"Человек из-под земли" - читать интересную книгу автора (Макдональд Росс)

Глава 6

Дорога упиралась в песчаный обрыв. Миссис Броудхаст остановила фургончик и мы вышли.

— Дальше пойдем пешком, — сообщила она. — При обычной ситуации мы могли бы объехать вокруг, по так называемой «дороге грешников», но именно там и горит.

На фоне обрыва выделялась светлая табличка «Путь Фальконера». Оказалось, что это утонувшая в пыли дорожка, проложенная бульдозером по склону каньона. Поднимаясь впереди меня по склону, миссис Броудхаст сообщила, что эту дорогу ее отец подарил графству. Это прозвучало так, словно она изо всех сил пыталась хоть чем-то себя утешить.

Я глотал пыль из-под ее подошв, пока верхушки самых высоких платанов не остались внизу, в каньоне. Мы поднимались все выше, к бледному месяцу, висевшему над краем обрыва. Я был весь мокрый, когда подъем, наконец, окончился.

Шагах в ста от края обрыва, на фоне посадки, стоял потемневший от времени домик из секвойи. Часть деревьев в посадке была обожжена и поломана, отмечая путь огня. Сам домик не был обожжен, напротив, облит чем-то красным, словно кровью.

За посадкой чернел склон, по которому прошел огонь. Он поднимался вверх, к дороге, и продолжался немного дальше, переходя в следующий склон, на котором бесновался пожар. Похоже было, что огонь пробирается поперек горного склона. Пламя, издали напоминавшее артиллерийские выстрелы, здесь перекатывалось, словно кавалерийская лава, через кусты, поросшие аралией. Гребень с пролегавшей по нему дорогой находился примерно в половине расстояния между нами и центром пожара. На востоке дорога, извиваясь, спускалась к тому месту, где подошва горы расширялась, неожиданно образуя плоское плато с обрывистыми краями. На плато стояла группка зданий, похожая на небольшой колледж. Между ними и огнем ползали туда-сюда бульдозеры, сооружая в невысоких зарослях преграду для огня. На дороге стояли цистерны и тяжелая техника, возле которой в выжидательных позах стояли несколько мужчин, словно надеясь, что невмешательство и спокойствие помогут им умилостивить неумолимого Бога огня, убедить его успокоиться здесь, на склоне.

Приблизившись к домику вслед за миссис Броудхаст, я понял, что его стены и крыша взбрызнуты распыленным с самолета противопожарным веществом. Не тронутые краснотой части стен и оконные рамы были серыми от солнца, ветра и дождя. В приоткрытых дверях торчал ключ.

Миссис Броудхаст подходила медленно, словно боясь того, что застанет внутри. Однако в большой облицованной деревом передней горнице не было ничего необычного. Пепел в камине давно остыл, возможно, он лежал там уже не первый год. Старомодная мебель стояла в полотняных чехлах, как близкое напоминание о прошлом.

Миссис Броудхаст тяжело опустилась в кресло, подняв облачко пыли. Она закашлялась и произнесла изменившимся голосом, словно стыдясь:

— Кажется, я слишком быстро бежала в гору...

Я прошел в кухню, чтобы принести ей воды. В шкафу нашелся стакан, но когда я открутил кран над цинковой раковиной, оказалось, что воды нет. Печка также была отключена от газового баллона.

Поскольку я уже оказался тут, то осмотрел остальные комнаты — две спальни внизу и под крышей, куда вела узкая деревянная лесенка. Наверху, в помещении, освещенном светом неровного окошка, стояли три застеленных покрывалами кровати. Одна из них была примята, и я стянул покрывало. На толстом сером одеяле темнело небольшое пятно — несомненно, кровь — не слишком давнее, но и не первой свежести.

Я спустился в переднюю горницу. Миссис Броудхаст спала, склонив голову на ручку кресла. Ее непроницаемое лицо сейчас разгладилось и успокоилось, с губ срывался легкий храп.

В тишине нарастали крещендо низко летящего самолета. Я вышел как раз вовремя, чтобы увидеть красный хвост, опускающийся за самолетом на пылающие заросли. Самолет уменьшался вдали, его рокот удалялся.

Руслом высохшего ручья к посадке спускались лань с олененком. Увидев меня, они, словно лошади, встали на дыбы и, перескочив через упавший ствол, исчезли между деревьями.

Из-за домика к перелеску вилась узкая звериная тропа. Продвигаясь по ней в сторону посадки, я заметил следы колес, свернувшие в сторону, к небольшому сарайчику. Они вели только в одну сторону и выглядели свежими, поэтому я подошел к сарайчику и заглянул внутрь. Внутри стоял черный кабриолет с открытым верхом, похожий на машину Стенли. В бардачке я нашел права, это действительно была его машина.

Я хлопнул дверцей, со стороны посадки отозвалось не то эхо, не то выстрел, а возможно, и треск сломанной ветки. Я двинулся в ту сторону. Не было слышно ничего, кроме моих собственных шагов и тихого дыхания ветра в ветвях. Через минуту я выделил другой звук, который сначала не был мне понятен. Он напоминал шум крыльев. Я почувствовал на лице теплое дыхание воздуха и поднял голову, осматривая склон.

