"Стальная Нелл" - читать интересную книгу автора (Мэй Сандра)

2

Воспоминания послужили причиной того, что всю дорогу до болота Нелл задумчиво молчала в тряпочку, а лицо у нее было печальным и суровым. Джои, истинный сын маори, немедленно возомнил, что Большая Нелл на него обиделась, и впал в отчаяние. Он шел и горестно бурчал себе под нос, и вскоре Нелл была вынуждена отвлечься от воспоминаний, потому что бурчание Джои заполнило собою весь мир.

Джои был высок, тощ, нескладен, глаза у него отчетливо косили к носу, а руки и ноги были тонкими как спички. Если бы он унаследовал от маори еще и круглое пузо, то производил бы убийственное впечатление — пухнущий от голода туземец в рабстве у белых ученых. Несомненным преимуществом маорийских генов нужно было считать полное отсутствие юношеских прыщей, а также феноменальную способность переваривать все, что чуть-чуть мягче гвоздей и листового железа.

С местными племенами Нелл дружила давно, знала их язык и неизменно помогала, чем могла, когда приезжала в эти края. В свою очередь, маори помогали ей, обеспечивая проводниками и свежей дичью. В тот день, когда ей сосватали Джои, Нелл грешным делом решила, что чем-то насолила вождю, но потом переменила мнение.

В первый день пребывания в лагере Джои съел в одиночку все, приготовленное на четверых, опрокинул в большом бунгало три самых хрупких прибора, рассыпал мешок с мукой и мирно заснул в кустах. На следующее утро, помогая Сэму, лежащему с отверткой под джипом, Джои ухитрился выбить домкрат, в результате чего на вопли Сэма пришлось бежать Нелл и Мелани. Чуть позже, в тот же день, Джои, вообще-то плавающий как рыбка, запутался в сетях и истошно орал, пока его не спасли — для этого опять-таки пришлось бросить работу и бежать на берег. Вечером выяснилось, что Джои удачно опрокинул неплотно закрытую канистру с бензином рядом с крупой, и на ужин у них была только тушенка. Потом Джои заснул, а Мел осторожно предположила, что он ниспослан им свыше для поддержания в тонусе.

— Ей-богу, Нелл, еще пара ходок с горки на пляж и обратно, и я навсегда забуду о своей пояснице. Когда он орал, я думала, он умер.

— Мертвые не орут.

— Да, и его надо вымыть. Мальчонка… попахивает.

— Мертвые не потеют.

— Загробный юмор, Нелли Куинс. Зачем он нам?

— Он проводник.

— Ха! Да по мне здесь гораздо безопаснее заблудиться, чем воспользоваться услугами такого проводника! Что ты сделала вождю, наступила ему на ногу?

— Честно говоря, он даже не скрывал радости, расставаясь с Джои, но меня заверил, что проводник из него отличный.

— Сэм! Какого дьявола ты молчишь?

— А… Хм… Ну… Да ладно вам!

— В каком смысле?

— Не кипятись, доктор. Мальчонка недотепистый, но не дурак, сегодня вполне толково помогал мне с машиной.

— Ой, напомни, это когда с домкратом?

— Мел, не будь змеей. Если он окажется плохим проводником, мы отправим его домой, только и всего.

— Ага, а он заблудится по дороге, попадет к крокодилам, а нас потом обвинят в убийстве подростка.

— Кстати, дамы. Раз уж речь пошла о подростках… Я лично уже привык к вам и вашему нижнему белью, развешанному на кустах, но для парнишки это чересчур.

— Хо! Да маори всю жизнь шастают голышом!

— Да, но вы не маори. Вы белые — не хихикай, Мел! — здоровенные тетки, и вы — не табу.

— Мел, Сэм прав. И с голыми купаньями надо завязывать.

— Ни за что! Должны у меня быть радости в жизни. Сэм отворачивается? И этот будет.

— Тогда предупреждайте заранее, маори очень послушны. Он не станет смотреть, если вы ему запретите.

Так и вышло, что Сэм стал кем-то вроде наперстника и старшего брата для бестолкового парня. Ну а еще через некоторое время выяснилось, что вождь не наврал. Джои обладал абсолютно звериным, верхним чутьем. Даже не зная некоторых участков леса, он безошибочно ориентировался по деревьям, запаху, направлению ветра и поведению птиц, неизменно отыскивая правильную и кратчайшую дорогу.

Вот и сейчас Нелл шла с Джои на болота, даже не задумываясь о возможных опасностях. За три месяца Джои ни разу не ошибся.

Она фыркнула, расслышав наиболее жалостливую сентенцию юного страдальца, что-то вроде “никому-то я не нужен, все-то меня ругают, скоро бить начнут”.

— Эй! Ты чего это стонешь?

