"Невеста-изменница" - читать интересную книгу автора (Мартин Кэт)

Глава 29

Кучеру пришлось немного поплутать, поэтому дорога до Ламбета заняла больше времени, чем ожидала Элизабет. Но в конце концов она прибыла на место.

Часть пути пролегала по бедным районам, вызывавшим вполне оправданные опасения. Но дома на Уорринг-стрит производили впечатление опрятных и ухоженных. Построенные в большинстве своем из кирпича, они выглядели добротными и аккуратными. Экипаж остановился перед двухэтажным зданием. Из стрельчатого окна на улицу лился свет. Лакей спрыгнул с запяток кареты и открыл дверцу.

— Жди меня здесь, — приказала Элизабет, выходя их экипажа. — Если через полчаса я не вернусь, отправляйся назад за его светлостью.

Молодой белокурый лакей живо кивнул:

— Как прикажете, миледи.

То, что он будет ждать ее здесь вместе с кучером и каретой, действовало на Элизабет успокаивающе, хотя она толком не знала, как и чем они смогут помочь ей в случае какой-нибудь непредсказуемой ситуации.

Собравшись с духом, она глубоко вдохнула и решительно постучала в парадную дверь. Спустя короткое время дверь открыла дородная горничная в домашнем чепце и уставилась на нее, не приглашая войти.

— Чем могу помочь?

— Меня зовут Элизабет Дьюар, — представилась Элизабет, не желая смущать титулом человека, к которому пришла. — Я бы хотела поговорить с мистером Ван Меером.

Горничная окинула ее взглядом с головы до ног, оценивая дорогой наряд хотя и простого покроя, но из ткани наивысшего качества. Отделка из меха чернобурки по вороту ее шерстяной накидки, похоже, убедила горничную.

— Сейчас посмотрю, дома ли он.

Оставив Элизабет стоять у порога, полнотелая женщина удалилась на поиски хозяина дома.

Сквозь приоткрытую дверь Элизабет увидела двух маленьких детей, мальчика и девочку, которые со смехом семенили вверх по лестнице. Следом за ними, улыбаясь, шла миниатюрная женщина, очевидно, их мать.

У Элизабет сжалось сердце. Ее Джеред был примерно одного возраста с мальчиком, которому, судя по всему, не пришлось страдать, как ее сыну.

В этот момент вернулась горничная.

— Мистер Ван Меер примет вас в гостиной.

Женщина отступила в сторону, приглашая Элизабет войти, и повела в нужном направлении.

Проходя мимо лестницы, Элизабет еще раз бросила взгляд на площадку второго этажа, за одной из дверей которых исчезла троица. Нетрудно было догадаться, что у Ван Меера была счастливая семья, ибо детские лица светились радостью и довольством.

Гостиная, куда привела ее служанка, имела скромный интерьер в синих тонах, была обставлена тяжелой дубовой мебелью и изобиловала всевозможными безделушками, включая маленькие расписанные вручную керамические фигурки разнообразных животных и птичек. На стенах висели силуэтные профили детей и пара маленьких вязаных чулочков. Увиденное еще сильнее укрепило Элизабет в мысли, что дом, в который она пришла, был настоящим семейным гнездом.

Когда она вошла в гостиную, навстречу ей поднялся мужчина. Ван Меер был невысок ростом и имел рыжеватые волосы и теплые карие глаза. В его наружности не было ничего примечательного, если не считать ума, светившегося в глазах, и настороженности, с которой он ее встретил.

— Вы хотели меня видеть, миссис Дьюар?

Исправлять его она не стала. Значение для нее имело лишь то, что она была женой Риса и матерью Джереда.

— Я пришла поговорить с вами о вашем отце.

Приветливое выражение исчезло с лица мужчины, оно сразу как будто постарело и стало суровее.

— Отец — это тема, которую я не обсуждаю.

— У вас есть сын. Он почти такого же возраста, как мой мальчик. Я пришла, чтобы просить вас помочь мне спасти жизнь моего сына.

