"Невеста-изменница" - читать интересную книгу автора (Мартин Кэт)

Глава 21

Рис смотрел в окно экипажа на проплывающие мимо картины: разбросанные вдоль дороги домики и таверны.

Он возвращался домой после встречи со своим адвокатом Эдвардом Пинкардом, где подписал несколько бумаг, необходимых для усыновления, и заверил адвоката, что обязательно прибудет с Элизабет в Лондон на слушание.

После болезни Джереда и страха за него, который он тщательно скрывал, Рис понял: усыновление мальчика перестало быть вопросом, связанным лишь с его защитой от Холлоуэев. Теперь он в большей степени стремился к тому, чтобы у мальчика была любящая семья и заботливый отец — то, чего ребенок заслуживал и не получал от Олдриджа.

Рис нехотя вынужден был признать, что мальчик каким-то образом сумел найти дорожку в его столь тщательно оберегаемое сердце. Он любил ребенка, как своего собственного, и был готов отдать за него жизнь.

Колесо экипажа попало в рытвину, и толчок вывел Риса из состояния задумчивости. Взглянув в окно, он узнал пейзаж. До дома оставалась примерно половина пути. Впереди маячила таверна «Рог и копыто».

Когда его экипаж подъехал ближе, Рис нахмурился. Перед таверной он увидел знакомую коляску с золоченым гербом, указывающим на принадлежность ее графине Олдридж. Его охватило беспокойство. За каким чертом Элизабет сюда приехала?

Набалдашником трости Рис постучал по потолку:

— Остановись, возница.

Экипаж подкатил к таверне и остановился. Рис вышел из кареты. Поднимаясь на крыльцо, он заметил у входной двери слугу Джека Монтегю.

— Монтегю! Что ты здесь делаешь? Что, черт подери, происходит?

— Не стоит беспокоиться, сэр. Я тщательно проверил помещение, прежде чем графиня вошла внутрь. Все в порядке.

— Какого дьявола она сюда приехала?

— Она не говорила, сэр. Сказала только, что ей нужно полчаса времени, а меня она взяла для безопасности.

Тревога Риса усилилась. Минуя слугу, он вошел в таверну. Не увидев Элизабет в общем зале, он направился в уединенный кабинет в дальней части помещения, который они с Ройялом использовали для своей встречи. Дверь была закрыта, но он слышал доносившиеся оттуда голоса — мужской и женский. Рис узнал голос Элизабет, и у него похолодело внутри. Она пришла на тайное свидание с мужчиной.

Им овладела безотчетная ярость. Эта женщина уже предала его однажды. Господи, он не позволит ей снова сделать с ним то же самое!

Неимоверным усилием воли Рис обуздал свой гнев. Прежде чем что-то предпринять, следовало узнать, что же там все-таки происходит. Он бесшумно повернул ручку и приоткрыл дверь. Теперь можно было ясно слышать весь разговор. В щель он увидел Мейсона Холлоуэя.

— Я предлагаю тебе все, о чем ты мечтал, — говорила Элизабет. — Взамен хочу, чтобы ты оставил Джереда в покое.

Оказывается, Элизабет не обманывала его с другим мужчиной. Она лишь пыталась защитить сына. Он затрепетал от радости.

Но затем снова накатил гнев. Почему, спрашивается, она не обратилась к нему? Почему не рассказала о своих планах? Как могла она так глупо подвергнуть себя опасности?

Заставив себя оставаться на месте. Рис решил послушать разговор до конца. Прежде чем вмешиваться, нужно все узнать.

Мейсон выглядел озадаченным.

— Хочешь сказать, что подпишешь бумаги об отказе Джереда от претензий на титул Олдриджа?

— Именно, — подтвердила Элизабет. Снова увидев Мейсона, она вспомнила о его безжалостности и еще более укрепилась в мысли, что поступает правильно. — Земли и деньги, неотъемлемые от титула, тоже, естественно, отойдут тебе. Джеред не пострадает. Отец оставил мне достаточно приличное состояние. Да и муж мой имеет немалые собственные средства.

