ЧАСТЬ 4

Обвинение в убийстве

Я была в полном смятении. Я готовила объяснение по поводу своего отсутствия, но оно не понадобилось. Бабушка умерла, и меня никто не искал.

- Она отошла очень тихо, во сне, - сказала мне миссис Гривз.

Наверное, это произошло тогда, когда я отупело глядела на чистую страницу церковной книги.

- Она не спрашивала обо мне? - спросила я.

- Нет, мисс, она была весь день без сознания.

Я оставила ее и пошла к себе. Я встала посреди комнаты и дала волю своему отчаянию. Я чувствовала полное одиночество. Я потеряла всех. Франсин, Дэйзи, мисс Элтон и теперь бабушку. Как будто злой рок отбирал у меня тех, кого я любила.

И вдруг я подумала о Конраде. Он был добр ко мне. Ему действительно было очень жаль, что мы не смогли найти запись в книге.

В тот вечер мы встретились за ужином - я, дедушка и кузен Артур.

Дедушка говорил о приготовления к похоронам и, сказал, что будет открыт фамильный склеп. Кузен Артур должен сходить к викарию. Сам дедушка не мог его выносить. К тому же, он не хотел встречаться с Грейс и ее мужем.

Кузен Артур ответил:

- Я рад вам услужить, дядя.

- Ты всегда меня выручаешь, Артур, - поблагодарил дедушка.

Артур склонил голову. Он казался довольным, насколько позволяли обстоятельства и его безграничное смирение.

- Это очень большой удар для всех нас, - продолжал дедушка, - но жизнь должна продолжаться. Бабушке совсем не хотелось омрачать жизнь тех, кто должен жить дальше. Мы должны выполнить ее желание.

Я подумала, что, наверное, это было в первый раз, когда он собрался выполнить ее желание. Неужели нужно умереть, чтобы к тебе проявили внимание?

В дом принесли гроб - массивный предмет из полированного красного дерева, богато отделанный медным орнаментом. Его поставили в комнату рядом с дедушкиной. Теперь она была ближе к нему, чем последние много лет. Похороны должны были состояться через пять дней. А пока ока лежала там, и все слуги по очереди приходили в последний раз засвидетельствовать ей свое почтение.

В этой комнате всю ночь горели свечи. Три у изголовья и три в ногах.

Я пошла посмотреть на нее. Запах дерева и память о ее смерти останется со мной навсегда. Было совсем не страшно. Она лежала там - было видно только ее лицо, а волосы закрывал накрахмаленный чепец. Она казалась молодой и красивой. Возможно, она была тогда похожа на ту, которая невестой впервые пришла в Грейстоун... Ничего жуткого, хотя комната была полна теней, мерцанием свечей. Она была так добра и мила ко всем в жизни, почему уж ее нужно бояться после смерти?

Я чувствовала отчаяние - пугающее чувство потери, и понимание, как никогда раньше, что я совсем одна на этом свете.

Через два дня я пошла в лес. Я села под деревом в надежде увидеть Конрада. Это был мой обычный час прогулок. Достаточно ли я занимаю его мысли, чтобы прийти?

Оказалось, что достаточно, и у меня забилось от радости сердце, когда я увидела, как он идет ко мне навстречу.

Он уселся передо мной на землю и поцеловал мне руку.

- Как вы себя чувствуете? - спросил он.

- Когда я вернулась домой, я узнала, что умерла моя бабушка.

- Это было совсем неожиданно?

- Наверное, нет. Она была старая и больная и очень плохо себя чувствовала последние дни. Но это был большой удар, особенно...

- Расскажите мне, - мягко попросил он.

- Все меня покидают, - сказала я. - У меня была сестра и горничная Дэйзи, которая тоже была моим другом. Потом мисс Элтон, а теперь бабушка. Никого не осталось.

- Моя милая девочка...

Сейчас я не возражала против того, чтобы он называл меня милой девочкой. Он тихо спросил:

- Сколько вам лет?

- Скоро будет семнадцать.

- Такая молодая... и уже столько горя.

- Если бы мои родители были живы, все было бы по-другому. Нам надо было остаться на острове. Мы там были счастливы. Франсин не умерла бы. И я не была бы здесь совсем одна...

- А ваш дедушка?

Я горько засмеялась:

- Он хочет заставить меня, выйти замуж за кузена Артура.

- Заставить? Вы не похожи на человека, которого можно заставить.

- Я всегда говорила, что он меня не заставит, но мне нужно найти место гувернантки. А кто меня возьмет в моем возрасте?

- Да, вы еще очень молоды, - согласился он. - И вам, конечно, не особенно нравится кузен Артур.

- Я его ненавижу.

- Почему?

- Если бы вы его увидели, вы бы поняли. Франсин его терпеть не могла. Она должна была выйти за него замуж. Она ведь была старшая... но она вышла за Рудольфа. Они были женаты, слышите?

- Давайте поговорим о ваших проблемах. Они сейчас важнее.

- Когда мне исполнится семнадцать лет, дедушка будет настаивать на моем браке с Артуром. А мне уже почти семнадцать. И будет это так: «Выходи за Артура или убирайся». Я бы предпочла убраться, но мне некуда пойти. Мне придется искать себе место. Если бы я была года на два старше... Вы понимаете, о чем я говорю?

- Да, понимаю.

- Бабушка была хорошая и добрая, она меня понимала. Я могла с ней говорить обо всем. А сейчас у меня никого нет.

- Ну, ведь есть я, - сказал он.

- Вы!

- Да. Моя бедная девочка, мне не нравится видеть вас такой несчастной. Мне больше нравится, когда вы вся пылаете от гнева против меня. Хотя... может быть, я предпочел бы увидеть вас нежной. Но только не в отчаянии, как сейчас.

- Но я действительно в отчаянии. Я хотела поговорить с бабушкой. Я хотела рассказать ей про церковные книги. А теперь мне не с кем поговорить. И я совсем одна.

Он обнял меня и крепко прижал к себе. Он начал слегка покачивать меня и целовать мой лоб, кончик носа и, наконец губы. Я себя почувствовала почти счастливой.

Я немного отодвинулась от него, испугавшись своих чувств. Удивительно, что я могла испытывать такое к человеку, только что доказавшему мою неправоту в деле, которое я принимала так близко к сердцу.

Я была в замешательстве, не знала, что делать дальше.

Он ласково сказал:

- Знайте, вы не одна. Я с вами. Я ваш друг.

- Мой друг! - воскликнула я. - Но ведь именно вы сомневаетесь в моем здравомыслии.

- Вы не справедливы ко мне. Я всего лишь указал вам на правду. Ей всегда нужно смотреть... прямо в лицо... даже если она неприятна.

- Это не правда. Должно быть какое-то объяснение. Если бы я только его знала.

- Я вам вот что скажу, моя дорогая Филиппа. Вы слишком заняты мыслями о прошлом и позволяете настоящим опасностям победить Вас. Что вы собираетесь делать с кузеном Артуром?

- Я никогда не выйду за него замуж.

- И что потом... когда дедушка вас выгонит... Что будет дальше?

- Пока я тут с вами сидела, мне пришло в голову, что бабушкина смерть немного замедлит ход событий. Не бывает свадьбы сразу после похорон, ведь так? Дедушка должен соблюдать условности.

- Итак, вы думаете, что злосчастный день будет отложен.

- Это даст мне время что-нибудь придумать. Мне поможет моя тетя Грейс. Она сбежала из Грейстоуна и сейчас очень счастлива. Может, я смогу какое-то время пожить у нее.

- Проблеск надежды, - сказал он. - А как вы думаете, вам понравится жить в чужом доме на положении служанки после того, как вы привыкли жить здесь?

- Я совсем не была здесь счастлива. Мне всегда казалось, что я в заточении. Франсин чувствовала то же самое. Так что у меня не будет блестящего прошлого для воспоминаний. И ведь я буду гувернанткой. Это не слуга... не совсем.

- Что-то очень близкое к слуге, - возразил он. - Бедная, бедная Филиппа. Перед вами открывается невеселая перспектива.

Я вздрогнула, и он опять прижал меня к себе.

- Я должен вам сказать, - продолжал он. - Я завтра уезжаю из Англии.

Я была совершенно потрясена и не могла выговорить ни слова. Я просто уставилась прямо перед собой в полном отчаянии. Все меня покидали. Я оставалась одна с дедушкой и кузеном Артуром.

- Если я правильно понимаю, вы немножко жалеете о моем отъезде?

- Мне было очень приятно говорить с вами.

- И вы простили меня за мою роль в этой злосчастной поездке в церковь?

- Вы не виноваты. Я ни в чем вас не обвиняю.

- Мне показалось, вы меня возненавидели.

- Я не так глупа, чтобы так поступить.

- И вы обещаете, что забудете про это? Вы перестанете оглядываться назад?

- Я не могу заставить себя расхотеть все узнать. Ведь это была моя сестра.

- Да, я вас прекрасно понимаю. Дорогая Филиппа, не отчаивайтесь. Что-нибудь подвернется. Простите, что я уезжаю. Но это совершенно необходимо.

- Вас наверное вызывают ваши хозяева?

- Примерно так. Но у меня есть еще один день. Мы увидимся завтра. Я постараюсь что-нибудь придумать для решения ваших проблем.

- Что же вы можете придумать?

- Я немножко волшебник, - сказал он. - Вы разве не догадались? Я не тот, за кого вы меня принимаете.

Я выдавила из себя улыбку. Мне было невыносимо плохо от того, что он уезжал, но я не хотела, чтобы он видел, как я переживаю.

- Я хочу помочь вам вырваться из лап кузена Артура... если вы мне позволите.

- Мне кажется, у вас не хватит колдовских чар.

- Поглядим. Вы мне доверяете? - Он поднялся. - А сейчас мне надо идти.

Он протянул руку и помог мне встать. Мы стояли совсем близко друг к другу. Я почувствовала, как он меня обнял. Его поцелуи стали другими. Они смущали меня, немножко пугали, но я не хотела, чтобы он останавливался.

Наконец, он отпустил меня и рассмеялся.

- Мне кажется, вы сегодня немножко больше ко мне расположены, чем обычно, - сказал он.

- Я не знаю, что я чувствую...

- У нас осталось очень мало времени, - перебил он. - Вы мне верите?

- Какой странный вопрос. А стоит?

