"Жизнь взаймы" - читать интересную книгу автора (Гладкий Виталий Дмитриевич)

Глава 23

Его размышления прервал Гривцов, подменявший Володю.

– Александр Игнатьевич! Возьмите трубу.

Он протянул Паленому мобильный телефон, который в отсутствие хозяев считался дежурным. На звонки по нему отвечал старший из охранников.

– Здравствуй, Саша! – голос Анны Григорьевны.

– Привет…

– Как ты там?

– Кручусь. Все пока идет нормально. А как твои дела?

– Главную проблему я почти решила. Осталось утрясти кое-какие формальности. Мне придется задержаться еще на пару дней.

– Будем ждать…

Анна Григорьевна немного помолчала, а затем осторожно спросила:

– Есть что-нибудь новенькое?

– Да.

– Скажешь?

– Нет. Не телефонный разговор.

– Что ж, раз так… Поговорим, когда встретимся.

А встретимся ли? – мелькнула мысль в голове Паленого. Чур меня! Он едва не плюнул в трубку, да вовремя спохватился.

– Ты побереги себя, – с невольной сердечностью сказал Паленый – и устыдился своего внезапного порыва.

– Не волнуйся, я живу в надежном месте и под охраной.

– Старайся не появляться там, где много народа, и никуда не ходи по вечерам.

– Стараюсь. Но это не очень получается. Ты там не голоден?

– В общем, нет…

Паленый замялся. Ему не хотелось говорить, что холодильник как-то быстро опустел, а он не догадался вовремя его наполнить. Но Анна Григорьевна словно подслушала мысли своего "мужа".

– Я позвоню на фирму, продукты тебе привезут. Если не хочешь готовить, заказывай в ресторане обеды на дом.

– Нет уж, я сам. Заказы – это хлопотное дело. К тому же мне не хочется съесть какуюнибудь отраву, которую могут подсыпать в ресторанную пищу наши "доброжелатели".

– И то верно. Ну, как знаешь…

Они сдержанно распрощались и Паленый выключил мобилку. Заботливая дамочка, подумал он с неожиданной злостью. Интересно, так она и с мужем разговаривала? Тогда понятно, почему он косил от нее по другим бабам.

И опять ему в голову втемяшилась глупая мысль: что если она принимает его за настоящего Князева? Возможно ли такое?

А почему бы и нет? Ведь проверку, проведенную усилиями частного детектива, он прошел успешно, графолог, судя по всему, подтвердил идентичность подписи (по крайней мере, так Паленому хотелось думать), а что касается внешности…

Человек, который перенес столько бед и невзгод, в том числе автокатастрофу и весьма болезненную пластическую операцию, вряд ли будет абсолютно похож на себя прежнего.

Голос другой? Это отметила и Маргоша. Она сказала, что теперь он говорит более выразительно, но с хрипотцой.

Однако, тембр голоса, его звуковая окраска были весьма похожи на те, что звучали в голосе Князева. Это определил сам Паленый, просматривая найденную в комнате Антошки видеозапись, на которой присутствовало все семейство Князевых, отснятое в разных житейских ситуациях.

Как-то в разговоре с Маргошей Паленый решился поднять эту болезненную для него тему, чтобы услышать ее мнение. Ведь она хорошо знала Князева и была неглупой женщиной.

Конечно, он не сказал напрямую, что ему хотелось узнать, а пошел окольными путями. Но Маргоша съела наживку и не поперхнулась. Как ни удивительно, но она совершенно не сомневалась в личности "воскресшего" Князева.

Что это, гениальная актерская игра, возможно, затеянная по просьбе Анны Григорьевны, или обычная невнимательность, смешанная с благодушием и добросердечием? Может быть, Маргоша и впрямь заблуждается вполне искренне?

Хорошо, что в доме нет комнатной собачки, с невольным облегчением подумал тогда Паленый. Пес сразу бы вычислил чужака…

Нет, не верю! Не верю – и все тут. Так не бывает, думал Паленый. Или весь мир сошел с ума, и Анна Григорьевна – в частности.

А если она в здравом уме и при нормальной памяти, то не заметить подмены просто нельзя. Или он чересчур мнителен и ему так кажется?

