"Двойник" - читать интересную книгу автора (Хамфрис Крис)

ГЛАВА 23 ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ

Когда Скай сказал Сигурду, что поможет убить Олава, дед ничуть не удивился.

— Это у тебя в крови, — равнодушно заметил он.

— Надеюсь, теперь ты доволен? — не удержавшись, рявкнул Скай.

Взгляд тусклых глаз, уже обращенный к Кристин, снова упал на него.

— Доволен ли я? Ради великой цели должен погибнуть человек. Ты знаешь, что он заслуживает смерти, но все же убийство не повод для радости. Это печальная необходимость. А ты что скажешь, дитя мое? Ты согласна участвовать в обряде?

— Да. Не знаю, смогла бы я… — она резко рассекла ладонью воздух, — но этот тип явно получит по заслугам. Я тоже хочу, чтобы ты пожил подольше и рассказал нам о своих замыслах. Правда, в отличие от Ская, я не превращалась в берсерка и не тонула на драккаре. Так что не обессудь — помогу, чем сумею.

Несмотря на злость и тревогу, Скай невольно улыбнулся. Какое хладнокровие! Кристин выдавала лишь привычка грызть ногти в моменты волнения. Осознав, на что кузина только что подписалась, он снова помрачнел. Это не прогулки по стенам, а самое настоящее убийство. Но, как ни странно, в то же время Скай ужасно ею гордился. Хоть Кристин и не берсерк, в ее жилах тоже течет кровь Бьорна!

— Большего я и не прошу. — Сигурд отложил книгу и поднялся с кресла. — Только втроем нам удастся осуществить задуманное. Олав привезет посылку, которую я сам себе отправил. Он может появиться в любой момент — например, завтра на рассвете, дыша перегаром после ночного дебоша, либо жажда выпивки пригонит его за деньгами сегодня же вечером. Нужно подготовиться.

Старик широким жестом обвел бумажные нагромождения.

— Все это мы уберем и превратим комнату в святилище, ибо обряд, что мы здесь совершим, священен по законам древних богов.

В старческих глазах вновь зажегся огонек.

Остаток дня Скай с Кристин складывали книги и документы в коробки и под проливным дождем таскали их в каменную пристройку позади домика. Тучи будто решили передохнуть и, остановившись прямо над долиной, беспрестанно извергали потоки воды.

Комната опустела. Из скудной мебели осталось только кресло Сигурда — все остальное он велел вынести.

— Где ты был? — спросила Кристин, когда Скай вернулся из кладовки. — Мы ведь закончили с уборкой.

— Я решил заодно спрятать наши вещи.

Он слегка покривил душой. Сигурд сказал, что руны не нужны для обряда, однако Скаю необходимо было знать, что они в безопасности, он искал их молчаливой поддержки. Юноша вытащил мешочек с волшебными камнями и дневник из рюкзака Кристин и положил в свой собственный — рядом с сорочкой и алмазами. Настало время взять судьбу в свои руки.

— Что дальше? — спросил Скай, повернувшись к Сигурду.

— Теперь мы поедим, отдохнем и будем ждать.

— Пока не придет Олав? — Голос Кристин дрогнул.

— Пока не пробьет двенадцать, моя дорогая. Полночь — грань между сегодня и завтра, самое магическое время суток. Ее энергия необходима для успеха. — Сигурд смерил внуков пристальным взглядом. — Помните, удача может изменить нам. Олав силен и коварен, двум подросткам и старику будет нелегко его одолеть. Поэтому надо привлечь на нашу сторону иные силы — те, что могущественнее всего в полночь.

Барабанная дробь дождя сменилась тихим шелестом; гроза ушла, и молнии били в дальние вершины гор. Стрелки часов едва ползли, но стоило задремать, как они мгновенно убегали вперед. Когда дед внезапно поднялся на ноги, Скай снова проснулся и бросил взгляд на циферблат: без четверти двенадцать.

— Пора, — объявил Сигурд.

— Еще пятнадцать минут! — запротестовал Скай и удивился грохоту собственного голоса; кашлянув, он добавил чуть тише: — Мне так хорошо спалось.

Ни Сигурда, ни Кристин провести не удалось. Чтобы скрыть неловкость, Скай поспешил на помощь деду, толкавшему тяжелое кресло поближе к огню.

Старик подошел к массивному шкафу.

— У меня есть кое-что для тебя, Скай, — сказал он, доставая продолговатый предмет, обмотанный мешковиной.

Скай медлил.

— Что это?

