"Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса" - читать интересную книгу автора (Аникин Андрей Владимирович)
Мыслитель
Тюрго родился в 1727 г. в Париже, он происходил из старинной нормандской дворянской семьи, имевшей вековые традиции государственной службы. Его отец занимал в Париже должность, соответствующую современной должности префекта или мэра. Тюрго был третьим сыном, и, согласно традиции, семья предназначала его для церкви. Благодаря этому, Тюрго получил лучшее образование, какое было возможно в то время. Окончив с блеском семинарию и готовясь в Сорбонне к ученому званию, 23-летний аббат, гордость Сорбонны и восходящая звезда католицизма, неожиданно оставил духовную карьеру.
Это — решение зрелого и мыслящего человека. Много занимаясь в эти годы философией, изучая английских мыслителей, Тюрго пишет ряд философских работ, направленных против субъективного идеализма, который объявлял весь внешний мир порождением сознания человека. Способности Тюрго с юных лет поражали учителей и товарищей. Он хорошо знал шесть языков, изучал множество разных наук, обладал феноменальной памятью. В 22 года Тюрго пишет замечательную по глубине мысли работу о бумажных деньгах, анализирует систему Ло и ее пороки. Но пока экономические вопросы занимают Тюрго лишь в рамках широких философско-исторических проблем.
В 1752 г. Тюрго получает судебную должность в парижском парламенте, а в следующем покупает на свою скромную долю наследства место докладчика судебной палаты. Служба не мешает ему усиленно заниматься науками и вместе с тем посещать салоны, где концентрируется умственная жизнь Парижа. Как в светских, так и в философских салонах молодой Тюрго скоро становится одним из лучших украшений. Он сближается с Дидро, д'Аламбером и их помощниками по «Энциклопедии». Тюрго пишет для «Энциклопедии» несколько статей — философских и экономических.
Важнейшую роль в жизни Тюрго сыграл видный прогрессивный чиновник Венсан Гурнэ, ставший в области экономики его наставником. Гурнэ, в отличие от физиократов, считал промышленность и торговлю важнейшими источниками процветания страны. Однако вместе с ними он выступал против цеховых ограничений ремесла, за свободу конкуренции. Как уже говорилось, ему иногда приписывают знаменитый принцип laissez faire, laissez passer. Тюрго совершил вместе с Гурнэ, занимавшим пост интенданта торговли, ряд поездок по провинциям с целью инспектирования торговли и промышленности. Когда по возвращении в Париж Тюрго стал вместе с Гурнэ бывать в «антресольном клубе» Кенэ, он был уже закален против крайностей физиократии. Хотя Тюрго был согласен с некоторыми основными идеями Кенэ и относился к нему лично с большим уважением, он во многом шел в науке своим путем. Гурнэ умер в 1759 г. В «Похвальном слове Венсану де Гурнэ», написанном сразу после его смерти, Тюрго не только дал характеристику взглядов своего покойного друга, но и впервые систематически изложил свои собственные экономические идеи.
Научная и литературная деятельность Тюрго была прервана в 1761 г. назначением на должность интенданта глухой Лиможской провинции. В Лиможе Тюрго провел 13 лет, периодически наезжая в Париж и живя там в зимние месяцы. Интендант, как главный представитель центральной власти, ведал всеми хозяйственными вопросами в провинции. Но главная его обязанность состояла в сборе налогов для короля.
Очутившись в этой глуши, Тюрго, очевидно, первое время ощущал нечто вроде того, что испытывают молодые, исполненные добрых намерений помещики у Льва Толстого, столкнувшись с жестокой действительностью, с невежеством и косностью забитых крестьян. Тюрго писал: «Почти нет крестьян, умеющих читать и писать, и очень мало таких, на ум или честность которых можно рассчитывать; это упрямая раса людей, которые сопротивляются даже таким переменам, которые направлены на улучшение их жизни».[104]
Но у Тюрго не опустились руки. Человек энергичный, даже самоуверенный и властный, он, вопреки всем трудностям, начинает проводить в своей провинции известные реформы. Он стремится упростить систему взимания налогов; заменяет ненавистную для крестьян дорожную повинность вольнонаемным трудом и строит хорошие дороги; организует борьбу с эпидемиями скота и вредителями посевов; внедряет среди населения картофель и, подавая пример, приказывает повару ежедневно готовить к обеду для себя и гостей картофельное блюдо.
