Глава двенадцатая

На площадке в центре деревни, где капеллан Пальмариус задавал вопросы одному из последних потенциальных кандидатов, библиарий Нивен отвлекся от проверки юношей и переключил внимание на зловещие тени за пределами круга света, в котором они стояли. Оставалось несколько часов до рассвета, но никто из селян так и не отправился спать, и многие из них теперь начали проявлять явные признаки усталости и все возрастающей потребности во сне. Астартес могли многие дни обходиться без сна благодаря каталептическому узлу, и, поскольку это был один из тех имплантов, что были уже дарованы скаутам Кровавых Воронов, они также были в состоянии продолжать бодрствовать, не испытывая при этом каких-либо нежелательных последствий. Староста и другие селяне, однако, не имели такой способности, и теперь, по всей видимости, оказались под все более усилившимся влиянием страха, ужаса, который одолевал их с тех пор, как поступило первое сообщение о контакте с тиранидами, и продолжал шириться, подобно кругам на поверхности маленького пруда, в который швырнули горсть камней. Но голову библиария Нивена занимал вовсе не леденящий страх деревенских жителей, хотя он и был вынужден блокировать лезущее в его сознание псайкера чувство страха подопечных местного старосты в течение нескольких часов с тех пор, как Арамус привел десантников в состояние боевой готовности. Словно множество шприцев вонзались в его сознание, вводя в него частички абсолютно чуждого разума, эмоции и желания, которые довольно трудно было бы описать человеческим языком. Нивен чувствовал нечеловечные мысли совокупного разума тиранидов. Но библиарий понял, что этот разум был далеко. Хотя его щупальца, возможно, готовились охватить Тифон Примарис, хотя мицелиевые споры воинства тиранидов пали на этот мир джунглей и начали процесс его переработки, коллективный разум, направляющий служащих ему отпрысков Великого Пожирателя, было бесполезно искать в залитых тенями лесах или на орбите над ними. Он был где-то еще, где-то относительно близко, но все еще слишком далеко, чтобы Нивен мог нащупать его своим разумом, направляя бездумные, инстинктивные действия вторгшихся тиранидов, так же, как человеческое сознание направляет движения различных частей тела, больших и малых. Улей тиранидов был, в некотором роде, единым организмом, единым разумом и телом, воплощенным в многочисленных отдельных формах. И даже если Кровавым Воронам удастся каким-то чудом стереть каждую из этих форм с поверхности Тифона, сам улей все равно останется существовать где-то в темной пустоте космоса, останется направляющим сознанием, ищущим новой возможности вновь отыскать и пожрать этот мир. Холодные иглы тиранидских чувств, вторгшихся в разум Нивена были знакомыми, но только теперь он понял почему. Это было то самое ощущение мрачного предчувствия, которое он чувствовал все время, с тех пор, как они прибыли в субсектор Аурелия, и которое еще более усилилось, когда он очнулся от анабиоза. Однако система Кальдерис находилась в нескольких световых годах отсюда.

Где же, в таком случае, находился улей тиранидов? И насколько он был?

-    Авитус! Держись!

Брат Бараббас ринулся к сцепившемуся на рыхлой земле с умирающим хориагаунтом сержанту.

Тиранид сжимал когти вокруг головы и шеи Авитуса, изо всех сил стараясь обезглавить сержанта до того, как мутагенная кислота из «Адских огней» пожрет его самого изнутри. Но, пока паутина трещин продолжала разбегаться по поверхности силовой брони, сержант отбросил свой тяжелый болтер и охватил тело хормагаунта закованными в броню руками. Сцепив руки, сержант сжал тварь изо всех сил, удвоенных сервоприводами доспеха.

-    Авитус! - снова крикнул Бараббас, увидев, что когти гаунта начинают пробиваться через растрескавшийся керамит брони.

-    Нет. Еще, - буркнул Авитус в вокс. - Почти.

