"Чужие миражи" - читать интересную книгу автора (Холмогоров Валентин)

03

Меня разбудил Денисов.

– Вставай, боец, нас ждут великие дела, – прогремел он, бросая на пол две огромные спортивные сумки, раздутые словно удав, проглотивший по недоразумению средних размеров слона. Я приподнялся на локте, стараясь сбросить с себя последние обрывки сна, настойчиво цепляющегося за мое сознание.

– Здесь твои шмотки, – пояснил Денисов, – теперь заживешь, как король.

– Здравствуйте, Денис Вениаминович, – запоздало поприветствовал его я, потянувшись за сигаретой к валявшейся рядом с телевизором пачке.

– Поешь сначала, – заботливо посоветовал он, глядя, как я, щелкнув зажигалкой, выпускаю к потолку тонкую струйку дыма. – Ну, рассказывай. Как ты тут? Не обижают?

– Денис Вениаминович, скажите откровенно… Вы знали? – Задал я вопрос, который мучил меня на протяжении вот уже последних нескольких дней.

– О том, во что именно ты вляпался и чем все это может для тебя закончится? – Сразу став каким-то серьезным, переспросил он.

Я кивнул.

– Откровенно? Нет.

Он нахмурился, помолчал немного, затем вытащил из моей пачки еще одну сигарету, размял в пальцах, закурил и продолжил:

– Мне пришлось поднять все свои связи, чтобы выяснить об этом ночном нападении хоть что-то. На это ушло чертовски много времени и сил, но ничего не получалось. Никаких зацепок. Потом на меня вышел Кролевский…

– Кто?

– Алексей Анатольевич. Мы были немного знакомы, но он работает не в нашем ведомстве, в смежном… Он объяснил ситуацию. И убедил меня, что лучшим выходом было бы привести тебя сюда.

Денисов поднял глаза и изучающе посмотрел на меня, словно пытаясь определить, как я отреагирую на его слова. Верю ли? Держу ли на него обиду за то, что не без его содействия я оказался запертым в этом мрачном здании, без права свободного перемещения за его пределами?

Верю. Держу.

Но прекрасно понимаю, что иного выхода у него просто не было.

Равно как сейчас нет выхода у меня.

– Денис Вениаминович, вы понимаете, что теперь меня отсюда уже не выпустят? – Устало поинтересовался я, затягиваясь горьким и приторным на голодный желудок дымом. – Что ваши коллеги, заполучив в свое распоряжение настоящего дайвера, в лепешку расшибутся, чтобы оставить его у себя? Уж не знаю зачем. Выполнять задания в Глубине, искать лазейки в чужих программах, просто для того, чтобы исследовать его способности…

– Не говори ерунды, – поморщился Денисов, – и пообещай мне, что это останется между нами.

– Что именно?

– То, что я тебе сейчас скажу.

Я пожал плечами.

– Хорошо.

– Мы занимаемся этой проблемой уже довольно давно. Не контора Кролевского, а наша. Мы приглашали к сотрудничеству… дайверов.

– Грубо говоря, вы просто ловили их по сети. – Резко поправил его я. Денисов медленно кивнул.

– Именно так. Мы снимали энцифолограммы, делали томограммы головного мозга, вводили их в киберпространство и отслеживали функции организма… Бесполезно. У нас ничего не получилось, Влад. Несмотря на то, исследования осуществляли лучшие врачи, использующие самое современное оборудование. Способности дайвера – это врожденный талант, не поддающийся количественной оценке, как и, например, способность писать прекрасные стихи или сочинять фантастические романы. Это находится где-то так глубоко в вашем мозге, что вычислить и исследовать этот дар решительно невозможно. А потом… Потом наши дайверы просто теряли свои способности.

– Что? – Воскликнул я, едва удержавшись, чтобы не вскочить на ноги.

– То. – Грубо отрезал Денисов. – Дайверы не живут в неволе. Видимо, свобода, не в фигуральном, а в самом прямом понимании этого слова, является обязательным фактором для того, чтобы у человека получалось выходить из Глубины по собственному желанию. Стоит запереть дайвера в любой, даже самой комфортабельной и удобной тюрьме, и через некоторое время он уже ни на что не будет годен.

