"Мой любимый босс" - читать интересную книгу автора (Шэрон Кендрик)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Думал ли Рафаэль, что Наташа может смягчиться на обратном пути в Лондон? Что рука, небрежно лежащая на соблазнительной шелковистости бедра, заставит ее признаться, неровно дыша, что она не может дождаться, когда они приедут домой и окажутся в постели?

По правде говоря, да, думал. Но реальность оказалась совсем другой.

Наташа была холодной, вежливой, отстраненной. Вначале Рафаэль делал вид, будто не замечает этого, но когда они прибыли в пустой дом и она отвернулась от его слегка нетерпеливого поцелуя, его глаза сузились — сначала подозрительно, затем с едва сдерживаемым гневом.

— Мы собираемся закончить этот фарс сейчас? Думаю, ты выразила свое намерение более чем ясно.

— И что же это за намерение, Рафаэль?

— Не знаю, cara, — вкрадчиво проговорил он. — И, честно говоря, мне все равно. Есть только одно, что меня интересует в данный момент, и мы оба знаем, что это.

Она уставилась на него, вздрогнув от холодной отчужденности в его глазах. Как легко было бы позволить ему целовать себя, позволить его чувственным губам и умелым рукам прогнать все ее сомнения. Но и глупо тоже. Всякий раз, входя в ее тело, он добавлял еще одно звено к той цепи, которой приковал ее сердце. Каждый поцелуй был как клеймо, которое никто не видел, но которое она будет носить до конца жизни.

— Я сказала тебе в Марокко, что мы продолжим нашу предполагаемую помолвку, но секс прекращается. Должен… прекратиться, — слабо закончила она.

— Не хочешь сказать мне почему? — протянул он, игнорируя внезапный призыв в ее глазах. — Потому что Сэм должен вернуться?

Наташа поморщилась. Его волнуют только практические вопросы, ничего больше.

— У нас в Англии есть выражение, что не стоит играть с огнем, поскольку можно обжечься.

Его губы скривились в жесткой усмешке. Когда он склонил свою темную голову ближе, то заметил инстинктивный трепет ее тела, и на мгновение чуть не поддался соблазну. Как легко было бы принудить ее взять свои слова обратно, заставить умолять, чтобы он занялся с ней любовью. Но Рафаэль никогда никого не просил. И никогда не тратил время на того, кто намерен играть в игры.

— Значит, держись подальше от огня, — с издевкой проговорил он. — Пусть лучше твое тело заледенеет, Таша.

Желание покинуло его смуглые черты так же резко, как и вспыхнуло прежде, и Наташа с ужасным дурным предчувствием смотрела, как он уходит от нее. Ей хотелось окликнуть его, побежать за ним, но она знала, что если сделает так, то навсегда пропала.

— Я лечу в Париж, — прорычал он.

— Когда?

— Сегодня вечером. Сегодня?

Сэм прибыл из дома Сержа, полный энергии и энтузиазма. Он даже выглядел по-другому, словно они не виделись несколько месяцев, а не пару дней. Но расставание заставляет многое переоценить и на многое посмотреть по-другому, осознала Наташа.

Ей не следует пытаться жить только своим сыном, твердо сказала она себе. Мальчику нужно давать больше свободы. Она должна научиться отпускать его. Его — и кое-кого еще.

Рафаэль позвонил один раз из Франции и говорил отрывистым, сухим тоном. Теперь, когда их короткая любовная связь закончилась, он отдалился от нее, и это было неизбежно. И все же Наташа впервые осознала, что, изменив их отношения, она сама все разрушила. И что больше они уже никогда не будут прежними.

Неужели она действительно думала, будто сможет жить как раньше после всего того, что было между ними? Подавать ему кофе и пытаться забыть ту чувственную интимность, которую они вместе испытывали…

По крайней мере, новости из клиники были хорошими. Элизабетта набрала вес и стремительно шла на поправку. Скоро девушку переведут в частную закрытую клинику в Штатах, где ее никто не потревожит.

В фальшивой помолвке больше не было необходимости. Мир не стоял на месте, новые сенсации вытесняли старые.

Наташа чувствовала себя какой-то неприкаянной. Все валилось у нее из рук, она не знала, что ей делать, как жить дальше. А что же будет, когда Рафаэль вернется?

