"Услада пирата" - читать интересную книгу автора (Грэм Хизер)

Глава 5

Серебряный Ястреб стоял на капитанском мостике, подбоченившись и широко расставив ноги. Он осматривал фарватер, по которому они осторожно продвигались. Он верил, что все будет нормально. У руля был Роберт, несколько матросов с ловкостью обезьян лазили по снастям, оставляя ровно столько парусов, сколько было нужно, чтобы поймать ветер, и проворно убирая их, когда это было необходимо для маневра. Они подходили к острову Нью-Провиденс, к богатому портовому городу, где власть принадлежала негодяям, где правили грабители и убийцы.

Он хорошо знал порт, бывая здесь довольно часто.

Вдруг странная легкая дрожь охватила его, как будто он вышел из горячей ванны на пронизывающий ветер. Передернув плечами, он отогнал это ощущение. Где-то затаилась опасность, подумал он.

Впрочем, здесь всегда опасно, опасность подстерегает повсюду.

И все-таки он чувствовал, что тут нечто иное. Дело в его пленнице!

Надо было идти прямо в Бон-Кей, хоть это и потребовало бы больше времени. Но именно с этого острова, из этого воровского логова, он должен послать весть о себе и заключить сделку о возвращении корабля и заложников. Ведь здесь собирались все капитаны, договаривались о планах на будущее и прикидывали добычу. Ему необходимо было прийти.

Все дело в девушке, будь она проклята!

Он непременно обеспечит ей безопасность: надежно запрет в каюте. Они возьмут баркас, а она останется на попечении Жака Дюбрэ. Этот великан француз отлично владеет шпагой. Ничего с ней не случится.

Он вытащил из кармана подзорную трубу и осмотрел пиратскую гавань. Он видел грубые лачуги, бочки с порохом и соленой рыбой на пристани. Темноволосая шлюха разлеглась на носу небольшого катера: юбки задраны до самых бедер, ноги – бронзовые от солнца. Она спокойно обмахивалась веером и лениво слушала разговор двух мужчин, чинивших неподалеку рыбацкие сети. В городе попадались дома поприличнее, но превосходство все-таки оставалось за отлогим берегом и лачугами… Да еще складами добра, добытого нечестным путем.

Место совсем не для леди…

Внезапно он нахмурился и соскочил вниз на палубу. Помахал Рутгеру Ганнену, стоявшему у штурвала, и кивнул в знак одобрения. Скоро они бросят якорь.

– Скажи Роберту, мы высадимся на берег в течение часа.

– Есть, капитан, – отозвался Рутгер.

Ястреб повернулся и направился к двери каюты. К великому своему удивлению, он помедлил, прежде чем отодвинуть засов и войти в собственные владения. Зачем он вообще притащил ее сюда? Скорее всего она своей молниеносной шпагой бросила вызов его мужскому самолюбию. Он во что бы то ни стало решил посеять страх в ее душе. Он и не подозревал, что сам будет испытывать адские муки, более сильные, чем она.

Ястреб нетерпеливо толкнул дверь и вошел в каюту.

Скай расположилась на скамье у окна. Штора была отдернута, каюту заливал дневной свет. Сидела она поджав ноги; на ней было легкое белое муслиновое платье с шелковым лифом, низко открытым в соответствии с модой, так что видна была высокая грудь. Она трудилась над починкой какой-то его одежды, что вызвало у него сердитую гримасу. Волосы цвета солнечного заката каскадом ниспадали ей на плечи и грудь, точно сияющий шелк.

Ему отчаянно хотелось погрузить руки в эти кудри. На самом деле ему хотелось большего, гораздо большего. Когда она с легкой улыбкой подняла на него аквамариновые глаза, искрившиеся, как сверкающее Карибское море, он еле сдержался, чтобы не наброситься на нее, не сжать в объятиях. Ему захотелось самым достоверным образом сыграть пирата, разодрать на клочки ее прелестное платье и не оставить у нее никаких сомнений насчет его склонности к насилию.

Скай выглядела безмятежно спокойной, уверенной в себе, даже домашней.

Стараясь успокоиться, он сел за бюро, сцепил пальцы за головой. Она штопала рубашку, ту самую, со сборчатыми рукавами, которая была на нем в вечер их первого столкновения. Она штопала дыру у ворота. Ее длинные и изящные пальцы касались ткани. Так, как касались его обнаженной груди.

– Вы станете чудесной женой, – проронил он с неожиданной враждебностью.

Она подняла бровь. В изгибе ее губ промелькнула мимолетная усмешка.

– Право, мистер Серебряный Ястреб, я прилагаю все усилия, чтобы стать лучшей заложницей, а вы все недовольны! Я больше не швыряю джем и кофейные чашки, а провожу время в нескончаемых заботах о вашем гардеробе!

Он погрозил ей пальцем:

– Берегитесь, леди, вы играете с огнем!

Она опустила голову, улыбаясь. Проклятие! Она ему доверяла. Провела с ним шесть дней и ночей и воображает, что распознала его истинный характер! Он схватил перо и сломал его.

Отшвырнув обломки, он направился к ней. Она не поднимала глаз, и пальцы ее безостановочно двигались.

