"Собака Метцгера" - читать интересную книгу автора (Перри Томас)Глава 16«Анализ и использование методов скрытого террора. 825074. Текущая фаза исследований, проводимых в рамках „УЛЬТРА“, — наиболее яркая попытка проверить, как работают способы управления психофобическим поведением. Приведение в исполнение плана специальных операций, разработанных ЦРУ, даст возможность проверки классическим эмпирическим способом психометрических предсказаний, разработанных „УЛЬТРА“. В 1978 году правительство Мексики обнародовало предварительные секретные геологические отчеты о месторождениях Чиконтепе, пространства в семьдесят миль длиной и семнадцать шириной вдоль Мексиканского залива, между Тампико и Поса-Рика. Возможно, запасы нефти в этой зоне вдвое превышают те, что находятся на Арабском полуострове. В связи с возросшим экономическим и стратегическим значением месторождений Чиконтепе ЦРУ было предложено разработать соответствующие меры безопасности». Устало моргая глазами, Портерфилд бросил лист на стол. — А у профессора Донахью было разрешение на реализацию особого плана в случае непредвиденных обстоятельств? Заместитель директора, выразительно подняв брови, пожал плечами, не сдвигая при этом искусно подогнанных плечиков синего пиджака. — Насколько я понимаю, на такой случай у него имелись альтернативы. Эти исследования были положены в основание пирамиды, поэтому все препятствия на его пути устранялись. — А Моррисон знал о планах по Мексике? — Сомневаюсь. Разве что на теоретической стадии. Портерфилд застыл, нажимая пальцами на глазные яблоки. Затем он отнял руки от лица, холодно и настороженно глядя на заместителя. Тот молчал, рассматривая комнату, как будто видел ее впервые. Наконец, блуждающий взгляд остановился на Портерфилде с дружеским выражением. — А знаете, Бен, есть у нас кое-какие планы. Вообще планы есть всегда и на все. Сказать вам, что представляли собой планы по Мексике, когда я оставил прежнюю работу, чтобы прийти сюда? Один из них — высадка морского десанта Вудро Вильсона в Веракрус. Черт возьми, однажды это сработало — так они рассуждали. — Значит, вы с директором решили… — Вовсе нет, — скромно отмахнулся заместитель. — Я был лишь одним из многих, кто советовал Компании действовать, чтобы в одно прекрасное утро не обнаружить, что русские завладели крупнейшими месторождениями нефти в Восточном полушарии или выпустили в Мексиканский залив все береговые нефтяные скважины. — Он забарабанил пальцами по столу. — Помните, какая была тогда ситуация? К 1961 году все государства, кроме Мексики, уже разорвали отношения с Кубой. — Ладно. Сейчас этот план или же его часть — в руках иностранных террористов. И прошло уже два дня. Что дальше? — Именно это директор и хочет сообщить через вас. Это промах, я не отрицаю. Наша команда стоит на своих позициях, и профессор Донахью упускает мяч. Настал ваш черед вступить в игру. — Что было предпринято, чтобы вывезти людей, которые могли засветиться? — Кажется, пара начальников поддалась панике и начала сворачивать сети, но мы отменили их приказы, даже вернули нескольких слабонервных прямо из аэропортов. — Почему? — Почему? — улыбнулся заместитель. — Бен, черт возьми, вы старый конь, провели много лет в разных странах Латинской Америки, и вы никогда ниоткуда не бежали. Если мы вытащим оттуда каждого, кто упомянут в отчетах Донахью, то потеряем половину людей в пяти-шести странах и развалим собственные сети. А ведь большинство наших людей — даже не американцы. Куда их девать? Если мы даже намекнем, что эти бумаги существуют, они тут же выдадут себя попыткой сбежать. — Немедленно выводите их. — Что? — Выводите их, — грозно повторил Портерфилд. — Если мы вернем бумаги, то успеем послать всех обратно. Но на данный момент ясно, что легко мы их не заполучим. — Бен, это невозможно. Это единственное, чего мы не можем сделать. Ведь потом потребуются годы, чтобы возродить с трудом созданные точки опоры. Руки Портерфилда метнулись через стол и схватились за галстук заместителя. Пальцы погладили нежный шелк, как будто