"Каньон убийств" - читать интересную книгу автора (Гардинер Мэг)

Глава 8

«Конференция писателей на Ист-Бич» — так официально называлось мероприятие, но точнее его можно было бы назвать «Двухдневное художественно-литературное похлопывание друг друга по плечу». Это был взрыв хаоса под контролем группы писателей, которым удалось подавить свои неврозы и чувство зависти на время аренды конференц-зала гостиницы. В середине следующего дня я приехала в эту гостиницу, чтобы провести семинар. Здание выходило окнами на бульвар Кабрильо, на площадки для игры в пляжный волейбол, на верфь «Стирнс» и на поблескивающий мелкими солнечными зайчиками океан. По голубому небу проплывали облака, подобные раздутым парусам. Настроение у меня было отвратительное.

Утро ушло на то, чтобы аннулировать кредитные карточки и получить дубликат водительского удостоверения. Позвонили из ателье для новобрачных и сообщили, что листок с записью моих размеров утерян и необходимо снова снять мерки. И главное, Джесси передал, что Мери Васкес Дайамонд угрожает привлечь к суду его, меня и «Санчес Маркс» за предумышленное нанесение ей морального ущерба.

А сама я почти всю ночь сторожила Франклина Брэнда. Его никто не навешал, и он ничего не предпринимал. Шторы на окне в его номере были опушены. Проходя мимо двери, я слышала, как бубнит телевизор. Единственные звуки человеческой деятельности исходили из соседнего номера. Там ремонтная бригада заделывала течь в потолке. После трех часов ночи никакой кофе уже не мог удержать меня ото сна. Даже размышления над тем, кто украл мои вещи и какое отношение воры имеют к Брэнду, не заставили меня бодрствовать.

Теперь на дежурство заступил Адам Сандоваль. Он засел в моем номере. Суровый, посвежевший, он пил кофе и занимался записками брата.

На дебют в качестве лектора я явилась уставшая и раздраженная. Листы конспекта лекции я переворачивала большим пальцем, предварительно послюнявив его. Вокруг стола сидели двенадцать человек и смотрели на меня во все глаза. Они жаждали познать приемы литературного мастерства. Когда я рассказывала о структуре художественного произведения, они внимательно слушали, изредка прерывали меня вопросами и делали пометки в своих блокнотах. К большому удивлению, я получала от этого удовольствие.

К концу второго часа я, хотя и охрипла, почувствовала прилив физических и духовных сил. «А ведь так, не ровен час, и привыкнуть можно к успеху», — подумала я.

После лекции ко мне подошла пара слушателей. Мужчина и женщина разменяли пятый десяток. Опрятно одетый мужчина протянул мне руку и представился:

— Тим Норт. Превосходный семинар.

Смотрел он холодно, говорил с английским акцентом и руку пожимал крепко. Я решила, что он бывший военный.

Я повесила рюкзачок на плечо.

— Приятно, что семинар вам понравился, однако вы, по-моему, не проронили ни слова.

— Я наблюдал и усваивал, — ответил Норт.

Он был напряжен, как лев, готовый к прыжку. Его акцент был резким, а черты грубоватого лица… мягкие. Чувствовалось, что соискатель литературных знаний человек необычный.

— Позвольте представить мою жену, Джакарту Ривера.

Женщина лучезарно улыбнулась:

— Это было именно то, на что мы надеялись.

У нее акцент был американский. Афроамериканка, она была одета более модно, чем среднестатистическая обитательница Санта-Барбары. Выглядела она как балерина, поэтому я решила, что у нее мощные мышцы.

Она полезла в сумочку и извлекла мой роман «Литиевый закат».

— Мы ваши поклонники.

— Польщена.

Я проводила их до дверей. Им явно что-то от меня было нужно: прочитать их сценарий или узнать имя моего литературного агента. Мы вышли во внутренний дворик, где подавали кофе и легкие закуски. Солнце палило во всю мощь. От кафельного пола веяло теплом, листья растений в горшках подрагивали. Со стола с закусками я взяла персик.

— У нас к вам предложение, — сказал Норт и взглянул на жену. — Джакарта?

Ривера выбрала яблоко и исследовала на предмет наличия дефектов. Бриллиант на обручальном кольце по размерам не уступал виноградине и гармонировал с клипсами и ожерельем. Драгоценности потрясающе сверкали.

— Мы хотим нанять вас, — сказала Ривера, возвращая яблоко на блюдо.

— Что? — переспросила я, не успев насладиться персиком.

— Мы предлагаем вам написать за нас мемуары.

Она смерила меня оценивающим кошачьим взглядом. Я почувствовала себя птичкой, угодившей в крепкие коготки.

— Мы заплатим больше, чем вы зарабатываете сейчас по контракту с издателем, — пояснил Норт.

