"Ричард Длинные Руки — пфальцграф" - читать интересную книгу автора (Орловский Гай Юлий)ГЛАВА 10Полдня я отчаянно метался мыслями внутри себя и по всей Армландии, а также по Вексену и даже Зорру. Барон Эстергазэ сейчас в укрепленном замке, целой армией его не достать, не вырвать из его рук леди Беатриссу. Из оружия у меня плохонький меч, отнятый у тюремщика. Есть у меня странные мечи с неизвестными свойствами, что остались в моих замках в Амальфи и в прочих, но не факт, что те свойства помогут, а мне сейчас нужно наверняка… Зайчик насторожился, уши встали торчком. Пес с готовностью вскочил, глухо зарычал. Я услышал далекий гул, проехал между деревьями к опушке. Между синим небом и желтеющей травой по земле двигается темное пятно. Я старательно всматривался, но, как назло, солнце закрыла тучка. После томительного ожидания нехотя сползла, солнце брызнуло золотым огнем, а темная масса засверкала доспехами, щитами, конской сбруей. Голова закружилась, когда я до предела сузил зрение и ловил в центр лица едущих во главе рыцарей. Один, красивый и надменный, со злым капризным лицом, показался знакомым. Порылся в памяти, нет, не видел, вот только глаза знакомы… Как вспышка молнии мелькнуло воспоминание: всадник, стреляющий в меня из лука смертельно точно. Я навсегда запомнил эти глаза в прорези шлема, потому что стрела тяжело ранила леди Беатриссу. За всадниками двумя колоннами движутся конные рыцари. Их не меньше пятисот человек, все закованы в тяжелые доспехи, это всесокрушающая сила, а следом копейщики, лучники, мечники… Поколебавшись, я выехал навстречу, вскинул руку. Всадники на легких конях тут же пошли галопом, охватывая меня с боков. Лучники начали вытаскивать стрелы, но головные всадники лишь смотрели на меня искоса, продолжали путь. Я помахал рукой, наконец один резко повернул коня и направился ко мне. Я узнал стрелявшего в меня, если память не изменяет с кем-то, то это Маздэй, двоюродный брат леди Беатриссы. — Сэр Ричард? — крикнул он с недоверием. — К вашим услугам, — ответил я с невольной враждебностью. — Похоже, едете на свадьбу своей сестры? Он помолчал, оглянулся на своих. Головная группа начала придерживать коней, но основная масса двигалась в том же темпе и в том же направлении. — Это как сказать, — ответил он. — Ваши слова туманны, — сказал я любезно. — Потому что так и есть, — ответил он резко. — Мы еще не знаем в точности, что случилось. — Потому и такое… такая свита? — Потому, — ответил он еще резче. — Надо быть готовыми к неожиданностям. — Например? — уточнил я. Мне самому показалось, что вот так допрашивать главу большого войска с моей стороны крайне неучтиво, я торопливо добавил: — Прошу простить, сэр, мою кажущуюся грубость, но слишком уж необычны обстоятельства… Он смотрел враждебно и ответил не менее враждебно: — Мы не знаем, чего ждать, сэр Ричард. Могу я задать со своей стороны вопрос?… Почему вы здесь? Я ответил с удивившей меня самого резкостью и с такой горечью, что у меня под ногами почернела и сжухлась трава: — Леди Беатрисса согласилась выйти замуж за сэра Франца Эстергазэ. Но с условием, что счастливый жених не станет марать руки моей казнью. — И что сэр Франц? — Предложение принял. Он смотрел зло, поинтересовался с ноткой недоверия: — Сэр Франц прибыл с Юга, о чем он не раз с гордостью говорил. А там, как мы слышали, слово чести не очень в ходу. — Верно, — согласился я. — Но мне удалось ускользнуть от тех, кто должен был прервать нить моей жалкой жизни… за стенами города. Он кивнул, поверив, теперь он двигался и говорил медленнее, сбившись с накатанного пути допроса: — Сэр Ричард… Я в затруднении… думаю, и мой брат мне подсказать не сумеет верное решение… Вообще-то сэр Франц, возможно, лучшая кандидатура, чем вы… для нашей сестры, я имею в виду… Я молчал, ждал, Маздэй морщил лоб, искусство быстро принимать решения явно не входит в перечень его достоинств. Простучали копыта, подъехал среднего роста рыцарь в дорогих доспехах, лицо недовольное, уже только по капризно оттопыренной губе я узнал бы брата Люберта. Он нехотя кивнул мне, я чуть-чуть наклонил голову, буквально на миллиметр. Пусть у них мощное войско, но у меня под седлом арбогаст, за которого Эстергазэ готов был отдать душу, и Адский Пес, что следит за обоими всадниками не так уж и дружелюбно. — Хорошо, — сказал я наконец, — давайте посмотрим, что у нас есть. Леди Беатрисса, одобряете вы ее поступок или нет, согласилась выйти замуж за сэра Эстергазэ с условием, что он освободит меня из подземелья и даст мне свободу… Кстати