"С первого взгляда" - читать интересную книгу автора (Мэй Сандра)3 ПРЕЛЕСТИ ПРОВИНЦИАЛЬНОЙ ЖИЗНИЛили Роуз откинулась на спинку старинного кресла и в который раз подивилась его неудобству. Красиво — это да, этого не отнять, но удобно — нет и нет. Надо будет поставить его где-нибудь в магазине, а здесь, в офисе, больше подойдет нормальное кресло на колесиках. За окном стояла жара, не спасали даже деревья — тень под ними тоже была раскаленной. Собаки дрыхли в пыли, не реагируя ни на машины, ни на мотоциклы. Не иначе конец света. И голова собирается заболеть — тяжелым свинцовым обручем сдавило виски, в затылке что-то потрескивает… Возраст, что ли? Надо взять себя в руки, заняться собой, пойти в спортзал, наконец! Правда, здесь вам не Чикаго — фитнес-центров нет, спортзал один, самый натуральный, в местной школе. По вечерам там можно плавать в бассейне и заниматься на тренажерах, но у этого есть существенный минус: местный учитель физкультуры Диего Родригес. Кто-то сказал ему — видимо, шутки ради, — что он писаный красавец, и с тех пор Диего ведет себя соответственно. Все время натирает свои бицепсы маслом, носит открытые майки-борцовки и смешно оттопыривает зад, а еще не пропускает ни одной женщины в округе. Не то чтобы пристает — для этого он трусоват, но смотрит со значением и отпускает весьма сомнительные шуточки. Можно взять с собой пистолет и спортивный костюм, выехать подальше в лес и побегать в свое удовольствие, размяться на природе, пресс покачать, пострелять по шишкам — давно, очень давно она этого не делала. Может, к вечеру, когда жара спадет… О нет! Ведь Кларк сегодня пригласил ее на чай, к маме. От этой мысли стало совсем тошно. Чай Лили Роуз не любила в принципе, а прелестница Моди Гейбл еще и славилась своей И не идти нельзя — давно обещала, и Кларк сегодня заедет за ней после работы, завезет домой переодеться — и к маме. Лили Роуз решительно выключила компьютер и встала из-за стола. Мысль о Моди Гейбл немедленно вызвала острое желание заскочить к Флосси (с точки зрения Моди — совершенно недопустимая дружба) и выпить у нее в баре чего-нибудь тонизирующего. Все равно за рулем будет Кларк… Она невесело усмехнулась своим мыслям. Так и алкоголичкой стать недолго, учитывая, что Кларк спиртного на дух не переносит, а от шампанского у него изжога. Будет Лили Роуз сбегать потихоньку к подружке Флосси, тайком опрокидывать стаканчик, потом парочку, потом троечку… женский алкоголизм, говорят, неизлечим. Семь лет назад она это уже проходила. Впервые приехав в Литл-Санрайз с новыми документами, она поселилась в старом деревянном доме на Осенней улице и практически сразу выяснила, что спать по ночам не может. Ее мучили кошмары, липкие, тягучие, пахнущие порохом и кровью. Скользило по шее сверкающее лезвие, хохотал безумным смехом окровавленный бухгалтер с ледяными глазами убийцы, и Дик не успевал, не успевал, не успевал… Она заставила себя не вспоминать о Дике. Усилием воли вычеркнула из памяти год их сумасшедшего, неуместного, неправильного счастья. Убедила себя, что так будет лучше, что у них с Диком все равно не могло быть никакого совместного будущего, потому что он — полицейский от Бога, а она — она сломалась и больше не хочет быть полицейским, никогда и ни при каких обстоятельствах… Впервые в жизни Лили не смогла откровенно поговорить с Джуди. Мямлила что-то в трубку насчет выслуги лет и желания заняться более мирной профессией, про Дика вообще не сказала ни слова. Джуди долго слушала, а потом вкрадчиво поинтересовалась: — Деточка, а ты уверена, что знаешь, где находится Канада? — Что? Почему… ну, естественно, знаю. — То есть ты в курсе, что это вполне развитая капиталистическая страна, в ней тоже печатаются газеты, а в газетах сообщают разные новости? — Джу, я… — Сказать, что я удивлена, мало. Я обескуражена. Ты несешь какую-то ахинею, а передо мной лежат вырезки из газет, где изложена душераздирающая история жизни и смерти одиозного душегуба Немо. Судя по этим вырезкам, ты имела отношение именно к его