"Как убивали «Спартак»" - читать интересную книгу автора (Рабинер Игорь)

Глава 5 Бунт Аленичева

осень 2003-го. «Спартак» прилетел в Бухарест и под руководством Владимира Федотова готовится к ответному матчу Кубка УЕФА против местного «Динамо». Первый поединок, в Москве, выигран с разгромным счетом 4:0. То есть опасаться, пожалуй, нечего.

За день до матча к полю, на котором тренируются красно — белые, подбегает вице — президент «Спартака» Анна Завершинская. Спросите, какое отношение имеет к футболу эта молодая, образованная и весьма деятельная дама? Весьма косвенное. На клуб ее «бросил» ЛУКОЙЛ — как поговаривали, чтобы контролировать деятельность Червиченко. Видимо, получилось не очень — после того как в клубе сменился владелец, в «Спартаке» ее и след простыл. Да и не могло, наверное, получиться. В других клубах, глядя на нее, смеялись: опять «Спартак» чудит. Не надоело…

А в тот осенний день, рассказывают, Завершинская огласила бухарестский стадион задорным криком: «Мы Скалу подписали!»

Девушке было невдомек, что при «живом» тренере такая информация в присутствии команды разглашается только в тщательно подобранный момент. И уж никак в канун матча еврокубка, да еще и во время тренировки. Свидетели рассказывали, что Червиченко, все эти тонкости уже выучивший, едва Завершинскую после ее сообщения не задушил. Как и все в «Спартаке» тех лихих лет, все было подано даже не неправильно — как — то нелепо. И на следующий день красно — белые чудом «отскочили» от яростно атаковавших румын, проиграв со счетом 1:3, но выйдя — таки в следующий раунд.

Между тем Завершинская принесла историческую весть. Впервые «Спартак» был призван возглавлять иностранный тренер. Всего за полгода до того Червиченко на пресс — конференции утверждал, что специалист из-за рубежа в «народной команде» — это кощунство. Но прав был древнегреческий философ: все течет, все изменяется. И вот уже команде представлен Невио Скала — очень известный итальянец, когда — то выигравший Кубок кубков и Кубок УЕФА с «Пармой» и Межконтинентальный кубок с «Боруссией» из Дортмунда. Более того, Скала был во главе «Пармы» в августе 1994—го, когда итальянский клуб приезжал в Москву играть против «Спартака» в прощальном матче Федора Черенкова. В этом совпадении можно было усмотреть какую — то символическую преемственность.

Правда, последние серьезные успехи Скалы относились к 1990-м годам. Но на европейских тренерах — пенсионерах в России тогда еще не обожглись и встречали итальянца с умеренным оптимизмом. Еще не зная, что он давно уже больше увлечен своими великолепными табачными плантациями, чем футболом. Нет, в Москве он не бездельничал и не уезжал при каждом удобном случае на Апеннины. Но с момента отставки и по сей день занимается исключительно сельским хозяйством и вполне доволен жизнью. Когда его тренер — переводчик в «Спартаке», а ныне — способный наставник одной из юношеских сборных России и не менее одаренный телекомментатор Андрей Талалаев периодически звонит бывшему шефу в Италию, их разговор непременно сопровождает рык трактора, которым Скала управляет самолично…

Позже выяснится, что инициатива назначения Скалы принадлежала уже не Червиченко, а вице — президенту ЛУКОЙЛа Леониду Федуну, который потихоньку начинал прибирать власть в «Спартаке» к своим рукам. Тогда, впрочем, об этом еще мало кто знал.

Я узнал в середине декабря 2003 года. Произошло это, как ни странно, в Лондоне. За полгода до того Роман Абрамович купил «Челси» — и, как сейчас помню, я с любопытством подходил к красавцу — стадиону «Стэмфорд Бридж», чтобы узнать побольше о клубе и о сделке. В этот момент и зазвонил мобильный телефон.

На виртуальном проводе был давний коллега и приятель Кирилл Клейменов, с которым мы, однако, к тому моменту не виделись лет десять. Когда — то мы, девятиклассники, учились в школе юного журналиста при журфаке МГУ и вместе ходили на «Спартак». Однажды написали статью о красно — белом фанатском движении, которая была переведена на английский и с помощью каких — то журфаковских связей опубликована в… норвежском журнале. С фотографией, на которой мы двое были замотаны в один спартаковский шарф.

Потом у каждого началась своя жизнь, и долгое время мы не виделись. Кирилл сделал головокружительную карьеру на телевидении, брал интервью у Ельцина и Путина, вырос в одного из самых известных ведущих программы «Время». Потом стал появляться на экране реже. Как выяснилось, из-за того, что стал пресс — атташе главы ЛУКОЙЛа Вагита Алекперова и заместителем начальника департамента общественных связей нефтяной компании — спонсора «Спартака». Департамент этот курировал как раз Федун. Позже, правда, Клейменов вернулся на ТВ — в роли главного редактора информационных программ того же «Первого канала», с которого уходил.

Он — то и рассказал мне, что в «Спартаке» грядут грандиозные перемены. И поинтересовался, не желаю ли я принять в них участие в качестве клубного пресс — атташе.

Я вежливо отказался. Неблагодарная это работа, даже если за нее щедро платят. Меня никогда не привлекала роль цербера при журналистах, который обязан выполнять указания босса, какими бы противоречащими здравому смыслу они ни были. Эта профессия куда ближе к воинской службе, чем к творчеству. Конечно, бывают и исключения вроде бывшего шефа отдела футбола «Спорт — экспресса», а ныне пресс — атташе «Сатурна» Михаила Пукшанского, в силу независимого характера всегда и во всем проявляющего собственную инициативу. Но, как правило, сам статус заставляет людей стоять перед начальством по стойке смирно.

Бывший пресс — атташе «Спартака» и «Динамо» Александр Львов, знаменитый в репортерской среде своими афоризмами, во времена позднего Романцева однажды так честно и сказал: «Мне поневоле приходится быть цепным псом». И хотя потом уточнил: «Не по отношению ко всем», — но, как мне кажется, правда была именно в первых словах. И дело тут не столько даже в личности Романцева как шефа (дальнейшие события в «Спартаке» это покажут), а в сути работы пресс — атташе. Она дает, конечно, ощущение причастности к команде — вот только отнимает, полагаю, гораздо больше.

В 2001 году был случай, когда Львову долго пришлось убеждать тренеров и игроков сборной, что из-за одной публикации в «Известиях» о том, что матч национальных команд России и Югославии якобы был договорным, не должны страдать все журналисты поголовно. Предварительно, правда, Львова, человека подневольного, заставили написать гневное письмо об отказе общаться с прессой от имени всех игроков. И несколько месяцев футболисты сборной с корреспондентами не разговаривали. Причем, будучи запуганными возможными санкциями, шарахались от репортеров даже в тех случаях, когда те не собирались задавать вопросы о национальной команде…

Словом, пресс — атташе мне становиться не захотелось — при всей любви к «Спартаку» с детства. В разное время отказывались от подобных предложений со стороны клуба и мои коллеги, также неравнодушные к красно — белым, — телекомментатор Георгий Черданцев и корреспондент «Спорт — экспресса» Алексей Матвеев. Тому же Львову, талантливому журналисту и редактору, возраст диктует необходимость принимать выгодные предложения о работе пресс — атташе — мы же имеем возможность выбирать. И идти кому — то в жесткое подчинение как — то не хочется. Даже в «Спартак»…

Позже Федун объяснит в интервью «Спорт — экспрессу», почему он выкупил «Спартак» у Червиченко. Мотив оказался вполне здравым. «Имидж „Спартака“ был одной из причин, почему мы посчитали необходимым пойти на столь решительный шаг — покупку клуба. „Спартак“ напрямую идентифицировался с ЛУКОЙЛом, а нам меньше всего была нужна такая репутация, какая появилась у футбольного клуба в последние годы. У нас было два выхода. Первый — вообще порвать с командой. Но она уже стала частью души, и, брось мы ее, она бы вряд ли выплыла. Вторым же выходом стало то, что мы и сделали».


С Федуном меня познакомит Клейменов, и произойдет это весной 2004-го. Мы даже пообщаемся минут десять не для печати. Правда, предшествовать тому будет полудетективная история.

Вначале встреча с новым владельцем красно — белых была намечена во время очередного матча «Спартака» в VIP — ложе на стадионе «Торпедо» имени Стрельцова. Но в тот день Федун внезапно заболел, и коллега, пришедший без босса, тем не менее уговорил меня пройти в гостевую ложу, оказавшуюся тесной и неудобной. Пропуска туда у меня не было — как — то провели. С действующим еще президентом клуба Червиченко в ту пору отношения у меня были напряженными, и он был явно не рад, увидев недружественного журналиста в одной VIP — ложе с самим собой.

По странному совпадению вскоре ко мне подошел охранник и попросил предъявить пропуск. Я все понял и, как Федор Черенков в первом матче Кубка кубков с «Фейеноордом» в 1993 году, тихо ушел с «поля» сам, не дожидаясь предъявления «красной карточки» и последующего шума. Благо аккредитация в ложу прессы, в отличие от виповской, лежала у меня в кармане…

Следующую игру «Спартак» проводил в Лужниках, и там мы в перерыве матча с Федуном все — таки встретились. Вопросы, как ни странно, задавал большей частью он. Нового владельца, понравившегося мне своей адекватностью (для «Спартака» в те времена это было чем-то необычным), интересовал вопрос, кого из ветеранов красно — белых я посоветовал бы ему в качестве будущего президента клуба. Никита Симонян к тому времени уже отказался. Мне пришла в голову кандидатура Вагиза Хидиятуллина — ершистого, острого на язык, но очень харизматичного и уважаемого среди болельщиков человека, одного из лидеров по духу и звезд 1980-х.

В ответ мне было деликатно дано понять, что Хидиятуллин — фигура слишком самостоятельная и ершистая, нужен кто—то помягче. На этот нюанс я тогда не обратил особого внимания, и напрасно. Федуна привлекала кандидатура Виктора Папаева, легенды предыдущего поколения. Но и с ним в результате что — то не срослось. Своего «мягкого», сговорчивого президента, точнее — генерального директора, «Спартак» получит в середине 2005 года в лице Сергея Шавло…

А тогда к работе гендиректором приступил мало кому известный в футбольных кругах Юрий Первак из Челябинска. Старые спартаковцы хмурились и шептались, что у него якобы две судимости. Как — то не очень это вязалось с наследием братьев Старостиных.

В общем, не повезло Скале — он попал на самую переправу от одной власти в «Спартаке» к другой. Порядка в клубе при таких обстоятельствах быть не может — а тут еще и годовая дисквалификация Титова, на которого итальянец собирался сделать ставку. Сычев, которого Червиченко, опомнившись, хотел вернуть в «Спартак», за $5 млн перешел из «Марселя» в «Локомотив». Зияли дыры в защите, и даже покупка хорошего уругвайского полузащитника Сосы проблем не решала. В общем, первый же матч Кубка УЕФА дома с испанской «Мальоркой» был проигран в пух и прах — 0:3.

Потом, впрочем, дело пошло получше. Лишь в дополнительное время «Спартак» уступил армейцам Суперкубок России, да и чемпионат команда начала за здравие — взобравшись в апреле даже на второе место. Особенно красиво, со счетом 6:0, был 18 апреля обыгран неуступчивый новичок премьер — лиги пермский «Амкар».

И тут — понеслось. Никогда еще не случалось такого, чтобы «Спартак» терпел шесть поражений подряд! Но то ли разгром «Амкара» вознес игроков до небес, то ли начала сказываться объективная кадровая неготовность к сезону, но красно — белые начали проигрывать всем подряд. Червиченко позже не преминет съехидничать, что именно после матча с «Амкаром» он отошел от руководства клубом. Даже документы будет готов предъявить. Да, Господи, какая разница?!

Дома «Спартак» был разбит «Зенитом» — 0:3. Перед тем матчем я у ограды стадиона «Локомотив» встретил Федора Черенкова. Сотни молодых людей в красно — белых шарфах проходили мимо, не узнавая человека, на чьем футболе выросло целое поколение. А маэстро улыбался, ожидая своего знакомого, солиста Большого театра. Днем ранее тот зазвал Черенкова в Большой, а в ту субботу должен был состояться ответный визит. Слушая Черенкова, я ловил себя на ощущении: словно в другом веке очутился. В том, где футбол приравнивался к театру, а «Спартак» с двумя центральным полузащитниками, боящимися перейти центральную линию и не умеющими отдать пас, представлялся нонсенсом. А при Скале так и было: ни Сосу, ни Тробока, ни Шоавэ, всех троих кандидатов на позиции центральных хавбеков, к чужим воротам даже цистерной черной икры было не заманить…

За полчаса до матча Черенков хвалил соперника «Спартака». Выделял «Зенит» из общего ряда за то, что стремится атаковать при любом счете. Причем не летит на чужие ворота с шашками наголо, а делает это творчески, с изюминкой. От оценки спартаковцев великий футболист уклонился. Как выяснилось через полтора часа — правильно сделал.

15 мая «Спартак» играл с ЦСКА. Всем все было ясно еще до первого свистка.

Было ясно по выражениям лиц спартаковских ветеранов, которые при слове «прогноз» мрачнели и прятали глаза — словно по команде. Было ясно по виду Евгения Гинера, который за четверть часа до матча безмятежно попыхивал сигарой и перешучивался со знакомыми. По распрямленным плечам и задору знаменитого армейского поклонника, поэта Михаила Танича, воскликнувшего: «Победим — 2:0!» И угадавшего.

Было ясно по каким — то расслабленным, почти плотоядным улыбкам болельщиков ЦСКА, которыми кишели подступы к Петровскому парку. И по нервным, замкнутым лицам «спартачей», старавшихся перед входом на стадион ни на секунду не задерживаться и мнениями ни с кем не обмениваться. Смаковать ожидание футбола им не приходилось. Не прийти на такой матч они не могли — но отлично понимали, что их ждет. Вывешивали, впрочем, отчаянно — оптимистические лозунги вроде: «„Спартак“ — все ты можешь! Все по силам!»

Вот только этот «Спартак» — не мог.

На трибуне сидел Константин Бесков. Тот самый, что когда — то любил говорить: «Если не знаешь, что сделать с мячом, — отдай его Гаврилову». На десятой минуте расположившийся поблизости от меня армейский болельщик, веселясь от души, перефразировал мэтра таким вот издевательским образом: «Если не знаешь, что делать с мячом, — отдай его Зоа». Дело было в том, что нескладный африканский защитник забил глупый мяч в свои ворота…

Это уже было самым настоящим фарсом. Глумлением. Тем более что впоследствии нелепый камерунец вполне мог стать автором автодубля или автохет — трика. Иногда казалось, что у него не в ту сторону вывернута стопа. Победный автогол он ведь вколотил в ворота ошалевшего Ковалевски без чьей — либо помощи, без намека на армейский прессинг. И начал подбадривать себя… аплодисментами.

Все спартаковские болельщики думали в эту минуту об одном и том же. Зачем этот странный человек в «Спартаке»? Как это воплощение абсурда вообще могло в нем оказаться — а потом еще и вернуться после трехмесячного исчезновения при действующем контракте? Спустя полтора часа после финального свистка подвыпившая компания болельщиков в пресс — баре затянула: «Зоа — а! Зоа — а!» Теперь уже не на радостях, а с горя. На болельщиках были красно — белые шарфы…

А разве не была фарсом тактика, по сути, с семью защитниками? Как хотел атаковать Скала, оставивший на скамейке Калиниченко и Павленко — чуть ли не единственных, кто мог что — то создать? Глядя на все это, я не мог понять одного. 11 годами ранее «Парма» Скалы, красивая и элегантная, выиграла Кубок кубков. Год спустя, как уже говорилось, приехала в Петровский парк на прощальный матч Черенкова. У меня сохранилась программка от 23 августа 1994-го — и можно было только наслаждаться созвучием фамилий: Бролин, Дзола, Асприлья, Дино Баджо… Понятно, что спартаковский подбор игроков у Скалы не шел ни в какое сравнение с пармским. Но неужели, раз попробовав «вкусного» футбола, можно потерять к нему интерес?

— За что теперь будете бороться? — спросил кто—то после матча молодого форварда Погребняка.

— За чемпионство, — ответил светловолосый таран.

И рассмеялся.


В конце мая позвонил коллега — тот самый, телевизионно — лукойловский. И сообщил, что 1 июля Червиченко сложит с себя полномочия президента ФК «Спартак». Уйдет и его команда менеджеров — в том числе и спортивный директор Александр Шикунов. В клубе, словом, начнется новая эра.

Та моя сухая информационная заметка (в других изданиях ничего подобного не было) вызвала у многих болельщиков гораздо больше эмоций, чем иные полемические статьи. Наконец — то их мечта о чемодане и вокзале сбылась. Правда, в Ростов Червиченко отправить не удалось. Но в «Спартаке» его больше не было.

За несколько недель «Спартак» пополнили блестящий сербский защитник Видич (Первак ездил за ним в Белград пять раз), его не менее квалифицированный коллега из Чехии Йиранек, одаренный Ковальчук из сборной Молдавии, молодые талантливые аргентинцы — новоиспеченный олимпийский чемпион Афин Родригес и Кавенаги, к 20 годам забивший в чемпионате Аргентины более 70 голов. За последнего клубу «Ривер Плейт» была выплачена рекордная тогда для российского футбола сумма — 11, 5 миллионов долларов. А самый большой восторг болельщиков вызвало возвращение из Португалии одного из спартаковских кумиров 1990-х Дмитрия Аленичева. В 2003-м он под руководством будущего тренера «Челси» Жозе Моуринью выиграл в составе «Порту» Кубок УЕФА, а в 2004-м — Лигу чемпионов. У России и так — то никогда не было победителей двух еврокубков, но самое поразительное, что в обоих финалах Аленичев забил по голу! И спустя пару месяцев после триумфа в лиге, после которого Дмитрий был объявлен почетным гражданином своих родных Великих Лук, он на белом коне въехал в родной «Спартак».

В общем, все было, как в песне из мюзикла «Чикаго» с ее рефреном: «Шика — блеска дай!».

Шика и блеска действительно хватало. Презентации новых игроков в казино Golde— Palace проходили одна за другой. Уехал, правда, Соса, так и не прижившийся в России, — но приобретений было куда больше. И совсем другого калибра, нежели раньше. Зоа и Петкович — кошмары межсезонья — 2005 — представлялись уже людьми из другого времени.

Вот только место в середине таблицы никуда уже деться не могло. Как и вконец расшатанные нервы Скалы. За две недели до отставки итальянца боевитый гендиректор Первак запретил ему и всей команде общаться с прессой. Пресс — атташе Владимир Шевченко пояснил, что «обет молчания» ниспослан на команду… Господом Богом. Это наверняка было самое сильное объяснение отказа общаться с журналистами в истории футбола.

На первой же пресс — конференции после отмены «обета молчания» Скала заявил, что крайне отрицательно относится к этой акции и ничего хорошего она команде не принесет. Стало ясно, что уход Скалы — не за горами.

Все было решено после поражения в Питере от «Зенита». По одному ему известным соображениям итальянец не внял уговорам окружающих, советовавших не ставить защитника — ветерана Ковтуна на фланг к реактивному питерскому полузащитнику Быстрову (по иронии судьбы, будущему спартаковцу). Но Скала поставил — и это стало одной из главных причин поражения.

И даже победа при красивой игре в следующем туре над «Крыльями Советов» не отсрочила приговора. Было бы интересно понаблюдать, как Скала работает со «Спартаком» нового созыва, а не с тем суррогатом, который ему подсунули весной. Люди, наблюдавшие вплотную за его работой и за трудом его преемника Александра Старкова, отмечали более высокий профессиональный уровень итальянца. Но шесть поражений подряд, похоже, надломили Скалу, у него разладились отношения и с игроками, и с руководством. И шанса показать себя с новой командой ему не дали.

9 сентября 2004 года игрокам «Спартака» был представлен Старков. «Спартак» шел на десятом месте.