Суровые складки на лице разгладились. Очевидно, этот человек любил детей.

Он жестом пригласил ее пройти к дивану.

— Присядьте и расскажите мне о причине своего визита.

— Спасибо. — Предложение присесть Элизабет приняла с благодарностью. Чтобы начать разговор, ей требовалось собраться с силами. — Мейсон Холлоуэй — мой деверь. Вернее, являлся деверем, пока был жив мой муж. Полагаю, вы его знаете.

Ван Меер промолчал.

— Мейсон считает, что после смерти брата он должен был унаследовать титул Олдриджа. И сейчас готов на все, лишь бы получить желаемое. Даже если для этого понадобится убить моего сына.

— Вы графиня Олдридж? — выдохнул Ван Меер.

— Я сохранила титул, хотя повторно вышла замуж. Теперь я просто мать, желающая защитить свое дитя.

— Понятно. Значит, Холлоуэй — следующий в очереди наследования после вашего сына?

— Да.

— И вы считаете, что он пойдет на все ради титула, даже на убийство?

— А вы так не считаете?

Плечи Ван Меера ссутулились, на лице появилось выражение напряженности. Он поднялся и опустился в кресло напротив нее.

— Я это знаю. Он и его жена на все готовы ради денег. Даже на убийство.

Сердце Элизабет наполнилось надеждой.

— Вы видели его в ту ночь, правда? Вы видели, как он убил вашего отца? Вы выступите в суде свидетелем?

Ван Меер покачал головой:

— Я не могу этого сделать. Мне нужно думать о семье. Вы должны понимать меня лучше, чем кто бы то ни было.

— Я понимаю. Но если мы все дружно возьмемся за это дело, то можем добиться торжества правосудия. Герцог Брэнсфорд — брат моего мужа. У них обоих много влиятельных друзей. Если вы расскажете правду, мы сможем отправить Мейсона Холлоуэя туда, где ему и положено быть, и спасти жизнь моего мальчика.

Ван Меер прерывисто вздохнул.

— Мне понадобились годы, чтобы построить ту жизнь, которую я имею сейчас. Я не хочу вытаскивать наружу то, что сделал мой отец. Я не хочу скандала, который может отразиться на будущем моей семьи.

— Что именно сделал ваш отец?

Голландец задумался, решая, по-видимому, что можно сказать, и прошептал со вздохом:

— Мой отец совершил ошибку. Ужасную ошибку. Он был хороший человек, но пошел на поводу у Холлоуэев, и они уговорили его смошенничать. Всего один раз, уверяли они, пообещав, что он получит кучу денег и обеспечит семью всем необходимым. Но Холлоуэев всегда отличала жадность. Они не пожелали делиться с ним неправедными доходами. И вот мой отец мертв, потому что Мейсон хотел присвоить себе все.

Сердце Элизабет гулко застучало, как будто хотело вырваться из груди.

— Неужели вы не расскажете властям правду об убийстве? Неужели утаите, что видели, как Мейсон Холлоуэй убил в ту ночь вашего отца? Для меня это единственный шанс спасти сына.

Лицо Ван Меера помрачнело, и он покачал головой:

— Вы не понимаете. Мейсон Холлоуэй не убивал моего отца. Его убила Френсис Холлоуэй.

У Элизабет расширились глаза. Она была готова услышать все, что угодно, только не это.

У нее голова пошла кругом. Если Мейсон не убивал Ван Мейера, то закон не спасет их от него. Неожиданно окно в гостиной звякнуло и рассыпалось осколками. В комнате прогремел выстрел. Ван Меер со стоном осел в кресле и схватился за плечо, на котором расплывалось кровавое пятно.

Элизабет вскочила на ноги. В этот момент дверь гостиной распахнулась, и в комнату влетела миниатюрная жена Ван Меера.

— Бартел!

— В него стреляли!

Элзи Ван Меер бросилась к мужу, а Элизабет метнулась к окну. В саду она увидела двух мужчин, которые боролись, пытаясь завладеть оружием.

