"Колдовство в большом городе" - читать интересную книгу автора (Грин Саймон)

ГЛАВА 5 ВСЕ ОТВЕТЫ ПРИХОДЯТ ВОВРЕМЯ

Не успел я выбраться из этого заповедника для снобов, как зазвонил мобильный телефон. (Мой играет тему из «Сумеречной зоны» — очевидный выбор, не правда ли?) Я выудил его из кармана с подозрением Во-первых, этот номер мало кому известен, во-вторых, никто не рискует звонить мне на него без очень уважительных причин. Мобильная связь небезопасна. Ее не просто прослушивают — наглеют до того, что вклиниваются в разговор. Я уже не говорю о принудительной рекламе, голосах из иных измерений или технических демонах. Собственно, я не понимаю, как на Темной Стороне вообще работает сотовая связь. Отсюда ведь ни спутников, ни релейной связи не видно. (Что неплохо: врагам не выследить меня при помощи GPS.) Думаю, без серьезной магии тут не обходится, только не знаю, кому такое могло понадобиться и зачем. Не представляю также, как будут приходить счета. Есть о чем тревожиться и над чем ломать голову, только я не склонен к этому.

После истории с покойной подружкой я всегда проверяю входящие звонков. На этот раз все в порядке: звонит Алекс Морриси. Хозяин и бармен «Странных парней» — самого старого питейного заведения в мире. Он имеет право звонить мне в любое время. Нас связывает что-то вроде дружбы, а со мной дружат только те, кому храбрости не занимать. К тому же сегодня Алекс звонит мне впервые в жизни, если я ничего не путаю. Лучше ответить.

Сначала я не слышал ничего, кроме каких-то шорохов или, быть может, шума ветра Я дважды назвал Алекса по имени, прежде чем он ответил. Голос его мне сразу не понравился.

— Приходи в бар, Джон. Немедленно. Это очень важно.

— А что случилось, Алекс? Ты как-то нехорошо говоришь. С тобой все в порядке?..

— Я не могу удержать его! Бар сползает в прошлое! Оно просачивается отовсюду! Я долго не выдержу…

Связь оборвалась. Я спрятал телефон. Терпеть не могу, когда меня отвлекают в ходе расследования, но у Алекса, похоже, серьезные проблемы, да и бар под угрозой… Надо что-то делать. Хороший бар, я к нему привык. Разумеется, больше всего это похоже на ловушку, где Алекса кто-то использует в качестве наживки. Инстинкт кричал мне об опасности, а на Темной Стороне без хорошего инстинкта долго не живут. Уокер вполне способен послать за мной в бар Занозу. Очень на него похоже. Не уверен — бери противника врасплох!.. «Странные парни» расположены довольно далеко, и каким бы способом я туда не добирался, у моих врагов хватит времени организовать теплый прием Но если немного подумать, я найду способ оказаться там через мгновение и застану противника без штанов.

Тут мне пришлось изгонять чересчур яркий образ Занозы из своего сознания.

Порывшись в другом кармане, я извлек свою специальную клубную карту. Очень специальную: таких Алекс за историю заведения выдал только пять, насколько мне известно. Я поскреб подбородок, прикидывая возможные варианты. Возможно, они рассчитывают, что я использую карту, или, наоборот, надеются, что я воздержусь, потому что думаю, что они думают… Вот путь в безумие. Ладно, займемся делом Карточка хороша: тисненый кремовый картон, название бара черными готическими буквами, а внизу кроваво-красная строчка: «ВЫ ЗДЕСЬ». Все, что нужно, — приложить большой палец к алым буквам, и сработает магический заряд. Перемещение мгновенное, притом не надо пользоваться входной дверью, за которой наверняка следят. (Да не могут, не могут они знать про карту — про нее почти никто не знает.) И незачем подыскивать предлоги — Алекс ждет. Я прижал палец к картонке, и магический механизм сработал.

Вырвавшись из рук, карточка едва не сожгла мне пальцы. Она зависла в воздухе, светясь потусторонним светом и пульсируя от избытка энергии. Алекс всегда предпочитал сильные средства. Карточка разом выросла до размеров двери, я открыл ее и шагнул через порог. Все в порядке: я попал куда надо. Дверь за спиной захлопнулась, вновь стала куском картона и вернулась мне в руку.

Я торопливо осмотрелся, готовый ко всему — кроме того, что увидел. Бар был пуст и ни на что не похож. По полу, от стены до стены, серым саваном клубился холодный туман. Изо рта повалил пар; пол под слоем тумана норовил уйти из-под ног или соскользнуть в другое измерение. Снаружи дул штормовой ветер, от которого тряслись стены. К вою ветра примешивались нечеловеческие голоса. Знакомое дело: временной сдвиг. Это когда в текущую реальность прорывается прошлое или будущее. Дурной знак, перед лицом которого трепещут даже те, кому страх неведом. Действительно, распалась связь времен.

Бар закрывается, только когда оттуда уходит Алекс, и тогда же перестает действовать карта. Между тем я здесь, а в изменившемся до неузнаваемости заведении пусто. Там, где должна бы сверкать полированная стойка красного дерева, ничего не было. Исчезли ряды бутылок, исчезли рогатые трофеи, зато появилась жуткая рожа с разинутым в беззвучном крике ртом, сплетенная из ивовых прутьев. Рожа была достаточно велика, чтобы проглотить человека живьем, и кричала явно от ужаса Меня затрясло, но только не от холода. Алекс успел сказать, что бар сползает в прошлое. То есть вот это — самая ранняя версия старейшего питейного заведения в мире?..

