него силы. Ее бросило в дрожь от такой постыдной слабости. Ведь это был человек, доведший ее отца до сердечного приступа. Она ненавидит его, она должна его ненавидеть.

Дон повернул голову и заметил странный блеск в глазах Авроры.

— С тобой все в порядке? — Прозвучавшая в его голосе забота чуть было не послужила для нее последней каплей. Чтобы не расплакаться, Аврора резко отвернулась. Если бы только Дон действительно был таким же нежным и внимательным, каким хотел казаться. Сможет ли она заставить себя забыть про то желание, которое он в ней разбудил, забыть про то, что она его любит.

Не услышав от нее ответа, он нахмурился.

— Доктора сообщили что-нибудь о состоянии Уилфреда? — спросил он с беспокойством.

Аврора отрицательно покачала головой.

— Они не сказали нам ничего. — Ее голос звучал отстраненно вежливо. На самом деле ей хотелось крикнуть, что это он во всем виноват, чтобы он убирался ко всем чертям, но ради Эвелин она заставила себя сохранять внешние приличия.

— Он слишком много работал, — проговорила Эвелин в наступившем молчании. — Я должна была заставить его остановиться, настоять на том, чтобы он бросил дела до тех пор, пока ему не станет лучше.

— Ты не могла сделать большего, чем сделала, Эвелин, Уилфред всегда поступает по-своему, — постарался успокоить ее Дон. — Даже если бы ты заперла дверь в его кабинет, он все равно нашел бы способ сломать ее.

Убитая горем женщина попыталась улыбнуться.

— Все равно, я должна была сделать так, как ты предлагал, и увести его отдохнуть.

О, Дон вел умную игру, мрачно подумала Аврора. Прикидывался заботливым, предлагал уехать отдохнуть, прислал свою секретаршу. Неудивительно, что Эвелин обманулась. Ведь даже сейчас, когда она сама наконец узнала правду, ей трудно было поверить, что он может быть таким расчетливым, таким жестоким.

Позади них открылась дверь, из которой вышел врач.

— Миссис Годар?

— Да? — Эвелин прижалась к Дону, глаза ее были полны отчаяния. — Как там? С моим мужем все в порядке?

Доктор утвердительно кивнул.

— Мы продержим его в больнице пару дней — надо будет сделать некоторые анализы, но я совершенно уверен, что мистер Годар страдает всего-навсего от хронического переутомления, осложненного высоким артериальным давлением.

На глазах Эвелин выступили слезы облегчения.

— Могу я его видеть?

Доктор помедлил.

— Хорошо, но всего на несколько минут. Он нуждается в отдыхе и покое. Ему необходимо избегать волнений.

Эвелин понимающе кивнула и, улыбнувшись дрожащими губами Дону, вошла в палату мужа.

— Слава Богу,— сказал Дон, когда врач оставил их вдвоем.

Аврора же не могла произнести ни слова. Она слишком обрадовалась тому, что с отцом все в порядке. В тот момент, когда появился врач, она ожидала самого худшего. С удивительной яркостью перед ней всплыли воспоминания о смерти матери.

— Аврора,— Дон обнял ее одной рукой и попытался привлечь к себе,— ничего, родная, с ним все будет в порядке.

На мгновение ей захотелось прильнуть к нему. Желание это было так сильно, что все внутри нее как будто перевернулось. Но каким-то образом Аврора нашла в себе силы оттолкнуть Дона.

— Нет! — Голос ее сорвался. — Не прикасайся ко мне!

— Аврора? — В его взгляде появилось выражение крайнего удивления.— Я понимаю, что ты перенервничала, но теперь все хорошо.

— Нет, не все хорошо! — оборвала она его, сверкая глазами.— Между нами никогда не будет все хорошо. Это все твоя вина! Именно ты виновен в болезни моего отца! Ты ответствен за...

— Аврора, ты не сознаешь, что говоришь. — Он недоуменно потряс головой.