— То, что ты однажды потерял.

Скай наконец протянул руку, но тут же чуть не выронил неожиданно твердый и тяжелый сверток. Поспешно сдернув джутовую ткань, он ахнул.

Ясеневое топорище, чуть изогнутое, чтобы удобнее ложилось в ладонь, сверкало новизной, однако лезвие осталось прежним. Рядом с острым как бритва краем мерцал знак, высеченный Бьорном, — медведь внутри руны Уруз, символа преображения.

— Это еще что такое? — воскликнула Кристин.

— Клык Смерти, боевой топор Бьорна.

Не в силах оправиться от потрясения, Скай повернулся к Сигурду.

— Откуда он у тебя?

Старик улыбнулся, наслаждаясь замешательством внука.

— Вернувшись в Норвегию после своей мнимой смерти, я отправился на Харейд, чтобы лучше понять наших предков. Однажды я сидел на пристани, наблюдая, как рыболовная флотилия возвращается с добычей. На берегу люди столпились вокруг одной лодки, обсуждая диковинный улов. Так я и нашел топор.

— Ты купил его?

— Островитяне понятия не имели, что за сокровище попало в их сети. К тому же Клык Смерти так оброс ракушками, что его было не узнать. Этот панцирь уберег металл от морской воды, так что я сумел восстановить его.

Кристин с любопытством потрогала лезвие, но тут же с легким вскриком отдернула окровавленную кисть.

— Значит, они просто отдали его тебе? — спросила она, посасывая палец.

— Нет, я сам забрал.

— В смысле, украл?

— Море вернуло его. Я принял дар и на следующий день покинул Харейд. Но оружие не мое, оно ждет истинного владельца.

Скай поднял топор и замахнулся. Рукоятка легла в ладонь как влитая. Сомнений не осталось — это действительно Клык Смерти.

Сигурд тем временем снова залез в шкаф и вытащил другой топор — не такой красивый, как первый.

— Надеюсь, он не для меня? — нервно спросила Кристин.

— Нет. — Уперев лезвие в пол, Сигурд облокотился на древко. — Не знаю, смогу ли поднять его, но кровь воина течет и в моих жилах.

Он отошел подальше от камина, волоча за собой оружие. Заостренная верхушка изогнутого лезвия со скрежетом бороздила деревянные доски. Когда старик вернулся к исходной точке, Скай и Кристин увидели на полу комнаты почти идеальный круг около пяти метров в диаметре.

Сигурд задыхался. Тяжело опираясь на рукоять, он упал в кресло и прохрипел:

— Ваша очередь.

Скай не мог оторвать глаз от Клыка Смерти и очнулся, лишь услышав слова Кристин:

— Что делать-то?

— Ты помнишь расклад в моем дневнике?

— Да. — Скай с трудом сдерживал нетерпение; вновь обретенное оружие жгло ладони.

— Тогда будешь вырезать руны по памяти. Делай насечки размашистыми смелыми движениями, но не выходи за пределы круга.

Скай послушно встал в круг и опустил оружие обухом вниз, прислонив рукоять к бедру. Поплевав на ладони, он снова взялся за древко.

— Начинать?

— Подожди! Грубой силы тут недостаточно. В каждом элементе скрыта мощь, которую нужно освободить, — Сигурд перевел взгляд на Кристин. — Ты ведь знаешь, как правильно чертить символы?

— Надо читать заклинания, чтобы каждая руна отдала свою энергию.

— Правильно. Этим займешься ты, пока Скай орудует топором.

Кристин шагнула к двери.

— Я только возьму книгу.

— Она тебе не нужна. Ты знаешь священные строки наизусть, они стали частью тебя. — Старик указал на голову и сердце.

— Я не думаю, что…

— Ты и не должна думать. — Подавшись вперед, Сигурд пристально посмотрел ей в глаза. — Вы спрашивали, зачем я позвал вас сюда. Вот ответ!

Кристин не отвела взгляда. Между ними возникло такое напряжение, что Скай на секунду решил: сейчас она не выдержит и откажется. Но миг спустя перед ним была прежняя Кристин. Сощурившись, она расправила плечи и упрямо вздернула голову:

— Тогда надо торопиться, черт возьми!

Скай обернулся к часам: одиннадцать сорок восемь. Оставалось двенадцать минут, чтобы вырезать пять рун. Даже шесть, ведь Сигурд добавил Хагалаз — символ града, включавший все остальные знаки. Он справится. Когда-то Скай читал, что руны всегда высекали клинками, потому они и состоят из прямых линий без единого плавного элемента. Резец или нож отлично подошли бы для этой цели. Но Скай знал: ни одно орудие в мире не справится с задачей лучше Клыка Смерти.