Я сделал шаг вперед. Туман сопротивлялся, как если бы я шел по колено в воде. В белом киселе темными островами торчали опрокинутые столы и стулья. Клиенты очень торопились, и нетрудно догадаться отчего. Мне и самому не хотелось подходить близко к главной достопримечательности. Запустив узловатые корни глубоко в погреб и пробивая сучьями высокий потолок, в самом центре бара вырос огромный дуб с бугристым стволом, и узловатыми ветвями. Выглядел он так, будто стоял здесь всегда. Листьев на ветках не было, зато зеленели плющ и омела, накрепко припутавшие к стволу Люси и Бетти Колт-рейн — вышибал «Странных парней». Лица в крови и синяках, сами без сознания, бедные девочки… Я их хорошо знаю: рослые, сильные и отважные, из тех, кто дерется до последнего. Попробовав отодрать плющ, я тут же отдернул руку: толстые стебли грозно зашевелились. Я выругался. Ясно, что здесь случилось. Чья работа, тоже понятно.

— Ладно, Мерлин. Покажи личико…

На полу, прямо перед кричащей маской, неспешно прорисовалась голубовато-белая пентаграмма — цвета молнии в ночном небе над кладбищем. Мерлин. Сатанинское Отродье, строитель Камелота, единственный сын дьявола. По мере того как сумрачная фигура восставала внутри пентаграммы, в сгустившемся воздухе повисло напряжение. Мы стояли лицом к лицу. Мерлин, как всегда, улыбался холодной и высокомерной улыбкой. На самом деле он давно умер и похоронен в погребах под этим самым баром вскоре после падения логров, но серьезные игроки на Темной Стороне продолжают играть и после смерти. Умер, но, вне всякого сомнения, не упокоился.

Что ж, Алекс все правильно описал. Все нововведения в баре относятся к эпохе Мерлина, да и сам он может воплотиться, лишь отодвинув в сторону Алекса Морриси, последнего в роду владельцев «Странных парней» от начала времен. К счастью, в наши дни Мерлин воплощается нечасто. Его появление не сулит ничего хорошего.

Мерлин рассеянно погладил плетеную маску, быть может предаваясь приятным воспоминаниям, затем впился глазами в меня. На него самого тоже стоило посмотреть: высокий, жилистый, совершенно голый, от подбородка и до пальцев ног весь в отталкивающих друидских татуировках на коже, покрытой трупными пятнами. Даже железная воля Мерлина не может остановить разрушительного действия времени. Склеенные глиной космы седых волос спадали ниже плеч, и на них зеленела корона из омелы, усыпанная ядовитыми красными ягодами. Длинное лицо было костистым и неприятным, в пустых глазницах мерцал огонь (говорили, что глаза у него отцовские), а из так и не зажившей дыры в груди торчали обломки ребер. У него же вырвали сердце, если вы помните.

— Мы слишком часто встречаемся, — сказал я. — Не пошли бы разговоры…

— Дерзок, как всегда, Джон Тейлор, — проскрежетал Мерлин с акцентом, какого уже полторы тысячи лет нигде не услышишь.

— Ты взял Алекса под контроль и заставил позвонить мне.

— Разумеется. Ты нужен здесь. Есть слова, которые нужно сказать. Ты разбудил великую силу, и даже я не способен увидеть, куда это приведет.

Сейчас бы повернуться и сделать ноги… Когда Мерлин вступает в игру, даже самые крупные игроки вспоминают о неотложных делах в другом месте. Но мне не к лицу бросать Алекса на произвол судьбы, да и любопытно, что скажет старый колдун… К тому же Мерлин просто не дал бы мне убежать.

— Ладно, поговорим, — согласился я как мог непринужденно. — Что разбудило тебя на сей раз? Дурной сон?

— Мертвые не видят снов. Сегодня я благодарен судьбе за это.

Я демонстративно огляделся:

— По какому случаю перемена декораций?

— Заведение очень старое, даже старше меня. Говорят, ему почти столько же лет, сколько Темной Стороне. Я захаживал сюда время от времени, когда мне надоедал Камелот с его благодатью. Кого только здесь не бывало… Ты удивишься, Джон Тейлор. Герои и злодеи; все твари, большие и малые. Это одно из немногих мест, где я когда-либо чувствовал себя как дома. Вот почему мое тело похоронено здесь. — Он огляделся. На губах заиграла неприятная улыбка, в глазницах сверкнул огонь. — Ах, воспоминания…

— Может, вернемся к нашей теме? — спросил я. — Мне бы вернуть Алекса.

— Маленький человечек… Он существует только для того, чтобы служить мне. Когда я хочу воплотиться, мне нужно иметь под рукой кровную родню. Вот я и связал его род с этим кабаком.

— Постой, погоди… — У меня голова пошла кругом. — Кровная родня? Алекс ведь происходит от Утера Пендрагона и Артура?

— От Пендрагона? — рассмеялся Мерлин. — Нет, в жилах Алекса Морриси нет королевской крови — только моя и моей дорогой предательницы, ведьмы Нимуэ. Он мой.

Я хотел было сказать какую-нибудь гадость, но прикусил язык. Злить его сейчас не в моих интересах.

— Чего же тебе надо от меня, старый колдун? За спиной Мерлина материализовался огромный железный трон, призванный из небытия усилием его несгибаемой воли. Лишенная всякого изящества массивная глыба была покрыта рунами и символами, которые, кажется, менялись, когда я смотрел в сторону. Мне удалось разобрать лишь отдельные знаки; хорошо, что я плохо учился в школе и не понимаю остального. Не оглядываясь, Мерлин устроился на троне, как дракон на груде черепов: бледная плоть на фоне черного металла. Показывая коричневые зубы, он улыбнулся мне, как любимому сыну. Я не стал улыбаться в ответ.