— Деньги у него, может, и есть, но нет того огромного богатства, что принадлежит твоему сыну. Ты уверена, что Дьюар согласится?

— В этом нет необходимости. Пока усыновление не состоялось, я — опекунша Джереда и имею полное право от его имени отказаться от титула. Жаль, что эта мысль не посетила меня раньше.

Уголок рта Мейсона под густыми усами насмешливо дернулся.

— Брось, ты хотела, чтобы мальчик был графом. Хотела, чтобы он унаследовал власть и богатство, сопутствующие титулу графа Олдриджа. Глубоко в душе ты такая же, как я.

Элизабет чуть не затошнило. Не было у нее ничего общего с Мейсоном.

— Я совсем не такая, как ты. Я бы ни за какие деньги не стала замышлять убийство.

Мейсон снял с лацкана сюртука невидимую соринку и посмотрел на Элизабет:

— Ну что ж, будем, считать, что мы договорились. Ты делаешь все, что необходимо для официального отказа от титула, и можешь больше не беспокоиться о безопасности своего сына.

Элизабет поджала губы:

— Значит, ты не отрицаешь, что собирался его убить?

— Не будь дурой. — Мейсон вскинул бровь. — С другой стороны, если бы ребенок погиб в результате несчастного случая, сделав меня наследником следующей очереди…

— Ты чудовище!

Холлоуэй лишь рассмеялся в ответ.

— В действительности то, что ты делаешь, лишь восстановление справедливости. Мы оба с тобой знаем, что мальчик — не сын моего брата.

У Элизабет сдавило грудь, но она постаралась сохранить самообладание.

— Что… что ты такое говоришь?

— Тебя удивляет, что мне это известно? Мы с Эдмундом были достаточно близки. Он болел в детстве, это привело к бесплодию. Он признался, что Джеред не его сын, но так и не назвал имя настоящего отца. Кстати, кто его настоящий отец?

Элизабет думала, что у нее подогнутся ноги и она рухнет на пол.

— Это… это тебя не касается. По закону Джеред — граф. — Она выпрямила спину. — Как я уже сказала, я предлагаю тебе все, о чем ты мечтал.

Мейсон хищно улыбнулся:

— У тебя две недели. Сделай все необходимое, и дело улажено.

— Я не вполне уверена, что успею закончить все формальности за столь короткий срок.

— О, я уверен, что сумеешь.

Холлоуэй снял со спинки стула пальто, но едва набросил его на плечи, как дверь, ведущая в главный зал, резко распахнулась.

При виде Риса Элизабет онемела. Более страшного выражения лица она не видела.

— Пошел вон отсюда! — приказал Рис Мейсону тихим, полным угрозы голосом. Железная выдержка придавала его облику еще более грозный вид. — Убирайся, пока я не прикончил тебя на месте!

Холлоуэй бросил на Элизабет прощальный взгляд. Его смысл был ясен без слов: теперь жизнь Джереда в ее руках.

Мейсон молча направился к двери и, толкнув ее, вышел. Элизабет повернулась к Рису, догадываясь, как он злится на нее за эту тайную встречу с Мейсоном. Но худшее было впереди.

— Если Олдридж не мог иметь детей, — произнес он, — значит, Джеред — не его сын?

Элизабет накрыла волна страха. Он слышал их разговор! Он узнал правду о Джереде! Господи, почему она раньше не сказала ему? Почему ждала так долго?

Его пронзительные голубые глаза, казалось, прожигают ее насквозь.

— Как имя этого человека? — процедил он сквозь сжатые зубы. — Кто отец Джереда?

Но по выражению его лица она догадалась, что он знает ответ. Знал уже в тот момент, когда слова соскользнули с языка Мейсона. От слез у нее защипало в глазах. Рис приблизился к ней и с такой силой схватил за плечи, что она поморщилась.

— Кто он?