смерти, не так ли? — Джу, я не хочу об этом вспоминать. — От того, что ты запретишь самой себе вспоминать, ты не перестанешь помнить. Ладно, твое дело. Скажи мне, только не ври — тебе очень хреново? — Я… Да. — И ты поэтому ушла из полиции? — Да. — Ну и хорошо. — Хорошо? — Что тебя так удивляет? Я же не спортивный тренер, чтобы уговаривать тебя проявить волю и мужество, преодолеть собственные страхи и вернуться, так сказать, на снаряд. Единственный совет, который я могу тебе дать: никогда не жалей о том, что сделала. Это ведь уже сделано, не так ли? И это пройдет — так говорил царь Соломон, а он был поумнее нас с тобой. Гусенок, я напоминаю тебе, что в Абитиби тебя всегда ждет собственная комната с ванной, масса дикой природы вокруг и мое скромное общество. Почувствуешь необходимость или просто желание — приезжай. Я тебя жду всегда. — Спасибо, Джу. Я знаю. Только… — Я тоже знаю, девочка. Сейчас ты не приедешь. И через месяц не приедешь. Приедешь, когда тебе это будет необходимо. Все, целую. Удачи тебе. Лили Роуз тогда впервые за долгие годы плакала. Сидела над телефоном и самозабвенно рыдала, продолжая, как и всегда, следовать заветам Джу — слезы даны человеку не зря, и, если хочется плакать, плачь, но только так, чтобы этого больше никто не видел. Возможно, это и не самая правильная жизненная философия, но тогда она помогла. На время. Кошмары ее не оставляли, Лили Роуз здорово похудела, осунулась и зачастила в бар к Флосси — в основном потому, что Флосси чем-то напоминала Джу, а постоянная уютная толчея в баре создавала иллюзию безопасности. Литл-Санрайз был Лили Роуз понадобилось несколько лет, чтобы стать здесь своей… Она спустилась на первый этаж, прошла через маленький магазинчик, по дороге опрыскивая из пульверизатора растения в горшках. Крошечный бизнес Лили Роуз основывался на любви жительниц городка к цветам и собственным садикам — на громкое звание ландшафтного дизайнера Лили не претендовала, но дела шли вполне успешно. В следующем месяце надо будет рискнуть и заказать в Соноре несколько декоративных садовых фонтанчиков. Она уже запирала дверь магазина, когда по спине вдруг пробежал хорошо знакомый и давно забытый холодок. Словно какое-то насекомое проползло между лопатками… Лили Роуз застыла, настороженно прислушиваясь к своим ощущениям. Она помнила, с чем они связаны. Так бывает, когда вам в спину пристально смотрит чей-то недобрый и очень внимательный взгляд. Оборачиваться бессмысленно — обычно тот, кто смотрит на вас таким взглядом, еще и не хочет, чтобы его заметили. На деревянных ногах Лили Роуз спустилась по трем ступенькам своего магазинчика, прошагала к машине, взялась за ручку. Ах да, к Флосси… потом Кларк ее заберет… Пусть машина стоит здесь, все равно завтра выходной. Лили Роуз решительно обогнула машину и зашагала к бару, находившемуся на другой стороне и в самом конце Кленовой улицы. Навстречу ей попался худенький светловолосый парнишка в ковбойке и потертых джинсах. Козырек бейсболки почти полностью закрывал его лицо, и Лили Роуз поздоровалась машинально, так и не узнав, кто это был. Наверное, кто-нибудь из многочисленных Малроев или Джефферсонов с дальней вырубки… У них в семье одни пацаны, а в город они выбираются редко. Из-под козырька бейсболки в спину уходящей женщине смотрели холодные и голубые, как лед, глаза. В баре было мало народу, и Флосси обрадованно замахала Лили рукой. — Молодец, что пришла. Смогу посидеть с тобой — видишь, все боятся жары. Ума не приложу, что делать — если старый кондер накроется, а ветер не переменится, придется выставлять столы на улицу — здесь будет крематорий. Лили устало плюхнулась на стул, скинула туфли и вытянула ноги на прохладном полу. — Почему ты не объявишь подписку, Фло? Уверена, никто не пожалеет десятки или двадцатки, чтобы купить вскладчину новый кондиционер. — Ха! И потом пить в кредит всю оставшуюся жизнь? Ты плохо знаешь лесорубов, Лил. Дай им малейший повод — и они начнут чувствовать себя хозяевами бара. Не-ет, я-то мечтаю о страховочке — миленькой маленькой страховочке, которая обломится мне в случае какого-нибудь чрезвычайного происшествия. Шаровая молния, сход лавины, взбесившийся гризли — мне все равно, лишь бы на пути у них стоял мой старый тухлый бар. — Не ври, ты его любишь. — Люблю. Но хочу отремонтировать — а денег нет. Ну его к черту. Давай хлопнем сангрии — я специально замутила кувшинчик в холодильнике. — Отлично. Мне нужно что-нибудь тонизирующее. У меня сегодня семейный ужин. — С мамашей Моди? Мои поздравления. И охота тебе в такую жару? — Неохота, но я обещала. Давно. Неудобно отказываться, Кларк расстроится. — Лил, я давно хотела спросить — ты серьезно настроена, насчет Кларка? — А что? — Ну… скажем так: он тебе не пара. Лили Роуз отпила ароматное ледяное вино, смешанное с фруктовым соком, и ехидно поинтересовалась: — А не подскажешь ли, где взять подходящего мне по всем статьям прынца? — Не знаю. Знала бы — даже и не сказала тебе, сама бы сначала попробовала. Но отсутствие прынца — еще не повод выходить замуж за обыкновенного лягушонка. — Тянет на приличный афоризм, но никакой критики не выдерживает. Фло, я уже не девочка… — Ой, это я слышала уже тысячу раз. Не будь бестактной, Лил, мне-то уже сорок. Но я здесь родилась, а до меня родились все мои предки. Меня больше как-то нигде и не требуется, а вот ты… — Меня тоже. — Не верю. Заметь — я чертовски тактична в отличие от тебя. При моей профессиональной любви к сплетням я ни разу за шесть с половиной лет не спросила, с какого перепугу тебя занесло к нам в Литл-Санрайз. Народа в баре становилось все меньше и меньше, наконец и последние посетители расплатились, приветливо помахали Лили Роуз и Флосси и удалились. Флосси засновала по бару, привычно и быстро смахивая крошки со столов и собирая пустые стаканы и пивные кружки. Тараторить без умолку ей это совершенно не мешало, и Лили Роуз с удовольствием отдалась покою этих вечерних минут, пронизанных журчащим ирландским говором Флосси. — Видишь ли, я вовсе не против Кларка как такового — в смысле Кларка как представителя мужского пола. Более того, на фоне некоторых наших мужиков он парнишка хоть куда, только молью траченный и обремененный малахольной мамашей Моди, но тут никуда не денешься, мама — это святое. Я о другом. Вы с ним рядом — это как элитная арабская кобыла и недокормленный ослик в одной упряжке… — Вот спасибо за кобылу! — Да ты хоть понимаешь, какой грандиозный комплимент я тебе отвесила, чучело?! Арабская кобыла — это очень красивое и страшно умное животное. О чем я говорила-то? Ах да. Кларк Гейбл. Вы с ним классом не сходитесь. Допускаю, вы могли бы стать хорошими друзьями — но любовниками вряд ли. — Фло, какие еще любовники… — Деточка, я что-то не пойму. Ты идешь за него замуж или где? Если не идешь — то зачем тебе на чай с ведром сахара к мамаше Моди? А если идешь — то вам вряд ли удастся избежать исполнения супружеского долга, хоть один разочек, а придется… — Ты ужасно бестактная, Фло. — Только не ври, что ты об этом не думала. Слушай, а может, вы уже? Я тут распинаюсь, а под маской скромного белобрысого хлюпика-маломерка скрывается секс-гигант с во-от таким… — Добрый вечер, Флосси. Лили, милая, привет. Белобрысый хлюпик-маломерок и — предположительно — секс-гигант стоял на пороге бара и близоруко щурился со света. Уши у него были подозрительно пунцового цвета — вряд ли только от жары. Скорее всего, последнюю реплику Фло он отлично расслышал. Лили Роуз вдруг не удержалась и прыснула. Фло права, почти во всем, конечно, права. Только одно возражение — или простое дополнение. Кларк Гейбл — несуразный, белобрысый, слабосильный, нерешительный, начисто лишенный мужской брутальности и сексуальности… но он не вызывает у Лили Роуз никаких отрицательных эмоций. Он добрый. Недотепа страшный, вечно теряет очки, которых очень стесняется, — но честный и отзывчивый человек. Циники скажут: а попробовал бы адвокат в таком маленьком городишке, где все друг друга знают, быть нечистым на руку или излишне жадным… но ведь Кларк