"Собака Метцгера" - читать интересную книгу автора (Перри Томас)Глава 24Остановив машину у обочины, Портерфилд выключил зажигание. Трижды фыркнув, двигатель издал удручающий хрип — эти звуки слышались всю дорогу, видимо, двигатель перегрелся, и пришлось включить отопление. В итоге костюм пропитался потом, а галстук свисал как скрученная тряпочка. Когда Портерфилд выбрался из машины, воздух показался ему почти прохладным, а солнечные лучи — нежными и ласкающими. Элис показалась из-за угла дома с садовой лопаткой в руке и премило помахала. На ней был безупречно накрахмаленный сарафан, а волосы собраны в небольшой пучок на затылке. Его всегда пленяло это сходство с маленькой девочкой, ожидавшей, что сейчас ее сфотографируют. Портерфилд прошел к ней по газону и поставил в полуметре от себя чемоданчик, в котором на сей раз была какая-то тяжесть. — Здравствуй, Бен, милый. Сильное движение? — Один мужик сказал мне: «Избавьтесь от своего хулигана». Боюсь, придется тащить машину на прием к психоаналитику. — По-моему, это просто разновидность брюзжания. Портерфилд с отвращением окинул взглядом автомобиль — нет, не тянет эта колымага из четырех тысяч фунтов стали на символ свободы передвижения. Между тем позади несостоявшегося символа припарковался темно-голубой «мерседес». — Это не Джим Кирнс? — Он, — подтвердил Портерфилд, ощущая глухое раздражение, удивившее его. Ну уж нет, я все-таки дома. Кирнс вышел из автомобиля, вздымая руку в приветственном жесте. — Элис, Бен, привет, я тут проезжал мимо и видел, что вы стоите, как славная рекламная парочка. — Входите в дом, подальше от этой жары, — пригласила Элис уверенным приветливым тоном. — Я как раз собиралась приготовить Бену что-нибудь холодное выпить. — Отлично. Я с удовольствием выпью его коктейль, а он сам себе сделает еще. Троица прошла внутрь. Элис немедленно скрылась на кухне, а мужчины молча уселись в гостиной. — Может, немного мартини, Джим? — предложила вернувшаяся Элис. — Мы ведь давно не виделись. — Я вижу только два бокала, — сообщил Кирнс, — или вы начали борьбу с дурными привычками Бена? — Нет-нет, — засмеялась она, — для меня слишком рано, к тому же я бросила кустик в самом разгаре пересадки. Боюсь, он лежит на жаре, изумленный и обиженный, так что я присоединюсь к вам чуточку позже. Когда тихо закрылась задняя дверь, Кирнс тихо произнес, скосив глаза на ковер: — Элис — самая грациозная из женщин. — Она всегда была такой. Так в чем дело? — Извините за непрошеный визит, но другого способа не было. Я один из тех, кому не стоит маячить в фонде Сейелла. Боюсь, мы снова влипли. — Что, Пайнс родил очередной план? — Пока нет. Послушайте, вы так или иначе много лет были связаны с Латинской Америкой. Поэтому я и пришел к вам, никто другой меня не поймет. На данный момент от нашей секции в Латинской Америке находится шестьсот человек — и это только люди Компании, а сколько спецназовцев-стрингеров — не знает никто. За последние четыре дня проверили тридцать семь человек, а за два дня до этого назначили четырнадцать для специальной связи. — Есть от них какие-нибудь известия? — Ровно ничего. Эти пятьдесят один передислоцированы из Веракрус в Буэнос-Айрес. Некоторые из тех, за кого мы беспокоимся, в глубоком подполье, но многие занимают должности в посольствах и консульствах, корпорациях, авиалиниях и так далее. Они знают друг о друге, посторонних здесь нет. Некоторых мы даже не проверяли в течение двадцати лет. — Директор в курсе? — нахмурился Портерфилд. — Я сказал Пайнсу, но тот заявил, что директору это не важно. Бен, именно так они раздули проблему Донахью. Все началось с самых верхних этажей власти — иначе быть не могло. Нам ничего не говорят, но там, наверху, явно что-то зреет. — Любопытно, — протянул Портерфилд. — Похоже, что намечается первая в истории Компании забастовка. Они хотят, чтобы директор подал в отставку, или чего-то еще? — Не знаю, надо подумать. Полагаю, этого хочет каждый, но надежд маловато. По правде говоря, я беспокоюсь. И боюсь. — Он отпил сразу четверть бокала. — Никто ничего не спрашивает и не говорит. Они просто исчезают из поля зрения. — Что, все? Пятьдесят один человек? — Пока — пятьдесят один. Послезавтра их будет порядка семидесяти. — И что, по-вашему, они намерены делать? — Это не просто группа недовольных новобранцев только что из колледжа. Перед нами люди, которые ниспровергали правительства, набирали и тренировали специальные армии. По правде говоря, я думаю, что они намерены установить алиби для каждого. — Если пятьдесят или даже семьдесят, пусть даже девяносто человек исчезают из поля зрения, то они могут отправиться куда угодно. — Конечно, — кивнул Кирнс. — Если вам все известно заранее, значит, можно предсказать, кто и откуда вернется. — Что ж, так и должно быть. Впоследствии будет невозможно установить, кто уничтожил директора, поскольку далеко не все подверглись проверке, а кого-то проверял лишь собственный контролер. На самом деле беспокоиться не о чем. Пусть волнуются те, кто вступил на этот путь. — Например, мы с вами. — Конечно, было бы порядочнее предупредить нас. Сколько времени займет весь цикл докладов, чтобы каждый, связанный с Лэнгли, получил шанс самостоятельно защищаться? — Десять дней. — Хорошо бы успеть за это время закончить дело Донахью. |
||
|