"Ни слова о любви" - читать интересную книгу автора (Эллвуд Берта)

2

— Анна! — В голосе дедушки послышалась плохо сдерживаемая ярость, когда он увидел свою красавицу-внучку.

Руководствуясь своим решением разыграть Сантано, она приложила максимум усилий, чтобы выбрать себе подходящий наряд. Анна отличалась безупречным вкусом, ее модели всегда занимали призовые места на конкурсах в колледже, но теперь она сделала над собой усилие и постаралась представить, что несочетающихся цветов в одежде не существует.

Ярко-желтая юбка, открывающая округлые колени. Короткая розовая майка, подчеркивающая красивую грудь, сверху зеленая рубашка с вышивкой. Анна сама придумала рисунок, и он поражал своей замысловатостью и необычностью. Небрежно повязанный пестрый шарфик, подарок бабушки к Рождеству. Анна составила поистине гремучую смесь.

Готовясь предстать перед «женихом», Анна начесала свои пышные волосы и критически изучила свое отражение в зеркале. Конечно, можно было бы изобразить что-нибудь поужаснее, но слишком мало времени. Анна решительно отворила дверь комнаты. Сердце отчаянно стучало, она немного трусила. Кто знает, как дедушка отреагирует на ее маскарад!

А отреагировал он очень бурно. Было видно, что он ужасно разозлился и сдерживает себя только из-за присутствия Серхио Арнотти.

— Ciao, Ana, — услышала Анна вкрадчивый голос.

Она повернулась и увидела человека, который уже доставил ей столько неприятных минут.

Его внешность сразила ее наповал: ростом выше шести футов, несколько грубоватое, но потрясающей красоты лицо с резко очерченными скулами. Его темно-карие бархатные глаза волновали до глубины души. Он несколько озадаченно смотрел на нее. Анне внезапно стало стыдно за свой наряд. Какая она идиотка! Ничего глупее придумать было нельзя! Но она не ожидала, что ей будет до такой степени неприятно стоять в своей пестрой одежде перед таким элегантным господином. Что он теперь о ней подумает? Эта мысль неожиданно придала ей силы. А какая разница, пусть считает ее полной дурой. Анна подняла глаза на Серхио.

Удивление в его глазах сменилось восхищением, и Анна поразилась своей реакции на его взгляд. Подобное выражение в мужских глазах она часто видела и до встречи с Серхио, но никогда оно не задевало ее сердце. Анна была совершенно не искушена в вопросах любви. Ее единственная интрижка с сокурсником Майком как-то незаметно сошла на нет, не вызвав особого разочарования ни у одной из сторон, и с тех пор ни один мужчина даже отдаленно не волновал ее. Иногда Анне становилось не по себе от собственного равнодушия, особенно когда подруги посвящали ее в подробности своих бурных романов, но она утешала себя тем, что, возможно, еще не встретила того, кто по-настоящему понравится ей.

Но Серхио был непохож на других. Анне было страшно взглянуть на него, она боялась увидеть в его глазах насмешку. Серхио подошел к ней, обнял на правах кузена и поцеловал сначала в лоб, а затем чуть выше уголка рта. У Анны перехватило дыхание, когда их глаза встретились и его губы расплылись в чувственную улыбку. Его легкое прикосновение к ее коже наэлектризовало воздух вокруг, заставило ее дрожать и задыхаться.

Она пробормотала что-то и отвернулась, чтобы скрыть пылающее лицо. Ее имя, которое как нельзя лучше подходило к ее волевому неуступчивому характеру, в его устах звучало как музыка. Если только она могла повернуть время и оказаться на пять минут в своей спальне! Даже ее рабочая одежда была бы уместнее этого дурацкого костюма. Но людям не дано повелевать временем, и Анне оставалось только проклинать свою глупость.