Что-то нужно было решать, и Наташа подумала над тем, что сказал ей директор школы. Она решила непременно поговорить с ним.

Однажды вечером на следующей неделе хлопнула дверь. Наташа подняла глаза, и сердце ее заколотилось при виде входящего Рафаэля. Старая любовь наполнила сердце, только теперь она была гораздо сильнее, обостренная разлукой, знанием его губ и тела — и маленьким глотком жизни в качестве женщины Рафаэля. Она смотрела на него, не осмеливаясь ни пошевелиться, ни заговорить из страха, что совершит что-нибудь унизительное — например, станет умолять его поцеловать ее. Отнести наверх, в свою постель.

Рафаэль медленно снял пальто, думая о том, какая она бледная. Он не отрывал взгляда от лихорадочно пульсирующей жилки у основания шеи, вспоминая, как целовал ее.

— Ну, как дела, Таша?

Простой, формальный вопрос, отметила она.

— Хорошо. А у тебя? Удачно съездил?

— Продуктивно, — коротко ответил Рафаэль и отвернулся.

Он сделал несколько звонков, затем спустился вниз, на кухню, где в кастрюльке что-то булькало и пахло рагу. Наташа испуганно вскинула глаза.

— Хочешь… кофе?

Обычно она никогда не спрашивала. Он покачал головой.

— Вообще-то мне надо выпить. Выпить?

Прежде он не пил перед обедом.

— Ты не сказал мне, что приезжаешь.

— То есть не предупредил? — Он невесело усмехнулся. — Хотел сделать тебе сюрприз.

Наташа решила, что больше не может ждать.

— Послушай, Рафаэль, мне надо с тобой поговорить.

— В чем дело, Таша? — спросил он, налив вина и сделав глоток. Богатый букет напитка слегка ослабил напряжение, которое железным обручем сжимало лоб.

— У меня есть кое-какие новости.

Его пальцы сжались вокруг бокала, и он поставил его.

— Ты не беременна?

Она услышала ужас, который заморозил его голос, и этот ледяной тон подтвердил все ее худшие опасения. Заставил осознать, что решение, принятое ею, является лучшим для них.

— Нет. — Наташа покраснела, злясь на него за то, что заговорил об этом, когда она так отчаянно старалась забыть. Она должна забыть. — Я пью таблетки. — Она сделала глубокий вдох. — Послушай, на днях я разговаривала с директором школы, в которой учится Сэм.

— Да? — вежливо отозвался он. — Надеюсь, у него все хорошо.

— Более чем. Он делает исключительные успехи. Настолько исключительные, что ему предложили стипендию в более известной школе. — Она помолчала. — В Суссексе.

— В Суссексе? — тупо переспросил он, игнорируя выражение материнской гордости в ее лице. Его глаза сузились. — Но это же так далеко.

— Да, — согласилась она голосом настолько бодрым, что испугалась, как бы он не треснул от напряжения. — И там очень красиво. Замечательная природа.

— Но ведь вы живете здесь. Как, черт побери, Сэм будет добираться до школы? Или ты планируешь отдать его на полный пансион?

Только через ее труп!

— Нет. Он… в общем… мы будем жить в Суссексе.

Последовала пауза.

— Мы? — тихо повторил Рафаэль. — Ты собираешься купить там жилье? Или арендовать?

Он что, намеренно напоминает о ее экономической нестабильности? Чтобы заставить ее осознать, как зависима она от него? Ну, так это не так! Наташа расправила плечи.

— Вообще-то, ни то ни другое. Школа предложила мне работу в качестве заведующей хозяйством, и на территории есть маленький коттедж, который предоставляется вместе с должностью.

Рафаэль во все глаза уставился на нее.

— Ты? Заведующая хозяйством? Madonna mia, Таша, это же работа для пожилой женщины!

— Это прекрасная работа для таких, как я, — парировала она.

Ему хотелось сгрести ее в охапку и потребовать, чтобы она осталась. Но, возможно, в этом и состоит Наташина цель. Рафаэль застыл. Может, это еще одна попытка манипулировать его жизнью, заставить его сделать то, чего хочет она?

— Полагаю, ты пытаешься взять меня на пушку, — мягко заметил он.