Ему пришлось столкнуться с неурожаем и голодом. Действуя в борьбе с бедствиями смело и разумно, он по необходимости отступал от своих теоретических принципов, требовавших все предоставить частной инициативе, свободной конкуренции и естественному ходу событий. Тюрго действовал как прогрессивный и гуманный администратор, но в условиях монархии Людовика XV он мог сделать страшно мало.
Из своего Лиможа и во время поездок в Париж Тюрго следит за успехами физиократов. Он сближается с Дюпоном, знакомится с приехавшим в Париж Адамом Смитом. Однако его основная продукция в эти годы — бесконечные доклады, отчеты, служебные записки и циркуляры. Лишь в редкие свободные часы, урывками может он заниматься наукой. Так, почти случайно, пишет Тюрго в 1766 г. свою главную экономическую работу — «Размышления о создании и распределении богатств»: основные идеи давно сложились у него в голове и фрагментами были уже изложены на бумаге, в том числе в официальных документах.
История этой работы необычна. Тюрго написал ее по просьбе друзей в качестве учебника или руководства для двух молодых китайцев, привезенных иезуитами-миссионерами для обучения во Францию. Дюпон опубликовал ее в 1769–1770 гг. По своему обычаю, он «причесал» Тюрго под физиократа, в результате чего между ними возник острый конфликт. В 1776 г. Тюрго сам выпустил отдельное издание.
«Размышления» написаны с блестящим лаконизмом, напоминающим лучшие страницы Петти. Это 100 сжатых тезисов, своего рода экономических теорем (кое-что, правда, принимается в качестве аксиом). Теоремы Тюрго четко делятся на три части.
До теоремы 31 включительно Тюрго — физиократ, ученик Кенэ. Но теории чистого продукта он придает оттенок, который заставляет Маркса заметить: «У
Следующие 17 теорем посвящены стоимости, ценам, деньгам. На этих страницах Тюрго, а также в некоторых других его сочинениях буржуазные экономисты через 100 лет обнаружили первые зачатки субъективных теорий, которые расцвели пышным цветом к концу XIX в. Как и вся французская политическая экономия, Тюрго оказался не способен даже приблизиться к трудовой теории стоимости. По Тюрго, меновая стоимость и цена товара определяются соотношением потребностей, интенсивностью желаний вступающих в обмен лиц, продавца и покупателя. Но эти мысли у Тюрго мало связаны с костяком его учения.
Право на одно из самых почетных мест в истории экономической мысли дают Тюрго в основном последние 52 теоремы.
Уже говорилось, что общество в системе физиократов состоит из трех классов: производительного (земледельцы), собственников земли и бесплодного (все прочие). Тюрго делает замечательное дополнение к этой схеме. Последний класс у него «распадается, так сказать, на два разряда: на предпринимателей-мануфактуристов, хозяев-фабрикантов; все они являются обладателями больших капиталов, которые они употребляют для получения прибыли; давая работу за счет своих авансов. Второй разряд состоит из простых ремесленников, которые не имеют ничего, кроме своих рук, которые авансируют предпринимателям только свой ежедневный труд и прибыль которых сводится к получению заработной платы».[106] О том, что заработная плата этих пролетариев сводится к минимуму средств существования, Тюрго говорит в другом месте. Совершенно аналогично «класс земледельцев, как и класс фабрикантов, распадается на два разряда людей: на предпринимателей, или капиталистов, дающих авансы, и на простых рабочих, получающих заработную плату».[107]
Эта модель общества, состоящего из пяти классов, ближе к действительности, чем модель Кенэ, делящего общество на три класса. Она как бы представляет собой мост между физиократами и английскими классиками, которые четко выделили три главных класса с точки зрения их отношения к средствам производства: землевладельцев, капиталистов и наемных рабочих. Они избавились от принципиального разграничения промышленности и сельского хозяйства, на что еще не может решиться Тюрго.