их хозяин приценивался к вещи. Раздался тихий внятный голос: — Вы и директор совершенно рехнулись. Как и покойный профессор Донахью. — Вы переходите границы, — прохрипел заместитель, обливаясь потом. Портерфилд холодно уставился на него: — Вы очень много размышляете о планах в случае непредвиденных обстоятельств и о стратегических целях. А теперь подумайте, что будет, если эти бумаги окажутся прямо сейчас в офисе шефа государственной безопасности, скажем, в Буэнос-Айресе, или в Мехико, или в Сантьяго. Я отлично знаю, как сворачивают сеть. Только сейчас все будет по-другому. Команды смерти и тайная полиция прекрасно работают, благо много практикуются, и всегда упускают немногих. Заместитель попытался вскочить на ноги, но Портерфилд сильно потянул за галстук, тот захрипел, из глаз брызнули слезы. Портерфилд ослабил хватку, и тот быстро пришел в себя: — Раз вам так понравился мой галстук, закажу вам такой же у моего портного. — Не стоит. Вряд ли он принесет мне удачу. — Читай раздел по мексиканскому проекту, — потребовала Маргарет. — Похоже, это самый крутой. Кеплер осторожно просматривал бумаги, отставляя текст подальше от глаз. — А, вот про тактику. Это я пойму. «Важно создать в сознании населения тесные связи между правительством и привилегированными классами и поселить взаимную враждебность. Одновременно необходимо убедить людей, что на любой кризис правительство отреагирует репрессиями по отношению к подозрительным низшим классам. Наиболее приемлемый механизм для реализации первой фазы программы — действия министерства здравоохранения. За последние десять лет ему вменялось в обязанность всевозможными способами развить семейную гигиену: прививки, осушение болот и т. д.». — Тоска, — пробормотал Кеплер, перелистывая несколько страниц. «…особенно эффективна продукция, распространяемая министерством через сеть государственных магазинов: зараженное детское питание, токсичные тампоны…» — Что? — ужаснулась Маргарет. — То, что слышала. — Лучше бы я не слышала. — Омерзительно, — прокомментировал Кеплер, — но это совсем не то, что нам нужно. — А что, к дьяволу, нам нужно? — Этого хватит, чтобы прикончить нас, — пробормотал Иммельман. — Представляете, что будет, если такое попадет в газеты? Думаете, они испугаются? Откажутся, и все. Нет, нам нужно не просто припугнуть их обнародованием, а найти такое, что заставит их по ночам просыпаться в холодном поту. — По-моему, этих посягательств на народ дружественной страны вполне достаточно, — заявила Маргарет. — Нет, — отозвался Кеплер. — Подобные планы у них наверняка имеются для любой страны, включая Антарктику. Все это ничего не значит, если не проводить в жизнь, а они не проводят. — Взгляни на страницу четыреста тридцать пять, — посоветовал Китайчик. Кеплер полистал страницы и прочел: «Секретарь помощника министра несет ответственность за то, чтобы ответ соответствовал одному из четырех вариантов, которые тот обязан помнить наизусть…» Он вновь перелистал вперед. «Начальник полиции деревни Калиенте должен…» — Ты прав, Китайчик. Это то, что надо: упомянуты агенты на местах, которых можно установить. До них донесся скребущий звук. Гордон повернулся, чтобы взглянуть на Доктора Генри Мецгера, закапывавшего свою миску под коврик, — любимое представление, рассчитанное на публику, апофеозом которого являлось сворачивание ковра в огромный холм. — Я занят, Доктор Генри. Покормлю тебя попозже. Генри Мецгер прошествовал в спальню, по пути потеревшись о ноги Маргарет, затем, покружив по комнате, вскочил на постель и, пройдя через разбросанные листы, плюхнулся ей на колени. Еще какой-то звук донесся снизу. Это было странное царапанье, как будто что-то тяжелое волокли по бетонному полу. Потом что-то подняли на лестницу, или оно само поднялось. С каждой минутой нечто приближалось к комнате. — Не может быть, — проговорил Гордон. При звуке его голоса шум усилился, стук шагов превратился в топот. — Для копа с деревянной ногой слишком быстро, — прокомментировал Кеплер. В дверях возникла черная собачья морда с распахнутой