"Элен и ребята 2. Часть вторая" - читать интересную книгу автора (Бардо Луи)8На следующий день они уехали в Альпы. Стивен предложил ей немного отдохнуть, развеяться, сменить обстановку. Разумеется Элен не стала звонить ни Аделине, ни Лоли. Перебьются подружки! Нечего им совать нос в ее интимную жизнь. Ее любовь — это ее любовь, и только! Никого другого ее отношения со Стивеном не касаются и ни в коем случае не должны касаться! На улице небольшого городка Стивен купил связку воздушных шаров и обмотал нитку вокруг запястья Элен. Шары рвались вверх, их относило назад, ветер трепал их и пытался беззастенчиво отобрать у Элен. Вероятно, ему тоже хотелось поиграть с этими шарами. Стивен тащил Элен за собой, приплясывая. Она бежала следом, словно какая-нибудь собачонка. Возможно, она уже и стала такой собачонкой. Стивен, может быть, уже приручил ее. Но он еще не знал, так ли это. Можно было проверить. И можно было не проверять. Это кому как больше нравится. Хотя обычно люди любят проверять свою любовь. На прочность. Чтобы убедиться, настоящая эта любовь или нет. Элен бежала за Стивеном, спотыкаясь и хохоча. Временами Стивен Корнуэлл оборачивался и обнимал свою подружку. Она чувствовала тогда его властные руки, ощущала исходящий от них запах одеколона «Олд Спайс» и хорошего табака. — У тебя — филигранная техника, отшлифованная опытом, — произнесла Элен вслух. Она решила высказать одну из своих мыслей. Ей хотелось посмотреть, как Стивен отреагирует на сказанные ею слова. — Чего? — спросил Стивен. — Что ты сказала? Я ничего не слышал. — Это ветер. Все только ветер. Я ничего не говорила. Тебе показалось. — Показалось так показалось, — пожал плечами Стивен. Теперь они с Элен шагали по территории городка аттракционов. Тут было шумно и весело. Повсюду — радостные, оживленные, глупые, умные лица. Разные, как и сама жизнь. — Вот сюда, — сказал Стивен. — Мы идем вот сюда. — А если я хочу в другую сторону? — сказала Элен. Стивен даже остановился от неожиданности. Некоторое время он смотрел на Элен, слегка приоткрыв рот. Потом закрыл его, зевнул; мягко, но твердо — в одно и то же время! — произнес: — Ты хочешь туда же, куда и я. Мы пойдем вот сюда. И Элен послушно побежала за Стивеном. Она почувствовала, что в груди ее поднимается волна радости. Оказывается, ей доставляло удовольствие подчиняться Стивенсу. Ей нравилось подчиняться настоящему мужчине. А говорила она наперекор, вероятно, лишь для того, чтобы убедиться: Стивен и не подумает посчитаться с ней и все равно сделает все по-своему. Так думала Элен. Тем временем Стивен подвел Элен к колесу обозрения, подсадил ее в кабинку. К колесу обозрения была, разумеется, очередь, но небольшая. Человек пять-шесть, не больше. — Эй, парень, — сказал Стивен, обращаясь к хозяину аттракциона. — Я хочу, чтобы моя дама прокатилась одна. Пусть очередь чуть-чуть подождет. Объясни им. Я заплачу. — Хорошо, — послушно ответил паренек. Он сделал все, как просил Стивен Корнуэлл. Кабинка с сидящей в ней Элен начала медленно подниматься. Элен глупо хихикала. В руке она все еще сжимала разноцветные шары. Только теперь она укоротила нить, а поэтому все они вместе с ней поместились в кабинке.. — Знаешь, дружок, — сказал Стивен хозяину колеса обозрения, — я хочу угостить тебя рюмкой водки, или двумя. Двумя рюмками водки. Где здесь ближайшее кафе? Или павильончик? — Я не против! — воскликнул парень и указал Стивену требуемое направление. Павильончик оказался практически рядом. В это время