- Нет, - ответил он. - Никогда никому не доверяйте. Особенно людям, о которых вы ничего не знаете.

- Вы меня предупреждаете?

- Скорее, готовлю.

Все это звучит очень таинственно. То вы собираетесь помочь мне, а то предостерегаете меня против себя самого.

- Жизнь полна противоречий. Встретимся завтра здесь. Может, у меня будет готово решение. Конечно же, оно будет зависеть от вас.

- До завтра.

Он взял меня за подбородок и сказал: «Nil desperandum» lt;Nil desperandum (лат.) - не отчаивайтесь (Прим. переводчика)gt;. Затем тихонько поцеловал меня, и мы вместе дошли до опушки леса.

Дома я прошла мимо комнаты смерти в свою спальню и бросилась на кровать Франсин. Так я чувствовала себя ближе к ней.

Не было никаких сомнений. Конрад волновал мое воображение, и мне хотелось быть с ним. Когда мы были вместе, я забывала о своих горестях.

Я не могла находиться в этом доме смерти, но все же чувство моего одиночества немного ослабло. Завтра я увижу Конрада, и он обещал что-нибудь придумать. Я не могла в это поверить, но все же эта мысль приносила успокоение: Присутствие Конрада действовало на меня как опиум, к тому же в моем безнадежном состоянии я была готова хвататься за любую соломинку.

Я не могла сидеть дома и вышла в сад. Вдруг я увидела одного из ребятишек Эммсов.

Он сказал:

- Мне велели это передать вам, мисс, когда никто не увидит.

Я выхватила у него письмо.

- Кто... - начала было я.

- Из усадьбы, мисс.

- Спасибо, - поблагодарила я.

Я разорвала конверт и вынула лист толстой белой бумаги с золотым крестом. «Титульный лист», - подумала я. Вот что я прочла.

«Филиппа!

Мне придется уехать завтра рано утром. Мне необходимо увидеться с вами до отъезда. Пожалуйста, приходите сегодня в десять вечера к палисаднику около усадьбы.

К.»

У меня задрожали руки. Итак, он едет завтра. Он обещал что-нибудь для меня придумать. Сможет ли он?

Мне придется выскользнуть из дома и не запирать дверь. Нет. Они догадаются. Во двор выходило невысокое окошко. Если я оставлю открытой щеколду, я смогу вылезти в него, если дверь будет заперта.

Я должна его увидеть.

Я не знаю, как дождалась вечера. Я сослалась на головную боль, чтобы избежать ужина с дедушкой и кузеном. Все сочли мое оправдание вполне естественным, поскольку нормальное течение жизни в Грейстоуне было и так нарушено в связи с бабушкиной смертью и приготовлениями к похоронам.

Я проверила окошко. Мимо него редко кто проходил, так что все должно быть нормально.

Без четверти десять я выбралась из дома. Он уже ждал меня в палисаднике. Увидев меня, он схватил меня в своих объятия и крепко прижал к себе.

- Пойдем в дом, - сказал он.

- Почему? - спросила я.

- А почему бы и нет?

- Это не ваш дом. Вы ведь только управляющий.

- Будем считать, что мне даны все полномочия.

Мы вошли в дом. Когда мы проходили по залу, я подозрительно посмотрела на высокие отверстия в стене, через которые можно было подглядывать из солярия.

- Нас никто не увидит, - прошептал он. - Все спят. У них был трудный день сборов и подготовки к отъезду.

- Они все уезжают завтра?

- Через пару дней.

Мы поднялись по лестнице.

- Куда мы идем? - спросила я. - В Weinzirnmer?

- Сейчас увидите.

Он распахнул дверь, и мы вошли в комнату, в которой горел камин. Это была большая комната с тяжелыми бархатными шторами. Я заметила огромную кровать в алькове.

- Чья это комната? - быстро спросила я.

- Моя, - ответил он. - Мы здесь в полной безопасности.

- Я не понимаю.

- Поймете. Проходите и садитесь. У меня есть прекрасное вино. Я хочу, чтобы вы его попробовали.

- Я ничего не знаю о винах.

- Но вы же пьете вино в Грейстоуне?

- Дедушка всегда выбирает вино сам, а все остальные должны пить и хвалить его.

- Ваш дедушка - деспот.

- О чем вы хотели поговорить со мной?

- Я уезжаю. Я хотел вас увидеть.

- Да, - сказала я. - Вы говорили.

Он взял мою руку и, сидя в огромном кресле, напоминающем трон, потянул меня к себе, и я оказалась у него на коленях.

- Не бойтесь, - тихо сказал он. - Нечего бояться. Теперь ваше благополучие - моя проблема.

- Вы говорите какие-то необыкновенные вещи. Я думала, что пришла проститься с вами.

- Надеюсь, вы этого не сделаете.

- А разве есть какой-нибудь еще выход?

- Непреодолимых препятствий не бывает.

Я почувствовала, как его руки мягко скользят по моей шее. Меня постепенно охватывало желание остаться в этой комнате навсегда.

- Как вы ко мне относитесь? - спросил он.

Я постаралась высвободиться из его настойчивых рук.

- Мы мало друг друга знаем, - промямлила я. - Вы не... англичанин.

- Это большой недостаток?

- Нет, конечно, но это значит...

- Что?

- Что мы скорее всего по-разному на все смотрим. Знаете, может, я лучше пересяду на стул и выслушаю то, что вы мне хотели сказать?

- Нет, вы уж лучше оставайтесь здесь... рядом со мной. Филиппа, вы должны знать, что я все больше влюбляюсь в вас.

У меня закружилась голова от внезапного счастья, как будто меня опустили в глубокое озеро наслаждения. Но все равно внутри себя я чувствовала предостерегающие голоса. Это очень опасное озеро.

- Филиппа, - продолжал он. - Какое гордое имя. - Он повторил его: - Филиппа.

- Меня всегда в семье называли Пиппа.

- Пиппа. Коротко от Филиппа. Мне нравится. Я помню стихотворение. Оно назвалось Песня Пиппы... или Пиппа Проходит. Видите, я хоть и не англичанин, но образование получил здесь. Я знаю Браунинга. «Бог на небе, все в мире хорошо». Это из Песни Пиппы. Это ведь о вас?

- Вы прекрасно знаете, что это совсем не так.

- Ну, тогда я должен попытаться сделать, чтобы это было так. Я буду очень рад, если смогу. «Все в мире хорошо». Я хочу услышать эти слова от вас.

- Да, вы уезжаете, и я вас завтра уже не увижу.

- Вот об этом я и хотел с вами поговорить, потому что от вас зависит, увидите вы меня завтра или нет.

- Я не понимаю.

- Все очень просто. Я могу взять вас с собой.

- Взять меня...

- Ну да. Вы можете поехать со мной.

- Но разве это возможно?

- Конечно. Мы встретимся завтра на станции. Мы не поедем в Дувр, как в прошлый раз. Мы поедем в Лондон, и оттуда в Гарвич. Мы сядем на корабль, поплывем по морю. Потом сядем на поезд и в конце концов приедем ко мне домой.

- Вы смеетесь надо мной.

- Клянусь, что нет. Я хочу, чтобы вы были со мной. Неужели вы не понимаете, что я влюблен в вас?

- Но... разве я могу с вами поехать?

- А почему бы и нет?

- Дедушка не отпустит меня.

- Я подумал, что мы перехитрим и дедушку и кузена Артура. Так что нам не нужно их согласие. Пиппа... я хочу показать тебе, как я тебя люблю.

- Я... я не...

- Я научу тебя, - прошептал он.

Он расстегнул пуговицы на моей блузке. Я попыталась остановить его, но он взял мои руки и стал их целовать. Мне было страшно, но в то же время меня все больше охватывало возбуждение, которого я не знала раньше. Казалось, что все отходит на второй план... прошлое... будущее... все, что пугало меня. Не было ничего, кроме теперешнего момента. Он поцеловал меня, снимая с меня блузку.

- Что вы делаете? - пробормотала я. - Мне надо идти.

Но я не предприняла никакой попытки, чтобы встать.

Я была полностью охвачена непреодолимым желанием.

Он повторял, что любит меня, и что мне нечего бояться. Что мы будем вместе всегда и везде. Что я должна забыть про дедушку, забыть про кузена Артура. Они остались в прошлом. Ничего теперь не имеет значения, кроме нашей удивительной любви.

В первый раз после отъезда Франсин я себя почувствовала хорошо, и я закрыла глаза на все, кроме теперешней минуты. Но все-таки какой-то голос разума пытался увещевать меня внутри, но я почти не слушала.

- Мне пора идти... - начала было я, но услышала, как он тихо засмеялся. В ту же минуту я очутилась на огромной кровати, и он рядом со мной. И все время он шептал ласковые слова, и я была потрясена, ошеломлена и полностью захвачена восторгом.

Потом он тихо лежал, обнимая меня. Я дрожала и была счастлива до какого-то торжества. Я говорила себе, что если бы я должна была вернуться назад, я бы хотела повторения этого момента еще и еще.

Он гладил мои волосы и говорил мне, что я красивая, что он меня обожает и будет любить всегда.

- Никогда раньше со мной не было ничего подобного, - сказала я.

- Я знаю, - ответил он. - Как хорошо быть вдвоем; Ну, скажи мне, малышка Пиппа, ведь так?

- Да.

- И ты не жалеешь?

- Нет, - твердо сказала я. - Нет.

Он поцеловал и опять стал любить меня. В этот раз все было по-другому. Шок уже прошел, и появился какой-то новый экстаз. Я почувствовала влагу на щеках, наверное я плакала. Он целовал мои слезы и повторял, что никогда в жизни не был так счастлив.

Он встал и надел голубой шелковый халат с золотыми фигурами. Голубое шло к его глазам и он напоминал скандинавского бога.

- Ты смертен? - спросила я. - Или ты Тор, Один или еще какой-нибудь бог или герой скандинавов?

- Ты хорошо знаешь нашу мифологию.

- Мисс Элтон заставляла нас с Франсин читать ее,

- Кем бы ты хотела, чтобы я был? Зигурдом? Я всегда считал, что с его стороны было глупо выпить это любовное зелье и жениться на Гудрун, ведь его единственной любовью была Брунхильда. Разве не так?

- Да, ответила я. - Очень глупо.