Как же все прекрасно начиналось! Обходительный, улыбчивый, не умеющий выходить из себя Александр Петрович сразу понравился и игрокам, и журналистам. Все, конечно, задавались вопросом, как человек, работавший в спокойной, малофутбольной Латвии, сможет привыкнуть к каждодневному сумасшествию вокруг «Спартака». И поймет ли, что именно от него требуется. Но первое впечатление оказалось явно не отталкивающим.

Кому пришло в голову пригласить в «Спартак» именно Старкова? Бывший генеральный директор клуба Юрий Первак признался, что ему. После своей отставки Старков скажет, что при Перваке чувствовал себя как за каменной стеной. Когда же пришел Сергей Шавло, ситуация изменилась…

За три месяца до появления в «Спартаке» Старков добился серьезного для сборной Латвии успеха — команда впервые вышла в финальную часть чемпионата Европы, и там не оказалась статистом: сыграла вничью с Германией и лишь на последних минутах проиграла Чехии. Это достижение и стало поводом для приглашения в «Спартак». «Чемпионат Европы показал, что человек может сделать конфетку из ничего», — сказал Федун в интервью «Спорт — экспрессу».

Ни Федун, ни тем более Первак не учитывали, что всех успехов с латвийцами Старков добился, играя строго от обороны. Иначе игроки уровня сборной Латвии и не могли. Но у красно — белых на протяжении всей их истории была совсем другая философия. Увы, и председатель совета директоров, и тогдашний генеральный директор в детстве болели за киевское «Динамо». А значит, как бы ни желали добра «Спартаку», до конца прочувствовать его традиции вряд ли могли. Иначе Старков в «Спартаке» вряд ли бы появился.

Но на фоне задерганного всеми мучениями 2004 года Скалы, настроение которого стало передаваться и игрокам, умиротворенный Старков футболистам понравился.

«Тренировки у Старкова напоминают те, что были у Романцева, — говорил через пару недель после его прихода Дмитрий Аленичев. — И взаимопонимание у нас отличное. Учитывая, что с новым главным тренером мы постоянно общаемся, обсуждаем все нюансы игры, нет сомнений, что все наладится. Но нужно время».

Пройдет менее года — и капитан красно — белых резко переменит свою точку зрения о латвийском тренере. Пройдет менее двух лет — и он сожжет мосты, выступив со своей позицией в печати.

Пока же, осенью 2004—го, «Спартак» проигрывает очередной матч «Торпедо», но Аленичев выходит к болельщикам, раздает автографы, отвечает на их вопросы. Со своими титулами он мог бы посчитать себя вправе ни перед кем не отчитываться — но капитан вышел к людям, и не на две формальные минуты.

А несколькими минутами раньше в смешанной зоне с Аленичевым столкнулся Старков. И, улыбнувшись, сказал: «Дима, из Люксембурга — три очка, из Португалии — еще три. И Россия с Латвией — в финале чемпионата мира!» Капитан пожелал тренеру того же. Они разъезжались по своим национальным сборным.

Господи, как же летит время! И что оно делает с людьми и их отношениями!

Тренировки Старкова, по рассказу игроков, очень скоро перестанут быть «такими же, как у Романцева», и превратятся в опостылевшую всем рутину. Дежурно ободряющим словам тренера футболисты уже верить не будут. До всего этого оставалось менее года.

Но кое — что насторожило болельщиков еще в 2004-м. Одним из первых зимних приобретений, на котором настоял Старков, был полузащитник «Шинника» и сборной Латвии Андрей Рубин. Обошелся этот средненький игрок «Спартаку» в 1 200 000 долларов — абсурдную за игрока такого уровня цену. Тренеру пытались это объяснить, но он стоял на своем.

Несколькими годами ранее Рубин был на просмотре у Романцева, и тот в кулуарных разговорах назвал этого игрока — «пирожок ни с чем». Старков придерживался иного мнения. Но в «Спартаке» дорогостоящее приобретение так и не заиграло: матчей провело считанное количество, а голов не забило вовсе. И убыло обратно в «Шинник».


Старков пытался понравиться спартаковским болельщикам. В первом же интервью подчеркнул, что когда в пять утра он, только что назначенный в «Спартак», проходил в рижском аэропорту таможню, латвийские болельщики красно — белых подарили ему спартаковскую энциклопедию. «Сделаю ее настольной книгой», — пообещал тренер.

Нашел он общий язык и с интеллигенцией. В январе 2005-го общий знакомый свел его, к примеру, с Олегом Табаковым, и латвийский специалист произвел на одного из самых знаменитых спартаковских болельщиков впечатление здравомыслящего человека. После двухлетнего перерыва Табаков вновь стал ходить на «Спартак» — пусть далеко не на каждый матч, но хотя бы на некоторые. Да и вообще, красно — белые начали потихоньку возвращать себе имидж команды, не чуждой культуры, — так, новичок из «Рубина» Денис Бояринцев, страстный поклонник Владимира Высоцкого, был замечен на вечере в Театре на Таганке, посвященном творчеству его кумира.

Команда с нетерпением ждала начала сезона. Того же Бояринцева, ставшего главным героем контрольного матча на сборе в Марбелье против австрийского «Суперфунда», партнеры в автобусе встретили аплодисментами. После обычной товарищеской игры, представляете? А лучшим в команде на той предсезонке, поверьте, был Аленичев…

Но именно капитан в первом туре не забил пенальти в ворота «Москвы», и «Спартак» проиграл — 0:2. В том же матче Аленичев получил травму колена и выбыл на половину сезона. Очки команда набирала натужно, игры не было вообще. И вдруг 17 апреля произошел прорыв: со счетом 5:1 было обыграно «Динамо». Главным тренером динамовцев являлся в этот момент Олег Романцев. Злая ирония судьбы: пройдет совсем немного времени, и он подаст в отставку. Разгром от родной команды, по сути, стоил ее бывшему монарху работы.

Решил перечитать собственные размышления в «Спорт — экспрессе» после того матча — и с удивлением обнаружил там немало общего со скандальным интервью Аленичева, до публикации которого оставался еще год.

«Одна убедительная победа может стать катализатором последующих, но ни в коем случае нельзя забывать, что было до нее. Можно даже самого себя убедить, что все было в порядке, но это не так. После, мягко говоря, натужных 1:0 в Ростове у меня было несколько приватных разговоров с игроками „Спартака“ и сотрудниками клуба. Наверное, писать об этом сейчас несвоевременно, но такова уж наша работа. Так вот тон тех разговоров был почти сплошь пессимистическим. Речь шла о том, что созидательной игры нет и в помине. Что команда не способна за матч провести ни одной комбинации с тремя хорошими пасами подряд. Что в перерывах футболисты ждали, но не могли дождаться четких объяснений, как именно им нужно перестроить свои действия. Что крайним защитникам, не говоря уже о центральных, не рекомендуется подключаться к атакам. Что не хватает „Спартаку“ игрока, который мог бы, не стесняясь жестких выражений, „зажечь“ заскучавших партнеров, как делали когда — то в этой команде Ловчев или Пятницкий. Собеседники с унынием вспоминали, что в конце прошлого сезона изъявляли желание перейти в „Спартак“ Евсеев, Кириченко и Мойзес. Но на каком — то клубном уровне их кандидатуры поддержки не нашли.

Легче и приятнее всего было бы после игры с «Динамо» скрыть правду. А она в том, что в этих беседах то и дело возникал тревожный вопрос: по Сеньке ли шапка? Иными словами, соответствует ли Александр Старков тем задачам, которые ставит нынешний «Спартак». И однозначно утвердительного ответа не мог дать никто».

Трудно, но необходимо признать, что с этой позиции к концу сезона — 2005 я сбился. Второе место и выход в квалификацию Лиги чемпионов на какое-то время затмит для меня все то, что было заметно уже в первые месяцы работы Старкова. Я стану рассуждать явно не по — спартаковски. Человек — не робот, и такие «сбои» случаются у каждого. Той «серебряной» осенью я принял для себя такое решение: окончательно определюсь, нужен ли Старков «Спартаку», по игре команды в начале следующего сезона. А ну как будет прогресс и латвийский специалист докажет, что за какое-то время способен построить чемпионскую команду?

Не доказал, не построил. А потом грянуло «дело Аленичева»…

А тогда, весной 2005—го, спартаковские болельщики пережили одну из самых душераздирающих драм. Ею стала… победа ЦСКА в Кубке УЕФА.

Еще несколько лет назад Олег Романцев говорил спартаковским фанам на предсезонной встрече: «Болельщики ЦСКА смогут разговаривать с вами на равных, только когда их команда выиграет девять чемпионатов страны!»

В последние годы между красно — белой и красно — синей армиями шла война. 31 марта 2001 года, в день последней на сегодня победы «Спартака» над ЦСКА в Москве был ад. Мало того что 500 фанатов дрались на Китай — городе, 11 из них увезли в реанимацию, а 660 человек были задержаны, так и сам матч был омрачен чудовищной перестрелкой пластиковыми креслами. Капитаны обеих команд, Титов и Семак, говорили потом, что играть в такой обстановке было невыносимо.

Вот и получилось, что не могла победа ЦСКА в Кубке УЕФА стать праздником для очень многих спартаковцев. Хотя бы потому, что поклонники красно — белых считали достойными первого еврокубка в истории России себя, и только себя. Это ведь их команда играла в полуфинале Кубка чемпионов, Кубка кубков и Кубка УЕФА. Можете представить, как больно было «спартачам» воспринимать триумф армейцев, которые и до 1/8 финала всех этих турниров прежде ни разу не доходили?

В ночь с 18 на 19 мая 2005 года, пока центр Москвы ликовал и на памятник Пушкину вешали красно — синий шарф, на окраинах кипели страсти. Возле спортбара в Тушине, около стадиона «Красный Октябрь», полсотни выходивших из заведения счастливых армейцев столкнулись, рассказывали, с превосходящими силами фанатов «Спартака». Прямо после игры! Серьезных последствий, правда, удалось избежать — милиционеры, оказавшиеся в баре, остановили драку стрельбой в воздух. И сколько было таких историй!

Через несколько дней ЦСКА встречался в матче чемпионата со «Спартаком». Планировалось, что Кубок УЕФА будет выставлен в Лужниках на всеобщее обозрение, но этого благоразумно решили не делать. «Правильное решение, — сказал мне по этому поводу Михаил Танич. — Нельзя не принимать во внимание непростые отношения между клубами. Если бы кубок представили болельщикам до игры, вскоре на трибунах началась бы драка. Спартаковцы — то злые как черти, для них эта победа в Лиссабоне — как собственное поражение!»

В те дни в многочисленных телешоу политики — популисты сплошь и рядом повязывали себе на шеи армейские шарфы, и это злило болельщиков «Спартака» еще больше. Но чуда не произошло: даже уставший ЦСКА, пропустив мяч в первом тайме, после перерыва забил три.

Победа над триумфатором еврокубка была бы особенно сладка, но мечты болельщиков рухнули.


Никак не шло после дисквалификации у Титова. Во втором туре на энтузиазме он забил два мяча «Рубину» — а потом надолго «замолчал». И в какой-то момент Старков посадил его на скамейку. Трибуны встретили это недвусмысленным: «Руки прочь от Титова!» Еще тренеру посредством наглядной агитации советовали не мучить «Спартак» и возвращаться в Ригу. Осторожный специалист, столкнувшись с такой реакцией, Титова в состав вернул. Но что толку, если игру он ставил «Спартаку» совсем не титовскую!

«Локомотиву» красно — белые проиграли без Титова — он так и остался до конца игры на скамейке запасных. Спартаковцы играли лучше лидировавшего в чемпионате соперника — но как всегда самой малости им не хватило. Так до конца первенства — 2005 и будет происходить какая — то мистика — «Спартак» так ни разу и не сможет обыграть команду из первой шестерки. Победа во втором туре над «Рубином» не в счет — тогда никто казанцев как вероятных фаворитов не рассматривал. А в остальных матчах с ЦСКА, «Локомотивом», «Рубином», «Москвой» и «Зенитом» красно — белые наберут четыре очка из 27.

Но зрительский интерес к «Спартаку» тем не менее по сравнению с 2004 годом резко возрос. Пребывание в группе лидеров, как бы команда ни играла против себе подобных, давало о себе знать. К середине сезона — 2004 средняя посещаемость домашних матчей красно — белых составляла чуть больше 10 тысяч болельщиков. К лету — 2005 — 25 500. И это было не много, это было нормально. Потому что это — «Спартак».

В июле наступил кризис. Команда не могла выиграть шесть туров подряд и скатилась на шестое место. Федун посчитал, что клубу нужны перемены, но не на тренерской скамейке, а в офисе. 21 июля «кризисного менеджера» Юрия Первака, признававшегося, что он любит работать «там, где плохо», сменил 48 — летний чемпион СССР 1979 года Сергей Шавло. В его пользу говорили спартаковское прошлое и европейский, как считалось, менталитет — 14 лет он провел в Австрии и выучил два иностранных языка.

Шавло вспоминал: «В середине 1980-х я был комсоргом команды и мог выразить в разговоре с тренером интересы ребят. И вот однажды начал просить, чтобы семьи игроков прикрепили к спецмагазину — а такая возможность была. Чтобы жены могли свободно купить хорошие продукты, пока мы на сборах или выездах. Это была общая просьба, но после нее сверху на меня начали посматривать косо — не туда, мол, ведешь. С этого и началась история моего ухода из „Спартака“».

Как показала жизнь, прежнюю принципиальность Шавло сохранить не удалось. Видимо, ее заменила европейская политкорректность, которая порой, увы, напоминала бесхарактерность. Но в тот момент все люди, связанные со «Спартаком», восприняли приход нового руководителя на ура. Слишком уж неспартаковским человеком был Первак и слишком «кризисным» — для всех окружающих были невыносимы его дикие вспышки ярости внутри клуба и команды. Да и «Спартаку» из Челябинска, клубу первого дивизиона, хозяином которого он был, бывший гендиректор уделял внимания больше, чем «Спартаку» большому. Не являлся ни для кого секретом и свойственный Перваку «синдром Романцева» (думаю, вы понимаете, о чем речь), из-за которого он пару раз даже не явился к Федуну, будучи вызванным к нему «на ковер». И однажды терпение председателя совета директоров лопнуло.

Объяснение смене исполнительной власти в клубе Федун тем не менее дал «Спорт — экспрессу» корректное: «Мы посчитали, что Первак выполнил задачу, для которой его брали. То есть расчистку авгиевых конюшен. Он сделал для команды очень многое. Но этот человек должен быть сам хозяином в клубе, что он и почувствовал. У него появилось родное дитя — челябинский „Спартак“, а московский стал, можно сказать, приемным. Это раздвоенность мешала, и он сам это понял. Повлияла и ситуация с Погатецом, чей уход в „Мидлсбро“ стал самой вопиющей ошибкой. Договор аренды был заключен так, что у него была возможность уйти».

В конце лета — начале осени красно — белые начали набирать обороты. Одновременно начал на глазах разваливаться «Локомотив», из-за тяжелой травмы потерявший до конца года Сычева. Железнодорожники проиграли отборочный раунд Лиги чемпионов заштатному австрийскому «Рапиду», а потом и в первенстве команда Владимира Эштрекова стала терять очки напропалую. В результате мое летнее утверждение, мол, «потолок» спартаковцев в первенстве — 2005 — третье место, было поставлено под сомнение. Уже в октябре стало ясно, что вторая позиция, гарантирующая выход в квалификацию следующей Лиги чемпионов, вполне реальна.

При этом слухов о том, что сезон — 2005 для Старкова в «Спартаке» окажется последним, становилось все больше. В этой ситуации Федун, вообще — то в среднем дающий интервью раз в год, решил выступить в «Спорт — экспрессе» и пригласил меня в свой кабинет на Чистых прудах.

За пять туров до конца чемпионата владелец «Спартака» заявил:

— С господином Старковым мы находимся в постоянном контакте, и наши взгляды на футбол в значительной степени совпадают. На мой взгляд, он значительно изменился за этот год. Стал понимать, что такое клубный футбол действительно высоких достижений, с постоянным стрессом, которого никогда в своей карьере не испытывал. Ни один тренер в России, полагаю, не сталкивается с таким давлением, как тренер «Спартака»… Старков к такому давлению адаптируется и, думаю, в следующем сезоне сможет сделать качественную работу.

— То есть можно говорить со стопроцентной вероятностью, что латвийский специалист продолжит возглавлять «Спартак»?

— Да. Мы подписывали с ним двухлетний контракт, который не собираемся расторгать. Он подтвердил, что тащит команду вверх.

— …Если у Старкова не получится, будете искать специалиста именно такого (мирового) уровня?

— У Старкова получится. Он умеет грамотно строить тренировочный процесс. В его распоряжении сегодня, пожалуй, самая укомплектованная команда в России.


Таким образом, Федун выдал Старкову публичный кредит доверия и сделал это на тот момент очень своевременно. Многие в команде заметили, что у тренера прибавилось уверенности, он перестал бояться, что его вот — вот снимут. Игроки такую перемену в тренерском настроении улавливают всегда. Потом, в межсезонье, Старков станет прежним, а осень 2005 года стала проблеском в его недолгой спартаковской карьере.

А вот что говорил в том интервью Федун об Аленичеве.


— На весь сезон потеряли Аленичева, на которого очень рассчитывали, считали, что он будет этаким локомотивом команды. Возможно, будь Аленичев здоров, задача попасть в двойку уже была бы решена. Мы заранее просчитали, что процесс возвращения в футбол Титова будет сложным, и думали, что в начальный период Аленичев его «закроет».

— Надеетесь, что Аленичев сможет заиграть как прежде?

— Очень бы хотелось. Аленичев является символом «Спартака» и хотел помочь команде. Мы в свою очередь рассчитывали на его помощь и в солидном по футбольным меркам возрасте положили ему очень высокую зарплату.

— Насколько известно, высшую в команде.

— Да. И подчеркну, что Аленичев — тот футболист, который этих денег заслуживает. Тем не менее это был риск, который пока не оправдался. Надеюсь, оправдается в дальнейшем.


«Риск, который пока не оправдался», — в этих словах дипломатичного хозяина «Спартака» наблюдались первые симптомы недовольства. Нелюбовь Федуна к ветеранам начинала брать свое. Старков же, напротив, получил полную поддержку. Даже по поводу Рубина: «Да, это просчет. Но когда в команду приходит тренер, не дать ему взять кого — то из знакомых игроков — тоже неправильно. Сам Старков ожидал, что Рубин заиграет на другом уровне. Но стопроцентной удачи в селекции никогда не бывает. В другом клубе он был бы лидером».


Нет, никакого особого блеска в игре «Спартака» не было даже осенью. В матче с ЦСКА, например, красно — белые получили удивительный шанс: у армейцев из-за травм и так не было дельного резерва, а тут еще и в первом тайме «сломались» лидеры — Карвалью и Вагнер Лав, вместо которых пришлось выпускать молодых Самодина и Салугина. Но даже с таким «полумертвым» ЦСКА Старков не смог сыграть в комбинационный атакующий футбол. Не создав за весь второй тайм хороших моментов, спартаковцы проиграли.

Очки они тем не менее набирали исправно. В обороне блистал Видич, за которым уже охотилась половина английской премьер — лиги и клубы итальянской серии А. На матче «Шинник» — «Спартак» в Ярославле я с изумлением увидел главного тренера «Астон Виллы» Дэвида О’Лири, который за два дня до матча собственной команды прилетел в морозную Россию, да еще и в провинцию, чтобы понаблюдать за сербским защитником. Впрочем, для клуба из Бирмингема это была слишком крупная рыба — Видич в конце концов достался «Манчестер Юнайтед».

«Спартаку» еще и везло. Была, например, равная и скучная игра с «Торпедо». Когда истек час игры, на кромке поля, готовясь выйти на замену, появился Рубин. И тут метрах в 30 от ворот «Торпедо» назначили штрафной удар.


Позже Максим Калиниченко рассказывал мне:

— Смотрю в один момент на бровку, а там замена готовится. Того, что разминается Рубин, не видел, но прикинул быстренько — с большой долей вероятности, заменят меня. Тот удар с 30 метров наносил уже после этой мысли. То, что забил, — чудо. Просто так Боженька распорядился и мяч направил, куда надо. Позже уточнил — менять действительно меня собирались.