Дедушка и Серхио неторопливо разговаривали, переходя с английского на итальянский. Сантано, в основном, задавал вопросы, а Серхио с увлечением рассказывал об Италии и семейных делах. Анна с детства владела обоими языками, но не принимала никакого участия в беседе. Она исподволь изучала Серхио Арнотти, чувственную лепку его губ, аристократический профиль, волевую линию подбородка. Но дело было не только во внешней красоте. Обаяние. Он может включать шарм как воду или свет. Именно так. И ничего более. Тогда почему ей так жарко и беспокойно, когда она знает, что он всего лишь хладнокровный делец, заключающий очередную сделку? Человек, который осознает свою власть над людьми и умеет ею пользоваться. Анна старалась контролировать свои эмоции, но физическое присутствие Серхио наполнило воздух библиотеки опасной чувственностью. Его крепкое тело, коротко стриженые волосы, обрамляющие загорелое лицо, резкая линия подбородка, рот, который в одно мгновение мог изогнуться в легкой, насмешливой, многообещающей улыбке, стоило ему лишь посмотреть на нее, — все это заставляло сердце Анны трепетать в сладком предчувствии и забывать на мгновение о своем карикатурном виде. Но стоило ей натолкнуться на неодобрительный взгляд дедушки, как она сразу обо всем вспоминала и виновато опускала голову. Десять минут в библиотеке тянулись бесконечно, и Анна поднялась с чувством облегчения, когда Вильма объявила, что ужин подан, но это чувство быстро сменилось ужасом, когда Серхио поднялся и предложил ей руку. От прикосновения его теплой ладони Анну бросило в жар, огонь пробежал по ее жилам, руки задрожали, во рту пересохло, и она ничего не могла с этим поделать. Она не понимала, что происходит. Никто не оказывал на нее такого влияния. С Майком она завязала отношения только потому, что он был к ней неравнодушен, неплохо выглядел и забавлял ее. Никаких серьезных чувств и в помине не было. Она скорее позволяла ему любить себя, чем любила сама, из-за чего они в конечном итоге и расстались. Но сегодняшнее ощущение было совсем другим. Резким, настойчивым. Захватывающим. Возбуждающим.

Анна сидела напротив Серхио и не знала, куда смотреть. Она боялась поднять на него глаза, боялась разговаривать с ним. Еда, виртуозно приготовленная Вильмой, лежала нетронутой на ее тарелке. Но шампанское, на котором настоял дедушка, все-таки развязало ей язык, и Серхио похвалил ее беглый итальянский, не отрывая при этом глаз от ее губ.

— Я учила его с детства — по настоянию бабушки и дедушки. — Она осушила свой бокал и неожиданно почувствовал себя свободнее, более похожей на обычную Анну Арнотти.

Сложившееся положение было странным, будто из какого-то старого глупого любовного романа, но необычайно возбуждающим. Какая женщина не ощущала бы, что ее бьет настоящий электрический ток, если бы сидела лицом к лицу с таким умопомрачительно сексуальным мужчиной, который специально приехал, чтобы как следует рассмотреть ее и решить, будет ли она подходящей женой. То, что злило Анну накануне, странно возбуждало сейчас. Она представила, как он целует ее своим бесстыдным ртом, и чуть не застонала. Самое ужасное было то, что в глазах Серхио она видела легкую насмешку и понимание. Он отдавал себе отчет в том, какое впечатление производит на нее, и от этого она краснела еще больше. Казалось, этот человек читал ее мысли, и спрятаться от него было некуда, приходилось терпеть эту пытку.

— Анна всегда знала, откуда она, — вставил Сантано с гордостью конезаводчика, демонстрирующего лучшие образцы породы возможному покупателю. К своему собственному удивлению, вместо того, чтобы разбушеваться при этих словах, Анна лишь чуть улыбнулась, наблюдая за пузырьками шампанского в бокале, предупредительно наполненном Серхио.

— Английской крови во мне не меньше, чем итальянской, но на самом деле я настоящая американка. Я здесь родилась и выросла, — слабо запротестовала она, чувствуя, как он пожирает ее своими шоколадными глазами, и ощущая в себе необычайное оживление.

Серхио откинулся назад, его глаза сузились, в то время как он внимательно осматривал Анну: и сияющую каштановую головку, и поражающую своей белизной и гладкостью кожу, и крепкую округлую грудь, красоту которой не мог скрыть дурацкий наряд. Анна залилась краской, когда он медленно произнес:

— С вашим цветом лица и грацией вы выглядите настоящей Veneziana. Сеньор Сантано говорил мне, что и по темпераменту вы яростная, истинная Italiana, не имеющая ничего общего с английской флегмой или американским равнодушием.

— И вы надеетесь справиться с этим, signor? — легкомысленно отважилась спросить Анна, блеснув зелеными глазами из-под густых ресниц и одарив его жемчужной улыбкой, надеясь в глубине души, что ее ответ выбьет этого самоуверенного человека из колеи, и он сбросит маску и перестанет смотреть на нее так зовуще.