— Нелл сердиться, Мел сердиться, Сэм рычать — всем не нравиться Джои. Будешь меня гнать домой, к мама? Так мама тоже ругаться — обидел Большую Нелл, не принес пользу.

— Не говори ерунду. Никто на тебя не сердится. Я просто задумалась, вспоминала свою жизнь, вот и невеселая была, а Сэм спросонья всегда злой.

Джои немедленно расцвел, как майская роза. Теперь он шагал широко и радостно, размахивая руками и то и дело спотыкаясь в высокой траве. Нелл следила за ним как завороженная. Если это не чудо, то я уж и не знаю, как выглядит чудо, думала она. Вот Джои не глядя прихлопнул на плече малярийного комара, нацелившегося подкормиться маорийской кровью, а заодно и чертовски ядовитую муху, которая откладывает яйца под кожу жертвы сразу после укуса. Вот из-под босой ноги заполошно стрельнула в сторону яркая маленькая змейка, чей укус смертелен. Вот обрушилось гнилое бревно, на котором Джои только что стоял.

Сам Джои при этом оставался целехонек, и хотя его мотало и шатало из стороны в сторону, а ноги заплетались кренделями, он не только не падал, но и шел довольно быстро, успевая болтать на ходу.

Малюсенькая метеорологическая станция расположилась в буквальном смысле на нескольких твердых кочках посередине живописного и яркого болотца. Фокус заключался в том, что именно здесь лес расступался и над маленькой площадкой сияло чистое небо. Нелл измеряла здесь количество осадков, влажность (с поправкой на болотные испарения) и давление. Обычная, рутинная работа.

Усадив Джои на бревно и велев ему не двигаться, она занялась делом. Мальчишка сидел смирно, но вскоре ему это наскучило, и он стал вертеть головой по сторонам. Австралийский буш — это поинтереснее любого кино. Здесь каждую секунду что-то происходит, надо только уметь смотреть. Джои залюбовался яркой, зеленой и алой, будто лаковой, лягушкой, которую через несколько секунд слопал невинный с виду сучок, оказавшийся ужом.

Радужная птичка величиной с крупного шмеля издавала резкие трескучие звуки. Стрекоза, раза в три больше птички, лениво качалась на стебле болотного цветка с лиловыми лохматыми лепестками и малиновой сердцевиной. Джои поддался тишине, замер, растворился в размеренном течении лесной жизни.

Хруст сучка Нелл даже не заметила, целиком поглощенная борьбой с непокорным гигрометром (вот удивительно: проще этого прибора только счетные палочки, но он ухитряется показывать абсолютную сушь при почти стопроцентной влажности!). Джои же вскинулся на бревне и мгновенно повернулся в сторону, откуда донесся хруст.

На первый взгляд ничего не изменилось. Не шевельнулись ветви, не шуршала трава. Стрекоза продолжала качаться на стебле. Но острый слух маорийского мальчика уже отметил: замолчали некоторые птицы, те, что сидят обычно в среднем ярусе леса. Там, где хорошо видно, кто стоит в кустах.

Плотная зеленая ряска качнулась, и огромное гнилое бревно одарило Джои равнодушным взглядом прирожденного убийцы, а потом плавно скользнуло в глубины болота. Джои торопливо пробормотал слова охранительного заклинания. Аллигатор здесь самый главный. Захочет — пропустит их с Большой Нелл, не захочет — сожрет. Джои внимательно прислушивался и приглядывался.

В этот момент Нелл одним махом прихлопнула целую семью кровососов на голом плече и окликнула своего юного проводника.

— Пошли отсюда, Мастер Леса. Меня сожрали москиты. Ты на что любуешься?

Молодой маори потянул вывернутыми ноздрями влажный воздух и тихо сказал:

— Чужой человек в буше. Большой человек. Не маори.

Нелл хмыкнула.

— Что ж, ему можно только посочувствовать. Я не знаю места, менее похожего на парк отдыха. Пошли. Сэм сказал, что разрешит тебе выйти на моторке в океан, но после обеда будет дождь, так что надо поторопиться.

Джои мигом забыл про чужаков, аллигаторов и неприятности. Моторка! Это стоило больше, чем весь буш.

Из кустов буйно разросшегося гибискуса за Нелл и Джои следили чьи — то глаза.

Всем хорошие глаза, не напоминай они так глаза тигра. Или ягуара. Одним словом, хищника.

Время шло к полудню, жара становилась все нестерпимее, и Сэм Джоунз со вздохом вылез из-под джипа. Он еще не вполне закончил с передними подвесками, но лежать под железным чудовищем дальше — значит умереть молодым. Он поднялся, вытер руки масляной тряпкой и потянулся. Потом охнул и схватился за правую ягодицу.

Мимо с независимым видом прошествовала почти одетая Мел Саунд, только что ущипнувшая Сэма за зад.

— Мел, это было больно.

— Ты про что?