- Маленькая моя Пиппа, мы будем так счастливы. - Он подошел к столу и налил еще вина. - Необходимо освежиться после наших упражнений, - заметил он. - Это даст нам силы для новых.

Я засмеялась. Со мной что-то происходило. Я выпила вино. Мне показалось, что он стал еще выше и у меня немного закружилась голова.

Я опять почувствовала на себе его руки, и мы опять были полностью захвачены нашей любовью.

Для меня это была ночь пробуждений. Я больше не была ребенком, больше не была девушкой. Я немного поспала, а когда проснулась, мое опьянение прошло.

Я быстро села в постели и посмотрела на Конрада. Он пошевелился и протянул ко мне руки. Как бы в подтверждение окончания волшебной ночи я услышала, как церковные часы пробили четыре. Четыре часа утра. Ведь я здесь с десяти вечера!

Я в смятении посмотрела на свое обнаженное тело. Моя одежда валялась на полу.

Я вскрикнула:

- Мне пора.

Он тут же проснулся. Его руки обвили меня.

- Ничего не бойся. Ты едешь со мной.

Я спросила:

- А где мы поженимся... в церкви, где и Франсин?

Он молча смотрел на меня. Потом улыбнулся и привлек меня к себе.

- Пиппа, - сказал он, - брак для нас невозможен так же, как он был невозможен для Франсин.

- Но мы же...

Я посмотрела на скомканную постель и обнаженного мужчину рядом с собой. Все вокруг напоминало о ночи, которую мы провели вместе. Пустая бутылка из-под вина, зола в камине.

Он ласково улыбнулся.

- Я люблю тебя, - сказал он. - Я увезу тебя с собой. Я буду всегда о тебе заботиться. У нас, может быть, даже будут дети. О, Пиппа, тебя ждет удивительная жизнь. У тебя ни в чем не будет недостатка.

- Но мы должны пожениться, - глупо настаивала я. - Я думала, ты это имел в виду, когда говорил, что любишь меня.

Он улыбнулся по-прежнему нежно, но с легким оттенком цинизма, как мне показалось.

- Любовь и брак не всегда стоят рядом.

- Но я не могу... быть с тобой просто так... если я не твоя жена.

- Можешь, и ты это уже доказала.

- Но... это невозможно.

- По понятиям поместья Грейстоун. Но мы оставляем его позади, и дальше все пойдет по-другому. Видит Бог, я бы женился на тебе. И был бы очень счастлив. Но я уже, можно сказать, женат.

- Ты хочешь сказать, что у тебя есть жена?

Он кивнул:

- Можно сказать, что есть. Так принято в моей стране. Жен для нас выбирают, и мы совершаем обряд, который равносилен заключению брака.

- Но ты не должен был обманывать меня и обещать жениться на мне.

- Я тебя не обманывал. Я ничего не говорил о браке.

- Но я думала, что мы поженимся. Я думала, что ты это имел в виду... Ты сказал, что возьмешь меня с собой.

- Все, что я обещал сделать, я сделаю. Единственное, чего я не могу, так это жениться на тебе.

- Что же ты предлагаешь? Чтобы я стала твоей любовницей?

- Вообще-то говоря, ты уже ею стала.

Я закрыла лицо руками. Я выскочила из постели и стала искать свои вещи.

- Пиппа, - попросил он. - Будь благоразумна. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты все время была со мной. Пожалуйста, милая, дорогая Пиппа, пойми.

- Я понимаю. Ты это делаешь, потому что тебя это забавляет. Ты не любишь меня. Я для тебя просто женщина легкого поведения. Ведь кажется так это называется.

- У тебя очень старомодные понятия.

- Пожалуйста, не шути. Я опять оказалась в дураках. Тебе это нравится. Сначала, церковная книга. Ведь это была не та книга? Ты все подстроил.

- Я уверяю, что не делал ничего подобного.

- И ты все задумал заранее. Ты напоил меня этим вином... а теперь... ты уничтожил мня.

- Детка, ты выражаешься, как героиня дешевой мелодрамы.

- Да, наверное я дешевка... ведь я с такой готовностью тебе покорилась. И ты воспользовался мной. А теперь творишь, что у тебя есть жена. Я тебе не верю.

- А я тебе еще раз повторяю, что это правда. Пиппа, ты должна мне верить. Если бы все было по-другому, я бы женился на тебе. Я думаю, ты понимаешь, что то, что есть между нами, будет расти и расти... и вырастет в самую большую и настоящую любовь на свете.

Я была так несчастна. В свете пуританского воспитания, которое я получила в Грейстоуне, я казалась себе конченой, падшей женщиной.

- Послушай меня, - попросил он. - Поедем со мной. Я покажу тебе новую жизнь. Между двумя людьми может существовать нечто большее, чем запись в церковной книге. Я люблю тебя. Мы будем прекрасно жить вместе.

- А твоя жена?

- Это всего лишь формальность.

- Ты жесток и циничен.

- Я реалист. Я вступил в этот брак по семейным причинам. Это брак по расчету. Так у нас принято. Но это не означает, что я не могу любить кого-то другого... того, кто для меня дороже всех на свете. Ты опять мне не веришь?

- Нет, - ответила я. - Я слышала про таких мужчин, как ты. Я в начале не поняла. Я была слишком увлечена.

Его руки снова обвились вокруг меня. Он сказал:

- Я тебя обожаю. Ты ведь любишь меня. Видишь? Ты хотела меня. Ты тогда не спросила: «Когда ты на мне женишься?» Тебе это не пришло в голову.

- Я очень мало знаю о жизни.

- Тогда поедем со мной, и ты многому научишься. Обычаи составляются для мужчин и женщин, а не мужчины и женщины для обычаев.

- Я не могу принять твою точку зрения на жизнь.

Я начала одеваться. Он спросил:

- Что ты собираешься делать? Ты придешь на станцию?

- Как я могу? Это будет неправильно.

- Так ты хочешь, чтобы я уехал... один?

- У меня нет другого выбора.

- «Люби меня и стань моей отныне, и мы изведаем все наслажденья в мире!» Еще один ваш английский поэт. Видишь, как хорошо я их знаю. О, маленькая Пиппа, ты

все еще совсем ребенок... несмотря на то, что я сделал тебя женщиной. Тебе столькому надо учиться. Если ты сегодня не уедешь со мной, ты потом будешь жалеть всю жизнь.

- Я буду жалеть и если поеду с тобой.

- Но в жизни надо рисковать. Пиппа, это твоя возможность. Делай так, как тебе велит сердце.

- Но я знаю, что это неправильно.

- Отбрось свои условности, Пиппа. Выбрось их и учись жить.

- Мне пора идти, - сказала я.

- Я тебя провожу.

- Нет...

- А я все равно провожу. Подожди минутку.

Я стояла и смотрела на него, и сердце мое разрывали сомнения. Я видела себя спешащей на станцию. Он ждет меня. Мы вместе садимся в поезд... В путь к любви и приключениям. Это как повторение истории Франсин.

- Пойдем, - он взял меня под руку и нежно поцеловал. - Моя любимая, - продолжал он, - я обещаю, что ты никогда не пожалеешь.

Мне тогда показалось, что где-то совсем рядом стоит Франсин. Но что же с этой записью в книге? Видела ли я ее? Пришлось ли Франсин делать тот же выбор? Я чувствовала себя потерянной, сбитой с толку и совсем неопытной.

Мы вышли и ощутили холодок раннего утра.

- Тебе надо идти, - сказала я. - Не надо, чтобы нас видели вместе.

- Будем надеяться, что никто не заметит твоего возвращения.

Он крепко прижал мою руку к себе. - Утром, - повторил он. - В десять часов на станции. Будь осторожна. Сядем на поезд отдельно. Твой билет будет у меня.

Я вырвалась и побежала. Мое сердце отчаянно билось, когда я входила во двор. К счастью, окно оставалось незапертым, как я его и оставила. Я влезла внутрь, пробежала через зал и стала подниматься по лестнице.

Вдруг все внутри у меня похолодело. Наверху стояла миссис Гривз и смотрела на меня. Она была в халате и тапочках, а волосы были накручены на железные бигуди.

Она воскликнула:

- О, мисс Филиппа, как вы меня напугали. Мне показалось, что я услышала шум. Где вы были?

- Я... мне не спалось. Я решила немного погулять по саду.

Она недоверчиво посмотрела на мои спутанные волосы. Конечно, все это показалось ей очень странным.

Я прошмыгнула мимо нее. Она посторонилась. Очутившись в своей комнате, я сразу же нырнула в постель. Я чувствовала себя побитой и обескураженной. Мне не хотелось думать о будущем.

Наверное, я в конце концов заснула, потому что очень устала и физически и душевно. Я проснулась, вздрогнув, И увидела, что уже девять часов. Я лежала и вспоминала прошлую ночь и всем своим существом стремилась к Конраду. Мне хотелось отмести все сомнения и поехать с ним. Мне было все равно, что это неправильно, что это полностью противоречит моему воспитанию. Мне просто хотелось быть с ним.

Единственно, чем я могла остановить себя от того, чтобы бросить в сумку несколько вещей и бежать на станцию, так это своими мыслями. Имеет ли такое большое значение, что мы не можем пожениться. Я уже была его женой. Если бы только тут была Франсин! Она бы сказала: «Поезжай с ним!». Франсин бы поехала. Разве она не уехала с Рудольфом? Было ли у них все так же? Действительно ли ее рассказ о браке был придуман как дань условностям? Действительно ли мне привиделась та запись в церковной книге? Вся жизнь стала похожей на какой-то фантастический сон.

Если бы здесь была мисс Элтон, она бы все поставила на свои места. Я представила себе, как бы она сложила вместе руки и произнесла: «Конечно, ты не можешь уехать с человеком, который не собирается на тебе жениться». И я знаю, что сама бы почувствовала, что это не только правильный, но и единственно возможный ответ.

Но мне так хотелось поехать. Так ужасно хотелось!

Полдесятого. Теперь уже слишком поздно.

Раздался стук в дверь. Это была одна из горничных.

- Мисс Филиппа, вам нехорошо?

- У меня очень болит голова, - проговорила я.

- Я так и подумала. Я сказала сэру Мэтью, что вы себя неважно чувствуете. Он очень забеспокоился.

- Спасибо, Эми.

- Может, вам что-нибудь принести, мисс?

- Нет, спасибо, я скоро встану.