Боже мой… Сколько же дайверов они погубили? Двоих? Троих? Несколько десятков? Сколько потребовалось ни в чем не повинных мужчин и женщин, чтобы убедить государство в неспособности нового оружия подчиняться приказам людей в погонах? Сколько было сломано судеб, сколько было пролито слез и пережито нервных срывов для того, чтобы государство, согласившись со своим бессилием, неохотно отступило? Если это действительно так, и в сознании лишенного свободы дайвера что-то необратимо изменяется, заставляя его стать таким же как все, утратить возможность не просто жить в Глубине – управлять ею, зачем они отняли свободу у меня? Я представляю, что пришлось пережить тем, о ком говорит сейчас Денисов. Утеря способностей дайвера – это шок, побороть который способен далеко не каждый. Они больше не смогут сказать себе, что вокруг – игра, вокруг – нарисованный мир, созданный их разгоряченной фантазией, убедить себя в том, что Глубины не существует и очутиться дома перед компьютером, подключенным к далекому и гостеприимному Диптауну. Они уже не смогут одолеть Глубину.

Но и забыть – тоже не смогут.

Вот только сумеют ли они жить с этим дальше?

Я бы не сумел. И потому я не хочу оказаться на их месте.

Сигарета догорела до фильтра и я с силой раздавил ее о стенку мятой консервной банки, выполнявшей в моем хозяйстве роль пепельницы. Силы как-то разом оставили меня, и на освободившееся место хлынуло отчаянье. Ледяное, тоскливое чувство безысходности, ощущение бессильной злости, направленной в никуда и умноженной на твердую уверенность в невозможности что-либо изменить.

– И что дальше? – Сдавленно спросил я.

– А ничего. – Ответил Денисов. – Тебя выпустят. Как только все успокоится и прояснится, ты сможешь беспрепятственно катиться на все четыре стороны. Если ты захочешь добровольно продолжать сотрудничество…

– Не захочу.

– Я так и думал, – Кивнул Денис Вениаминович, – тогда тебя просто оставят в покое. Будут, конечно, понемногу приглядывать за тобой, но вмешиваться в твою жизнь без крайней необходимости не станут.

Иными словами, я просто сменю тюрьму размером с небольшое здание на тюрьму размером в страну. Уехать за границу? Да кому там нужен русскоязычный журналист, пусть даже со способностями дайвера? У них хватает и своих безработных… Да и позволят ли? Ой, сомневаюсь…

– Ладно, разбирай чемоданы, – махнул рукой Денисов, – кстати, ты все-таки подумай насчет сотрудничества. Есть в этом определенные преимущества. Да и Алексей Анатольевич мне тебя хвалил. Утверждал, что ты толковый парень, не без разгильдяйства и выпендрежа, конечно, но толковый. А твоя хроническая безалаберность – это возрастное. Со временем исчезнет.

– Перевоспитаете? – С горечью ухмыльнулся я.

– Вот еще, время тратить… – Рассмеялся Денисов. – Само пройдет.

На улице как всегда было шумно, людно и бестолково. И я как всегда шел к «Миссии Судеб» пешком, используя эту пусть даже ничтожную возможность почувствовать свободу, вдохнуть чистый, свежий воздух этого удивительного мира, забыть хотя бы на мгновение о том, что стоит лишь закрыть и открыть глаза – и наваждение исчезнет, растворится в грубой материи реальности, рассыплется миллионами сверкающих осколков.

Настроение было отвратительным. Похоже, еще никогда я не ощущал себя так мерзко и противно. Нестерпимо хотелось вынырнуть из виртуальности, сорвать с головы тяжелый пластиковый шлем и больше никогда не входить в Глубину.