Он встал в центр круга и опустил топор острием вниз, опираясь на рукоятку, как воин перед битвой. Ему не требовалось подсказок: любая история начинается с начала, а расклад в дневнике Сигурда Скай не прочитал, а прожил всем своим существом. Он запомнил каждый символ. Тетрадь изменила его жизнь, заставила поверить в чудеса и привела из английской глубинки в Норвегию — обитель древних богов. Он знал, что руна. Уруз не входит в рисунок, но все же испытывал непреодолимое желание вырезать ее первой, чтобы отметить свое превращение, как это некогда сделал Бьорн. Но сейчас у него не было времени. Когда-нибудь он впишет свой знак в другой круг.

Скай поднял глаза на Кристин.

— Ты готова?

— Да.

Они понимали друг друга без лишних слов, ведь они прошли бок о бок почти весь путь.

— Отала! — провозгласила Кристин в тот миг, когда железо прорезало в дереве первую линию.

Скай вновь занес и опустил топор. Теперь перед ним темнел косой крест.

— Руна предков, что призывает… — произнесла Кристин нараспев.

Еще один мощный взмах.

— Мудрость древнюю…

Очередной удар завершил рисунок, едва последняя строчка заклинания растаяла в воздухе:

— Давно забытую.

Остановившись передохнуть, Скай заметил, что сестра с улыбкой смотрит на свежие насечки. В ту же секунду где-то поблизости громыхнуло. Гроза возвращалась. Они не видели, куда шарахнула молния, но чувствовали: воздух пронизан электричеством.

Скай шагнул в сторону и занес Клык Смерти. Мерному глухому стуку вторил голос Кристин:

— Турисаз, руна атаки…

На полу появилась верхушка шипа.

— …Врага пред тобой смело рази…

И еще одна косая линия…

— Победа твоя!

Справа от Турисаз Скай увидел очертания следующей руны так ясно, словно кто-то выжег их на темном дереве. От него требовалось лишь раз за разом опускать топор.

— Ансуз, уста на древнем наречии молвят…

Скай двигался все быстрее.

— Мудрость, данную…

Свист топора — глухой стук и опять свист.

— …Как руны Одину.

— Да! — Сигурд внезапно подался вперед, сжимая в руке собственное оружие.

Он что есть силы ударил древком в пол, и тут же снова грянул гром.

Скай вновь замахнулся и воскликнул «Райдо!» — опередив Кристин. Эта руна далась ему тяжелее — четырежды пришлось поднять и обрушить Клык Смерти.

— В странствиях запредельных дух и плоть…

Юноша высек поперечную перекладину руны в то же мгновение, когда Кристин закончила стих.

— …Едины! — выкрикнули они хором.

Внутри круга уже красовались четыре руны из заветного расклада, осталось вырезать одну — центральную. Скай уже не понимал, какая сила им движет, чьей воле — его собственной или чужой — подчиняются руки. Голос сестры несся издалека, словно из грозовой тучи, нависшей над самым домом.

— Перто!

Клык Смерти молнией мелькнул в воздухе, и тут же Сигурд с воплем вскочил, потрясая секирой. Но Скай будто оглох, он исступленно всаживал лезвие в дерево, словно рубил заклятого врага. Слух вернулся к нему, лишь когда на полу, усыпанном щепками, появился последний символ. Слова Кристин прогремели, перекрыв грозу и возгласы Сигурда:

— Перто перевернешь — получишь измену и ложь.

Что-то пошло не так! Старик закричал на него по-норвежски. Скай глянул себе под ноги и понял, что вырезал Перто вверх ногами. Он не раз слышал от Кристин, что опрокинутая руна не к добру — все, что в ней есть благого, искажается, словно отражение в кривом зеркале.

— Что ты наделал! — Сигурд вновь перешел на английский, грозно надвигаясь на него.

— Я и сам не знаю… — прошептал Скай, попятившись.

— Продолжай! Остался лишь один символ — быть может, самый важный. — Дед опустил секиру справа от пятирунного расклада. — Руби с другой стороны, потом веди лезвие мне навстречу — так, чтобы наши топоры соприкоснулись. Вырезай Хагалаз, быстро!

Неистовый окрик привел Ская в чувство. Сигурд процарапал вертикальную линию снизу вверх, юноша повторил его движение в обратном направлении.