Он нагнулся над ней, дотронулся до подбородка, вынудив посмотреть на него. Как же она красива! Никакому художнику никогда не выразить необыкновенный голубовато-зеленый цвет ее глаз, не найти на своей палитре краски, чтобы передать красно-золотое сияние ее шелковистых волос. Величайший скульптор Ренессанса не сумел бы воспроизвести хрупкую и тонкую лепку ее лица, четкую линию подбородка. Никто не смог бы сотворить ее в созданном Богом образе – в образе Евы, изгнанной за грехи из рая, с тонкой талией, длинными ногами, изящными лодыжками и пышной, крепкой грудью, безмерно соблазнительной.

Она все улыбалась, ничуть не обеспокоенная его присутствием. Лучше бы она боялась его!

Он выхватил шитье у нее из рук и резким рывком поставил ее на ноги.

– Мы подходим к острову, – сказала она запинаясь.

– Вижу, – ответил он, хоть в этот момент не видел ничего, кроме ее глаз.

– Вы собираетесь…

– Вам известно, что вы одно из самых красивых созданий, когда-либо ступавших по земле? Вероятно, да. Вы не из тех женщин, которых мучает неуверенность в себе.

Скай часто задышала. Губы у нее пересохли, и она нервно облизала их. Она хотела вырваться из его цепких объятий, но он не отпускал.

– Чего вы хотите? – растерянно воскликнула она. Ястреб оценивающе оглядел ее.

– Пока еще не решил. Полагаю, мне удастся укротить вас. Возможно, я вообще не буду назначать за вас выкуп – заберу себе, и вы останетесь со мной навсегда.

– Не издевайтесь надо мной, – взмолилась Скай, не сводя с него широко открытых глаз и пытаясь понять, серьезно он говорит или нет.

«Что терзает меня?» – тем временем спрашивал он себя, все сильнее сжимая ее предплечья.

– Вы и вправду считаете, что я издеваюсь над вами, Скай Кинсдейл? Мы, пираты, наслаждаемся распутством и победами над женщинами. Вполне естественно будет вернуть корабль… Но не девицу.

Еще до того, как его слова теплым бризом овеяли девушку, он склонился к ее лицу, охваченный темной силой нарастающего желания. Его рот нежным кольцом охватил ее губы, язык проник ей в рот. Пират грабил и в то же время сам оказывался ограбленным. Он испытывал ее, не осознавая, что потерял в этой сделке не только самоконтроль, но и собственную душу.

Он оторвался от ее уст и влажными, жаркими губами приник к ее шее, к впадинке над ключицей, к груди, выступавшей из глубокого декольте.

Скай стояла неподвижно. Но когда он коснулся поцелуем ее груди, она истошно закричала. Он больше не удерживал ее, и она вырвалась, отирая губы тыльной стороной ладони, как будто вкусила зло.

– Ублюдок! – возмутилась она и бросилась на него, размахивая кулаками.

Он едва спас лицо и бороду, в последний момент перехватив ее пальцы и снова прижав ее к себе.

Будь она проклята! Будь проклят он сам – ведь желание, которое она в нем вызывала, не ослабевало, даже стало более жгучим. Скай была в его руках сгустком энергии, силой солнца, ритмом моря, и она… ненавидела его. Однако ей потребовалось много времени, чтобы воспротивиться его поцелуям… Неужели это ненависть? Пожалуй, но ненависть страстная, живая, обжигающая, заставляющая ее гореть, трепетать, бросать на него пламенные взоры. Она проникала в сокровенные глубины его естества, зажигая его своим огнем.

Он был капитаном и мог поступать, как ему заблагорассудится. К тому же он – пират, свирепый Серебряный Ястреб. В его власти бросить ее поперек постели, изорвать в клочья ее одежду, взять ее, пронзить, изнемочь в страстном порыве… Это только укрепило бы его репутацию.

Он терял рассудок, борясь со своим сердцем, душой и своей пылающей плотью, которая подавляла все прочие чувства. Он выдавил из себя улыбку.

– Отлично, леди Скай. Ваши поцелуи хороши, ваши губы сладостны, ваше тело в полном здравии. С вами неплохо было бы провести некоторое время, хотя характер у вас отвратительный. Скорее всего ваш отец или лорд Камерон предложат достаточно высокую цену за вас. Ни одна женщина не стоит дороже серебра и золота. Кстати, вам не хватает опыта.

– О! – в бессилии воскликнула она и смачно выругалась, рассыпая из глаз аквамариновые искры, соблазняя его еще больше.

– Миледи, я не слыхивал подобных выражений от мерзавцев, которые плавают со мной. Потише. Я ведь могу хорошенько вздуть вас.

Она изрыгнула еще одно откровенное ругательство, продолжая ожесточенно отбиваться.

– Вероятно, стоит вам напомнить, что мои прикосновения не всегда такие мягкие и исполненные нежности.

– Мягкие! – Она чуть не задохнулась от возмущения. – Исполненные нежности!..

Однако она затихла и побледнела. Она не забыла их стычки в день, когда разгромила накрытый к завтраку стол. Скай стиснула зубы и уставилась на него. Она вдруг поняла, что в его словах заключено нечто большее, чем предупреждение, что он и в самом деле на грани потери самообладания. О, но как ей хотелось уязвить его, разозлить! Ненависть пронизывала все фибры ее души, она была в бешенстве…

В бешенстве, обращенном на себя не меньше, чем на него.