Элизабет взглянула в любимое лицо, и по ее щекам заструились слезы.

— Ты его отец. Джеред — твой сын.

На худой щеке Риса задергался мускул. Он так резко отпустил ее, что Элизабет чуть не упала.

— Ты носила под сердцем моего сына и вышла замуж за Эдмунда Холлоуэя? Ты носила моего сына и не сказала мне?

Вставший в горле ком мешал ей говорить. Она смочила пересохшие губы.

— Отец запретил мне говорить тебе об этом. Он хотел, чтобы я… вышла замуж за Олдриджа.

— Это что за женщина такая, что лишает мужчину его сына?

Обливаясь слезами, Элизабет покачала головой:

— Ты уезжал… уходил на войну. Я была беременная и без мужа. Я… я… боялась. — Она с трудом выговаривала слова. — Я не хотела рожать одна.

Рис непроизвольно сжал руки в кулаки.

— Ребенок был мой! Ребенок, которого ты носила, был мой!

Он с трудом сдерживался. Его лицо исказилось от ярости, и Элизабет впервые стало страшно. В памяти встал образ Эдмунда. Она почти ощутила на лице удары его кулаков.

— Мне… мне следовало быть сильнее, — пролепетала она. — Следовало поступить иначе. Но отец… отец убедил меня.

Рис подошел к ней вплотную и возвышался теперь над ней, как башня. Элизабет вздрогнула и попятилась. Рис, чтобы успокоиться, сделал глубокий вдох.

— Я не Эдмунд, Элизабет. Я ни разу не ударил женщину и не ударю. Что бы она ни сделала.

Элизабет всхлипнула:

— Я… я так виновата, Рис. Я сожалела об этом с первого дня замужества.

Рис сжал зубы.

— А ты вообще собиралась когда-нибудь сказать мне об этом?

Она прикусила дрожащие губы.

— Я хотела… Собиралась сказать до усыновления… Я должна была сделать это раньше. Правда собиралась, но не… не могла набраться храбрости.

«И не хотела потерять тебя. Я люблю тебя, Рис», — пронеслось у нее в голове.

— Кто-нибудь еще знает правду?

— Твоя тетя Агата. Она сразу поняла все, когда увидела Джереда.

Рис на миг зажмурился.

— Я тоже должен был это заметить. Должен был сообразить. — Он покачал головой. — Я столько лет был разлучен с моим сыном. Столько лет…

— Ты служил в армии. Ты выбрал себе другую жизнь.

— Но у меня был сын!

Глаза Элизабет наполнились слезами.

— Знаю.

Рис направился к двери, и она подумала, что сейчас он уедет. Без нее. Но он ждал, придерживая дверь, пока она наденет плащ. Опустив голову, Элизабет прошла мимо него к выходу.

Когда она вышла на крыльцо Джек Монтегю тотчас отделился от стены. Не останавливаясь, она проследовала к своей карете и взобралась внутрь. Рис закрыл за ней дверцу.

— Я оказался еще большим глупцом, чем думал, — сказал он в окно. — Не знаю, как я мог поверить, что ты любила меня.

У нее защемило сердце.

— Я никогда не прощу тебя, Элизабет.

Экипаж дернулся и пришел в движение. Из ее горла вырвался крик боли. Она любила его, когда была девушкой. Но любила, видно, недостаточно.

Господи, как же все изменилось!..

Следуя за дворецким, Рис шел в кабинет Ройяла в его городском доме. На сердце у него лежал камень. Нужно бы поехать домой, но он был не готов видеть мальчика, который, как он теперь знал, был его родным сыном.

В любимой комнате Ройяла, сплошь уставленной книжными полками, он увидел за столом своего светловолосого старшего брата и напротив него — младшего, темноволосого Рула.

При появлении Риса Ройял удивленно раскрыл глаза и вскочил на ноги.

— Боже, что стряслось, Рис?

Рул тоже встал. Мрачный вид Риса насторожил их обоих.