Но я твердо знал, что не смогу поступить так. Что не смогу существовать без этих улиц, этого теплого воздуха и этого бесконечного багрового заката дольше нескольких дней. Что меня снова и снова будет невыносимо тянуть сюда, и жизнь превратится в пытку, и не станет покоя, и я не выдержу, сорвусь в Глубину, ступив с края обрыва в бездонную пропасть.

Возможно, я разобьюсь насмерть.

Возможно, мне все-таки удастся взлететь.

И я знаю, что буду бросаться в эту манящую пустоту снова и снова, до тех пор, пока держат крылья, до тех пор, пока есть силы ловить ими переменчивый ветер, до тех пор, пока в моей груди бьется жизнь.

Ведь это так просто – жить…

На этот раз парень, шагнувший мне навстречу, был одет в длинный легкий плащ из тонкой черной материи, под которым угадывалась черная же рубашка без воротника и заправленные в высокие остроносые сапоги блестящие, кажется, кожаные, штаны. Вьющиеся темные волосы беспорядочно рассыпаны по плечам, благодаря чему в первый миг я даже принял его за девушку. Что-то уж больно много развелось в последнее время агентов торговых фирм, работающих в Глубине. Сейчас опять начнет что-нибудь навязчиво мне предлагать…

– Сэр? – Обратился ко мне парень, стараясь задержать меня вежливым жестом руки. Не выйдет, дружище. Я тороплюсь.

– Извините, сэр, вы не подскажете, как пройти к инфоцентру?

Инфоцентр? Первый раз в жизни слышу такое название.

– Понятия не имею, – неохотно буркнул я. – Спросите у полицейских.

– Я спрашивал. Они не знают.

– Ничем не могу помочь. – Отрезал я и свернул в ближайший переулок, ведущий к цели моего путешествия.

Спустя десять минут я уже открывал двери «Миссии Судеб».

Приемный зал игрового центра был как обычно пуст.

– Аберон, – громко произнес я свою учетную запись, на которую заносились все данные о прохождении мною игрового пространства «Миссии», – Владислав Акимов, один – два –восемь – три – эй – икс – двадцать пять – зет.

– Пароль принят. – Донесся откуда-то из-под потолка мелодичный женский голос. – Добро пожаловать в «Миссию Судеб», Владислав.

Стены померкли. Окружающее меня пространство приемного зала дрогнуло и растворилось, уступая место тусклым металлическим стенам коридора базы «Лангар». Я снова оказался в игре.

– Влад? – Клара догнала меня, когда я входил в наполненный заводским шумом и громкими голосами техников ангар. – Влад, подожди.

– Да, инструктор? – Обернулся я, стараясь придать голосу максимум ироничной вежливости.

– Влад, ты… Ты неплохо справился. – Сказала она, глядя куда-то в сторону. – Я подала рапорт о твоем переводе в восьмую эскадрилью действующего флота. Он был одобрен. Челнок прибудет через полчаса.

– Спасибо, – сказал я, пристально всматриваясь в ее лицо. Клара поймала мой взгляд и улыбнулась.

– Влад, я не стану спрашивать тебя, откуда ты узнал тип атаковавших нас кораблей, – сказала она.

– И еще раз спасибо, – кивнул я, – я не люблю врать.

– В этом нет необходимости, – ответила Клара, – я все-таки проследила твой канал… Он теряется на одном из анонимных гейтов, просто исчезает без следа.

Вот это новость. Оказывается, программисты Алексея Анатольевича потрудились не только с моим виртуальным образом, а еще и озаботились провести мой канал связи через сеть так, чтобы никто не смог им воспользоваться или отследить его источник. Неплохо. Я даже был более, чем уверен, что где-то по пути они установили какой-нибудь программный фильтр, надежно отсекающий от моей машины всю постороннюю информацию, вроде простеньких маркеров или более сложных жучков – разведчиков. Иначе как можно объяснить непроницаемость моего тела для вирусного оружия?

– Влад, когда ты наиграешься… – Осторожно начала девушка. – Когда ты наиграешься, постарайся найти меня. Нам нужны… дайверы. И мы неплохо платим.