Тот матч закончился со счетом 1:0 в пользу «Спартака». А Калиниченко после этого получил место в стартовом составе и стал одним из героев финишного отрезка сезона, отдав, в частности, «серебряный» голевой пас Титову в матче последнего тура с «Локомотивом». «Потом на этот счет возникали разные философские мысли, — говорил Калиниченко. — О том, например, что гол „Торпедо“ породил удачную концовку. Может, не забей я штрафной, замени меня Старков — и на следующий матч в стартовом составе вышел бы Бояринцев. И не отдал бы мне место до последнего тура».

Это и называется «фактор удачи», чрезвычайно важный в спорте. Прав, конечно, великий борец Александр Карелин, как — то сказавший, что шанс в жизни представляется каждому, но не каждый способен им воспользоваться. Но часто бывает и такое, что именно здесь и сейчас удача поворачивается к тебе спиной. К «Спартаку» осенью 2005 года она стояла лицом и широко улыбалась.

Ну кто мог представить, что «Локомотив» с 1 августа по конец октября наберет восемь очков в восьми матчах с разностью мячей 7—11? И что «Спартак», отстававший от «Локо» на 17 (!) очков, за тот же период в 10 матчах разживется 25 очками? Красно — белые, конечно, набирали очки стабильно, но соперники сами толкали девятикратных победителей первенства России в Лигу чемпионов — 2006/07.


…Надежды болельщиков красно — белых таяли на глазах. Уплывала добытая уже было возможность играть в «серебряном» матче с «Локомотивом» вничью. А значит, и путевка в Лигу чемпионов оказывалась под серьезнейшей угрозой: как выигрывать у «Локо», если из-за перебора карточек матч пропустит штатный снайпер Павлюченко, а другие спартаковские форварды за всю осень не забили ни гола?

Как «Спартак» собирается забивать «Сатурну» с натужной, предсказуемой игрой, было непонятно. Хмурые 0:0 казались неизбежными.

И тут вышел Аленичев.

Волшебное превращение, которое произошло потом, напомнило мне 1991 год. Тем летом уехали за границу сразу три лидера «Спартака» — Шалимов, Шмаров и Кульков. О продолжении борьбы за медали, казалось, не могло быть и речи.

Но из матча в матч во втором тайме на замену принялся выходить 32 — летний Федор Федорович Черенков, которому очень кстати наскучило во французском «Ред Старе». И под музыку его передач принялись забивать Радченко с Мостовым, и было завоевано «серебро», которое смотрелось позолоченным, а не забронзовевшим, — тем более что чемпион, ЦСКА, был обыгран оба раза. До сих пор помню метаморфозу домашней игры с одесским «Черноморцем». До перерыва, пока Черенкова не было, — сморщенный, сонный футбол с закономерными 0:1. А как только он вышел — игра, на которую не нарадуешься. И сколько было таких превращений!

Не многим в футболе дано в одиночку менять не результат даже — мелодию игры команды. Таким был Черенков, при котором марш превращался в вальс. И именно так в поединке 29-го тура с «Сатурном» вышел вместо Кавенаги 33 — летний Аленичев. Самый титулованный футболист России, о котором год назад в Лондоне его бывший тренер Жозе Моуринью говорил мне: «Это один из самых умных футболистов, которых я встречал в своей тренерской карьере».

Когда вышел Аленичев и из промозглого лужниковского воздуха вдруг материализовался старый, карусельный «Спартак», вспомнились впечатления от зимних сборов в Турции и Испании. Неугомонный Аленичев вел игру всей команды, был ее душой. И возник вопрос, на который уже не ответишь: как бы играл «Спартак», если бы после первого же тура автор голов в финалах Лиги чемпионов и Кубка УЕФА не выбыл почти на весь сезон?

А еще стало ясно, кого не хватало весь год Егору Титову, чтобы не вспышками, а постоянно быть самим собой.

Дело не только в том, что именно после атаки, начатой проходом и пасом Аленичева, Титов забил спустя 231 день голевой засухи. А в том, что Аленичев, Титов и Калиниченко тут же заговорили на, думалось, уже забытом и уж явно не поощряемом Старковым языке паса, и смотрелся этот разговор завораживающе. Двух полузащитников для такой беседы маловато. Трое — в самый раз. Тем более что включился в него и Павлюченко, отдавший Титову выдающийся пас. Пас, которого никто не ждал.

«Спартак» при Старкове стал другим. Осенью не только появился результат, но начала вырисовываться основательность, позволявшая выигрывать тяжелые, равные схватки. Но было символично и красиво, что одну из ключевых побед в сезоне команде принесла ее традиция, воскресшая, когда это особенно потребовалось. Для болельщиков, помнящих родство, это счастье. Такое же счастье, как выходы на замену в 1991-м уже не юного и не легконогого, но все столь же гениального Федора Черенкова.


И вот кульминация в эпилоге — Борис Акунин с Дэном Брауном могут позавидовать. «Код Старкова», который останется в «Спартаке» при любом исходе? Или все же Эштрекова, чья судьба висит на волоске?

Перед матчем мне вспомнилась традиционная предсезонная анкета «Спорт — экспресса» среди капитанов команд премьер — лиги. Претендентом на «золото» в этой анкете «Спартак» был назван… однажды. В 11 раз меньше, чем его соперник в финишном триллере — «Локомотив»! Причем сделал это капитан как раз самого «Спартака» Аленичев, назвавший свою команду претендентом на титул наравне с еще шестью (!) клубами. Некоторую веру в перспективы красно — белых выказали еще армеец Гусев и зенитовец Радимов, включившие «Спартак» в число кандидатов на место в тройке. И все!

Но борьбу за «серебро» все же выиграл «Спартак». Титов вывел «Спартак» в квалификацию Лиги чемпионов после навеса Калиниченко. В том, что именно они оказались соавторами этого гола, болельщикам «Спартака» виделся очень приятный символ — неутраченой, несмотря на все передряги последних лет, клубной традиции.

А что же Старков? Несмотря на все, что произошло потом, несмотря на неспартаковскую «начинку» его футбола как такового, роль этого тренера в «серебре» «Спартака» отрицать нельзя. В конце концов, прыгнуть выше головы латвийский тренер не мог, но своего максимума добился. Статистика утверждает: из 20 последних чемпионов России и СССР ни один (!) в предыдущем сезоне не занимал места ниже пятого. Причем чем выше он был в таблице, тем больше шансов имел на следующий год взять «золото». Начиная с 1986 года чемпионом восемь раз становился клуб — победитель предыдущего первенства, шесть раз — серебряный призер, трижды — бронзовый, дважды — команда, занявшая четвертое место, и однажды — пятое. «Спартак» предыдущие два сезона был десятым и восьмым.

Публикацию в «Спорт — экспрессе» после «серебряного» матча, предварительно адресовав тренеру ряд логичных комплиментов, я закончил так: «А способен ли тренер Александр Старков вернуть „Спартаку“ чемпионский титул — это уже совсем другая история. Которая будет сочиняться на наших глазах в следующем году».

Уже весной 2006-го станет ясно, что, увы, Старков на это не способен. Но годом ранее он сделал все, что мог. И удостоился после окончания сезона более чем уважительного отзыва от великого артиста Олега Табакова. В контексте моего дальнейшего повествования цитату эту я мог бы опустить, но, на мой взгляд, такой ход был бы со стороны автора книги шулерским. Из песни слова не выкинешь, тем более если это слово принадлежит человеку с таким авторитетом в стране.


— На «серебряный» матч пришли по собственной инициативе или по приглашению Старкова, Олег Павлович? — спрашиваю Табакова, набрав его номер вечером после игры «Спартак» — «Локомотив».

— Частично — по собственной, частично — по его приглашению. Мы ведь знакомы со Старковым еще с прошлого года. Это человек не поверхностный и не легкомысленный. Помню, при первой встрече он предпочитал не говорить, а слушать и задавать интересующие его вопросы. Так поступают люди, которым есть что сказать. Существуют тренеры, которые все время бегут рядом со спортсменом и кричат ему в ухо: «Быстрее! Быстрее!» Старков таких глупостей не делает. Он идет своим ходом, и у него не сбивается дыхание. Сколько раз Старкова отправляли в отставку! Он все выдержал. И при этом умудрялся всякий раз не просто отводить домыслы и критику, а делать это интеллигентно.

— Как вам работа Старкова в сезоне — 2005?

— Хорошая. Скажу больше. Старков провел всю подготовительную работу по созданию команды. Ее сложность осознаю потому, что сам делал подобное во МХАТе. Нужно немало времени, чтобы определить, кто может, а кто нет, кто совместим друг с другом. И только потом актеры начинают играть. Старков успел сделать то, что мог за это время.

— То, что «Спартак» в этом году не обыгрывал лидеров, вас не смущает?

— Нет. Зато были выиграны почти все матчи у команд вроде «Ростова» и «Томи», которые рубились со «Спартаком» насмерть. Это и есть класс. Не хватает пока внутренней свободы, которая придет как раз с этим вторым местом. Потому что она, эта свобода, появляется от успеха, не бывает катализатора лучше. Есть известная английская фраза: «I did it!» — «Я сделал это!» Каждый спартаковец теперь сможет сказать ее себе и почувствовать себя увереннее. И для того же Егора Титова, за которого я очень рад, этот решающий гол, не сомневаюсь, окажется очень важен. Игрок постепенно распрямляется, становится прежним Циркулем.


Вашими бы устами да мед пить, Олег Павлович! Увы, никакая внутренняя свобода в 2006 году к «Спартаку» не пришла. Ушла даже та ее небольшая доля, которая была в конце 2005-го. И, на мой взгляд, Александр Петрович Старков был к этому причастен еще больше, чем к серебряным медалям.

Почему? Об этом и пойдет речь ниже.


6 апреля 2006 года на базе «Спартака» в Тарасовке должно было состояться командное фотографирование, и в ожидании его футболисты и тренеры коротали время в столовой. В какой-то момент игроки заметили, что между главным тренером Александром Старковым и капитаном Дмитрием Аленичевым идет долгий и, судя по выражениям лиц, неприятный разговор. Его кульминацией стала фраза Аленичева, произнесенная достаточно громко, чтобы ее слышал не только Старков: «Не удивляйтесь, если через пару дней в одной популярной газете появится интервью, где будет все то, о чем я вам только что говорил».

В ответ Старков предложил Аленичеву не торопиться и подумать о последствиях. В этот момент команду позвали фотографироваться. Тренер успел бросить фразу: «Дима, мы обязательно продолжим беседу».

Продолжения не последовало. Сразу же после съемки Аленичев сел в машину и уехал домой. А через два дня, 8 апреля, взорвалась информационная бомба, равных которой по силе не было в нашем спорте давно. Капитан красно — белых, не сыгравший за весь чемпионат — 2006 ни минуты, дал интервью СЭ под исчерпывающим заголовком: «Старков — тупик для „Спартака“». Последнее столь открытое выступление спортсмена против тренера своей команды случилось, если не ошибаюсь, в 1989 году в журнале «Огонек», когда «истцом» был хоккеист ЦСКА Игорь Ларионов, а «ответчиком» — Виктор Тихонов. И тогда, и сейчас откровения знаменитых игроков всколыхнули всю страну…

9 апреля, на следующий день после интервью, «Спартак» играл с «Локомотивом». Весь матч трибуны неистовствовали: «Дмитрий Аленичев!», а Старкову посвятили плакат: «Билет в Ригу за наш счет». Тренер еще не знал, что ему еще придется пережить кое — что похлеще, на фоне чего транспаранты «Аленичев — наш капитан» будут казаться образцом невинности. Что на матче с «Москвой», который станет для Старкова последним, дойдет до текста: «Меняем шпроту на капитана». Имелось в виду, если кто не понял, рижское «происхождение» консервов из шпрот…

А в матче с «Локомотивом» один из лучших друзей опального капитана Егор Титов забил победный мяч, подбежал к трибуне, сорвал капитанскую повязку и красноречиво помахал ею кому — то невидимому. Ни Титов, ни другие спартаковцы после забитых голов к Старкову не подбегали. Красно — белые выиграли — 2:1.

После победных матчей в спартаковской раздевалке всегда происходит один и тот же ритуал. Команда собирается в круг, вратарь Войцех Ковалевски восклицает: «Спартак!» Партнеры дружно рычат: «Хей!». Потом — еще раз. И в третий, когда футболисты кричат: «Хей!» трижды подряд.

В тот день привычное действо было отменено. В раздевалке, несмотря на важную победу, царила гнетущая тишина. А Титов, по сведениям из очень надежных источников, посылал Аленичеву сообщение по SMS: «Этот гол я посвящаю тебе».

Факт этого сообщения Титов сейчас публично подтверждать не хочет: все последующие события заставляют и его, и партнеров быть предельно осторожными. Но слишком близкие к Аленичеву и Титову люди рассказали мне об этом SMS, чтобы можно было им не поверить. Красноречива и первая публичная реакция Титова: «Когда из „Спартака“ убрали Тихонова, у меня было ощущение, что мне отрубают руку. Когда убрали Аленичева — что отрубают ногу». Не так образно, но вполне ясно выразился и Ковалевски: «Мы потеряли лидера». Нет сомнений, что игроки были бы намного более красноречивы, если бы в клубе им под угрозой штрафов не запретили комментировать конфликт в прессе.

Впрочем, команда на тот момент находилась в неведении, что будет с Аленичевым дальше. Непонятное, странное молчание клуба продолжалось шесть дней! И лишь потом на официальном сайте «Спартака» появилось пафосное сообщение: «Личные обиды и амбиции оказались для Аленичева выше командных интересов. Мы не знаем, что и кто стоит за его демаршем, но своим публичным выступлением Аленичев грубейшим образом нарушил профессиональную этику и нанес ущерб ФК „Спартак“, его славному имени, пролил бальзам на душу его недоброжелателей». Чтобы уловить в этом крикливом пассаже неискренность и фальшь, не нужно быть инженером человеческих душ. Выходит, бездарно играть и быть на десятом месте в таблице — это не означает наносить ущерб ФК «Спартак». А открыто об этом говорить — означает…

В «сухом остатке» всего этого низкопробного красноречия было то, что капитана отстранили от работы с основным составом, оштрафовали (как мне удалось выяснить, на месячную зарплату, которая, по имеющейся информации, составляет около 100 тысяч долларов) и выставили на трансфер. Официальное извещение о штрафе капитану прислали в конце апреля, и он его подписал.

Что же сказал Аленичев в своем нашумевшем интервью? Хлестких фраз было столько, что цитировать беседу нужно почти полностью. Кстати, на первой полосе «Спорт — экспресса» к началу беседы прилагалась такая фотография капитана «Спартака», сделанная в стенах редакции, что ни у одного человека, ее видевшего, не могло возникнуть сомнений в искренности Аленичева. Такую боль невозможно подделать…


— Неделю назад я прочитал в «Спорт — экспрессе» интервью нашего уважаемого владельца господина Федуна… В этом интервью есть абзац про возрастных футболистов, которые приехали в чемпионат России исключительно ради денег и, будучи в предпенсионном состоянии, отбывают здесь номер. После этого мне стали звонить. В первую очередь родители, принявшие сказанное на мой счет… Ни в коем случае не критикую главу нашего клуба и не хочу бросать камень в его огород. Вполне допускаю, что Федун имел в виду иностранцев, которые в конце карьеры едут в Россию заработать денег. Но многие все равно подумали, что он имел в виду меня. Вот для этих людей и для всех болельщиков хотел бы разъяснить ситуацию: я вернулся в «Спартак» не ради денег, потому что и без того хорошо зарабатывал — и в Италии, и в Португалии. Приехал я в родной клуб, чтобы он не болтался на восьмых — десятых местах, а вновь стал чемпионом, каковым был до моего отъезда за границу… Поэтому все разговоры о безразличии никакого отношения ко мне не имеют[…]

— Хочу, чтобы все знали: Александр Старков — человек, не отвечающий за свои слова и поступки. Во многих случаях он, по сути, пудрит мозги. В интервью он не раз говорил: мол, Аленичеву противопоказана синтетика. Это ложь. Когда мы играем на синтетическом на поле, я не выхожу на поле. Когда выступаем на естественном покрытии, снова остаюсь в запасе. Версию о врачебных противопоказаниях Старков выдумал, чтобы журналисты и болельщики не приставали к нему с вопросом: «Почему не играет Аленичев? »[…]

— Знаю, что Старков нашептывает Федуну обо мне приблизительно следующее: «Аленичев — ветеран, пенсионер, на тренировках отбывающий номер. Он больше не может принести никакой пользы „Спартаку“, вот поэтому он, Леонид Арнольдович, у меня и не играет[…]

— Если он (Старков) считает, что такой футболист для него умер, пусть скажет об этом прямо. Или скажет, что я не вписываюсь в его тактические схемы. Я все понял бы, и на душе стало бы легче[…]

— Идем на девятом месте, а могло быть и хуже. В игре с «Лучом» мы, что называется, «отскочили» на последних секундах. В матче со «Спартаком» из Нальчика — на последних минутах. Во встрече с ЦСКА — лишь получив большинство. Да и по игре мы не превзошли ни одного из соперников. Ладно — армейцы, но ведь до них нам противостояли два дебютанта премьер — лиги. Тем не менее тренер Старков не может их победить, но ни в одном интервью не признает свою вину. Он ссылается на проблемы в обороне, на травмы и судейство. «Спартак» уже заплатил 100 тысяч рублей за протесты. А я бы эти деньги лучше перечислил в детский дом. Все слышали, как в конце матча с «Лучом» стадион скандировал: «Позор!» Трибуны адресовали это вовсе не судьям, а нам — игрокам и тренерам. Но Старкову не хватило смелости и мужества — и он все списал на травмы и судей. Да этим он просто унижает «Спартак»! […]

— Мне за нее (игру «Спартака». — Прим. И. Р.) стыдно. Для великой команды такая игра — позор. Правда, не знаю, понимает ли это Старков… Я полон сил и желания помочь команде, но, увы, главный тренер не дает мне шанса. Он — единственный в нашем коллективе человек, который мне не доверяет. Почему — то партнеры второй год подряд выбирают меня капитаном. А для Старкова я как футболист не существую[…]

— Почему Старков радовался в прошлом году второму месту так, будто выиграл чемпионат? Потому что когда-нибудь, работая в командах иного уровня, с эйфорией будет вспоминать, как занял второе место со «Спартаком». Но для «Спартака» — то с его богатейшими традициями это — ничто! […]

— Старков заявляет, что хочет создать сильную команду европейского уровня. Только вот он не понимает, что его квалификация претендовать на такое не позволяет. О чем рассуждать, если, набрав в трех играх три очка, он говорит, что ничего страшного не происходит и что «Спартак» на правильном пути… По — моему, это должны понимать руководители клуба и, пока не поздно, принимать меры[…]

— Старков мечтает, чтобы Титова и Аленичева не было в команде вообще. Мы не принадлежим к тому типу игроков, который ему нужен. Если Егор не будет выходить на поле, болельщики отреагируют так, что мало не покажется. Вы видели, какие баннеры вывешивали в прошлом году, когда Титов оставался на лавке? Думаю, Старков все прекрасно видел и выводы для себя сделал[…]

— Он действительно часто общается с Егором и со мной. Но я уже понял, что в глаза Старков говорит одно, а начальству за спиной — совсем другое. Мне он постоянно заявляет, что все я делаю правильно, что моей работой на тренировках он полностью доволен, а Федуну говорит, что Аленичев — пенсионер. Но самое главное даже не это. Я ведь прошел школу Романцева, который учил прежде всего думать на поле. Старков же все время призывает больше бегать, выше прыгать, интенсивнее бороться — и ни слова о мысли! Неудивительно, что ребята часто приходят ко мне за игровым советом. Они понимают: тренер ничего им толком не объяснит[…]

— Я сказал то, что думаю (на клубном банкете по итогам прошлого сезона о том, что второе место для «Спартака» — это поражение), и считаю, что поступил абсолютно правильно. Более того, уверен, только такой должна быть и психология главного тренера. Старков же до сих пор находится в эйфории после прошлогодних медалей[…]