Ведь она стояла спокойно до того самого стремительного натиска его губ. Она не испытывала отвращения и не отвергала его поцелуй, напротив, принимала его и наслаждалась им. Разумеется, он испугал ее, набросился так внезапно…

Нет, это не оправдание, в глубине души она знала, что разрешила ему поцелуй, поддалась его притягательности и своему любопытству. Он заразил ее своим пылом, лишил здравого смысла и способности дышать.

Он же пират, плебей! Кто же она сама, вопрошала Скай, исполненная самоуничижения, коли могла так легко возжелать его прикосновений, вместо того чтобы презирать его?..

Она передернула плечами и задрала подбородок.

– Давайте! – выпалила она. – Если собираетесь изнасиловать меня, сделайте это сейчас. Положим конец этим мукам!

Его губы дрогнули в дьявольской улыбке, быстрой белозубой улыбке, которая пробудила внутри ее новую волну трепета. Похоже, она устыдит его в надежде, что он откажется от своих намерений, прекратит свои домогательства.

– Простите? – вежливо переспросил он.

– Я говорю: сделайте это! Если вы намерены… – Он смотрел на нее так равнодушно, что слова замерли у нее на губах. – Давайте! Я предпочту это нескончаемым мучениям!

– Вы приглашаете меня вас изнасиловать? – любезно улыбнулся он.

– Да! Нет! – крикнула она в замешательстве, но это оказалось совсем не важно, потому что он вдруг подхватил ее и большими шагами понес к постели, где они провели, лежа рядом, столько ночей.

Она упала навзничь, он – на нее. Ее сердце бешено колотилось, она судорожно ловила воздух, охваченная паникой. Он ничуть не устыдился!

– Нет! – закричала она, яростно сопротивляясь. Но его ноги, горячие и твердые как сталь, уже стиснули ее, он, смеясь, схватил ее руки. Она дергалась, ерзала, выгибалась, пока не поняла, что ее движения приводят лишь к более тесному контакту меж ними. Она обрушила на него новый поток брани, крича, что он самый отъявленный мерзавец, но тут поняла, что он замер, только наглая улыбка блуждает по его лицу.

– Надо же! А я-то думал, что нарушил ваши планы! – воскликнул он. – Каким образом вы желаете быть изнасилованной? Раздетой, одетой? Хотите, чтобы я рвал ткань в клочки и разбрасывал вокруг? Как предпочитаете?

– Что? – выдохнула она.

– Ах, какое затруднительное положение, любовь моя!

Он прижал ее своим телом к постели. Одной рукой заломил ей запястья высоко за голову и освободил другую руку, чтобы мучить ее. Он коснулся ее щеки, и она мотнула головой, пытаясь укусить его.

– Ах, милая, осторожней! – предупредил он. – Тише, тише, милая!

Он обхватил ладонью ее грудь; жар, исходящий от его руки, обжигал Скай, будто на ней вовсе не было одежды.

– Мне не торопиться, дорогая? Поддразнивать, мучить и смаковать каждое движение?..

Его пальцы нашли ее сосок, она перевела дух и опять выругалась, но почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо, а кончики грудей отвердели под его прикосновением. Наверное, это просто рефлекс, вроде…

– Прекратите! – прошипела она.

– Так как же? Можно быстро, можно грубо. Я могу прижать вас к стене и покончить с этим за несколько минут.

Он больше не гладил ее грудь. Изменив положение, он склонился над ней, задрал одной рукой подол ее юбки и коснулся ее бедра. Она вздрогнула и еще теснее прижалась к пирату. Боже, она ощутила весь пыл, всю власть, всю силу мужчины. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Он, кажется, намерен исполнить ее просьбу. Зачем она подстрекала его?

– Умоляю…

– Умоляете продолжать? Хотите, чтобы это было грубым наскоком? Или попробуем обольщение?

Она закрыла глаза и прошептала:

– Я посмотрю, как вас повесят!

Раздался странный звук. Она осторожно открыла глаза. Он опять смеялся!

– Вы соблазнительная подстрекательница. – Он склонился ниже к ней. – Но я обещал вам однажды, леди, что это произойдет не так, хотя всегда верил, что наступит час, когда мы познаем друг друга.

Серебряные глаза были так близко, что она почувствовала, как протест замер у нее в горле. Она хотела, чтобы он ушел, только и всего. Серебряный Ястреб, кто бы он ни был, оставался исключительным человеком. Вкрадчивый и мускулистый, загорелый и изысканный, способный пробудить в ней неведомые ранее желания. Она могла спорить с этим, но это было правдой. Даже несмотря на его слова, что ни одна женщина не дороже серебра и золота.

Он отпустит ее! Он не собирается ее насиловать и никогда не собирался. Просто хотел подразнить ее и помучить, поразвлечься хорошенько.

– О нет! – закричала Скай. – Я, сэр, никогда не приду к вам!

Он не сказал больше ни слова и отпустил ее. Прошел к бюро и стал копаться в бумагах, повернувшись к ней спиной. Скай некоторое время лежала неподвижно, боясь пошевелиться, потом перекатилась на край койки и села, приглаживая волосы и недоверчиво поглядывая на него.