— Надеюсь… не мальчик? — с беспокойством спросил Рул. — С ним ничего не случилось?

Покачав головой, Рис направился к буфету, взял графин с бренди и плеснул в бокал изрядную порцию.

— Джеред в порядке, хотя пару дней болел. Поначалу мы оба испугались, решив, что Холлоуэй, несмотря на охрану, сумел каким-то образом проникнуть в дом. Но тревога, похоже, оказалась ложной.

— Значит, он поправился? — осведомился Рул.

Рис сделал большой глоток бренди и ощутил, как янтарная жидкость обожгла горло.

— Джеред здоров.

— Но ты — явно нет, — заметил Ройял. — Позволь узнать причину.

Герцог, как всегда, проявлял властность. В другой раз Рис улыбнулся бы, но не сейчас.

— Джеред — мой сын, — объявил он, проведя рукой по волосам.

Ройял нахмурился:

— Я думал, что процедура состоится через несколько недель.

— Настоящий его отец — я, — Рис в упор посмотрел на Ройяла, — а не Эдмунд Холлоуэй.

— Боже милостивый!

Ройял снова опустился в кресло.

— Да, он на тебя похож, — задумчиво проговорил Рул и тоже сел.

Рис бросил на младшего брата мрачный взгляд. Похоже, что все, кроме него, заметили сходство.

— До моего отъезда армию у нас с Элизабет… была ночь, и я… словом, Джеред появился на свет в результате той ночи.

В кабинете воцарилась тишина.

— И Элизабет тебе ничего не сказала? — мрачно уточнил Ройял.

— Нет.

— А как ты узнал? — поинтересовался Рул.

Рис сделал второй глоток бренди.

— Возвращаясь пополудни домой, я случайно увидел ее карету. Представляете где? У таверны «Рог и копыто». Как оказалось, Элизабет приехала туда, чтобы встретиться с Мейсоном Холлоуэем. Естественно, я этого не знал, пока не обнаружил их в задней комнате таверны. Большую часть их разговора я слышал. Она обещала Холлоуэю написать от имени Джереда отказ от титула, если взамен он гарантирует мальчику безопасность.

— И?.. — Ройялу не терпелось услышать продолжение.

— Холлоуэй сказал, что это справедливо, он заслужил титул графа по праву, так как Джеред не сын Эдмунда.

Рул присвистнул.

— И Элизабет подтвердила его слова? — осведомился Ройял.

Рис только кивнул и снова отхлебнул бренди из бокала. Он пришел к выводу, что если напьется, то второе, еще более серьезное предательство Элизабет поможет ему легче перенести боль.

— Почему она скрыла это от тебя? Вы должны были пожениться. Если бы ребенок родился на несколько недель раньше срока, никто не обратил бы на это внимания.

— Она заявила, что отец заставил ее выйти замуж за Олдриджа. На самом деле она сама хотела стать его женой.

— Это она сказала? — справился Рул.

— Не такими словами. Она сказала, что знала, что меня не будет, а оставаться одна не хотела. — Рис опорожнил бокал и вернулся к буфету, чтобы снова его наполнить. — Зачем я опять ей поверил? Зачем позволил себе утратить бдительность?

— Ты всегда любил ее, Рис, — мягко заметил Ройял. — Когда она обратилась к тебе за помощью, тебе ничего не оставалось, как помочь ей.

С бокалом в руке Рис устало опустился на диван.

— Не знаю, что и делать. Она моя жена, а Джеред — мой сын. Я не могу уйти и не знаю, смогу ли остаться.

— А она вообще собиралась сказать тебе правду? — поинтересовался Ройял.

— Не знаю, — вздохнул Рис. — Говорит, что собиралась, но я уже не знаю, чему верить. Не знаю даже, важно ли это.

Рис вдруг понял важность другого: что он любит своего сына, что полюбил его вопреки желанию, вопреки здравому смыслу.

А то, что в нем снова пробудилась любовь к Элизабет, отошло теперь на второй план. Хотя на самом деле, как подметил его брат, он, наверное, никогда не переставал любить ее по-настоящему.