Последним усилием сержант еще более сжал сцепленные руки, заставив хитиновый панцирь тиранида треснуть подобно яичной скорлупе. Хормагаунт испустил последний предсмертный вопль и замолк, безжизненно упав на лежащего на земле Авитуса.

-    Вот здесь, - сказал сержант, переведя дух.

Расцепив руки, он протянул ладонь к узелку на спине гаунта и оторвал его, после чего приподнял и сбросил с себя теперь уже мертвого тиранида.

-    Ты ранен? - спросил Бараббас, подбежав поближе, чтобы помочь сержанту подняться.

-    Даже если и так, неважно, - ответил Авитус, и, пошатываясь, поднялся на ноги. Поднявшись, он разжал ладонь, на которой лежал оторванный со спины хормагаунта узелок, покрытый блестящим ихором.

Это был один из мешочков с тиранидским ядом.

-    Он уже поражен мутагенной кислотой? - спросил Бараббас, взяв мешочек с ладони сержанта.

Боевой брат поднял свой ауспекс и принялся считывать данные. Вокруг них с Авитусом прочие члены девятого отделения продолжали стрелять и перезаряжать, перезаряжать и снова стрелять в оставшихся тварей выводка.

-    Проверь сам, - сказал Авитус, подойдя к своему тяжелому болтеру и поднимая оружие. Возвращаясь назад к Бараббасу, сержант выпустил очередь болтов в нового гаунта, бывшего уже достаточно израненным, чтобы рухнуть, содрогаясь из-за жгущей тело мутагенной кислоты.

Бараббас наконец оторвал взгляд от оторванного мешочка в руке.

-    Нет, - сказал он, улыбаясь под шлемом. - Внутри нет следов мутагена. Ты оторвал эту штуку прежде, чем «Адские огни» показали на ней свою магию.

Авитус кивнул.

-    Похоже, мы получили то, зачем пришли.

Он выпустил новую очередь «Адских огней» в ринувшегося было на Бараббаса еще одного хормагаунта.

-    Возьми химическую пробу и отправь данные на «Армагеддон».

-    Уже делаю, сержант, - ответил Бараббас, вводя необходимые команды в ауспекс. - Имея данные о составе биотоксина, апотекарий Гордиан сможет начать работу над антидотом для того яда, из-за которого капитан Тул оказался на пороге смерти. Закончив с этим, мы, возможно, сможем убраться с этого шарика из грязи и слякоти.

-    Если у нас будет такой приказ, - сказал Авитус без какого-либо намека на юмор или иные чувства в голосе, - то да.

Когда сержант Арамус присоединился к Кровавым Воронам третьего отделения, им уже удалось почти полностью уничтожить остатки выводка потрошителей. В то же время сержант Авитус передал сообщение о том, что его отделению удалось захватить образец биотоксина.

-    Возвращаемся! - приказал Арамус отделению, бросив фраг-гранату в скопление потрошителей, которым до сих пор удавалось избегать его «Адских огней». Граната взорвалась в центре стаи, разорвав ближайших к взрыву чудовищ на куски.

-    Мы уходим!

-    Принято, - передал в ответ брат Войрэ, прижимая левую руку к груди.

Его локоть во время боя был зажат в челюстях одного из потрошителей, и сустав оказался поврежден прежде, чем остальным Воронам удалось прикончить тварь.

-    Всем Кровавым Воронам, - передал Арамус по общему каналу, - отступаем к деревне. Руны в визоре сержанта моргнули в качестве подтверждения, и Арамус не мог не заметить, что многие из них светятся красным. Еще больше братьев погибло.

-    Сержант Сайрус, - снова передал по воксу Арамус.

-    Продолжайте, сэр, - пришел ответ от сержанта скаутов.

-    Приготовиться к немедленной эвакуации.

Сайрус также просигнализировал о принятии приказа, не тратя впустую слов.