— Боже милостивый!

Одним из мужчин оказался Мейсон Холлоуэй, а вторым был Рис.

Элизабет кинулась к двери, выбежала в коридор и устремилась к выходу в сад.

— Рис!

Услышав голос Элизабет, Рис отвлекся и взглянул в ее сторону. Холлоуэй, воспользовавшись моментом, ударил его в челюсть. Голова Риса запрокинулась. Оружие, за которое они боролись, взлетело в воздух и упало в траву.

Получив второй тяжелый удар, Рис выругался, отступил назад и со всей силы ударил Холлоуэя в живот, после чего нанес ему прямой удар в лицо.

У Мейсона из носа хлынула кровь, и он покачнулся. Однако, падая на землю, успел схватить Риса за больную ногу и, резко дернув на себя, повалил на траву. Рис беззвучно охнул от боли, а Мейсон начал осыпать его градом ударов.

Изловчившись, Рис внезапным рывком сбросил противника на землю и, оседлав его, нанес тяжелый удар в лицо. Продолжая драться, мужчины катались по земле. То один, то другой попеременно оказывался сверху.

Краем глаза Рис заметил, что Элизабет подошла ближе.

— Не подходи! — крикнул он, моля Бога, чтобы она не подверглась опасности.

— Ах ты, ублюдок, я убью тебя!

Оседлав Риса в очередной раз, Холлоуэй отчаянно обшаривал руками землю у его головы, пока не сомкнул мясистые пальцы вокруг рукоятки пистолета. Рис схватил его за толстое запястье, и борьба возобновилась с удвоенной силой.

Мейсон крутанул барабан и попытался навести ствол на Риса. Он был сильный, как бык, и Рис почувствовал, что постепенно уступает противнику. В этот момент он увидел, как Элизабет ринулась на Мейсона, и его сердце сжалось с такой силой, что он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. В следующий миг Элизабет взмахнула сумочкой и ударила Холлоуэя по руке, изменив направление ствола. Пистолет выстрелил, наполнив двор громом разряда.

Взглянув вниз, Рис заметил на своем сюртуке кровь и подумал, что ранен. Но, сбросив с себя тяжелое тело Мейсона, он понял, что тот не просто неподвижен — он мертв. Свинцовая пуля вошла Мейсону прямо в сердце. Его глаза были открыты и смотрели в черное ночное небо, но уже ничего не видели.

— Рис! — Элизабет метнулась к мужу. Покачиваясь, он поднялся. Еще не восстановившаяся до конца нога пульсировала болью. Элизабет приникла к его груди. — Рис!

Он провел ладонью по ее щеке.

— Я в порядке. Холлоуэй мертв, а я… цел и невредим.

— Он стрелял в Ван Меера. Он хотел… хотел убить тебя.

Рис обнял ее.

— И вероятно, убил бы, если бы не ты.

— Монтегю передал тебе мою записку?

Рис кивнул.

— К-как ты узнал, что Мейсон здесь?

— Я заметил его впереди, когда ехал сюда. Я видел, как он свернул в проулок за домом, и последовал за ним, но не успел догнать, чтобы помешать ему выстрелить.

Рис чувствовал, как она дрожит от страха, и обнял ее еще крепче.

— Все будет хорошо, — сказал он успокаивающе, не выпуская ее из своих объятий.

Ему нужно было держать ее вот так, крепко прижимая к себе, чтобы окончательно увериться — теперь жизни ее ничто не угрожает.

Сделав глубокий вдох, он чуточку ослабил руки.

— Все в порядке, но нам нужно позаботиться о Ван Меере.

Элизабет кивнула. Рис посмотрел на нее и увидел на ее прелестных бледных щеках слезы.

— Я так испугалась. Я… я боялась, что он тебя убьет. — На дрожащий подбородок скатилась новая слеза. — Я люблю тебя, Рис.

У него сжалось сердце и, отзываясь болью, гулко застучало в груди. Он снова притянул жену к себе. Он так долго мечтал услышать эти слова и так хотел сказать их ей сам.