– Я отлучусь на некоторое время, возможно, до поздней ночи. Но вы будете не одна. – Он резко повернулся. – Нью-Провиденс – опасное место. Не поднимайте шторы, пока мы здесь. И на палубу не высовывайтесь, чтобы никто вас там не поймал.

Она не отвечала.

– Вы меня поняли? – гаркнул он.

Ее глаза сердито блеснули, но она тихо пробормотала:

– Еще бы, капитан, каждое ваше пожелание – приказ для меня.

– Леди, поверьте, вы еще не изведали всех глубин моего характера, но я обещаю, что вы узнаете, каков мой гнев, хорошо узнаете, если будете пренебрегать моими запретами.

– Пренебрегать! – крикнула она, вскакивая. – Вы запрете меня здесь, и ваши люди меня не выпустят! Зачем утруждать себя угрозами?

Капитан сделал пару больших шагов, прижал ее к себе и сильно встряхнул.

– Я вас знаю, любовь моя! – произнес он ехидно, глядя ей в глаза. Голова ее откинулась назад, волосы водопадом заструились по плечам. – Я знаю, никогда нельзя решить наверняка, как вести себя с вами. От предупреждений мало проку – только угрозы приносят пользу.

Скай со всей силой наступила ему на ногу и на мгновение почувствовала безграничную радость, видя, как насмешливая улыбка сбежала с его уст и лицо побледнело от боли. Увы, ей тут же пришлось взвизгнуть, так как он быстро сел на постель, подтащил ее к себе и перекинул через колено.

– Вы все-таки нуждаетесь в хорошей порке! – сердито крикнул он.

– Нет! – прохрипела Скай и укусила его за ногу. Его рука тяжело опустилась на ее ягодицы. Она завопила, слезы градом брызнули у нее из глаз.

– Остановитесь, пожалуйста!

– Вы меня укусили! Наступили мне на ногу, а потом укусили. Извинитесь!

– Не буду!

Он стал задирать ей юбку. Побагровев, Скай так изогнулась, что свалилась с его колен на пол.

– Пожалуйста, перестаньте, – ошеломленно прошептала она.

– Извинитесь.

– Ну хорошо! Я сожалею, что укусила вас.

Она низко опустила голову, презирая себя за то, что просила прощения у пирата. Он встал, она увидела, как его сапоги двинулись к ней.

– Я сожалею, что укусила вас! – поспешно крикнула она и тихо добавила: – Я хотела бы сварить вас в кипящем масле.

– С нетерпением буду ждать момента, когда мы с вами исследуем ваши тайные стремления, – тихо проговорил он, и на губах его опять заиграла такая чувственная ухмылка, что Скай затрепетала, хоть и клялась, что ненавидит его.

Она открыла рот, чтобы возразить, но он уже отвернулся от нее и стал собирать свои бумаги.

– Ведите себя прилично, Скай, предупреждаю вас.

Дверь захлопнулась за Серебряным Ястребом с таким оглушительным грохотом, какого она еще не слышала.

Несмотря на его предупреждение или забыв о нем, Скай тотчас вскочила и направилась к окну по левому борту, который был обращен к острову. Она немного поколебалась, размышляя, почему капитан так настаивал, чтобы она не открывала шторы, потом взялась за ее край, чуть приподняла. Как близко они от берега! Кого только не было в порту! Рыбаки торговали вразнос своим уловом, по улицам прогуливалось странное сборище мужчин и женщин. Две полуодетые девицы на шатком балконе смотрели вниз на высокого парня и, смеясь, манили его. Мужчина и женщина, держась за руки, ковыляли по улице, потом повалились друг на друга, пьяные. Денди важно расхаживали взад и вперед. Они были разодеты в пух и прах: короткие, до колен панталоны, башмаки с серебряными пряжками, шелковые чулки и шелковые галстуки, а также шляпы, украшенные великолепными перьями. Однако же некоторые из этих самых денди разгуливали с полуголыми матросами. У многих были черные повязки на глазу, иные передвигались на деревянной ноге.

У Скай вдруг перехватило дыхание, когда она поняла, что пышные наряды скорее всего добыты нечестным путем. Те, за кем она наблюдала, были не джентльменами, а пиратами, быть может, наихудшими из них. Серебряный Ястреб прибыл на остров делать дела.

Она отпрянула от окна, опустив штору.

От корабля отошел баркас. В нем сидел Серебряный Ястреб, а е ним около двенадцати матросов. Она вовсе не хотела, чтобы этот человек увидел, что она нарушает его распоряжения. Она не знала, что он тогда с ней сделает, да и не хотела знать. После всего того, что между ними произошло, он может сделать все что угодно.

Ястреб вернется назад наверняка. Как долго сумеет она переносить те эмоции и ощущения, которые он неистово обрушивал на нее?

Скай глубоко вздохнула, размышляя об острове. Он притягивал ее. Она выглянула опять. Второй баркас покинул пиратский корабль. Добрых сорок человек из людей Ястреба высаживались на берег. Она прикинула, что вся его команда – человек пятьдесят, значит, на борту осталось мало людей. Серебряный Ястреб, похоже, уверен, что в пиратской гавани никто не тронет его собственности.