— По итогам сезона руководители клуба выделили три машины для лучших игроков — Ковалевски, Видича и Павлюченко. Так вот, я думаю, что главный тренер вполне мог из собственного кармана приобрести автомобили еще и для Калиниченко с Титовым. Именно они обеспечили те семь финишных очков, которые привели нас на пьедестал… Чем, собственно, и продлили срок пребывания Старкова в «Спартаке». Надолго ли? Вопрос не ко мне. Могу лишь высказать свое мнение: чем короче этот срок окажется, тем лучше будет для команды. Да и для самого Старкова… Старкову я это уже высказал в лицо. И предупредил о возможности появления этого интервью в «Спорт — экспрессе»[…]

— Считаю, всегда лучше говорить правду. Я и Федуну давно хотел высказать все, что наболело, но такой возможности у меня, к сожалению, нет, а терпеть дальше невозможно. Это не упрек руководителю клуба — знаю, насколько он занят. Тем не менее знать мнение игроков ему тоже необходимо. Стоило бы найти минут 15, чтобы побеседовать хотя бы с капитаном команды. Может быть, Федун считает это лишним — что ж, это его право, но, на мой взгляд, на пользу делу это не идет. И в Италии, и в Португалии первые лица клубов с игроками контактируют постоянно[…]

— Я выбыл из состава после прошлогодней травмы, но давно уже о ней забыл. При этом Старков все время говорил мне: не спеши восстанавливаться, лечись как следует, подольше. Разве это нормально в общении с игроком, на которого очень рассчитываешь?! Довольно скоро мне все стало понятно, тем более что через все это на моих глазах прошел Парфенов. Совершенно очевидно, что тренер меня в своих планах уже не видит, но прямо об этом не говорит[…]

— Как прикажете поступить, если дела все хуже, а руководство не реагирует? Мне жалко наших болельщиков, которые платят большие деньги и идут со стадиона, словно с похорон. Считаю, что имею право в такой ситуации высказать свое мнение. Как отреагирует на мои слова руководство клуба, не знаю. Но готов к любым последствиям. Скажут: собирай, мол, сумку, и иди тренироваться с дублем — пойду, так как не считаю это зазорным. Тем более что тренеры нашего дубля Сергей Родионов и Мирослав Ромащенко, на мой взгляд, квалифицированнее Старкова. Скажут: продолжай работать со Старковым — буду работать, но руки ему не подам. Человек, который в лицо говорит одно, а за спиной другое, для меня перестает существовать. Остаются только рабочие отношения[…]

— Если сегодня провести тайное анкетирование, то подавляющее большинство игроков согласятся с тем, что при Старкове «Спартак» ничего серьезного не выиграет. Еще и поэтому тренер должен уйти: если он не пользуется в команде авторитетом, ничего добиться ему в итоге не удастся[…]

— Убежден, [интервью] пойдет лишь на пользу. Причем всем: тренерам, игрокам, руководству, болельщикам. Я и Старкову вчера об этом сказал. Сам же, повторюсь, готов ко всему: к штрафу, переводу в дубль, разрыву контракта[…]

— Чтобы понять истинный уровень игрока, мне достаточно двух — трех тренировок. А составить мнение о квалификации тренера можно за полгода совместной работы. К тому же мне есть с чем сравнивать[…]

— У «Спартака» нет игры, и это самое печальное. На поле царит хаос… За счет чего мы хотим обыграть тот же «Луч»? Забиваем голы в основном со «стандартов». Вот это действительно наш козырь. Вопросов нет. Каждую тренировку над этим работаем[…]

— Часть старых болельщиков «Спартака» перестала ходить на наши матчи. Потому что не видит перспектив. Всем давно известно, как будет играть «Спартак». В общем, Старков — тупик для «Спартака»[…]

— С ним[Старковым] у «Спартака» нет никакого будущего. Я за свои слова отвечаю. Еще в прошлом сезоне это было видно. Чем мы тогда были лучше «Рубина», «Зенита» или «Москвы», которой дважды проиграли? Кстати, в первом туре чемпионата — 2005 я не забил пенальти, сыграл отвратительно, и мы уступили 0:2. Тем не менее я нашел в себе силы выйти после финального свистка в смешанную зону и сказать журналистам: «Ребята, я виноват». А Александр Петрович, когда не обыгрывает дебютантов премьер — лиги, сваливает все на судей, несыгранность защитников… Второе место в прошлом чемпионате — сверхудача! Это говорит лишь о том, что наши соперники нестабильно выступали. Незаслуженное второе место — так и напишите[…]

— Я собираюсь заняться тренерской деятельностью после окончания карьеры и готов к любым заявлениям своих игроков. Но могу точно сказать: никогда не буду говорить самому футболисту одно, а за его спиной совсем другое. Лучше прямо скажу: «Собирай вещи. Ты мне не нужен!»[…]

— Если бы я не был уверен, что могу принести пользу «Спартаку», сам пришел бы к тренеру и сказал: «Заканчиваю с футболом». В отличие от Старкова, не считаю, что 33 года — критический возраст для игрока. Вон Недвед — мой ровесник, а носится в «Ювентусе» по полю как угорелый. Про Мальдини и Костакурту, которые намного нас старше, и не говорю[…]

— Являются ли нормой подобные интервью? Лучше говорить правду, чем все терпеть[…]


«После такого интервью отставка Старкова была неизбежна», — считает один из самых знаменитых спартаковских ветеранов Геннадий Логофет, и вряд ли теперь найдется человек, который эту мысль оспорит. Несмотря на второе место в чемпионате — 2005, Старков не добился в «Спартаке» такого авторитета, который позволил бы убедить руководство клуба и особенно болельщиков, что единственная причина столь резкого выступления Аленичева — обида за хроническое непопадание в стартовый состав. В конце концов, не болельщики, а игроки два года подряд выбирали Аленичева капитаном команды. Последний раз они сделали это на февральском сборе «Спартака» в Испании. И если спустя два месяца капитан дал такое разгромное интервью, это могло означать только одно: между командой и тренером нет не то что нормального — вообще никакого контакта. Потому что Аленичев — это не отдельно взятый футболист, а человек, которому доверяет весь коллектив.

Сам латвийский тренер, правда, вначале не понял, что обречен. По окончании пресс — конференции после матча с «Локомотивом» он заявил, что Аленичев воткнул ему «нож в спину», обвинил капитана во лжи и подлости. Правда, конкретизировать свои декларации Александр Петрович не захотел, фактов обмана не привел. И на тему интервью Аленичева еще долго публично не высказывался.

Позже нашлись люди, для которых это стало очередным подтверждением интеллигентности и воспитанности Старкова, нежелания этого тренера выносить на общее обозрение грязное белье. На мой же взгляд, это — бесхребетность. Если тебе публично бросили очень серьезные обвинения, в частности в двуличии, ты обязан ответить. Тем более что обвинителем было не какое-то ничтожество, чьих слов можно просто не заметить.

В своих интервью после отставки Старков даст понять, что рассчитывал на гораздо большую поддержку со стороны боссов клуба. Звучало это так: «Последующие две недели (после интервью Аленичева) и замедленная реакция руководства клуба на демарш игрока показали мне, что я остался один против всех, против потока грязи и критики любого рода. На мой взгляд, руководство клуба могло и должно было, если того хотело, занять более жесткую и понятную всем позицию. Создалась столь ненормальная ситуация вокруг команды и тренера, что самым логичным и верным ходом стала отставка».

Под словом «руководство» явно подразумевался конкретный человек — генеральный директор Сергей Шавло. Потому что о Федуне Старков заявил как раз обратное: «Он был первым, кто позвонил мне в тот день, когда интервью было опубликовано, и выразил полную поддержку в мой адрес».

Интересное дело: по итогам истории с капитаном «Спартака» обижены на Шавло оказались и Старков, и сам Аленичев. Первого генеральный директор не поддержал, второго подверг остракизму — причем большему, чем подразумевалось контрактом. Впрочем, о роли Шавло во всем случившемся — роли явно не последней — мы еще поговорим. А пока вспомним, как уходил Старков.


23 апреля, то есть через 15 дней после выхода в свет интервью Аленичева, «Спартак» играл в Лужниках с «Москвой». Кстати, именно встреча с этим соперником и на этом стадионе в первом туре чемпионата 2005 года надломила карьеру капитана красно — белых в пору его второго пришествия в «Спартак». В тот мартовский день Аленичев не реализовал пенальти, и команда Старкова проиграла — 0:2. Но хуже всего было то, что футболист получил серьезную травму колена, от которой полностью оправился только в конце сезона…

А сюжет нынешнего матча против «Москвы» получился крайне нетривиальным. Первый тайм был лучшим отрезком «Спартака» в сезоне — 2006. Красно — белые выиграли его — 3:0, могли забить и больше. А после перерыва все перевернулось — не в последнюю очередь, правда, из-за судейских ошибок. Сразу после игры рефери Юрий Баскаков просмотрит спорные эпизоды — и сам (!) попросит инспектора матча выставить ему неудовлетворительную оценку. Более того, тем же вечером расстроенный судья позвонил знакомому журналисту «Спорт — экспресса» Владимиру Константинову и через газету попросил передать свои извинения болельщикам «Спартака» за два эпизода, в одном из которых неверно назначил пенальти, а во втором — отменил чистый гол Павлюченко.

Но я все равно убежден: не только и не столько из-за судейских ошибок «Москва» свела вничью безнадежный, казалось, матч. Еще до того, как Баскаков оплошал с пенальти и Кириченко сделал счет 1:3, по штрафной «Спартака» игроки «Москвы» гуляли, как по собственному двору. А после этого пенальти красно — белые и вовсе рассыпались на куски.

Объяснение тому было связано не только с психологией, но и с физиологией. В приватном порядке игроки позже рассказали, что на тренировках накануне матча Старков буквально загонял их прыжковыми упражнениями. Не в последнюю очередь потому футболисты во втором тайме и встали…

А Старков пришел на пресс — конференцию и заявил: «Я готов к непростому решению. После разговоров с руководителями клуба буду готов его озвучить. Это произойдет в течение трех — четырех дней». Если переводить с родного для Александра Петровича эзопова языка на русский, главный тренер «Спартака» подал в отставку.

Как всегда, он не назвал вещи своими именами и благоразумно оставил себе путь к отступлению. Но когда после беспросветного поражения в Казани (0:2 и никаких шансов) «Спартак» упустил преимущество в три гола против «Москвы», а общественное мнение по—прежнему было яростно настроено против Старкова, все это волей — неволей подталкивало спартаковских боссов к тому, чтобы не мешать тренеру уйти.

Невероятная перемена, которая произошла с его командой после перерыва встречи с «горожанами», на самом деле вполне вписывалась в общий контекст работы Старкова в «Спартаке». У этого тренера, получившего в народе прозвище Какбычегоневышло, никогда не просматривалось чемпионской установки на бескомпромиссность, смелость, стремление атаковать и радовать зрителя все 90 минут. Не просматривалось того, что в Америке называют «инстинктом убийцы». Поведя со счетом 3:0, «Спартак» бросил играть потому, что в перерыве у тренера не нашлось слов — а скорее харизмы, — чтобы этого не допустить. И ссылки на судейство хотя и были верны по факту, но по сути — нелепы. Что подтвердили и слова, произнесенные по горячим следам Титовым: «Упустили победу в первую очередь из-за собственных ошибок. Я это подчеркиваю — из-за собственных, а потом уж судейских. В 1990-е годы, ведя к перерыву со счетом 3:0, думаю, мы без проблем забили бы пять или семь мячей, раскатав соперника во втором тайме».

Свое неозвученное после матча с «Москвой» решение тренер объяснил «давлением, которое не дает эффективно работать ни мне, ни команде». На мой вопрос — уточнение, чье именно давление — болельщиков или кого — то еще, Старков отвечать отказался: «Смотрите по тексту ранее». Нет, этот, безусловно, воспитанный и дипломатичный человек не мог произнести хоть что — то решительно и прямо.

Утром в день матча с «Москвой» я разговаривал со старым знакомым, болельщиком «Спартака» с 1937 года. «Вот смотрю на „Зенит“ и на ЦСКА, — вздыхал мой собеседник, — и вижу, во что играют эти команды, вижу, какой у них стиль, как они хотят добиться успеха. А у родного „Спартака“ этого стиля нет. При хороших игроках нет своего футбола».

Да, мы так и не увидели этого футбола и не услышали от Старкова четких формулировок, какие у него взгляды на футбол и каким должен быть его «Спартак». Он почти никогда ни с кем не ругался, говорил всегда ровным и тихим голосом, не шел на откровенность даже не для печати. кто—то, возможно, назовет такое поведение корректным и выдержанным, но если проецировать его на футбол, то получится оно обезличенным. Отсюда и обезличенность «Спартака», который мог и должен был играть несравнимо ярче, тверже и властнее.

Погожим весенним днем 26 апреля Старков поднимался по ступенькам, ведущим к центральному входу в главный офис ЛУКОЙЛа на Чистых прудах. Он шел, страшно сгорбившись, словно под тяжестью непомерного груза. При первом же взгляде на него не оставалось никаких сомнений, какое «непростое решение» спустя три дня после матча «Спартак» — «Москва» пришел оглашать тренер. Тем не менее один дотошный коллега успел подойти к Старкову, прежде чем тот исчез за лукойловскими барьерами.

— Можете сказать, что вы решили?

За какое-то мгновение после этого вполне невинного вопроса Старков, интеллигентный Старков, на глазах изменился в лице. Он тихо, но крайне зло произнес: «Оставьте меня в покое!»

И в 15 часов 47 минут зашел за ограждение, чтобы выйти оттуда уже не главным тренером «Спартака».

Этого выхода ожидали многие. Если в ту минуту, когда Старков подходил к ЛУКОЙЛу, репортеров дежурило не более чем пятеро, то спустя час их было уже более 20. Все в нетерпении переминались на ступеньках до тех пор, пока в 16. 52 к нам не подошел безупречно вежливый охранник и сказал дословно следующее: «Со всем уважением… но Старков уже уехал».

Привычные к разного рода уловкам и хитростям, мы не поверили и прождали еще около часа. Дольше заседание совета директоров, посвященное одному — единственному вопросу, продолжаться не могло: слишком занятой для этого человек владелец клуба Леонид Федун.

Но Старков так и не вышел. Он действительно уехал. Если называть вещи своими именами — ушел из «Спартака» через черный ход.

Через черный ход узнали об отставке Старкова и игроки «Спартака». Тренировка началась уже после того, как заседание совета директоров закончилось. Ее проводил помощник Старкова еще по Риге Игорь Клесов, которому тоже предстояло прощание с клубом. Ни он, ни кто — либо другой так официально и не объявил футболистам о том, что у них будет новый тренер (это сделает генеральный директор Шавло лишь на следующий день). Игроки узнавали обо всем уже келейным порядком: где — то услышал один, передал другому, тот — третьему… Странно и скомканно для большого клуба была обставлена смена главного тренера. Смена, о которой еще тремя днями ранее из слов самого Старкова на пресс — конференции, по сути, узнали все.

Если бы неизвестными журналистам тропами тренер не только вышел, но и пришел в здание ЛУКОЙЛа — одно дело. Но при входе — то журналисты Старкова видели! И Старков видел журналистов. Возможно, ему подсказали, что их стало намного больше. Возможно, ничего не сказали, а ему хватило и тех, что были. Это, в сущности, не важно.

Важно, что, прощаясь со «Спартаком», тренер не захотел ничего сказать болельщикам команды, в которой проработал 594 дня. С человеческой точки зрения его можно было понять. С профессиональной — вряд ли.

Пройдет неделя — и в каждой крупной газете все — таки появятся интервью Старкова, но из них толком ничего нельзя будет уяснить. Кроме явно читавшейся обиды на Шавло (не названного по фамилии) и разочарования в Кавенаги. Остальное, выражаясь на журналистском жаргоне, — вода.

Малодушный уход тайной тропой стал, полагаю, логическим завершением всей спартаковской деятельности Старкова. Тренера, который боялся ответственности. Тренера, чьи амбиции и весь предыдущий опыт не соответствовали амбициям и уровню клуба, который ему достался, и игроков, которые были в его распоряжении. И, по — моему, это не вина Старкова, а его беда.

Неплохой тренер, он трудился, старался, делал все, что умел, но просто оказался не на своем месте. Потому что не привык к такому общественному давлению, потому что работал всю жизнь в спокойных, умиротворенных латвийских условиях, где все воспринимали его как царя и бога. Трудно превращаться из кумира, на которого молятся, в человека без роду и племени, которому нужно все доказывать заново. Именно так приняли Старкова болельщики «Спартака». Вернее, так и не приняли. Несмотря на второе место.

То, что долго копилось в душах болельщиков, сформулировал в интервью «Спорт — экспрессу» Дмитрий Аленичев. Можно было не соглашаться с категоричной формой, в которой им были высказаны мысли о Старкове и его «Спартаке», но он сказал об игре этой команды то, что думали, но боялись сказать вслух все. Все, кто к красно — белым неравнодушен.

Аленичева отсекли от «Спартака». Вот только принятой спустя всего 18 дней отставкой Старкова клуб признал: по сути своей критики Аленичев был прав. Пожертвовав самим собой, капитан вскрыл нарыв.

После интервью Аленичева у Старкова начали сдавать нервы. На одной из пресс — конференций он накричал на уважаемого в прошлом футболиста (кстати, спартаковца), а ныне обозревателя Юрия Севидова, задавшего ему не слишком удобный, но вполне нормальный вопрос. То, как вел себя тренер в день отставки у входа в здание ЛУКОЙЛа, да и сам факт заявления об отставке, подтверждает одно: прочитав признания Аленичева и увидев реакцию однозначно поддержавших капитана болельщиков, Старков «поплыл». Он оказался человеком с обычной нервной системой, не способной к перевариванию дикого стресса, какой неизбежен при работе в «Спартаке». В таких клубах должны работать тренеры с железной психикой. А таких — единицы.

Старков был приглашен в команду из расчета тех самых десяти процентов от общего успеха, которые отводит тренерам Леонид Федун. На эти десять процентов он и сработал. Но требовалось больше.

Еще одним уроком для Федуна должно было стать то, что тренером «Спартака» не может быть специалист с оборонительной, перестраховочной философией. И то, что выбор тренера должен быть в высшей степени тщательным, соответствующим масштабу и клубным традициям — не в узком, а в глобальном смысле. Это должен быть человек, не боящийся работать со звездами и привыкший искать счастья у чужих ворот.

А Александр Старков все же заслужил, чтобы ему сказали «спасибо» и пожелали удачи. Он добросовестно работал и в сезоне — 2005 добился своего максимума. Он не виноват, что его объективный уровень не потянул на чемпионский в России. И на уровень того футбола, в который должна играть команда «Спартак».


Старков ушел. Но что же будет с Аленичевым?

При всем желании отдельных клубных работников разорвать контракт Аленичева со «Спартаком», который действует до следующего лета, сделать это оказалось невозможно: пункт в его трудовом соглашении, в котором идет речь о подобных высказываниях, «вредящих имиджу клуба», определяет меру наказания — штраф. И не более.

Фрагмент моей беседы с генеральным директором клуба Сергеем Шавло доказывает, что дело обстоит именно так. Наш телефонный разговор состоялся вечером 20 мая, через несколько часов после поражения в финале Кубка от ЦСКА.

В контракте Аленичева за такие интервью предусмотрен штраф?

— Да.

— То есть контракт по—прежнему действует, зарплату футболист получает?

— Аленичев был оштрафован и переведен в дубль. Да, он будет получать зарплату, если его никто не купит.

Есть данные, что если бы «Спартак» пошел на разрыв контракта с Аленичевым, игрок нанял бы юристов, прибегнул к помощи своего знаменитого итальянского агента Бранкини и обратился в УЕФА. В весьма специфические внутрироссийские дела Бранкини лезть не хочет: здесь свои отношения и законы — вернее, понятия, — в которых человеку из иного футбольного мира разобраться трудно. Поэтому в конфликте со «Спартаком» Аленичеву пришлось защищать себя самому. Агента, который помогал бы ему это делать, у него не было.