-    Отделение, - крикнул Арамус, посылая очередь «Адских огней» в мчащегося в его сторону потрошителя. - Мы здесь закончили. Возвращаемся в деревню как можно быстрее. Вперед!

Десантники третьего отделения, некоторые из которых нуждались в помощи братьев, чтобы просто остаться на ногах, а, тем более, ходить, были более чем готовы исполнить этот приказ.

Сержант Таркус и Кровавые Вороны первого отделения получили и подтвердили приказ к отступлению. Никто не возражал против того, чтобы убраться подальше от того, что им удалось найти.

Продолжая двигаться на юго-запад, они так и не вступили в боевой контакт с существами тиранидов, хотя некоторое время назад видели стаю летящих в вышине горгулий, впрочем, слишком далеко, чтобы зря тратить болты. Также им удалось увидеть нечто, похожее на зоантропа, зависшего над болотом на расстоянии примерно полукилометра или немного больше.

Несмотря на то, что они еще не вступили в прямое столкновение с тиранидами, десантники нашли достаточно доказательств присутствия тварей. Сейчас они находились в погибшей местности, протянувшейся с юга на запад дальше, чем Астартес могли видеть своими улучшенными глазами.

Солнце только начало заливать розовым светом небеса на востоке, и в рассветных лучах, медленно затопляющих низменность, десантники могли более чем хорошо рассмотреть последствия тираноформирования. То, что в темноте они сочли возвышающимися вдалеке деревьями, в первых лучах дневного света оказалось тиранидскими биоструктурами - споровыми сеялками, вытянувшимися на сотни метров вверх конусообразными сооружениями, выбрасывающими в атмосферу мицелиевые споры, которые затем разносило ветром. Также там были выводковые гнезда, где новые монстры появлялись на свет под землей, дабы убивать и пожирать. Солнечный свет отражался от поверхности перерабатывающих бассейнов, маленьких озер из кислот и ферментов, в которых тела всех жертв тиранидов и самих тиранидов, отживших свое и ставших теперь бесполезными, разлагались на сырую, пригодную для поглощения биомассу. Также были видны основания капиллярных башен, которые, когда полностью вырастут, протянутся высоко в термосферу, возвысившись пугающе высоко для органических структур, через которые биомасса из перерабатывающих бассейнов, в конечном итоге, вознесется на орбиту и будет передана в желудки космических биоформ.

Это была не изолированная вспышка, не начальная стадия вторженя, когда оно еще могло быть остановлено. Началось тиранидоформирование, финальная фаза вторжения ксеносов.

-    Святой Трон, - сухо прошептал Таркус, обозревая изуродованный ландшафт.

Он слишком хорошо помнил другой мир, в половине галактике отсюда, который был когда-то ярким и зеленым местом, и закончил свою жизнь точно таким же кошмаром. Вторжение на Тифон Примарис, слишком долго сокрытое в темной и плотной массе необжитых джунглей, зашло гораздо дальше, чем они предполагали, дальше, чем кто-либо из них мог даже подумать. Пока аборигены дрожали в своих деревнях, напуганные «духами джунглей», рыскающими, по их мнению, во тьме, отпрыски Великого Пожирателя неуклонно преобразовывали и поглощали саму суть их мира. И, судя по всему, было уже слишком поздно пытаться что-то поделать с этим.

Апотекарий Гордиан получил данные о химическом составе биотоксина и немедленно приступил к разработке антидота, который должен был послужить для очистки тела капитана Тула от яда, не дающего ему излечить себя. Пока сервиторы носились туда-сюда по обширному помещению апотекариона, Гордиан работал с нартециумом, полномасштабной версией медицинского набора, который он носил на поле битвы. Рядом с ним находился саркофаг, где без сознания лежал Тул, тело которого застыло в точке времени, более чем близкой к смерти.

