"Боги выбирают сильных" - читать интересную книгу автора (Толчинский Борис Аркадьевич)Глава двадцать шестая, в которой молодой легат не желает говорить того, что от него жаждут услышать почтенные сенаторыИз протокола заседания специальной комиссии Сената Империи (председательствует сенатор Корнелий Марцеллин) Сенатор Марцеллин: Ваши треволнения совершенно беспочвенны, генерал. Присутствующие здесь члены Высокородного Сената ни в коей мере не ставят под сомнения ваши ратные заслуги. Они по достоинству оценены самим Божественным Виктором, который, как все помнят, наградил вас орденом Фортуната третьей степени. Мы собрались для того, чтобы с вашей помощью, генерал, разобраться, каким же образом злодею Варгу удалось сбежать с фрегата… прошу меня извинить, с линкора «Мафдет»… Генерал-легат Марсий Милиссин: Я все уже вам рассказал. Мне больше нечего добавить. Сенатор Марцеллин: Не торопитесь, генерал, не торопитесь. Мы только начали… Свидетели утверждают, что злодей покинул линкор с вашего согласия. И более того! Вот показания Донатия Потина, капитана линкора «Мафдет». Он, в частности, пишет: «Когда я предложил его превосходительству схватить злодея, его превосходительство ответил мне, что поступает так, как полагает нужным поступать. Его превосходительство самолично проследил за тем, чтобы злодей был посажен в шлюпку. Когда шлюпка отплыла к берегу, я снова высказал свое мнение его превосходительству. В ответ на это его превосходительство в грубой форме приказал мне отправляться в каюту, где ожидать дальнейших предписаний». Скажите, генерал, правду ли пишет капитан Донатий Потин? Генерал Милиссин: Так точно. Сенатор Марцеллин: Итак, вы признаете, что злодей покинул корабль с вашего согласия? Генерал Милиссин: Да. Сенатор Марцеллин: Следовательно, вы признаете, что человек, за поимку которого Богохранимая Империя заплатила жизнями сотен и тысяч своих верных солдат, покинул свою тюрьму с согласия и даже при содействии главнокомандующего группировкой имперских войск? Вы это признаете?! Сенатор Клеменция Милиссина: Я протестую против такой постановки вопроса! В вашем вопросе, сенатор Марцеллин, содержится обвинение. А у нас здесь слушания, а не суд! Сенатор Марцеллин: Вот именно, уважаемая коллега, не суд, а слушания, поэтому вашему сыну не требуется адвокат. Пока не требуется. Пусть генерал ответит на мой вопрос. Генерал Милиссин: Я отвечаю: «Да». Сенатор Милиссина: Почему вы отпустили Варга, генерал? Генерал Милиссин: Потому что я дал клятву кровью Фортуната его отпустить! Сенатор Кассий Альмин: Весьма необдуманно с вашей стороны, князь, давать священную клятву презренному варвару! Генерал Милиссин: Напротив, ваша светлость. Я хорошо подумал. В противном случае злодей убил бы княжну Доротею Марцеллину… Сенатор Милиссина: В деле имеются свидетельские показания, из которых однозначно следует, что жизни дочери нашего уважаемого председательствующего угрожала реальная опасность. Генерал-легат был вынужден принять условия Варга, так как это оказался единственный способ спасти Доротею. Сенатор Марцеллин: Как любящий отец я не могу не быть признательным генералу за благополучное разрешение острой ситуации с моей дочерью… Генерал Милиссин: Вы это называете «острой ситуацией»?! Да он держал нож у горла вашей дочери, забери вас Эреб! Сенатор Альмин: Вы забываетесь, генерал. Не надейтесь, что вам дадут второй орден за спасение дочери Марцеллина. Похоже, вы не вполне сознаете тяжесть своего положения. Извольте держать себя в руках, не