Рис знал, что это правда.

Он понял это еще тогда, когда увидел ее в нескольких дюймах от ствола пистолета Холлоуэя, когда она пыталась спасти его, рискуя собственной жизнью.

Он любил ее. Он всегда любил ее.

Но его настрадавшееся сердце еще не раскрылось, и слова застряли у него в горле. В ответ он лишь наклонил к ней голову и очень нежно поцеловал.

— Все будет хорошо, любимая, обещаю.

Стараясь не замечать проявившегося на лице Элизабет разочарования, Рис повел ее в дом. Там царил полный хаос.

Элизабет скользнула взглядом по плачущим детям, экономке, кухарке и горничной, собравшимся у дверей гостиной.

— Я пошлю лакея за властями, — сказала она, поворачиваясь к входной двери, в то время как Рис направился к Ван Мееру.

Мужчина все еще сидел в кресле, но уже без рубашки и в бинтах, а жена суетилась вокруг него.

— Как он? — осведомился Рис у женщины.

— Пуля прошла насквозь, — ответила Элзи Ван Меер. — Это хорошо, правда?

— Очень хорошо, — подтвердил Рис.

— Я вызвала доктора.

Рис кивнул.

— Кто вы?

— Меня зовут Рис Дьюар. Ваш муж разговаривал с моей женой, когда Мейсон Холлоуэй выстрелил в него.

Бартел Ван Меер слегка шевельнулся.

— Где Холлоуэй?

— Он мертв. Мы послали за полицией.

— Мертв? Вы уверены?

Губы Риса дрогнули в улыбке.

— Холлоуэй сумел сам совершить над собой правосудие. Моя жена помешала ему выстрелить в меня, и он по случайности убил себя.

Ван Меер заметно расслабился.

В комнату вошла Элизабет и приблизилась к Ван Мееру.

— А теперь вы скажете правду, когда полиция прибудет сюда? Скажете, что вашего отца убила Френсис Холлоуэй?

Рис вскинул голову. Мчась в Уорринг-стрит, он понятия не имел о том, что поведал младший Ван Меер об убийстве его отца.

— Похоже, настало время, как говорит ваш муж, совершить правосудие. Я расскажу всю правду. И мой друг Кристиан Бринкман подтвердит мои слова. В ту ночь он находился со мной. Холлоуэй был со своей женой. Не думаю, чтобы кто-то из них нас видел, но, вероятно, он все же опасался меня.

— Должно быть, он узнал, что Морган пытался убедить вас сделать заявление в полицию.

Ван Меер улыбнулся:

— Ваша жена, сэр, убедила меня в этом.

Рис обнял Элизабет за талию.

— Тебе не следовало сюда ехать. Но я рад, что ты это сделала. Скоро все кончится, и наш сын будет наконец в полной безопасности.

Устало улыбнувшись ему, она перевела взгляд на голландца.

— Спасибо, мистер Ван Меер. Спасибо за все. Если вам когда-нибудь понадобится помощь — любая! — обращайтесь к нам.

— Моя жена права. Можете полностью рассчитывать на нас. В Брайервуде вам всегда помогут.

— А теперь отдохни, мой милый, — сказала жена Ван Мееру. — Врач будет здесь с минуты на минуту.

Голландец закрыл глаза, и Рис подтолкнул Элизабет к двери, давая супругам возможность остаться наедине. В любой момент могли появиться полицейские. Как только будут собраны все показания и картина происшествия зафиксирована, Френсис Холлоуэй возьмут под стражу. Джеред и Ван Мееры смогут жить, не опасаясь за свою жизнь. Свершится правосудие, и Рис сможет увезти свою любимую семью домой.

Он взглянул на жену и пожалел, что не может открыто выразить то, что чувствовал, как сделала это она.

Если он откроется ей, то больше не сможет оберегать свое сердце, как оберегал все эти годы.

Рис сомневался, хватит ли у него когда-нибудь духа на это.