Непонятно было другое. Пункт контракта о штрафе выполнен. Тренер, послуживший причиной скандала, добровольно ушел в отставку. Таким образом, повод для конфликта исчерпан. Почему Аленичев, который пользуется поддержкой всех игроков, при действующем контракте не может вернуться в команду?


Вот что сказал мне об этом Шавло:

— Возвращение Аленичева невозможно. Это было не выступление против Старкова, это было выступление против команды. Люди, которые считают, что имеют право говорить все, что думают, без ведома руководства, находиться в команде не должны.

— Почему вы решили пойти дальше предусмотренного по контракту штрафа?

— Потому что игрок не посчитал нужным сначала обратиться к руководству клуба, а сразу пошел в газету. Футболисты должны знать, что за свои поступки нужно отвечать. Мы не должны дать игрокам волю, чтобы они могли так говорить — будь то о тренере или руководителе. Есть понятие этики, которое было нарушено. Почему в запасе «Реала» сидел Оуэн и по сей день сидит Рауль — и никто из них не дает интервью против тренера? Потому что люди профессионально относятся к своей работе. Если бы так же относились у нас, легче было бы всему нашему футболу.

— Но ведь у Аленичева — и заслуги, и бесспорный авторитет в глазах игроков.

— Есть такое правильное выражение, что игроки должны играть. А все остальное — не их вопросы. Они должны доказывать свою правоту не в газетах, в журналах или частных беседах, а на поле.

— Как спартаковец вы можете понять Аленичева и его боль за команду?

— Да, могу. Но выраженную не в такой форме, как у него. Уважаю Диму как игрока и как человека. Но решение окончательное и бесповоротное. Он совершил ошибку и должен уйти из команды.

— Это коллективное решение — и Леонида Федуна, и ваше?

— Конечно.


К весьма откровенным высказываниям Шавло следует добавить одну деталь. Как мне стало известно, далеко не всегда у Аленичева была возможность полноценно тренироваться вместе с дублерами. Не раз и не два ему приходилось наматывать круги вокруг поля и жонглировать мячом в одиночку. Происходило это потому, что в дубле периодически раздавались звонки из руководства клуба с ненавязчивой просьбой: пусть, мол, Аленичев тренируется. Но только сам…

Выходить на поле все же не гендиректору, а игрокам. Потому я, готовя материал о судьбе Аленичева для «Спорт — экспресса» (он был опубликован 29 и 30 мая), посчитал необходимым узнать, как они относятся к капитану и его гипотетическому возвращению в «Спартак». Все, естественно, подчеркнули, что решение принимать руководству, а не им, но высказаться не отказались. Мнение оказалось поразительно единодушным.


— Насколько, по — вашему, сейчас необходим команде Аленичев? — спрашиваю Егора Титова.

— Он очень необходим для восстановления команды. Сейчас у нас будет ответственный период, сборы перед второй частью чемпионата. Владимир Федотов — человек в клубе не новый, он знает, что делать. Ему бы помощником Аленичева! У тренера должен быть помощник в команде, и Дима мог бы выполнять такую роль.

— Приход Федотова может положительно повлиять на ситуацию с возвращением Аленичева?

— Я на это надеюсь.

— Вас не удивило, что Аленичева не вернули сразу после ухода Старкова?

— Это было бы несолидно. Получилось бы, что клуб только и ожидал, когда Старков в последний раз ступит за порог базы в Тарасовке. Так поступать было бы не очень этично.

— А сейчас время настало?

— Руководство должно взвесить все за и против и принять решение. Уверен, что так и будет. В скором времени мы узнаем, вернется Дима в команду или нет.

— Вы бы хотели, чтобы Аленичев вернулся? — задаю вопрос русскоязычным игрокам «Спартака».


Владимир Быстров:

— Конечно, я бы положительно воспринял его возвращение. Возможно ли оно? Думаю, в нашей жизни может быть все, что хочешь. Почему бы и нет?


Никита Баженов:

— Очень положительно бы отнесся к возвращению Аленичева. Насколько это реально, не знаю. Но было бы хорошо, если бы так произошло.


Александр Павленко:

— Я бы хотел, чтобы он вернулся. Не только я — думаю, многие были бы рады видеть его в команде.


Максим Калиниченко:

— Как человека все его уважают. Как игрок он всем все доказал. Полагаю, все футболисты были бы рады его возвращению. Все без исключения.


Денис Бояринцев:

— Я бы очень хотел, чтобы Дима вернулся в команду. Эта фигура — очень знаковая и для ребят, и для «Спартака» как клуба. Команда выбрала его капитаном, и это о многом говорит. Если бы он вернулся, для нее это было бы очень хорошо, помогло бы ей.

— Что вы думаете об Аленичеве? — спрашиваю четырех спартаковских иностранцев. Пласт легионеров в команде сейчас слишком велик, чтобы не принимать во внимание их мнение.


Войцех Ковалевски:

— Наше отношение к Диме Аленичеву, и мое личное в частности, не поменяется, что бы ни произошло. Он наш друг, он наш капитан. А с тем, какой он футболист, никто, думаю, спорить не будет.


Сантос Моцарт:

— Аленичев — очень важный игрок для нашей команды. И исходя из его профессиональной карьеры и качеств, и потому что он — душа коллектива. Ребята его всегда уважали.


Фернандо Кавенаги:

— Это очень хороший человек и важный игрок. Его очень уважают в команде. Мы с ним много общались, тем более что оба знаем итальянский. С ним вообще приятно было иметь дело каждому футболисту. Он такой командный человек!


Михайло Пьянович:

— Конечно, я бы хотел, чтобы Аленичев вернулся. И думаю, что шансы на это есть.


Очень, на мой взгляд, показательны слова недавнего спартаковца, а ныне — ведущего защитника «Манчестер Юнайтед» и сборной Сербии и Черногории Неманьи Видича. Вот что он сказал по телефону из Манчестера незадолго до отъезда в расположение национальной команды:


— Я слышал, что ушел Старков, слышал и то, что Димы Аленичева нет в команде. Очень жалко. Это большая потеря. Дима нужен «Спартаку» в Лиге чемпионов, да и вообще считаю, что с ним команда способна на большее, чем без него. Ему разрешат вернуться в первую команду?

— Скорее всего, нет.

— Почему?

— Руководство против. Им не понравилось его интервью.


— Знаю одно: Дима — очень хороший игрок и человек. Это легенда «Спартака», и нельзя так с ним расставаться. И вот что еще очень важно. Аленичев — не просто игрок, а болельщик «Спартака». Я знаю, с какой любовью он говорит о команде, и помню, что когда только пришел в клуб, ко мне подошел Дима и сказал: «Вида! Ты знаешь, что такое „Спартак“? » И тогда, и потом он много раз рассказывал мне о команде, о ее истории. И не только мне. Он всех нас учил любить «Спартак». Очень жаль, если его не будет в команде. Потому что я хочу, чтобы «Спартак» выиграл чемпионат России и как можно успешнее сыграл в других турнирах.


«Не только игрок, а болельщик „Спартака“». По — моему, в этих словах Видича об Аленичеве есть то, чего так не хватает красно — белым в последние годы. Да и не одним им. Гонка за деньгами, массовое появление легионеров — все это вытеснило из современного футбольного лексикона такое незыблемое раньше понятие, как любовь к клубу. Не профессиональное отношение, не честное выполнение контрактных обязательств — а именно любовь. Сила которой часто заглушает инстинкт самосохранения. Такая любовь к «Спартаку», как была или есть у братьев Старостиных и Нетто, Симоняна и Логофета, Маслаченко и Ловчева, Дасаева и Черенкова, Тихонова и Черчесова, Бесчастных и Титова…

Только любовь, а вовсе не «личные обиды и амбиции», на мой взгляд, могла подвигнуть игрока на такое интервью, какое Аленичев дал «Спорт — экспрессу». Оно, кстати, отняло у футболиста столько моральных сил, что Дмитрий ушел в подполье. На футбол из дома выбрался за ближайший месяц только однажды — и то на первую лигу, когда на матч своих «Химок» его пригласил Андрей Тихонов. С прессой Аленичев решил не общаться, посчитав, что все необходимое уже сказал. Единственный журналист, с которым капитан «Спартака» поддерживал постоянный контакт, пусть и «не для печати», — корреспондент «Спорт — экспресса» Алексей Матвеев.

Комментарии давали другие.

— Это интервью показывает, что человек не просто находится в клубе и получает деньги по своему контракту, а живет «Спартаком», — сказал мне его бывший одноклубник по блестящей команде красно — белых 1995 года Сергей Юран. — Поэтому в каких — то фразах эмоции у него и перехлестнули. Но надо же понимать, что эта резкость, где — то излишняя — от неравнодушия! По сути — то своих высказываний Аленичев прав. И я думаю, что для такого человека, от которого и на поле, и в раздевалке очень многое зависит, руководство клуба должно сделать исключение. Какую бы субординацию он ни нарушил.

— Я всю жизнь любил Димку, — рассказал один из самых легендарных спартаковцев в истории Геннадий Логофет. — У нас были прекрасные отношения с тех пор, как он только появился в «Спартаке». Я был счастлив, что он взял два европейских титула, стал настоящей звездой. Прошлой осенью мы провели с ним три дня, вместе ездили на съемки фильма. И я убедился, что он не изменился. Парень замечательный! Не знаю, что произошло у них с тех пор со Старковым — для этого нужно быть внутри команды. Одно могу сказать: спартаковская игра в последнее время скорее разочаровывала. Это не бесковский и не романцевский стиль, это было по — западному сухо и прагматично. Второе место доказало, что и такой футбол имеет право на жизнь, — но душа не радовалась, яркой, искрометной игры не было. Так что, может, и надо было так сделать для пользы «Спартака». Хотя я бы на такое никогда не пошел. Но в наше время и гласности никакой не было…

…Едва Аленичев дал интервью, тут же со всех сторон начался поиск его «заказчика», которому свержение Старкова было выгодно. Произошло это во многом с подачи клуба: вы же помните слова из официального заявления: «Мы не знаем, что и кто стоит за его демаршем».

Кого только люди с бурно развитым воображением ни называли! Олега Романцева, которого футболист упомянул в качестве идеальной, по его мнению, кандидатуры на смену Старкова. Федуна, который, видите ли, руками Аленичева хотел сбросить тренера, в котором разочаровался. Шавло, обладающего тренерской лицензией и метящего в кресло главного. Александра Хаджи и Валерия Жиляева, старых спартаковских работников, которым чужак Старков перекрыл «кислород»… Логику искателей интриги объяснил мне писатель — сатирик Виктор Шендерович: «„Спартак“, за который я болею много лет, — большой клуб, где переплетено множество разных векторов и интересов, в том числе денежных, и очень крупных. Поэтому совсем не допускать, что это была чья — то интрига, нельзя. Но, не зная деталей конкретной ситуации, нельзя и что — либо на этот счет утверждать».

Вот что интересно: чем ближе люди к «Спартаку», чем лучше они знают Аленичева и ситуацию в команде, тем более они уверены в том, что все в этой истории чисто. Титов, например, говорит: «Просто люди не знают, в чем дело, и пытаются показать, что они специалисты и разбираются в вопросе. Разговоры об интриге — просто глупость. Слышать их обидно. Не собираюсь оценивать выступление Аленичева, могу только сказать, что это не были эмоции. Его интервью зрело достаточно долго — уж точно не месяц».

Один из игроков, пожелавший остаться неназванным, заявил: «То, что сделал Аленичев, — это поступок настоящего мужика. Он сказал то, о чем все в команде думали и говорили между собой, но наружу выносить боялись. Сказал потому, что переживает за „Спартак“ и обладает такими титулами и авторитетом, что к нему прислушаются. И если бы Дима этого не сделал, все бы продолжалось по — старому. Да, он взорвал ситуацию, но команда встряхнулась. При Старкове она боялась собственной тени. Сейчас не боится, а это именно то, чего Аленичев добивался».

Версию об интриге не поддерживает ни один из людей внутри «Спартака», с которыми мне довелось общаться не для печати. А один из самых спорных моментов интервью — о фигуре Романцева как возможного спасителя — объясним очень легко. В годы падения тренера — десятикратного чемпиона страны Аленичева в России не было. Он помнил совсем другого Романцева — того, который выигрывал шесть матчей из шести в Лиге чемпионов — 1995, кто выходил, победив «Аякс» в Амстердаме, в полуфинал Кубка УЕФА — 1998. С Романцевым у лучшего футболиста России 1997 года связаны успехи, неудачи же происходили при других игроках. А когда ты не пережил чего-то лично, никакие рассказы других не могут поколебать веры в человека, с которым были связаны лучшие воспоминания. К тому же, зная о негативном отношении Федуна к Романцеву (не раз выражавшемуся в прессе), «подставляться» и рисковать своей репутацией, выполняя его волю, не то что порядочный Аленичев — никто и никогда бы не стал. К тому же капитан «Спартака» — человек достаточно состоятельный, чтобы не быть ничьей марионеткой и принимать самостоятельные решения. Которые даже чреваты для него серьезными финансовыми потерями, зато соответствуют его представлениям о правде.

Впрочем, Романцев, по имеющейся информации, действительно звонил Аленичеву со словами поддержки. Но уже после всего, что случилось. Звонил и Георгий Ярцев, и многие другие спартаковские ветераны. Да и действующие игроки тоже звонили. Насколько мне известно, в день выхода интервью номер Аленичева набрали Титов и Ковалевски, Бояринцев и Павлюченко, Калиниченко и Парфенов, Тихонов и Евсеев, Ковтун, Радимов, Хохлов… В газетах поддержали его Бесчастных, Писарев и многие другие. А Тихонов даже пришел на матч с «Локомотивом» вместе с сыном, и оба были одеты в спартаковские футболки в восьмым номером и фамилией Аленичев.

Вот некоторые цитаты из интервью известных футболистов «Спорт — экспрессу» вскоре после интервью Аленичева.

Капитан «Зенита» Владислав Радимов: «Как капитан команды я его прекрасно понимаю — думаю, Дмитрий искренне переживает за судьбу „Спартака“. Мы давно знакомы, часто общались в неформальной обстановке, я бывал у него в гостях. И у меня нет никаких оснований не доверять ему. Думаю, все, что сказал Аленичев, — правда, ведь этот человек всегда говорит правду, и только в глаза».

Капитан «Химок» Андрей Тихонов: «На стадион (имелся в виду матч „Спартак“ — »Локомотив») пришли с сыном, чтобы поддержать Диму, как и многие болельщики. По — моему, по их реакции было видно, какую из сторон они поддерживают. Надеюсь, что для Аленичева это не конец карьеры в «Спартаке». Нельзя таких людей убирать из команды! Дима — честный и порядочный человек… Я верю ему. При Старкове команда не играет, а большую часть времени мучается на поле».

Защитник «Локомотива» Вадим Евсеев: «Я на стороне Аленичева, с которым мы вместе провели не один сезон. Знаю его как человека исключительной порядочности, преданного футболу и „Спартаку“. Именно ради этого клуба Дмитрий вернулся в Россию. И мне понятна его боль за команду».

Нападающий «Химок» Владимир Бесчастных: «Могу сказать одно: сейчас „Спартак“ играет не в спартаковском стиле. А Аленичев — порядочный и добрый человек, которого ничуть не испортили завоеванные в Европе титулы… Надеюсь, стороны все же смогут найти точки примирения, потому что Аленичев многое значит для „Спартака“».

Большинство фамилий тех, кто звонил Аленичеву и комментировал его слова, принадлежат бывшим и нынешним игрокам красно — белых. И это не случайно. Один из нынешних футболистов красно — белых на вопрос о причинах нелюбви поклонников «Спартака» к Старкову ответил: «Это спартаковские болельщики, особые. Другим достаточно результата. А эти даже после победы через два дня задумываются: была ли у команды игра? И понимали, что при Старкове ее большей частью не было. Специфику этих болельщиков тренер обязан понимать. А Старков не понимал. В команде всем очень понравилось определение, которое прозвучало в „Спорт — экспрессе“, — Какбычегоневышло. Это именно о нем, о Старкове. Он не только игру такую ставил, он и конфликтовать ни с кем не хотел. Работал с оглядкой на мнения всех окружающих — начальства, игроков… Если бы не реакция болельщиков, у него бы и Титов не играл. Абсолютно все мнения он учитывал. А вот своего было очень мало».

За неделю до выхода интервью Аленичева игроки вырезали из одной газеты критическую статью об излишней осторожности Старкова и… втихаря повесили ее на стенде базы в Тарасовке. Склонность тренера к постоянным компромиссам со всеми вызывала у них уже только ироничную улыбку.

А старковского помощника Игоря Клесова (у которого, кстати, была едва ли не самая высокая зарплата из вторых тренеров в чемпионате России — говорят, 600 тысяч долларов в год) футболисты на дух не переносили. За глаза называли его Лаврентием. По аналогии с кем, думаю, догадываетесь. С тем самым, кто когда — то курировал «Динамо» и упек на несколько лет за решетку своих главных довоенных конкурентов — братьев Старостиных…


Вот мнение одного из игроков:

— Большинство народа было обозлено на Клесова, а не на Старкова. Последний был «добрым следователем», первый — «злым». Он постоянно вел себя неадекватно. После побед — корона на голове, после поражений — поиск виноватого. Они со Старковым все время говорили: «Ищите причины неудач в себе». Только ни разу нам не довелось услышать, что в поражении виноваты они сами. Если бы я давал интервью на месте Аленичева, добавил бы пять копеек про Клесова. Они даже со Старковым друг друга не понимали! Доходило до абсурда. Один говорит: «Упражнение в два касания», другой через минуту — что число касаний не ограничено. Один дает одно задание, другой через минуту кричит: «Вы что делаете?!» Такое впечатление, что люди по ходу тренировки решали, чем заниматься. Тем не менее часто создавалось впечатление, что Старков находится под влиянием Клесова, и многих это раздражало.

Вот еще одна цитата другого футболиста.

— Клесов сам никогда в футбол не играл, зато очень любил всех проверять. По номерам ходил, смотрел, кто во сколько приехал, кто не пришел в столовую, кто — на массаж… Записывал на листочке, кто был в сауне, кто не был. А когда он начинал на тренировках орать, у всей команды кулаки чесались. Особенно Рома Павлюченко его «любил»… Знаете, когда ненавидят главного тренера — это нормально. Но когда второго, который в общем — то никто, но строит из себя вершителя судеб! . .

Аленичев в своем интервью подчеркивал двуличие Старкова. В команде эту черту бывшего главного тренера мне на условиях анонимности подтвердили. «Мы согласны с Аленичевым: у Старкова было не одно лицо. Не может быть авторитета у человека, который одним говорит про игрока одно, другим — другое, ему самому — третье, начальству — четвертое. Люди же общаются и все узнают. На Старкова злились не только за то, что в состав не ставил, а больше потому, что за глаза бог знает что говорил. Тот же Аленичев, про которого Старков Федуну нашептывал… Аленичев — очень правильный человек, которого трудно вывести из себя простой сплетней. И никогда бы он не сказал об этом публично, если бы точно не знал всей подоплеки».

Высказывание Федуна в мартовском интервью «Спорт — экспрессу» о «возрастных футболистах, которые приехали в чемпионат России исключительно ради денег и, находясь в предпенсионном состоянии, отбывают номер», стало для Аленичева последней каплей. Позже в клубе утверждали, что владелец «Спартака» имел в виду вовсе не спартаковского капитана, а, к примеру, Коштинью. Но в таком случае, по распространенному мнению внутри «Спартака», это недопонимание на совести пресс — службы клуба. Вычитывая текст интервью (а когда дело касается персон уровня Федуна, текст на сверку требуют всегда), пресс — атташе должен был после этой цитаты босса пометить в скобках, что речь не идет о футболистах «Спартака». И не было бы десятков звонков от родных и друзей, которые, как рассказывают близкие к Аленичеву люди, он получил после выхода в свет интервью хозяина клуба.

В клубе поговаривают, что отставка Старкова была предрешена и должна была состояться после матча с «Локомотивом» при любом его исходе. Но «дело Аленичева» якобы оттянуло развязку — руководство не захотело создавать впечатление, что идет у него на поводу. Так это или нет — никто не знает;задним числом можно говорить все, что угодно. Ряд людей в «Спартаке», напротив, уверены, что если бы не интервью капитана, Старков и по сей день продолжал бы возглавлять команду.