Гордиан уже перепробовал полдюжины различных вариантов антидота, тестируя их на взятых из отравленного тела капитана образцах, но, пока что, все полдюжины не сработали. Однако, несмотря на то, что варианты антидота не могли полностью справиться с токсинами, апотекарию удалось создать, по крайней мере два таких, которые помогали хотя бы уменьшить количество яда в пробах из образцов. По всей видимости, он был на верном пути.

Гордиан надеялся, что это стоило того. Несколько разрозненных сообщений с поверхности планеты свидетельствовали, что Кровавые Вороны несли потери. Сержант Арамус отдал приказ всем отделениям забрать погибших братьев с поля боя, и, предположительно, тела будут доставлены на «Армагеддон» в достаточно короткий срок, чтобы у Гордиана была возможность извлечь из них геносемя. Однако жизнеспособность прогеноидных желез имела свои пределы, и любая задержка могла сделать их бесполезными. И тогда орден Кровавых Воронов потеряет новое поколение воинов. Гордиан приступил к созданию нового варианта антидота, когда раздавшийся из-за спины голос нарушил его сосредоточенность.

-    Апотекарий?

Гордиан повернулся и увидел стоящего неподалеку лексикания Конана.

-    Простите мне мое вторжение, но я пришел по срочному делу по просьбе мастера Нивена.

Апотекарий вопросительно изогнул бровь, тем самым веля Конану поделиться подробностями.

-    Не могли бы вы создать искусственный образец тиранидского материала на основе полученных данных о химическом составе яда?

Лексиканий говорил тихим уважительным тоном, но постарался придать своим словам оттенок некоей важности.

Гордиан оторвался от нартециума, и его лицо приняло задумчивое выражение.

-    Думаю, я могу создать для вас такой образец, - зесь апотекарий сделал паузу, почувствовав укол любопытства. - Но для чего?

Лексиканий наклонился вперед и произнес приглушенным шепотом, словно открывая какую-то драгоценную тайну:

-    Мастер Нивен, судя по всему, считает, что с этим образцом он сможет обнаружить источник ксеносской заразы.

Сержант Таддеус и седьмое отделение почти достигли деревни, как и было приказано, но бой и последующие отступление дались им высокой ценой.

Брат Лёв пал в течение первых часов опустившейся ночи от когтей ликтора, вылетевшего из тьмы и атаковавшего десантников. Вскоре после этого брат Шар погиб от выстрела симбиота-плевателя тиранидского рейвенера - исторгнутые оружием коррозивные личинкоподобные снаряды прошли через его шлем как раскаленный металл сквозь слой льда, а затем расплавили лицо и кости. Предсмертные крики Шара были поистине кошмарны, и еще больше усиливали свой эффект за счет знания десантников о том, что, поскольку личинки уже начали проедать себе путь внутрь, было лишь вопросом времени, когда они достигнут мозга.

Только шесть космических десантников из седьмого отделения остались в живых, причем двое из них сгибались под тяжестью тел павших братьев.

Сейчас они должны были добраться до деревни и до «Громового Ястреба», ждущего неподалеку от нее, готового отправить их обратно на зависший на орбите «Армагеддон». Во время предыдущих сражений Таддеус всегда находил некоторое удовольствие в осознании того, что он пережил новую боевую операцию и может вернуться, неважно, покрытый славой или нет, обратно в лоно корабля. Однако, видя безжизненные тела братьев Лёва и Шара, он видел крайне мало причин получать удовольствие от нынешней операции. Всего несколько недель назад седьмое отделение могло похвастать полным составом из десяти Кровавых Воронов, но после Заламиса, Кальдериса, а теперь Тифон Примарис, их число уменьшилось до жалкой полудюжины. Сколькие еще погибнут в ближайшие дни, недели, месяцы?

На протяжении многих лет Таддеус шел в битву с улыбкой на устах и так же возвращался из боя.

-    Вперед, Кровавые Вороны, - сказал он своим людям, в то время как деревья обступали их все ближе и ближе со всех сторон. - Еще немного, и мы уберемся с этого проклятого мира. И тогда, со следующим ударом Колокола Душ мы сможем оплакать наших мертвых как подобает.