Шлейф дыма, тянувшийся раньше вверх, отделился от склона. Огонь у его основания изменил направление и стал ярче. Языки пламени перекидывались влево, вниз, по дороге мимо перелеска навстречу им двигались пожарные машины.

Ветер переменился. Теперь я слышал, как он шелестит листьями. Эти самые звуки разбудили меня до рассвета в Западном Лос-Анджелесе. Одновременно я услыхал другой звук — словно кто-то продвигался в посадке. — Стенли! — позвал я.

Из-за пятнистого платанового ствола вышел мужчина в вишневом костюме и красной защитной каске. Он был полным и двигался достаточно тяжело, но ловко.

— Вы ищете кого-то?

Голос его был спокойным и прохладным, чувствовалось, что он умеет владеть им.

— Нескольких особ.

— Здесь никого нет, кроме меня, — сказал он, мило улыбаясь.

Под одеждой перекатывались мышцы его плеч и груди, лицо было влажным от пота, ботинки испачканы землей. Сняв каску, он вытер лицо и лоб большим цветастым платком. Волосы у него были короткие, седые, похожие на пушок на голове младенца.

Я шагнул ближе к нему под фигурную тень платана, на вершине которого торчал задымленный месяц, перевитый темными прожилками. Полный мужчина жестом фокусника вытащил из внутреннего кармана куртки пачку сигарет и сунул мне под нос.

— Не закурите?

— Спасибо, я не курю.

— Сигареты?

— Да, я бросил.

— А сигары?

— Никогда их не любил. Вы что, собираете анкетные данные?

— Можно сказать и так, — он широко усмехнулся, показав несколько золотых зубов. — А какого вы мнения о сигарильо, некоторые курят их вместо сигар?

— Я это замечал.

— А из разыскиваемых вами особ никто не курит сигарильо?

— Не думаю... — но я тот час же припомнил Стенли Броудхаста. — А почему вы спрашиваете?

— Да так, из любопытства, — он глянул вверх. — Пожар начинает разрастаться. Ох, и не нравиться мне этот ветер! Похоже на Санта-Анна...[1] — Перед рассветом этот ветер дул на юге.

— Я слыхал. Вы из Лос-Анджелеса, мистер?

— Да, — я вел себя так, словно в запасе у меня была вечность, но игра в кошки-мышки уже начинала мне надоедать. — Моя фамилия Арчер, я частный детектив, имею лицензию. Работаю для семьи Броудхаст.

— Я как раз подумал, почему вы вышли из сарая. Я видел это.

— Там стоит машина Стенли Броудхаста.

— Я знаю. Не является ли Стенли Броудхаст одной из тех особ, которых вы ищете?

— Да.

— Не могли бы вы показать мне свою лицензию?

Я показал ему копию лицензии.

— Кажется, я мог бы вам помочь.

Он резко повернулся и двинулся по тропинке между деревьями. Листья под ногами были настолько сухими, словно мы шли по кукурузным хлопьям. Вскоре открылась поляна. Огромный платан, прикрывавший, словно крыша, часть ее, был обуглен, его кора и окрестные заросли еще дымились.

Примерно посреди поляны кто-то выкопал яму чуть больше метра глубиной, рядом с ней в куче каменистой земли торчала лопата. Неподалеку лежала мотыга с острым концом, запачканным чем-то, напоминающим темно-красную краску. С тяжелым сердцем я заглянул в яму.

В глубине, свернувшись, словно младенец в утробе матери, лицом вверх лежал мужчина. Знакомая рубашка в светлую полоску была слишком веселой одеждой для могилы. Несмотря на то, что земля забивала ему открытый рот и засыпала глаза, я узнал Стенли Броудхаста. Я сказал об этом толстяку, который спокойно принял это известие.

— Вы не знаете, чего он тут искал?

— Не знаю. Но он был на своем ранчо. А вы еще не сказали мне, чего вы тут искали.

— Я лесник, мое имя Джо Килси. Я должен установить причину пожара. И, кажется, — добавил он с ударением, — я ее установил. Пожар должен был начаться в этом районе. И вот что я нашел вот тут.

Он показал на желтый пластиковый колышек, воткнутый в землю в двух шагах от места, где мы стояли. Потом достал алюминиевый футлярчик, открыл его и показал мне наполовину выкуренное сигарильо.

— Не курил ли Броудхаст сигарильо?

— Сегодня утром я видел его с сигарильо. Вы наверняка найдете коробку у него в кармане.

— Та-ак... Я не хотел трогать его, пока следователь не осмотрит тело, но, наверное, буду вынужден.