усугубляйте его. Сенатор Марцеллин: Благодарю, коллега. Итак, генерал, допустим, угроза жизни моей дочери действительно существовала. В таком случае ответьте на вопрос: как упомянутый вами нож оказался у злодея? Как получилось, что злодей взял мою дочь в заложницы и выбрался из камеры? Сенатор Милиссина: В деле имеется достаточно свидетельств на этот счет. Сенатор Альмин: Уважаемая коллега, я согласен с председательствующим: вам нет необходимости все время отвечать за своего сына. Он уже достаточно зрелый муж, чтобы отвечать за свои поступки самостоятельно! Сенатор Милиссина: А вы бы не попрекали меня моим сыном, коллега! У всех на памяти ваш внук Констанций, который не сумел защитить бедную герцогиню Кримхильду от каких-то жалких лесных разбойников! Сенатор Альмин: Мы еще разберемся, какие это были «лесные разбойники», да, разберемся и сделаем надлежащие выводы! Сенатор Милиссина: Я вас не понимаю, коллега. Вы на кого-то намекаете? Скажите прямо… Сенатор Марцеллин: Коллеги, коллеги! Будьте благоразумны! Мы с вами собрались для обсуждения совсем другого вопроса… Сенатор Милиссина: Эти вопросы могут быть связаны между собой. Я требую, чтобы сенатор Альмин высказал нам свои подозрения! Сенатор Марцеллин: Вы имели в виду нечто конкретное, коллега Альмин? Сенатор Альмин: Я? С чего вы взяли? Предлагаю вернуться к вопросу председательствующего генералу Милиссину. Сенатор Марцеллин: Согласен. Вы помните мой вопрос, генерал? Если нет, я повторю его. Как получилось, что злодей взял Доротею в заложницы и выбрался из камеры? Генерал Милиссин: Это произошло вследствие падения аэросферы на корабль. Сенатор Альмин: У меня складывается впечатление, что генерал не желает разговаривать с нами серьезно. Весьма опрометчивое поведение с вашей стороны, генерал, весьма! Сенатор Марцеллин: Прошу вас, не горячитесь, коллега. Надеюсь, генерал объяснит нам, как могут быть связаны между собой эти события, помимо того, что оба относятся к разряду печальных. Генерал Милиссин: Злодей воспользовался сумятицей… Сенатор Альмин: На вверенном вашему командованию корабле царила сумятица? Я верно вас понял? Генерал Милиссин: Вернее некуда! Вы когда-нибудь видели корабль, на который с неба упала аэросфера? Не видели? И я не видел! И они не видели! Так чего же вы хотите?! Сенатор Леонтий Виталин: Позвольте, генерал, но это случилось на палубе, а камера злодея находилась, насколько я представляю, глубоко в трюме корабля. Генерал Милиссин: Я еще раз объясню… В тот момент, когда на палубу линкора упала аэросфера, княжна Доротея была у Варга. Вот он воспользовался сумятицей и взял ее в заложницы… Сенатор Альмин: Как просто! «Воспользовался — и взял»! А почему ему позволили сделать это?! Генерал Милиссин: А потому, ваша светлость, что княжна Доротея сама настояла на максимально мягком режиме для своего супруга! Сенатор Альмин: Вы сами послушайте, генерал, что вы говорите! В стремлении выгородить себя вы сваливаете свою вину на несмышленую девятнадцатилетнюю девушку! Нам, членам Сената, таится ни к чему, мыто знаем, что не она, а вы, именно вы, Марсий Милиссин, реально правили в Нарбоннской Галлии. Следовательно, именно вы несли ответственность за все, что там происходило! По моему мнению, именно вы обязаны были оценить степень риска, которому подвергалась дочь сенатора Марцеллина в камере злодея Варга, и принять все меры предосторожности. Вы этого не сделали — и тем, во-первых, поставили под угрозу жизнь самой Доротеи и, во-вторых, косвенно способствовали