"Ричард Длинные Руки - маркиз" - читать интересную книгу автора (Орловский Гай Юлий)
Часть 3 Глава 1
Мое сердце взволнованно встрепенулось, по ту сторону хребта блестит море. Далеко, на горизонте, а внизу всего лишь зелень с редкими мелкими селениями и на диво четко проложенными ниточками дорог.
Рефершельд посмотрел вниз, поморщился.
– Мы над Черро, - сказал он напряженным голосом. - Граница с графством Краон, что принадлежит королевству Лантарона, проходит вон по той реке. Справа и слева горы, а с той стороны море. Так что маркизат довольно хорошо очерчен, спорных с соседями мест нет.
– А морская зона? - спросил я деловито. Увидел недоумение на его лице, пояснил: - Как насчет двухсотмильной зоны территориальных вод?
На его честном лице отразилось замешательство.
– Да разве по воде границу проводят?
– Я пошутил, - сказал я успокаивающе. - В самом деле, какие по воде границы?.. Это потом проложим и по воде, и по воздуху, да еще и в магическом диапазоне радиоволн. И еще где-нибудь… найдем для разграничений полномочий с центром. В интересах последующей глобализации и центробежных отношений.
Он поморщился сильнее.
– Вы оптимист, маркиз. На самом деле вас сожрут сразу же, как только сойдете с багера.
– В самом деле?
– В самом-самом. Мой вам совет, посмотрите с борта и - обратно.
В одном месте море глубоко врезалось в сушу, образовав великолепную бухту, даже бухтищу, а выход из нее напоминал бутылочное горлышко, повернутое к морю. С багера отчетливо виден лес мачт, кораблей видимо-невидимо, всех типов и размеров, а на причале горы груза, берег усеян множеством домов, я рассмотрел с десяток даже двухэтажных.
Я ожидал, что багер начнет снижаться для посадки, однако он шел с той же скоростью, а внизу то и дело сменялись бухты, одна другой краше, в некоторых корабли, в других нет, зато видны хорошие причалы и огромные сараи.
– Ого, маркизат не такой уж и маленький, - заметил я.
Рефершельд смотрел мрачно, то ли патриот королевства, то ли не нравится пиратская вольница.
– Был бы поменьше, - буркнул он, - Его Величество давно навел бы порядок.
Он перевел хмурый взгляд на меня. Я развел руками.
– Не смотрите на меня так. Я не клялся, что обязательно наведу порядок! Я просто любопытный. Знаете, что я прежде всего сделаю?
– Что?
– Побегу к океану и хлебну его водицы.
– Зачем?
– Тоже ритуал, - объяснил я. - Я всю жизнь мечтал увидеть океан! Теперь у меня начнется вторая жизнь.
– Только будет она очень короткой, - сказал он пророческим голосом. - Весьма даже.
– Зато славной!
– Это как сказать.
Грандбагер наконец пошел на неспешное снижение. Бухта осталась позади, береговая линия отдалилась, но я видел в синеве моря далекие белеющие паруса. Да, маркизат - настоящий рай для пиратов.
Рефершельд вытянул руку.
– Вон показался Золотой Пеарл. Стольный град маркизата.
– Золотой Пеарл, - повторил я. - Красивое название… Что-то смутно припоминаю, но не могу вспомнить. Где-то уже слышал.
Впереди и внизу начал вырастать довольно большой город, хотя в его середине я заметил зеленую проплешину просторного луга, а в западной части - неопрятное озеро. Да и сам Золотой Пеарл назвать городом можно с большой натяжкой, все-таки первый признак города - городьба, ограда, а здесь никакой стены, отделяющей от остального мира.
– Пеарл, - повторил негромко Рефершельд, - а вон Омаль. Новый и вот там подальше старый.
Там еще один город, поменьше, и тоже без стен. Еще в самой гавани раскинулся большой и бесформенный город, многие здания разрушены, и вообще больше напоминает лагерь готовых в любой миг выступить в поход кочевников.
– А что вон та за башня?
Рефершельд буркнул недовольно:
– Там поселился некий маг.
– Который помогает пиратам? - спросил я.
– И вы это знаете? - спросил он с удивлением. - Да, тот самый.
– Вот сволочь, - ругнулся я.
– Еще какая, - откликнулся он. - Своими бы руками удавил, пока он еще сил не накопил… Вы сразу в город? Пойдете громить пиратские корабли?
– С чего это? - спросил я с удивлением. - И что мне это даст?
Он ухмыльнулся.