кабинка с хихикающей Элен оказалась как раз в самой верхней точке колеса обозрения. — Ты пока что выключи свое колесо, — предложил Стивен. — На непродолжительное время. Я добавлю к обещанной сумме. Паренек хитро глянул на Стивена и понимающе подмигнул: — Заранее с вашей девушкой договорились? Хотите немного по-чудить в нашем городке? Это дело знакомое! И незамедлительно выключил рубильник. Колесо обозрения тотчас остановилось. Элен оказалась одна в раскачивающейся кабинке. Там, в вышине, над кронами деревьев, у всех над головами. Сначала она не поняла, что именно произошло. Должно быть, решила, что случилась какая-то поломка. Бывает. Но потом, когда взглянула вниз и увидела улыбающуюся физиономию Стивена, до нее сразу дошло. Этот негодяй просто вздумал над ней подшутить! И как всегда, своим идиотским, экстравагантным образом! — Эй, Стивен! — закричала Элен. — Что ты вытворяешь, скотина? Сейчас же прикажи включить колесо! — Знаешь, парень, — тихо сказал Стивен Корнуэлл, наклоняясь к уху хозяина аттракциона, — ты не обращай на нее внимания. Так надо. Все это входит в правила игры. Тот понимающе поглядел на Стивена, и они оба расхохотались. Этот смех еще больше взбесил Элен. — Негодяй! — кричала она с высоты, — идиот несчастный! Ты что себе позволяешь, псих? — Ничего, дорогая! — сложив ладони рупором, прокричал ей в ответ Стивен. — Ты там посиди немножко, передохни, а то устала что-то в последнее время… А я пойду выпью чашечку кофе тут, рядышком… Я ненадолго… Крепись, дорогая моя… — Ай-яй-яй! — вдруг закричала Элен, и Стивен досмотрел на нее, улыбаясь. Это кабинка резко качнулась от порыва ветра, а I может, и от движений разволновавшейся Элен. Молодая женщина изо всех сил ухватилась за поручни. — Ведь я могу отсюда и гребануться, Стивен, ну, Стивен, честное слово! Стивен, сними меня отсюда! Не оставляй меня тут одну! — Что ты там говоришь, дорогая? — засмеялся Стивен. — Ничего не слышу! — Кретин! Ну, погоди идиот, подонок, скотина!.. Доберусь до тебя… — Ничего не слышу, — повторил Стивен, и они ушли в обнимку с хозяином аттракциона. Когда через четыре-пять минут Стивен вернулся, Элен уже не кричала. Она тихо сидела в кабинке и ждала своей участи. Это понравилось Стиву. — Ну, включай колесо, — сказал он хозяину аттракциона. Тот послушно выполнил команду Стивена Корнуэлла. Стивен расплатился с парнем, щедро сунув ему в руку несколько ассигнаций крупного достоинства, даже не пересчитывая их. Парень заулыбался с довольным видом. Как только Элен очутилась на земле, она вцепилась в рукав куртки Стивена. Он с хохотом попытался увернуться от нее. Побежал. Она кинулась за ним следом. Так она бежала за ним некоторое время. Стивен все смеялся и смеялся. Он был рад удавшейся шутке, Может быть, и грубой, но все-таки — шутке. Не более того. Настроение Стива передалось и Элен. Она заразилась им. Сначала улыбались только ее глаза, а потом улыбка заиграла на губах. Затем Элен захохотала дико и необузданно. Так они стояли друг против друга и смеялись. Элен слегка огрела Стивена связкой шаров по башке. По его нахальной, рокочущей, притягательной, любимой роже. И вот он обнял ее крепко-крепко, прижал к себе. Земля поплыла у нее под ногами, если бы не объятия Стивена, то Элен могла бы запросто упасть. Шары вырвались у нее из рук. Она отпустила их на волю. И теперь они улетали высоко-высоко, в небеса, поближе к облакам, чтобы там вволю наиграться с шаловливым и в то же время опасным ветром. — Пускай себе летят, — сказал