Голова Риса безвольно упала на спинку дивана.

— Можешь остаться здесь, если хочешь, — предложил Ройял, — пока не определишься.

Рис качнул головой:

— Мне нужно ехать домой. Я должен убедиться, что мальчику не грозит опасность.

— Но если Элизабет согласилась отказаться от наследства Джереда, то Мейсону нет резона причинять ему зло.

— Да, конечно. Если бы я знал, что Джеред — мой сын, то, вероятно, сам предложил бы это. Хотя не стоило бы вознаграждать ублюдка, который покушался на жизнь Элизабет и мальчика. С другой стороны, теперь, когда я знаю правду, я не хочу, чтобы у Джереда было хоть что-то от Олдриджа.

— Значит, ты согласишься, чтобы Элизабет осуществила процедуру отказа от титула? — спросил Ройял.

— Если она этого хочет. — Рис вздохнул. — Мне нужно возвращаться. Я потерял семь лет, которые мог провести со своим сыном. Больше не хочу терять и часа.

Снова последовала продолжительная пауза. Рул налил из графина бренди себе и Ройялу и отнес бокал брату.

— У тебя все образуется, — сказал он Рису. — Нужно немного подождать. — Рул отхлебнул бренди. — У меня есть новости, которые помогут тебе отвлечься от своих проблем.

Рис выпрямился.

— И какие же?

— У меня состоялась встреча с леди Сандхерст.

— Встреча? — Рис вскинул черную бровь. — Вот как ты это называешь?

— Я говорил тебе, что мы знакомы, — ухмыльнулся Рул. — Ее муж находится в отъезде, и дама в одиночестве скучает. После нашей… встречи… она расслабилась и пребывала в благодушном настроении, так что согласилась поговорить о муже.

Рис подался вперед:

— И что интересного она сообщила?

— Это она рассказала Сандхерсту о дневнике, разозлившись на Трэвиса за то, что он так с ней обошелся. Насколько я понял, речь шла о резком разрыве их отношений.

— Значит, Сандхерст ничего не подслушал, а это жена спровоцировала его выдвинуть против Грира обвинение.

— Возможно. Еще она упомянула, что три года назад лорд Сандхерст находился в ужасно стесненном финансовом положении. Но к счастью, обстоятельства изменились и ему удалось поправить свое положение.

Рис погонял бренди по стенкам бокала.

— Шпионаж стоит больших денег, так что Сандхерст может оказаться каким-то образом причастным к делу.

— Думаешь, что он тот, кто покупает и продает секреты? — предположил Ройял. — И, узнав о дневнике, использовал информацию с выгодой для себя.

— Выглядит правдоподобно, — произнес Рис, — и объясняет, откуда у него вдруг появились деньги.

— Согласен, — кивнул Рул. — У Сандхерста полно связей и знакомств. И, насколько мне известно, не всегда с людьми безупречной репутации.

Рис задумался.

— Я передам новость Трэвису. Возможно, он сумеет выявить связь Сандхерста с кем-то из русской общины.

— А я поговорю с Найтом и другими, — вставил Ройял. — Посмотрим, смогут ли они что-нибудь добавить.

— Когда соберем все сведения, — сказал Рул, — картина наверняка станет яснее.

— А пока, — Ройял бросил на Риса многозначительный взгляд, — постарайся решить, что для тебя важно. Люди иногда совершают ошибки. Я чуть не взял в жены другую женщину. Из ошибочных побуждений.

— Может, Элизабет сожалеет о случившемся, — добавил Рул. — Может, надеется, что у вас есть шанс начать все заново.

Рис не ответил.

— Подумай об этом, — посоветовал Ройял.

Рис осушил бокал, поставил его на стол и направился к двери.

— Спасибо за информацию, — сказал он. — И за совет.

— Береги себя, брат! — крикнул вдогонку Ройял, когда Рис шагнул за порог.