— Ох, доиграешься!

Она немедленно развернулась и пошла на него, выставив грудь и томно раскачивая бедрами.

— Неужели доиграюсь? Когда? Где? Сколько раз?

Сэм рассмеялся и шутливо прикрылся от Мел руками.

— Уйди, нимфоманка.

— Эх! Бегаешь за вами, бегаешь, а все зря. Пойду окунусь. Не вздумай отворачиваться! Должна же я хоть визуально ощущать себя женщиной.

Сэм с улыбкой проводил ее взглядом. Хорошая она тетка, Мел Саунд. То, что называется хороший товарищ. И врач отличный. Что же касается, хм, ее непристойных шуточек и намеков… ничего не поделаешь, Сэм Джоунз однолюб, и даже десяток обнаженных барышень в волнах прибоя не заменят ему одного воспоминания, о котором лучше не вспоминать.

Улыбка увяла на мужественном, простоватом лице Сэма. Он вздохнул, кинул камешек в кусты и отправился к себе в бунгало. Надо привести в порядок записи за три дня, потом еще Джои проводить и дать указания. Зачем он согласился отпустить этот сосуд скудельный на моторке? Все Нелл, железная леди. Самостоятельность, мол, нужна. Мол, Джои уже не тот, что был прежде. Это точно. В определенном смысле — совсем не тот. Гораздо хуже. Вот, к примеру, что ему понадобилось в большом бунгало? И какого дьявола он не запер его за собой? Понятно, что чужих здесь нет, но ведь там оружие, оборудование.

Сэм вошел в свое истинно спартанское жилище и вместо того, чтобы сесть за стол, сколоченный из ящикоз, рухнул на узкую походную койку и мечтательно уставился в потолок.

Он рос нелюдимым мальчиком. Вполне нормальным, крепким физически, довольно жизнерадостным, но необщительным. Сверстники его не интересовали. Интересовал его мистер Папас, ветеринар и сквернослов, на которого молились все скотоводы в окрестностях Канберры. Маленький Сэм осторожно просачивался в кабинет мистера Папаса и на несколько часов перевоплощался в тихую серую мышку.

Мистер Папас лечил зверей, птиц, змей и даже одного крокодила. Крокодил был весь обмотан стальной проволокой, одна лапа у него совсем почернела, но глаза все равно горели неукротимой злобой. Мистер Папас ловко связал ему пасть эластичным бинтом, вкатил снотворное и прооперировал. По прошествии нескольких дней, когда вполне оправившийся крокодил, помещенный на время реабилитации в личный бассейн мистера Папаса, улучил момент и сожрал кошку миссис Папас, маленький Сэм набрался храбрости и спросил ветеринара:

— Мистер Папас, ведь эта тварь не испытывает к вам никакой благодарности. Он останется таким же опасным и жестоким, зачем же его спасать?

Старый ветеринар задумчиво посмотрел на ясноглазого лобастого паренька и ответил:

— Видишь ли, дружок, важно выбрать раз и навсегда, чего ты хочешь. Спасать и дарить жизнь — или жизнь отнимать. Если выбрал первое — не жди благодарностей и наград. Просто делай свое дело. Собственно, если выбрал второе — тоже.

А потом мистер Папас рассказал Сэму о том, что крокодилы выжили на Земле даже тогда, когда вымерли динозавры, что им несколько миллионов лет, и что они представляют собой идеальную с точки зрения природы машину для убийства — много чего рассказал, да еще дал на прощание книгу о животных, Брема. Сэм прочитал ее залпом, за два дня, принес обратно и получил взамен следующий том.

Через год вся библиотека мистера Папаса была проштудирована, а вскоре у старого ветеринара появился юный помощник. В двенадцать лет Сэм принимал роды у коров и овец, лечил лишаи и язвы у собак, стриг когти кошкам и чистил копыта лошадям. В пятнадцать лет он уже слыл неплохим коновалом, и тогда же Папас начал готовить его к поступлению в университет. Сэм думал о ветеринарии, но старый доктор метил выше. В девятнадцать Сэм Джоунз поступил на биологический факультет Сиднейского университета и почти сразу стал одним из лучших студентов.

Он с равным успехом мог выбрать любую специализацию, но океан был так близко, его сверкающие миры манили своей неизведанностью, и Сэм стал океанологом. Впрочем, и в сухопутном животном мире он разбирался отлично, так что проблем с трудоустройством не возникло. В двадцать два он начал выезжать в длительные экспедиции, в двадцать восемь — познакомился с Нелл.

Она была на восемь лет младше, но Сэм этого никогда не ощущал. Нелли Куинс была прирожденным лидером, и возраст роли не играл. Через пару лет она уехала по контракту в Южную Америку, а вернувшись, стала практически постоянным руководителем экспедиций, в которых участвовал Сэм. С ней было приятно и легко работать, подружились они крепко и как-то по-мальчишески, поэтому именно Нелл и была единственным человеком в мире, которому Сэм доверил свою тайну.