Без двадцати десять. Да, теперь уже точно поздно. Я уже не успею. Я представила себе его на станции, как он ждет меня, надеется, что я приду, молит Бога, чтобы я пришла. Ведь он любит меня. Я знаю.

А когда поезд отойдет, и он уедет без меня? Может, он пожмет плечами.

- Жаль, - скажет он. - Она мне нравилась. Мне хотелось сделать из нее настоящую женщину. Но она не пришла. У нее не хватило мужества. Она оказалась обычной серой мышкой, только и всего. Жаль - но ничего не поделаешь.

Итак, я останусь просто маленьким эпизодом в его жизни.

Он занимает высокое место при дворе этих Великих герцогов, маркграфов или кого там еще, его ждет жизнь, полная романтики, среди гор, церемоний и старых замков.

Мне так хотелось быть с ним.

Часы, пробившие десять, прозвучали резко и даже как-то торжествующе. Поздно. Победили условности.

Весь день я ничего не замечала вокруг себя. За ужином дедушка был ко мне очень внимателен. Я никогда не видела его таким любезным. Он справился о моей головной боли и выразил радость по поводу моего выздоровления. После ужина он хотел бы поговорить со мной у себя в кабинете.

Странно, но все мои мысли были так далеко, что до меня сразу и не дошло, что пришел тот самый момент, которого я так давно страшилась. Я даже не думала об этом, когда он любезно предложил мне сесть. Я просто забыла. Он довольно улыбался, ни на минуту не представляя себе, что могут возникнуть препятствия в осуществлении его планов.

Он встал, заложил руки в карманы. Было похоже, что он готовится обратиться к большой аудитории.

- Наш дом понес тяжелую утрату, - начал он. - Твоя родная бабушка лежит в гробу, и мы все ее горько оплакиваем. Но ей бы меньше всего хотелось, чтобы жизнь вокруг остановилась только потому, что она ушла из нее. Она бы первая пожелала, чтобы мы продолжали жить своей жизнью и попытались привнести побольше света в сгустившуюся над нами темноту.

Я его почти не слушала. Я думала о Конраде.

- Я планирую большое празднование твоего семнадцатилетия, в ознаменование того, что ты становишься взрослой женщиной.

Мне хотелось крикнуть:

- Да я уже стала ею, дедушка. Я провела восхитительную ночь в усадьбе с самым замечательным любовником. Но теперь он уехал, и я никогда в жизни не чувствовала такой пустоты... даже после отъезда Франсин.

- Конечно, это не совсем соответствует обстоятельствам, - продолжал дедушка. - Смерть бабушки... - Его голос зазвучал несколько брюзгливо, как будто он считал,

что с ее стороны было очень необдуманно умирать не вовремя. - Да, смерть твоей бабушки, конечно, является этому помехой. Но все же я думаю устроить вечер в честь

твоего дня рождения и пригласить друзей... тогда можно будет и сделать объявление.

- Объявление!

- Ты ведь знаешь о моих пожеланиях в отношении тебя и твоего кузена Артура. Его желания совпадают с моими, и я уверен, что с твоими тоже. Я не вижу причины

откладывать это только потому, что у нас в семье произошла смерть. Конечно, придется все провести гораздо скромнее, чем я хотел сначала... но все же нет никаких причин

откладывать. Мы объявим о помолвке в день твоего семнадцатилетия. Я всегда считал бессмысленным слишком затягивать помолвки. Так что вы поженитесь где-то через три месяца. Этого времени хватит для приготовлений.

Я услышала свой собственный голос, но он звучал отдельно от меня, как будто принадлежал кому-то чужому

- Вы ошибаетесь, дедушка, если думаете, что я собираюсь выйти замуж за кузена Артура.

- Что? - крикнул он.

- Я сказала, что не собираюсь выходить замуж за кузена Артура.

- Ты сошла с ума.

- Нет. Я никогда не хотела этого, точно так же, как этого не хотела моя сестра.

- Не упоминай при мне свою сестру. Она была шлюхой, и мы рады, что от нее избавились. Я не хотел бы чтобы она стала матерью моих наследников.

- Она не была шлюхой, - с жаром воскликнула я. - Она была женщиной, которую невозможно было заставить выйти замуж против её воли... так же, как вы не заставите

и меня.

- Слушай меня! - Он был так разъярен, что начал орать на меня. - Ты сделаешь так, как я скажу, или больше не будешь жить под моей крышей.

- Ну, если так, - устало сказала я, - я должна уйти отсюда.

- И все это время я грел змею на своей груди.

Я не смогла удержаться от приступа истерического хохота. Это клише не очень-то подходило к ситуации, и сама идея о том, чтобы дедушка кого-то грел у себя на груди казалась просто уморительной.

- Ты бесстыжая девчонка, - кричал он. - Как ты смеешь? Ты сошла с ума. Ты пожалеешь об этом, говорю тебе. Я делал ставку на тебя. Я как следует обеспечил тебя в своем завещании, если ты станешь женой Артура. Я завтра же пошлю за своими юристами. Ты не получишь ни пенса. Ты бросаешься всем... ты понимаешь? Этим домом... хорошим мужем...

- Не всем, дедушка, - сказала я. - У меня останется моя свобода.

- Свобода? Какая свобода? Голодать? Или делать черную работу? Вот какой у тебя выбор, девочка моя. Ты не останешься под моей крышей... не будешь жить в роскоши. Я тебя привез сюда из дикого края... дал тебе образование... кормил тебя...

- Не забывайте, что я ваша внучка.

- Мне бы очень хотелось забыть об этом. - Он так орал, что я подумала, что нас могут услышать. Я была даже уверена, что слуги все слышали.

Вдруг его настроение резко поменялось. Он стал почти добреньким.

- Ты, наверное, как следует не подумала об этой возможности... такой привлекательной. Я думаю, ты поспешила с ответом.

- Нет, - твердо сказала я. - Совсем наоборот. Я давно догадывалась, что вы замышляете, и много над этим думала. Я ни при каких обстоятельствах не выйду замуж за кузена Артура.

- Убирайся! - закричал он. - Убирайся вон... пока я не свернул тебе шею. Чтобы завтра же тебя тут не было. Я немедленно свяжусь с моим юристом и сделаю так, чтобы тебе не досталось ничего моего... никогда. Ты останешься без гроша... без гроша, клянусь тебе.

Я поднялась и вышла из комнаты с высоко поднятой головой и сверкающими глазами. Идя по коридору я услышала шорох и какую-то возню. Я поняла, что нас подслушивали.

Я поднялась по лестнице. Итак, свершилось. Все произошло одновременно. Я осталась одна и завтра лишусь крова. Я не имела никакого понятия, что мне делать и куда идти. Я открыла дверь в комнату рядом с дедушкиной спальней, где в гробу лежало тело бабушки. Были зажжены новые свечи. Их меняли перед тем, как все ложились спать, чтобы они горели всю ночь.

Я стояла на пороге и смотрела на ее спокойное лицо. Я прошептала:

- Бабушка, дорогая, зачем ты умерла, почему не поговоришь со мной, не посоветуешь, что мне делать? Зачем ты оставила меня одну в моей скорби? Помоги мне. Пожалуйста, помоги. Скажи, что же мне делать.

В комнате было совсем тихо, но я почувствовала снисходящее на меня умиротворение. И мне показалось, что холодные губы ободряюще улыбнулись мне.

Я проснулась. Было совсем темно, и я удивилась тому, что проснулась. Когда я легла спать, я долго лежала без сна и думала о завтрашнем дне и о том, куда я пойду, выйдя за ворота Грейстоуна. Потом я так устала, что впала в тяжёлый сон.

А теперь я села на кровати. Я почувствовала странный запах и услышала звук, который не сразу разобрала.

Я внимательно прислушалась - и вскочила с кровати.

Пожар!

Я сунула ноги в тапочки и побежала.

Дедушкина спальня была в конце коридора, и рядом с ней была комната, где в гробу лежала бабушка. Я увидела язычок пламени, ползущий вверх по дверной створке.

- Пожар! - закричала я. - Пожар!

Я побежала к дедушкиной спальне, и вдруг навстречу мне появился кузен Артур.

- Что случилось? - воскликнул он, а поняв, простонал: - О, Боже, помоги нам.

- В дедушкиной спальне пожар, - крикнула я ему.

Постепенно вокруг нас собрались слуги. Кузен Артур открыл дверь в комнату дедушки, и оттуда вырвалось пламя.

- Бейте тревогу! - закричал кузен Артур. - Не подходите к комнате. Там все в огне. И в соседней комнате тоже.

Один из слуг уже пробирался сквозь пламя и дым. Он исчез в дедушкиной спальне и вскоре появился обратно, волоча за собой по полу дедушку.

Кузен Артур скомандовал:

- Воды! Быстро! Заливайте огонь! А то все загорится... Это дерево сухое, как солома.

Все вокруг пришло в движение. Я подошла к кузену Артуру, который склонился над дедушкой.

- Пошлите одного из слуг за врачом, - сказал он.

Я побежала вниз и нашла одного из конюхов, который услышал движение и увидел пожар из своей комнаты над конюшней.

Он тут же отправится за врачом, а я пошла обратно. Все было залито водой, дым душил меня, но я увидела, что пожар начал утихать.

Скорее всего он начался в комнате, где лежала бабушка.

Кузен Артур сказал:

- Я всегда говорил, что опасно оставлять свечи на всю ночь.

Было ужасно видеть дедушку лежащим в коридоре. Он был укрыт одеялом, а под голову была подложена подушка. Он совсем не был похож на человека, который всего несколько часов назад бушевал у себя в кабинете. Он казался жалким и беззащитным. Его борода вся сгорела, а лицо и шея были покрыты ожогами. Я подумала, что ему должно быть очень больно, но он не издавал ни звука.

Я все еще стояла и смотрела на него, когда подоспел доктор. Пожар был потушен, и опасность миновала.

Доктор посмотрел на дедушку и произнес:

- Сэр Мэтью мертв.

Странная ночь, запах гари, который все еще щекочет ноздри, и дедушка, только что выкрикивающий мне проклятия... мертвый.

Я пыталась восстановить в памяти все события той ночи, но это было непросто.

Я помнила, как кузен Артур в длинной коричневой рубашке предлагал мне что-то выпить. Он казался добрее, чем всегда, не таким ханжой, более человечным. Он был потрясен случившимся. Умер его благодетель. Казалось, он никак не мог в это поверить.