Он взглянул вверх, на огонь, блестевший между деревьями, словно несвоевременный закат. Черные силуэты борющихся с ним мужчин казались маленькими и беспомощными, несмотря на свои цистерны и бульдозеры. Слева пожар уже перевалил через перелесок и полз вниз по склону, словно огнедышащий змей, пожирающий сухие заросли. Впереди него плыл султан дыма, собиравшийся в тучу, нависающую над городом и движущуюся в направлении океана. Килси схватил лопату и принялся засыпать яму, что не помешало ему продолжать беседу.

— Паршивая работа — хоронить человека во второй раз. Но лучше это, чем позволить ему поджариться. Огонь поворачивает в нашу сторону.

— Вы нашли его закопанным?

— Разумеется. Но тот, кто его закопал, не перетрудился. Я нашел лопату и окровавленную мотыгу, а рядом засыпанную яму и остатки земли вокруг. И, естественно, начал копать. Я не знал, что найду, но нутром чуял, что это будет труп с дырой в голове.

Работал он быстро. Земля покрыла полосатую рубашку Стенли и его обиженное лицо, вглядывавшееся в небо. Килси обернулся ко мне через плечо:

— Вы говорили, что разыскиваете нескольких особ? Кто остальные?

— Одна из них — сынишка убитого. Кроме того, с ними была девушка.

— Я слышал об этом. Вы не могли бы ее описать?

— Блондинка с голубыми глазами, рост метр-шестьдесят с небольшим, вес около пятидесяти двух килограммов, примерно восемнадцать лет. Жена Броудхаста могла бы рассказать вам больше, она ждет на ранчо.

— Где вы оставили автомобиль? Я приехал на служебном.

Я сказал, что меня привезла в фургончике мать Стенли, которая сейчас в домике. Килси перестал засыпать яму. На его вспотевшем лице изобразилось легкое удивление.

— И что она там делает?

— Отдыхает.

— Боюсь, нам придется прервать ее отдых.

Огонь в зарослях за посадкой взметнулся почти на высоту деревьев. Ветер бил волнами, словно горячее дыхание зверя.

Мы бросились бежать вниз, Килси с лопатой, а я с мотыгой, которая успела стать невыносимо тяжелой, прежде чем мы добежали до домика. Я поставил ее возле двери и, постучав, вошел. Миссис Броудхаст вскочила с кресла. Лицо ее порозовело, веки были тяжелыми со сна, голос также был сонным.

— Простите, я задремала... Так сладко спалось... Я провела... Мы провели тут, в этом домике, наш медовый месяц. Было самое начало войны, так что о свадебном путешествии можно было и не мечтать. Мне снилось, что сейчас наш медовый месяц и ничего плохого еще не успело случиться...

Ее мечтательные глаза остановились на моем лице и прочли на нем то, что мне не удалось скрыть — весть о том, что опять случилось что-то плохое. Она перевела взгляд на Килси с лопатой в руках. Он выглядел, как ненатурально большой грабитель, заслоняющий свет в дверях. Силой воли она вернула своему лицу обычное каменное выражение, однако, вставая, чуть не потеряла равновесие.

— Мистер Килси, это вы? Что случилось?

— Мы нашли вашего сына...

— Где он? Я хочу его видеть...

— К сожалению, это невозможно, миссис, — в замешательстве выдавил Килси.

— Почему? Его опять куда-то понесло?

Килси умоляюще глянул на меня. Миссис Броудхаст подошла к нам.

— Что вы делаете с этой лопатой? Это ведь моя лопата, правда?

— Этого я не знаю, миссис.

Она взяла лопату.

— Да, несомненно. Я купила ее прошлой весной. Откуда она у вас? От моего садовника?

— Я нашел ее среди вон тех деревьев. Он вытянул руку в ту сторону.

— Откуда она там взялась?

Килси безмолвно шевельнул губами. Он не хотел или не мог набраться смелости сказать ей, что Стенли мертв. Я шагнул в ее сторону и сказал, что ее сын убит, скорее всего, мотыгой. Потом вышел, чтобы показать ей орудие преступления.

— Это также ваша собственность, миссис?

Она тупо смотрела.

— Наверное, да...

Сказано это было тихо, без выражения, почти шепотом. Неожиданно она развернулась и бросилась бежать в сторону пылающих деревьев, спотыкаясь на высоких каблуках сапожек для верховой езды. Килси бросился за ней, тяжело и неуклюже, словно медведь. Он обхватил ее и силой повернул в другую сторону. Вырываясь, она кричала:

— Пусти! Я хочу к своему сыну!!!

— Он похоронен, миссис... Вам сейчас нельзя туда... И никому нельзя... Но с телом ничего не случится, под землей оно в безопасности... Она вывернулась и ударила его по лицу, он разжал руки. Она повалилась в жухлые листья и забилась в истерике, крича, что хочет к своему сыну.

Мы опустились возле нее и успокаивали, пока она не поднялась и не пошла с нами. В каньон мы спускались цепочкой. Килси впереди, миссис Броудхаст за ним, а я вплотную за ней на случай, если ей в голову придет мысль броситься в пропасть. Но она шагала машинально, с опущенной головой, как приговоренный к смерти узник.