— Ты занимаешься расследованием, Джон Тейлор. Кто-то из номад поручил тебе выяснить истину о происхождении Темной Стороны, ни больше ни меньше. Я узнал об этом почти сразу. Не зря я пристально наблюдаю за Темной Стороной. Ты был замечен в «Лондиниуме». Я когда-то и сам состоял членом клуба…

Почему я не удивляюсь?

— Думаешь, ты нашел хорошую работу? — спросил Мерлин. — Согласившись, ты растревожил само пространство и время. Ты привел в движение силы, ждавшие многие века. Силы эти спали как на Темной Стороне, так и за ее пределами, и проснулись для того, чтобы выступить на твоей стороне — или остановить тебя. На карту поставлено больше, чем ты можешь представить. В другое время я уничтожил бы тебя не колеблясь. Погибнет хорошее и дурное, сойдутся в ночи великие силы, и ничто больше не будет, как было прежде. Но сейчас я думаю, что истине пора выйти на свет. Возможно, пришло время умереть старому и родиться новому.

Мерлин помолчал и продолжил:

— Я призвал тебя, Джон Тейлор, чтобы наставить на путь. При всем моем могуществе, я так и не узнал того, что предстоит узнать тебе. Есть вещи, которые не дано прозреть даже мне.

— И знание сделает тебя свободным?.. Ты покинешь родовое гнездо, ставшее тебе тюрьмой, и успокоишься навеки?

Мерлин рассмеялся. У мертвецов, «которым не смешно, это получается совершенно по-особенному.

— Нет, мой мальчик. Я здесь по своей воле. И когда я верну себе сердце, мое могущество укрепится и настанет час расплаты!..

Краткая справка: как известно, волшебница Нимуэ похитила сердце Мерлина, затем потеряла его. Вместе с сердцем чародей утратил большую часть своей силы. Дураков, желающих способствовать воссоединению сердца с его владельцем, пока не находилось.

— Рождение Темной Стороны связано с происхождением твоей матери. — Мерлин незаметно перешел на человеческий язык. — С этим до сих пор никто не спорил, хотя откуда такие сведения, никому не известно. Не спрашивай, кто твоя мать. Ни во сне, ни наяву мне не дано разглядеть, кто она. Подобных ей на свете очень немного. Был однажды случай, за несколько лет до твоего рождения, который встряхнул всю Темную Сторону. Массовые видения, каких не бывало раньше. В материальный мир вернулось нечто древнее и могущественное, и баланс сил сдвинулся навсегда. Всплеск, правда, оказался на удивление коротким. Незваный гость тут же пропал из виду — что, разумеется, невозможно. Это был первый знак. Как минимум, твоя мать принадлежала к числу Могущественных и Владык. Наверное, принадлежит и сейчас. Лично я полагаю, что твоя мать — величайшая из ведьм, Фата Моргана. Или, по крайней мере, была когда-то ею. В царствование короля Артура никто, кроме нее, не рисковал противостоять мне. Странная, очень странная личность: могущества ей не занимать и собой хороша, но что она за существо? До сих пор не понимаю. Ни Артуру, ни мне она не открыла всего. В особенности я не верил в трогательную историю о том, что она — сводная сестра Артура. Это был лучший способ втереться к нему в доверие — к родственникам Артур, выросший сиротой, относился очень трепетно. Сначала она использовала Артура и родила сына Мордреда, затем разрушила Камелот с помощью сына. Уж не собирается ли твоя мать уничтожить Темную Сторону с твоей помощью? О да! Я знаю, что ты разглядел во временном сдвиге. Ужасное будущее: разрушения и гибель, повсюду хозяйничает смерть — все это дело рук твоих. За последние годы такие видения посетили не только тебя.

— Говорят, ты сам убил Фату Моргану? — попытался я переменить тему.

— Я все сделал как надо, — ответил Мерлин сухо. — Но она обещала вернуться… Заметь, Артур тоже сказал, что вернется, и я жду его до сих пор.

— . Понимаю… ты хочешь вернуть не только сердце…

Мерлин неторопливо кивнул:

— Артур был особенный. Когда-то я занимался политикой — приятно иногда посадить на трон короля. Взойти на трон ему помогли мои интриги с Утером Пендрагоном, но Артур далеко превзошел все мои — и не только мои — ожидания. Он оказался лучшим из нас. Я следовал за ним — ни за кем больше. Я наметил его для великих дел, но он все совершил сам. Великое царство, основанное на разуме и сострадании, где не место извечному безумию. Священное королевство логров, горящее, как звезда в ночи…

Мерлин задумался, вспоминая.

— Я мог бы достичь большего. Мне предлагалось стать Антихристом, единственным сыном Сатаны от смертной женщины, но я уклонился от такой чести. Даже ребенком я всегда хотел идти своим путем Чтобы защитить свою свободу, я уничтожил всех, кто планировал мое рождение и впоследствии пытался меня направлять. Что стало с моей матерью, не помню, она не пережила родов. Наверное, я просто разорвал ее на части, торопясь родиться.

— А как же… отец? — спросил я.

— Мы с ним не разговариваем. Много лет я развлекался, создавая страны и низвергая королей. На моем пути встретился Артур, и все изменилось. Он пристыдил меня за убогость воображения; я полюбил его. Он стал мне сыном и отцом одновременно, светочем в царстве тьмы. Понятно, что я никогда не сомневался в реальности ада, но он заставил меня поверить и в небеса. Я вручил ему свою жизнь. Нетрудно было бы и умереть за него, но… я всегда знал, что не смогу спасти Артура, не превратив его в чудовище, которое он первый возненавидел бы. Он сам доказал высокую цену своей мечты, когда умер за нее. Они встретились с Мордредом на поле боя и погибли, можно сказать, на руках друг у друга, так и не разглядев как следует свою судьбу. Я тогда был далеко — убивал Фату Моргану. Потом, когда ушел Артур и не стало Камелота, я ко всему потерял интерес Едва ли не с облегчением встретил я милую предательницу Нимуэ. Она была действительно хороша, мой мальчик…

Мне снова захотелось переменить тему: нет ничего хуже сентиментального трупа.

