"Предатели" - читать интересную книгу автора (Гамильтон Дональд)

Глава 10

Изобел Маклейн опоздала. По крайней мере, я надеялся, что она всего-навсего опоздала, когда постучал к ней в дверь и не услышал никакого ответа. Кто бы она ни была, мне казалось, что при правильном обращении она может оказаться полезной. Может, мне не следовало так открыто выражать свои подозрения в разговоре с Монахом, а вместо этого немного подыграть их милой шутке, если это, конечно, шутка. Может, решив, что я слишком хитер, он снял с задания не только Джилл, но и Изобел.

Но если Монах тут был ни при чем, то отсутствие миссис Маклейн могло объясняться куда более серьезными и драматическими причинами. Пока я перебирал в уме все эти варианты, за моей спиной послышались шаги. То появилась она в белом костюме, который выглядел и по-летнему, и изящно, не то, что эти штуки, которые принято здесь носить и которые походят на разноцветные мешки.

– Извините, – голос у нее был запыхавшийся, что мне весьма польстило. У меня создалось впечатление, что вообще-то она не из тех, кто особенно спешит на свидания. – Просто я решила как следует уложить волосы после вчерашнего, а парикмахерша страшно долго возилась. – Поколебавшись, она добавила: – Если хотите, чтобы я немного приоделась, то подождите еще чуточку. Я сменю туалет.

– Я готов подождать еще, – отозвался я, – но, на мой взгляд, вы и так прекрасно одеты. Судя по тому, что я успел увидеть, большинство женщин в ресторане будут щеголять в шлепанцах и кулях из-под муки.

– Ну что ж, уговорили. Тогда мне не нужно в номер, – сказала она, взяла меня под руку, и когда мы двинулись по дорожке, наклонилась ко мне и тихо спросила: – А вы взяли то, что я просила, мистер Хелм?

– Что?

– Оружие.

– Конечно, – я чуть распахнул пиджак, чтобы она взглянула на рукоятку револьвера, видневшуюся слева за поясом.

– Ив нем есть патроны?

– Конечно. – Я сказал почти что правду. Патроны в револьвере имелись. Застегивая пиджак, я изрек: – Зачем брать с собой незаряженный револьвер? Лучше уж просто заткнуть за пояс железку.

– Вы всегда носите его с собой?

– Это зависит от обстоятельств. За границей от револьвера больше мороки, чем пользы. Вообще, огнестрельное оружие принадлежит к числу тех приспособлений, которые люди сильно переоценивают – особенно это относится к оружию ближнего боя. Есть масса способов отправлять людей на тот свет гораздо незаметнее и надежнее. Так или иначе, я нахожусь на американской территории и не изображаю из себя человека, которому носить оружие не положено. Более того, оно может понадобиться мне для, так сказать, морального воздействия.

Она выслушала мой монолог с таким интересом, словно я сообщал ей светскую сплетню.

– А почему вы не пользуетесь кобурой? – спросила она. – Я думала, что пистолеты носят в такой смешной штуке, которая крепится слева под мышкой.

– Это в кино, мэм, – улыбнулся я. – Или у гангстеров. Ребята из ФБР носят их на правом бедре под пиджаком, и это понятно. Им нужно иметь оружие под рукой, чтобы пустить его в ход в считанные секунды. Но в отличие от нас они действуют в более благоприятных условиях. Если кто-то спросит, откуда у них эта артиллерия, они всегда могут помахать служебным жетоном. Мне же нужно иметь возможность не только быстро пустить его в ход, но и в случае чего быстро от него избавиться. От револьвера-то избавиться просто, а вот с кобурой дело обстоит сложнее: она прикреплена к поясу или к плечу.

– Никогда об этом не задумывалась, – призналась Изобел, рассмеявшись, потом властно стиснула мне руку. – Подумать только, еще вчера я умирала от скуки и не видела никакого просвета.

– Зря вы так расстраивались, мэм, – отозвался я. – А кстати, когда: до того как вы справились о моем приезде или после? – Она остановилась как вкопанная, отчего и я вынужден был остановиться. Я же поднял голову и воскликнул: – Бананы! А вы знаете, что такое вот банановое дерево, до того как окончательно умереть, дает по связке бананов. Очень трогательно, если вдуматься…

Изобел Маклейн улыбнулась моей ахинее.

– Значит, в курсе, мистер Хелм? Что ж, такая уж у вас работа. Как только я узнала, что вы профессионал, то поняла: долго мне вас водить за нос не придется.

Я посмотрел на нее. Она действительно была в высшей степени привлекательная женщина, и мне нравилось, как спокойно она реагирует на неприятности. Я спросил:

– Ну так, может, вы мне все наконец расскажете, мэм?

– Разумеется. Только давайте я вас буду звать Мэтт, а вы меня Изобел. Договорились? А то что такое “мэм” да “мэм”! И давайте потребуем заказанный столик в “Ройал Гавайен”, пока они не отдали его кому-то еще. А потом я полу чу двойной скотч и уж тогда начну открывать вам душу. – Она с упреком посмотрела на меня и сказала: – Вы даже не спросили, как я сегодня себя чувствую…

– Мне и спрашивать не надо. Я и так прекрасно вижу, что с головой у вас все в порядке – в прямом и переносном смысле. Это-то меня и пугает.