Бред, чистый бред, думал в отчаянии Паленый. Ну почему ты, осел тупоголовый, не сбежал отсюда раньше!? Тогда не было бы в твоей жизни ни снайпера, ни киллеров, ни предстоящих допросов на серьезном уровне. Ведь четыре трупа – не хухры-мухры. Так просто это дело не оставят.

А вдруг начнут ковыряться в его биографии? Вдруг правоохранительные органы проведут свое расследование по факту исчезновения Князева и его благополучного возвращения в родные пенаты?

У них возможностей гораздо больше, нежели у частного детектива…

В общем, куда не кинь, везде клин, с горечью констатировал Паленый. Он обложен со всех сторон. Теперь на нем столько всего висит (вспомнил он и убитого воротилу рекламного бизнеса), что впору в петлю лезть. Беги, не беги, все равно крышка.

Размышления Паленого прервал Володя. По его лицу было видно, что он чем-то встревожен.

– Ты обещал приехать к вечеру, – с удивлением сказал Паленый.

– Обещал, – буркнул Володя, многозначительно покосившись на Гривцова, прогуливающегося невдалеке.

– Тогда пошли…

Паленый направился к дому. За ним потопал и Володя. "Что могло случиться?" – с нехорошим чувством думал Паленый, едва сдерживаясь, чтобы не начать расспросы прямо на ходу.

Для беседы он выбрал тренажерный зал. По его мнению, вряд ли могло прийти комунибудь в голову поставить здесь "жучки".

– Что стряслось? – спросил Паленый, едва закрыв за собой дверь.

– Вести от Клина, – коротко ответил Володя.

И достал из кармана плеер.

– И конечно же, плохие…

– Как сказать… – Володя включил миниатюрный магнитофон и, присоединив к нему наушники, протянул его Паленому. – Послушайте.

Запись была короткой:

"Здравствуйте".

"Угу".

"Вызывали?"

"Да. Работу нужно заканчивать".

"Пока нет возможности. Вам это известно".

"Завтра появится. Клиента вызвали к десяти в "контору".

"Понял. Все будет в ажуре. До свидания".

В ответ прозвучал какой-то неясный звук.

– Вам эта запись о чем-нибудь говорит? – спросил Володя, когда Паленый снял наушники.

– Еще как говорит, – хмуро ответил Паленый. – Просто кричит. А почему Клин решил, что этот разговор очень важен для меня?

– У него нюх на опасность. Как у грифа на падаль. Вы узнали голоса тех, кто разговаривал?

– Что-то вроде знакомое… Или мне так кажется… Нет, не могу вспомнить. Запись не очень хорошая и голоса сильно искажены.

– Это перехват мобильной связи. К сожалению, в этот момент шла настройка аппаратуры, поэтому звук получился не очень. Так сказал Клин.

– Кто эти люди?

– Первый не установлен. А второй… – Володя осклабился. – Второй – это господин Тривуш. Вы должны его знать. Похоже, он выступает в роли "заказчика".

Жорж-винокур! Опять он. Новость, конечно, не из разряда приятных, но очень полезная. Драка пошла при открытых забралах. И главное – точно известен один из врагов.

– Вот сука… – Паленый скрипнул зубами.

– Мне этот хорек давно не нравится. Все зырит, вынюхивает… Я сообразил, о чем шла речь в телефонном разговоре, но что значит фраза "клиента вызвали к десяти…", пока непонятно.

– Завтра мне нужно быть к этому времени в управлении внутренних дел.

– Ну надо же… – Володя остолбенело уставился на Паленого. – А Тривушу откуда об этом стало известно?

– Шила в мешке не утаишь. У наших врагов есть прикормленные менты с большими звездами, так с этим вопросом все ясно. За нами пристально следят, это уже факт. Не исключено, что и сейчас кто-то наблюдает за домом.

– Скорее всего… Нужно найти этого козла!

– Зачем? Пусть себе упражняется.

– Но ведь он сообщит, кому нужно, что вы покинули дом. И время выезда, и на какой машине, и кто сопровождает.

– Предупрежден – значит вооружен. Мы сыграем с ними свою игру. Пусть они думают, что нам ничего неизвестно. У нас появился уникальный шанс взять киллера с поличным. Это будет ниточка, благодаря которой можно размотать весь клубок.