— И все же как насчет происхождения Темной Стороны?

Мерлин шевельнулся на троне. Лицо его вновь приняло осмысленное выражение.

— В молодости я учился у Могущественных, что были прежде меня. Кто создал Темную Сторону — неизвестно, говорили они. Известна только цель: создать на Земле такое место, которого не достигает ни власть небес, ни сила ада. Единственный оплот свободы во вселенной. Вот почему отсюда меня никто не гонит, несмотря на мое… дьявольское происхождение. Но это все, что я знаю наверняка. Тебе нужно найти кого-нибудь постарше. Один из моих старых учителей и сейчас на Темной Стороне, хотя он уже не тот, что прежде. Герни-охотник, неукрощенный дикарь, свободный дух лесов и полей, летящий впереди Дикой Охоты. Зеленая мечта старой Англии под пологом девственной чащи.

— А как его найти?

— Хороший вопрос. Последний раз я говорил с ним тысячу лет назад. С приходом цивилизации духу дикой природы приходится отступать. Не может же он жить в городах… Думаю, сейчас он лишь слабое подобие той силы, какой был когда-то. Но ему известны многие секреты минувших дней, и со мной он поделился не всеми. Может быть, у тебя получится и ты убедишь его открыть тайну. Воспользуйся своим даром, мой мальчик. Найди Герни-охотника, если посмеешь.

— Еще что-нибудь — на прощание? — спросил я.

— Знаешь… я мог бы заставить тебя отыскать мое сердце. Твой дар… — криво улыбнулся Мерлин.

— Попробуй. Одно нехорошо: я ведь его уничтожу, прежде чем отдам тебе.

Мерлин кивнул огромной головой:

— Ну да… конечно…

Он поднялся, и трон исчез. Последний раз оглядев странный интерьер, Мерлин вошел обратно в пентаграмму и опустился в погреб. Одна за другой линии пентаграммы начали исчезать, и, когда погасла последняя, на полу возник Алекс Морриси, лежащий в позе эмбриона. Затихли ветры времени, а вслед за пентаграммой исчез дуб и плетеная маска. Настоящее вернулось. Я глубоко вздохнул. Не так просто говорить с теми, кто мог бы убить тебя запросто, шутки ради. С другой стороны, это моя работа… Я подхватил Алекса под мышки и посадил его спиной к стойке, которая весьма кстати вернулась на место. Алекс глотал слезы и трясся от гнева не меньше, чем от потрясения.

— Все эти годы ты молчал, Мерлин! Ни слова ни мне, ни моим предкам! Я, оказывается, не Пендрагон! Не потомок великого короля. Проклятое отродье Мерлина, ничего более… Так и сдохну за стойкой бара.

Я искренне сочувствовал, но вслух ничего такого не сказал. Алекс не любит, когда к нему относятся хорошо. Алекс любит жаловаться на судьбу, а готовый помочь друг грозит испортить картину. Так что, кряхтя, он поднялся на ноги самостоятельно. Черный костюм, черный берет, прикрывающий лысину, — помесь гробовщика с непризнанным художником. Гнев сменился знакомой хандрой. Хандрил Алекс по всем правилам. Он уже совсем собрался произнести соответствующую речь, но я демонстративно занялся вышибалами, которые застонали на полу, где только что стоял дуб. Алексу пришлось присоединиться ко мне: хороших работников надо беречь.

Люси и Бетти Колтрейн не понесли большого ущерба, если не говорить о моральном Придя в себя, они очень сильно разозлились. Судя по всему, Мерлин изменил бар, заставил Алекса позвонить мне, а затем явил себя во всем блеске одним махом и без предупреждения. Посетители исчезли мгновенно. Когда Люси и Бетти попытались возразить, Мерлин их походя прихлопнул. По-моему, сейчас им было просто неловко. Крупные, мускулистые, они привыкли справляться с любым, а в «Странных парнях» это дорогого стоит. Мы с Алексом уважительно стряхнули с девочек пыль и сразу же нашли для них работу — приводить зал в порядок, а сами прошли за стойку.

— Кажется, у меня аллергия на омелу, — заявила Люси, расчесывая руку.

— У тебя аллергия на все на свете! Думай поменьше и будешь в порядке. — Бетти поставила на ножки очередной стол.

— Глоток бренди нам, думаю, не повредит, — сказал Алекс, привычно занимая свое место.

— За счет заведения?..

— Только сегодня, — скривился хозяин.

Пока Алекс колдовал над двумя порциями на редкость хорошего бренди, я вводил его в курс дела Рассказ о случившемся он принял спокойно, лишь хмыкая в отдельных местах. Алекса не легко удивить.

— Ты убежден, что Мерлин действительно твой предок? Быстро же он заставил тебя поверить…

— Он умеет, — ответил Алекс. — Он умеет быть убедительным.

В который раз за сегодняшний вечер мне захотелось уйти от разговора. Я снова воспользовался клубной картой — на этот раз чтобы связаться с моими новыми компаньонами в библиотеке. Дверь, в которую превратилась карта, приоткрылась, и в щель выглянул Грешник.

— Неплохо, — заметил он спокойно. — Не думал, что защиту библиотеки можно пробить.

— Работа Мерлина. Если он куда-то хочет попасть, у него почти всегда получается.