— Шторм ледяной, огонь несущий, гибель сулит… — пела Кристин.

Приступив к поперечной черте, Скай встретился со стариком глазами и не отвел взгляда.

— …Жизни начало.

Топоры сошлись в центре круга на пересечении рун Хагалаз и Перто, и тут молния на мгновение ослепила участников обряда: все трое выглянули в окно, привлеченные звуком, что вплелся в скрежет металла о дерево и пение Кристин.

Рев мотоцикла. За секунду до очередного раската раздался гудок.

— Он здесь.

Шум двигателя и шепот Кристин заставили Ская опомниться. Магия испарилась, он даже забыл о перевернутой руне. Стоя на исковерканном полу с топором в руках, он прислушивался к голосу человека, которого собирался убить.

Сигурд поковылял ко входу.

— Жди за дверью, — прошипел он внуку и жестом поманил Кристин. — Ты пойдешь со мной.

Сердце Ская бешено колотилось. Сначала он не слышал ничего, кроме бушующей стихии. Пот заливал лицо, наэлектризованные волосы стояли дыбом. Гроза была в самом разгаре, но дождь все никак не желал пролиться.

Должно быть, верзила пошел обратно к мотоциклу. Грубый бас велел Сигурду поскорее забирать чертову посылку и остальное барахло, ведь ему, Олаву, срочно нужны деньги: он и так потратился на стариковские лекарства да припасы — потому и приехал так скоро, — а теперь спешит вернуться в город, где у него назначена встреча. Сигурд ответил, что кошелек остался в доме, и пригласил громилу войти.

Скай попытался занести топор, но тот налился тяжестью и словно прирос к полу — как много веков назад, когда Бьорн тщился поднять Клык Смерти, чтобы достойно встретить смерть на горящем судне. Мысль о предке подстегнула Ская, и он с кряхтением взвалил оружие на плечо.

«А ведь предстоит еще сразить им Олава», — подумалось ему.

— Вот-вот хлынет ливень, — заметил Сигурд. — Заходи, прошу тебя.

Великан явно устал говорить по-английски и перешел на родной язык, но Скай догадался, что он требует немедленной платы за труд, щедро пересыпая речь бранными словами. Поток ругательств внезапно прекратился, когда заговорила Кристин:

— Пожалуйста, зайди в дом. В такую грозу опасно ждать снаружи, того и гляди ударит молния!

Скай услышал неразборчивое ворчание, затем скрипнула ступенька, и огромная туша Олава грузно ввалилась через порог.

— Что, древоточцы замучили? — спросил громила, встав прямо в центр круга и глядя на изрезанный рунами пол.

Дверь хлопнула у него за спиной. Сигурд, Скай и Кристин встали бок о бок.

Верзила обернулся, и юноша увидел, как заморгали в растерянности поросячьи глазки. Одно выражение в них сменялось другим: похоть при взгляде на Кристин, презрение к Сигурду и, наконец, удивление при виде Ская с боевым топором наперевес.

— Ты что затеял, сопляк? — хрюкнул Олав.

— Бей! — вскричал старик, сделав неверный шаг.

Этот вопль заставил Ская сдвинуться с места. Он с трудом передвигал ноги, будто увяз в густой болотной грязи. Невероятным усилием воли он все же замахнулся и опустил топор, но Олав играючи перехватил оружие ручищей.

Какое-то время они просто смотрели друг на друга, потом великан выдернул Клык из рук Ская так легко, словно то был сухой стебель. Все замерли.

— Ах вы… — злобно рявкнул Олав, перекрывая грохот бури. — Да я вас…

Он запнулся, очевидно, его позабавила неожиданная мысль:

— Думали одолеть меня? Жалкий сопляк, девчонка и дряхлая развалина?

Норвежец разразился хриплым хохотом и вдруг резко замолк. Усмешка исчезла с пунцового лица.

— Ну и что мне с вами сделать?

Внезапно громила что есть силы ударил Ская тыльной стороной ладони в лицо — тот пролетел через комнату, врезался в стену и бессильно сполз на пол. Сигурд тем временем сделал неверный шаг к креслу, где оставил секиру, но Олав пнул его в спину. Судорожно хватаясь за подлокотники, старик упал на колени и уткнулся лицом в сиденье.

— Прекрати!

Размахивая руками, Кристин бросилась на помощь, но исполин подхватил ее, как пушинку. Держа в одной руке топор, другой он сдавил ей горло.