сказать, я тоже не одобряю поступок вашей сестры. Хотя бы потому, что из подземелья освободился сам, прошел с мечом в руке до самого верха, а там мы уже встретились с сэром Эстергазэ. Но меч мой, вот он, который я отнял у капитана тюремной стражи, остался при мне! Люберт спросил живо: — Вы беседовали с сэром Эстергазэ? И что… — Это он сообщил мне, — ответил я с досадой, — что ваша сестра предложила такую сделку. Он всмотрелся в меня. — Понятно. Он вас уже убить не мог, а вы до него дотянуться не сумели. Так? — Быстро соображаете, — похвалил я и покосился на старшего брата. Тот, ничуть не обиженный, смотрел на Люберта с любовью и гордостью. — И что предпримете теперь? Маздэй посмотрел на Люберта с ожиданием, тот ответил, не задумываясь: — Поспешим к замку Эстергазэ. Выясним, по доброй ли воле сестра идет замуж. Если по доброй, да будет так. Мы его не знаем, он может оказаться человеком куда лучше, чем вы, сэр Ричард, которому мы, честно говоря, не доверяем… — …и не любите, — договорил я. — Не обижаюсь. Как.еще вы должны относиться к любимцу короля-тирана, которому подарены земли вашей сестры? Но сейчас у нас с вами цели совпадают. Я хочу рассчитаться с этим Эстергазэ… вернуть свои доспехи и оружие, а также, как и вы, убедиться, что ваша сестра идет за него по своей воле. Маздэй посмотрел вслед войску. За время разговора мимо нас прошли не только конные, но вся пешая рать. Последними под охраной идут около сотни тяжело навьюченных коней. — Тогда в путь, — сказал он нетерпеливо. Войско двигается, как лавина, земля дрожит от гула копыт, облако пыли поднимается до небес и достигает облаков. В деревнях закрывали дома и убегали в лес, но мы двигались, почти не останавливаясь для ритуального разграбления и насилования пойманных женщин. Когда замок показался в виду, наступила ночь, Маздэй распорядился разбить лагерь в лесу. Только полный глупец остановится в поле, где каждый может увидеть, пересчитав костры, сколько прибыло войска. В палатке братьев собрались самые знатные и влиятельные рыцари. На меня посматривали больше с недоверием и неприязнью, чем с сочувствием, я на них не смотрел вовсе. Маздэй и Люберт держали совет, как утром окружить замок и отрезать все пути бегства, как не дать внезапно подойти на помощь осажденным. Я поднялся, все взгляды невольно обратились в мою сторону. — Я плох после подземелий, — сказал я извиняющимся голосом. — Голова кружится… — Долго били, — сказал кто-то знающе. — У меня тоже так было. Да, надо посидеть на свежем воздухе. Я вышел, почти сразу полог палатки отодвинулся, вышел Люберт. Кивнул без особой приветливости. — Дальше Маздэй проведет совет. Он большой мастер по осадам. А вы что задумали? Я удивился. — По мне видно? — Увы, да. Вам нужно научиться лучше скрывать мысли. — Буду стараться, — буркнул я. — Если доживу. Просто подумал: пока войско отдыхает, не пройтись ли в замок? У меня там доспехи и оружие. Не бог весть какие, но я сентиментальный, быстро привязываюсь. Он смотрел остро. — Полагаете, что сумеете? Впрочем, вопрос снимаю. Вижу по лицу, что сумеете. На что-то серьезно рассчитываете. Ладно, но если вам это удастся? Я развел руками: — Как бы я ни хотел всех гадов перебить лично, но не дал Господь свинье рогов, а то бы всех перебодала. Постараюсь дать вам знак… следите за стенами, башнями. — Самое умное, — перебил он, — если тайком спустите веревку. Если мы с Маздэем взберемся, то выдержим натиск десяти человек. Если драться в узком коридоре, мимо никто не прошмыгнет, а нас свалить непросто. — Не обещаю, — сказал я, — но буду стараться. Я сам пока не знаю, что там меня ждет. Он посмотрел серьезно: — В вас кипит ярость. Говорят, месть — блюдо, которое следует подавать холодным. — А вам такое удавалось? — Нет, — признался он, — но я понимаю, что так лучше… — И я понимаю, — прервал я. — Да что толку? Он смотрел, как я исчезаю в темноте, ходить бесшумно не умею, ломлюсь, как пьяный лось весной, могу только догадываться, что Люберт подумает о таком лазутчике. Холодный ночной ветер заставил поежиться, это в лесу увязает между стволами, а здесь, на просторе, сразу забирается под рубаху. Злобно сверкающие в темном звездном небе облака закрыли лунный диск, медленно двигаются, а испещренная темными пятнами луна смотрит через разрывы, похожая на огра, высматривающего добычу. Я шел быстрым шагом, мир несколько странен: вижу все четко и ясно как днем, но исчезли все цвета, потому неестественны деревья, кусты, трава, а сам замок показался вырезанной из фанеры декорацией. На