Оба баркаса уже были у причала. Кто-то подошел к Серебряному Ястребу, протягивая ему серебряный рог для питья. Люди столпились вокруг, буйное веселье охватило берег.

Скай отпустила штору. Нетерпение овладело ею. Надо непременно покинуть каюту. Сама атмосфера здесь, наполненная присутствием пирата, подавляла ее. Как же он говорил? Он решит оставить ее у себя. Ни одна женщина не стоит дороже серебра и золота… Ее щеки вспыхнули.

Вероятно, все пираты придерживались того же мнения. Значит, она пообещает какому-нибудь матросу кучу денег, чтобы тот доставил ее невредимой в Уильямсберг.

Но она даже не может покинуть каюту! Ее заперли, но она не одна. Кто-то остался при ней. Роберт Эрроусмит? Она горячо надеялась, что именно этот молодой человек оставлен стеречь ее.

Она безрассудна – неожиданно пришло в голову. Остров населен не джентльменами, на нем обитают разбойники и распутники. Ее ждет не помощь, а еще большая опасность.

Впрочем, какая опасность может быть больше той, с которой она уже столкнулась? Делить постель с мужчиной, который ночь за ночью угрожал ей? Угрожал ее вере в себя, ее человеческому достоинству, гордости, самой ее душе!

Она вскочила на ноги, быстро подбежала к двери и энергично застучала. Пусть его повесят, пусть Серебряный Ястреб болтается на веревке!

Таверна называлась «Золотая лань», в честь корабля сэра Фрэнсиса Дрейка, которого многие из этого содружества считали величайшим пиратом. Она располагалась далеко за рынком, слева лежали береговые пески, справа – порт, где можно было получить все, что душа желает: отремонтировать корабль, наточить ножи, приобрести оружие. Людей покупали так же просто, как рыбное филе. По желанию покупателя заключался и договор об убийстве. У воров имелась своя честь, у местных жителей существовал собственный извращенный этический кодекс, и в пределах острова пиратская собственность – краденое добро – была, как правило, священной. Хотя отдельные столкновения случались.

После авантюры с Одноглазым Джеком Серебряный Ястреб понимал, что ему придется защищать себя. В любом случае он заранее объявил о своем намерении захватить «Серебряный вестник», следовательно, ему принадлежало право на этот трофей. Одноглазый Джек был правонарушителем, а пират волен убить любого, кто покусился на его собственность.

Этим вечером в «Золотой лани» царил разгул. На помосте вовсю наяривали скрипачи, ром лился рекой, самые известные люди в пиратском мире пребывали в ожидании. Скандальная личность, по слухам, родом из Бристоля, Эдвард Тич, по прозвищу Черная Борода, собрал компанию за дальним столом у задней двери. Лет сорока или около того, он прославился своей жестокостью, хотя и не такой, как покойный капитан Кидд. Энн Бонни, чья молодость быстро увядала, сидела неподалеку со своими прихлебателями. Шлюхи свободно расхаживали повсюду, норовя прикарманить добро, разбросанное пьяными пиратами.

Уильям Логан, тощий, жадный ублюдок с гнилыми передними зубами и стальной клешней вместо левой кисти, сидел за одним из столов. Темноволосая девка устроилась на подлокотнике его кресла, но Логан почти не обращал на нее внимания. Он задумчиво уставился на Ястреба.

– Вот этот доставит нам неприятности, – пробормотал Роберт Эрроусмит, вошедший вместе с Ястребом.

Капитан пожал плечами и вместе со своими людьми уселся за стол в центре. Он нахмурился, заметив, что какой-то мужчина поспешно вошел в заведение, приблизился к Уильяму Логану и, остановившись около него, быстро заговорил. Ястребу это не понравилось, хотя он не понимал почему. Шестое чувство подавало тревожный сигнал опасности, но он подавил его.

Что происходит? Это предстояло выяснить.

Капитан Стоукер, которого иногда называли «губернатором» острова сел перед Ястребом. Уже старик, бородатый и седой, он был крепок, как саксонский воин, и обладал таким телосложением, которое обеспечивало преимущество в любой драке.

– Кое-кому не по душе мысль о кончине Джека, и ты знаешь – это справедливо. Не для того мы выходим в море, чтобы убивать своих сотоварищей, вот оно как, Ястреб, – сурово заметил он.

Ястреб наклонился над столом, подцепив с деревянного блюда, стоявшего посредине, кусок жареного барашка. Встретился глазами с капитаном Стоукером.

– Джек прекрасно знал, что «Серебряный вестник» – мой. Я заявил здесь, что претендую на него, еще в марте, в тот самый день, когда мы узнали, что он отплыл из Англии!

– Джек говорил об этом первым…

– Джек лишь упоминал об этом судне. В то время он интересовался испанским кораблем «Мадонна», вышедшим из Картахены!

– Но все же…

Ястреб швырнул свой нож, мясо и прочее на стол и поднялся.

– Выслушайте меня, ребята! – начал он зычным голосом.

Музыка смолкла. В считанные секунды в помещении воцарилась тишина. Мужчины и женщины смотрели на него: одни с беспокойством, другие, как Черная Борода, с любопытством. Одни уважали его позицию, другие шушукались за его спиной.

– Одноглазый Джек мертв, и я не отрицаю, что он принял смерть от моей руки. Но я не искал его смерти, он сам пожелал сражаться, поскольку вторгся в мои планы, покусился на мою добычу. Он умер в бою со мной, один на один, умер по тем правилам, которые все мы храним в сердце. Если любой мужчина – или женщина, – он поклонился Энн Бонни, – желает оспорить мои слова, я готов выслушать. Говорите в лицо, а шептуны узнают мой гнев!

Кулак грохнул по столу. Поднялся Уильям Логан. Ястреб в упор смотрел на него. Они уже однажды схватились здесь. Логан хотел заполучить английский корабль, а Ястреб захватил его первым. Они сражались в таверне на саблях.

И Логан потерял руку, прежде чем капитан Стоукер вступился, чтобы положить этому конец.

Теперь Логан жаждал крови.

– Я так понимаю, – сказал он, – что Джек был уже на борту «Серебряного вестника». Он претендовал на это судно, взял его с боем. Ему и принадлежала добыча.

Ястреб поставил на скамью обутую в сапог ногу, небрежно наклонился вперед.

– Он знал, что это моя добыча. Корабль еще не был взят, когда я поднялся на борт. Джек мог отступиться и свободно уйти своей дорогой. Но он предпочел сразиться. И умер.

– Значит, капитан Ястреб, один человек из нашего сообщества имеет право на добычу другого?

– Это была моя добыча.

– Его добыча, которую вы у него отобрали.

– Логика у вас, сэр, сногсшибательная.

– Что такое логика? – прошептала, икнув, пьяная проститутка.

Логан отвесил поклон Ястребу:

– Ах, логика! Вы ее получите, сэр.

Он повернулся и под прикрытием своих людей покинул заведение.

Некоторое время никто не двигался. Потом молодой пират, англичанин, встал и спокойно начал речь. Говорили, что его имя Ричард Креннэн, но правда это или нет, никто не знал. Мужчины покидали свою родину в поисках богатства, мечтая о сокровищах. Большинство из них рассчитывали когда-нибудь вернуться домой, поэтому они редко пользовались настоящими именами или приводили подлинные приметы городов, откуда они прибыли.

Ястребу нравился молодой Креннэн. Пират-джентльмен, как его называли, происходил из хорошей семьи. Как и Ястреб, он получал деньги за своих заложников, избегал убийств.

– Я так скажу, с этим делом все ясно, и конец! – воскликнул Креннэн и поднял оловянную кружку. – Мы знаем Серебряного Ястреба. Он предъявил претензии на «Серебряный вестник», когда тот вышел из Англии, – я сам это слышал. Он не предавал наших правил и нашего братства! Он сражался в справедливом бою. Я подтверждаю, господа, что это так!

– Слушайте, слушайте! – раздался голос.

Черная Борода, отметил Ястреб, – кровожадный убийца, но тем не менее сильный союзник.

Ястреб повернулся к Энн Бонни:

– Мадам, могу я спросить ваше мнение?

Она улыбнулась. Когда-то она была совсем юной и мечтала, как многие девушки. Что привело ее сюда?

– Капитан, вы хорошо изложили свою позицию. Дело закончено, истина установлена.

– Благодарю вас, миссис Бонни!

Появился хозяин, поставил на стол еще вина, принес хлеба и барашка.

– Прячешься, чтобы не было беды, а, Фергюсон? – усмехнулся Ястреб.

– Капитан Ястреб, крыша здесь соломенная, поскольку вам, благородные господа, полюбилось дуэли устраивать да огни жечь. Мои столы грубо сколочены, их легко сломать и легко заменить. Шкура у меня тоже грубая, но ее заменить нелегко. Так вот, сэр, я исчезаю при малейшем намеке на неприятности.

Ястреб рассмеялся и подлил вина капитану Стоукеру.

– Веселей, капитан! Дело закончено, и притом мирным путем.

– Логан этого так не оставит. Ты же знаешь его!

Ястреб взмахнул рукой. Музыканты опять начали играть. Какая-то потаскушка захохотала, когда моряк плеснул вина в вырез ее платья. Поднялся смех, веселье возобновилось.

Ястреб поднял оловянный кубок с вином.

– Не надо бояться, капитан. Ему нечего выставить против меня.

– Я боюсь таких стычек, потому что это приведет нас к распаду сообщества.

– Каким образом? – спросил Ястреб с легкой улыбкой. – Напротив, я слышал, что губернатор Северной Каролины заключил союз с одним из нас! Этот губернатор из тех, кого можно подмазать, как говорят. Для нас сейчас «золотой век», и мы будем царить вечно.

Стоукер задумчиво покачал своей огромной головой, пожал плечами:

– В водах Каролины мы, возможно, будем в безопасности. Но в Виргинии Спотсвуд рыщет по нашим следам как ищейка!

– Я слышал.

Стоукер улыбнулся: очевидно, разговор доставлял ему удовольствие.

– Но ведь ему придется вторгнуться в Каролину, чтобы сокрушить нас, а?

Ястреб переглянулся с Робертом, и они тоже засмеялись. Ястреб с силой хлопнул Стоукера по спине:

– Да, капитан, придется ему именно так и поступить! А теперь к делу, сэр. Мне нужна парусина, иглы, кофе и свежее мясо. И ром. Найдется у вас все это?