— Я в этом не сомневаюсь. И с превеликим удовольствием.

Его бархатный голос наполнил ее голову яркими образами. Брак с этим удивительным человеком, счастье, даруемое им… Его губы на ее губах, его сухощавое горячее тело на ней, он требует, берет, обладает. Рай на земле, неисчерпаемый источник наслаждения. Было до безумия просто дать ему то, что его глаза так жадно хотели сейчас, а потом попросить еще и любить его вечно. Она не могла оторваться от него, он заколдовал ее, превратил кровь, бегущую по ее жилам, в огненный поток, заполнил ее всю ноющим желанием. Анна едва понимала, о чем разговаривали мужчины, поглощенная внутренней борьбой с обаянием Серхио и своими порывами.

Вскоре Сантано Арнотти встал, и явное удовлетворение сквозило в его голосе, когда он сказал:

— Прошу извинить меня. Я старый человек и должен рано ложиться спать. Но я не смею навязывать свои правила вам, молодым. Анна, почему бы тебе не показать Серхио твою мастерскую и не угостить кофе?

Именно это и было ей нужно, в то же время не было нужно совсем. Она хотела остаться с ним наедине. Но эта перспектива пугала ее донельзя. В том, что касалось Серхио Арнотти, она не могла себе доверять, и тем не менее перспектива побыть наедине с ним обретала реальные очертания, манила и возбуждала.

Серхио поднялся и заговорил с дедушкой, намеренно понизив голос. Анна старалась не обращать на них внимания. Это было небезопасно. Если она смотрела на него, слушала его медоточивый голос, ее тело начинало командовать сознанием и настойчиво требовало объятий этого человека, а ей был необходим весь ее здравый смысл, чтобы выпутаться из дурацкого положения, в которое ее поставила дедушкина прихоть. Она должна сохранить рассудок, чтобы сказать Серхио, что не стоит тратить свое драгоценное время, потому что это замужество — полнейшая глупость, и этого просто не может быть. И все же…

Она безжалостно раздавила предательские мысли о том, что так легко полюбить этого человека и наслаждаться совместной жизнью с ним. Ведь он приехал сюда, чтобы жениться на ней. Он думает о ней, как о женщине, представляет, что обладает ею. От этой мысли сладко заныло сердце, но Анна оборвала себя. Предаваться фантазиям было не в ее характере. Диким, невероятным фантазиям, ненужным и нежеланным. Пора было сделать что-то, остановить весь этот бред. Отложив в сторону салфетку, она вежливо сказала:

— Вильма принесет кофе, signor, я попрошу ее об этом по пути в свою комнату. К сожалению, я тоже вынуждена попрощаться, дедушка. Я уверена, наш гость не имеет ни малейшего желания идти смотреть мою мастерскую.

— Я хочу этого, Анна. — Каждый мускул ее тела вздрогнул при звуках его бархатного голоса. Ударение на слове «хочу» не оставляло никаких сомнений в том, что Серхио имел в виду совсем не мастерскую Анны. И выражение его глаз, устремленных на ее изящную фигурку, напугало ее. Ей страстно захотелось обвить руками его шею, прильнуть к нему всем своим истосковавшимся по мужчине телом…

Она, наверное, сошла с ума! С трудом подавляя желание закрыть горящее лицо руками, Анна попыталась собраться с духом.

Она была свободна, независима, у нее была любимая работа. Она ко всему относилась с душой и не желала становиться женой человека, специально выбранного и хладнокровно представленного ей для размножения. Это противоречило всем ее принципам. Анна не желала жить по указке дедушки, стремящегося к примирению с остальными Арнотти ценой ее счастья.

Ей просто не повезло, что этот человек обладал большей степенью сексуальной привлекательности, чем мужчине вообще позволено иметь. Похоть — вот что это, резко напомнила себе Анна. Элементарная похоть. И тем более сокрушающая, принимая во внимание тот факт, что после Майка у нее никого не было, а расстались они еще до окончания колледжа. Неприятно было признавать это, но лучше сразу расставить все точки над «i». Серхио Арнотти первый привлекательный мужчина, которого она встретила за последние два года. Неудивительно, что ее тянет к нему. Ничего необъяснимого тут не было. Имеющий глаза, да увидит. Вряд ли Серхио слышал «нет» из уст женщины хотя бы раз за всю свою жизнь, он был абсолютно неотразим. Но это не значило, что она готова уступить дедушке и согласиться на замужество.