Стивен, отрывая губы от губ Элен и наблюдая за полетом разноцветных пятнышек. — В атмосфере будет больше бардака. — Какой ты, однако… — сказала Элен. — Какой? — переспросил Стивен. — Сердитый, — сказала Элен, — рассерженный молодой человек. — Меня еще в детстве рассердили, — пояснил Стивен. — Кто? — Дяди и тети. — Чужие или свои? — Для меня они теперь — все чужие, — сказал Стивен с горечью. — Хотя когда-то среди них были и свои. — Почему же все — чужие? Почему они вдруг такими стали? — Не вдруг, — сказал Стивен Корнуэлл. — Вдруг ничего никогда не происходит. По крайней мере, в реальной жизни. — Они не любили тебя? — догадалась Элен. — Да, — Стивен с теплотой взглянул на нее. — Ты права. Они не любили меня. Они старались издеваться надо мной. Они воспитывали меня в атмосфере злобы и ненависти. Все. Все подряд. — Это ужасно, — сказала Элен. — Они еще в детстве называли меня злобным карликом, — вздохнул Стивен. — Хотя в то время я никому не делал ничего плохого. — А потом?.. Стивен пожал плечами: — И потом я тоже не делал никому ничего плохого. Просто принял правила игры. — Какие правила игры? Правила игры — чего? — не поняла Элен. — Правила игры этого мира. Если хочешь выжить, то надо играть по правилам. Те, кто нарушают правила, просто выходят из игры, вынуждены выйти. — А если не захотят. — Если сами не захотят, — жестко сказал Стивен, — то им помогут это сделать другие. — Вероятно, ты прав, — сказала Элен. — Я прав, — сказал Стив. — Я никогда не думала об этом, — продолжала Элен. — Жила в совершенно ином мире. — Многие живут в своих мирах, — вздохнул Стивен. — Но при этом они должны не забывать о том, что миры пересекаются. Причем независимо от нашей воли и от наших желаний, все маленькие миры маленьких людей непременно пересекаются. Однако, к тому же, все маленькие миры принадлежат одному большому миру. Вот в чем загвоздка! — В чем, Стив? — Надо жить так, чтобы твой маленький мир был неотъемлемой частью большого мира. Чтобы он вписывался в него. — А если не будет вписываться? — Тогда вылетишь из большого мира к чертям собачьим… Никто ведь и не подумает подстраиваться под тебя… Под тебя одного… Или одну, — добавил он, глянув на Элен. — А твой мир, Стивен? — Что — мой мир? — не понял Стив. Элен нечетко выразила свою мысль. Поэтому она поспешила объяснить: — Твой сумасшедший мир — он вписывается в общую картину мира? — Да, — уверенно заявил Стивен. — Очень даже хорошо вписывается. — Почему хорошо, Стив? — Потому что весь большой мир тоже достаточно безумен. Я даже сказал бы, что этот большой мир намного безумнее моего маленького мирка. По-моему, это видно даже невооруженным глазом. — Интересно ты рассуждаешь, Стив, — сказала Элен. И внезапно, безо всякого перехода, спросила: — Скажи, а какие воспоминания у тебя остались о школе? — Да ты, прямо-таки, психоаналитик, — попробовал было отмахнуться Стивен. — Будто мой домашний доктор. — И все-таки… — настаивала Элен. Она чувствовала, что Стивен и сам хочет поговорить с ней о себе. В конце концов, хоть с Элен ему нужно было выговориться до конца. Прежде всего, это пошло бы на пользу ему самому. Ведь рассказывая ей о себе, он как бы глядел на себя со стороны. Другими глазами. Глазами другого человека. Глазами женщины, которую он любил. А любовь… Она ведь не только уничтожает человека. Раньше, чем его окончательно раздавить, она ведь выворачивает ему душу наизнанку, заставляет его обнажать перед другим человеком — любимым человеком — все свои болячки. Причем