Вот как? Всем нужны дайверы, Клара. И все готовы за это платить, правда, каждый по-своему. В последнее время у меня накопилось такое количество заманчивых предложений о сотрудничестве, что впору лопнуть от гордости.

Это и настораживает.

Это и не позволяет мне жить спокойно, не позволяет совершить такую малость – просто жить так, как мне этого хочется. Тебе не повезло, Клара. Ты далеко не первая в очереди тех, кому нужны дайверы, а те, кто стоят перед тобой, вряд ли пропустят тебя вперед.

– Я подумаю, хорошо? – Уклончиво ответил я.

– Думай. – Ответила она и, кивнув мне на прощанье, зашагала прочь.

Флагманский крейсер четвертого объединенного флота Земли «Армагеддон» представлял собой многокилометровую громадину с населением почти в тысячу человек. Даже внутренние помещения здесь были не в пример просторнее, чем на «Лангаре». Огромный, казавшийся издалека почти плоским эллипс крейсера производил неизгладимое впечатление. Гигантская, но вместе с тем удивительно красивая машина создавала ощущение надежности, мощи, силы, неоспоримого торжества живого разума над безжизненной космической стихией. Научится ли когда-нибудь человечество строить такие же корабли в реальности? Мне очень хотелось в это верить.

– Хо! Какая встреча!

В оранжевом комбинезоне пилота-истребителя Мика смотрелся просто великолепно. С приветливой улыбкой он хлопнул меня по плечу и ухватив за рукав, оттащил в сторону, уступая дорогу медленно катящейся по коридору тележке, нагруженной каким-то металлическим хламом.

– Давно здесь?

– Целых пятнадцать минут. – Улыбнулся я.

– Давай, осваивайся. Рекомендую посетить наш ресторанчик «звездное небо», он на втором уровне. Там собирается почти весь личный состав после полетов. Есть и девушки, притом симпатичные…

Последний аргумент убедил меня как можно быстрее воспользоваться советом Мики, пока еще позволяло время. Если где-то я и мог найти девушку, которую искал здесь вот уже который день, так это там, где собирается личный состав крейсера. Если она вообще присутствует на этом корабле. Если вообще играет за людей, а не за трейторов.

Слишком их много, этих «если».

Что же, пусть даже я не найду того, кто мне нужен, так хоть немного развеюсь.

– И как мне туда попасть? – С интересом осведомился я.

– Воспользуйся информационным терминалом, – Мика махнул рукой в сторону вмонтированного в стену коридора небольшого плоского монитора с выдвижной клавиатурой, – вводишь свой пароль и место назначения, получаешь самый короткий маршрут. Кстати, в «небе» меня проще всего отыскать, если я вдруг тебе понадоблюсь. Все, пока, надо бежать. Таймер, чтоб его…

Мика весело подмигнул мне, и, еще раз хлопнув по плечу, быстрым шагом заторопился прочь.

– Эй, спасибо! – Крикнул ему в след я, но тот уже скрылся за поворотом.

Значит, терминал…

Посмотрев в сияющий небесной голубизной монитор, отображающий сейчас стилизованную под готический шрифт надпись «Ударный крейсер „Армагеддон“. Информационная служба», я принялся изучать его нехитрое устройство. Плоский, кажется, жидкокристаллический экран, клавиатура. Никаких других устройств ввода мне обнаружить не удалось. Небольшая выпуклость в стене указывает толстую артерию проводов, исчезающих под металлической обшивкой тоннеля в неизвестном направлении…

Стоп. Есть в этом какая-то непонятная странность. Терминал должен подключаться к общей информационной магистрали корабля, которая, скорее всего, находится где-то в глубине его внутренних переборок. В таком случае, куда ведет это ответвление, проложенное горизонтально полу, прямо под обшивкой? Может быть, силовой кабель? Не похоже…

Решение пришло само собой. Закрываю глаза, стараясь на мгновение абстрагироваться от окружающей меня действительности, утратить связь с пространством и временем. Это – игра. Условность. Я – не в ней. Она – не во мне. Считаю до трех и вновь поднимаю веки.

