"Снова твоя" - читать интересную книгу автора (Рокс Мелани)

6

Дороти не спеша вышла из лифта. Сидеть весь вечер в номере, да еще в полном и отнюдь не гордом одиночестве — глупо, решила она. Наверняка в холле много отдыхающих. Может быть, с кем-нибудь из них удастся познакомиться, обсудить первые впечатления от пребывания на Гавайях. А впечатлений у Дороти было хоть отбавляй.

Хило — оказался довольно оживленным городком, со множеством отелей, кафе, ресторанов и сувенирных лавочек. Первую половину дня Дороти провела на чудесном песочном пляже, а после обеда отправилась гулять. В первую очередь она поразилась количеству и разнообразию местных магазинов.

Она купила себе добротные сандалии в крошечном бутике «Сандал стоп», располагавшемся в фойе отеля, футболку с надписью «Гавайи» для Стэнли. Также Дороти купила занимательную вещицу для Эйприл, которая меняла свой цвет, когда на нее падали солнечные лучи. Вечерний променад она завершила, посетив магазин, где приобрела несколько бутылок местного вина и три плитки местного же шоколада. Как заверил ее продавец, и вино, и шоколад можно купить только здесь, в другие штаты они не экспортируются. Наверняка вино и шоколад смягчат сердце Фрэнка, подумала Дороти.

К удивлению Дороти, холл отеля был пуст. Если, конечно, не считать нескольких администраторов, портье и парочки официантов, сновавших туда-сюда.

— Алоха! — громко воскликнул загорелый парень, явно обращаясь к ней, поскольку других людей в холле не было.

— Алоха! — в ответ поприветствовала его Дороти.

Забавное гавайское слово уже перестало ее удивлять и резать слух. За сегодняшний день Дороти слышала его по меньшей мере раз пятьдесят. У доброжелательных и открытых гавайцев оно означало все, что угодно. «Привет», «до свидания», «люблю тебя» и выражение радости. Что ж, нехитрое слово, а сколько смыслов!

— А почему вы не на луау? — Парень в пестрой рубашке, застегнутой всего лишь на пару пуговиц, был искренне изумлен.

— Где, простите? — Дороти впервые слышала слово «луау», а потому, чтобы не попасть впросак, проявив узость кругозора, решила сделать вид, что не расслышала.

Гаваец расплылся в широчайшей улыбке и охотно пояснил, явно испытав нечто вроде гордости за национальные традиции:

— Луау — вечеринка на открытом воздухе, человек на сто-двести, во время которой подается жареный кабан. Кстати, его сегодня целый день готовили в земляной печи. Вы можете взять билет у портье.

— Вот как, — задумчиво проронила Дороти, не зная, стоит ли отправляться в незнакомое место на сомнительное мероприятие да еще и одной. Лиза обещала вернуться только завтра утром.

— Тут не о чем и думать, — заметив ее колебания, сказал гаваец. — Луау обязательно стоит посетить. Такого вы не увидите нигде и никогда. Мы предпочитаем есть и развлекаться одновременно, поэтому скучать вам точно не придется. Если не возражаете, я составлю вам компанию.

Дороти изучающе посмотрела на парня. Высокий, загорелый, мускулистый. Темные, почти черные волосы. Такого же цвета глаза. Главное — широкая ослепительная улыбка и белоснежные ровные зубы.

— Соглашайтесь, — настойчиво повторил парень. — Меня зовут Коул.

— Дороти Эбигейл, — представилась она и тут же упрекнула себя за излишнюю официальность. Ну что ей помешало назвать только свое имя? Слава богу, что этот парень точно не знаком с ее мужем. Слава Фрэнка вряд ли докатилась до райских островов, которым, как она уже поняла, не было никакого дела до политики. Гавайи — уголок вечного праздника жизни. Теперь Дороти в полной мере поняла Марка и его влюбленность в острова.

— Хорошо, — наконец решилась она. — Куда идти?

— Сначала нужно купить билеты. Вон там, у стойки портье. Это должны сделать вы… как постоялица отеля. Я здесь вроде как без прав. — И Коул смущенно опустил длинные черные ресницы.

— Конечно. Я мигом.

Ему лет двадцать пять, невольно прикинула в уме Дороти, пока шла за билетами на луау. Впрочем, какая ей, собственно, разница? Этот парень всего лишь посочувствовал ей и решил немного развлечь богатую туристку.

Отель, где остановилась Дороти, был похож на огромный розовый корабль и имел собственный сад и пляж. Там, на берегу океана, и проходили вечеринки. Каждому из гостей надевали на шею ожерелье из морских ракушек и орхидей. Дороти тоже получила украшение, едва переступила символический порог развлекательного зала.

— Дороти, занимай пока место за столиком перед сценой, а я схожу в бар за напитками, — предложил Коул.

Ага, так, значит, мы уже с ним на короткой ноге, сообразила Дороти, однако не стала одергивать юнца. В конце концов, они ведь на тропических островах, а не в чопорных гостиных!