— Скучала, детка?

Посмеиваясь, верзила встряхнул Кристин так, что ее ноги почти оторвались от пола.

У Ская потемнело в глазах от бешенства, и тут алая капля упала с разбитых губ на деревянную половицу. Перед внутренним взором возник сраженный Торкель Гримсон, принявший смерть за Бьорна и за него, Ская. Это была кровь его рода, кровь семьи. Она текла в жилах деда, распростертого перед креслом, и сестры, чья шея вот-вот хрустнет под пальцами врага.

Прямо перед собой Скай увидел руну Турисаз — свой знак. Несколько минут назад он сам вырезал ее, пока Кристин читала священные строки:

— Руна сраженья. Врага пред тобой. Смело рази. Победа твоя!

На это раз Скай понял, что шевелилось все это время в груди, и ощутил свирепую радость. Наружу рвался зверь.

Горло разодрал нечеловеческий рык. Когти зудели от нетерпения — вонзиться в мягкую плоть и порвать на клочки, исполняя свое предназначение.

Скай молниеносно вскочил на ноги и прыгнул, оттолкнувшись от стены. Громила вовремя заметил его и поспешил освободить руку, отшвырнув Кристин.

Клык Смерти все еще сжимал враг, и Скай-Бьорн первым делом вцепился в древко, крутанулся вокруг своей оси и вырвал топор у Олава. Перекувырнувшись, он приземлился на ноги и мигом восстановил равновесие.

— Ах ты, гаденыш!

Исполин тупо смотрел на внезапно опустевшую ладонь. Затем он поднял глаза на противника, увидел Клык и пошарил глазами по комнате в поисках нового оружия — взгляд упал на секиру Сигурда.

Двигаясь так же быстро, как Скай, верзила пинком отбросил старика, схватил топор и снова развернулся к сопернику.

— Давай, — заорал он. — Иди сюда!

И Скай принял вызов. Пригнувшись и выставив вперед Клык Смерти, он двигался к врагу, рассчитывая, что тот нанесет удар сверху вниз. Олав попался в ловушку: массивное лезвие взлетело и стремительно обрушилось туда, где только что стоял Скай. Вместо мяса и костей оно пробило половицу и застряло. Отчаянно дергая рукоять, Олав подставил левый бок, но Скай не успел перехватить оружие поудобнее, чтобы ранить противника. Вместо этого он ткнул Олава под ребра древком. Гигант с воплем повалился навзничь и ударился о дверь, увлекая за собой секиру, выскочившую наконец из трещины в полу.

С победным кличем Скай подбросил Клык Смерти, поймал его и снова замахнулся. Олав ринулся на него, крича от боли и ярости. Лезвия столкнулись с такой силой, что оба с трудом удержали оружие в руках. На краткое мгновение отпрянув друг от друга, соперники опять схлестнулись в поединке.

Вновь и вновь свистели топоры, но ни один удар не достигал цели. Сражение кипело в самом центре комнаты, посреди круга, испещренного рунами. Краем сознания Скай улавливал монотонный напев, а Бьорн в его теле внимал родной скандинавской речи:

— Один, праотец, меняющий облик, приди, измени меня, дай мне свободу. Кровью за кровь отплати. О, приди…

Сигурд восседал в кресле, словно древний король на троне. Заглушая гром, что неистовствовал все ближе, он нараспев читал заклинание.

— Тор, молний владыка, насылающий бурю, приди, измени меня, дай мне свободу. Кровью за кровь отплати. О, приди…

Вспышка озарила комнату, и вдруг возглас Кристин, эхом повторившей: «Приди!» — на долю секунды вырвал Ская из неистовства битвы, заставил вновь стать самим собой. В этот миг боевая сноровка изменила ему. Бьорн увернулся бы от обуха вражеского топора, но Скай не успел отскочить. Сокрушительный удар пришелся прямо в грудь и отбросил его за пределы круга.

Отчаянно хватая ртом воздух, Скай все же удержался на ногах и не выронил Клык Смерти. Когда Олав ринулся вперед, размахивая секирой, он — точнее, Бьорн — вспомнил особый прием, которому научил его Торкель. Пригнувшись и перехватив топор, Скай направил лезвие влево и ударил снизу вверх, словно метя под щит.

Клык глубоко вонзился в ногу Олава прямо под коленной чашечкой. С жутким воплем гигант рухнул как подкошенный, выпустив из рук секиру. Скай-Бьорн воздел оружие над головой для смертельного удара, ведь он не раз бывал в сражениях и знал: когда враг падает, нужно его добить, затем догнать и прикончить следующего, и так без конца.