Грешник поднял брови:

— Ты, однако, вращаешься в хороших кругах, Джон.

В щель просунулась Сладкая Отрава:

— Посмотри, Сидни! Это же бар! Давай зайдем? Я умру, если чего-нибудь не выпью!

— Хорошая мысль, надо полагать, — рассудил Грешник. — А то Безумец тут бродит по теологическому отделу и бормочет себе под нос: «Не так все было, совсем не так», — и книги начинают исчезать или сами переписываются. Думаю, нас за это не похвалят.

— Ну, проходите, — предложил я.

Парочка охотно шагнула внутрь, потом все вместе мы не без труда выманили Безумца. Его озабоченный вид мне не понравился. Алекс недовольно пошевелил носом:

— Карта не для любителей халявы. Придется менять пропускную систему.

Особого впечатления мои компаньоны не произвели, и слава богу. Алекс снова недоволен, это добрый знак. Как только начнет недоливать напитки и придерживать сдачу — значит, совсем ожил.

Алекс свирепо посмотрел на Безумца:

— Ты! Я тебя знаю! Держись от стойки подальше, а то превратишь вино в воду. Мне не нужно сладкое пиво или ожившие закуски! Стой, где стоишь, и лучше не дыши. Честное слово, Джон, в следующий раз приходи один: твои друзья дискредитируют мое заведение.

— Безумец будет умницей, — торопливо пообещал я. — Правда, дорогой?

— Кто может знать? — ответил Безумец.

— А это Грешник, — продолжал я, — со своей подружкой. Знакомься: Сладкая Отрава.

— Ну да. Наш ответ Шекспиру! Ромео и Джульетта из преисподней! Кстати, почему она так похожа на мою бывшую жену?

— Потом объясню, — сказал я. — Слушайте! Мне тут пришлось потолковать с Мерлином. Он говорит, надо найти Герни-охотника. Последнее время тот, похоже, не любит держаться на виду. Кто-нибудь знает, где его искать? Мой дар — на крайний случай.

— Правильная мысль, — сказал Грешник. — Не надо привлекать внимания неопознанного противника. Я в курсе твоих проблем. Джон Тейлор сегодня почти так же знаменит, как я. Что касается Герни-охотника… В библиотеке о нем много противоречивых сведений, но почти все источники сходятся на том, что он давно лишился большей части своих возможностей. Вполне возможно, он уже ушел в Шедоуз-Фолл.

— Шедоуз-Фолл?.. — спросил Безумец. Похоже, у него наступил период просветления.

— Город — кладбище сверхъестественного. — Алекс никогда не упускал случая блеснуть знакомством с мелкими деталями. — Туда приходят умирать легенды, в которые мир уже не верит. Там можно хорошо отдохнуть, если вы предпочитаете буколические пейзажи; сам я не люблю. Постойте, что это у Безумца играет? Долли Партон? Не беспокойте его… Так вот, не думаю, что Герни ушел так далеко. Совсем недавно я где-то читал…

Алекс вытащил из-под стойки кипу старых журналов и раскопал там желтую газетенку под названием «Противоестественный наблюдатель» (там печатают истории, слишком сомнительные для «Найт таймс»). Пока Алекс искал нужную страницу, я разглядывал подзаголовки на обложке: «Мадонна в постели с незаконным сыном Эдди Бритвы! Эксклюзивные фотографии!» Чуть пониже: «Мадонна и Россиньоль будут петь вместе!» А в самом низу мелким шрифтом: «Скоро конец света. Опять».

— «Премия каждому, кто видел Бродягу… Анализ ДНК неопровержимо доказывает, что королевекая семья произошла от пресмыкающихся…» Будто мы без вас не знаем… Ага, вот, это у них в разделе «Из князей в грязь»: «Похоже, Герни-охотник стал попрошайкой: его видели собирающим милостыню».

— А где видели, не сказано? — спросил я.

Ничего удивительного. Темная Сторона безжалостна: нищие у нас нередко имеют славное прошлое. Карма здесь кусается, и колесо судьбы вертится для всех.

— Пишут, что он не сидит на месте, — сказал Алекс и бросил журнальчик на стойку, глядя на меня многозначительно.

Я вздохнул, сосредоточился (необъяснимым для меня самого способом) и привел в действие свой дар. Я могу найти что угодно и кого угодно, если посмотрю как следует.

Мой третий глаз проснулся в глубине сознания, и Темная Сторона открылась вся и сразу, полная жизни и смерти, как детская площадка, заросшая ядовитым плющом, или лучший в мире подарок, утыканный ржавыми гвоздями. В свете неоновых вывесок по улицам и площадям бродили существа, которых, слава богу, обычным зрением не разглядишь. Темная Сторона живет на многих уровнях сразу, и не все они удобны для восприятия. Мой взгляд двигался, как луч прожектора, и вскоре нашел фигуру в лохмотьях, скрытую почти целиком большой картонной коробкой, уже раскисшей от дождя. Лишь рука с узловатыми пальцами протягивалась за подаянием; прохожие спешили мимо, старательно отводя глаза Крупная голова с торчащими из-под грязного одеяла рогами высунулась наружу, медленно поворачиваясь в мою сторону. Кажется, даже сейчас Герни не потерял способности чувствовать, что за ним наблюдают.

Тут пришлось вернуться обратно, к Алексу и моим компаньонам. Я теперь знаю, где искать Герни, а остальное потом Мои враги нашли меня. Когда я использую свой дар, меня видно издалека, как маяк в ночи. В баре появилась из ниоткуда дюжина косильщиков — гончие псы противника. Жуткие, неуязвимые твари, их насылают на меня в который раз — мой персональный ночной кошмар. Удивительно, как я до сих пор жив.