- Не надо себя слишком терзать, Филиппа, - сказал он. - Я знаю, что у тебя был с ним неприятный разговор вчера вечером.

Я промолчала.

Он погладил меня по руке.

- Не мучай себя, - проговорил он. - Я все понимаю.

Доктор был очень серьезен. Он хотел поговорить с кузеном Артуром. Он был взволнован и ему было неловко. Он сказал, что считает, что дедушкина смерть произошла не из-за удушья. На его голове была рана от удара.

- Наверное, он упал, - предположил кузен Артур.

- Может быть, - ответил доктор, но в его голосе прозвучало сомнение.

- Моя кузина пережила ужасную ночь, - продолжал кузен Артур. - Не могли бы вы ей дать успокоительного. - Он посмотрел на меня с таким сочувствием, что мне показалось, что я имею дело с совершенно другим человеком. Более того, во всех его действиях сквозила новая властность, как будто он уже был хозяином этого дома. Он подозвал одну из горничных и приказал ей отвести меня в мою комнату.

Я позволила ей увести меня оттуда. Оказавшись у себя в спальне, я бросилась на кровать. Я не могла поверить, что все произошло наяву. Моя жизнь непонятным образом менялась. Столько времени в ней не было никаких событий, а теперь они следовали одно за другим.

Я выпила то, что дал мне доктор. Вскоре я заснула тяжелым сном.

На следующее утро кошмар продолжился. В доме все стояло вверх дном, везде ходили какие-то незнакомые люди.

Кузен Артур попросил меня зайти в дедушкин кабинет. 'Гам он сообщил мне, что дедушкино тело увезли, потому что сомневаются в причине его смерти. Будет проведено расследование. Еще он что-то говорил об ударе по голове.

- Вы хотите сказать, что он упал и поранил себе голову?

- Может быть он увидел, что начался пожар и в спешке упал, пытаясь выбраться из комнаты. Мне кажется, одна из свечей около гроба бабушки упала, и от нее загорелся ковер. Гроб стоял близко к стене дедушкиной спальни. Как вы знаете, в стене есть дверь, а между створками было пространство, через которое могло проникнуть пламя.

Конечно, это только мои предположения. Догадки... но факт налицо, что сгорели только две комнаты - и дедушкина комната пострадала больше, чем комната, в которой стоял гроб. Пожары бывают разные.

Я кивнула.

- Я представляю, что ты чувствуешь, Филиппа, после вчерашней ссоры.

- Мне пришлось высказать ему все, что я думаю.

- Я знаю. И еще я знаю, о чем вы говорили. Я твой друг, Филиппа, и я хочу, чтобы ты это помнила. Дедушка желал нашего брака, но ты была против. Для меня это, конечно, большое разочарование, но я не держу против тебя зла и ты не должна ни на минуту об этом забывать.

Разительная перемена в кузене поражала меня. После смерти дедушки он стал как бы выше ростом. Исчез покорный благодарный родственник, всегда готовый услужить своему благодетелю. Теперь он вел себя как хозяин дома. Он даже ко мне был добр и полон понимания.

Он печально улыбнулся.

- Мы не можем любить или не любить по заказу, - продолжал он. - Дедушка собирался хорошо обеспечить тебя и использовать для продолжения рода. Теперь дедушки не стало, и я не собираюсь принуждать тебя к неприятному тебе браку. Но с другой стороны я хочу, чтобы ты продолжала считать этот дом своим... сколько пожелаешь.

- О, кузен Артур, вы так добры, ведь теперь все перейдет к вам?

- Дедушка всегда говорил, что хочет передать все мне. Хотя, может быть, я слишком рано это говорю. Но я имел в виду, что если все получится, как мы ожидаем, ты можешь жить в этом доме сколько захочешь.

- Я не смогу здесь остаться, зная, что он меня выгнал. Я буду что-то предпринимать, но я очень благодарна вам за предложение и желала бы остаться, пока не решу, что делать дальше.

Он ласково улыбнулся мне.

- Ну вот, мы уже решили один вопрос. Нам предстоит много забот. Я не хочу волновать тебя еще больше. Но этот удар по голове... Ну, скорее всего он упал, но ты не должна испытывать угрызений совести, Филиппа.

- А я и не испытываю. Я должна была сказать ему правду. И сказала бы еще раз, если бы понадобилось. Я бы не позволила ему принудить меня...

- Ну, конечно же. Но есть еще одна проблема. Бабушкин гроб обгорел совсем немного, но он не поврежден. Я думаю, нам следует похоронить ее как будто ничего не случилось. Мы похороним ее завтра... с соблюдением всех почестей. Ты согласна, что так будет лучше?

Я была согласна.

- Хорошо, - сказал он, погладив меня по плечу, - так и сделаем.

Он тоже находился под каблуком у дедушки. Он хотел этого брака не больше, чем я. Разница между нами была в том, что он был на многое готов для ублажения дедушки ради получения наследства, тогда как мне ничего не было нужно. Я думаю, что если бы Артур ослушался дедушки, он выгнал бы его из дому и оставил без гроша. Без сомнения, Артура совсем не привлекала перспектива стать бедным священником. Я все это понимала, и он даже стал мне немного симпатичен.

На следующий день мы похоронили бабушку. Пришла тетя Грейс с Чарлзом Дэвентри. Тетя Грейс была очень опечалена смертью матери и тем, что не могла проститься с ней перед смертью. Ее шокировала и смерть отца, но надо признать, что она принесла всем нам огромное облегчение.

Мы стояли вокруг могилы. Когда в нее опускали обгоревший гроб и забрасывали его землей, я думала о наших с бабушкой разговорах и о том, как много она для нас сделала за все годы, которые мы прожили в Грейстоуне Она стала чем-то вроде якоря для двух девочек, не знавших куда идти дальше. Как мне будет ее не хватать!

Теперь все изменится. Я должна начинать искать себе место. Мне скоро будет семнадцать, а это ступень на пути к зрелости. Если я смогу объяснить, почему вынуждена сама зарабатывать после жизни в Грейстоуне, то, пожалуй, найду себе место.

Мы вернулись в дом. Нам подали портвейн и печенье в дедушкином кабинете, где мы собрались, чтобы слушать чтение завещания.

Мы с удивлением узнали, что бабушка втайне от дедушки владела довольно большим состоянием. Конечно, он бы нашел, как им распорядиться, если бы знал о нем, но тогда бы оно уже не принадлежало ей. Я всегда чувствовала в ней сильную волю, несмотря на внешнюю мягкость. Она была очень добра. Но когда ее принудили к замужеству, она решила, что полностью не подчинится мужу. У нее были секреты, и ее богатство было одним из них.

Я была потрясена тем, как она распорядилась своими деньгами. Агнес Уорден знала о тайне, потому что позже призналась, что приводила к бабушке юриста. Сама Агнес получила ежегодно выплачиваемое содержание. Была еще пара распоряжений, но основная сумма была разделена между ее дочерью Грейс и ее внучкой Филиппой «для того, чтобы они могли вести независимое существование».

Я не верила своим ушам.

Бабушка решила мою проблему в одно мгновение. Я теперь была довольно богата. Мне не нужно было искать себе должность. Я могла уехать из этого дома как независимая женщина со средствами.

«Чтобы вести независимое существование!» Я посмотрела на тетю Грейс. Она тихо плакала.

На следующий день состоялся допрос по делу моего дедушки. Он остался в моей памяти, как очень странный. Я сидела с кузеном Артуром, Грейс и Чарлзом и слушала показания доктора. Духота в комнате, монотонное жужжание голосов, ритуальность всего происходящего внушали благоговейный страх. Я пыталась осознать важность того, что говорил доктор. Смерть Мэтью Юэлла произошла не в результате удушья и ожогов, а была вызвана либо тем, что он упал и стукнулся головой о край каминной решетки или еще какой-нибудь предмет мебели, либо он получил удар, нанесенный неизвестным лицом или лицами. Может быть, он проснулся, почувствовав пожар, который проник в его комнату из соседней. Он мог в спешке встать с кровати и упасть. Но это было только предположением, и ничего доказать было невозможно, потому что тело вытащили из комнаты и неизвестно его положение в момент смерти.

Свидетельство доктора вызвало множество обсуждений, и в конце концов слушание отложили до следующей недели.

- Что это значит? - спросила тетя Грейс Чарлза.

Чарлз предположил, что они не полностью удовлетворены расследованием.

Последовала странная неделя. Я ходила по дому как в тумане. Мне не терпелось уехать как можно скорее.

- Тебе нельзя уехать, пока не закончится эта неприятная процедура, - повторял кузен Артур.

Я заметила, что слуги странно на меня косятся. В их взглядах читалось подозрение. Оно могло означать только одно Они знали, что я поссорилась с дедушкой и что он грозился выгнать меня из дома. А теперь они услышали о том, что кто-то ударил его по голове... и можно легко представить их заключения. Кто-то ударил его, убил его, а потом поджег дом, чтобы замести следы.

Я не могла в это поверить. Неужели их подозрительные взгляды относились ко мне? Как они могли подумать, что это сделала я.

Мне стало страшно.

Особенно меня пугала миссис Гривз. Она следила за мной. У меня не укладывалось в голове. Какая нелепость. Как будто я могла убить собственного дедушку!

Агнес Уорден была ко мне добра. Как и тетя Грейс и Чарлз.

- Я не понимаю, зачем они подняли весь этот шум, - говорил Чарлз. - Ведь совершенно очевидно, что сэр Мэтью упал и разбил себе голову.

- Всегда проводят расследования при смерти от несчастного случая, - сказал кузен Артур.

Было прочитано дедушкино завещание. Артур унаследовал поместье и дом. Я тоже была упомянута. В случае моего брака с кузеном Артуром мне было назначено небольшое пожизненное содержание, которое увеличивалось с рождением каждого моего ребенка.

Вот это он и хотел поменять в день своей смерти. Он хотел ясно указать, что ввиду моей неблагодарности я не получу ни гроша из его денег.

Артур взял на себя управление поместьем, а я продолжала удивляться тому, какую доброту и понимание он по-прежнему ко мне проявлял.

- Мне кажется, - говорила тетя Грейс, - он надеется, что ты поменяешь свое решение, и все получится так, как хотел дедушка.