Клык Смерти замер в своем зловещем полете. Бьорн остановился, чтобы лучше прицелиться, как делает ястреб перед броском на добычу. Скай почувствовал, что обе его руки обрели собственную волю: левая давила на древко, словно жаждала крови, а правая удерживала топор на весу. И едва он осознал это, рев битвы смолк, уступая место рыданиям Кристин, стонам Олава и выкрикам Сигурда, призывавшего потомка завершить обряд жертвоприношения:

— Убей! Убей! Убей!

Но хищник, что раздирал грудь изнутри, уже исчез; следом сгинули берсерк и ястреб, потом и Бьорн покинул Ская. Клык Смерти снова налился свинцовой тяжестью, выскользнул из ослабевших пальцев и грохнулся на пол.

— Я не могу, — выдавил Скай.

— Слава богу! Слава богу… — зашептала Кристин в дальнем углу.

Сигурд поднялся на ноги.

— Что ж, — тихо сказал он, — раз ты не можешь, придется самому.

На пару секунд воцарилось молчание, затем часы начали отбивать полночь. Комната озарилась новой вспышкой — на этот раз молния ударила так близко, что дрожь земли передалась Скаю. Запахло паленой травой.

Двигаясь проворно, словно юноша, Сигурд схватил топор и занес его над поверженным гигантом. Даже гром не смог заглушить предсмертный вопль Олава.

Старик отступил назад, оставив секиру в груди жертвы.

— Свершилось! — вскричал он, воздев руки к небу. — Праотец Один, Тор-Громовержец! Освободите меня!

— Он… Он уже вселился в тебя? — Раскрыв рот, Кристин смотрела на деда широко раскрытыми от ужаса глазами.

— Эта тупая скотина? Ты смеешься! — В голосе старца звучало торжество. — На что мне жалкий десяток лет, если нужна целая жизнь!

— О чем ты? — крикнул Скай.

Сигурд жестом указал в центр круга, где лежал труп Олава. Руна Хагалаз тлела, словно под половицами разгоралось пламя, готовое вот-вот вырваться наружу.

— Гроза, — свистящим шепотом произнес старик. — Град, удар молнии. Разрушение и внезапное преображение мира.

Его глаза сверкали.

— Смерть этого пса выпустила моего двойника на волю. О да! — Он запрокинул голову, будто подставляя лицо струям дождя, и рассмеялся. — Но только молния разобьет оковы изношенной оболочки по имени Сигурд и перенесет в новое тело!

Ская вдруг осенило.

— Нет! — Он в ужасе отшатнулся, закрываясь руками. — Ты хочешь вселиться в меня?!

Мутные глаза остановились на Скае; казалось, из них ушел весь свет.

— Нет, мой мальчик, — прошелестел старик. — В нее.

Бах! Крыша с грохотом разлетелась на куски, внутрь посыпались комья земли и трава. Молния расколола комнату надвое и пригвоздила Сигурда к полу. Каким-то чудом он удержался на ногах — волосы дыбом, глаза навыкате, почерневший язык вывалился изо рта. Отчаянно завизжав, Кристин повалилась ничком. Скай кинулся к сестре и прижал ее бесчувственное тело к груди. Сигурд, объятый пламенем, покачнулся и упал назад, в свое кресло.

— Кристин! Кристин!

Но девушка обмякла, закатив глаза. Теперь горели все руны до единой, дерево вокруг них стремительно обугливалось, а комнату заполнял едкий дым. Кашляя, Скай подхватил кузину под мышки и потащил к двери, на крыльцо и вниз по ступенькам. Положив ее на землю, он обернулся.

— Дедушка!

Скай кинулся обратно в дом, хотя понимал, что уже слишком поздно. Волна жара отбросила его назад; задыхаясь и хрипя, он упал рядом с сестрой.

Внезапно огонь взревел, и стены хижины обрушились с оглушительным треском. Схватив Кристин в охапку, Скай бросился наутек, с трудом уворачиваясь от тлеющих бревен, с шипением катившихся на них. Лишь достигнув спасительной кромки леса, он замер и оглянулся. От домика остался только пол. Посередине стояло кресло, и в нем восседал Сигурд — рассыпающийся в прах, угольно-черный, но сохранивший гордую осанку. Подобно псу, зарезанному для хозяйского погребального костра, у ног его лежал Олав с топором в груди.