Они похожи на людей по форме, но не по природе. В обычной одежде, в шляпах с опущенными полями, на улице они могут остаться незамеченными, но перед жертвой они не скрываются. У них просто нет лиц — гладкая кожа от лба до подбородка. Нет ни глаз, ни ушей, но видят они меня прекрасно и слышат тоже. Не имея ни носа, ни рта, они не дышат и не говорят, зато нечеловечески сильны и никогда не устают. Косильщики уже преследовали меня многие мили и многие часы подряд, разрывая на куски прохожих, чтобы не путались под ногами.

Проскочить сквозь застывшее кольцо преследователей, обративших ко мне пустые лица, было невозможно. Как зачарованный, смотрел я на густые зеленые капли, свисавшие со стальных игл на кончиках длинных пальцев. На этот раз им мало убить меня: надо забрать с собой, чтобы развлечься не торопясь…

Всю жизнь бегаю от них и до сих пор не знаю почему…

Руки тряслись, я тяжело дышал, обливаясь холодным потом, а сердце судорожно билось, как птица в опрокинутой клетке. Драться с косильщиками нельзя: при всей их физической силе они мягкие и податливые, как тряпичные куклы, — бить их бесполезно. Остановить тоже нельзя. Я пробовал. Они просто идут вперед. Жив я только потому, что до сих пор бегал быстрее.

— Алекс! — закричал я. — Призови Мерлина!

— Не могу. Прости, Джон… Он приходит сам. Был бы уже здесь, если б хотел.

— Невелика потеря! — Грешник, похоже, чувствовал себя как рыба в воде. — Прекрасно обойдемся без него. У тебя есть мы, Джон! Стало быть, это они, ужасные косилыцики? Мерзкое зрелище, не спорю, но мы и не такое видывали. Дорогая, может быть… ты не против?

— Ну что ты, Сидни. Для тебя — что угодно.

На губах Сладкой Отравы появилась улыбка счастливая и жуткая. Она больше не выглядела хорошенькой. Зубы сделались острыми, как иглы, а в глазах загорелся кроваво-красный огонь. На пальцах выросли когти. Нечеловечески быстро, как молния, бросилась она на пару ближайших косилыциков и разорвала их в клочья. Монстры лишились голов раньше, чем успели повернуться. Для верности Сладкая Отрава оборвала им руки, бросила на пол и раздавила ногами то, что осталось. Не тратя времени впустую, возлюбленная Грешника пошла по кругу. Плоть косильщиков выдерживает многое, но только не демоническую ярость. Знать бы раньше…

Противники попытались выйти из оцепенения. Один из косилыциков пошел на Грешника, но остановился, будто наткнувшись на невидимый барьер Грешник печально посмотрел на него, протянул пуку и положил ладонь на гладкий лоб. Косилыцик сморщился, как палый лист, и осыпался к ногам Грешника. Безумец сам двинулся навстречу одному из чудовищ. Под его свирепым взглядом косилыцик оплыл, как свеча, и растекся по полу лужей пузырящейся протоплазмы.

«Какие-то они сегодня квелые, — решил я. — Должно быть, система защиты бара их ослабила. Работа Мерлина как-никак… Это мой шанс».

Раньше я не видел, чтобы они валились, как кегли. Только Эдди Бритва мог с ними справляться. Но здесь и сейчас их можно остановить. Их можно уничтожить. Я могу их уничтожить…

Осталось только шестеро, к тому же явно сбитых с толку. Я шагнул, и косильщики повернулись ко мне.

— Кончаем их! — объявил я.

— Это правильно! — с неожиданным энтузиазмом согласился Алекс. — Никто не имеет права вламываться в мой бар и угрожать посетителям. Мешает бизнесу. Люси, Бетти! За что я вам деньги плачу?..

Алекс покинул свое место за стойкой, поигрывая заговоренной бейсбольной битой, а девушки двинулись вперед, похрустывая суставами пальцев. Хорошо, когда есть друзья! Губы сами собой растянулись в улыбке, но я взял себя в руки и сосредоточился на косилыциках. Да они смутились! Или мне показалось?

— Ну все, уроды! Вам конец, — пообещал я. Гак и вышло, хотя все-таки нам пришлось нелегко. Даже ослабленные чарами Мерлина, тела косильщиков поглощали удары как губка, и мне приходилось уворачиваться от ядовитых когтей. Однажды мой кулак провалился до самого затылка неприятеля, и с трудом удалось вытащить его обратно. Алекс ударил одного по голове, но заговоренное дерево бейсбольной биты провалилось и увязло на уровне груди чудовища. Мало-помалу мы приноровились: надо сделать подсечку, сбить с ног, а потом топтать, сколько душе угодно. Люси и Бетти ухватили косильщика за руки и разорвали надвое. Другого сбил с ног Алекс, а я припечатал столиком к полу. Получилось неплохо. Очень, очень приятно бывает иногда выместить зло по полной программе и на подходящем объекте. А ведь раньше я от них бегал!..

Только позднее я кое-что осознал. Мои враги всегда знали, что «Странные парни» находятся под защитой Мерлина. Именно поэтому они никогда не посылали сюда косильщиков, а ведь, казалось бы, так просто: я же постоянный клиент. Что-то довело их до отчаяния, и нетрудно догадаться, что именно…

Итак, мы переводили дыхание, привалившись к стойке и с удовлетворением глядя на дело рук своих. Останки двенадцати самых опасных тварей Темной Стороны мелкими содрогающимися клочками разбросаны по полу. Моего старого кошмара больше нет! Клочки между тем перестали трепыхаться и растаяли: вернулись в преисподнюю, их породившую. Мы хором испустили торжествующий вопль, в стороне не остался даже Грешник.

