"Варяг" - читать интересную книгу автора (Дойников Глеб Борисович)

Глава 4. Первая часть марлезонского балета.

В 15:45 русские корабли снялись с якорей и потянулись в сторону выхода из бухты. Первым шел «Кореец», что уже насторожило бы наблюдателя из будущего, будь такой рядом. За ним неторопливо на шести узлах тянулся «Варяг», последней плелась «Сунгари», нагруженная так, что ватерлиния ушла под воду на добрый фут. Что на нее свозили последние сутки со всего города — одному Богу известно, всем было не до этого. Японцы были слишком заняты высадкой десанта, англичанам и остальным стационерам было все равно. В начале фарватера «Кореец» разошелся на контркурсах с британским паровым катером, спешившим вернуть коммодора Бейли на свое законное место на мостике «Телбота». Он за прошедшие три часа успел обрадовать Уриу, что добыча достанется ему без боя и в неповрежденном состоянии. Все, что нужно для того сделать — не стрелять первым, проявить твердость на переговорах и не поддаваться ни на какой блеф со стороны Руднева! Об остальном позаботился он, многомудрый Бейли. Коммодор был в приподнятом настроении, хорошая прибавка к жалованью и безбедная старость ему обеспечена. Даже пара процентов от стоимости крейсера, это при 5 %-ой годовой ренте составит… В общем, коммодор был полностью погружен в свои счастливые мысли.

Как и было обещано, «Варяг» под напряженными взглядами с мостика «Асамы», отдал кормовой якорь на границе нейтральных вод. За ним бросила оба носовых якоря «Сунгари». Когда течением ее развернуло поперек фарватера, был также отдан и кормовой якорь. Команда подтянула к борту до этого шедшие на буксире шлюпки, зачем-то сразу четыре, и стала демонстративно перебираться на «Варяг». Причем шлюпки на борт «Варяга» не поднимали.

"Блефуйте, блефуйте, хоть бы шлюпки на «Варяг» подняли, а то все белыми нитками шито, — подумал Уриу. Он прибыл для переговоров на стоящую ближайшей к проходу "Асаму", — хотя если бы не предупреждение Бейли, вынужден признать, было бы неприятно выбирать между необходимостью обеспечить бесперебойное функционирование порта и уничтожением «Варяга». Слава богине Аматерасу, кажется, сегодня получится и то, и другое, и без потерь в кораблях. Неплохое начало войны, крейсера еще пригодятся Японии, вряд ли все остальные русские командиры окажутся трусами под стать этому Рудневу. Война еще впереди, а этот «Варяг» станет самым мощным бронепалубным крейсером в составе императорского флота".

Не доходя до «Асамы» примерно шести кабельтовых, бросил якорь и «Кореец», шедший с флажным сигналом по международному своду "Высылаю шлюпку с офицером для переговоров". На мостике «Асамы» Уриу был несколько обеспокоен чрезмерным сближением с потенциально враждебным кораблем. Но разглядев на палубе «Корейца» зачехленные орудия и почти полсотни человек, слоняющихся без дела и с любопытством разглядывающих приближающуюся «Асаму», отменил уже отданный сигнальщикам приказ о подъеме сигнала "Стой, а то открою огонь". В конце концов, сейчас главное — не сорвать удачное начало переговоров, и так вчера приняли, как потом выяснилось, уход из бухты «Корейца» за попытку помешать десантным транспортам. Нервы у всех на пределе, оно и понятно — первый день первой войны с европейской державой. Это не китайцев гонять, что для самураев привычно. По той же причине Уриу отказал командиру «Асамы» капитану первого ранга Ясиро в просьбе навести на «Кореец» орудия главного и среднего калибра. Один слишком нервный наводчик — и прощай бескровная победа и целый трофей. В конце концов, эта старая лодка все равно ничего «Асаме» не сделает, а пугать русских до начала переговоров пока не стоит. Рано.

В бинокль было видно, как с «Корейца» на катер, до этого шедший на буксире, перебрался офицер. "Наверное, сам Руднев пожаловал, раз ради него погнали «Кореец», кого попроще отправили бы сразу на катере", — подумал Уриу. Катер пришвартовался к трапу «Асамы» через десять минут. Судя по тому, с какой скоростью он плелся и как обильно при этом дымил, его машины и правда были не в лучшем состоянии, так что Бейли, скорее всего, не обманул в отношении состояния «Варяга». Поднявшийся по трапу офицер, представившийся как лейтенант Берлинг (странно, подумал Уриу, на переговоры о капитуляции мог бы пожаловать и сам Руднев, или он ожидает на «Корейце» для проведения второго раунда, а этот лейтенант не более чем прощупывание почвы?) вручил Уриу пакет. Примерно догадываясь о его содержимом, Уриу неторопливо, смакуя момент, вскрыл его. На единственном вложенном листке был текст следующего содержания:

По мере чтения в голове Уриу выстраивались и рушились десятки идей и теорий. Если это капитуляция «Варяга», то я император Кореи! Черт бы побрал этого Бейли и этого Руднева, они что, заодно? Маловероятно, но даже если так, то в какие игры они играют? Зачем перенаправлять мне мой же немного переделанный ультиматум? Эскадра готова к бою, «Варяг» без хода на якоре, шансов у него как не было, так и нет, что они этими глупостями выиграли? Полчаса времени? Или это обещанный Бейли блеф Руднева? Но почему такой наглый и глупый? И зачем «Кореец» обвешан парусами и выглядит как пугало, а не боевой корабль? Впрочем, это объясняет, почему прислан лейтенант. На второй раунд стоит ожидать кого-либо посерьезнее, того, кто может сам принимать решение. При этом ни один мускул не дрогнул на лице адмирала.

"Восточная школа, — подумал про себя Берлинг, жалко, что я не увижу выражение его лица через полчаса, ну ничего, обойдусь собственным воображением".

— Передайте вашему командиру, что я готов обсуждать только капитуляцию ЕГО кораблей. Но не моих. Все, на что он может рассчитывать, это пропуск «Сунгари» с некомбатантами в ближайший нейтральный порт под конвоем одного из моих крейсеров. «Варяг» и «Кореец», так или иначе, останутся в Чемульпо, а вот на поверхности моря или на его дне, зависит от вашего Руднева. Это мое последнее слово. И пусть в следующий раз приезжает сам, потому что его время истекает. Если через час мы не придем к соглашению, я открываю огонь.

— Так точно, Ваше превосходительство. Господа офицеры, разрешите откланяться.

В момент отхода катера с Берлингом от трапа «Асамы» "Кореец" начал поворот на малом ходу на курс, позволяющий подобрать катер.

"Наверное, русские боятся, что машина катера не сможет выгрести против течения, — усмехнулся про себя Уриу, — у англичан полчаса назад таких проблем не было. Все же русские — не машинная нация. Тот же «Кореец» — ну какой идиот дает ход, не подняв заранее якорь? Развернуться-то так еще можно, но вот тронуться с места нельзя, пока не порвется якорная цепь. Странно, а где, собственно, цепь? Вот идиоты, они же утопили якорь!"

С катера, оставляя за собой хорошо видимый шлейф черного дыма, взвилась в зимнее небо ракета. Интересно, что же сообщает этот невозмутимый лейтенант своему командиру таким образом? Что блеф не удался, наверное? Это была последняя неторопливая и довоенная мысль в голове Уриу. На «Корейце» спустили сигнал о переговорах, на обрубленные стеньги мачт взлетели красные боевые флаги и на носу вспухли клубы порохового дыма от залпа двух восьмидюймовок[6] и носового торпедного аппарата! Еще через примерно секунду русский 8 ' фугасный снаряд старого образца, разорвавшийся на мостике «Асамы», отправил адмирала в нокаут. Второй снаряд носового залпа «Корейца» попал в носовую оконечность «Асамы» — промахнуться с четырех кабельтовых было сложно. Хотя, если честно, он тоже был нацелен в мостик, но попал не менее удачно. Уриу смог прийти в себя через минуту, как раз к моменту взрыва самодвижущейся мины, выпущенной «Корейцем» с четырех кабельтовых. Увернуться стоящая на якоре «Асама» не могла. Причем очевидцы утверждали, что взрывов было два, и, что уж совсем ни в какие ворота не лезет, первый взрыв якобы произошел за несколько секунд ДО попадания мины, что потом долго, нудно и упорно отрицалось российской стороной.