Плоский синеватый монитор, клавиатура, выпуклая дорожка спрятанных под металлом проводов скрывается за ровной квадратной панелью, вмонтированной в стену тоннеля и незаметной глазу оттуда, из Глубины. Вот это уже интересно. Чертовски интересно.

Надавливаю на панель ладонью и она бесшумно скользит в сторону, открывая передо мной небольшую квадратную нишу, в которой установлен еще один монитор и еще одна клавиатура. Единственное отличие данного устройства от его брата-близнеца, расположенного рядом, заключается в том, что здесь экран черен, как космическая ночь. Что-то подобное мне доводилось видеть когда-то очень давно. Картинка смутно напомнила мне тайники с аптечками, боеприпасами и оружием, беспорядочно разбросанные по многочисленным уровням довиртуальных трехмерных игр. Вроде той, с которой и началась Глубина. Такие тайники вполне можно обнаружить. Если знать, где искать, и помнить, куда следует нажать дулом гранатомета.

На абсолютно черном экране виднеется лишь одна-единственная надпись, три строки, отображающиеся скромным белым шрифтом:

System terminal: service area;

Enter command:

#termgt;

В конце последней строчки приглашающе мигает курсор. Системный терминал? Еще интереснее. Сервисная область… Где-то я уже видел подобную надпись…

Озарение грянуло внезапно, словно разряд электрического тока прошил меня насквозь.

– Маша, код виртуального образа на экран, – стараясь унять неизвестно откуда появившуюся дрожь в голосе, скомандовал я, – файл «незнакомка», расширение «clt».

– Выполнено. – Откликнулась машина и на экранчиках моего шлема из ниоткуда возник уже знакомый мне программный код.

– Что же, попробуем… – Пробормотал я, потянувшись к клавиатуре.

#termgt;user dixi

«user»: bad command or file name. Try again.

#termgt;

Не вышло. Бывает. Главное – не победа, главное – участие. Попытаемся еще разок…

#termgt;call user dixi

«call»: invalid operand. Procedure interrupted.

#termgt;

Уже теплее. А если иначе? Я снова забарабанил пальцами по клавиатуре:

#termgt;call dixi

Please specify access mode:

#termgt; local user

Please enter user label:

#termgt;special

Wait…

Неужели получится? Сердце учащенно застучало в груди. Черт, ну не может же все быть так просто… Или я ошибаюсь?

User located.

Open chat session #channel 1;

#term $chat: dixigt;Слушаю

Получилось! Я готов был не поверить собственным глазам. А ведь действительно просто… Мои руки ожили помимо моей воли, отстукивая на клавиатуре неровную барабанную дробь в такт бьющемуся где-то под ключицами, подступающему к самому горлу сердцу.

#term $chat: channel #1gt; Надо встретиться

#term $chat: dixigt;Ты кто?

#term $chat: channel #1gt; Нетлан. Первых дизайнеров, 25. Ты стреляла в меня, помнишь?

Пауза. Слишком долгая пауза. Секунды текут, словно часы: время замедлило свой бег.

#term $chat: dixigt;Ты на Армагеддоне?

#term $chat: channel #1gt; Да

#term $chat: dixigt; Как ты меня нашел?

#term $chat: channel #1gt; При встрече

#term $chat: dixigt; Звездное небо через десять минут. Пароль «рандеву».

Disconnect user: dixi;

Session terminated;

Enter command:

#termgt;

Связь прервалась, но мне хотелось прыгать от радости. Если это не победа, то что же? Мне все-таки удалось найти то, что я искал, удалось несмотря на то, что шансы, казалось, были ужасающе ничтожны.

У меня много вопросов. Чертовски много. И если загадочная Дикси не ответит хотя бы на часть из них, клянусь, я заставлю ее сделать это.

Надвинув на глаза виртуальный шлем и осторожно проверив разъем связывающего меня с компьютером кабеля, я вновь положил руки на клавиатуру.

deep

Ввод.