— Откуда эти твари взялись? — спросил он.

— Не знаю. — Я пожал плечами.

— И кто их послал, тоже не знаешь.

— Не только я. Никто ничего не может сказать.

— Темная Сторона или Большой мир… а может, другие измерения?

— Понятия не имею.

— А почему бы тебе не использовать свой дар? — поинтересовался Грешник.

Я не нашелся что ответить. Самое очевидное решение просто не приходило мне в голову. Или приходило, только я загонял его обратно в подсознание раньше, чем оно всплывало на поверхность, — до того пугался. Но сегодня… Косильщиков больше нет, вокруг надежные друзья. Я медленно кивнул и открыл свой третий глаз.

Сегодня вместо обычной картинки я получил видение. Отделившись от тела, мой дух унесся в странное, совсем чужое место. Я пролетал над страной, лежащей в руинах. Недоумевал я, впрочем, недолго. Это была Темная Сторона, вернее, один из вариантов ее будущего — тот самый, что обнаружился за временным сдвигом, куда меня по неосторожности занесло. Конец вещей и времен, конец Темной Стороны и всей цивилизации.

Вариант, реализованный при моем участии. По крайней мере, так сказал старый друг перед смертью.

Нигде не видно ни одной уцелевшей постройки — ничего, кроме рухнувших стен и груд строительного мусора Улицы забиты скелетами автомобилей, но никакого движения: город умер давно и окончательно. Свет тусклый, лиловый, как синяк. На горизонте, словно гнилые зубы, торчат такие же развалины, в темном небе уже нет луны, да и звезд осталось совсем немного: десяток-другой, не больше.

Смерть, кажется, царит здесь не первый век, но я-то знаю… В прошлый раз тамошний Эдди Бритва успел рассказать, как я погубил Темную Сторону и весь мир всего за восемьдесят два года. Джон Тейлор не смог забыть про свою мамочку, и потому цивилизации и человечеству пришлось исчезнуть. Поклявшись, что не допущу этого, я прекратил мучения Эдди собственными руками.

Мой дух стрелой рванулся вперед, будто что-то почуял. Мимо мелькали развалины; я приближался к какому-то определенному месту. Вот обычный дом, вернее, обычные развалины, но я, без сомнения, в конце пути. Здесь мои враги. Внутри светло, и есть жизнь, это чувствуется, хотя снаружи ничего не видно. Подлетая поближе, я поймал еще одну картинку: несколько лет до временного сдвига Человечество пока не погибло, надежда есть. Я просочился сквозь осыпающиеся стены в тайную комнату, освещенную несколькими огарками, прикрытую многослойной магической защитой. Вот они…

Знакомые лица.

Последние серьезные игроки будущих времен, последние защитники Темной Стороны. Собрались здесь, чтобы попытаться остановить меня в прошлом, прежде чем я успею совершить… то, что успею совершить. Мой дар не открыл мне, что именно. Мои враги просто хотят спасти Темную Сторону и весь мир — от меня.

Греясь у простой железной жаровни, они пытались сплести из неверных жестов и запинающихся слов очередной силок для меня. Снаружи раздался угрожающий рев; мои враги замолчали, прислушиваясь. В лиловой полутьме к ним неумолимо приближалось что-то большое и массивное. Мне не было видно, да не больно-то и хотелось, хватало звукового сопровождения. Оборванные фигуры в комнате замерли, на осунувшихся от голода лицах ясно читался страх, но защита пока держалась. Чудовище прошло мимо.

Понятно, что борьба не окончена, но точно так же ясно, что силы жизни проигрывают. Невидимый, я обратился в слух: говорили о страшных существах Оттуда, заполоняющих землю вечной ночи. В руинах еще остались небольшие очаги сопротивления, но с каждым часом их становится все меньше и меньше. Уже несколько месяцев ни с одним из них нет связи. Быть может, эта комнатушка в развалинах — последняя надежда человечества. Когда она опустеет, на Темной Стороне останутся лишь насекомые. Они активно мутируют и уже сильно изменились: это одно из многочисленных последствий войны.

Никогда не думал, что увижу столь важных персон в таком жалком положении. Джессика Сорроу в потрепанной черной коже, теперь не похожая на грозную Неверующую, выглядела почти человеком, несмотря на всегдашнюю смертную худобу. Она держала в руках древнего игрушечного медведя. Когда-то я помог ей вернуть утраченную человеческую природу, найдя эту игрушку; сегодня мишка помогает ей искать меня… Рядом с Джессикой, в лохмотьях, оставшихся от дорогого костюма, сидел Ларри Забвение, мертвый детектив. Негромким голосом он жаловался, что лучше бы ему умереть окончательно, как умер брат Томми, чем видеть, какая судьба постигла Темную Сторону. Джессика рассеянно обняла его за плечи.

Граф Видэо грел руки над жаровней. После войны ангелов кожу ему вернули обратно, и теперь поверх вживленного в плоть металла и электронных схем тянулись грубые швы. Вокруг головы графа мерцало облако странной энергии, а гротескное тело прикрывала лишь сложная система туго затянутых ремней. Возможно, ремни мешали ему развалиться на части.

Король Шкур, лишенный колдовской силы, выглядел обыкновенным человеком В густом меху длинной шубы прятались магические предметы на серебряных цепях, а в руках тускло мерцал хрустальный шар, исцарапанный и покрытый трещинами. Короля терзал страх, глаза его бегали, он дергался при каждом громком звуке.