— Вот теперь я по-настоящему польщена, — ответила я. — Но у меня нет опыта работы в качестве литературного раба.

— Но у вас есть опыт работы в журналистике, — возразила Ривера. — Вы знаете, как интервьюировать людей, и обладаете способностью проникать в их суть.

— И, честно говоря, вы знаете, как писать о мужчинах. Ни один молодой человек не станет возражать, если вы изложите его мысли на бумаге, — добавил Норт.

— К тому же нам известно кое-что о вас. Нам понравилось то, что мы увидели, — сказала Ривера.

— О чем вы?

— Вы смело выступили против группы религиозных террористов в прошлом году. Вы правда чертовски здорово с ними разобрались. Это произвело на нас большое впечатление, — пояснил Норт.

Я почувствовала беспокойство:

— Не считаю это чем-то исключительным в своей биографии.

— Милая моя, именно так вам и следует отвечать, — одобрила меня Ривера.

Я в упор посмотрела на нее:

— Кто вы такие?

— Мисс Делани, — снова вступил в разговор Норт, — мы хотим нанять вас для того, чтобы вы написали наши мемуары. Мы заплатим вам очень большие деньги за работу.

Мое беспокойство перерастало в мрачное предчувствие.

— Не скрытничайте. Скажите мне, кто вы такие и почему я должна тратить время на вас? Чем вы занимаетесь?

— Мы отошли отдел, — сказал Норт.

— Сожалею. Найдите другого раба. — Я пошла прочь.

— Подождите, — взмолилась Ривера. — Тим не сказал вам, от каких дел мы отошли.

Я повернулась к ней. Кошачий взгляд снова вцепился в меня.

— Это шпионаж, — сказала она.

Джесси вытер руки салфеткой.

— Повтори еще раз.

— Я рассмеялась.

— С тем и ушла?

— Все это было похоже на шутку, — сказала я.

— Странная шутка. — Джесси отпил чаю со льдом.

— А что Крис Рэмси говорит о компьютерном хулиганстве?

— Он сильно задумался и пообещал начать расследование.

Официантка на бегу положила на стол счет. Было девять часов вечера, и ресторан отеля «Холидей инн» был почти пуст.

— Как тебе понравился омар? — спросила я.

— По вкусу похож на цыпленка.

В банкетном зале встреча семейства Гарсия достигла апогея, народ перешел к десерту и просмотру слайдов. В коктейльном зале заливался какой-то тенор.

— Если он запоет «Память» хотя бы еще один раз, я пойду искать огнемет, — сказал Джесси.

Я погладила его по руке.

— Теперь моя очередь дежурить. Возвращайся домой.

Он заплатил 9,99 доллара за обед, и мы покинули ресторан. На улице мы обменялись поцелуями и расстались. Заранее страдая, что спать придется одной, я опустила в прорезь автомата пятьдесят центов и получила журнал «Плейдей».

Посасывая Йоркские мятные конфетки, я увидела, что дверь номера 127 открывается. Мой пульс учащенно забился. Брэнд вышел в коридор и направился к автостоянке. Со стоянки он отъехал на взятой напрокат машине золотистого цвета. Я последовала за ним.

Он проехал через Санта-Барбару в Монтесито, свернул к побережью и остановился у «Билтмор» — самой лучшей местной гостиницы.

У входа в гостиницу он отдал ключи от автомобиля швейцару. Я поставила машину на улице напротив дамбы. Пляж был погружен в темноту, слышался шорох набегавших на песчаный берег волн, в океане мерцали огоньками нефтяные платформы. Воздух был пропитан солью. По пути к гостинице я обратила внимание на хороший покрой одежды людей, выходивших из двери. Брэнд в своей кашемировой куртке пришелся бы здесь ко двору. На мне была выцветшая рубашка Джесси фирмы «Пендлетон». А мои собственные вельветовые брюки протерлись на коленях. Я решила выдать себя за эксцентричную сочинительницу романов. Или за лесоруба.

В сиянии электрического света я ступила на пол, крытый терракотовой плиткой и потертый множеством подошв из итальянской кожи. В холле с огромными окнами, выходящими на океан, играл пианист из джаз-банда. Я села в кресло, демонстрируя окружающим полное безразличие или нетерпеливое ожидание Эрнеста Хемингуэя, и попыталась незаметно отыскать глазами Брэнда.

— Привет, можно предложить вам какой-нибудь напиток?

Официантка обладала жизнерадостным сопрано. Я заказала колу. Девушка согласно кивнула и двинулась к барной стойке. Вдруг путь ей преградил мужчина с лицом, напоминающим охотничий нож. На плечи мужчины ниспадали кудрями белокурые волосы, что, впрочем, не делало его женоподобным. В черном костюме и при темно-русой бородке он был скорее похож на рок-звезду или на Джорджа Армстронга Кастера. Черные глаза напоминали о непреходящем наркотическом кайфе. В руке он держал пивную бутылку с длинным горлышком.