в любом случае. Хочет он того или не хочет. Такова любовь — жесткое рентгеновское излучение! Зато правдивое. Хоть и беспощадное. — Плохие воспоминания у меня о школе, — вздохнул Стивен. — Не любил я ходить в школу. Там все было какое-то чужое. Там все были чужие. Я больше любил общаться с карманниками и бандитами. В районе, где я жил, их было немало. Но, надо честно признать, все они относились ко мне с уважением. По-настоящему любили меня. Никогда не предавали, и я их никогда не предавал. — Возможно, они чувствовали в тебе настоящий характер, Стив, — подумав, сказала Элен. — Чувствовали в тебе твердость, и мужество, правдивость. Умение ничего и никого не бояться. — Возможно, — сказал Стивен. — Я всерьез никогда не думал над этим. — А ты подумай, — мягко сказала Элен. — Это иногда бывает полезно. И уж, во всяком случае, вреда не принесет. — Вреда-то не принесет, уж точно, — согласился Стив. — Вероятно, твои барыги поняли, что в тебе есть внутренний стержень, — сказала Элен. — Они поняли, что ты — неплохой человек. — Да, неплохой, — согласился Стивен. — Я, действительно, неплохой человек, — повторил он. Видимо, эта мысль понравилась ему, и он с удовольствием сделал на ней акцент. — Но я излишне интеллигентен, — неожиданно заявил Стивен. — Вероятно, это из-за моей работы звукорежиссером. Все-таки связан с миром музыки, вращаюсь среди музыкантов, композиторов, певцов, артистов… Словом, среди интеллектуалов… Среди музыкальной элиты… И вот, некоторые принимают мою доброту за мягкотелость, мою вежливость за слабость… И тогда они неверно оценивают меня… Считают меня гораздо худшим человеком, чем я есть на самом деле… Только друзья знают меня по-настоящему и оценивают правильно… Только близкие друзья… — А много у тебя друзей, Стив? — с улыбкой поинтересовалась Элен. — По правде говоря, достаточно, — признался Стивен. — Я помогаю им, они помогают мне — это закон. А ты, вероятно, думала, что я начну тебе жаловаться на одиночество… Нет, я не одинок. Сильные люди никогда не бывают одинокими. Одиночество — это удел слабых. А я… Я — сильный человек, Элен. — Да, — сказала Элен. — Я не могу этого отрицать. Ты действительно сильный человек. — Может быть, я иногда кажусь тебе злым или жестоким, — продолжал Стивен, — но это только с виду… Только сначала может сложиться такое впечатление. Оно ошибочно, просто, ты знаешь, я принял правила игры этого мира. Я следую им. И буду следовать. Я не собираюсь противопоставлять себя всему миру. Я не из таких. Но и вслепую подчиняться тому, что я считаю неправильным, тоже не буду. Мой принцип — золотая середина. — В твоем понятии — золотая середина — это балансирование на канате над пропастью. — Над пропастью во ржи, — усмехнулся Стивен. — Что? — не поняла Элен. — Это название замечательной повести одного нашего писателя, Сэлинджера, — пояснил Стивен. — Я не читала книг этого писателя, — сказала Элен. — Когда-нибудь возьми в библиотеке и почитай, — сказал Стивен. — получишь удовольствие. — Кстати ты заговорил об удовольствиях, — вздохнула Элен. — Ты собираешься меня сегодня кормить? — Собираюсь, — ответил Стивен. — Сейчас заглянем в какое-нибудь кафе и набьем свои животы разнообразной вкуснятиной. — А потом? — А потом еще немного погуляем по городу. — А потом? — Потом поедем в отель, — сказал Стивен, догадавшись, на что именно намекает Элен, — где останемся наедине со своей любовью. Элен радостно засмеялась, услыхав именно те слова, которые очень желала услышать. |
||
|