Энни Скотобойня была наряжена в остатки темно-красного вечернего платья с открытой спиной. Между лопаток были хорошо видны таинственные знаки, вырезанные прямо на коже. Я не удивился, застав ее здесь: Энни нелегко убить, хотя многие пробовали. Шесть футов и два дюйма сплошных мускулов, но сейчас она выглядит уже не так величественно, как раньше, — и ее потрепала война. Она периодически подновляла пентаграмму вокруг жаровни, макая палец в чашу, наполненную кровью из ее собственной вены.

Я прислушался.

— Миссия провалилась, — сказала Джессика. — Агенты уничтожены.

— Все двенадцать? — спросил граф Видэо. — Такого еще не случалось. Думаю, он обзавелся серьезными союзниками.

— А может, он и сам стал сильнее, — заметил Ларри Забвение. — Его время приближается. Попробуем еще раз?

— Слишком рано, — покачала головой Энни. — V нас не осталось сил. Нужно подождать: время еще есть.

— Мы всегда знали, что пробиться сквозь чары Мерлина не просто. — Джессика почесала медвежонка за ухом.

У короля Шкура задрожали губы.

— Без него… так скверно! Он всегда храбро сражался, он умел внушить надежду. С тех пор как сердце Мерлина вырвали и съели прямо у него на глазах, я уже никогда не буду прежним. Часть моей собственной души умерла тогда… вместе с ним. Он был лучшим из нас.

— Он всегда верил, что Артур вернется и спасет нас, — напомнила Джессика.

— Ему самое время поспешить, — сказал граф Видэо.

Все кисло улыбнулись.

Так с кем же они воюют? Что это за противник, которому может проиграть сам Мерлин Сатанинское Отродье? Что за ужас бродит в темноте?

— Нужны еще косильщики, — вернула собеседников на землю Энни. — Будем ждать удобного случая и готовиться к новой миссии.

— Одно тело у нас уже есть. — Король Шкур отложил в сторону хрустальный шар.

Мы не можем! — возмутилась Джессика — Он один из нас!..

Больше нет. — Энни рассеянно вытерла палец о подол платья. — Теперь это просто тело. К тому же он бы одобрил. Добывать трупы в развалинах опасно, а без трупа не сделаешь гомункулуса.

— Но не Жюльен Адвент! — простонала Джессика.

— Он всегда был готов служить, — проскрипел Ларри мертвым голосом. — Настоящий герой, и сейчас его последний шанс. Ты не обязана работать над телом, если не хочешь.

От потрясения я на некоторое время оглох. Жюльен Адвент — среди моих врагов? Он не всегда одобрял мои шалости, но чтобы так?.. Мы всегда были друзьями и дрались спина к спине. Убийство и предательство — совсем на него не похоже. Разве только ставки оказались столь высоки, что совесть не оставила ему выбора. Разве только все остальное еще хуже. И теперь из него сделают косильщика… Может, кто-то из тех двенадцати тоже когда-то был моим другом?..

Как зовут этих тварей, я в свое время узнал от оракула из колодца. Заплатить пришлось такую цену, что я и сейчас жалею. Потом, много лет спустя, Жюльен рассказывал, откуда взялось это слово — «косильщик», — но я плохо слушал. Интересно, не сам ли он их так назвал — здесь, в будущем?

— Повторяю: Джона надо убить, и чем скорее, тем лучше. — Энни добавила в чашу свежей крови из своей руки. — Мы не можем тратить время впустую и играть с огнем. Он слишком опасен.

— Он сейчас в одном шаге от воплощения, — возразила Джессика — Его надо взять живым и расспросить как следует. Мы ведь до сих пор не понимаем, почему он совершил… то, что совершил. Под сывороткой правды расскажет. Зная, в чем дело, мы сможем остановить этот кошмар…

— И воздать ему по заслугам! — закончил король Шкур.

— Ответит за все свои грехи и за гибель мира. Смерть за смерть! Он сын своей матери, а это — тоже преступление. — Граф Видэо подтянул ремешок на своей сбруе.

Здесь видение оборвалось и вернулась знакомая обстановка «Странных парней». Без Грешника, обнявшего меня за плечи, я, наверное, не устоял бы на ногах. Лицо было мокрым от холодного пота, меня трясло. Алекс подал мне новый стакан бренди, и я с благодарностью осушил его, стуча зубами по стеклу. Слишком много ужасных открытий для одного дня.

Я рассказал своим компаньонам, что видел и слышал, пропуская детали, которые не стал бы доверять никому. Все были потрясены не меньше моего. Даже Безумец начал поглядывать на меня по-новому: еще бы — перед ним тот, кому суждено уничтожить Темную Сторону. Не берусь их судить. При таком раскладе мои враги могут оказаться хорошими парнями, почему бы нет? Честно стараются обуздать стихийное бедствие доступными средствами, не более того.

Я обещал Эдди Бритве, что умру, но не допущу… а вдруг я уже все испортил? Может, достаточно было всего лишь заняться текущим расследованием? Происхождение Темной Стороны связано с личностью моей матери и бог знает чем еще. Взявшись за дело, я мог уронить первую костяшку домино.

— Временной сдвиг — не более чем возможная альтернатива, — напомнил Алекс. — Потенциальное будущее.

— Само собой, — согласился Грешник. — У реки времени в притоках недостатка нет.

— Не все так просто. — Я покачал головой. — Этот вариант вероятнее других, потому что стянул всех моих врагов в одно место.

— Что будешь делать? — спросил Алекс.

— Собственно, ты не обязан идти до конца, — заметил Грешник. — Но если не отступишь, можешь рассчитывать на меня и на Сладкую Отраву. Уж очень любопытно.

— Слушайте и не говорите, что не слышали, — продекламировал Безумец.

— Мы продолжаем, — заявил я твердо. — Дело есть дело, и до сих пор я не подвел ни одного клиента. Истина превыше всего, кому бы ни пришлось за нее расплачиваться.