успеху авантюры Варга! Генерал Милиссин: Не нужно меня стыдить. Я вам не лицеист, а вы мне не экзаменатор! С себя вины не складываю. Я виноват, и это правда. Сенатор Марцеллин: Погодите, коллеги, и вы, генерал. Наша задача — не найти виноватых, а разобраться в истинных причинах ситуации. Я уверен, всем действиям столь грамотного военачальника, каким, без сомнения, является генерал-легат Марсий Милиссин, должно найтись разумное объяснение. Меня тоже интересует, почему был существенно смягчен режим содержания злодея Варга, ведь всем было известно, на что способен этот варвар. Генерал Милиссин: Я уже докладывал членам комиссии: так пожелала ваша дочь. Она гарантировала приличное поведение Варга… Сенатор Альмин: Скажите что-нибудь достойное мужчины, князя, мне стыдно за вас, сын Милиссинов, вы позорите свой славный род! Генерал Милиссин: Не годись вы мне в прадеды, сударь, я вызвал бы вас на дуэль за такие слова! Сенатор Милиссина: Правильно, сынок! Ну, что, доволен, старая пустышка?[2] Сенатор Альмин: Да как вы смеете называть меня… Сенатор Марцеллин: Полноте! Опомнитесь, друзья! Мы все — потомки Фортуната. Не будем ссориться. Оставим суетные склоки для низкорожденных. Итак, я снова вынужден вернуться к своему последнему вопросу. Вы можете что-либо добавить к своим словам, генерал, или нам надлежит считать, что вы попросту пошли на поводу у моей девятнадцатилетней дочери? Генерал Милиссин: Я могу добавить следующее. За более чем полтора месяца своего заключения Варг не предпринял ни малейшей попытки нарушить режим. Княжна Доротея навещала его неоднократно, и их встречи проходили без каких-либо эксцессов. Сенатор Марцеллин: А у вас не возникло мысли, что бывший узурпатор попросту усыпляет вашу бдительность? Или вы, генерал, склонны разделять досадное заблуждение некоторых наших ура-патриотов, будто у всякого варвара всего одна извилина в мозгу? Генерал Милиссин: Никак нет, ваша светлость. У нас были основания полагать, что бывший узурпатор покорился нашей власти… Сенатор Марцеллин: У «нас» — это у кого? Генерал Милиссин: У меня. Сенатор Марцеллин: Позвольте, генерал, но вы употребили множественное число! Вы сказали: «У нас были основания полагать…». Сенатор Альмин: Lingua lapsa verum dicit![3] Генерал Милиссин: Я имел в виду «нас», то есть командование нарбоннской группировкой. Сенатор Марцеллин: Странно. Неужели «у вас» принято решать такие важные вопросы коллегиально? Генерал Милиссин: Нет, но я обычно советуюсь со своим штабом. Сенатор Марцеллин: Значит, вы обсуждали со своим военным штабом вопрос, покорился ли Варг вашей власти или нет? Так?! Генерал Милиссин: Я этого не говорил. Сенатор Милиссина: Он этого не говорил, коллега. Не нужно передергивать. Сенатор Марцеллин: А я не передергиваю. Напротив, я желаю, чтобы генерал своими словами сообщил нам, с кем он обсуждал политический вопрос, покорился или нет злокозненный мятежник Варг власти Божественного императора. Стало быть, со своими подчиненными в Нарбоннии вы этот вопрос не обсуждали, генерал, так? Генерал Милиссин: Не обсуждал. Сенатор Марцеллин: А с кем обсуждали? Отвечайте! Сенатор Альмин: Он молчит, значит, ему есть что скрывать! Сенатор Лавиния Криспина: Вынуждена напомнить вам, генерал, что сокрытие информации от членов специальной комиссии Сената приравнивается по тяжести к служебному преступлению. Сенатор Милиссина: Ответь хоть что-нибудь, сынок, это важно! Генерал Милиссин: Прошу сенаторов извинить меня: я поклялся кровью Фортуната не отвечать на этот