воротах жарко пылают факелы, такие же на башнях, слишком пышно… и тут я вспомнил, что готовится свадьба, барон женится на леди Беатриссе. Похоже, южанам плевать на условности, на обрядности и годичный траур по убитому супругу барона не остановит. Скрипя зубами, я вошел в личину исчезника и бродил вдоль стены, высматривая место. Стражники обходят регулярно, но все-таки ни в одном замке не бывает их достаточно, замок Эстергазэ не исключение. Я выждал момент, веревка с крючком взметнулась, как черная змея, совершенно невидимая на фоне темного неба, однако звякнуло. Стражник услышал, я видел, как вертит головой. Наконец вернулся, сердце мое остановилось, однако он остановился, не доходя двух шагов, посмотрел вниз со стены, там все вычищено на случай внезапного нападения, и, успокоенный, пошел дальше. Ладони мои горели, грубая веревка содрала кожу, когда я пару раз, не удержавшись, соскользнул, но успел вскарабкаться и даже вытащить веревку, пока страж там, вдали, развернулся и побрел обратно. Во дворе полыхает смола в бочках, стены зданий подсвечены снизу багровым огнем костров дико и страшновато. Народу шляется много, но это местная челядь и слуги приехавших на свадьбу. Пахнет жареным мясом, бараньей похлебкой, свежим дегтем и скоплением коней. Мелькнула мысль смешаться с множеством гостей, можно даже без личины исчезника, Люберт позаботился, чтобы вместо лохмотьев я оделся пристойно, могу вместе с народом проскользнуть в главное здание… Стражи на каждом углу, у каждой лестницы и двери. Я долго выжидал, затаивался, проскальзывал вместе с гостями, стараясь держаться подальше от главного здания, там меня сразу засекут колдуны, наконец передо мной дверь в подвал, ноздри уловили едкий запах аммиака, древесного угля и жженых птичьих перьев. Миркус не услышал скрипа двери. Перед ним в огромной реторте кипит зеленая жидкость, в ней поворачивается нечто вроде крохотного человечка. Я подошел неслышно, одной рукой зажал рот, другой приставил к его горлу лезвие ножа. — Ну вот я и вернулся, Миркус. Он дернулся и застыл, холодное лезвие надрезало кожу. Глаза полезли на лоб. Я сказал тихо: — Я уберу пальцы, но лезвие ножа останется у твоей артерии. Понял? Он чуть-чуть дернул головой, я медленно отнял пальцы. Он с облегчением вздохнул. — Благодарю… У меня насморк. Либо задохнулся бы, либо ножом. Я нож не убрал, сказал зловещим голосом: — Куда спрятали мои доспехи? Мой меч, лук? Он прошептал после паузы: — Вы не сможете туда пройти… — Смогу, — отрезал я. — Не сможете, — ответил он. — Я сам ставил заклятия. Но я вас проведу. Я спросил с подозрением: — Почему я тебе должен верить? Или решил перейти на службу ко мне? Лезвие все еще оставалось у его горла, он ответил, едва шевеля кадыком: — Я маленький человек, сэр, но и я чувствителен к несправедливости. Даже если она не ко мне. Хозяин не должен был угрожать той женщине… А он принуждал ее не только вступить с ним в брак, но и заставил подписать брачный контракт, по которому все ее земли переходят к нему, а сама она… — Что? — прорычал я. Он сказал совсем тихо: — Он пообещал ей, что поизгаляется над ней недельку-другую, потом отдаст на потеху своим конюхам. А затем либо убьет, либо швырнет в монастырь. Я не одобряю таких действий лорда, которому служу. Я медленно убрал нож от горла. — Разумно, что уходишь. Он сглотнул, покачал головой. — Нет, разумно как раз остаться. При таком-то лорде! Он быстро богатеет и набирает мощь. Но это… нечестно. Я не стал прятать нож, подтолкнул: — Философию — потом. Веди. Он не сдвинулся с места. — Погодите. Вы не пройдете и трех шагов. То, что умеете уходить от взглядов простых людей, не значит, что уйдете и от более знающих. — Это не новость, — сказал я нетерпеливо, — но что можешь предложить? — Защиту, — ответил он скромно. — Второго порядка. — Это как? — Вас не увидят не только с амулетами, не только колдуны… для этого достаточно защиты первого уровня, но не заметят и маги, если маги простые, конечно. — Ого, — сказал я, — ты, выходит, умеешь больше, чем я думал. Давай, делай! Он поклонился: — Раз уж я принял вашу сторону, то иду до конца. Он сказал несколько слов, подвигал руками с растопыренными пальцами, я задержал дыхание и дал себя окурить неприятным зеленоватым дымом, наконец Миркус перевел дыхание. — Надеюсь, — сказал он с некоторым сомнением, — не увидят. — Точно? — Это самое сильное, что я знаю, — ответил он. — Но знаешь не все, — уличил я. — Больше всех знает только сам дьявол, — отпарировал он. Я отрезал: — Зато Господь знает все! |
||
|