- Такого никогда не будет, - возражала я. - Я благодарна кузену Артуру за его внимание, но я не выйду за него замуж.

Грейс кивала. Она чувствовала себя в безопасности будучи замужем за Чарлзом. Ей казалось, что она уже все знает о любви и замужней жизни.

Миссис Гривз вела себя со мной так холодно, что однажды я не выдержала и спросила у нее, в чем дело.

Она посмотрела на меня долгим взглядом. У нее было жесткое, даже жестокое лицо. Я подумала, что такой ее, наверное, сделали долгие годы служения дедушке.

- Вы могли бы задать этот вопрос сами себе, мисс, - ответила она сурово.

- Что вы хотите сказать, миссис Гривз?

- Мне кажется, вы меня прекрасно понимаете.

- Нет, ответила я. - Не понимаю.

- Сейчас все пытаются выяснить, отчего умер бедный господин, и сходятся во мнении, что в доме есть кто-то, кто мог бы пролить свет на эту загадку.

- И вы имеете в виду меня?

- Спросите себя сами, мисс. Мы слышали ссору в последний вечер жизни моего хозяина. Я была недалеко... случайно оказалась... я не могла не слышать.

- Вам наверное было страшно неприятно оказаться в таком положении, миссис Гривз.

- Простите меня, мисс, но неприятно должно быть вам. Я слышала, потому что была неподалеку, и видела, как после ссоры вы пошли в бабушкину комнату.

- И что вы думаете я там делала? Подожгла комнату и не давала ей разгореться несколько часов, а потом направила огонь в дедушкину спальню?

- Нет. Комнату подожгли позже.

- Подожгли, мисс Гривз? Вы хотите сказать, она загорелась. Никто ее не поджигал.

- Как оказать. И я надеюсь, что на допросе выяснится, что некоторые имеют другое мнение на этот счет.

- Почему вы говорите загадками? Почему бы вам мне прямо не сказать, что вы думаете?

- Это все очень похоже на загадку, мисс. Но загадки имеют отгадки, и я только хочу сказать, что некоторые люди не совсем такие, какими кажутся. Еще я помню, мисс, как вы вернулись домой рано утром... совсем недавно. Интересно, где это вы были. Это еще раз доказывает, что никогда не знаешь, что у кого на уме.

Меня потрясло, что она упомянула ту ночь с Конрадом. Я была рассержена и оскорблена. Почему я не уехала с ним? Как я позволила своему глупому пуританскому сознанию встать на моем пути? Если бы я уехала, меня бы тут не было в день смерти дедушки. И не было бы скандала в его кабинете.

Миссис Гривз увидела, что ее слова возымели эффект. Я услышала легкий смешок. Она повернулась и отошла от меня.

И тут я поняла, что я в опасности.

Наверное, я была слишком оглушена всем происшедшим, чтобы осознать степень этой опасности. Может, это было и к счастью.

Артур был очень добр ко мне - почти нежен. Я даже начинала верить тете Грейс, что он хочет, чтобы я передумала и вышла за него замуж.

- Если тебе будут задавать вопросы, - предупреждал он, - говори только правду. Это никому не повредит. В суде нельзя лгать. Если там поймают на лжи, то больше не поверят ни единому слову. Все будет хорошо, Филиппа. Мы все будем там с тобой.

Я никогда раньше не была в суде - там, где присутствуют все сановники. И это был всего лишь суд коронера. Никому не было предъявлено обвинения. Решалось, умер ли дедушка вследствие несчастного случая или произошло умышленное убийство. Если будет вынесено решение о последнем, то обвинение будет предъявлено и устроят настоящий суд.

Я не могла поверить, что все это происходит именно со мной. Я только продолжала про себя повторять, что если бы я послушалась веления собственного сердца, то была бы сейчас очень счастлива в далекой чужой стране с человеком, которого я, несомненно, любила.

Давались показания. Доктора, обследовавшие тело дедушки, подтвердили, что он умер не от удушья, а от удара по голове, который произошел не позже, чем за час до того, как был обнаружен пожар. Этому было найдено объяснение. Он почувствовал запах тлеющего ковра, встал с постели, упал, ударился головой и умер. Пожар, должно быть, начинался медленно, так как комната, в которой лежало тело бабушки, сгорела не так сильно, как дедушкина. Эксперты пришли к согласию, что ковер мог тлеть около часа перед тем, как вспыхнуло пламя, и это объясняло, почему прошло столько времени между смертью дедушки и временем, когда пожар был обнаружен другими обитателями дома.

После докторов на трибуну стали вызывать других свидетелей. В первую очередь допрашивали кузена Артура. Он рассказал, как услышал крик «пожар» и кинулся на помощь. Он сразу же побежал в дедушкину комнату и увидел, что один из слуг выносит оттуда тело. Он думал, что дедушка жив, и послал за доктором. Его спросили, не было ли в тот вечер ссоры между сэром Мэтью и другими обитателями дома...

Кузен Артур неохотно сказал, что произошла размолвка между сэром Мэтью и его внучкой Филиппой.

Знал ли он, о чем была размолвка?

Кузен Артур полагал, что сэр Мэтью выразил желание о браке между ним, Артуром, и внучкой сэра Мэтью, и что она отказалась от этого.

- Известно ли вам, что он угрожал ей?

- Меня там не было, - уклончиво ответил кузен Артур. - Но сэр Мэтью был человек вспыльчивый, когда сердился. Может, он немного покричал.

- О чем? О том, что вычеркнет ее из своего завещания? О том, что ей придется покинуть его дом?

- Могло быть и так.

- Была ли Филиппа Юэлл очень, расстроена?

- Я ее не видел.

- Когда вы в первый раз увидели ее после ссоры?

- В коридоре во время пожара.

- Ее спальня выходила в тот же коридор?

- Да, в него выходило несколько спален.

- И ваша в том числе?

- Да.

- И слуг?

- Слуги находились этажом выше.

Артур покинул трибуну, и на нее поднялась миссис Гривз.

- Угрожал ли сэр Мэтью выгнать внучку из дома и вычеркнуть из своего завещания?

- Да, - с готовностью ответила миссис Гривз.

- У вас хороший слух, миссис Гривз.

- Замечательный.

- Очень удобно при вашей должности. Видели ли вы мисс Филиппу после их ссоры?

- Да. Я видела, как она вошла в комнату, где в гробу лежало тело ее бабушки.

- Видели ли вы ее после этого?

- Нет. Но это не означает, что она провела всю ночь в своей комнате.

- Мы не спрашиваем вашего мнения, миссис Гривз. Нас интересуют только факты.

- Да, сэр, но я должна сказать, что у мисс Филиппы были странные привычки. Она куда-то ходила ночами.

- В ту ночь?

- Я ее не видела в ту ночь. Но однажды я застала ее рано утром. Я услышала шум...

- Опять ваш прекрасный слух, миссис Гривз?

- Я сочла своим долгом пойти и посмотреть, кто там бродит. Я должна смотреть за горничными, чтобы они себя хорошо вели, сэр.

- Еще одно ваше превосходное качество! И на этот раз...

- Я увидела, что в дом вошла мисс Филиппа. Было пять часов утра. Она была полностью одета, но ее волосы были растрепаны.

- И к какому вы пришли заключению?

- Что она отсутствовала всю ночь.

- Это она вам сказала?

- Она сказала, что вышла погулять в сад.

- Я не вижу причины, почему мисс Юэлл не может совершить прогулку рано утром, если она пожелает, и я не думаю, что она обязана перед этим приводить в порядок свою прическу.

Было видно, что миссис Гривз не произвела того впечатления, на которое надеялась. Но меня взволновало то, что она упомянула о том утре. Я не знала, что мне говорить, если об этом спросят меня.

Сказать ли им, что я провела ночь с любовником? Меня заклеймят позором, если я в этом признаюсь. Столько людей сочтут, что нарушение моральных норм - а меня обвинят именно в этом - не меньшее преступление, чем убийство. Никогда в жизни я не была так напугана.

Но вот пришла моя очередь.

- Мисс Юэлл, ваш дедушка пожелал, чтобы вы вышли замуж за вашего кузена, а вы отказались ему подчиниться?

- Да.

- Ваш отказ рассердил его?

- Да.

- Он угрожал, что выгонит вас из дома и вычеркнет из своего завещания?

- Да.

- Что вы на это ответили?

- Я ответила: «Я не могу выйти замуж за нелюбимого человека и поэтому немедленно покину дом».

- И вы бы так и сделали? Куда бы вы пошли?

- Я думала пойти к моей тете Грейс или пожить в одном из домов в округе, пока не найду себе подходящего жилья.

- Что вы делали после ссоры?

- Я пошла в бабушкину комнату, чтобы взглянуть на нее. Мы очень любили друг друга.

Я увидела, как многие сочувственно закивали. У меня появилось чувство, что допрашивающий симпатизировал мне и верил моим словам. И еще мне показалось, что он недолюбливал миссис Гривз и подозревал ее в злом умысле. Это придало мне мужества.

- Что произошло в бабушкиной комнате?

- Я просто посмотрела на нее и пожалела о том, что ее нет в живых, чтобы помочь мне.

- Горели ли свечи, когда вы вошли в комнату?

- Да. Они горели там со дня ее смерти.

- Не заметили ли вы, что они представляют какую-либо опасность?

- Нет.

- Я знаю, что ваша бабушка оставила вам деньги с тем, чтобы вы могли жить независимо. Считала ли она, что ваш дедушка предъявляет к вам жестокие требования?

- Да.

- Вы свободны, мисс Юэлл.

Все оказалось проще, чем я себе представляла. Я почувствовала огромное, облегчение, тем более, что не была упомянута моя встреча с миссис Гривз рано утром. Суд на этом не кончился. Шли обсуждения, и я тихо сидела и ждала. Кузен Артур взял мою руку и пожал ее. В первый раз в жизни я его не оттолкнула.

Наконец объявили приговор: смерть в результате несчастного случая. По мнению коронера, не было достаточных улик, что удар был кем-то нанесен. Он считал, что сэр Мэтью упал и ударился головой о край каминной решетки - такая решетка стояла у камина в его спальне.

Итак, мы были свободны. Страшная угроза, которую я осознавала только наполовину, миновала.

