"Город слухов" - читать интересную книгу автора (Пентикост Хью)

Глава 1

Каким-то образом в это безумное утро Биллу Джейсону удалось выкроить время, чтобы написать передовицу “Вестника”. Газета появилась в киосках и у подписчиков, когда в полицейском участке еще продолжался допрос Аннабелль Винтерс.

Рок-Сити понял, что Билл Джейсон ринулся в бой, и за ленчем многие горожане почувствовали жало его резких слов. Передовица начиналась двумя колонками на первой странице под общим заголовком:

ИСТИННАЯ ТРАГЕДИЯ РОК-СИТИ.

“Это черный день для Рок-Сити.

День, когда одна трагедия громоздится на другую.

В ранние часы субботнего утра город ошеломило известие о том, что трое учащихся старших классов погибли в автокатастрофе на холме Кобба, а девушка, оставшаяся в живых, находится в критическом состоянии.

Сегодня новость об убийстве Бредли Коннорса, пастора так называемого молитвенного дома, усилила всеобщее потрясение.

Но самое худшее заключается в том, что большая часть жителей нашего города не представляет, в чем истинная трагедия Рок-Сити.

В скорби родителей, понесших невосполнимую утрату? Нет.

В безжалостном убийстве, унесшем человеческую жизнь? Нет.

Истинная трагедия Рок-Сити состоит в том, что его жители, подхваченные волной истерии, забыли о здравом смысле, терпимости, трезвости суждений.

Рок-Сити превратил себя в линчующую толпу.

Можно простить семьи, понесшие утрату. Их стойкость подверглась непосильному испытанию. Но их вытолкнули в середину линчующей толпы заблуждающиеся, легкомысленные и злобные люди.

Репутация тех, кто верно служит городу, обливается грязью, которую вряд ли удастся смыть.

Этой ночью перед домом честной женщины горел крест и одновременно дети наших добропорядочных горожан осыпали ее мерзкими ругательствами.

Нелепый исход заседания совета просвещения превратил город в улюлюкающую толпу, беснующуюся у подножия полыхающего креста.

В жажде человеческой крови взрослые люди публично признают отсутствие всяких приличий и моральных устоев у своих детей. Если бы это соответствовало действительности, стоило ли возлагать вину на единственную учительницу. Что произошло с семьей и ее влиянием? Не пора ли выставить на всеобщее обозрение родителей, забывших о своих прямых обязанностях, воспитании детей?

Убийце не место среди нас!

И мы узнаем имя виновника трагедии на холме Кобба, если полиция займется своим делом вместо того, чтобы тайком направлять ослепленных и жаждущих крови.

Со временем мы узнаем всю правду. Но что, если истина откроется слишком поздно?

Будем ли мы собираться на перекрестках и шептаться о том, что мы “немного поторопились”?

Наши сожаления в будущем не загладят жестокости и насилия настоящего.

Есть вопросы, на которые необходимо получить ответ.

1. Существует ли крупица доказательств того, что авария на холме Кобба явилась следствием безрассудства или безнравственности кого-либо из погибших подростков? Девушка, чудом оставшаяся в живых, сообщает о другой машине, ехавшей навстречу по их полосе движения. За рулем сидел пьяный? Преступник, бежавший с места еще не раскрытого преступления? В лучшем случае, это трус, который мог спасти детей, если б остановился. Как идут поиски этого человека?

2. В ночь аварии директор школ округа Эвери Хэтч подал в полицию официальную жалобу, обвинив учителей старших классов в аморальном поведении и использовании недопустимых методов преподавания. Так называемое недостойное поведение и вышеупомянутые методы и стали, по утверждению мистера Хэтча, причиной катастрофы на холме Кобба. Почему мистер Хэтч никогда не говорил об этом раньше? Учебная дисциплина, которая ему особенно не нравится, введена в школьную программу пять лет назад, при его согласии. Учительница, которую он обвиняет, преподает уже десять лет, и ее контракт подписан мистером Хэтчем. Как получилось, что мистер Хэтч внезапно прозрел в час ночи с пятницы на субботу? Почему мистер Хэтч не высказал свои опасения совету просвещения? Не поставил в известность директора школ штата, своего непосредственного начальника?

Пусть мистер Хэтч ответит на эти вопросы, потому что на нем лежит основная ответственность за массовую истерию, охватившую город. Пусть он ответит!

3. Сержант полиции, не кто иной, как Джордж Телицки, ходил от дома к дому, будто бы расследуя жалобу Хэтча, но на самом деле распространяя яд подозрений и недоверия. Расследование так не проводят!

В час ночи сержант Телицки сидел в патрульной машине в сотне ярдов от горящего креста и грязных криков, упомянутых выше. Сержант Телицки не пошевельнул и пальцем, чтобы прекратить это безобразие и арестовать хулиганов.

Почему?

В этот черный день Рок-Сити поддерживает действия Эвери Хэтча. Поощряет странное поведение сержанта Телицки.

Почему?

Пришло время ответить на эти вопросы, прежде чем массовая истерия не завела нас слишком далеко”.

Билл Джейсон, вне себя от гнева, сидел в машине почти полчаса, прежде чем из полицейского участка вышел Сэм Крамер.

Один.