— Наоборот, прекрасно сознаю, — прошипела она, кипя от ярости. Все ее страхи, гнев и смятение — все вырвалось наружу в одной яростной тираде.— Если ты думаешь, что мне достаточно одну ночь провести в твоих объятиях, чтобы не видеть твою нечестную игру, то сильно ошибаешься. Это ничего не значит! Я ненавижу тебя, Дон Лаудри. Ненавижу и презираю. Ты обманывал моего отца. Выманил у него деньги и землю, довел его почти до смерти.

С каждым ее словом лицо Дона становилось все мрачнее.

— И ты действительно веришь в то, что говоришь?

— Я не просто верю — я знаю, что это правда.

— Понятно. — Его взгляд скользнул по ее лицу, остановившись на губах, и она не смогла сдержать дрожи в теле.— Тогда нам больше не о чем разговаривать. — Его тон был спокоен, но слова подействовали на Аврору как удар хлыста. Дон повернулся и пошел прочь.

И пожалуйста, упрямо подумала Аврора, смотря ему вслед. И пожалуйста. Только почему она чувствовала себя так, будто сердце ее разрывается пополам.

Когда Эвелин и Аврора вернулись домой, было уже темно. Покинув больницу, они заехали к Киту, собираясь сообщить ему хорошие новости об Уилфреде, но того на месте не оказалось.

Но как только такси остановилось возле дома, откуда-то сбоку появилась темная фигура и устремилась к ним. Сердце Авроры бешено забилось, сперва она подумала, что сейчас увидит Дона, но, когда человек приблизился, оказалось, что это Кит.

— Как он? — Его лицо было искажено горем. — Я не мог приехать в больницу, чувствовал себя чертовски виноватым, слишком боялся.

— О, Кит! — Аврора обняла брата. — С отцом все в порядке. Ничего такого, чего нельзя было бы вылечить покоем и отдыхом.

Она чувствовала, как тело ее брата содрогается, словно он пытался сдержать рвущиеся наружу рыдания.

— Войди в дом, Кит, — сказала Эвелин, по-дружески положив руку ему на плечо.— Мне кажется, нам не помешает выпить чего-нибудь крепкого.

Он кивнул.

Первое, что бросилось им в глаза, когда они вошли, была дверь в кабинет Уилфреда, которую второпях оставили открытой. Настольная лампа, которой тот пользовался и ночью и днем, все еще горела, вокруг были разбросаны листы бумаги. По всему было видно, что дом покидали в спешке.

— Слава Богу, что с ним все в порядке, — сказала Эвелин, выражая мысли всех троих.

— Я приведу здесь все в порядок, пока ты приготовишь нам выпить, Эвелин,— предложила Аврора.

Кит последовал за сестрой в кабинет, на ходу подбирая с пола бумаги.

— Ты знаешь, а я уже начала беспокоиться, когда ты не приехал в больницу,— сказала Аврора.

— Знаю, извини. Кажется, от меня здесь мало толку даже в такие тяжелые моменты. Может быть, отец прав — я еще ничего не понимаю в жизни.

— Что за внезапное раскаяние? — спросила Аврора с легкой улыбкой.

— Видишь ли, когда я узнал об отце, то сразу понял, что это моя вина. Я доставлял ему немало огорчений — мои нападки на Дона и все такое прочее...

— Да, но...— Авроре не хотелось сейчас говорить о Доне. Она не чувствовала в себе достаточно присутствия духа, чтобы не сорваться, поэтому просто заметила: — Вероятно, у тебя были на то резоны.

— Но и ты оказалась права, предполагая, что я просто разозлился на этого парня.— Кит выглядел смущенным.— Видишь ли, я знал, что именно Дон посоветовал отцу несколько месяцев не давать мне денег. Он сказал, что это поможет сделать из меня мужчину. Согласись, что, услышав о себе такое, человек может испытать некоторое чувство досады и раздражения.

Аврора сочувственно посмотрела на брата.