Одно то, что другие игроки красно — белых придерживаются точно такого же мнения о Старкове, как и Аленичев (в этом я удостоверился во время приватных разговоров), говорит о том, что интрига — выдумка людей, не знакомых с сутью дела. Убежден: человек с таким авторитетом, как капитан «Спартака», не стал бы ни бросать тень на свою репутацию, ни ставить на карту более чем миллионную зарплату, которую он больше никогда ни в одном клубе зарабатывать не сможет.

Он сказал то, в чем искренне убежден. И по сей день не жалеет ни об одном произнесенном в интервью слове.

И еще о двуличии и компромиссах. Какой смысл был Старкову формировать «тренерский совет» в составе Аленичева, Титова, Ковалевски, Парфенова и Ковтуна, если на поле выходили только Ковалевски и Титов, причем последний — тоже не всегда! Почему он давал команде два года подряд выбирать Аленичева капитаном (Титов, по его собственному признанию, тоже за него голосовал), но при этом почти не выпускал на поле? Это была не демократия, а игра в демократию, создание видимости того, что тренер считается с мнениями ветеранов команды. Они, в первый момент поверившие Старкову и полгода после его прихода отзывавшиеся о нем с симпатией, со временем поняли, что это — блеф.

Один из самых авторитетных спартаковцев всех времен Геннадий Логофет, третий игрок за всю историю клуба по числу проведенных матчей (после Черенкова и Нетто), вспоминает:

— Во второй половине 1960-х, когда команду тренировал Никита Симонян, у нас была такая традиция. Перед каждым матчем собирались, по — моему, семь человек: Николай Старостин, Симонян, его помощник Анатолий Исаев, а также четверо игроков — Маслаченко, Хусаинов, Осянин, Крутиков и я. Позже Маслаченко заменил Кавазашвили, а Крутикова — Ловчев, но принцип остался тем же. Обсуждали каждую из остальных кандидатур на место в составе — мы — то играли всегда. Высказывали свое мнение — кто хорошо готов, кто слабее, а кто и вовсе недавно загулял на дне рождения. И всякое решение, в том числе о чьем — то отчислении, было коллективным. Мы, игроки и руководство, были вместе, за много лет совместной работы с Симоняном у нас не было ни единого конфликта — потому что отношения были честными. Может, от этого и стали говорить о знаменитом спартаковском духе, который помогал нам выигрывать самые важные матчи».

Логофет рассказал как раз о том, чего не было при Старкове. О прозрачности отношений между тренерами и командой. «Мы играли за себя, а не за него», — говорил мне один из футболистов. Аленичев такого отношения выдержать не смог. Он видел, что в него не верят, но в лицо ни слова об этом не говорят. И вспоминал Фабио Капелло, который в 1999-м вызвал его к себе и сказал: «Дима, тебе сложно будет попасть в состав, а у тебя — решающие отборочные игры чемпионата Европы». Через неделю Аленичев играл в «Перудже» и до сих пор с благодарностью вспоминает большого тренера, который честно ему обо всем сказал.

Когда он позвонил в редакцию в первый раз, его пытались отговорить. Но он был непреклонен. Первый звонок игрока журналистам был в понедельник, интервью же состоялось в пятницу. То есть ни о каком минутном эмоциональном всплеске не могло быть и речи. Уже дав интервью, он говорил в приватных разговорах: «Я готов ко всему. Но лучше уж пусть будет „Спартак“ без меня и без Старкова, чем со мной и со Старковым. Без меня „Спартак“ проживет — и не таких игроков терял. А со Старковым он бы окончательно потерял лицо и рассыпался».

Разумеется, сколько людей — столько и мнений. Писатель Виктор Шендерович говорит:

— С одной стороны, я больше десяти лет болел за все команды, где выступал Аленичев — один из моих любимых футболистов. Но Старкову, с которым лично не знаком, симпатизировал и продолжаю симпатизировать. И в «Сконто», и в сборной Латвии важнейшая пропорция — качества игроков к качеству игры — была явно в пользу Старкова. Спектакль был у него выше уровня актеров, команды побеждали именно за счет постановки игры. Это значит, что он качественный, профессиональный тренер. Когда говорят о том, что «Спартак» при нем не показывал спартаковского футбола, я предлагаю вспомнить, что в еще большей степени его не было во времена позднего Романцева. Оценивая работу тренера, надо смотреть на исходную и финальную точку. Старков привел «Спартак» ко второму месту и выходу в Лигу чемпионов. Но в Латвии все понимали, что их шанс — именно в организации игры. В «Спартаке» же, естественно, гораздо больше личных амбиций. Но эти амбиции и эта энергия направились не в то русло.

Такая позиция имеет полное право на существование. Но в том — то и беда, что Старков отнесся к «Спартаку», как к «Сконто». Он не смог перестроиться — и даже второе место в чемпионате — 2005 не помогло тренеру быть принятым командой и болельщиками. «Старков не самый плохой психолог и аналитик, — сказал один из игроков. — Он не тот человек, который не чувствует команду. Но он не сумел правильно воспользоваться имевшейся у него информацией. Даже когда удачно выступали, у него не было запаса прочности — в отношениях ни с руководством, ни с коллективом. И команда, сама команда его отторгла. По — человечески его в конце было жалко, но вряд ли найдутся хотя бы один — двое, кто желал, чтобы он остался в команде. Мы не чувствовали своего профессионального роста, и в конце концов нам стало скучно. Не думаю, что хоть кто—то из футболистов продолжает с ним общаться. В том числе и те, кого он сам привел».

Другой игрок добавил: «Он хотел, чтобы мы были как „Сконто“. Он ничему, кроме стандартов, не мог нас научить, разжевать, где и почему мы сыграли неверно. Мы понимали, что при нем достигли своего потолка».

Это было действительно так. Глядя на некоторых футболистов, начинавших при Старкове свежо и интересно, спустя время тоска брала. Помню, с каким воодушевлением играли на предсезонке — 2005 Бояринцев и Ковальчук, как старались что — то придумывать в каждом эпизоде. Тогда они, наверное, думали, что в «Спартаке» их ждет творчество, что здесь им поставят цель — и научат — думать на поле. Но прошло время — и Бояринцева с Ковальчуком словно поставили на рельсы. Чем дальше — тем прямолинейнее они становились, не в силах противостоять тому футболу, к которому приучал их Старков. Недаром после финала Кубка — 2006 против ЦСКА Владимир Федотов скажет, что невозможно за три недели переучить людей, которых два года «натаскивали» совсем на другое!

Многие не понимали, почему Аленичев дал интервью не в межсезонье, а уже по ходу сезона. Его знакомые объяснили, почему. К заключениям своим капитан пришел давно. Межсезонье ничего хорошего не сулило. Но ему надо было убедиться, что выводы верны. Первые туры показали, что это так. Никакого прогресса в игре по сравнению с прошлым годом не было. Наоборот, был регресс.

Позвонил бы он в «Спорт — экспресс», если бы Старков выпускал его на поле? История не признает сослагательного наклонения. Но оттого, что тренер не давал капитану играть, его оценка спартаковской игры не становится менее правильной.

Потому что Аленичев — спартаковец. И лучше кого бы то ни было понимает, как должна играть не безличная команда «Икс», а «Спартак» (Москва). Он любит эту команду и нашел в себе смелость, невзирая на все запреты и последствия, сказать о ней то, что думал.

У него ведь были все возможности поступить по-другому. С его — то зарплатой, говорят, 1 200 000 долларов в год, что являлось высшим окладом в команде, любой на месте Аленичева молчал бы в тряпочку и мирился с судьбой запасного. Скажем, знаменитый хоккеист Александр Могильный, будучи сосланным генеральным менеджером и главным тренером «Нью — Джерси Дэвилз» Лу Ламорелло из НХЛ в дочернюю команду «Олбани», не сказал ни слова поперек — и, играя во второстепенной Американской хоккейной лиге, спокойно продолжал получать свои миллионы, гарантированные контрактом. Хотя ситуация у него, популярнейшего хоккеиста 1990-х, была не менее унизительной, чем у Аленичева. Могильного вполне можно понять. Потому что для него «Нью — Джерси» — место работы, а для Аленичева «Спартак» — клуб его жизни.

…Внутри команды Старков, как рассказывают, отреагировал на интервью достойно. Капитана грязью не обливал, просил играть и абстрагироваться от всего остального. Слова тренера, по крайней мере, футболистам ухо не резанули. Но очень быстро стало ясно, что давления болельщиков он не выдержал. Это не патриархальная Латвия.

«Любого тренера в принципе можно „уйти“, организовав такое интервью и огромное давление на психику человека», — считает Виктор Шендерович.

Все — таки не любого. Бесков или Лобановский и бровью бы не повели. Нет, не так — футболисту их команд, даже оказавшемуся в запасе, попросту не пришло бы в голову давать подобное интервью. И не только потому, что время другое было, но и из-за того, что не могло возникнуть сомнений в тренерской квалификации Бескова у отчисленных им Ловчева или Гаврилова, а в педагогическом мастерстве Лобановского — у Мунтяна или Буряка, которых постигла такая же участь. Старков — совсем другой случай.


Итак, Шавло не допускал мысли о возвращении Аленичева, игроки же были бы этому только рады. Налицо резкое расхождение мнений руководителя клуба и футболистов. Такое положение вещей нормальным назвать нельзя. Может ли команда хорошо играть, если в важнейшем вопросе о судьбе капитана «верхи» и «низы» решительно не понимают друг друга?

Впрочем, неудивительно, что не понимают.

Следует ведь задаться одним из главных вопросов: почему Аленичев не поговорил с руководством «Спартака», прежде чем отправиться на интервью в «Спорт — экспресс»? На это, судя по всему, и разозлился больше всего Шавло, из-за этого и невыносима для него мысль о возвращении капитана.

Генеральный директор «Спартака» был на двух предсезонных сборах команды. Бывает он и на многих тренировках. Может, я информирован односторонне и дело обстояло иначе, но все, с кем я разговаривал «не под диктофон», свидетельствуют: о ненормальных отношениях между главным тренером и капитаном он отлично знал. Но не предпринял ничего, чтобы нормализовать ситуацию. Если же Шавло об отношениях Аленичева со Старковым не подозревал, это тоже говорит не в пользу генерального директора. Одна из главных обязанностей которого — знать все, что происходит в коллективе. И не только гасить, но и предупреждать конфликты.

Есть, впрочем, одна версия, частично оправдывающая Шавло: якобы резкое обострение ситуации произошло именно после разговора Аленичева со Старковым в столовой базы накануне фотографирования. Вроде как во время этой беседы тренер адресовал игроку претензии, о которых прежде и не заикался. По этой версии, реакция Аленичева была бурной, и за день, остававшийся до похода капитана в редакцию «Спорт — экспресса», Шавло попросту ничего не успел даже узнать. Впрочем, с тем фактом, что первый раз Аленичев позвонил в редакцию с идеей об интервью еще в понедельник, то есть за три дня до фотографирования, эта версия как — то не сочетается…

Аленичев и так сделал достаточно много: об интервью он оповестил заранее и Старкова, и пресс — атташе Владимира Шевченко. Об этом сказал и сам капитан, подтвердили и его одноклубники. А вот почему главный тренер и пресс — атташе не дали знать о назревающем скандале ни Шавло, ни владельцу клуба Леониду Федуну — это должно вызывать удивление и вопросы.

Пресс — атташе, похоже, в какой-то момент начал воспринимать себя как самостоятельную фигуру в клубе. Иначе не появилось бы на официальном сайте «Спартака» такой формулировки из отчета о финале Кубка России — 2006 против ЦСКА: «Возможно, не угадал с составом Федотов». На мой взгляд, это было никак не меньшее нарушение корпоративной этики, чем высказывания Аленичева о Старкове. Об ошибках тренера вправе рассуждать журналисты, но никак не собственная пресс — служба. Пытаюсь себе представить коллегу Шевченко из ЦСКА Сергея Аксенова, критикующего на официальном сайте армейцев Валерия Газзаева, — и понимаю, куда в тот же день был бы отправлен из клуба Аксенов. В ЦСКА такого не может быть даже в теории. Как и в любом другом клубе в мире. Этот нюанс — одно из свидетельств хаоса в «Спартаке», который в концентрированном виде был представлен в «деле Аленичева».

…Со Старковым Федун встречался не менее раза в неделю. К игрокам обращался только коллективно — перед сезоном и после него. Это, мне кажется, и заставило Аленичева сделать единственную, с моей точки зрения, ошибку в сложившейся ситуации. По имеющейся информации, он сам не сделал серьезных попыток выйти на владельца клуба и на личной встрече с ним объяснить, что происходит. Капитан посчитал это бесполезным, поскольку мнением футболистов почти за два года после его возвращения из «Порту» не интересовались ни разу. Да и прямых выходов на Федуна у Аленичева не было. Возможно, если бы права на встречу футболист все — таки добился, скандала удалось бы избежать…

Но почему Аленичев не рассказал об интервью тому, кто гораздо доступнее Федуна, — Шавло?

Один из игроков, попросивший не называть его имени, сказал: «Аленичев не пошел к Шавло, потому что от того ничего не зависит. Он свадебный генерал. Все решает Федун, до которого даже лидерам команды добраться невозможно. И капитан посчитал пустой тратой времени разговаривать с тем, у кого нет своего мнения, а даже если оно и есть, то ни на что не влияет. Шавло намного мягче прежнего гендиректора Юрия Первака, но пусть тот и орал на футболистов, по его реакции, по крайней мере, можно было понять, когда он злой, а когда добрый. Теперь же ничего понять невозможно. Когда Шавло пришел в клуб, мы радовались: думали, что наконец — то нами займется футбольный человек. Но он оказался слишком футбольным — в том смысле, что, как и большинство игроков, ни за что не отвечает».

В одном из интервью Владимира Федотова «Спорт — экспрессу» прозвучала, как мне кажется, очень важная мысль: «Считаю, что руководители клуба обязательно должны быть в курсе того, что происходит в команде. Как расходуются деньги, как работают люди, какова обстановка в целом. Если бы в „Спартаке“ все обстояло именно так, думаю, никогда не случилась бы известная ситуация с Аленичевым и Старковым».

Вот мы и подошли к главной причине, по которой стал возможным апрельский конфликт. В сегодняшнем «Спартаке» — странная, противоестественная клубная иерархия. Владелец, который решает все, далек от коллектива, почти не встречается с футболистами и не знает, чем они дышат. А генеральный директор, который вроде бы знает о том, что происходит в команде, никакого влияния на стратегические решения не оказывает — то ли не может, то ли не хочет. И, что хуже всего, похоже, не обеспечивает настоящего вершителя судеб — Федуна — всей полнотой информации. Других же ее источников у председателя совета директоров клуба, кажется, нет. И ум, глобальность мышления хозяина «Спартака», в которых я не раз имел возможность убедиться, уже ничем не могут помочь: когда недостает информации, невозможно проанализировать ситуацию и принять правильное решение.

Мне, кстати, так до конца и не ясно, чью позицию по вопросу об Аленичеве озвучивал Шавло — свою собственную или Федуна. И в этой вот неясности, туманности, которая касается и всех других вопросов, — одна из бед «Спартака». Верно когда — то говорил Валерий Лобановский: «Ответственность не может быть коллективной. Коллективной может быть только безответственность».

«По своему статусу в команде Аленичев был намного выше и Шавло, и Старкова, — рассказал один из футболистов. — Оба это чувствовали, и именно поэтому капитан оказался неугоден. Игра тут ни при чем: ему даже не дали настоящего шанса. Руководитель и тренер попросту ревновали к более высокому авторитету капитана и сделали все, чтобы подмочить его и довести до необходимости дать это интервью».

Так это или нет — никто вне «Спартака» знать не может. Будучи инкогнито, высказываться можно с любой степенью смелости. С другой стороны, о том, чтобы кто — либо заявил подобное открыто, не может быть и речи. Так что верить сказанному или нет, пусть каждый читатель решает для себя сам.

Существование руководства и игроков как будто в разных мирах — это проблема не только «Спартака». Когда у клуба — богатый, но при этом и очень занятой владелец, у которого масса других проблем, не обойтись без промежуточного звена. Увы, в российском футболе крайне мало настоящих менеджеров, которые и достаточно компетентны, и не боятся брать на себя ответственность. Принципиально иная структура клуба в России есть только в ЦСКА, где Евгений Гинер и все ключевые решения уполномочен принимать, и с командой находится в постоянном контакте. Есть еще баскетбольный ЦСКА с Сергеем Кущенко. Результаты — налицо.

Схожая ситуация в Европе, где тот же Роман Абрамович, хоть и присутствует на многих тренировках, не вмешивается в текущие дела клуба. Для этого у него есть один из лучших футбольных менеджеров планеты Питер Кеньон. Пока у «Спартака» не появится профессионального менеджера высокого уровня — вряд ли придут и большие успехи.

Но проблема в том, что у такого руководителя наверняка по всякому вопросу будет свое мнение. Между тем одной из самых распространенных претензий и к Старкову, и к Шавло было и является отсутствие собственной позиции — или, по крайней мере, нежелание на ней настаивать. Это и заставляет предположить, что владельцу «Спартака» люди с характером в руководстве клуба не нужны. Впрочем, это не утверждение, а лишь гипотеза.

А спорить с Федуном серьезный менеджер обязательно будет. По поводу убежденности спартаковского хозяина, например, что роль тренера исчерпывается десятью процентами от общего успеха. Еще менеджер будет пытаться перебороть явное неприятие владельцем «Спартака» игроков в возрасте. В прошлом году в интервью «Спорт — экспрессу» Федун сказал, что в 2004 году имел возможность взять в команду Хенрика Ларссона, но совместно с Невио Скалой решил этого не делать. Как раз из-за «преклонного» возраста шведа. Нападающего охотно взяла «Барселона». И мае 2006-го 34 прожитых года не помешали Ларссону, выйдя на замену, перевернуть ход финала Лиги чемпионов. Две голевые передачи и победа над «Арсеналом» — достаточное основание пересмотреть отношение к ветеранам, не правда ли?

Неприязненное отношение Федуна к игрокам — ветеранам, выраженное в мартовском интервью «Спорт — экспрессу», стало в конце концов одной из причин кризиса с Аленичевым…


В конце мая, когда я пишу эту главу, еще неизвестно, как повернется судьба Аленичева. И может ли он, в частности, надеяться на возвращение в «Спартак».

Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо, во — первых, знать отношение к Аленичеву нового — старого главного тренера «Спартака» Владимира Федотова. Публично на эту тему он пока не высказывался.

По информации из весьма надежного источника в клубе, Федотов не просто согласен с большинством высказываний Аленичева о Старкове в интервью «Спорт — экспрессу», а с удовольствием вернул бы капитана в команду. Более того, многие игроки уже подходили к нему с такой просьбой. И — внимание! — если бы «Спартак» выиграл финал Кубка России, встреча главного тренера с владельцем команды по поводу Аленичева могла состояться почти сразу же. Но 0:3 — не тот случай, после которого хозяин пойдет на удовлетворение всех просьб тренера. Федотов — слишком умудренный опытом человек, чтобы лезть к владельцу клуба с шашками наголо.

Геннадий Логофет сказал: «Если бы Федотов жестко поставил вопрос — верните Аленичева! — наверное, руководство пересмотрело бы свое решение».

Увы, не все так просто. Времена изменились, спартаковская демократия осталась в прошлом, и жестко ставить вопрос перед Федуном сейчас не решится никто. Тем более человек, пусть и всеми уважаемый, но возглавивший команду только что.

В этой ситуации очень важно, как поведет себя команда. Одного ее желания вновь видеть Аленичева в «Спартаке», высказанного мне в интервью «Спорт — экспрессу», недостаточно. Нужны активные действия.