Официантка позволила ему пройти. Он, как плохо настроенная электрогитара, поблагодарил ее неопределенным звуком и направился в дальний конец холла, где в углу со стаканом виски в руке размещался Франклин Брэнд.

Блондин сел напротив него, ссутулился, вытянул ноги и начал разговор. Брэнд поставил на стол стакан. Слушая то, что говорит блондин, он делался все более напряженным.

Пианист медленно наигрывал печальный мотивчик. Разобрать, о чем беседовали интересующие меня мужчины, никакой возможности не было. Расслабившийся блондин положил ногу на ногу и принялся потягивать пиво. Брэнд, напротив, подобрался, словно на колени ему упал кусок горячего собачьего дерьма. При разговоре он так открывал рот, что можно было видеть зубы.

Принесли мою колу. Я начал пить ее, не прерывая наблюдения.

Кто-то со скрипом отодвинул стоявший рядом со мной стул. Я увидела куртку, пеструю рубашку с вязаным галстуком и сердитое выражение лица. Это оказался Крис Рэмси.

— Что ты здесь делаешь?

— Слежу за Брэндом и его новым партнером по танцам. Откинься назад, ты загораживаешь мне обзор.

— Что с тобой происходит? Ты что, ударилась головой и теперь не можешь разобрать, где твоя собственная жизнь, а где — Чарли Анджелеса?

— Кто этот блондин? — спросила я.

Крис наклонился ко мне:

— Я понимаю, это дело касается тебя лично. Но тебе нужно уйти.

— Блондин с Брэндом не совсем сходятся во мнениях. Сомневаюсь, чтобы они сейчас пустились в медленный танец.

Крис постучал пальцами по столу.

— Ты когда-нибудь думала над тем, чтобы сделать карьеру в правоохранительных органах?

— Серьезно?

Я поставила стакан с колой.

— Ты толковая, настойчивая и стремишься к тому, чтобы преступники сидели в тюрьме. Приходи к нам в любое время и заполняй бланк принятия на работу.

— Спасибо, Крис.

— Но до тех пор пока ты не начала получать деньги по чекам муниципалитета, свой нос в полицейские дела не суй.

Крис взял меня за локоть, заставил встать и, проведя через холл, вывел на улицу. Музыка затихла.

— Теперь ты можешь меня отпустить, — сказала я.

Он не обратил внимания на мои слова.

— Где ты поставила машину?

Я промолчала. Он сопроводил меня до конца подъездной дорожки. За нашими спинами отливали золотом окна гостиницы.

— Хорошо. Ты дал понять, что хотел. Я…

Он поднял палец:

— Не нужно.

Я воздержалась от ответа. Взгляду Криса, при каменном выражении лица, был обеспокоенным. Я мгновенно догадалась, что он не был раздражен моей слежкой за Брэндом. У меня пересохло во рту.

— Я что-то испортила, да?

— Поезжай домой, Эван.

Он отпустил меня, слегка подтолкнул вперед и встал на подъездной дорожке в готовности отрезать мне дорогу обратно. Заглянув поверх его плеча, я увидела через окно Брэнда с блондином.

— Извини, Крис. Я уезжаю.

Только я собралась это сделать, как Брэнд резко поставил стакан на стол, встал, толкнул блондина пальцем и горделиво удалился из поля моего зрения.

Блондин поднял руку, между указательным и средним пальцами блеснуло что-то тонкое и круглое. Брэнд вновь показался в окне. Блондин бросил блестящий кругляш на стол.

— Крис, — сказала я и показала на окно.

Но к тому времени, когда Крис повернул голову в указанном мной направлении, Брэнд поднял блестящий предмет, опустил в карман куртки и уселся в кресло.

— Златокудрый что-то передал ему.

— Что?

— Не знаю, — ответила я, а подумав, добавила: — Может быть, диск.

— Убирайся отсюда, — приказал Крис.

Он направился к гостинице, вынимая на ходу сотовый телефон. Я села в машину и стала ждать продолжения.

В дверях Крис столкнулся с блондином. Вид у блондина был как у заправского забияки из вестерна. Казалось, он сию минуту выхватит из кармана револьвер. Крис посторонился и приставил к уху сотовый, демонстрируя, что встречный человек его не интересует. Блондин сел в «корвет» и уехал.

Вскоре и Брэнд покинул гостиницу. Я проследовала за его взятой напрокат золотистой машиной к «Холидей инн». В моем номере на телефоне мигала лампочка, извещая о наличии сообщения. Джесси просил ему перезвонить.