— Даже если и так, в остальном насчет Дона ты все-таки не ошибся.

— Разве? Боюсь, что это не так, Аврора. Кажется, что тут я тоже напал не на тот след.

Почувствовав внезапную слабость в коленях, Аврора опустилась в отцовское кресло.

— Знаешь ли, вчера, когда я повздорил с Кеннетом Янгом по поводу того, что он назвал «абсурдными обвинениями», он открыл мне глаза.— Кит взглянул на никак не реагирующую на его слова сестру.— Ты ведь помнишь Кеннета, у которого раньше работала в банке? — Аврора кивнула. Сердце ее билось так сильно, что она даже чувствовала боль в груди.— Он дал мне понять, в самых общих чертах разумеется, что у Дона нет никаких долгов. Его финансовое положение крайне прочно. А теперь приготовься. — На губах Кита появилась извиняющаяся улыбка. — «Изумрудные копи» — это название магазина или, если быть точным, сети ювелирных магазинов по всему Карибскому бассейну, которыми владеет Дон, владеет уже давно, и дела там идут очень успешно.

— Понимаю, — безжизненным тоном ответила Аврора.

— Каким я был дураком! — Кит с сожалением потряс головой. — Помнишь, какие подозрения у меня вызвало то, что папа отверг мое сказочное предложение, касающееся продажи участка в Санни-Бэй?

Разве могла Аврора забыть то, что навсегда запечатлелось в ее памяти? Но она была не в силах произнести ни слова, у нее вдруг пропал голос.

— Так вот, судя по всему, Дон предложил отцу долю в отеле. Это стоит... это стоит целого состояния. Благодаря Дону папа будет очень богатым человеком.

— Да, Дон очень помог нам. — Неожиданно раздавшийся в дверях голос Эвелин заставил их вздрогнуть.— До того как он сделал это предложение, наши дела были в ужасном состоянии. — Она подошла к столу и поставила на него поднос с напитками. — Ты ведь не думаешь иначе, правда, Аврора?

— Я... я... нет... в глубине души. Но этим утром Беатрис рассказала мне... Короче, она рассказала мне кое о чем.

— Что ж, Беатрис, естественно, знает о делах Дона, она ведь печатает все контракты. И, вне всякого сомнения, влюблена в него.— Эвелин протянула Авроре бокал с бренди.— Конечно, она надеялась восстановить тебя против Дона.— Губы Эвелин скривились.— Заметив, что вы начинаете все больше сближаться, Беатрис, вероятно, решила поскорее спровадить тебя обратно в Манчестер.

Аврора со стоном опустила голову на руки.

— Она еще сказала, что Дон женат. Полагаю, это тоже ложь?

В комнате на мгновение воцарилось молчание.

— Нет, дорогая, нет, это не ложь.— Аврора с тоской посмотрела на мачеху. — Дон женился, когда мы еще жили в Англии. Ему было только двадцать лет, а Розе Грейс — девятнадцать. Он очень любил ее, но она погибла в автокатастрофе.— Эвелин замолчала и сделала глоток бренди. — Это случилось через несколько месяцев после свадьбы,— продолжила она тихим, дрожащим от волнения голосом.— Бедный Дон был страшно подавлен. Мне даже кажется, что именно поэтому он посвятил все свое время бизнесу и с тех пор не имел ни одной серьезной связи с женщинами. А сколько их вешалось ему на шею. Думаю, что в некотором роде он до сих пор считает себя женатым на Розе... в глубине сердца.

И тут Аврора припомнила разговор, состоявшийся у нее с Доном у церкви Святой Троицы. Они говорили о замужестве, и он выглядел очень грустным. Как он тогда сказал? «Настоящая любовь, по моему мнению, это когда любимый человек доверяет тебе, когда он разделяет твои мечты».

По бледной щеке Авроры скатилась слеза.

— О, Эвелин, что же я наделала,— еле слышно прошептала она.— Ведь я так люблю его.