Я вышла из суда с кузеном Артуром, тетей Грейс и ее мужем. Мне показалось, что я увидела лицо, которое уж где-то видела. Сначала, я не поняла, кто это был, но потом меня озарило. Это был тот самый человек, которого я видела, когда мы с мисс Элтон ездили в Дувр смотреть церковные книги. Человек, который, как я полагала, жил в местной гостинице и интересовался окрестностями.

Я не стала о нем думать. Мои мысли были заняты другим.

Я была свободна.

Мне не хотелось надолго задерживаться в Грейстоуне. Там я чувствовала ужасную атмосферу подозрительности, которую распространяла миссис Гривз. Я замечала на себе любопытные взгляды слуг. Когда я поднимала голову и смотрела им в глаза, они смущались и отворачивались.

Кузен Артур по-прежнему был очень добр.

- Ты можешь здесь жить, сколько захочешь, - говорил он. - Ты должна считать Грейстоун своим домом.

- Я не могу. Дедушка прогнал меня, и я уйду.

- Но теперь это мой дом.

- Вы очень добры, особенно после того, что произошло, но я должна скоро уехать.

Тетя Грейс немедленно пришла мне на помощь.

- Ты должна пожить с нами, - сказала она. - Живи, сколько хочешь, дорогая. У нас теперь есть деньги на свой дом, и мы подыскали один недалеко от дома священника. Коттедж Вистария. Помнишь его? Чарлз думает, что он нам очень подойдет. Там есть большой сад, где он сможет работать и выставлять свои статуи. Поможешь нам переехать.

Она была очень добра. И так рада оставленным ей деньгам. Она считала, что это значит, что ее мать одобряла ее брак. Своей смертью бабушка помогла нам обеим.

Итак, я покинула Грейстоун и переехала к Грейс. У викария был большой дом, и он любезно предоставил мне комнату до тех пор, пока мы не переедем в коттедж Вистария.

Тетя Грейс уделяла мне много времени. Они с Чарлзом много говорили со мной, и мы строили планы. Теперь мне не нужно было думать об унизительной должности. Я была свободна. Тетя Грейс считала, что мне нужно время, чтобы определить, что делать дальше.

Но за меня решила судьба.

Я была в сарайчике у Чарлза, где расставляла его книги, когда услышала шаги. Я подошла к двери и, к моему великому изумлению и радости, увидела Дэйзи.

Она изменилась с тех пор, как мы расстались. Она немного располнела, но ее щеки были такими же розовыми, а в глазах по-прежнему прыгал озорной огонек. Она подмигнула мне как и в старые времена. Наверное, она это сделала специально, чтобы показать, как счастлива меня видеть.

- Мисс Пип! - сказала она.

- Ой, Дэйзи! - закричала я, и мы крепко обнялись, - Ты приехала, домой... наконец.

- Только ненадолго. С другими слугами в усадьбе... прибирать ее. Ганс приехал, но он меня сюда отпустил. Он сказал, что я должна повидаться со своими, что так будет правильно. Ему пришлось остаться там. У него теперь важная работа. Я замужем за ним. Я теперь фрау Шмидт. Как вам это нравится? Ганс сделал из меня степенную даму... с тех пор, как родился маленький Ганс. Я теперь мать. Подумайте только, мисс Пип. Вы никогда не видели таких детей, как мой Ганси. Он такой бесенок.

- Дэйзи, остановись на минутку. Ты хочешь сказать, что они готовят усадьбу к приезду хозяев?

- Кто-то скоро должен приехать. Не знаю, когда, но все должно быть готово.

- А ты...

- О, я теперь не служанка. Я - фрау Шмидт. Я побуду, пока кто-нибудь из слуг не поедет обратно... и поеду с ними. Но теперь вы расскажите... Как вы? И этот старик... умер. Я не думаю, что ангелы примут его так, как бы ему хотелось.

- Ты слышала об этом?

- Только об этом.

- Дэйзи, они подозревают меня.

- Моя мама не подозревает. И папа тоже. Они говорят, что старый разбойник вылез из кровати весь разъяренный и получил по заслугам. Я знаю, о покойниках нельзя говорить плохо, в данном случае, я думаю, можно. Я никогда не забуду, как стояла в той часовне, наполненная, как он называл, великим раскаянием... и все из-за того, что немного порезвилась на церковном кладбище. Но это все в прошлом. Как вы, мисс Пип? Сколько лет я вас не видела?

- Очень много. Наверное, пять. Мне было двенадцать лет, когда вы с Франсин уехали, а теперь мне семнадцать.

- Я вас едва узнала. Вы так повзрослели. Тогда вы были совсем девчонкой.

- Дэйзи, что ты знаешь про Франсин?

- Ох. - Ее лицо моментально посерьезнело. - Был такой скандал. Я себе все глаза выплакала, когда узнала. Я ее всегда считала самой замечательной красавицей...

Больше таких и не бывает... И подумать только, ее убили.

- Я хочу знать, как это произошло, Дэйзи.

- Ну, они были в охотничьем замке. Они там тогда жили. Так ничего и не выяснили. Никто не знает, кто их убил. Мисс Франсин была тут ни при чем. Они пришли убить, его, а она оказалась рядом, и ее тоже убили.

- Кто это мог сделать?

- Вы спрашиваете меня? Если они не знают, откуда мне знать?

- Кто они?

- Вся армия... и правящее семейство и полиция... все они.

- Это для меня такая загадка. Я хочу, чтобы ты мне рассказала все, что знаешь. Пойдем в сарай. Там никого нет. Моя тетя и ее муж в коттедже Вистария, готовятся к переезду.

***

- О, я слышала об этом. Вот это перемены! Мисс Грейс вышла замуж и все такое прочее. Она верно уже давно это сделала?

- Я рада, что она на это решилась до того, как получила наследство. Ей необходимо было оттуда выбраться, как и мне. Но ты сядь, Дэйзи, и расскажи мне все, что знаешь о моей сестре.

- Ну, она уехала.

- Дальше, дальше, - поторопила я ее.

- Граф и графиня и все их семейство тоже уехали, и я стала у них работать... И я тоже уехала. Там такие красивые места, скажу я вам. Деревья и горы... Такая красота! Я иногда, правда, скучаю по дому, по полям и изгородям, долинам, лютикам и маргариткам. Но там был Ганс... Ну, у нас с ним прекрасные отношения. С ним весело. Он часто смеется надо мной, когда я произношу их слова, но я тоже смеюсь над ним, когда он произносит наши. Нам хорошо вместе.

- Итак, у вас счастливая семья. Я так рада. И у тебя есть очаровательный маленький Ганс. Но что ты знаешь о моей сестре?

- Только то, что она уехала с бароном. Я тогда не знала, кто он такой. Конечно, я знала, что он очень важная персона, Ганс говорил мне. Он говорил, что барон Рудольф единственный сын Великого герцога или кого там... а этот великий герцог - вроде короля. Ну, не как наша королева, конечно... Но он правитель их герцогства. Но там все по-другому. Там полно маленьких стран, все со своими правителями. Нам они кажутся маленькими, а они все считают себя очень большими.

- Я понимаю, Дэйзи.

- Я рада, что вы понимаете, мисс Пип, потому что я в этом разбираюсь плохо. Но когда Рудольф вернулся туда с вашей сестрой, началась такая суматоха. Дело в том, что

он наследник, и должен был жениться на какой-то высокой леди из другого места. И если бы он не женился, началась бы война... И они этого испугались. Итак, барон Рудольф должен был жениться на этой леди. Таким образом, он должен был прятать мисс Франс подальше.

***

- Но он был женат на моей сестре, как же он мог жениться на той леди?

- Ну, похоже, он не был на ней женат...

- Был. Они поженились около Дувра перед тем, как выехать из страны.

- Все говорили, что она его любовница. Для них это было нормально. У него они и раньше были... как и у всех Великих герцогов. Брак был для другого... Вы понимаете меня?

- Послушай, Дэйзи, моя сестра обвенчалась с бароном в церкви Берли. Я видела...

Я остановилась. Ведь я видела запись? После всего, что случилось, я начала в этом сомневаться.

- Мне кажется, это был не настоящий брак. Иначе не могло быть, и барон знал это. Ему приходилось ее прятать... он должен был так делать. Он был очень популярен в одной части страны... Мне кажется, они там и жили.

- И ты ее не видела, Дэйзи?

- О, нет. Я была в шалаше у графа.

- Где?

- Шалаш. У них их там полно. Они очень миленькие. Как замки.

- А-а. Теперь я поняла, ты имеешь в виду schloss lt;schloss - замок (нем.)gt;.

- Точно. Нет, они в наш шалаш не приезжали. Граф очень предан Великому герцогу. Они с графиней считали, что Рудольф должен осесть и учиться управлять страной. Ведь ему пришлось бы это делать после смерти Великого герцога. Еще они считали, что он должен предпринять все возможные меры для прекращения междоусобиц, которых все боялись. И они бы начались, если бы он не женился на той леди, которую для него выбрали.

- И ты ни разу не видела ее за все это время? А как же ребенок?

- Ребенок? О каком ребенка вы говорите, мисс Пип?

- У моей сестры был маленький мальчик. Сын. Она им очень гордилась.

- Я ничего об этом не слышала.

- О, Дэйзи, как я хочу узнать, что произошло!

- Вы знаете, что ее убили в охотничьем замке.

- Где именно находится этот замок?

- Недалеко от шалаша. Прямо в середине соснового леса. У нас был такой шок, когда это случилось. Город был в трауре целый месяц. Говорили, что это разбило сердце Великого герцога... его единственный сын. Убийц искали по всей стране, но никого не нашли. Говорят, его убили из-за политики. Ведь есть еще племянник. Теперь он станет Великим герцогом, когда теперешний умрет.

- Ты думаешь, это он их убил?

- Этого никто не посмел предположить. Но этот барон Зигмунд... Видите ли, он сын брата старого герцога, следующий по линии наследования после Рудольфа, понимаете? Так что именно Зигмунд мог хотеть избавиться от Рудольфа... хотя Ганс считает, что это мог просто бы кто-то, кого не устраивал Рудольф... кто считал, что он не достоин стать следующим Великим герцогом.

- Так значит тот, кто хотел избавиться от Рудольфа, убил его в охотничьем замке... и раз Франсин оказалась рядом, ее тоже застрелили...

- Получается, что так. Это общая точка зрения. Никто не знает точно...

- Но как же ребенок? Где же он был все время?

- Никто никогда не упоминал про ребенка, мисс Пип.