– Ну как же, вы - маркиз. Это ваша земля. А ее захватили какие-то грязные оборванные пираты…
– Возможно, - согласился я, - что и оборванные. Но если оборванные, то это спесь.
– Спесь?
– Да, спесь. Своего рода. Не сомневаюсь, оружие у них украшено бриллиантами. Или рубинами. Или чем-то еще более ценным. Не так ли? А это значит, что чего-то они добились. По крайней мере, капитаны. Или вожаки капитанов. А это важно.
Он спросил озадаченно:
– Почему?
Я ответил цитатой, которую часто видел на рекламе:
– Не важно, откуда у человека золото. Главное, что оно у него есть.
Транспортник быстро снижался. Я рассмотрел далеко впереди полуразрушенную каменную башню. Мне она показалась остатками египетской пирамиды или пирамиды ацтеков, это у них пирамиды со ступеньками до самой вершины.
Да что там полуразрушенная, чем ближе подходил к ней транспортник, тем более ветхой выглядит, а часть каменных блоков давно вывалилась из гнезд и скатилась к подножью. Башня окружена этим валом, как древний богатырь трупами врагов.
– Не развалится?
Рефершельд усмехнулся уголками губ.
– Если бы багер опустился на нее всем весом, то да… А так рассыплется только от дождей. И еще ветры с моря бывают знатные.
Транспортник приблизился, сбрасывая скорость, завис в воздухе. До камней причала не меньше метра, камни с самого края обвалились.
– Ну вот, - произнес Рефершельд с непонятной грустью. - Последняя остановка… Не бойтесь, здесь он стоит дольше всего. А что причал в таком виде… Так никто здесь не поднимается на борт. Как и никто не высаживается с багеров.
Он взобрался на толстый стальной край, побалансировал руками, я уж боялся, что завалится обратно, но он собрался и прыгнул. Я вздохнул и скакнул следом. Со страху, перепрыгивая бездонную пропасть шириной в метр, я скакнул, как олень, пролетел над щелью и упал на четвереньки.
Рефершельд протянул мне руку, помогая подняться. Я принял помощь и сказал, вставая:
– Сэр Рефершельд, я рад, что вы со мной.
Он усмехнулся, покачал головой.
– Маркиз, не хитрите. Я не с вами. Это так… любезность идущему на смерть. Я возвращаюсь.
Я вздохнул, настроение упало.
– Жаль. Мне почему-то казалось, что вы решитесь. Вы сильный человек, настоящий мужчина. В королевстве роль мужчин свели до роли самцов, но мы ж понимаем, что задирать юбки - этого маловато, чтобы по-настоящему быть мужчиной.
На его лицо набежала тень, я чувствовал, как он заколебался, но все же покачал головой.
– У вас нет шансов.
– А если есть?
– Совсем нет, - повторил он. - Были бы шансы… я бы пошел с вами.
– Где больше шансов, - напомнил я, - там меньше выигрыш.
Он кивнул, соглашаясь, оглянулся на багер.
– Прощайте, маркиз. Желаю, чтобы ваша смерть была легкой и быстрой!
– Добрый вы, - укорил я.
Он бесстыдно улыбнулся.
– Я восхищаюсь вами, маркиз. Но знаю, чем закончится, потому выбираю для вас лучший вариант.
– Ну тогда спасибо.
Он отступил, лихим прыжком перемахнул металлический борт и уже с платформы помахал рукой.
Я вскинул кулак в прощании, повернулся и уже не оглядывался до самого конца спуска. Идти было мучением, ветхие камни норовили вывернуться под моим весом из расшатавшихся гнезд и весело покатиться со мной вместе. Иногда края крошились, я падал, судорожно цепляясь раскинутыми руками. Башню построили из песчаника, он долговечен, но хрупок, одно утешение, что никто не слышит, как я спускаюсь, будто корова по пожарной лестнице, сыплю проклятиями, жалобами, охаю и постанываю.
Багер бесшумно поднялся и лег на обратный курс, когда я был на последних ступеньках. Я с надеждой смотрел на приближающуюся землю, там зеленая травка, но пробивается не через темную почву суглинка или чернозема. Здесь все покрыто белым песком с множеством мелких ракушек, он так и тянется до самой воды, что не дальше чем в миле отсюда.
Наконец я ощутил соленый вкус на губах, провел языком, прислушиваясь, и решил, что вообще-то приятное ощущение. Дальше и до самого горизонта вытянулся берег, весь изрезанный бухтами, сверкающий золотым песком, кое-где ровный, где-то холмистый, но даже мне, далекому от морского дела, видно, насколько корабли в этих бухтах защищены от любого урагана.