Лучше всего было бы развернуться и бежать без оглядки от коварного соблазнителя, но выбора не оставалось, возмущенный взгляд дедушки ясно предостерегал ее от различных фокусов. Анна повела гостя через мощеный двор по направлению к своему домику, стараясь не поскользнуться на неровной поверхности. Хотя горел фонарь, Анна чувствовала себя неуютно: она привыкла к туфлям на плоской подошве, джинсам и свободным юбкам, а высокие каблуки, надетые специально для того, чтобы усилить гротескный эффект от ее костюма, не прибавляли ей уверенности.

Она подсознательно ожидала, что Серхио обнимет ее за талию под предлогом помощи, но он этого не сделал. Анна не знала, радоваться или огорчаться. Она жаждала его прикосновения и боялась его. Скорее всего, он не решается дотронуться до такого чучела, одернула она себя. Ее сердце билось так неистово, что она думала, оно выскочит из груди. Как обычно, дверь легко поддалась, когда Анна лишь нажала на нее. Она включила свет. О Боже, какой беспорядок. У нее постоянно не хватало времени на то, чтобы регулярно прибираться. И теперь она была жестоко наказана за это. Замарашка и неряха, вот так решит этот шикарный господин, и он будет совершенно прав. Серхио холодно осведомился:

— Вы никогда не запираете свое жилище?

Анна пожала плечами:

— Иногда. Это имеет значение?

Последний вопрос в переводе на обычный язык означал: «А вам-то какое дело?» Она не собиралась играть с ним в вежливую кузину. Не стоило ломать комедию.

— Значит, вы небрежны по натуре, — сухо констатировал Серхио. Надо же, как моментально изменилось его настроение. Он уже не источал сексуальное обаяние так, как за ужином. Казалось, он резко потерял к ней всякий интерес. Наблюдая за тем, как он ходит по ее мастерской, разглядывая все вокруг, совершенно игнорируя ее, Анна почувствовала ужасное разочарование.

Да перестань ты! — оборвала она себя. Не могла же она на самом деле желать его. С таким человеком нельзя играть в подобные игры, непременно проиграешь. Он живет по своим собственным правилам и жесток с теми, кто не подчиняется им. Она не должна расстраиваться. Ни в коем случае. Наоборот, она должна быть счастлива, что вдали от дедушки он стал таким, каким был на самом деле, — холодным и расчетливым. Настоящий делец. Истинный Арнотти.

Он вертел в руках пояс, над которым она работала в последнее время, включал настольную лампу, смотрел на блестящие ткани, листал блокнот, где она делала зарисовки. Анна видела свои любимые вещи в его руках и ей хотелось отобрать их у него. Какое он имел право так бесцеремонно вести себя в ее доме?

— А у вас талант. — Он повернулся к ней, положив руки на бедра, затем небрежно пожал своими массивными плечами. — Ваш дед сказал мне, что вы продаете свои платья в каком-то ларьке и едва зарабатываете себе на жизнь.

— Не смейте так говорить! — Глаза Анны вызывающе сузились.

Как он смеет? Она сжала кулаки, вонзив ногти в мягкую кожу ладоней. Если раньше она желала целовать его, то теперь ей хотелось убить его. Самодовольный хлыщ! Анна пыталась сдержаться и не наговорить грубостей, поэтому высказывала свое возмущение торопливо и сбивчиво:

— Всем надо с чего-то начинать. Мне не повезло, почему-то не предложили с самого рождения процветающую финансовую империю. Но когда-нибудь у меня будут и свои мастерские, и свои рабочие, и свои магазины! Я всего сумею добиться сама.

— Когда доберетесь до наследства, не так ли? — осведомился он с оскорбительной ухмылкой.

Анна беспомощно замолчала. Неужели дедушка рассказал ему о ее намерении продать семейные акции и вложить их в дело? Или он сам догадался? Он ведь дьявольски умен, ему было нетрудно предположить такое развитие событий.

Что бы там ни было, она не собиралась защищаться перед этим чудовищем. Она не желала «добраться до наследства», деньги ничего не значили для нее. Ведь когда она получит имущество Сантано Арнотти, дедушки уже не будет в живых, а даже мысль об этом приводила ее в отчаяние.

— Уходите. Пожалуйста. Сейчас же. — Ее зеленые глаза воинственно горели, когда она говорила это. Она выгонит его, и немедленно. Им не о чем больше разговаривать. Она не собиралась заходить так далеко, приводить его в свой летний домик, разговаривать, обсуждать такие важные вопросы, как ее будущая карьера. Пора положить этому конец.