Тайну звали Мэгги Дойл, была она рыжей и взбалмошной, и Сэм влюбился в нее неистово и на всю жизнь. Мэгги командовала им, как хотела, таскала на вечеринки и на пляж, не давала работать и обижалась, когда он уезжал в экспедиции. Перед одной из экспедиций они поженились. Странно, но это событие на Мэгги повлияло очень сильно. Она как-то притихла, остепенилась и вся сияла внутренним светом. Сэм ощущал себя истинным хозяином в доме и был счастлив до потери сознания.

Ему было плевать на то, что почти все вокруг осуждающе качали головами и пророчили скорый развод. Он-то точно знал: Мэгги — это навсегда. Рыжее солнце. Огонек в ночи.

Он даже не думал о других женщинах. Смотрел на них, улыбался им — и не видел. Только Мэгги была его женщиной, и другого было не дано. Впервые за много лет он не мог дождаться окончания экспедиции, рвался домой, в Сидней, предвкушая, как обнимет свою Мэгги.

Дом был пуст и тих. В шкафу одиноко висели несколько его костюмов, на полках жались сиротливые стопки его нижнего белья. Кровать застелена, посуда вымыта. Ни записки, ни единого знака, по которому можно было бы догадаться, куда и почему упорхнул рыжий огонек по имени Мэгги.

Сэм не впал в отчаяние. Не стал бить посуду. Не принялся обзванивать ее подруг. Аккуратно сварил себе кофе, помыл за собой чашку и лег спать. Во сне к нему пришла Мэгги, щелкнула по носу и сказала, что вернется. Самое интересное, проснувшись, Сэм уверовал в это окончательно и бесповоротно. Мэгги вернется. Она обещала. Надо просто подождать. Ждать он умел.

Большой, неторопливый, обстоятельный Сэм Джоунз до сих пор ждал Мэгги. Об этом знала только Нелли Куинс. Ей он все рассказал. Нелл не стала расспрашивать, охать и сокрушаться, не стала ругать Мэгги. Крепко, по-мужски стиснула зубы, перекатила желваки на высоких скулах и сказала:

— Может, ты и прав. Наверняка прав. Я-то никогда не умела ждать.

Он не переспросил, хотя фраза явно была не закончена. Что-то Нелл имела в виду, возможно, что-то из своего собственного опыта, но Сэм не обратил тогда внимания. Ему было достаточно, что она выслушала и одобрила.

С тех пор прошло полтора года. Мэгги так и не объявилась, Сэм так и не перестал ждать. Он был спокоен, уверен и немного скучал, но терпел. Пришло время очередной экспедиции на Большой Барьерный риф, он согласился с радостью и готовностью. Третий член экспедиции, дерзкая и сексапильная нахалка Мел Саунд, ему пришлась по душе, хотя в первое время он немного уставал от ее двусмысленных шуточек на одну и ту же тему. Потом привык. Притерпелся. Тетка она была неплохая, специалист отличный, походные условия переносила легко и весело — что еще нужно для гармонии? Только, чтобы Мэгги наконец вернулась…

Голоса снаружи вывели Сэма из глубокой задумчивости, и он со вздохом встал с кровати. Джои собрался плыть на риф и самостоятельно привезти образцы, которые уже наверняка попались в сетки. Смешной парень. Из него может выйти толк. Интересно, Мэгги он понравился бы?

Сэм вышел из бунгало и приветственно помахал Джои, нетерпеливо приплясывающему на песке. Нелл, увлеченно обмазывая себя противозудным лосьоном, улыбнулась Сэму.

— Только проинструктируй его получше.

— Уже.

— Еще раз проинструктируй. Это горе в доме может и перепутать что-нибудь.

— Не волнуйся, чиф. Как на болоте?

— Нормально. Кусаются вот только, ужас какой-то. Джои привиделся кто-то чужой. Да, и не забывайте запирать большое бунгало. Мы с Джои вас ругали.

— “Мы ругали!” Особенно Джои. С ума сойти.

Сэм фыркнул и отправился к Джои, а Нелл с легким недоумением поглядела ему вслед. Нет, конечно, Джои может забыть все, что угодно, но только не в этот раз. Они с парнишкой лично проверили замки и ушли на причал, на целый день, а когда вернулись, дверь была нараспашку. Либо Сэм, либо Мел. Рассеянные ученые. Вот ведь характер — ни за что не признаются, что не правы.

Сэм легко сбежал на белый песок пляжа и хлопнул счастливого Джои по плечу.

— Вперед, капитан!

Высокая тень скользнула за бунгало Сэма и бесшумно исчезла в зарослях буша. Так бесшумно умеют ходить только крупные хищники.