Нет ничего хуже, когда с огромными усилиями и затратами пересечешь океан, а у самой цели твой корабль разобьется о скалы. Недаром капитан зачастую предпочитает оставаться на корабле и вместе с ним идти ко дну. Берега всюду усеяны останками разбитых кораблей, волны иногда выносят на берег даже монеты, украшения, кинжалы…
В долине еще глубокие тени, да и те прячутся в серых неопрятных комьях тумана, а он поднимается неохотно, тяжело, цепляется за траву и верхушки кустов, внизу тепло и спокойно. Зато море блещет грозно и величественно, а деревушка на берегу растянулась ровной полоской, чтобы поближе к воде.
Я распахнул рубашку на груди, так я ближе к народу, еще бы в говно где-нибудь ступить, чтобы совсем уж выглядеть демократом…
Солнце припекает, я вышел из кустов на дорогу, что из порта, повернулся в сторону города и вошел в него с довольной улыбкой, мол, добрался наконец до суши, уж погуляю перед следующим выходом в море, где тут вино, женщины, пляски…
Дома все выглядят сколоченными наспех и такими, которые не жаль бросить и тут же уйти. Непристойные песни я услышал задолго до того, как увидел гостиницу. На улице массовая драка, как мне показалось, потом понял, что трое отбиваются от пятерых, а толпа пестро одетых оборванцев следит за ними с таким интересом, что вот-вот сами влезут в драку. Трое, проигрывая, схватились за ножи, их противники отскочили, в их руках тоже появились обнаженные лезвия.
Среди собравшихся тут же повысились ставки, а я прошел за их спинами в распахнутые ворота. Во дворе двое бегают по кругу, держа в поводу разгоряченных коней, на длинной лавке хохочущий пират старается завалить дебелую женщину и закинуть ей подол на голову. Она ржет, как кобыла-тяжеловоз, отбивается без труда, но время от времени позволяет ему, распаляя похоть, задрать ей юбку и успеть посмотреть на толстые белые ляжки.
Я поднялся на крыльцо, из просторного холла одна дверь, сейчас распахнутая, ведет в нечто вроде ада: полыхает огонь, пахнет дымом, горящими березовыми дровами, жареным мясом и кислым вином, доносится рев мужских глоток, что то ли спорят, то ли обсуждают международные новости.
Больше нет дверей, сразу лестница. На втором этаже хмурый мужик встретил в коридоре и спросил недовольно, че надо. Я ответил надменно:
– А ты думаешь, чего?.. Хорошую комнату, а женщин и сам отыщу.
Он буркнул:
– А тут женщин тебе, милок, и не предоставят. За комнату по серебряной монете в день.
– Ого, - воскликнул я, - почему так дорого?.. Ладно, я сегодня что-то добрый. Мелких у нас нет, вот держи золотой, а сколько дней пробуду - еще не решил.
Я бросил ему монету, он поймал без труда, внимательно всмотрелся.
– Ух ты, сколько видывал, но такую впервые… Кого ограбили?
– Так тебе все и скажи, - ответил я многозначительно.
Он покачал головой.
– Да я и так знаю, что где-то далеко. В наших морях таких монет не водится…
– Точно?
– Да, я всяких насмотрелся, так что можешь продавать дороже.
– Спасибо за подсказку! - сказал я повеселевшим, так надо, голосом.
– Не за что. Иди за мной.
Комната оказалась просторной, с мебелью, и хотя ложе одно, на трех широких лавках можно разместить и гостей, если появятся. Или устроить оргию, сдвинув лавки. Стол добротный, окно широкое, без решеток.
– Сойдет, - сказал я снисходительно. - Грязно только.
– Грязно, - передразнил он, - а у тебя на корабле было чисто? И просторно?.. Ладно, наслаждайся. Только поджигать ничего не смей! Помни, на суше тоже вешают.
– Что там есть на обед? - спросил я.
Он буркнул:
– Все, как обычно. Если не нравится, в городе есть где перекусить.
– Какой гостеприимный, - укорил я.
Он хмыкнул.
– Все знают, что у меня все лучшее. Так что пойти обедать в город могут только совсем уж дураки.
Он ушел, а я неспешно снял молот, меч и лук, сел на лавку. Из окна доносятся веселые вопли, песни, звон железа, крепкая ругань и женский смех.