не просто честен — он помогает некоторым совершенно бесплатно, причем делает всю работу столь же добросовестно, как если бы работал за гонорар. Лили Роуз вдруг вспомнила, как три года назад у вдовы Махоуни обнаружилась излишне склочная бывшая невестка, пытавшаяся отсудить и продать крошечный домик и участок земли после смерти последнего из трех сыновей вдовы. Кларк буквально спас старуху, взяв все юридические разбирательства на себя, а когда вдова Махоуни потом пришкандыбала на своих костылях и попыталась всучить Кларку чек на три тысячи баков — все ее сбережения, — Кларк (они с Лили как раз собирались в ресторан) вдруг страшно покраснел, почти до слез, и накричал (если это можно так назвать) на нее. Даже ногой топнул — и тут же извинился. После этого вдова Махоуни возвестила по городу, что сынок чокнутой Моди Гейбл — святой и наверняка подмененный в роддоме, потому как от осины не родятся апельсины. Лили улыбнулась своим воспоминаниям и поднялась навстречу Кларку — Привет. Ты уж прости меня. Я сбежала с работы и бросила машину. Понадеялась на твое доброе сердце. Кларк немедленно перепугался и всплеснул руками. — Ой господи, ну разумеется, Лили, разумеется! Совершенно не о чем беспокоиться, я отвезу и привезу, и опять отвезу — все, что захочешь. Такая жарища… Хорошо еще, что у меня машина белая. Кстати, Флосси, ты не знаешь, чей это потрясающий черный внедорожник стоит у сквера Независимости? Флосси приподняла бровь и задумалась. — Дай сообразить… Прям потрясающий? — Как с картинки. Огромный, черный, с тонированными стеклами и каким-то странным номером. Я почему-то сразу подумал о ЦРУ и всяких секретных штучках. Сердце Лили Роуз мягко подскочило к самому горлу — и упало куда-то на дно желудка. Отступившая боль немедленно вернулась и принялась вбивать в висок раскаленный гвоздь. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Им незачем ее искать, совершенно незачем. Она сменила все идентификационные коды и номера, это не значит, что ее совсем нельзя найти, просто для этого нужна уж совсем серьезная причина, а причин таких быть не может, прошло семь лет, все похоронено и забыто… — Лили, милая, ты в порядке? Изумленные голубые глаза Кларка таращились на нее, за плечом адвоката маячила встревоженная Флосси. — Эй, подруга, ты совершенно зеленая! — Я… в порядке. Душно. Очень голова болит… — А давай-ка коньячку, а? Кларк, ты не против? — Разумеется, это же в лечебных целях! Вы знаете, удивительные свойства у коньяка — его даже, вообразите, при малокровии дают, вместе с молоком. Гадость, вероятно, редкая, но помогает… — Кларк! Заглохни. У твоей дамы бледный вид, а ты трещишь у нее над ухом. Выпей, Лил. Лили залпом опрокинула коньяк и зажмурилась, ощущая, как жидкий огонь растекается по всему телу. Коньяк в жару. На голодный желудок, да на сангрию… мамаша Моди будет очень недовольна, когда Кларк привезет в хлам пьяную невесту… Лили хихикнула и спросила, не открывая глаз: — Фло, а к тебе никто незнакомый не заходил? Флосси добросовестно задумалась, а потом сообщила: — С утра заходил какой-то парень, по виду студент. Я подумала — может, турист? На Оленьем ручье вроде бы пикничок устроили, шериф говорил. — Это не может быть его машина? — Если только он ее украл. Или является сыном какого-нибудь магната, в смысле миллионера. Да нет, парнишка совсем молоденький и невзрачный. Лили открыла глаза и задумчиво протянула: — Если у него пикничок, так какого дьявола он болтается в городе целый день? К тебе он заходил с утра, а я его встретила полчаса назад на улице. Наверное, его. Во всяком случае, я его не знаю. Флосси пожала плечами. — Мы, конечно, дыра, но не такая уж медвежья. Сейчас лето, туристами лес так и кишит. А вот машина — это уже интересно. Хотите, я позвоню шерифу Стивенсу? — Да ладно, бог с ней. Кларк, заедем ко мне — я должна переодеться. — Разумеется. Флосси, ты идешь? Я могу тебя подвезти. — Спасибо, душечка! Сейчас, только запру заднюю дверь — и вперед. Они уже сидели в машине Кларка, когда что-то громыхнуло — и тут же завопили машины по всей улице. Флосси, Лили и Кларк торопливо оглянулись — и остолбенели. Ни окон, ни дверей в баре больше не было, из пустых проемов валил черный дым. Лили медленно поднесла руку к горлу. Кларк пробормотал: — Фло, мне так жаль… И только Флосси отреагировала бурно и совершенно неожиданно: — Свершилось! Добрый Боженька, ты услышал свою недостойную дочь! Пошли мои приветы и благодарности тому мерзавцу, который прокладывал в нашем городе газовую магистраль! Чтоб ему все в жизни удавалось так же хорошо! — Фло… ты нормально себя чувствуешь?.. — Лучше всех! Лил, не смотри на меня с таким ужасом, я вовсе не свихнулась от горя. Правда, сейчас там догорают мои честные полсоточки, которые я выручила за сегодняшний день, но это мелочи по сравнению с грядущей страховкой! — Фло, ты невозможная! — Я — самый счастливый обитатель Литл-Санрайз. Поехали скорее, мне надо позвонить в страховую компанию, а то потом они уйдут на выходные. Кларк ошеломленно молчал, выруливая со стоянки. Молчала и Лили Роуз. В голове крутилась дурацкая мысль: неужели все-таки Провидение? Почему газ рванул ровно через пять минут после того, как Флосси выключила электричество, заперла дверь и села в машину? Почему они все втроем успели выйти из бара? Разве так бывает? Белый седан Кларка вырулил на середину улицы и медленно пополз вдоль домов, из которых уже выбегали жители Литл-Санрайз. Вой пожарной сирены становился все ближе. Кларк был бледен, но руль держал твердо. Никогда и ни при каких обстоятельствах он не превышал скорость, находясь в пределах населенного пункта… Боже, как глупо звучала эта фраза сейчас, когда позади них полыхал пожар! Они поравнялись с магазином Лили Роуз, миновали его… Еще один громкий хлопок — и Лили Роуз вцепилась похолодевшими пальцами в плечо Кларка, а Флосси громко взвизгнула. Великолепная дубовая дверь, сработанная еще в девятнадцатом столетии, не подкачала. Она вылетела из проема вместе с изрядным куском стены — но сама осталась целехонькой. Знакомый черный дым повалил из образовавшейся дыры, и Лили Роуз Чэдвик, отставной офицер полиции, успокоилась окончательно. Никакой это не газ — у нее в магазине нет ни газовой плиты, ни газового обогревателя. Это взрыв, нормальный взрыв, произведенный при помощи знаменитой Си-4, самой удобной в обращении и потому самой любимой террористами всего мира взрывчатки. Подобрав нужное количество, можно выбить дверь, поднять на воздух весь дом или сровнять с землей целый городок Литл-Санрайз. А еще очень удобно управлять взрывом — достаточно позвонить на определенный номер с сотового телефона. Секунда в секунду раздастся взрыв — и, стало быть, никакого Провидения не существует, а есть некто, наблюдающий в данный момент за Лили Роуз — естественно, за ней, не за Кларком же и не за Флосси! — и аккуратно взрывающий заведомо пустые помещения, к которым она так или иначе имеет отношение. Если это не предупреждение, то уж и непонятно, как оно должно выглядеть. Кроме того, по идее следующим на воздух должен взлететь ее собственный дом — весь вопрос в том, с ней вместе или без нее. Лили Роуз Чэдвик вдруг сделалась очень спокойной и даже веселой. Всему на свете приходит конец — пришел он и спокойной жизни в маленьком городке, затерянном в лесах Монтаны. Надо собирать вещи и уезжать, срочно, быстро, не оставляя за собой следов. Кстати, на чем? Машина стоит перед магазином, а туда возвращаться совершенно не хочется. Лили негромко и твердо произнесла: — Вот что, друзья мои. Планы меняются. Фло, выметайся и беги звонить в свою страховую. Кларк, извинись за меня перед мамой — сегодня я не смогу вас посетить. Сейчас мы свернем в переулок, я быстро выйду, а ты поезжай дальше. Сделай пару кругов по городу и отправляйся домой… — Нет. — Что?! Сказать, что она удивилась, — не сказать ничего. Таким тоном — твердым, спокойным и решительным — Кларк Гейбл не говорил с ней ни разу в жизни. Лили даже оробела слегка. — Кларк, я не могу сейчас всего тебе объяснить… — И не