"И я там был..., Катамаран «Беглец»" - читать интересную книгу автора (Новаш Наталия Владимировна, Куличенко...)

6

Все мы были связаны одной нитью. Нас объединяло главное — то, к чему были так пугающе близки, на пороге чего стояли и чего все-таки удалось избежать.

Была в этом таинственная необъяснимость, и если бы все произошло с другими, наш разум не поверил бы в подобную возможность. В столь немыслимое стечение обстоятельств. Но это случилось — с нами. И мы чувствовали себя живыми как и прежде. Ясно было одно: нечто — какая-то сила, неведомая сила — спасло нас и мгновенно перенесло сюда, в этот маленький мирок, снабженный всем необходимым, но ограниченный невидимой стеной. И все мы в памяти хранили то, что, в сущности, свело нас вместе… У Вольфа это была случайность. Карин — стал жертвой. Сам не знал, кто были его убийцы, внезапно оглушившие ударом сзади, когда он, не подозревая ни о чем, работал в своей мастерской.

Жэки?.. Вот тут все выглядело не совсем понятно. Появившись здесь, Жэки и не подозревал, что в той, прошлой жизни, что-то стряслось и ему грозила опасность. Даже осколки толстого стекла, запутавшиеся в волосах, не могли его убедить… Только свежие многочисленные рубцы на теле да едва затянувшаяся рана на правом виске заставляли отнестись к нашей версии серьезно.

Он помнил шумную, залитую солнцем улицу и собственное радостное настроение. В кулаке были зажаты монеты. Ровно столько, чтобы купить новенький иллюстрированный сборник приключений. Вот и витрина лучшего в городе книжного магазина… Он замер у сверкающих зеркальных дверей, в нетерпении пропуская выходящих. Вдруг стеклянная дверь со звоном хлопнула… и на этом прежняя жизнь закончилась.

И только я одна из всех нас сознательно перешла черту между жизнью и смертью, сама сделала шаг к тому, что в итоге свело нас вместе. Но зачем, по чьей воле мы оказались здесь?.. В те часы, пока Вольф экспериментировал с «машиной» — что-то такое пытался усовершенствовать, переиначить, — я сидела рядом с ним под дубом, погруженная в свои мысли. И точно кто-то невидимый вытягивал из моей головы все новые ленты воспоминаний. Будто и впрямь все это синтезировалось во мне, подобно велосипеду Жэки и картинам Карина… Как раз вчера мы увидели первую из этих картин, которую воспроизвела «машина»…

Помню, выбежав из нашей избушки на крик Карина, мы замерли пораженные: под дубом, прислоненный к стволу, стоял мольберт. И на нем — картина в простой деревянной раме.

Потускневшие темные краски, веявшие стариной тона, так загадочно передававшие игру света… И женщина в коричневых одеждах со странною улыбкой пристально смотрела с холста. Смотрела из своего прошлого, будто все о нас знала… Казалось, только что заметила нас оттуда… и все-все поняла…

Бело-синеватые скалы за спиной у женщины. Выветренные острые отроги на берегу голубой реки. Бурый пейзаж вдали — коричневые холмы, вьющаяся по ним дорожка, на которой погромыхивала наша старенькая повозка во время летних странствий… Две узкие колеи на высохшей глине… Мой мир, увиденный… земным художником? Вольф сказал, что на картине изображен несуществующий фантастический пейзаж.

Карин не случайно решил воспроизвести с помощью «машины» именно эту картину. Он говорил, что Джоконда очень известна на Земле. Ее знал почти каждый. Почти каждый… Поразительно! А я… Словно подглядела кусочек собственной жизни и саму себя со стороны. Может, отсюда — это знание? У каждого — свое…

Много веков смотрела она с картины. Загадочно улыбаясь, всматривалась в земную жизнь… А сейчас, наконец, заглянула в таинственное, в другой мир.

И он тоже глядел на портрет и одновременно — по-своему — на всех нас. Всматривался сейчас каждым своим камнем, каждым листом и веткою в тишине… и по той, что была на картине, быть может, судил о нас…

Даже солнце засветило ярче, когда луч его, пробившийся из-за тучи, упал на темное полотно. Листья на дубе подхватил ветер, и облака, словно сорвавшись с места, весело понеслись по небу. Или все мне только показалось?

В тот миг случилось и нечто новое. Этот зашумевший листьями ветерок, налетевший столь неожиданно, когда мы в молчании рассматривали картину, поднял в нашем маленьком озерце рябь — мелкие, неизвестно откуда взявшиеся волны, которые с тех пор не затихали ни на минуту. Так впервые мы обнаружили плавные ритмические движения, появившиеся в водах «машины».