Экс — спартаковец Сергей Юран сказал мне:

— Очень многое будет зависеть от капитана Титова, которого уважают в футбольном мире и не только в России. Считаю, он просто обязан вместе с командой обратиться к господину Федуну с просьбой вернуть Аленичева. У меня в «Бенфике» была схожая ситуация. Будучи недовольным решениями тренера Томислава Ивича, я швырнул майку на поле, ушел с тренировки, а затем еще и выступил в португальском аналоге «Спорт — экспресса» — газете A Bola. Меня оштрафовали на 25 тысяч долларов, отстранили от первой команды, месяц я играл за дублеров. Но по инициативе капитана Велозу команда пришла к президенту клуба и попросила, чтобы меня вернули. Если бы ребята этого не сделали, моей реабилитации никогда бы не произошло. В тот год мы стали чемпионами. И, представляете, когда я вышел на поле, болельщики несколько матчей подряд скандировали: «Браво, президент!»

Понимаю, что господину Федуну непросто принять такое решение. Но если владелец «Спартака» это сделает, то скоро убедится, что оно было правильным. Со стороны болельщиков удвоится или даже утроится уважение не только к команде, но и к самому Федуну. Появится то самое единение, которое сейчас так нужно «Спартаку». А главное, возвращение Аленичева пойдет на пользу делу, потому что будет проявлено уважение к мнению коллектива. Это не означает, что теперь каждый сможет поступать так, как капитан. Его случай окажется тем самым исключением, которое никто и никогда уже не повторит. За Аленичева поручатся игроки, и теперь Федун получит полное право жестко спросить с команды. И команда будет играть, помня об этом.


Виктор Шендерович придерживается иной точки зрения:

— Сразу скажу, что подоплеки конкретного случая не знаю и рассуждаю исходя из общих соображений. Как болельщик «Спартака» и человек, симпатизирующий Аленичеву, буду рад видеть его на поле. Но это означает серьезные изменения в правилах игры. Игрок, звезда, отныне будет знать, что может снять главного тренера. А это очень опасно, как минимум неоднозначно. В театре актеры, которые «съедают» главных режиссеров, — это классика, но по опыту могу сказать, что она не идет на пользу театру. «Съедали» Эфроса. Товстоногов начал с того, что заявил труппе: «Я абсолютно „несъедобен“». Тем не менее пытались изо всех сил, были огромные обиды и амбиции. И были народные артисты, которые уходили в запас. Господи, а как «съедали» Ефремова во МХАТе, когда он приходил! И делал это Борис Ливанов — фигура уж никак не меньше Аленичева. Но Ефремов удержался и стал выдающимся главным режиссером. Безусловно, Аленичев для «Спартака» и его болельщиков — родной человек, а Старков за два года родным стать не мог. С Аленичевым связано огромное количество положительных эмоций, в том числе и у меня. Но если его возвращение произойдет, это — явление обоюдоострое. Спорт, как и театр, — место столкновения амбиций. И к чему столкновение приведет в этом случае, предположить невозможно.

Кто прав — Юран или Шендерович, молодой футбольный тренер или болельщик — интеллектуал, — определит только время. Но когда вся команда без исключений (я таких, по крайней мере, не знаю) выступает за возвращение капитана, попробовать, на мой взгляд, стоит.

Но это невозможно без инициативы команды. Будет ли она?

Слова полузащитника Дениса Бояринцева дали надежду.


— У игроков нет мысли собраться и пойти для начала к Шавло с просьбой вернуть Аленичева?

— Думаю, такое будет. Ребята, полагаю, скажут свое слово. Постараются обратиться к руководству с такой просьбой.

— Лично вы будете в этом участвовать?

— Естественно. Я на сто процентов за возвращение Аленичева в команду.

Игрок, который попросил его не называть, оценил перспективу более скептически:

— Мне кажется, вернуть Диму нереально. За него должны впрячься все. Поодиночке ничего не выйдет. Разговоры на эту тему в команде поднимались, но особого энтузиазма в массах не вызвали. Аленичева все уважают, но люди приехали зарабатывать деньги, и перспектива больших штрафов их не вдохновила.


И. о. капитана Титов высказался более сдержанно:

— А зачем нам бунт?

— Не бунт, а коллективная просьба.

— Пока я на эту тему не думал.


Жизнь приучила Титова к осторожности. Однажды, в 2003 году, он уже пострадал за весь «Спартак»: допингом кормили всю команду, а на год отлучили от футбола его одного. Перспектива вновь оказаться в роли козла отпущения его явно не радует. Тем более когда карьера потихоньку начала налаживаться и он после долгого перерыва был приглашен в сборную.

Но если ему и команде действительно нужен Аленичев, без похода к руководству или, по крайней мере, коллективного письма не обойтись. Титов оказался поставлен в обстоятельства, когда ему нужно занять позицию. Одну или другую. Третьего не дано. «Пусть они перед руководством ставят вопрос, если хотят, чтобы Дима вернулся», — сказал Геннадий Логофет, и с ним нельзя не согласиться. Ведь это — проверка на прочность отношений. Суровая проверка. В жизни так бывает.

— Вы бы смогли поступить так же, как Аленичев? — спросил я Титова ближе к концу мая.

— Думаю, смог бы.

По — моему, лучшего момента для того, чтобы доказать эти слова на деле, представиться не могло. Как все вышло на самом деле, вы уже знаете. Я — пока нет.

Рассуждая о корпоративной этике и субординации, мы забываем о главном. О праве человека сказать правду, какой бы горькой она ни была. Возмущаясь тем, что Аленичев своими откровениями нарушил те или иные неписаные законы, мы поощряем лицемерие и равнодушие.

Я знаю Аленичева с начала 1990-х. И никогда не забуду об одном. Когда в 1994-м я попал в опалу к Романцеву и тот распорядился: «Рабинера за километр к Тарасовке не подпускать», Аленичев был едва ли не единственным человеком, который каждый раз после приезда репортеров «Спорт — экспресса» на спартаковскую базу передавал через Алексея Матвеева слова поддержки.

Такое не забывается.

Если бы откровения Аленичева были не более чем выдумкой обиженного футболиста, эхо одного — единственного интервью не вызвало бы моментального обвала всей двухлетней спартаковской системы. Она оказалась карточным домиком, киношной декорацией — сколь внешне благообразной, как манера поведения Старкова, столь и хрупкой. Ее сдуло первым же порывом резкого и честного слова.

В дни, когда я работаю над этой частью повествования, Аленичев по—прежнему находится в «подвисшем» состоянии. Вы, читатель этой книги, уже будете знать, в какую сторону повернулась его карьера. Но мне не хотелось бы писать «понадежнее», на все случаи жизни. Пусть даже не оправдаются мои ожидания, пусть все окажется банальнее и скучнее — но вы будете знать, на что автор надеялся и к чему призывал команду в конце мая. Тем интереснее знать, сбылись ли его надежды.

Надежды эти, надо заметить, были не только моими. 7 мая, во время матча «Спартак» — «Торпедо», в VIP — ложе Лужников болельщики красно — белых вручили владельцу клуба Леониду Федуну письмо, подписанное всеми без исключения организованными группами поклонников «Спартака». По имеющейся информации, Федун бегло прочитал письмо, после чего положил его в карман. Получил ли документ какой — либо дальнейший ход, неизвестно.

На протяжении мая спартаковские болельщики не хотели афишировать свой поступок, опасаясь, что он будет расценен как пиар — акция. Но никакой реакции клуба или лично Федуна так и не последовало. А в день выхода в свет первой части моего материала о «деле Аленичева», опубликованного в «Спорт — экспрессе» 29 и 30 мая, мне позвонили болельщики и предоставили текст своего письма.


«Председателю совета директоров

ФК «Спартак» (Москва)

г-ну Федуну Л. А.


Уважаемый Леонид Арнольдович!


Хотим еще раз обратиться к Вам по поводу дальнейшей карьеры капитана ФК «Спартак» Дмитрия Аленичева.

Наш клуб находится сейчас в очень непростой ситуации. Непростой в том числе и из-за известных заявлений Дмитрия, возможно, в чем-то непродуманных, но, безусловно, искренних и сделанных исключительно из желания помочь «Спартаку».

Мы, разумеется, не понаслышке знаем о том, что такое «корпоративная этика» и «законы бизнеса», и прекрасно понимаем, чем было продиктовано решение об отчислении Дмитрия Аленичева из команды. Но нам кажется, что здесь тот самый случай, когда «нет правил без исключений». Сама исключительность роли Аленичева для сегодняшнего и, что немаловажно, будущего «Спартака» подсказывает нам это.

Мы все очень разные и по — разному видим пути выхода клуба из сложившегося положения. Но в одном разногласий нет: сделать это, вернуть «Спартак» на лидирующие позиции мы сможем только все вместе.

В этой связи Ваше возможное решение о возвращении Дмитрия в команду отнюдь не будет свидетельствовать о Вашей слабости. Наоборот, это могло бы стать мощнейшим фактором, способным объединить всех без исключения болельщиков «Спартака», и ярким примером Вашей силы и мудрости как руководителя.

Мы просим Вас вернуть в команду капитана «Спартака» Дмитрия Аленичева.

Мы должны быть вместе. Только вместе мы сможем победить.

С надеждой на понимание и бесконечной уверенностью в Величии и Непобедимости нашего «Спартака»!

С уважением,болельщики футбольного клуба «Спартак» (Москва)».

Верно заметил Юран: вернув Аленичева, боссы «Спартака» впервые за долгое время оказались бы заодно с миллионами своих болельщиков. И, что не менее важно, — с собственной командой. Это уникальный шанс восстановить единение! Иначе ведь и футболисты воздвигнут внутри себя барьер безразличия. Главным для них будет не высовываться и спокойно получать зарплату. А жить на поле и вне его двумя разными жизнями невозможно: чтобы умирать за команду на стадионе, надо переживать за нее всегда. Как Аленичев. Как Стивен Джеррард и Тьерри Анри, которые не смогли уйти из «Ливерпуля» и «Арсенала», несмотря на фантастические предложения «Челси» и «Барселоны». Не смогли, потому что это было выше их сил. Команды, в которых они «капитанили», стали для них неотъемлемой частью жизни.

«Вы должны этому человеку памятник поставить! На стадионе „Спартак“»!

Эту фразу об Аленичеве нынешний главный тренер «Челси» Жозе Моуринью произнес в ноябре 2004 года в московской гостинице «Балчуг», где лондонский клуб жил перед матчем Лиги чемпионов с ЦСКА. Полузащитник «Спартака» приехал в гости к человеку, вместе с которым за два предыдущих сезона выиграл оба еврокубка и в каждом из финалов забил по голу. Приехал — и Аленичев с Моуринью заключили друг друга в объятия.

Вместо памятника на несуществующем пока стадионе Аленичев спустя год и пять месяцев был отлучен от «Спартака». Уезжать из России, по имеющейся на конец мая информации, он не хотел, равно как и играть в низших дивизионах. Да и предложение из Владивостока от бывшего помощника Романцева в «Спартаке» Сергея Павлова его на тот момент не вдохновляло. И уходить из футбола он не собирался — как минимум в ближайшие полтора года…

В этой книге мы уже не раз вспоминали о баннере болельщиков «Спартака»: «Тихонов навсегда». Написан он был спустя долгое время после вынужденного ухода лидера красно — белых из команды.

История движется по спирали. Если спартаковские боссы не вернут в команду ее нынешнего капитана, пройдет время, и однажды на очередном матче команды обязательно появится грустный плакат: «Аленичев навсегда».

В конце мая Старков вдруг заговорил — и совсем не так, как раньше.

— Большинство журналистов и болельщиков противопоставляли меня и Аленичева. Я ушел. Но Аленичева забыли. Получается так, что этого игрока — неважно, какая у него фамилия, — просто использовали. Сейчас вытерли о него ноги и забыли. Меня сейчас в положительном плане вспоминают больше, чем Аленичева. Это еще раз говорит о том, что здесь была некая интрига, созданная кем — то. В итоге Аленичев сам себе испортил гораздо больше, чем кому — либо. Меня не удивило, но зато показательно, что многие игроки поддерживали Аленичева. Значит они такие же «профессионалы», — сказал Александр Петрович в интервью радиостанции «Маяк».

Он явно выдавал желаемое за действительное. «Меня сейчас в положительном плане вспоминают больше, чем Аленичева», — кого хотел обмануть Старков, произнося такие слова? Тем более что именно из этого тезиса, выдуманного от первой до последней буквы, он сделал вывод о «созданной кем — то интриге». И еще: о каких же интеллигентности и благородстве, которые поклонники латвийского специалиста постоянно ставят ему в заслугу, можно говорить после вышеприведенной тирады? Если бы она последовала сразу за отставкой, объяснить ее можно было бы естественными человеческими эмоциями. Но когда разговор идет спустя месяц после ухода из клуба — оправдания демагогии, мне кажется, не может быть никакой. Как и обвинению, походя брошенному всей команде, — «значит, они такие же „профессионалы“». Выходит, вся команда — дремучие дилетанты, а один Александр Петрович — в белом костюме?

Нет, никто, как бы ни хотелось Старкову, Аленичева не забыл. Это доказало и письмо болельщиков Федуну, и скандирование «Дмитрий Аленичев!» — больше чем через месяц после отлучения капитана от команды (например, 10 мая в Раменском, на ответном полуфинале Кубка России против «Сатурна»), и бурная читательская реакция на мое расследование в «Спорт — экспрессе». Такого количества звонков со словом «спасибо» я от болельщиков «Спартака» давно уже не получал. Не могу сказать, что стремлюсь к подобным комплиментам, в конце концов, журналист не червонец, чтобы всем нравиться. Но в данном случае такие звонки были, не скрою, приятны.


Аленичева будут помнить, Старкова забудут очень скоро. Когда — то Константин Бесков говорил своему зятю Владимиру Федотову: «Спартаковских болельщиков нельзя не принимать в расчет. Это такой народ, что к ним надо прислушиваться. Иначе они и убить могут…»

Федотов помнит эти слова покойного мэтра и очень хочет, чтобы команда вновь заиграла в настоящий спартаковский футбол. Получится ли? Я очень хотел бы на это надеяться. Потому что отношусь к этому тренеру и человеку, сыну и зятю великих футболистов, с глубочайшим уважением. Федотов — прямое продолжение отечественной футбольной истории.

И вот что интересно: несмотря на то что он всю свою игровую карьеру выступал за ЦСКА и стал в его составе чемпионом СССР (более того, забил два мяча в знаменитой переигровке за «золото» 1970 года против московского «Динамо» в Ташкенте), спартаковские поклонники восприняли его как своего. Может, потому, что Федотов — зять Бескова. Может, потому, что он работает в «Спартаке» еще со времен Романцева и никогда ничем себя не скомпрометировал — наоборот, собирал по частям игроков после чужих допинговых экспериментов. Может, потому, что в нем души не чают игроки. Может, потому, что он хочет вернуть спартаковский футбол в таком виде, в каком его понимают миллионы болельщиков.

Конечно, никто не может гарантировать, что у него все получится. Но не сопереживать этому человеку невозможно. Это касается и тех, кто судит о нем со стороны, по поступкам и имиджу. А о тех, кто хорошо знает Федотова лично, и говорить не приходится.

Мне часто звонит из Лос — Анджелеса хороший приятель, бывший администратор футбольных команд Саша Зундер. Он работал в «Асмарале» (как раз когда эту команду возглавляли Бесков и Федотов) и нижегородском «Локомотиве» — но и тогда, и сейчас едва ли не умереть готов за свой любимый «Спартак». Находясь теперь от Москвы в тысячах километров, в Калифорнии, он живет совсем не американской, а московской, футбольной, спартаковской жизнью. И таких немало. Я и сам, когда уезжал на несколько лет в Северную Америку в качестве собственного корреспондента «Спорт — экспресса», был таким же…

Иногда мне кажется, что судьба «Спартака» волнует его гораздо больше перипетий собственной жизни. По крайней мере, историю с Аленичевым и Старковым житель Лос — Анджелеса переживал так, словно произошла она с ним самим. Переживал, как и почти все люди красно — белой группы крови, на стороне капитана. И делал это настолько яростно, что в разговорах с ним мне даже порой приходилось защищать Старкова. Хотя в адвокатстве этого тренера никому не придет в голову меня заподозрить.

Так вот, идею о Федотове (работавшем тогда спортивным директором «Спартака») в роли главного тренера и Станиславе Черчесове в роли его помощника, а в будущем — преемника «американец» начал проповедовать задолго до того, как это произошло на самом деле. Когда он высказал такую мысль впервые, не было еще и речи ни об отставке Старкова, ни об интервью Аленичева. По — моему, это было даже до того, как красно — белые оказались на втором месте в прошлогоднем чемпионате.

Но мой приятель из Лос — Анджелеса любит «Спартак» такой страстной любовью, что развитие событий, которое очень трудно было спрогнозировать, он словно знал наперед.

Кстати, одним из первых кадровых решений Федотова стало возвращение в «Спартак» опытнейшего врача Юрия Василькова, который проработал с этой командой полтора десятка лет и был уволен профессиональным революционером Андреем Червиченко, предпочитавшим экстремальных новаторов вроде Артема Катулина. Если бы «консерватор» Васильков остался, в клубе никогда бы не разгорелся бромантановый скандал.

Возвращение Василькова — это тоже шажок к настоящему «Спартаку».


Федотов начал фантастически. Первый матч в Санкт — Петербурге против «Зенита» — тяжелейшее испытание для любого тренера, а уж когда с момента назначения до игры всего три дня — и подавно. Кто мог подумать, что Федотов, проведший свою первую тренировку 28 апреля, уже 30-го пойдет на то, чего его предшественник не осмелился сделать ни разу за два года, — сыграет с тремя защитниками! Как Старкову ни доказывали, что подбор игроков обороны в команде небогат, полузащитников же, напротив, хоть в банке соли — он играл только по схеме, предусматривавшей четырех оборонцев. Не хотел, по своему обыкновению, рисковать…

А Федотов рискнул. Несмотря на то что в «Зените» играют два из трех, наряду с локомотивцем Сычевым, самых острых форварда России — Кержаков и Аршавин. И новая тактика сработала блестяще.

Произошло это еще и потому, что «Спартак» приехал на стадион «Петровский» выигрывать. Сравняв счет на исходе первого тайма (в самом начале игры Ковальчук срезал мяч в собственные ворота), красно — белые на первых секундах второго ринулись вперед, и Пьянович после великолепной комбинации сразу забил. Могло такое быть при Старкове, для которого счет 1:1 в Санкт — Петербурге был вожделенным, и его следовало хранить как зеницу ока? А не отойти назад при счете 2:1? А выпустить при выигрышном счете вместо хавбека с оборонительным уклоном Бояринцева фактически крайнего форварда — голландца Квинси Овусу — Абейе, отдавшего в итоге две голевые передачи? А играть с первой и до последней минуты с двумя нападающими? Не этой ли смелости так не хватало уважаемому и основательному, но такому все — таки недопустимо осторожному Александру Петровичу?

Матч закончился с невероятным счетом 4:1 в пользу «Спартака», который до того не выигрывал в Северной Пальмире с 2002 года. Атаки, предшествовавшие трем голам во втором тайме, получились потрясающе красивыми, ажурными, по—настоящему спартаковскими. «Такое впечатление, будто с нас по сто килограммов сбросили», — скажет мне потом один из игроков.

После игры в Питере Титов не захотел бросать в спину Старкову слова критики, что вызвало только уважение к и. о. капитана «Спартака». «Это не вина Петровича, что так вышло, это просто стечение обстоятельств», — сказал он мне в смешанной зоне. Но через пару минут от того же Титова мы услышали: «Игра наша немножко изменилась. Григорьич исповедует более короткие передачи. Вы видели, мы длинными сегодня играли очень мало, особенно во втором тайме. Это тот футбол, к которому я привык. Он многим в команде по душе, поэтому даже какое-то вдохновение появилось».

И ведь правда, появилось! И, видимо, не случайно после матча Быстров и Баженов, две молодые спартаковские надежды, на мой вопрос, хотят ли они, чтобы Федотов остался главным тренером, ответили: «Да». А Баженов еще и рассказал историю, как сразу после установки на игру Федотов, оставивший его, автора отличного гола в ворота «Москвы», в запасе, отвел его в сторону и сказал: «Не расстраивайся. Вот увидишь — все будет нормально». И так он это сказал, что молодой форвард, фанатично любящий футбол (сам видел это на прошлогоднем сборе «Спартака» в Марбелье и приятно удивился — не очень это характерно для этого поколения), поверил. И, выйдя на замену, забил один гол и поучаствовал еще в одном.