— Так скоро? — Излом темных бровей, утонченный и повелевающий вид — все это должно было устрашить ее. Но не сработало. Анну Арнотти было не так-то легко запугать.

— Недостаточно скоро, по моему мнению. Вы знаете, где дверь. — Ледяной тон девушки не произвел ни малейшего впечатления на Серхио. Его явно забавляли попытки Анны избавиться от него.

— Я не собираюсь уходить, пока мы не обсудим некоторые детали моего визита. Я имею в виду желание вашего дедушки. Он одинокий старый человек, живет далеко от страны, в которой он родился, вдали от своей семьи. Самое малое, что мы можем сделать для него, это обсудить все плюсы и минусы его предложения. Даже если мы оба полагаем, что это сумасшествие. Предлагаю выпить кофе. Сюда, кажется? — Он махнул головой в сторону темного пролета лестницы, которая вела на второй этаж в жилое помещение.

Анна проигнорировала его. Она прикусила себе язык, чтобы не выплеснуть ему в лицо все оскорбительные словечки, которые необузданная итальянская натура подсказывала ей в этот момент. Было бы интересно посмотреть, как этот благовоспитанный человек отреагирует на эпитеты, которыми она мысленно награждала его. Хотя нет, она вряд ли испугает его этим, Серхио Арнотти умеет за себя постоять, это видно сразу. Поэтому Анна лишь молча смотрела ему вслед, когда он медленно поднимался по лестнице. Затем бросилась за ним, скинув по пути неудобные туфли, чтобы не свалиться с крутых ступенек.

Значит, он тоже считает планы дедушки безумием? И он проехал такое расстояние, чтобы приободрить старого родственника, которого никогда не видел, только из-за уважения к нему? Итальянцы просто ужас как вежливы, подумала Анна про себя.

Но все выскочило у нее из головы, когда они поднялись на второй этаж. Дверь открывалась сразу в гостиную. Настольная лампа освещала комнату. Там, как обычно, царил уютный кавардак. Но Серхио включил верхний свет, и комната сразу превратилась в захламленную нору. А он, стоящий в самом центре беспорядка, являл собой олицетворение породы и безупречности. Анна покраснела от смущения. Она тряхнула головой, и волосы каштановой волной хлынули на плечи и лицо, прикрыв зардевшиеся щеки. Она болезненно ощутила и нелепость своего наряда, и неряшливость комнаты, но менять что-либо было уже поздно, поэтому она лишь резко спросила: — Кофе?

И направила свои босые стопы в крохотную кухню, стараясь не натолкнуться на журналы и рекламные проспекты, щедро разбросанные по дому, занавески, которые она постирала, но еще не повесила, и рабочую одежду, которую она сбросила накануне, собираясь на ужин.

Когда она работала над новым фасоном или отделкой, процесс так поглощал ее, что она забывала обо всем. Но разве она могла объяснить это надменному человеку, у которого, наверное, армия слуг содержала дом в идеальной чистоте? К счастью, он не последовал за ней в кухню и не увидел пустую банку из-под бобов, разбросанные пакетики сладостей и рассыпанный на столе сахар. Это все, что осталось от ее скудного завтрака, потому что она забыла купить продукты, а больше ничего в доме не было. В раковине грустила немытая посуда, на подоконнике накапливалась пыль. Слава Богу, хоть приличный кофе есть! Господи, клянусь, я каждый день буду наводить порядок, только пусть Серхио ничего не высказывает вслух, взмолилась Анна мысленно.

Когда она внесла поднос в комнату, Серхио стоял к ней спиной, изучая фотографии в рамочках, нарушавшие строгость белых стен. Отодвинув в сторону вазу с увядшими розами, она поставила поднос на столик перед диваном, выпрямилась и задержала дыхание.

Пора начинать. Вернее, заканчивать с этой дурацкой идейкой дедушки. Конечно, он ужасно расстроится, Анна не сомневалась в этом, и, возможно, выполнит свою угрозу и лишит ее наследства, но она как-нибудь справится. Все это пустяки по сравнению с перспективой. Невозможно даже и представить ее супругой этого темноволосого господина, только что сошедшего с обложки журнала мод.

— Значит, вы тоже считаете, что идея дедушки с нашей свадьбой безумна, — сразу начала Анна, старательно выговаривая слова.