Капитан Стоукер знаком подозвал своего помощника. Невысокий человек поспешил к ним, неся с собой чернильницу, гусиное перо, бумагу, и сел, дожидаясь указаний.

Стеречь ее на борту оставили не Роберта. Когда Скай забарабанила в дверь, отворил ее огромный толстый француз.

– Мадемуазель! – воскликнул он, настороженно поглядывая на нее. Он был похож на Самсона из Библии: курчавая голова, добрые карие глаза. Размеры его устрашали, а глаза – нет.

– Месье! Простите меня! Мне вдруг стало дурно, я должна выйти на воздух!

– О нет, леди! Капитан снимет с меня голову. Вы должны оставаться здесь.

– О-о-о! – принялась она стонать, согнувшись вдвое. – Мне плохо, не хватает воздуха…

– D'accord![4] Я выведу вас. Идемте, обопритесь на меня!

Она одарила его нежной, печальной улыбкой и тяжело навалилась на него. Они вышли на палубу. Скай глубоко вздохнула и задержала дыхание, хватая ртом воздух. Все оказалось легче, чем она себе представляла.

Француз подвел ее к борту. Она наклонилась, ухватившись за поручень, и огляделась вокруг. Корабль был почти пуст. Она бросила взгляд на море, на берег. На пристани копошились люди. Она вздрогнула. Быстро приближалась ночь, темнело. Возможно, ее план не слишком благоразумный.

– Мадемуазель! Скажите, вам лучше?

Внимание француза было полностью сосредоточено на ней, он ужасно беспокоился. В ней шевельнулось что-то вроде чувства вины, но она подавила его.

– О, месье, гораздо лучше, правда!

Он стоял около нее. Она ослепительно улыбнулась ему – теперь или никогда! Потянулась и быстро выдернула саблю из ножен, болтавшихся у него на поясе. Прежде чем он шевельнулся, она приставила конец клинка к самому его подбородку.

– Месье, простите, но этой ночью я должна выйти на свободу! – обратилась она к нему.

– Мадемуазель! – залепетал он и попытался двинуться. Но она прижала клинок к его горлу, и он замер.

– А теперь, сэр, пойдемте! – сказала она тихо. – Мы доберемся до берега на баркасе. Если вы будете возражать, я проткну вас насквозь. Меня это огорчит, вы производите впечатление слишком доброго человека для той жизни, которую избрали, но клянусь, что, несмотря на это, зарежу вас в тот же миг.

Он ничего не ответил. Она посильнее нажала на клинок.

– Вы меня понимаете?

– Конечно, мадемуазель, – начал француз, но его прервал внезапный грохот выстрела.

Скай вскочила на ноги, отвернувшись от своего пленника. Раздался глухой тяжелый стук, и она вскрикнула, увидев, что впередсмотрящий рухнул на палубу, а рубаха его стала темно-красной от крови.

– Mon Dieu[5], – пробормотал француз, позабыв о Скай и поворачиваясь взглянуть, откуда явилась смерть.

Какой-то мужчина уже наполовину перелез через поручень. Он бросил дымящийся кремневый пистолет на палубу и тотчас выставил вперед другой, целясь в них.

Сердце Скай забилось. Это был мрачный, угрюмый тип, шрам пересекал его правую щеку. Шляпа, низко нахлобученная на лоб, не скрывала его глаз – тусклых и холодных. Он улыбнулся, показав скверные зубы. Взгляд его выражал такую жестокость, что девушка содрогнулась. Потом она увидела его левую руку, вернее, отсутствие оной. Отвратительный крюк торчал из рукава его сюртука.

Он наставил пистолет на француза и без единого звука, без предупреждения выстрелил. Скай завопила от ужаса, когда ее страж упал, обливаясь кровью. Оцепенев, она не могла отвести от него глаз.

Пират с крюком вместо руки вскарабкался на борт. У нее в руке была сабля француза. Надо сделать выпад и начинать атаку – это ее единственная надежда! Скай подняла клинок.

Однорукий пират посмотрел куда-то мимо нее и улыбнулся еще шире.

– Да ты лучше золота! – тихо сказал он и кивнул. Скай обернулась, но слишком поздно. Она не разглядела человека, который подкрался к ней сзади – это было темное пятно, ничего больше. На ее голову обрушился удар, мир вокруг поблек, и она упала. Последнее, что она видела, была кровь, растекающаяся по палубе. Потом все покрыла тьма.

Плеск волн слышался совсем рядом. Ощутив, что перекатывается с боку на бок в такт ударам весел, рассекающих воду, она открыла глаза. Вокруг по-прежнему было темно, и она поняла, что завернута в плотное, грубое шерстяное одеяло. Она зашевелилась, стараясь высвободиться. Одеяло отлетело в сторону, и она оказалась лицом к лицу с одноруким пиратом. Его шпага была нацелена точно на ее горло, и она замерла.

– Серебряный Ястреб хотел заполучить «Серебряный вестник», – задумчиво пробормотал он. – Уж не ты ли та добыча, за которой он охотился? Он поступил неосторожно, милочка, допустив, чтобы тебя увидели, очень неосторожно. Если бы Брайс не приметил, как ты выглядываешь из окна, я бы и не подумал пускаться на поиски. А потом, дорогуша, ты вышла прямо на палубу, облегчив дело. Очень тебе благодарен за это.