И показалось, что это была та самая игра за тренера, на которую в тот же день и в том же месте оказался не способен «Зенит» — команда, для которой (а особенно для ее болельщиков) «Спартак» всегда был как красная тряпка для быка. Спустя три дня главный тренер питерцев, любимец болельщиков чех Властимил Петржела будет уволен…

Не случайно Титов хвалил футбол «по Федотову». И уже не рассуждал в смешанной зоне о поисках нового тренера, как раньше, Шавло. Вместо этого расточал комплименты Федотову и говорил, как заслуживает тот своей нынешней роли. «У нас есть главный тренер», — подчеркивал генеральный директор. «Исполняющий обязанности», — поправляли его. «Это мы еще посмотрим», — реагировал Шавло.

Сколько уже было случаев в истории, когда 90 — всего 90! — стадионных минут меняли в жизни людей футбола очень многое. До игры с «Зенитом» Федотова воспринимали как временную палочку — выручалочку, которая будет тренировать «Спартак» до неизбежного прихода нового тренера откуда — то со стороны. Думаю, именно Питер стал переломным моментом в восприятии Федуном статуса Федотова.

Впрочем, ясно еще было далеко не все. На следующем матче с «Торпедо» в VIP — ложе Лужников был замечен Станислав Черчесов, приехавший на один день из Австрии на переговоры с руководством «Спартака». Шавло в интервью мне, правда, попытался сказать, что основной мотив приезда Черчесова в Москву — ремонт квартиры, а на родной «Спартак» заглянул по совпадению. Но то, что Черчесов уехал с игры в машине Федуна, говорило, что это не так. Интернет — издания иронизировали потом, что бывший вратарь красно — белых ловил машину на дороге, и по чистой случайности остановилась машина с хозяином «Спартака». Федун решил заработать сто рублей, подбросив Черчесова до ближайшего метро…

Если же говорить серьезно, то на тот момент Черчесов считался кандидатом именно на должность главного тренера, которую он в последние годы занимал в австрийском «Тироле». Это и Шавло мне подтвердил, причем для печати.

Но получилось все по-другому. Черчесов подписал — таки полуторалетний контракт со «Спартаком», но в роли спортивного директора — причем не «офисного», а близкого к команде. Сразу возникла версия, что руководство клуба видит в нем будущего главного тренера, но считает, что к этой роли его нужно подвести постепенно, за эти самые полтора года. Пусть, мол, пока поучится у мудрого Федотова, понаблюдает за игроками, поймет их уровень — тогда и переход в более серьезный статус пройдет более плавно.

Так это или нет — только время покажет. Оппоненты Черчесова твердят, что у него недостаточно опыта. Но разве много опыта было у Романцева, когда он в 1989-м возглавил «Спартак»? «Красная Пресня», «Спартак» из Орджоникидзе — это что, какой-то заоблачный уровень по сравнению с черчесовским «Тиролем»? По — моему, главное, чтобы тренер был личностью, со своим видением футбола, харизмой и волей. Последние два ингредиента у Черчесова есть точно, «мягкой игрушкой» он ни для начальства, ни для игроков не будет — зная его, могу это гарантировать. Он — яркий, остроумный и независимый человек. Последняя из этих характеристик, правда, может сделать его вживание в нынешний «Спартак» непростым. Что еще важно в контексте спартаковской новейшей истории, Черчесов — человек непьющий. Многие рассказывают, что даже на командных празднованиях Нового года в «Спартаке» он «баловался» кваском.

А вот о его видении футбола, ни разу не наблюдая за игрой «Тироля», говорить, конечно, трудно. Но спартаковское прошлое Черчесова говорит в этом смысле в его пользу. Если у него получится, из Станислава может получиться тренер «Спартака» на годы.

Но это все — в будущем. Сразу назначать экс — вратаря главным тренером спартаковские боссы не рискнули. Если бы не пошло у Федотова, это могло произойти. Но у него — пошло. И убирать его в такой ситуации у Федуна не поднялась рука.

После того как Федотов сначала обыграл «Торпедо», а потом победил в полуфинале Кубка России «Сатурн», его вызвал к себе Федун и сообщил, что Владимир Григорьевич отныне — главный тренер без приставки и. о. Возможно, момент для встречи был выбран не самый удачный — за день до похорон Бескова, организацией которых Федотов занимался день и ночь. С другой стороны, вполне возможно, что владелец «Спартака», наоборот, хотел тем самым поддержать тренера в трудную минуту.

На прощание с великим тренером, кстати, спартаковцы явились в далеко не полном составе. В отличие, к примеру, от ЦСКА, футболисты которого по распоряжению Гинера пришли все до единого. Может, бразильцы Жо и Карвалью не до конца понимали, к гробу какого человека кладут красные гвоздики, — зато им стало ясно, что у этой страны есть своя футбольная история, и ее чтут.

Шавло играл у Бескова и до последних дней жизни Константина Ивановича находился в прекрасных отношениях с ним и с Валерией Николаевной. Почему же он не сделал все для того, чтобы на похоронах его учителя появился весь «Спартак»? Почему отлученный от команды Аленичев был на похоронах — а больше половины его действующих игроков не были? И не это ли — еще одна деталь, характеризующая разницу между организацией работы в ЦСКА и «Спартаке»?

…А несчастную Валерию Николаевну через два дня после похорон мужа ограбили цыганки — мошенницы. Звоня в осиротевшую квартиру на Маяковке под видом социальных работниц, эти недочеловеки наверняка знали, куда идут и в каком состоянии находится хозяйка. И кто—то их, несомненно, навел — таких совпадений не бывает.

Такая у нас страна.

Федотову же, который в марте потерял мать, а в мае — тестя, теперь приходилось чередовать проведение тренировок «Спартака» еще и с беседами со следователями. А до финала Кубка против ЦСКА оставалось всего ничего…


Четверо армейских бразильцев дурачились на глазах рекордных для российского клубного футбола 67 тысяч зрителей, устроив беззаботный карнавал вокруг Кубка России. Они вообще идут по жизни смеясь — вот и 20 мая превратили торжественный церемониал с участием министра спорта страны и президента РФС в шуточное представление, во время которого корчили рожицы одну потешнее другой, а Вагнер Лав на смеси русского с португальским вопил в телекамеры: «ЦСКА — кампеон!»

Отчего не повысовывать языки от удовольствия, если такой матч выигран со счетом 3:0?

А спартаковцы в большинстве своем даже не вышли на церемонию награждения. Только Титов, Йенчи, Тамаш, Ковальчук, Квинси и Штранцль не нарушили регламент Кубка и получили, опустив головы, свои серебряные медали. Остальным оставаться на поле и смотреть на радующихся армейцев оказалось невыносимо. На следующий день официальный сайт «Спартака» языком партсобраний сообщил: «Игрокам „Спартака“, не явившимся на церемонию награждения, было указано на необходимость уважительного отношения к сопернику, к болельщикам и традициям общества „Спартак“… Решением общего собрания за невыход на награждение виновные оштрафованы на 20% месячного оклада».

«Спартак» был мотивирован, думается, покруче армейцев — тут и четыре титула ЦСКА за последний календарный год, и 1873 дня с момента предыдущей очной победы 31 марта 2001 года. И сражались спартаковцы почти весь матч на совесть — и уж явно не на итоговые 0:3 (счет 0:1 куда адекватнее отражал бы ход игры). Но армейцы вновь оказались сильнее.

У них почти не было бездумных действий — они атаковали, может, и реже спартаковцев, но всякий раз четко знали, чего хотели. Красно — белые же то и дело отмечались «тяжелым наследием царского режима» Старкова — верховыми забросами на авось: а вдруг получится? Не получалось. Не тот соперник. Прав Федотов: трудно за три недели переделать игроков, которых два года учили совсем другому футболу.

А во — вторых, у «Спартака» не было Жо. 19 — летний бразилец — штучный товар, человек, который способен все решить в одиночку. Он — немой укор спартаковской селекции, которая два года ждала, но так и не дождалась настоящего блеска от Кавенаги. В нашей послематчевой беседе Шавло признал, что футболист типажа Жо «Спартаку» необходим. Хватит ли профессионализма найти? И почему, обладая прекрасными финансовыми возможностями, за два года не нашли?

Разница между ЦСКА и «Спартаком» была еще в одном. Если у армейцев все до единого футболисты приобретались одним президентом — Гинером (началось все летом 2001 года с Рахимича), то в «Спартаке» — четырьмя (!) президентами и генеральными директорами, у каждого из которых свое видение футбола. Титов и Калиниченко играют в «Спартаке» со времен президента Романцева;Ковалевски, Павлюченко, Павленко, Пьянович;Йенчи, Тамаш пришли при президенте Червиченко;Кавенаги, Родригес, Йиранек, Ковальчук, Дедура, Бояринцев, Ковач, Хомич, Баженов, Быстров и опальный Аленичев — при гендиректоре Перваке;Моцарт, Штранцль и Овусу — Абейе — при гендиректоре Шавло. О какой планомерности поисков можно говорить при такой текучке даже не игроков и не тренеров, а руководителей?! Тем более что есть еще и хозяин, Федун, с собственным мнением о футболистах — в частности, о ветеранах!

В этом смысле позиция Шавло, высказанная мне в послематчевом интервью, — что в кубковом поражении виноваты в первую очередь футболисты, — кажется мне поверхностной. Виновата общая нестабильность. Отсутствие внятного курса на протяжении многих лет. Все это и приводит к тому, что игроки, купленные в разные времена, говорят на разных языках.

Хотя игроки, конечно, тоже не без греха. Возьмем Тамаша. Тренер Старков человеку не доверял, и тот после возвращения из аренды в бухарестское «Динамо» сидел в глухом запасе. Федотов доверил. Во — первых, больше некому было из-за травм, отъездов в сборные и дисквалификаций, а во — вторых, у Тамаша — единственный свежий опыт победы над ЦСКА: в осеннем матче Кубка УЕФА за команду из Бухареста. И что же? В момент удара Жо со штрафного румын отвернулся на 90 градусов — наверное, чтобы в случае попадания не было больно, бедняжке, — и от его повернувшейся стопы мяч срикошетил в ворота. Так был забит победный гол.

Небольшое лирическое отступление. По вторникам журналисты «Спорт — экспресса» играют в футбол в Лужниках, и периодически нам составляют компанию известные футболисты. На сей раз я пригласил Сергея Юрана. Играл он, кстати, в футболке «Кто мы? Мясо!», творил на поле чудеса и вообще, как показалось, был на несколько килограммов легче, чем во времена своего второго прихода в «Спартак» в 1999-м. Из всех профи, которые к нам приходили, равных Юрану не было и близко.

Так вот, Юран возмущался: «Да если бы я играл за „Спартак“ в этом финале Кубка, в раздевалке разорвал бы Тамаша на части. Отвернуться от мяча в таком матче — за это убивать надо! Те, кто профессионально играл в футбол, меня поймут. А будь я на месте руководства клуба — сразу после матча вручил бы ему билет до Бухареста в один конец. Люди, которые так поступают, какими бы они ни были способными, могут подвести в любой момент».

А Квинси Овусу — Абейе? Вагнер Лав, которого армейские болельщики упрекают за лень, провел на поле все 90 минут — и на последней убежал от свеженького голландца к воротам Ковалевски, как от стоячего. При том что бывший игрок лондонского «Арсенала» считается одним из лучших спринтеров не российского даже — европейского футбола! Но едва Вагнер опередил Квинси на метр, как тот прекратил сопротивление. А пару минут спустя он же, Квинси, не сделал лишнего шага, чтобы помешать ударить Жо. Два раза молодой парень недобежал, недоработал — и получите два гола.

Так, как поступили в финале Кубка России Тамаш и Квинси, могут сделать только игроки, словно обитающие в безвоздушном пространстве. Не имеющие представления, что это такое — матч ЦСКА — «Спартак», да еще и на таком уровне. Если в нынешнем ЦСКА все живут по каким — то единым законам, то в «Спартаке», причем уже давно, — каждый по своим.


На 88-й минуте финала с поля выгнали Моцарта. С трибуны красная карточка сначала показалась непонятной. А после того, как уход бразильца повлек за собой «черную дыру» в центре поля, в которую от защитников убежали и забили сначала Вагнер, а потом Жо, спартаковские болельщики начали подозревать судью Валентина Иванова в «сплаве» любимой команды. Благо никто еще не забыл матч первого круга 2003 года, когда при счете 2:1 в пользу «Спартака» Иванов назначил крайне сомнительный пенальти в пользу ЦСКА после контакта Семака и Абрамидзе — и армейцы победили со счетом 3:2. Когда речь идет о противостоянии «Спартака» и ЦСКА, такое не забывается. И когда по стадиону объявили, что памятный знак за участие в финале Кубка вручается судейской бригаде, со спартаковской трибуны «В» раздался оглушительный свист.

Не рад судейству Иванова был и сам «Спартак». После финального свистка руку арбитру из красно — белых пожал только… Тамаш. Ковалевски в смешанной зоне бросил: «Я вообще не понимаю, что Иванов хочет делать на чемпионате мира». А Федотов на пресс — конференции сказал, что у соперника было на одного человека — судью — больше. И резюмировал: «Все игры Иванова с участием нашей команды были с грубейшими ошибками. Судья не соответствовал уровню такого матча».

Это все были первые, эмоциональные оценки. А видеоповтор эпизода с Моцартом доказал правоту Иванова. Бразилец шипами наступил на бедро лежавшего Дуду — за что и был удален. Причем наступил умышленно. Дома я несколько раз в замедленном повторе прокрутил запись — и заметил, что в последний момент, когда Дуду уже лежал, Моцарт даже не сделал попытки затормозить. Последний его шаг, наоборот, был более длинным, чем предыдущие. Причем направлен он был не вверх, чтобы перепрыгнуть лежащего, — а вперед, «в тело».

Моцарт — классный игрок, ключевой для нынешнего «Спартака», боец без страха и упрека. С этой — то покупкой красно — белые как раз угадали на сто процентов. Но свои действия и эмоции он почему — то в критических обстоятельствах контролировать перестает. Ведь это было уже второе удаление Моцарта в матчах против ЦСКА в этом сезоне! Грубость, которая ничем не была продиктована, говорит о том, что Моцарт — так же как Тамаш и Квинси, только в другом контексте — не понимает меру своей ответственности перед клубом.

Еще раз процитирую сообщение официального сайта «Спартака» о «партсобрании», которое появилось на следующий день после матча. Кто из моих читателей постарше и бывал на подобных собраниях — тот получит от нижеприведенного текста неизъяснимое наслаждение. Лучшей пародии на «совок» сыскать трудно — вплоть до инициалов вместо имен героев. И уж вовсе невозможно поверить, что писалось это не как стилизация, а как вполне серьезный текст!

«На прошедшем по окончании финального матча Кубка России общем собрании команды „Спартак“ были обсуждены два вопроса: грубая игра Моцарта, повлекшая за собой удаление, и неявка ряда игроков на церемонию награждения по окончании матча.

Главный тренер В. Федотов и капитан команды Е. Титов указали Моцарту на недопустимость подобных проступков, в результате которых футболист команды соперников может получить травму, собственная команда в решающий момент остается в меньшинстве и предстает перед футбольной общественностью в неприглядном свете.

Моцарт заверил, что наступил на соперника неумышленно, приносит самые искренние извинения своему соотечественнику, футболисту ЦСКА Дуду. Два пропущенных командой мяча после удаления Моцарта стали для него серьезным уроком. «Да, мы не имеем права рисковать здоровьем товарищей по ремеслу и так подводить свою команду. Обещаю, что больше такое не повторится», — заявил Моцарт.

ФК «Спартак» обращается с просьбой к КДК РФС в процессе принятия решения по Моцарту учесть факт глубокого раскаяния футболиста и его уверение в недопустимости подобных случаев впредь».

Каково, а? Хотелось бы услышать, как Моцарт произносил словосочетание «товарищи по ремеслу». Ну, и так далее.

Зная, что пресс — атташе Шевченко — человек все — таки творческий, я с трудом верю, что всю эту галиматью он сочинял на полном серьезе. Варианта два. Либо писал не он, либо, что скорее, эта «правдистская» заметка специально готовилась для заседания КДК РФС. Председателем контрольно — дисциплинарного комитета является Виктор Марущак — пожилой человек советских времен, к тому же еще и имевший высокий офицерский чин. Этот язык для него родной. За свое удаление Моцарт вполне заслужил пяти игр дисквалификации, но для «Спартака» это была бы катастрофа. Получил он в итоге две игры наказания, одна из которых — встреча самой ранней стадии следующего Кубка России против клуба низшего дивизиона. Фактически бразилец вышел сухим из воды, и если феерический текст на это как — то повлиял, перед автором затеи стоит снять шляпу.

Оценка судейства матча ЦСКА — «Спартак» стала одним из тех редких случаев, в которых я согласен не с Федотовым, а с Шавло. Гендиректор «Спартака» сказал мне о работе Иванова так: «Грубых ошибок не было. Думаю, судейство было нормальным». Не стал он и кивать на отсутствие уехавшего в сборную Чехии ключевого защитника Йиранека: «Одних игроков лишились мы, других — ЦСКА. Нечего искать причину на стороне. Мы проиграли матч — и все. Надо поздравить армейцев с победой». В сообщении же на клубном сайте Шавло осудил тех игроков, кто не вышел на церемонию награждения: «Вы проиграли на поле, но, что еще хуже, затем поставили под сомнение честь — свою и команды. Надо уметь проигрывать. Мы не собираемся мириться с нарушениями дисциплины и условий трудовых договоров», — обратился Шавло к игрокам.

Несмотря на не очень уместный обличительный пафос (лучше бы его направили на Тамаша и Квинси), по сути, Шавло был прав. Подозреваю, правда, что занял он такую примирительную позицию из стратегических соображений, — потому что хотел добиться минимального срока дисквалификации Моцарта. В таких случаях махать шашкой, как поступил Червиченко после матча тех же соперников с тем же судьей в 2003-м, — себе дороже. Но в любом случае то, что Шавло адекватно оценил причины поражения в финале Кубка, — уже неплохой знак. Да и тот же Федотов, выступай он не сразу после матча, а через день — два, наверняка поступил бы так же.

Ну, а если «Спартак» был заранее негативно настроен по отношению к арбитру Иванову, почему же не отвел его кандидатуру, когда определялся арбитр финального матча? Неужели у клуба масштаба красно — белых недостаточно влияния, чтобы это сделать? Если же достаточно (что показывает и двухматчевая дисквалификация Моцарта), но «Спартак» промолчал — махать кулаками после драки его руководители морального права не имеют. Ошибки Иванов совершал, но я, просмотрев запись матча целиком ночью после игры, пришел к выводу: ни о каком сознательном «удушении» красно — белых говорить было нельзя.

За день до финала на базе в Тарасовке команда прошла компьютерное обследование. По его итогам Федотов отменил тренировку и отправил большинство игроков на прогулку в лес. Умная техника показала: почти вся команда истощена.

Самое выхолощенное состояние, по данным этого обследования, было у Титова. Тем не менее именно действующий капитан поучаствовал во всех четырех голевых и полуголевых моментах «Спартака». Потому что, в отличие от Тамаша или Квинси, Титов знал, что этот матч означает для «Спартака» и его фантастических болельщиков.

Знал и капитан, которого спартаковцы выбрали в межсезонье, — Дмитрий Аленичев. В мае 1994 года именно он, тогда — новичок «Спартака», в финальном матче Кубка России забил в ворота ЦСКА решающий послематчевый пенальти. И видел, какое буйство красно — белых красок началось в Лужниках.

Но Аленичев нынче изгой. И времена его молодого, когда ЦСКА восемь лет подряд — без малого три тысячи дней! — не мог обыграть «Спартак», кажутся неправдоподобно далекими. Неужели спартаковцы побьют тот армейский «рекорд». Осталось три года…