вопрос. Сенатор Марцеллин: В самом деле? Генерал Милиссин: Да! Сенатор Виталин: Я смотрю, вы не слишком разборчивы в своих священных клятвах, князь Марсий Милиссин! Генерал Милиссин: Не судите о том, чего не знаете, ваша светлость. Сенатор Марцеллин: Сдается мне, я знаю, кому вы поклялись молчать на этот раз, генерал. И, право же, я вас понимаю, ох как понимаю! И даже вам завидую. Тот человек, кому вы поклялись, достоин клятвы кровью Фортуната! Сенатор Альмин: Смотрите, он покраснел! Сенатор Криспина: Я ничего не вижу. Сенатор Марцеллин: Потому что вы сидите лицом к солнцу, милая Лавиния… Ну что ж, ситуация ясна, по-моему. Сенатор Милиссина: Нет! У меня есть еще вопросы к генерал-легату. Сенатор Марцеллин: В самом деле? Ну, если так, прошу, коллега. Сенатор Милиссина: Скажите, генерал, почему Варга держали в заключении именно на корабле, а не в узилище на территории Нарбонны? Генерал Милиссин: Это как раз легко объяснить, мама… прошу меня извинить, ваша светлость. Из узилища Нарбонны Варга могли освободить, а на линкор «Мафдет» сторонникам узурпатора проникнуть никак не удалось бы… Сенатор Виталин: Что-то я не пойму вас, генерал. Какие-такие «сторонники узурпатора»? Вы же их разгромили, всех до единого! Или не всех? Генерал Милиссин: Я говорил о теоретической возможности освобождения «сторонниками узурпатора». Когда принималось решение о месте заключения Варга, они еще не были разгромлены. Сенатор Виталин: Благодарю вас, генерал, вы выкрутились весьма изящно для военного. Я удовлетворен вашим ответом, и у меня больше вопросов нет. Сенатор Милиссина: Вы сказали: «Когда принималось решение о месте заключения Варга». Кто принимал это решение? Генерал Милиссин: Я. Сенатор Милиссина: Вы?!! Генерал Милиссин: Да, я. Сенатор Милиссина: Но это невозможно! Вы всего лишь генерал-легат, сын мой! Генерал Милиссин: Я командовал нарбоннской группировкой. Сенатор Милиссина: А разве вы не получали указания от имперского правительства? Генерал Милиссин: Разумеется. Сенатор Милиссина: Разумеется — что? Получали или нет? Генерал Милиссин: Я их получал. Сенатор Милиссина: Прошу вас подумать и ответить мне, какие указания вы получили от имперского правительства насчет места заключения и условий содержания Варга. Генерал Милиссин: Я принял эти решения самостоятельно. Сенатор Милиссина: Нам трудно в это поверить. Сенатор Криспина: Согласна с вами, коллега. Не понимаю, почему, но ваш сын, мне кажется, сам наговаривает на себя. Сенатор Альмин: Скажите прямо: он нам лжет, он лжет Высокородному Сенату! Где это видано, чтобы простой служака решал важнейший политический вопрос?! Кого вы выгораживаете, генерал? Сенатор Марцеллин: А не догадываетесь, коллега? Сенатор Альмин: Давно догадался, только хочу услышать от него, чтобы приобщить к протоколу! Генерал Милиссин: Не дождетесь — вы, старый и лукавый интриган! Сенатор Милиссина: Сынок, я прошу тебя… Дело очень серьезно! Ты хотя бы понимаешь, что ты тут нам наговорил? Ты de facto признал свою вину по всем пунктам обвинения, да к тому же дал основания обвинять тебя в преступном превышении полномочий и служебной халатности! И это при том, что мы еще не начали обсуждать обстоятельства в высшей степени таинственного исчезновения Варга после его бегства с корабля, равно как и причины, почему ты до сих пор не сумел его изловить!.. А все ради чего? Ради кого? Ради нее?.. Генерал Милиссин: Мама, замолчи!!! Сенатор Марцеллин: Мне искренне жаль вас, молодой человек. Вы подавали великие надежды!.. |
||
|