Сообщник за ее спиной продолжал грести. Скай ничего не сказала, и однорукий небрежно подцепил золотой локон кончиком своего клинка.

– Как я доволен, что отыскал тебя! Теперь я не только прикончу Ястреба, я и тебя приласкаю так, как тебе и не снилось.

– Только через мой труп! – сквозь зубы прошептала она.

– Да, дорогуша, и такое возможно.

Скай быстро изменила тактику:

– Я стою целого состояния. Если вы вернете меня в целости и сохранности…

– Извини, дорогая. Тут замешана месть, а не деньги. Брайс! Пошевеливайся. Я не хочу, чтобы Ястреб покинул «Золотую лань» раньше, чем я покажу ему, что завладел его добычей.

Он неумолим, поняла Скай, и в жилах его течет не кровь. От зловонного дыхания пирата у нее мурашки пошли по телу. Она изо всех сил старалась вырваться от мерзавца, чтобы попасть в руки чудовища!

Ей хотелось умереть. Она внезапно вскочила на ноги, молясь, чтобы лодка перевернулась. Хотя она умела плавать, но готова была лучше утонуть, чем оставаться рядом с этим ужасным монстром.

– Хватай ее, Брайс! – взревел ее похититель, поднимаясь.

Шлюпка накренилась и опрокинулась.

Скай полетела вниз, в теплое аквамариновое море. Если бы доплыть до пристани…

Увы, ей не удавалось набрать скорость, намокшие юбки тянули ко дну.

Чья-то рука схватила ее за волосы, больно дернула. Она закричала, вода хлынула ей в рот. Кашляя, отплевываясь, она старалась вздохнуть. Ее выволокли из воды. Перед глазами замелькал свет. Она оказалась на деревянном причале, вокруг слышны были голоса, благоуханное тепло ночи ласкало ее. Она открыла глаза и встретилась со злым взглядом однорукого пирата.

Девушка плюнула в него, пытаясь подняться. Он выругался и набросил ей на лицо одеяло. Лишившись возможности кричать, Скай отбивалась руками и ногами, царапалась. Но ее подняли, взвалили на плечо, как мешок.

– Не беспокойся, дорогуша. Весьма скоро увидишь, как прольется кровь, – пообещал однорукий.

Они пили, ели, хохотали. Шлюхи заигрывали с ними, и они смеялись над их ужимками. Грудастая блондинка обещала Ястребу самую великолепную ночь в его жизни, а он отвечал ей, что звучит это, конечно, очень заманчиво, но он все время думает о другой: о юной и чистой, излучающей свет.

Ей все-таки удалось задеть его за живое, да еще как! Тронуть его своей невинностью и вместе с тем всколыхнуть в нем самые грешные, самые чувственные желания. Шлюха что-то шептала, он смеялся… Но смех оборвался, когда двери заведения вдруг распахнулись.

Он вскочил, рука сама легла на рукоятку шпаги, покоившейся в ножнах на его бедре.

Логан вернулся, и он был не один. Он ввалился в таверну с пистолетом в поднятой руке, придерживая на плече завернутое в одеяло извивающееся тело.

– Ястреб! – завопил он. – Говоришь, это справедливо – захватить чужую добычу? Ладно, сэр, перехвачу-ка и я кое-что у тебя в память о нашем покойном собрате, Одноглазом Джеке. Я обращаюсь к нашему сообществу с просьбой признать эту добычу моей собственностью, а не твоей!

С этими словами он швырнул копошащийся сверток на пол, сорвав с него одеяло.

К невыразимому ужасу Ястреба, оттуда появилась леди Скай Кинсдейл. Она с безумным видом огляделась и замерла, увидев перед собой сборище разбойников. Ее взъерошенные влажные волосы рассыпались по плечам, платье превратилось в лохмотья. Она стояла перед ними как мерцающая звезда на горизонте. Растрепанная, она все-таки была настоящей леди – высокая, прямая, исполненная горделивого достоинства, – воплощением всего лучшего в жизни, и это отделяло ее от сброда, заполнявшего комнату. Сама ее красота служила барьером меж ними. И в самом деле, завидная добыча.

Как, черт возьми, она здесь оказалась? Он должен спасти ее, непременно. Хотя бы для того, чтобы задушить собственными руками!

Внезапно Логан сильно толкнул Скай вперед. Вокруг захохотали, какой-то моряк встал, чтобы перехватить девушку, когда она опять бросилась бежать, потом поднялся другой мужчина, и она оказалась в кольце.

Пришло время Ястребу вступить в игру. Скай рванулась снова, и он вышел из-за стола. Она упала на пол к его ногам, хотела встать, но замешкалась, уставившись на его сапоги.

Скай медленно подняла глаза, набрала в грудь воздуха и замерла, не дыша. Неужели зыбкая влага в ее глазах означает мольбу о спасении? Сердце его на мгновение остановилось и ухнуло куда-то вниз. Им грозит смертельная опасность!

Все-таки она обманула его, несмотря на все его угрозы и предостережения.

– Ну, миледи, не говорите, что вас не предупреждали! – прошептал он ей.

Логан выхватил саблю и подступил к Серебряному Ястребу.