Он медленно повернулся.

— Не совсем. — Его спокойное лицо ничего не выражало. — Я просто предположил. Скорее всего, так считаете вы. По крайней мере я сужу по вашему внешнему виду. — И Серхио выразительно оглядел ее с головы до ног, начиная от голых коленей и заканчивая кончиками волос. — Подумайте, неужели я приехал бы сюда, если бы так думал в действительности? — Он подошел к столику с отвратительно томной грацией и спросил: — Я налью кофе или это сделаете вы?

Анна не обратила внимания на его вопрос. Во рту пересохло, она глубоко вздохнула. С Серхио будет еще труднее, чем с дедушкой. Судя по его поведению с тех пор, как они расстались с Сантано, она была в полной уверенности, что его приезд в Америку — не более, чем визит вежливости, и он хотел жениться на ней не сильнее, чем она — выйти за него замуж. Оказывается, она ошибалась, а дедушка был абсолютно прав. Открывались ужасные перспективы. Хотя почему ужасные? Никто не мог заставить ее выйти замуж против воли, не так ли? А какова была ее воля, кто мог сказать? Еще утром она была готова голову заложить, что и пяти минут не проговорит с Серхио Арнотти, а сейчас чувствовала в себе готовность оставаться с этим мужчиной в своем маленьком домике хоть всю жизнь.

— Судя по вашему молчанию, вам все равно. Я имею в виду, кто нальет кофе. — Странное удовлетворение сквозило в его голосе, губы искривились в легкую усмешку.

Глаза Анны непроизвольно распахнулись, когда она посмотрела на его полный чувственный рот. Ей неожиданно стало горячо, слишком горячо, казалось, она готова взорваться в любой момент! Тишина давила, она соединяла их, все ближе и ближе, и спасения не было. Анна непроизвольно вздохнула с облегчением, когда он повернулся к столику с кофе.

Серхио взял чашку и сел в уголок, вытянув свои длинные ноги. Каждое его движение было наполнено такой скрытой чувственностью, что Анне снова стало тяжело дышать. О чем она только думает! Пора прекратить все это!

Он провел рукой по пустому месту рядом с собой и сказал мягко:

— Почему бы нам не поговорить?

Она уклонилась от приглашения, обхватила себя руками и упрямо повторила:

— Нам не о чем разговаривать.

Пусть знает, что она не намерена сдаваться! Искушение сесть рядом с ним, прижаться ногой к его бедру было настолько велико, что ей пришлось ухватиться за спинку стула, чтобы противостоять ему.

Слишком опасно! В непосредственной близости от него Анна не чувствовала достаточной решимости для предстоящего разговора.

— Неужели у вас нет никаких мыслей? — поинтересовался он. От его взгляда у Анны мурашки побежали по коже. Его глаза остановились на ее раскрасневшемся личике, и он добавил: — Зато они есть у меня.

Анна заставила себя пошевелиться, пройтись по комнате. Затем села на кривоногий стул, отдаленно напоминающий трон, который она купила очень дешево на какой-то распродаже. Стул был безвкусен и неудобен, но чем-то нравился ей.

Серхио наблюдал за ней, чуть прикрыв глаза. Сев, Анна уставилась на свои босые ноги. Все, что угодно, лишь бы не смотреть на него! Пусть высказывает свои мысли хоть всю ночь, она не будет обращать на него ни малейшего внимания. Ей нужно только перенести эту беседу с ним, а дальше жизнь снова пойдет, как раньше, до появления Серхио Арнотти.

Но сердце застучало неистово, когда он небрежно поднял руки и скрестил их за головой. Вряд ли жизнь после него будет точно такой же, как и до него, с сожалением подумала Анна, понимая, что Серхио слишком великолепен, чтобы она могла просто забыть его.

— Итак, я ничего не имею против запланированной женитьбы, если все как следует продумано. До сих пор мне было некогда серьезно подумать на эту тему. Я ни разу не влюблялся, в отличие от большинства своих соотечественников, и вообще считаю это чувство глупостью. Люди лишь прикрывают свое стремление к продолжению рода красивыми декорациями, а я привык называть вещи своими именами, без прикрас.

Анна оторвалась от внимательного созерцания пальцев ног и посмотрела на Серхио.

— Значит, вы не верите в любовь, — вызывающе бросила она. — Готова поспорить, что найдется женщина, которая сможет доказать вам обратное!