надо, милая. Объяснишь, когда сочтешь нужным. Но высаживать тебя я не стану — неужели ты полагаешь, что я способен оставить в беде женщину, которую намереваюсь назвать своей женой?! Флосси восхищенно выдохнула: — Класс! Кларк Гейбл, ты истинный рыцарь, а я — недалекая дура. — Спасибо, Фло. Вот и твой дом. Всего хорошего и удачи. Если понадобится юридическая помощь — ты знаешь, где меня искать. Лили сделала еще одну попытку: — Кларк, пойми, я сейчас не самый подходящий попутчик… — Ты думаешь, эти взрывы как-то связаны с твоей прошлой работой? Она ошеломленно уставилась на Кларка. Вот тебе и ягненочек! Флосси торопливо попрощалась и выбралась из машины. Кларк все так же неторопливо поехал в сторону Осенней улицы. Лили обрела дар речи: — Что ты знаешь о моей прошлой работе? — Только то, что мне положено знать по долгу службы. Я — единственный юрист в городе, Лили. Наш шериф Стивенс — чудесный человек, но совсем, так сказать, простой. Я занимаю должность его помощника. — Я даже не знала… — Мало кто знает. У нас тихие места. Мне не приходилось выступать в официальном качестве, но, когда ты переехала в Литл-Санрайз, со мной разговаривали федеральные агенты. — Что? Ты был в курсе с самого начала? Я думала… — Мы живем в эпоху тотального контроля всех над всеми, Лили. Даже те, кто пользуется Федеральной программой защиты свидетелей, остаются в каких-то реестрах. Твое руководство посчитало, что в городе должен быть кто-то, кто будет в курсе твоего прошлого. — О господи… — Почему ты так расстроена? Поверь, больше ни один человек этого не знает, даже… мама. И потом — ты можешь только гордиться своим прошлым. С моей точки зрения ты — настоящая героиня. — Я вовсе не героиня. И я не расстроена — скорее ошеломлена. Эти семь лет… я надеялась начать новую жизнь, изгнать из нее призраков прошлого… Кларк смущенно улыбнулся. — Лили, ты только не торопись, ладно? Не делай необдуманных шагов. Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но… поверь, мое отношение к тебе совершенно не зависит от… любых обстоятельств. Давай сделаем так: подъедем к твоему дому, ты посидишь в машине, а я пойду в дом, соберу твои вещи и… — Нет! Это может быть опасно. Кларк грустно посмотрел на нее. — Лил, я не очень похож на лесоруба. Не люблю пиво, виски, ростбиф с кровью и шумные застолья в День благодарения. Ко мне почти никто не относится всерьез. Считает маменькиным сынком и хлюпиком… — Кларк, я… — Знаешь, я очень люблю маму. Она бестолковая, восторженная, назойливая… и ужасно готовит, между нами говоря, но она меня вырастила. Дала образование. Лечила. Читала, защищала от мальчишек… глупо, да? — Вовсе нет! — Я это к тому, что я все же мужчина, хоть и выгляжу как перегревшийся лягушонок. И даже если в твоем доме меня ждет Армия Тьмы, я все равно не пущу тебя туда первой. Пойду сам. Договоримся о компромиссе? Я не стану собирать твои вещи, просто осмотрю дом и позову тебя, идет? Лили Роуз кивнула, с ужасом чувствуя, как в носу начинает щипать. Тысячу лет — с тех самых пор, как она не живет вместе с Джуди, — о ней никто не заботился и не волновался. По крайней мере, так явно. Возможно… нет, не стоит вспоминать. Если бы Дик Хантер хотел ее видеть, он бы уже тысячу раз нашел ее за эти семь лет. Забыть! — Хорошо. Только не геройствуй, ладно? — Да я и не умею… Кларк Гейбл бочком выбрался из машины и отправился к двери дома Лили Роуз. Она смотрела ему в спицу мрачно и настороженно — а сама снова чувствовала, как ползает между лопаток мерзкий паучок чужого взгляда. Надо осторожно посмотреть в зеркало. Если она так хорошо чувствует присутствие чужого — значит, он совсем рядом, укрылся за живой изгородью на противоположной стороне улицы или еще где-то… Отчаянный вопль Кларка, донесшийся из дома, прочистил мозги получше нашатыря. Все мрачные и истерические мысли из головы улетучились, тело привычно и упруго отреагировало на инстинктивном уровне. В конце концов, она проработала в полиции больше десяти лет — и отнюдь не бумажки в отделе кадров перекладывала… |
||
|