На пару минут нахлынула острая тоска. И еще кольнула тревога, что на этот раз я зарвался, обнаглел, потерял чувство меры. И раньше выскальзывал из-под удара чуть ли не благодаря случайности, хотя я в них не верю, а сейчас… гм…
Зато, как говорится, приобрел драгоценный опыт. «И опыт - сын ошибок трудных, и гений - парадоксов друг», как сказал классик. Что-то у меня парадоксальных озарений пока не было, так что на гения еще не тяну, а жаль, хочется быть таким уникальным, таким необыкновенным и загадочным… Ладно, может быть, потом, не хочу расставаться с мечтой о своей уникальности и скрытых глубоко, ну очень глубоко, необыкновенных талантах. Зато опыт есть, есть. Даже приобретенный в этом мире.
Собственно, даже маркизат я предпочел потому, что уже есть этот самый, ну, который опыт. Хотя разоренные и враждебные мне земли Сворве и Коце выбрал не я, а навязал король Барбаросса, но после того, как я справился с заданием и даже расширил власть на Армландию, появилась уверенность, что смогу повторить трюк и здесь. Потому уже сам, к великому удивлению короля Хенриха, предпочел журавля в небе маленькой и сытенькой синичке в кулаке.
Правда, с пиратами не пройдет то, что прошло с армландцами, но я хитрый лис, у меня есть грязные трюки в рукаве, потому что за мной опыт эпох с их прогрессом, переворотами, революциями, контрреволюциями, дефолтами, приватизацией, пирамидами и прочими прелестями иного мира, который цинизмом и бесчеловечностью ужаснул бы и пиратов.
Я запер дверь и спустился в таверну. Еще с лестницы окунулся в крики, шум драки и вопли, что вообще-то для любого питейного заведения характерно, но здесь все подчеркнуто шумно, злобно и агрессивно.
Как только я опустился за свободный стол, ко мне пересел здоровенный мужик в разорванной рубахе и с фингалом под глазом.
– Угостишь? - спросил он дружелюбно и, не дожидаясь вопроса, объяснил: - Мы уже загрузили корабль, завтра-послезавтра уходим в море. Но я всегда спускаю все почему-то за два-три дня до выхода. Сколько бы ни стоял на берегу! Не понимаю, почему?
Я ухмыльнулся, подбежала миниатюрная, но крепко сбитая девушка, окинула меня быстрым оценивающим взглядом.
– Что изволите?
– Хорошей еды на двоих, - сказал я, - и хорошего вина.
– Тоже на двоих? - уточнила она и покосилась на моего соседа.
– Разумеется, - подтвердил я.
Она кивнула, снова окинула меня схватывающим взглядом, очень неглупая девушка с виду, ушла.
– Я Ганс Фишер, - сказал мужик. - Двадцать лет уже на морях, все еще жив, бывал удачлив и даже очень удачлив, но так и не стал капитаном, как вон ты.
Я спросил с интересом:
– А во мне капитанскость заметна?
Он кивнул.
– Еще как.
– Гм, - сказал я, - это приятно, но опасно. Если схватят, в толпе матросов не спрячешься!
Он захохотал, девушка принесла еды и вина, я с изумлением посмотрел на сочные ломти мяса, украшенные зеленью, шипящую яичницу, только со сковородки, политые маслом ломтики рыбы. Чем-то разительно отличается от той роскоши, что подавалась во дворце герцога…
Натуральное, мелькнуло в голове. Здесь нет подземного завода с механическими морлоками, а привозить от соседей тоже не удастся: и горы с трех сторон, и репутация пиратов…
Фишер первым делом откупорил кувшин, темно-красное вино тягучей струей полилось в чаши.
– Хорошо, - сказал он с удовольствием. - Хорошо.
Осушил ее одним махом, довольно прикрыл глаза, а потом смотрел, прищурившись, как я сделал пару аккуратных глотков и отставил, продолжая заниматься яичницей с ветчиной.
– Вот потому ты и капитан, - сказал он с непонятным выражением.
– Почему?
– Не напиваешься сразу, - объяснил он. - Сперва посмотришь, что изменилось, что появилось новое, что взять лучшее… А мы вот сразу хватаем то, что ближе! Эх, нет ума и не будет.
Я ел неспешно, так удобнее посматривать на гуляющих за столами, с этим контингентом работать. К удивлению, обнаружил за одним столом женщину, рослую и крепкую, с голыми бугристыми от сухих мышц плечами и небольшой, но четко очерченной грудью, едва прикрытой тонкой тканью расшитой блестками рубашки. С ней мрачно веселились еще пятеро суровых мужчин, на столе тесно от кувшинов с вином, зато из еды одна тарелка на всех.
– Кто эта женщина? - спросил я.
Фишер широко улыбнулся.