— Для первого коктейля еще слишком рано, — сказал он. — Ты сможешь отвезти меня в суд округа, Билл?

— Где она? — спросил Джейсон. — Что они с ней сделали?

Крамер сел рядом с Биллом.

— Они задержали ее по обвинению в убийстве.

— Мерзавцы! — прорычал Билл.

— Она останется в камере, пока я не получу распоряжения судьи о представлении арестованной в суд для рассмотрения вопроса о законности ее ареста, то есть последует предварительное разбирательство дела, на котором суд решит, достаточно ли у них улик, чтобы держать Аннабелль под стражей. При других обстоятельствах я бы сказал, что она будет на свободе через несколько часов. У них ничего нет. Никто не видел ее на месте преступления. Нет никаких свидетелей. Нет и орудия убийства. Ее пистолет пропал, но это не означает, что Коннорса убили из ее пистолета. Все притянуто за уши, но если судью Эджерсона заразила местная болезнь... Поехали.

Билл завел мотор.

— Мотив — публичное оскорбление на заседании совета просвещения? — спросил он.

— Если бы, — Крамер достал трубку. — Ну и гусь этот Коннорс!

— Коннорс?

— Он сказал Хэтчу и Сейру Вудлингу, каждому в отдельности, о неестественных отношениях мисс Винтерс и Шарон Джейгер.

— Что?!

— Он будто бы угрожал предать гласности их связь, а мисс Винтерс пришла к нему и предложила отдаться, чтобы заставить его молчать.

— О господи, — с отвращением пробормотал Джейсон.

— Над этим не посмеешься, — продолжал Крамер. — Они допросили Шарон, которая сказала им то же самое, что и Аннабелль нам. Они говорят, что Шарон и мисс Винтерс не могли сказать ничего другого. И это так, если они виновны...

— Всему городу известно, что Сейр Вудлинг ненавидит Аннабелль, — заметил Билл.

— Но не Хэтч, — возразил Крамер. — Объективно говоря, он честен. Если он утверждает, что Коннорс говорил ему о мисс Винтерс и Шарон, я уверен, что так оно и было. Таким образом, становятся весомыми и показания Вудлинга. Юридически эти сведения получены через вторые руки, и, возможно, их нельзя использовать как доказательства вины в судебном процессе. Но хороший прокурор может добиться, чтобы присяжные услышали эту историю.

— Святая корова!

— Опасность состоит в том, — Крамер наклонился вперед, прикрыв рукой спичку, поднесенную к трубке, — что они соберут достаточно улик, чтобы обвинить Аннабелль в нарушении общепринятых норм поведения, даже если им удастся повесить на нее убийство. Я вытянул из них версию Коннорса только потому, что они все рассказали Аннабелль, а она — мне. Поэтому и разгорелся весь сыр-бор. Но они намекнули еще на одну улику, дневник какой-то девочки. Мы должны добраться до него и как можно скорее, — Крамер изучающе посмотрел на Билла. — Ты по-прежнему веришь ей на все сто процентов?

— Я знаю ее не намного больше, чем ты, Сэм, — ответил Джейсон. — Но вся эта история дурно пахнет. Человек с извращенными половыми влечениями десять лет крутится среди детей, и никто никогда не слышал об этом ни словечка. Коннорс был и остается для меня мошенником и подонком, причем опасным для общества. Я сразу же поверил тому, что рассказала нам Аннабелль. И не сомневаюсь, что Коннорс сознательно оболгал ее перед Хэтчем и Сейром Вудлингом, — он улыбнулся. — Считай, что это моя женская интуиция.

Они уже подъезжали к зданию суда.

— Ты действительно хочешь помочь, а не только выполняешь свой долг как репортер “Вестника”? — спросил Крамер.

— А чем я, по-твоему, занимаюсь последние двенадцать часов?

— Хорошо, — кивнул Крамер. — Ты издаешь местную газету, значит, должен быть в курсе городских событий. Ты знаешь женщину, которая перешла на другую сторону улицы, увидев Аннабелль?

— Хильду Робинсон? Она учительница и, как мне казалось, близкая подруга Аннабелль.

— Попробуй поговорить с ней, Билл. Почему она отвернулась от подруги? Ей что-нибудь известно или она о чем-то догадывается? Нам нужна правда, независимо от того, поможет она нам или повредит. Выясни, кто из учащихся особенно близок с Аннабелль. Мы знаем о Шарон Джейгер. Кто еще?

— Будет сделано, — Джейсон остановил машину у здания суда.

Крамер остался сидеть, посасывая трубку, глядя прямо перед собой.

— Что тебе известно о Телицки?

— Мужлан, надевший пару начищенных краг и пояс с пистолетом. В Германии из таких, как он, формировали отряды штурмовиков.

— Мне кажется, у него что-то не в порядке с головой, — заметил Крамер. — Наблюдать за подростками, жгущими крест. Ходить по домам и вынюхивать не пойми что. Ему не понравится твоя передовица, Билл.

Крамер успел просмотреть оттиск, прежде чем звонок Эда Джейгера выдернул их из редакции и послал в полицейский участок.

— Я не стремился содействовать росту его популярности, — ответил Джейсон.

Крамер все еще хмурился.

— Он чертовски быстро схватился за пистолет, Билл. Прошу тебя, будь осторожен.