Пока Коул отсутствовал, Дороти решила осмотреться. Ее внимание привлекла большая яма, посередине которой возвышалась туша кабана, обмазанная глиной, землей и какими-то листьями. Прикольная барбекюшница, с усмешкой подумала Дороти.

Тем временем на эстраду вышли музыканты и танцоры в национальных костюмах. Вернее было бы сказать — полуголые. На мужчинах красовались короткие юбочки из пальмовых листьев, а на руках и ногах золотые и костяные браслеты. На женщинах — длинные пальмовые юбки и бюстгальтеры из половинок кокосовых орехов. Плюс эффектные головные уборы из листьев, перьев и разных безделушек. Под медленную музыку и мягкие удары по барабанам они исполнили хулу, национальный гавайский танец. Дороти видела его уже сегодня в одном ресторанчике. Правда, там его танцевали только гавайки, которые плавно водили бедрами, руками и плечами. Сейчас же в исполнении дуэтов хула наполнялась небывалой сексуальной энергией. Танцоры двигались синхронно, точно повторяли движения друг друга. Дороти завороженно смотрела на сцену, не в силах отвести взгляд.

— Нравится? — спросил вернувшийся Коул. Похоже, иной реакции он и не ожидал.

— «Лава флау» или пинаколада?

Дороти внимательно посмотрела на два стакана, которые Коул поставил перед ней на столик.

В одном из стаканов, судя по цвету и аромату, было кокосовое молоко с ромом, которые прорезали красные языки клубничного сока. Дороти указала на этот стакан.

— Что это?

Коул усмехнулся, словно ему приходилось учить азбуке маленькую девочку.

— «Лава флау». Пинаколада чуть крепче, хотя состав почти тот же: кокос, ром и фрукты.

— Тогда мне «Лава флау», пожалуй.

Дороти прикинула в уме, сколько глотков ей потребуется, чтобы потерять способность стоять по стойке «смирно». Обычно она чувствовала легкое головокружение уже после второго бокала шампанского. Нельзя терять голову, сказала она себе. На этот раз рядом нет Лизы, которая позаботилась бы о своей захмелевшей подружке. Дороти грустно улыбнулась.

Подняв глаза, она столкнулась с заинтересованным взглядом Коула.

— Дороти, а ты очень красивая, — без тени ложной стыдливости заметил он.

— Спасибо, Коул, но…

Он не дал ей договорить.

— Кажется, подоспел ужин.

— Тот самый кабан? — уточнила Дороти.

— Да. Обычно помимо него подают цыпленка по-гавайски, приготовленную на пару рыбу в листьях таро и салат из соленого лосося, помидоров и лука. Напитки и фрукты в неограниченном количестве. — Коул, похоже, получал удовольствие от одного перечисления деликатесных блюд.

— Что ж, сейчас попробуем.

Жаль, что здесь нет Лизы, подумала Дороти. Забавно было бы послушать ее причитания по поводу гибели идеальной фигуры.

В этот момент на эстраду вышел конферансье. Разогрев публику несколькими довольно плоскими шутками, он объявил дефиле. Модели, как женщины, так и мужчины, продемонстрировали одежду в полинезийском стиле. Ничего замысловатого, подумала Дороти. Далеко не наряды от кутюр. Разнообразные набедренные повязки чередовались с чем-то вроде парео — большого лоскута ткани, который на различный манер обвязывался вокруг тела. Забавно было бы увидеть кого-нибудь на улицах Филадельфии в подобном облачении, подумала Дороти.

Несколько глотков коктейля уже давали о себе знать. Во всяком случае, улыбка не сходила с ее губ. Дороти чувствовала, что ее переполняет небывалое счастье, от которого хочется постоянно смеяться и… танцевать. Так вот почему гавайцы всегда такие жизнерадостные!

После дефиле началось шоу. Погасили свет, зажгли факелы вокруг эстрады и свечи на столах. На площадке появились три огромных мускулистых парня, которые с помощью ног ловко жонглировали горящими палками, глотали шпаги и по-звериному ревели.

Некоторые зрители уже изрядно подвыпили и рвались на эстраду. По сравнению с ними я трезва как стеклышко, подумала Дороти.

— Пойдем. — Коул взял ее за руку и почти силой поднял из-за стола.

Дороти отставила пустой стакан и в недоумении уставилась на нового знакомого.

— Сейчас начнется конкурс на лучшее исполнение хулы среди новичков, — пояснил Коул, таща Дороти за собой на эстраду.

— Не-е-ет! — воскликнула она с ужасом.

Но было уже поздно: она и Коул стояли посреди эстрады и их дружно приветствовали собравшиеся на луау туристы.

Я сошла с ума, успела подумать Дороти, прежде чем раздался первый удар в барабан и ее тело само поддалось ритму танца.

— Я пьяна, — с глупой улыбкой призналась Дороти, когда они с Коулом брели по набережной, освещенной разноцветными огнями.

— Пустяки. — Он остановился и развернул ее к себе.