Круглолицый юноша, агент Монаха, ехал за нами следом до Халекулани в своем “дацуне”. Я и не надеялся, что Монах сразу даст отбой только потому, что я поговорил с ним. Если бы это произошло, я бы сильно разочаровался. Поездка оказалась недолгой, и вскоре мы уже сидели на террасе отеля “Ройал Гавайен” в окружении довольно важных мужчин и женщин”, которые явно пытались что-то друг другу доказать, только вот я не мог взять в толк, что именно. Изобел подхватила свой “хайболл”, как только официант поставил стакан на стол, отсалютовала мне им и с удовольствием сделала глоток. Затем она поставила стакан на стол, вынула сигарету и прикурила от зажигалки, прежде чем я успел предпринять что-то приличествующее джентльмену. Я с удовольствием отметил, что она все-таки слегка нервничает. Стало быть, кое-что человеческое ей было не чуждо.

– Ладно, Мэтт, сначала расскажите, что вам уже обо мне известно, – сказала она.

– Во-первых, в наших списках вы не значитесь. По крайней мере, я никого похожего на вас там не встречал.

– Списки? Какие?

– Местных агентов. Которые работают как на нас, так и на наших оппонентов. Это ей явно понравилось.

– Вы правда думаете, что я могла быть агентом? Женщиной с тайной? Вы мне льстите. Так, а что еще?

– Еще вы не живете в округе Колумбия вопреки вашим утверждениям. Эту информацию я получил от третьих лиц и сам не проверял.

– Третьи лица правы. Я не живу ни в Вашингтоне, ни в его окрестностях, и фамилия моя не Маклейн. Что еще?

– Еще вы знаете тот район очень неплохо.

– Потому что я родилась и выросла на берегу залива Чисапик. А училась в школе в Вашингтоне. Дальше.

– Вы наводили обо мне справки. Вы попросили, чтобы меня вам представили. – Иэобел весело кивнула. Я сказал: – Еще одно замечание. Вы получаете от всего этого удовольствие. Что ж, одни от скуки прыгают с парашютом, другие играют в русскую рулетку. На здоровье. Я никогда не считал, что людей надо заставлять делать то, что им полезно, или не делать того, что им вредно. Но я все-таки считаю своим долгом еще раз напомнить то, что говорил вчера: игра может стать жестокой. Вы уже сполна отведали этого блюда, но вам будет спокойнее, если вы продолжите ваши игры в другом месте. У меня есть малоприятные знакомые, да и сам я порой бываю невыносим. Иначе говоря, если симпатичная женщина настаивает на том, чтобы составить мне компанию, я начинаю думать, как бы мне извлечь из этого выгоду. Я не имею в виду постель, хотя и постель как один из вариантов может вполне оказаться приемлемым.

Возникла пауза. Лицо ее побледнело, а в глазах загорелась злость. Она глубоко вздохнула и сказала:

– Это было… В общем, лучше бы вы этого не говорили. Последнюю часть. Она портит все остальное. Думать можете что угодно, но говорить вслух… Я чувствую себя какой-то потаскухой, а это неприятно.

– Лучше почувствовать это сейчас, чем слишком поздно. Теперь вы знаете, как работает мой мерзкий умишко. Если удастся, я готов вас использовать, в том числе и в постели, а если с вами случится беда – даже непоправимая, я выпью в вашу память и займусь следующим заданием.

– И следующей женщиной?

– Именно.

Она тихо рассмеялась, и когда она посмотрела на меня, в ее темных очках отразился пляж за моей спиной.

– Вы крутой мужчина, да?

– У нас крутая профессия.

– На могиле были живые цветы, – сказала она.

– На чьей могиле?

– На могиле Уиннифред. Маленькое деревенское кладбище на юге Франции. Сторож сказал, что у высокого мужчины, который оставил деньги на цветы, в глазах были слезы. Это явно не вы, Мэтт. Вы слишком круты. Вы спите с ними и уходите, не оглянувшись. – Она кротко улыбнулась. – Мой муж считает вас убийцей. Он очень любил свою младшую сестру. Кажется, она была единственным существом, кроме него самого, о котором он заботился. Он уверен, что вы женились на ней из-за ее наследства и расправились с ней. Мы оба, собственно, пришли к этому выводу, когда поняли, сколько сил вам пришлось потратить, чтобы представить случившееся, как автокатастрофу. Мы узнали, что вы едете сюда…

– Как? – спросил я хрипло.

– Адвокаты получили ваш новый адрес от какой-то правительственной организации. Мы с Кеннетом решили, что лучше мне одной вылететь и выйти на вас. В мои обязанности входило проверить, не выдадите ли вы себя тем или иным способом. – Ее улыбка стала горькой. – Разумеется, наши мотивы, Мэтт, не совсем бескорыстны. Речь идет о большом наследстве, почти полмиллиона, а муж уже потратил или вложил средства под него. Если удастся доказать, что вы преступник, то денег вам не видать, и они вернутся к душеприказчикам, то бишь к Кеннету и мне.

Мне пришлось прокашляться, прежде чем задать следующий вопрос:

– Кто вы?

– Я? Ваша родственница. Кузина. Изобел Марнер.