- Здесь кроется какая-то загадка. Я верю, что Франсин действительно была замужем, и я уверена, что был ребенок. Но я хочу знать, Дэйзи. Это единственное, что меня интересует.

- Вам не стоит во все это вмешиваться, мисс Пип. Вам нужно найти себе какого-нибудь хорошего молодого человека и выйти за него замуж. Вы ведь теперь нуждаетесь в деньгах? Выходите замуж и рожайте детей, вам вот что скажу - нет ничего лучше, чем держать руках собственного ребенка.

- О, Дэйзи, так приятно представить тебя матерью.

- Вы должны увидеть моего Ганси.

- Мне бы очень этого хотелось. - Я посмотрела на нее в упор. - Дэйзи, сказала я, - а почему бы и нет?

Мысль пришла мне в голову и не покидала меня. Она держала меня в таком возбуждении, какого я давно не испытывала. Она давала мне цель в жизни. Я могла бы наконец покинуть атмосферу скрытых подозрений, которые я по-прежнему чувствовала. А где-то в глубине сознания теплилась мысль, что я могу снова увидеть Конрада.

Последние несколько недель я думала о том, что наша ночная встреча может иметь последствия. Я даже где-то в глубине души надеялась, что это случится. Это бы еще усложнило мою жизнь, но трудности компенсировались бы радостью, которую мне бы это доставило. Я была бы в отчаянном положении, но у меня был бы ребенок, живая память о часах, проведенных с Конрадом, и я этого почти желала.

Я почувствовала странную смесь разочарования и облегчения, когда узнала, что не беременна. Тогда я и стала искать новую цель в жизни. И вот, когда появилась Дэйзи, она в некотором смысле открыла для меня дверь в будущее.

- Дэйзи, - сказала я ей, - а что, если я поеду с тобой?

- Вы, мисс Пип? Обратно со мной?

- У меня есть деньги. Я свободна, благодаря бабушке. И я хочу найти ребенка Франсин. Я знаю, что он где-то есть. Иногда мне кажется, что он меня зовет. Ему сейчас около четырех лет. Если он там, я хочу его увидеть. Я хочу убедиться, что за ним хорошо ухаживают.

- Я вам уже говорила, что ничего не слышала о ребенке, и клянусь, если бы он был, то о нем бы скоро узнали все. Там очень любят посплетничать, как и везде.

- Я убеждена, что ребенок есть, и что моя сестра была замужем. И я хочу это подтвердить.

- Ну, ладно. И когда вы хотите ехать?

- Когда ты едешь?

- Я хочу подождать, пока кто-нибудь поедет, но я бы не хотела ждать очень долго. Я очень скучаю по своим двоим Гансам.

- Мы могли бы поехать вдвоем. Ты бы мне помогла, ведь ты уже путешествовала. Поедем вместе?

У Дэйзи засверкали глаза.

- Клянусь, мы могли бы это устроить. Сколько времени вам понадобится на сборы?

- Я хочу уехать как можно скорее.

- Ну тогда поедем, как только вы соберетесь.

- Я могла бы остановиться в каком-нибудь городе и пожить в гостинице... пока не осмотрюсь.

- Можно, конечно, и в гостинице. Но я вот что вам скажу. Почему бы вам не пожить у меня, пока вы не разберетесь со своими делами. У нас есть домик... очень хорошенький, в долине недалеко от шалаша. Мы купили его, когда я ждала ребенка. Ганс сказал, что не хочет, чтобы я продолжала работать. Графиня очень хорошо относится к своим слугам, и они с мисс Татьяной подарили мне всякую мебель. Так что вы можете жить у меня... пока не найдете то, что ищете.

- О, Дэйзи, это было бы замечательно. Мне бы это очень помогло. Я могла бы осмотреться и решить, что мне делать. Мне так хочется поехать. Но мне надо продумать план действий. Я поеду туда и найду убийцу моей сестры. И еще я найду ее ребенка.

Дэйзи недоверчиво улыбнулась. - Если вы сделаете то, что не удалось полиции и охранникам Великого герцога, вы просто чудо. Вы думаете, что они не пытались найти убийцу?

- Может, и пытались, но не так. Это моя сестра. Моя родная кровь.

- Значит, вы собираетесь стать сыщиком?

- Именно так.

Я пребывала в радостном возбуждении. Жизнь теперь имела для меня новый смысл. В первый раз после отъезда Конрада я почувствовала себя почти счастливой. Я, наконец, начала выплывать из засосавшего меня болота уныния.

Я много говорила о своих планах с Грейс, с Чарлзом, и, конечно, с Дэйзи. Тетя Грейс считала мою затею нелепой, однако Чарлз говорил, что мне не помешает небольшое путешествие, тем более, что я еду с Дэйзи, потому что ехать одной было бы невозможно.

Я слушала, как они говорили о трудностях, которые меня ждут. Тетя Грейс старалась отговорить меня. Я могла бы жить с ними в коттедже Вистария, и я догадывалась, что она собиралась в скором будущем подыскивать мне мужа.

Кузен Артур пришел в коттедж Вистария навестить нас. Он был очень приветлив, ему шло быть землевладельцем. Исчезло былое раболепие, и он держался с достоинством. Он внимательно выслушал мои планы и проявил удивительное понимание.

- Тебе это будет крайне полезно, - сказал он. - Ты сможешь уехать отсюда, а это именно то, что тебе сейчас нужно. Моя дорогая кузина, может быть, когда ты вернешься, мы станем большими друзьями. Я всегда надеялся, что это будет так.

Он мечтательно посмотрел на меня, и я не поняла, что кроется за его словами. Артур мне дал несколько практических советов. Он считал, что для такой далекой поездки мне потребуются некоторые бумаги и паспорт. Он узнал, что и как делать, и даже поехал со мной в Лондон, чтобы их получить.

- Просто не знаю, что бы я без вас делала, кузен Артур.

- Я всегда буду рад предложить свои услуги, - ответил он.

- Кузен Артур, как дела в Грейстоуне?

- Все очень тихо. Я совсем не развлекаюсь. Пару раз заходили Гленкорны, но ведь они старые друзья. Надеюсь, когда ты вернешься, ты будешь часто навещать меня. И помни - Грейстоун навсегда останется твоим домом.

- Вы так добры, кузен Артур. Но я пока еще не знаю своих планов. Я хочу сначала отправиться в эту... поездку, а потом посмотрю.

- Совершенно естественно, дорогая Филиппа. Ты пережила тяжелые времена. Смени обстановку и забудь обо всем.

- Я постараюсь.

Пока я готовилась к отъезду, тетя Грейс переехала в коттедж Вистария. Я часто виделась с Дэйзи, и мы строили планы. Она рассказывала мне о стране и о том, как там живут. Она была очень счастлива в своем доме в долине недалеко от того, что она упорно называла «шалашом». Она говорила, что Ганс приходит домой каждый вечер, и им живется очень уютно. Жизнь ее полна счастья и романтики.

- Конечно, - рассуждала она, - кто-то мог бы сказать, что я поступила, как плохая и порочная девчонка, убежав с Гансом. Но я никогда так не считала. Мне кажется, если ты любишь, значит, все в порядке. Во всяком случае, это лучше, чем выходить замуж из-за денег, по крайней мере, я так думаю. Ну, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается. Слава Богу, у нас с Гансом все вышло так удачно.

Она не догадывалась, как близка я была к тому, чтобы сделать то же самое, что сделала она. Я часто размышляла о том, как бы сложилась моя жизнь, если бы в ту ночь я послушалась собственного сердца.

Однако, как любила говорить сама Дэйзи, что сделано, то сделано, и надо было довольствоваться тем, что есть. Это было ее любимым выражением.

Чем больше я думала о своем решении, тем большим чудом мне казалось, что я собираюсь осуществить свое заветное желание. Я ехала туда... в страну Конрада. Увижу ли я его? Вдруг у меня появится еще один шанс? Я должна подождать и посмотреть, как распорядится жизнь. Может, он не захочет больше меня видеть. Я готова была поверить, что у него было много любовных приключений, но я думала, что он был слишком джентльменом, чтобы просто так соблазнить молодую девственницу. Я любила думать о том, что он это сделал в порыве настоящей страсти и что он действительно хотел увезти меня отсюда. О да, я верила, что он любил меня.

- Я вам вот что скажу, - торжествующе выпалила Дэйзи. - Раз вы собираетесь стать сыщиком... Мне вот что пришло в голову. Ведь у вас то же имя, что и у вашей сестры, а это имя много упоминали в газетах. Они называют ее «та женщина Юэлл». Понимаете, что я говорю? Это может помешать вам выведывать все у них. Понимаете, куда я клоню?

Я понимала.

- Вам надо сменить имя, - предложила Дэйзи. - Клянусь, так будет лучше.

- Ты права. Умница, что подумала об этом.

- Когда они приезжали в усадьбу, они вас видели. Вы ведь ходили туда. Если они вас снова увидят и узнают, что вы Филиппа Юэлл, они сразу вспомнят. Но вы изменились... Вам тогда было двенадцать. Прошло пять лет... Если вы назоветесь другим именем, никто не догадается, кто вы такая.

- Я вот что сделаю. Я назовусь девичьей фамилией моей мамы. Ее фамилия была Эйрз. Я буду Филиппа Эйрз.

- Все равно остается Филиппа.

- Ну, хорошо. А как насчет Анны Эйрз. Анна - мое второе имя.

- Вот это хорошо. Никто не подумает, что Анна Эйрз - это Филиппа Юэлл.

В тот же день я собирала свои вещи к отъезду и нашла очки с простыми стеклами, которые мне раздобыла мисс Элтон, когда мы думали о поисках места гувернантки. Я решила, что они пригодятся. Потом я зачесала назад свои густые волосы и закрутила их узлом на затылке. Эффект был потрясающим. Я казалась другим человеком.

Когда пришла Дэйзи, я встретила ее в очках и с новой прической. Она уставилась на меня, не узнавая.

- Ой, мисс Пип, - воскликнула она. - Вы так смешно выглядите. Совсем не похожи на себя.

- Я буду маскироваться.

- Вы что, так и поедете?

- Нет, но я возьму очки с собой на случай, если они мне там понадобятся.

Шло время. Мы были готовы к отъезду. Я отправлялась в страну Конрада в сопровождении Дэйзи.