Теперь он надеялся, что сможет хоть когда-нибудь найти причину, чтобы улыбаться вновь.

Адмирал Форбс сидела на койке в своей каюте на борту легкого крейсера «Меч Адриана», расплывающимся взором глядя на слова, напечатанные на странице перед собой. Уже несколько часов как начался корабельный «день», но Форбс до сих пор так и не смогла заснуть. Почему она решила, что собрание писаний военачальника Солона может послужить в качестве снотворного, теперь уже было трудно вспомнить. Она собиралась вернуться на несколько страниц назад и попробовать еще раз разобраться в оценках военачальника касательно своих действий во время Махарианской Ереси, надеясь, что там может оказаться какой-нибудь тактический урок, который она сможет извлечь, когда в дверь неожиданно постучали, избавив ее от нудного чтения. Отложив книгу в сторону, она поднялась с койки, рассеянно поправляя тунику.

-    Войдите, - громко сказала она.

Дверь скользнула в сторону, и в каюту вошел командор Митчелс с инфопланшетом в руках. Ходил ли он вообще без инфопланшета?

Форбс казалось, что скорее нет, чем да. Митчелс был человеком, который очень серьезно относился к своей должности, и, в конечном счете, не менее серьезно - к своим обязанностям.

-    Вы поздно поднялись, командор, - с легкой улыбкой сказала Форбс, садясь обратно на край койки.

-    На самом деле рано, адмирал, - почти извиняющимся тоном ответил Митчелс. - Технически, на корабле уже утро.

Форбс вздохнула. Конечно, он был прав.

-    И что же вам от меня понадобилось в такое время?

-    Мы только что получили это с ударного крейсера Кровавых Воронов, мэм.

Глаза адмирала сузились. Новости с поверхности планеты не были особенно хорошими. В последней передаче, пришедшей меньше часа назад, десантники информировали «Меч Адриана» о том, что получили искомый образец биотоксина, и в скором времени покинут планету и вернутся на ударный крейсер. Оказалось, что вторжение тиранидов достигло весьма впечатляющего уровня, и, хотя до сих пор не было зафиксировано никаких признаков космических форм ксеноугрозы, было ясно, что адмирал Форбс и ее легкий крейсер мало чем могут помочь, если не считать отправки челноков для эвакуации как можно большего количества гражданского населения. Однако она не была готова разрешить подобные попытки эвакуации прежде, чем получит финальное донесение от стоящего во главе десантной группы Кровавых Воронов офицера и составить собственное мнение о ситуации.

Было ли это то сообщение, которого она дожидалась? Пришло ли время приказать запустить челноки и подготовить грузовые трюмы к тому, чтобы принять более нескольких сотен беженцев? Она была уверена, что губернатор Вандис не будет очень рад получить необразованных и без гроша в кармане беженцев с Тифон Примарис впридачу к нескольким сотням богатых кальдерианцев, сейчас направляющихся к Меридиану. Тем не менее, адмирал Форбс не собиралась сидеть, сложа руки, если был шанс спасти хотя бы несколько невинных жизней, пусть даже бесплатно и рискуя собственным судном.

-    Что передал сержант Арамус? - спросила Форбс. Митчелс покачал головой.

-    Сообщение отправил не сержант, мэм, это был лексиканий Конан. Видя ее несколько озадаченное выражение лица, он уточнил:

-    Библиарий, служащий в качестве астропата «Армагеддона». Форбс кивнула.

-    И что ему, в таком случае, нужно?

Митчелс протянул ей инфопланшет, заполненный, судя по всему, какой-то биохимической информацией.

-    Он просит, чтобы мы передали это нашим астропатам, и, также, предоставили доступ к куполу навигатора.

Адмирал недоверчиво посмотрела поверх инфопланшета.

-    Для чего?