зубастой пастью, из которой свешивался огромный язык. Она громко дышала и, казалось, не чувствовала, что дверь прищемила хвост, когда она им завиляла. — Небось услышала про твоих биффало, — сказал Кеплер Иммельману. Между тем его рука бессознательно метнулась к правому сапогу. Генри Мецгер свесил голову с колен Маргарет и приоткрыл глаза, продолжая мурлыкать. — Она была привязана веревкой с двойным морским узлом, которым удерживают авианосцы в доке, — пояснил Китайчик. Собака побрела в глубь комнаты, стуча по полу когтями, за ней тянулась толстая веревка, привязанная к ошейнику. — Ты ее снаружи привязал? — поинтересовался Кеплер. — А если бы она сожрала почтальона или детсадовскую группу? Хоть бы узел приличный завязал. — Не сердитесь на песика, — пропела Маргарет. — Он соскучился по Мецгеру, а тут услышал голоса… — Смотри, Китайчик, она сжевала веревку, — обрадованно сообщил Иммельман. — Может, ты привел с собой обезьяну, чтобы та помогла ей развязать узел? — рассердился Гордон. — Да вы что, ребята, оглохли? Она же просто-напросто выломала четырехдюймовый болт из стены. Небось приволокла за собой полстены моего гаража. — Это полностью подтверждает мое мнение, что ни один нормальный человек не будет держать такого пса снаружи, не важно, привязанного или нет, — убежденно сказал Кеплер. — Ни один нормальный человек вообще не будет держать такого пса, если еще один такой экземпляр существует. И уверяю вас, что держать подобную скотину можно только снаружи. Видали, сколько она жрет? Так вот, уверяю вас, что и кое-что противоположное она делает в том же объеме. — Ужас, — согласился Иммельман. Между тем собака подошла к Маргарет и ткнулась мордой в кота, занявшегося вылизыванием правой лапы. Левую он положил на нос собаки. — Не волнуйся, Китайчик, если она сожрет ребенка, то заглотит также его велосипед или коляску, так что доказательств не останется, — успокоил хозяина Кеплер. — А теперь, если в комнату не войдет еще крокодил или парочка ядовитых змей, я предложил бы вернуться к делу. Китайчик Гордон с трудом оторвал взгляд от собаки. — Итак, телевидение и газеты считают нас террористами. Этот козел со стоянки так здорово нас описал, что непонятно, белые мы или цветные. Думаю, что он боится цветных, так что… — Я читала, что вы — новая группировка независимых самоанцев, — поделилась эрудицией Маргарет. — Идея! — воскликнул Иммельман. — Знаете, кем мы можем заделаться? Корейцами! Пошлем им записку о выкупе по-корейски. У меня есть подружка, которая знает этот язык и так классно пишет — похоже на о, i, l — и все сбоку, и задом наперед, и пишется снизу вверх. — Прекрати, — безжалостно оборвал Гордон. — Зачем ввязывать твоих подружек? — А мы дадим ей что-нибудь длинное для перевода, а потом вырежем слова, которые нам нужны… — И получим ответ на корейском, — догадался Кеплер. — Блестяще! Но Китайчик прав, они считают, что мы террористы, твердые орешки, и прекрасно. Еще лучше, что они не знают, откуда мы. Но ежели они решат, что мы из какой-то определенной страны, то сразу же начнут думать, какими потерями это для них обернется, и, возможно, в итоге не захотят заплатить. — Чем меньше информации мы выдадим, тем лучше, — подтвердил Гордон. Собака меж тем отвернулась от Маргарет и подошла к Гордону, по ступенькам прошлепала веревка с болтом. — Проклятье, — тихо сказал Китайчик. Псина перекинула передние лапы через его колени, а задними попыталась оттолкнуться от пола. — О Господи, — пробормотал несчастным голосом Гордон, когда собака, издав приглушенное рычание, потянулась носом к его горлу. — Ну не прелесть? — умилилась Маргарет. — Она хочет сесть к тебе на колени, как Доктор Генри. Но она слишком большая. — Маргарет, — тихим придушенным голосом проговорил Китайчик, — эта тварь намерена перегрызть мне глотку. Пасть собаки была закрыта, но два жутких клыка поблескивали из-под полуопущенной черной губы. — Чего это она? — нервозно спросил Кеплер Иммельмана. Тот рассудительно прищурился: — Маргарет права. Она пытается приласкаться и помурлыкать. |
||
|