— Что ты дела… — Дороти не договорила, потому что Коул закрыл ей рот поцелуем.

Требовательные губы, настойчивый язык окончательно лишили ее способности трезво соображать и контролировать свои чувства и желания. А в данный момент у нее осталось одно желание — слиться с этим молодым сильным телом, почувствовать его ответное желание. Дороти раскрыла губы и ответила на дерзкий поцелуй. Господи, она впервые за свою жизнь целовала не Фрэнка, а другого мужчину! И ей, черт побери, нравилось это ощущение запретной страсти!

Непозволительность собственного поведения волновала и будоражила настолько, что у Дороти подкашивались ноги. Впрочем, возможно, это всего лишь последствие нескольких порций «Лава флау». В любом случае ей не хотелось расставаться с чудесной сказкой, в которой она сейчас находилась. Словно принцесса, затерявшаяся в тумане заколдованного леса, где на каждом шагу ее подстерегали опасности и приключения.

Коул продолжал покрывать мелкими поцелуями ее шею. Дороти запрокинула голову, позволив Коулу ласкать ее. Сильные руки скользнули по спине, груди, бедрам…

— Мне нужно возвращаться в отель! — неожиданно резко сказала Дороти, отпрянув от Коула, как от огня.

Он несколько раз растерянно моргнул и снова расплылся в ослепительной улыбке.

— Хорошо. — Коул протянул Дороти руку. — Я тебя провожу.

— Я иду спать, — медленно произнесла Дороти. Коул должен понять, что продолжение их отношений невозможно. Она уже не в том возрасте, чтобы крутить романы с мальчишками. Через неделю она вернется в свой обычный мир: к мужу и детям. Вновь окунется в домашние заботы. От этой мысли Дороти почему-то стало дурно. Неужели все вернется на круги своя? Снова дом, дом и еще раз дом? Выходы в свет и привычная роль благовоспитанной дамы, верной и незаметной помощницы своего выдающегося и блистательного мужа.

— Итак, мы возвращаемся в отель?

Показалось или глаза Коула действительно смеются? — подумала Дороти. Нет, наверное, привиделось, решила она. Ни один мужчина не позволял себе таких вольностей со мной. Или это я раньше не позволяла большего? Тогда чем меня привлек и покорил этот юноша? Безусловно, он не лишен обаяния и смелости… Но он ведь почти вдвое меня моложе!

Сердце Дороти заколотилось сильнее — то ли от испуга, то ли от досады, то ли от радостного предвкушения.

— Спокойной ночи, Дороти. — Коул заглянул ей в глаза и наклонился, чтобы поцеловать на прощание.

— Не надо, — мягко попросила Дороти. Однако, когда губы Коула коснулись ее губ, она не отстранилась, а охотно ответила на поцелуй. — Завтра мне будет стыдно.

— За что? — Коул откинул прядь волос с ее щеки и нежно поцеловал ушко Дороти.

— Вернется моя подруга Лиза и спросит, как я провела вечер.

Коул усмехнулся.

— Ты ведь не станешь ни в чем себя укорять, верно?

— Нет… стану, — неуверенно пробормотала Дороти. — Я… я не могу поверить, что все это происходит сейчас со мной.

— Дать тебе почувствовать… чтобы у тебя не осталось никаких сомнений?

— Нет, я иду спать, — твердо заявила Дороти, глядя в смеющиеся глаза Коула.

Он резко отступил назад и убрал руки за спину.,

— Иди. Я уже пожелал тебе спокойной ночи. Что же ты стоишь на месте, Дороти? Ступай к себе в номер. Залезай в холодную пустую постель.

— Ты не смеешь так со мной разговаривать!

Дороти осознала, что Коул может позволить себе разговаривать с ней так, как ему заблагорассудится. Здесь, на Гавайях, она обычная женщина. Не Дороти Эбигейл, жена всемогущего Фрэнка Эбигейла, а просто Дороти. Земное создание с земными страстями. Коул это прекрасно знает. Он просто не мог не чувствовать волнения, которое охватывало Дороти, стоило ему нечаянно задеть ее руку или слегка коснуться бедра.

Затянувшееся молчание нарушил Коул.

— Увидимся завтра вечером? В «Хило инн рэстаран». Приходи с подругой, — беззаботно предложил Коул и уже собирался было уйти, но Дороти его остановила.

— Подожди, Коул. Прости. Я не хотела тебя обидеть.

— А я вовсе и не обиделся. Разве я могу обижаться на богиню, забравшую мое сердце? — без тени улыбки ответил он.

Дороти остолбенела. Подобные признания она слышала больше двадцати лет назад. Этот мальчик случайно не издевается над ней? Может быть, он решил позабавиться со зрелой женщиной? У такого красавчика наверняка толпы поклонниц. Может быть… Нет, Дороти даже боялась подумать об этом, чтобы желанная мысль не овладела ее разумом окончательно.

— Алоха! — Коул помахал ей рукой на прощание.

— Алоха, — едва слышно прошептала Дороти и побрела в отель.