-    Видите ли, сержант Арамус, - объяснял сержанту библиарий Нивен, - тиранидский разум находится где-то в другом месте, большой или маленький, но он не может быть здесь.

Двое Кровавых Воронов ждали в центре деревни, пока скауты Ксенакис, Джутан и Ватрал готовили «Громовые Ястребы», а сержант Сайрус сопровождал трех потенциальных кандидатов, отобранных из числа сельских юношей. Проверки не увенчались полным крахом, как ожидалось, но даже так не было никакой возможности провести Испытания Крови, и претендентов, так или иначе, придется испытать в другое время.

-    Значит, тиранидские химические данные помогут тебе. Но как? - спросил Арамус. Солнце ползло вверх по восточной части неба, и другие отделения начали подходить к деревне. Отделение Авитуса прибыло первым, и уже ждало в длинных тенях «Громовых Ястребов» к тому времени как Арамус и третье отделение добрались до деревни. Таддеус и седьмое прибыли немного времени спустя, и незамедлительно начали грузить своих погибших и раненых братьев на борт.

Только отделение сержанта Таркуса все еще оставалось где-то в джунглях, хотя он и прислал сообщение, что находится уже на подходе.

-    Дело в том, сержант, - снова начал объяснять библиарий, - что, имея образец, можно будет обнаружить психические резонансы и попытаться найти источник тиранидского разума.

-    Это значит, что мы сможем найти совокупный разум?

-    Именно. Если мы найдем источник первоначального заражения, то затем, возможно, сможем найти и какой-нибудь способ уничтожить его и предотвратить будущие вспышки. Держа свой шлем в руке, Арамус задумчиво потер подбородок бронированным пальцем.

-    Тогда почему нельзя использовать тот образец, который достал Авитус? И провести поиск резонансов не в космосе, а прямо с поверхности планеты?

Нивен нетерпеливо покачал головой.

-    Потому, что это задаст нам единый вектор. В то время как нам нужна триангуляция. Имея лексикания Конана на борту «Армагеддона», меня и астропатов на «Мече Адриана», мы получим уже два вектора, с которыми можно работать, и сможем определить не только направление, но также и расстояние до цели.

Арамус задумался на мгновение.

-    Что ж, хорошо, - сказал он, слегка прищурившись. - Хотя я бы предпочел быть поставленным в известность обо всем этом до того, как лексиканию Конану были отправлены приказы на этот счет.

Нивен рассеянно кивнул и произнес, поворачиваясь к «Громовым Ястребам»:

-    У меня было мало времени на то, чтобы разобраться с этим вопросом, сержант. Я решил, что вы согласитесь.

Пока Арамус и его Кровавые Вороны все еще собирались вместе на поверхности планеты, псайкеры и Навис Нобилитэ на борту обоих кораблей начали прощупывать своими чувствами космическую тьму, разыскивая резонансы с представленным образцом. Ища, навигаторы исследовали пустоту.

Разыскивая, псайкеры, как лексиканий, так и астропаты, спроецировали свои сознания в варп. Нивен сообщил им, что совокупный разум, скорее всего, находится где-то на одном из соседних миров, и что заражение субсектора Аурелия, вероятно, является изолированной вспышкой и обусловлено блуждающими спорами, дрейфующими сквозь космос и осевшими на Тифон Примарис.

На борту «Армагеддона» лексиканий Конан лежал на подстилке на полу своих покоев, напрягая все чувства насколько это возможно. Он мог слабо чувствовать холод и нечеловеческие переживания, которыми мастер Нивен поделился с ним, и которыми он сам поделился с астропатами на борту «Меча Адриана». Их сознания оказались связаны, астропаты и лексиканий, они почти могли почувствовать нечеловеческий разум, почти касались его, и затем.

Конан резко сел, холодный пот ручьями струлся по его телу.

Он коснулся разума улья тиранидов, и это было совсем не похоже на то, чего он ожидал. Это не была изолированная вспышка. Это был флот-улей.