Наташа нахмурилась.

— Я не вполне понимаю…

— Разве? — криво усмехнулся Рафаэль. — Подозреваю, что тебе слишком понравилась вся та роскошь, которую принесла наша фальшивая помолвка, не так ли? Быть может, даже больше, чем ты ожидала? Могу предположить, что в этом и заключается одна из истинных причин, по которым ты с такой легкостью согласилась спать со мной, почему без всякого труда вошла в роль невесты. — Его лицо потемнело. — Но, возможно, результат нашей маленькой связи не вполне пришелся тебе по вкусу, mia bella. Вероятно, ты хотела бы пойти дальше, подняться на следующую степень?

— Я не знаю, о чем ты говоришь!

— Не знаешь? — хохотнул Рафаэль. — Я говорю о браке! Разве тебе не хотелось бы придать своей теперешней роли официальный статус — моей жены? А? — Он надменно вскинул темные брови, глядя, как краска заливает ее скулы. Чувство вины? — И какой же лучший способ достичь этой цели, как не угрозой внезапного отъезда и, как следствие, разрыва?

На мгновение Наташа подумала, что ослышалась. Но угрюмое выражение его холодного лица подтвердило, что нет. Она покачала головой, сердце билось с такой скоростью, что она боялась потерять сознание.

— Как ты можешь так обо мне думать? — ахнула она. — Что подвигло тебя на мысль, что я способна на подобную хитрость? Нет, даже подлость. Я спала с тобой, потому что хотела… — Потому что чувствовала, что умру, если не сделаю этого. — Не было никакого скрытого мотива.

Но Рафаэль слишком долго боролся с собой и с устремлениями женщин, чтобы поверить ей. Неужели она вообразила, что он станет умолять ее остаться? Признается, что она нужна ему — ему, которому никто не нужен!

— Что ж, уезжай, Таша, и похорони себя в какой-то богом забытой школе.

— В противоположность тому, чтобы похоронить себя здесь? — тихо спросила она.

Рафаэль услышал обвинение и тут же отразил его.

— Это был твой выбор, — так же тихо отозвался он.

Да, он прав. Ее жизнь здесь стала такой, какой она ее сама сделала. Возможно, обвинение Рафаэля подкреплено большей правдой, чем Наташа вначале хотела признать. Ведь разве она в глубине души не надеялась на книжный конец сказочного счастья, которое она испытала в его объятиях?

Девушка сглотнула.

— Сколько… сколько ты хочешь, чтобы я отработала?

— Уезжай когда захочешь, — бросил он. — Я могу позвонить в агентство, и мне сразу же пришлют замену.

Что доказывает, насколько важна она для него. Это было отрезвляющее напоминание, но, возможно, крайне необходимое. По крайней мере, у нее не останется иллюзий по поводу того, что она нужна Рафаэлю.

— Что ж, хорошо. Я устрою все как можно быстрее. — Наташа направилась к двери, но, дойдя до нее, приостановилась и, обернувшись, обнаружила, что он наблюдает за ней с маской холодного безразличия на лице. — Еще только одно, Рафаэль.

— Тебе понадобится рекомендация, полагаю?

Наташа гадала, сознает ли он, какую боль причиняет ей. Неужели после четырех лет близости все закончится его предложением написать о ней несколько строк? Но ведь между ними не было настоящей близости, не так ли? Скорее, она все это вообразила, потому что хотела быть близка ему. Однако в жизни не всегда выходит так, как нам хочется. Особенно в любви.

Она кивнула.

— Да, по-видимому, мне понадобится рекомендация, но я вообще-то думала о Сэме.

Сэм. Впервые маска соскользнула, и Рафаэль почувствовал, как острое сожаление обожгло сердце, потому что он полюбил мальчика.

— А что насчет него? — ворчливо спросил он.

Наташа хотела было сказать, что Сэм будет по нему скучать, но в последний миг передумала. Не обвинит ли он ее в том, что она ищет богатого отчима для своего сына?

— Он был очень счастлив здесь, — проговорила она. — Спасибо тебе.

Спокойное достоинство в ее голосе перевернуло что-то внутри него.

— Не за что, — резко сказал он, затем повернулся к ней спиной и налил себе еще вина.