Его темные глаза наполнились золотистыми искорками при ее неожиданном нападении, но голос по-прежнему был тих и ровен, как будто она не произнесла ни слова.

— По-моему, брак — дело ответственное. Нужен наследник. Моя жена должна быть умной, привлекательной, самостоятельной. И чтобы никакого девичьего бреда о неземной любви ко мне, так как это значительно затруднит мою жизнь. К тому же она должна будет принести что-нибудь в семью. Как семейная честь, так и финансовые соображения требуют этого. — Он медленно потянулся. — Мне кажется, вы подходите по всем пунктам.

— Особенно с дедушкиной долей акций, — заметила Анна. — А вы не могли бы купить их у него, заставить его как-нибудь их продать? Попробуйте выкрутить ему руку, вдруг поможет? И проблем будет меньше. Или шантажируйте его. Вы же должны знать безотказные способы улаживания подобных дел. — Анна говорила насмешливо, но на душе скребли кошки.

Судя по всему, ей только что сделали предложение руки и сердца, но более ужасное, холодное и расчетливое предложение было трудно себе представить. Оно вызвало у Анны бурю негодования, которое выразилось в блеске ее изумрудных глаз и нахмуренных бровях.

А ему как с гуся вода. Он продолжил свои пространные объяснения:

— Возможно, Сантано согласится продать свою долю. А может, и нет. Но я не собираюсь так поступать. Зачем? Ведь я могу убить сразу трех зайцев. Во-первых… — Он начал загибать пальцы. — Акции, которые вернутся в семью. Во-вторых, у меня будет красивая и умная жена. А в-третьих, наследник. Что же касается вас, то вы получите обеспеченное существование и больше средств, чем вы можете себе представить.

— Мне все это не нужно! — Анна вскочила. Как она может слушать эту ходячую секс-машину, рассуждающую о браке как о деловом контракте! — Я не нуждаюсь в такой жизни, богатой, но пустой. Я хочу свою жизнь, свои проблемы, шишки и синяки! Я взрослая женщина и могу сама о себе позаботиться, вы разве не заметили?

— Заметил, — невозмутимо ответил Серхио.

Он грациозно встал с дивана и подошел к ней.

Анна стиснула зубы. Слишком роскошен. Слишком прекрасен. С такого близкого расстояния Анна видела мерцающие золотые огоньки в глубине его глаз, вдыхала запах его лосьона и чувствовала, что у нее подкашиваются ноги.

Серхио томно произнес:

— Да, вы действительно взрослая женщина. — Его глаза скользнули вниз, задержались на ее груди, которая самым постыдным образом реагировала на его внимание. — Но только, уверяю вас, в самых соблазнительных местах.

— Перестаньте! — почти прошептала Анна.

Когда он включал свое сексуальное обаяние, она совершенно теряла голову и лишалась способности здраво мыслить.

Кошмар!

— А почему нет? Это награда, приятное дополнение.

Еще один шаг ближе. Его глаза беззастенчиво поднялись от ее напрягшейся груди к дрожащим губам. Анна пробормотала:

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Понимаете.

Анна дрожала от напряжения, казалось, эротическая сила этого мужчины затопила ее с головы до ног. Она хотела бороться, но не знала, с чего начать.

— Жена, которая будет возбуждать меня в постели, настоящая находка. Правда?

Легкая хрипотца в его голосе привносила ненужную интимность в их разговор. Он стоял слишком близко. Анна с ужасом уставилась на него. Надо отодвинуться, между ними должно быть больше места. В любой момент она могла накинуться на него, терзать его, целовать его, чтобы убедиться, что этот чувственный рот выполняет свои обещания, раздаваемые с такой щедростью.

Она попыталась отодвинуться, но пошатнулась. Серхио дотронулся до ее плеча, чтобы поддержать ее. Словно электрический ток пробежал по всему ее телу, когда он дотронулся до беззащитной кожи своей сухой и теплой ладонью, а затем провел рукой по возбужденным соскам.

— И вам тоже понравится. Нам будет очень хорошо вместе. Я чувствую это, и вы тоже.

Его руки опустились на изгиб ее бедер, и он нежно, но неумолимо придвинул к себе ее тело. Анна не смогла сказать ни слова — слишком велико было охватившее ее возбуждение. Он наклонился, чтобы прижать свои губы к ее алчущему рту, и она, не отдавая себе отчета в том, что делает, обняла его.