Я застала его дома. Рассказав о происшествии в «Билтморе», подробно описала блондина и спросила:

— Тебе знаком этот тип?

— Никогда не видел.

— Джесси, Крис Рэмси выгнал меня из гостиницы. Похоже, там проводится полицейская операция.

— Брэнд замешан в деле, о котором Крис не захотел нам рассказывать?

— Да, по-моему, так.

Говоря по телефону, я смотрела в окно. Шторы в номере напротив были приоткрыты. Брэнд ходил по комнате взад-вперед и также говорил по телефону.

— Брэнд что-то получил от блондинчика, — сказала я. — Возможно, это компьютерный диск. Думаю, встреча состоялась именно ради него.

Я перевела взгляд на номер, где бригада ремонтников ликвидировала протечку в потолке. Дверь была раскрыта нараспашку, ее придерживал стул. Меня осенило.

— О Боже, соседний номер открыт. Я могу пойти туда и слушать, о чем говорит наш подопечный.

— Умерь свою прыть, — взмолился Джесси.

— Испрашивать у кого-то позволения? С каких это пор ты хочешь, чтобы я так поступала?

— Просто подожди. Ты видишь там где-нибудь полицейских?

— Нет.

— На тебе бесшумная обувь?

— Да.

— Не опрокинь что-нибудь, когда будешь пробираться в помещение.

Я испытала кармический момент — сочетание страстного желания и пронзительного ощущения возможности претворить это желание в жизнь. Брэнд, держа ведерко со льдом, вышел из номера, предварительно повернув дверной засов так, чтобы дверь не захлопнулась.

— Появился шанс проникнуть в номер Брэнда! Я тебе перезвоню! — крикнула я.

Когда я давала отбой, Джесси протестующе вопил.

Я выбежала из номера. С моей стороны внутреннего дворика был виден морозильник. Он находился в крытом проеме между крыльями отеля. Брэнду потребуется двадцать секунд на путь до холодильника и обратно, плюс десять секунд на то, чтобы наполнить ведерко. У меня в запасе тридцать секунд.

На Брэнде не было кашемировой куртки, той самой, в карман которой он положил полученный от блондина блестящий предмет. Можно попробовать его позаимствовать. Чем бы это ни оказалось, оно представляет интерес для полиции. Если я передам диск Крису, то буду прощена за вчерашний вечер.

«Какая я умная! Мне бы быть советником в американской администрации».

В комнате сильно пахло одеколоном. Телевизор был включен. Кашемировая куртка висела на спинке стула. Я замерла в нерешительности. Я не взломала дверь, но проникла на чужую территорию и приготовилась совершить кражу.

А, была не была! Я залезла в карман куртки и вытащила вожделенный предмет. Так и есть: миниатюрный диск размером не более визитной карточки.

В дверь постучали.

Каждая частичка моего тела, включая прическу, вздрогнула. Дверь стала открываться. Я быстро сунула диск за пазуху.

— Это горничная, — раздался голос. — Я принесла полотенца, которые вы просили.

— Хорошо.

Чувство у меня было такое, словно у меня на лбу целый рой пчел выводил: В-О-Р-О-В-К-А. Когда горничная прошла в ванную, я выскочила в коридор и едва не упала в бельевую тележку.

Брэнд обогнул угол и направился в свой номер. Рядом с ним семенила женщина. На ней был жакет с поднятым воротником, волосы убраны под шляпку. Разглядеть ее лицо я не сумела.

Желая избежать встречи с ограбленным человеком, я нырнула в соседний номер. Там было темно. Пахло сыростью и плесенью. Я подумала, не лучше ли будет убрать стул и закрыть дверь. Но это могло бы привлечь к комнате внимание.

Я крадучись подошла к двери, соединяющей этот номер с номером Брэнда, и осторожно открыла ее. Сквозь вторую дверь, ту, что находилась в номере Брэнда, слышался разговор. Кто с Брэндом — любовница? мать? биржевой маклер? Или девка, что делала ему минет в тот злосчастный день?

Я чувствовала, как бьется сердце, и думала о том, что Брэнд вот-вот может распахнуть дверь. Тем не менее я прижалась ухом к двери в попытке разобрать слова.

— …да как он смеет… — услышала я баритон Брэнда.

В ответ — женское бормотание:

— …какой огромный член… Меня не проведешь.

Тут вдруг залаяла собака. Уж не чихуахуа ли это?

Разговор смолк. Послышался щелчок. Кто-то открыл дверь, ведущую во внутренний дворик. «Женщина уходит?» Я напрягла слух.

Позади меня грохнул стул. Зажегся свет. Я оглянулась и увидела Франклина Брэнда.