– О, это целая песня!.. Синтия, одна из лучших штурманов. Чует заранее, где какое течение, когда изменится ветер. Даже может предсказать, если в море, какой остров ушел, а какой на месте…
– Хороша, - заметил я. - Правильно, что с нею такие орлы. Защитят, если что.
Он покачал головой, снова налил и выпил.
– Она и без них чего-то стоит. Когда впервые здесь появилась, несколько орлов восхотели позабавиться. Уж не знаю, до какой дури нужно было допиться, чтобы посчитать ее за женщину? Я вот сейчас и трезвый в упор вижу только нечто вроде тролля. Даже огра. Скорее вон ту балку посчитаю женщиной… Или этот стол.
– И как было? - напомнил я.
Он отмахнулся.
– Сделала вид, что струсила. Они на нее насели, а у нее как будто выросло десять рук. Всех пятерых потом, можно сказать, отскребывали от стен, а от крови отмывали даже потолок… С тех пор никто даже подумать не смеет, что она - женщина. Даже если бы кто-то и мог.
Я зябко повел плечами, эта пиратка не только штурман. Трудно представить женщину таким чудовищем, но вообще-то женщины бывают зверюками и покруче. Фишер посматривает с кривой усмешкой, и я ответил совсем не то, что собирался:
– Разумно. Зато сразу решила этот вопрос. А то каждый раз приходилось бы кому-то ломать руку, а кому-то челюсть.
– Да уж…
– Я когда-то знавал подобную, - сказал я и подумал, что в самом деле знавал Джильдину очень давно, хотя это было чуть ли не вчера.
– Где? - спросил он заинтересованно.
– Ну, - промямлил я, - весьма далековато…
– На островах?
– Ага, - ответил я. - Можно сказать и так.
Он ухмыльнулся.
– Темнишь… Хотя все здесь темнят. Говорят только про то, что и так все знают. Эх, нанести бы на карты еще и кочующие острова, у нас бы все моря были в кармане…
Я вздохнул, развел руками, мол, сам страдаю из-за этих кочующих, торопливо вонзил зубы в сочную ветчину, чтобы ничего не отвечать.
– А еще понять, - договорил он, - почему течения меняются. Ветры - еще понятно, но когда масса воды несет тебя на восток, а ты ждал, что, как и в прошлый раз, понесет на север… бр-р-р! Эй, малышка, принеси вина из запасов дона Испарда. Я знаю-знаю, что капитан Узинген продал все захваченное твоему хозяину!
Девчонка усмехнулась загадочно, не сказала ни да, ни нет, но принесенное вино в самом деле показалось мне лучшим из всех, какие я пробовал.
– А ты знаешь, - сказал я Фишеру одобрительно, - что где и почем!..
– Приходится, - ответил он. - Хоть и на суше бываем редко, но все-таки здесь наше настоящее.
– Я тоже так думаю, - согласился я. - Посмотрел на город, так захотелось оставить море и поселиться на берегу!
Он посмотрел с недоверием.
– Ты?
– А почему нет?
– Ты молод, - ответил он со вздохом. - Разве что удалось захватить корабль, полный золота?.. Или с древними штуками? Тогда да, только на берегу и можно насладиться…
– Золотой корабль захватить не удалось, - ответил я таинственно, - но кое-что поимел… Так что вообще-то не прочь. Хоть на время. Чей там на холме высокий дом, похожий на дворец?
Он ответил сразу, не уточняя, что за дворец, роскошный дом в бухте только один:
– Дом Бархфельда. Это грандкапитан. Под его рукой двенадцать капитанов! Когда-то, лет двадцать назад, он сумел объединить вожаков… До него грабили только отдельные суда, а он объединил в такие эскадры, что захватывали даже острова с богатыми городами!..
– Ого!
Он кивнул.
– И сейчас капитаны вроде бы сами по себе, но когда грандкапитан заметит где-то богатую добычу, а она одному или двум кораблям не по зубам, он умеет собрать в кулак такую эскадру, какая требуется.
– Ценное качество, - сказал я уважительно, - я бы не прочь походить под рукой такого полководца. А то больше на удачу рассчитываю со своей командой, а хотелось бы - на успех.
Он допил вино и налил себе снова. Лицо раскраснелось, глаза уже поблескивают весело и задорно.
– Тебе стоит только сказать, - заметил он. - Грандкапитан принимает всех. Ты, я вижу, издалека прибыл?
– Издалека, - согласился я.
– Не хочешь говорить, - сказал он понимающе, - не говори. Здесь многие помалкивают, кто и оттуда. Хоть тут достать - руки коротки, но лучше поосторожничать, ты прав.