Другим его замечательным достижением был анализ капитала, значительно более глубокий и плодотворный, чем у Кенэ. Последний толковал капитал в основном лишь как сумму авансов в различной натуральной форме (сырье, оплата труда и т. п.), поэтому капитал у него недостаточно связан с проблемой распределения продукта между классами общества. В системе Кенэ не было места прибыли; капиталист у него, так сказать, «сидел на зарплате», и Кенэ не исследовал, какими законами определяется эта «зарплата».
 |
Здесь Тюрго делает большой шаг вперед. Он уже не может обойтись без прибыли и даже, руководимый верным чутьем, начинает ее рассмотрение с промышленного капиталиста: здесь происхождение прибыли, действительно, видно яснее, так как глаза не закрывает физиократический предрассудок о том, что «весь избыток происходит из земли».
Тюрго-физиократ, далее, забавным образом извиняется за то, что он «несколько нарушил естественный порядок» и лишь во вторую очередь обращается к земледелию. Но он напрасно извиняется. Напротив, он рассуждает очень верно: фермер-капиталист, использующий наемный труд, должен иметь по меньшей мере такую же прибыль на свой капитал, как и фабрикант, плюс некоторый избыток, который он должен отдать землевладельцу в качестве ренты.
Пожалуй, самая удивительная теорема — 62-я. Вложенный в производство капитал обладает способностью самовозрастания. Чем определяется степень, пропорция этого самовозрастания?
Тюрго пытается объяснить, из чего состоит стоимость продукта, создаваемого капиталом (в действительности трудом, который эксплуатируется данным капиталом). Прежде всего, в стоимости продукта возмещается затрата капитала, в том числе заработная плата рабочих.[108] Остальная часть (в сущности, прибавочная стоимость) распадается на три части.
Первая — прибыль, равная доходу, который капиталист может получить «без всякого труда», как собственник денежного капитала. Это часть прибыли, соответствующая ссудному проценту. Вторая часть прибыли оплачивает «труд, риск и искусство» капиталиста, который решается вложить свои деньги в фабрику или ферму. Это предпринимательский доход. Таким образом, Тюрго наметил распадение промышленной прибыли, ее деление между ссудным и функционирующим капиталистом. Третья часть — земельная рента. Она существует только для капиталов, занятых в земледелии. Безусловно, этот анализ был новым словом в экономической науке.
Но тут же Тюрго сворачивает на иной путь. Он отходит от правильной точки зрения, что прибыль — основная, обобщающая форма прибавочной стоимости, из которой вытекают и процент и рента. Сначала он сводит прибыль к проценту: это тот минимум, на который имеет право всякий капиталист. А если он, вместо того чтобы спокойно сидеть за своей конторкой, лезет в дым и гарь фабрики или жарится на солнце, следя за батраками, то ему полагается некоторая надбавка — особого рода зарплата. Далее, процент в свою очередь сводится к земельной ренте: ведь самое простое, что можно сделать с капиталом, — это купить участок земли и без хлопот сдавать его в аренду. Теперь основной формой прибавочной стоимости оказывается земельная рента, а остальные — производные от нее. Опять все общество «сидит на зарплате», которую производит только земля. Тюрго возвращается в лоно физиократии.
Как известно, даже ошибки больших мыслителей плодотворны и важны. Это можно сказать и о Тюрго. Рассматривая различные формы приложения капитала, он ставит важнейшие вопросы о конкуренции капиталов, о естественном уравнивании нормы прибыли благодаря возможностям их перелива из одной сферы приложения в другую. Следующий важный шаг в решении этих проблем, в сущности, сделал уже Рикардо. Эти поиски французской и английской классической экономии постепенно подводят к решению, которое дал Маркс в 3-м томе «Капитала» теорией прибыли и цены производства, теорией ссудного капитала и процента и теорией земельной ренты.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |