"Служанка-интриганка" - читать интересную книгу автора (Филдинг Генри)ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕВалентин. Кликните танцоров! Надеюсь, наши милые дамы по доброте души будут так же снисходительны к этому увеселению, как и к предшествующим забавам. Маркиз. Je vous felicite de votre gout ravissant, monsieur Valentine; mais aliens! Dangons nous-memes! [6] Валентин ( Летиция. Да, сударь, он будет здесь с минуты на минуту. Валентин. Проклятье! Что делать, Летиция? Я полагаюсь на тебя, придумай что-нибудь, иначе мне конец! Летиция. Сделаю, что могу. А покуда не горюйте – веселитесь с друзьями и ни о чем не думайте! Я встречу неприятеля на подступах к крепости. Объявите осадное положение и, когда я уйду, никого не впускайте. Валентин. Удачи тебе, мой верный друг! Итак, дорогие гости, во что будем играть? Перекинемся в карты или сядем играть в кости? Все. В кости, в кости! Маркиз. В кости! Ma voix est toujours pour hazard! [7] Гудолл. Черт бы побрал этот портсмутский дилижанс – я устал в нем больше, чем за все путешествие с мыса Доброй Надежды. Однако, благодарение господу, я вновь у порога своего жилища. Представляю себе, как обрадуется моему возвращению сын: я ведь прибыл на год раньше, чем собирался! Летиция Гудолл. Бедняжка, наверно, сидит дома. Не иначе, умрет от радости при виде меня. Летиция Гудолл. Ты, Летиция? Летиция. Да никак вернулся мой милый барин, коли только это не дьявол в его обличье! Вы ли это, сударь? И впрямь вроде барин! Гудолл. Он самый. Здравствуй, Летиция! Летиция. Мое вам почтение. Уж как я рада, что ваша милость в добром здравии. Видать, индийский-то климат был очень пользителен. Отчего же, сударь, вы не побыли там еще для укрепления здоровья… Гудолл. Ну, как поживает мой сын? Как он вел себя в мое отсутствие? Наверно, все о делах моих хлопотал? Летиция. Одно вам скажу: в такое их состояние привел – удивления достойно, право слово! Гудолл. Небось всякий день ходил на Элли-Стокс [8] – я так и думал! Коли он следовал моим советам, то, наверное, накопил кучу денег. Летиция. Ни единого фартинга, сударь! Гудолл. Это как же? Летиция. Только попадет что в руки – тут же утекает, сударь! Гудолл. Нет, погоди!… Летиция. Ну да, под проценты отдает, сударь, под проценты! Дом ваш, сударь, ну чисто ярмарка стал: что ни час – люди за деньгами идут! Гудолл Летиция. Да нет его дома, сударь… А коли вам очень охота его видеть… Секьюрити. Мое почтение, милейшая Летиция. Летиция. И мое вам, мистер Секьюрити. Секьюрити. Мне, знаете ли, почтеннейшая, надоело что ни день ходить к вашему барину и все не заставать его. Так что, ежели он нынче со мной не расплатится, я прямиком в суд! Тысяча фунтов – сумма не малая! Гудолл. Что я слышу? Летиция. Сейчас я все объясню вам, сударь! Гудолл Секьюрити. Да, сударь, он самый. Гудолл. Ее молодой хозяин, что живет в этом доме, – мистер Валентин Гудолл, мой сын? Секьюрити. Он и есть, сударь. Рад узнать, что вы воротились, потому как уж вы-то со мной расплатитесь. Гудолл. Но мне надобно получить от сына кое-какие разъяснения. Летиция. Право, сударь, вы от души его одобрите, как узнаете, что долг-то этот от примерного поведения! Гудолл. От примерного, говоришь? Это кто же от примерного поведения станет деньги занимать? Летиция. А он дом купил, сударь, и всего за две тысячи, тогда как цена дому – любой скажет – поболее, чем четыре. Вот он и занял эту самую тысячу, поскольку не мог без нее расплатиться. Надобно вам знать, сударь, мы прямо с ног сбились – он, я да Трасти, – весь город обегали, денег искали: сделку такую жалко упустить! Гудолл. Что ж, подобные поступки радуют мое отцовское сердце Секьюрити. Вашего ручательства, сударь, хватило бы и для большей суммы. Мое вам нижайшее почтение. Гудолл. Расскажи мне еще вот что: в какой части города сын купил дом? Летиция. В какой части? Гудолл. Сама знаешь: одни ведь кварталы похуже, другие получше, к примеру, как наш… Летиция. Так он как раз в нашем квартале и стоит. Гудолл: Это уж не тот ли большущий?… Летиция. Нет, нет! Видите вон тот дом? В котором окна точно сейчас вымыты… Гудолл. Ну да. Летиция. Так это не он. А чуть подальше видите дом – большущий такой, самый высокий на площади!… Гудолл. Ну, вижу. Летиция. Так и это не он. А теперь глядите, напротив него стоит хорошенький такой домик, да? Гудолл. И вправду хорош! Летиция. Так это не он! Дальше, видите, дом с высокими воротами, что почти насупротив другого, что выходит фасадом на улицу, в конце которой… и стоит наш новый дом! Гудолл. Коли память мне не изменяет, на всей той улице только один хороший дом – миссис Хаймен. Летиция. Так ведь это он и есть! Гудолл. Ну, покупка так покупка! Как же с этакими-то деньгами она дошла до того, что продала дом? Летиция. Уж почему люди что делают, сударь, поди догадайся! К толу же ведь она не в себе! Гудолл. Да неужто? Летиция. А как же, сударь! Родные отдали ее под опеку по причине ее невменяемости. А сын-то ее, этот мот и транжира, взял да и продал все за полцены. Гудолл. Сын, говоришь? Но она была вековухой, когда я уезжал отсюда! Летиция. Так-то оно так. Только вдруг, ко всеобщему удивлению и к великому стыду для нашей сестры, объявился тут один здоровенный малый, этак лет двадцати трех, коего она признала своим сыночком, прижитым от какого-то гренадера из стоявшего здесь первого гвардейского. Гудолл. Чудеса, да и только! Летиция. Что вы, сударь, если б каждый ребенок знал своего отца и все дети в городе наследовали только настоящим родителям, тут такое бы поднялось – вовек не разобраться! Гудолл. Да что мы все стоим здесь, болтаем? Давай-ка стучи! Летиция Гудолл. Вроде будто тебя оторопь взяла? Я надеюсь, с моим сыном не стряслось ничего худого? Летиция. Нет, сударь, но… Гудолл. Но что?! Кто-то ограбил меня, пока я отсутствовал?! Летиция. Нет, сударь, не так, чтоб совсем, сударь… Гудолл. Объясни же, я хочу знать! Летиция. Ах, барин! Невмоготу мне больше сдерживать слезы! Умоляю вас, сударь, не входите, сударь, в свой дом!… Ваш милый домик, который все мы – вы, я и молодой барин – так любили, уже шесть месяцев, как… Гудолл. Что?! Что с домом-то, говори!… Летиция. Привидения в нем, сударь! Уж такие-то страшные – ну совсем невиданные! Не иначе, решите, нечистый к нам вселился! И сдается мне, так оно и есть; ведь все сатанинские звуки – все здесь: и визг поросячий, и свист ветра, и рев прибоя, и уханье филина, и волчий вой, и ослиное пение, а то вдруг – вроде бабы бранятся, дети плачут или кто ножи-пилы точит. Так вот – коли все вперемешку, и то худшего концерта не выдумать! Своими ушами слышала! А уж что видела – не приведи господь! Тулово о двадцати головах – а на каждой по сто глаз, ртов и носов!… Гудолл. Эге! Да, никак, девка-то рехнулась! А ну, отойди от двери. Пусть этот нечистый только попробует не пустить меня в мой собственный дом! Эка беда – привидения! Летиция. Нет, барин, не пущу я вас – больно я вас люблю! Гудолл. Это как же такое, чтобы мне да к себе в дом не войти?! Летиция. Погодите, сударь, пока изгонят нечистого: там как раз сейчас два священника стараются. Вот, слышите?! Видать, сатаны эти пустились в пляс! Слышите, да? Теперь входите, коли вам охота, сударь! Гудолл. Свят, свят! А и впрямь ведь – хохочут! Летиция Гудолл. Силы небесные! Что еще за страшный визг?! Летиция. А вы небось, сударь, решили – я вас морочу. Говорю вам: в доме у вас водворилось полчище дьяволов! А домочадцев ваших они повыжили. С того ваш сын и купил дом миссис Хаймен: невмоготу ему стало жить здесь! Гудолл. Ажно холодный пот прошиб! Так сын что, съехал, что ли? Летиция. А как же, сударь! Небось сами видите, какого мы страху набрались за две-то недели, особливо я, бедная, сударь. Лежу до утра, душа в пятках, и все опасаюсь, не сделали бы мне эти чудища чего худого!… Гудолл. Морочишь ты меня или вправду все так и есть? Оно, конечно, слыхал я про всяких там духов и даю тому веру. Только с чего им ко мне-то вселяться, в толк не возьму? Летиция. А люди сказывали, сударь: до того как вы дом-то купили, убийство в нем было! Гудолл. Надо поразведать! А покуда пусть отнесут мой баул в новый дом, что купил мой сын. Летиция. Да нет, сударь, сейчас туда нельзя! Гудолл. Что же – и там привидения? Может, скажешь, и там нечистый засел? Летиция. Нет, сударь, просто миссис Хаймен еще не съехала. Я же вам говорила, сударь, что она не в себе. Стоит кому обмолвиться про эту продажу – у старушки тут же припадок. Гудолл. Ничего, я сумею ее успокоить. Летиция. Все-таки, сударь, может, погодили бы денек-другой! Гудолл. Нет, ты меня выведешь из терпения! Я решил туда пойти и откладывать не стану. Летиция. А вот и она сама. Только прошу вас: помните про ее недуг – старайтесь ничем ее не сердить! Миссис Хаймен. Что я вижу? Возвратился мистер Гудолл! Летиция Миссис Хаймен. Бедный старичок! Я глубоко сочувствую его несчастью. Летиция. Коли он случаем начнет нести всякую околесицу, не берите в расчет: мы собираемся на днях засадить его в сумасшедший дом. Миссис Xаймен Гудолл Миссис Хаймен. Мое вам почтение, мистер Гудолл. Рада, что вы вернулись, хоть и скорблю о вашем несчастье. Гудолл. Надо набраться терпения и уповать на небеса. И еще на силу тех священников, что сейчас изгоняют этих мерзких привидений, поселившихся в моем доме. Миссис Хаймен Гудолл. К слову сказать, миссис Хаймен, я был бы вам очень признателен, если б вы разрешили отнести мой баул к вам. Миссис Хаймен. Мой дом в вашем распоряжении. Располагайтесь как у себя, пожалуйста! Гудолл. Я ни за что бы не стал притеснять вас в вашем бедственном положении… Летиция. У нее, сударь, бывают прояснения в мыслях. Только, увидите, скоро опять накатит! Гудолл. Я глубоко сочувствую вашему несчастью, миссис Хаймен; не будь мне все подробно изложено, я б никогда этому не поверил. Впрочем, я знавал таких, как вы, которые между приступами рассуждали вполне разумно. А потому позволю себе осведомиться о причине вашего безумия. Думается мне, вас отдали под опеку без должного на то основания. Не такая уж вы невменяемая! Миссис Хаймен. Невменяемая – я?! Нет надо же такое измыслить!… Гудолл. А она все-таки хуже, чем я полагал, Летиция! Миссис Хаймен. Если вы всегда такой незловредный, может, по-вашему, зря они собираются засадить вас в сумасшедший дом? Гудолл. Меня?! Ха-ха-ха! Вот уж впрямь – с больной головы да на здоровую. Право, миссис Хаймен, послушайте: не расстраивайтесь вы из-за продажи дома! Для вас даже лучше, что его купил мой сын. Здесь у вас будет своя комнатушка – живите у себя, как жили, когда были в разуме. Миссис Хаймен. Нет, каково – была в разуме!… Да послушайте, мистер Гудолл: сами вы разнесчастный безумец, и вас – вас, не меня! – бросят на солому в темной коморке! Гудолл. Ну, сударыня, коли пошло такое, я вас выставлю вон! И потрудитесь забрать свои пожитки, потому как я в ближайшие дни заполню все комнаты разным добром. Слэп. Вот его двери, мистер констебль. Летиция. Что делать, как быть?! Констебль Гудолл. Вы, черт возьми, кто такой, сударь? И что вам нужно в этом доме? Слэп. Здесь живет мой подсудимый. У меня на него судебное предписание, сударь. Гудолл. А велик ли долг, сударь? Вы что, мировой судья? Слэп. Я судебный исполнитель, сударь. Сего числа я арестовал некоего мистера Валентина Гудолла, проживающего в этом доме, за неуплату двухсот фунтов стерлингов. Однако слуги отбили его, и теперь я пришел по обвинению в насильственном освобождении. Гудолл Слэп. Ручаюсь, что я справлюсь с ним быстрее и легче, чем все священники Европы. Мистер констебль, исполняйте свои обязанности, мне некогда ждать. У меня еще несколько судебных повесток, сударь, которые я должен вручить до наступления ночи. Летиция. Я защищала крепость, сколько могла, и, коли сейчас улизну, вряд ли заслужу обвинение в трусости. Блефф. Какого дьявола вы здесь нарушаете тишину и порядок? Как вы смеете, мерзавцы, тревожить господ, упившихся до беспамятства?! Слэп. А у нас, сударь, на то полномочия. Блефф. Плевал я на ваши полномочия, братец! Если вы тотчас не уберетесь, я предъявлю вам свои полномочия и отправлю всех к чертовой матери! Слэп. Ах, вот это кто! У меня и на него есть бумага, жаль, она не при мне. Констебль. А не взгреть ли нам его хорошенько, мистер Слэп? Слэп Блефф. Настаивайте сколько хотите – все равно не пущу! Маркиз. Que vent dire cette bruit? Quelle vilain Anglois! Quelle pouscon ventre bleu! Aliens, monsieur le colonel! Allons! Frappons! [9] Слэп. Если вы не прекратите сопротивление, мы прибегнем к силе. Блефф. Вы прибегнете – и я прибегну, ублюдки проклятые! Гудолл. Кажется, я рехнулся! Не иначе, брежу! Нет, я обманут, одурачен, разорен, погублен! Пойду взгляну, что там у меня в доме, помоги господи! Блефф. Стойте, сударь! Вы туда не войдете! Гудолл. Не войду в собственный дом, сэр? Блефф. Не войдете, сэр! К чему вам в него входить, если он и без того ваш? Маркиз. Il ne faut pas entrer ici [10]. Гудолл. Но послушайте, джентльмены, дайте мне возможность побеседовать с хозяином дома. Блефф. А хозяин дома, сударь, не желает беседовать с людьми вроде вас. Вы не компания для тех, кто собрался в этом доме. Гудолл. Но, сударь, здешний хозяин – мой сын! Блефф. О, мое почтение, сударь! Сердечно рад вашему возвращению. Позвольте вам представить этого господина, сударь. Monsieur le marquis Quelquechose, le p?re de monsieur Valentine [11]. Маркиз. Ah, monsieur, que je suis ravi de vous voir [12]. Гудолл. Ваш покорный слуга, господа! Блефф. Позвольте вам сказать, сударь: вам выпала честь быть отцом одного из самых утонченных людей нашего времени. Он образован и воспитан, и до того щедр, что, полагаю, не расстанется с гостем, пока в его кармане найдется хоть один шиллинг или он сумеет его где-нибудь на короткое время занять. Гудолл. Возможно, вы правы, сударь. А потому вам должно быть понятно, что я горю нетерпением повидать его. Блефф. К чему такая спешка, разлюбезный сударь! Давайте лучше потолкуем о ваших собственных делах. Надеюсь, вы преуспели там в Индиях [13], облапошили компанию и изрядно разбогатели. Гудолл. Да, жаловаться не приходится. Блефф. Рад это слышать, сударь, и уверен, что сына вы этим тоже весьма утешите. Позвольте вам сообщить: ваши деньги будут весьма кстати. Он очень в них нуждается! Вы даже не представляете себе, сударь, какой изысканный образ жизни стал вести мистер Валентин после вашего отъезда. Вы от души порадуетесь, когда узнаете, какой он завел выезд, какие закатывает балы и пиршества. О них говорит весь город. Трудиться для такого сына – большое счастье, сударь! Клянусь, он человек высокой души! Ваши деньги не пропадут даром. И поверьте, сколько бы вы ни заработали, он всему найдет применение! Гудолл. Дайте же мне взглянуть, господа, на моего необыкновенного отпрыска. Блефф. Вы бы уже давно его увидели, сударь, но, понимаете, сударь, в доме сейчас некоторый беспорядок. Мебель осталась только в одной комнате, а туда набилось столько народу, что, боюсь, не сыщется лишнего стула. Вы даже не представляете себе, сударь, как своевременно вы появились. В доме уже нет ни одной вещи, за которую дали бы хоть фартинг. Гудолл. Куда же девались мои картины? Блефф. Они были проданы первыми, сударь. Он вынужден был их продать, поскольку у него очень деликатный вкус. Он юноша редкой скромности и не раз жаловался мне, что его оскорбляет бесстыдная откровенность, с какой эти художники выставляют напоказ обнаженное женское тело. Право, сударь, у вас просто непристойная коллекция, и пока она была в доме, он не ведал покоя. Валентин. Мой отец вернулся! О, дайте мне пасть к его ногам! Знайте, сударь, я и радуюсь встрече и стыжусь взглянуть вам в лицо. Блефф. Ну, не говорил ли я вам, что он самый скромный юноша во всей Англии, сударь! Гудолл Валентин. У меня там, сударь, уйма светских господ, так уж вы, пожалуйста, не позорьте меня перед ними. Гудолл. Благодарствуйте, сударь. Я бесконечно признателен этим господам, что они в своем великодушии не побрезговали гостеприимством ничтожного горожанина и согласились выжрать весь дом. Блефф. Послушай, Вал, а может, нам потехи ради поподкидывать старика на одеяле? Валентин (отцу). Сударь, я надеюсь на вашу снисходительность и доброту. Я буду ждать вас внутри. Гудолл. До чего я дожил – страшно подумать! Маркиз. Pardi! Voila hornme extraordinaire! [14] Прайд. Попомните мои слова, милорд: ему скоро крышка! Когда забрали карету, я понял: очередь за хозяином. Пуфф. Я тоже помог делу, обыграв его однажды в пикет. Прайд. А велик ли был выигрыш? Пуфф. Так, пустячок, милорд! И говорить бы не стоило, если б это касалось кого другого. Однако для него, в нынешних его обстоятельствах, полагаю, это был ощутимый удар. Прайд, Преизрядная потеха, черт возьми, разорять этих ремесленников, возомнивших, будто они могут тягаться в расточительности с нами, дворянами. Пуфф. Нет, подумайте: эти жалкие плебеи, вынужденные отдавать долги, хотят соперничать с нами, дворянами, которые своих долгов не платят! Валентин. Дорогие гости, мой родитель, только что прибывший из индийских земель, просит, чтоб его приняли в ваше почтенное общество. Гудолл. Почтенные лорды (говорю так, дабы никого не принизить в звании), я весьма признателен вам за высокую честь, какую вы оказываете мне и моему сыну, наполняя мое скромное жилище своими благородными особами, а свои благородные желудки – моим скромным вином и провизией. Не сомневаюсь, что все вы, как могли, подбивали моего сына на его сумасбродства. Посему выражаю вам свою признательность, а заодно смиренную надежду, что больше не увижу ни его самого, ни кого-либо из вас. Прайд. Кузен Пуфф, к чему клонит этот старик? Пуфф. Будь я проклят, если знаю! Гудолл. Я рад-радешенек, что мой сын промотал свое состояние в столь изысканной компании. Теперь, когда я лишу его наследства, ему будет на кого рассчитывать. Я тешу себя надеждой, что, будучи людьми влиятельными, вы можете с легкостью раздобыть ему место и обеспечить продвижение в должности. Прайд. Сударь, к его услугам все, чем я располагаю, Пуфф. И я. Прайд Гудолл. Сущая правда, сударь! Однако надеюсь, вы примете во внимание, что немало помогали ему в этом, а потому в трудную минуту поддержите его парой тыщонок! Прайд. Я что-то не понимаю вас, сударь! Гудолл. Тогда, сударь, чтоб вам было понятно, скажу попросту: мой сын на том и разорился, что потчевал разных господ, вроде вас. Прайд. Полно, сударь, что за вздор! Да будет вам известно, что я оказал вам немалую честь тем, что переступил порог вашего дома. Таково мое мнение! И все же я рад полученному уроку: впредь я буду держаться на изрядной дистанции от подобного сброда. Пойдемте, Пуфф, нам пора в оперу. У кого в жилах нет благородной крови, того никакое богатство не сделает джентльменом. Пуфф. Плебеи! Гудолл. Ублюдки! Я прямо вне себя! Доколе меня будут попрекать тем, что в жилах у меня, дескать, неблагородная кровь?! Чертовы паразиты! Да вся их благородная кровь – это не более, чем мое вино! Первая дама. Кажется, наши лорды отбыли, душечка! Компания распалась, так поспешим и мы, а то никуда уже не поспеем. Вторая дама. О, я с радостью! Мне ужасно здесь надоело! Третья дама. Пойдемте отсюда, пойдемте! Маркиз. Allons, quittons le bourgeois! [15] Блефф. Вы ничтожество, сударь! Если б я не водил дружбу с вашим сыном, я бы мигом обучил вас тому, как обращаться со светскими господами! Шарлотта. Бедняжка Валентин, как я сочувствую его горестям! Гудолл Валентин. Ах, батюшка, я жестоко раскаиваюсь в своих поступках. Мне впору бежать в пустыню из страха перед вашим справедливым гневом. Да, я так и поступлю! Там я и останусь, пока не заслужу вашего прощения. Гудолл Шарлотта. Я осталась, чтобы просить вас за вашего бедного, несчастного сына, который не переживет вашей немилости. Гудолл. Ах, сударыня, если только это удерживает вас в моем доме, то спешите себе прочь, ибо я не намерен больше терпеть его присутствие. Шарлотта. Так знайте же, сударь: я решила идти с ним! Не печалься, Валентин! У меня есть небольшая сумма, которую тетка не может у меня отнять: на какое-то время нам хватит, и мы будем счастливы. И право, я предпочту год, месяц, день с любимым – унылой вечности без него. Валентин. А я, моя радость, предпочту один час с тобой всем блаженствам рая! Я так счастлив, поверь, что мне больше не страшны никакие невзгоды! Олдкасл Миссис Хаймен. Что я вижу?! Моя племянница в объятиях соблазнителя, а его папаша – соучастник этого преступления! Гудолл. Я прошу у вас прощения, сударыня, за все давеча сказанное. Поверьте, меня обманула эта негодяйка, которая вам наплела небылиц про меня, а мне про вас. Ей-богу, я не больше помешан, чем вы! Миссис Хаймен Шарлотта. Я не сделала ничего постыдного, тетушка, оттого и смею. Гудолл Миссис Хаймен. Была таковой до той минуты, когда ваш сын осуществил свое подлое намерение. Шарлотта. Зачем вы обижаете Валентина, тетушка: его намерения относительно меня всегда были и остаются честными. А его речи не оскорбили бы даже самого целомудренного слуха. Валентин. Ничего, завтра я положу конец всем подозрениям, которые сейчас обрушиваются на эту бедную головку. Миссис Хаймен. Послушайте, мистер Гудолл: неужели вы простили сыну все, что он здесь натворил? Гудолл. Эта девушка ваша наследница? Миссис Хаймен. Прежде у меня были такие планы касательно ее. Гудолл. Так вот, сударыня: мне нравится ее бескорыстная любовь к моему сыну, и потому, если вы согласны выделить ей сумму не меньшую, чем я назначу ему, я не стану мешать их счастью. Миссис Хаймен. В самом деле? Да, кажется, она предана ему всей душой, и, так как он, по-видимому, не замышлял ничего худого, я приложу все старания, чтобы нам с вами договориться. Валентин. Благослови бог вас обоих! Теперь я действительно счастлив, Шарлотта! Олдкасл Миссис Хаймен. Этого, сударь, я сказать не могу. Я вам друг, вы знаете, но племянница моя распорядилась собой по своему усмотрению. Олдкасл. Ваша племянница повела себя как… О, черт!… Я вне себя от возмущения! По ее милости я не полюблю больше ни одну женщину – мое решение бесповоротно! Миссис Хаймен. Что ж, вполне благоразумное решение. Гудолл. Надеюсь, Валентин, ты постараешься в меру своих сил отблагодарить меня за мою отцовскую чуткость и снисходительность. И пусть неприятности, которые ты чуть было не навлек на себя своим сумасбродством, послужат тебе уроком на будущее. Валентин. Поверьте, батюшка: если б для моего исправления было мало одной сыновней благодарности, и тогда меня избавил бы от всех пороков страх за судьбу моей подруги. |
||||
|