– Как его можно взять? Он ведь тоже не лыком шит, серьезный противник.

– Тут нужно хорошо подумать.

– Может, нужно подключить ментов?

Почему бы и нет? – подумал Паленый, вспомнив про Тимошкина. Но тут же отбросил эту мысль – в столь важном и ответственном деле никому нельзя верить. Разве что Володе и то с натяжкой. Для парня эта акция будет серьезной проверкой, решил про себя Паленый; посмотрим, как он будет себя вести и можно ли ему доверить свою спину.

– Тогда наша идея умрет в зародыше, – ответил он веско.

– Понял, – удрученно кивнул Володя. – Согласен. Но с нашими мизерными силами мы не сможем перекрыть все опасные участки. У нас одна дорога, а у киллера – сотни. Поди знай, где он ходит и где спрятался.

– Вот это как раз мы и должны определить.

– Вы шутите, Александр Игнатьевич?

– Нисколько. Времени у нас вполне достаточно, проведем системный анализ ситуации. Ты понял, о чем я говорю?

– Приблизительно. Вы хотите вычислить место засады, не так ли?

– Совершенно верно.

– Но это невозможно!

– В принципе – да, но попытаться стоит. А для этого нам нужна хорошая карта города и его окрестностей. Найдем?

– А что ее искать? В моей машине в бардачке лежит.

– Тогда принеси, будь добр.

– Это я мигом…

Карта и впрямь была превосходной – на плотной и очень прочной бумаге, с прорисовкой самых мелких деталей рельефа. И главное – ее составляли где-то за границей, судя по надписям на английском языке.

– У шпиона отобрал? – поинтересовался Паленый.

– Купил на Кипре, когда ездил в отпуск. Глазам своим не поверил, случайно наткнувшись на нее в затрапезном книжном магазинчике. Там такого добра – завались. Можно найти даже карту с точным месторасположением какой-нибудь давно заброшенной российской деревни Гадюкино.

– Зато наши атласы и планы городов больше похожи на средневековые портуланы, нарисованные от руки.

– Это делалось для того, чтобы сбить с толку вражеских разведчиков, – со смешком сказал Володя.

– Естественно. Заброшенный к нам американский шпион первым делом бежал в киоск за картой и путеводителем. Это был его первый шаг к провалу.

Оба дружно рассмеялись.

– Посмотрим… – Паленый подошел к окну и развернул зарубежное картографическое диво. – А все-таки и у капиталистов промашки бывают.

– Вы о чем?

– На плане города указан памятник Ленину, но его уже и в помине нет, остался только пьедестал.

– Демократы в девяносто третьем свезли памятник на металлолом. Ну да, вы не помните… Там такая драка была между левыми и правыми, что пришлось вызывать внутренние войска. Так что зря вы наезжаете на заграничных топографов. У нас все меняется с калейдоскопической быстротой, не уследишь.

– Скорее, не меняется, а крутится вокруг какой-то дьявольской оси и периодически возвращается на круги своя, – грустно сказал Паленый. – Сначала храмы и церкви разрушали, теперь восстанавливают, притом на прежних местах. Так может случиться и с памятниками советской эпохи.

– Запросто, – поддержал его Володя. – Мы живем по закону маятника: туда-сюда, влево, вправо, от пьяного веселья до кровавых разборок, от вольницы НЭПа до принудительных коммун, от развитого социализма до здорово подпорченного нашим варварским менталитетом капитализма.

– А ты, оказывается, философ.

– Был. Пока не пошел в армию. Я учился на историческом факультете университета, а там нет военной кафедры. Вот меня и загребли…

– Диплом получил?

– Нет. Не захотел возвращаться, записался на сверхсрочную.

– Почему?

– После чеченской бойни не мог представить себя в образе учителя возле доски с указкой в руках. Я до сих пор стараюсь не смотреть детям в глаза. В детских глазах отражается светлый, радостный и счастливый мир, а мы в них – то есть, взрослые – как соринка размером с бревно.

В ответ Паленый лишь угрюмо кивнул. В этот момент он подумал, что и на его душе, похоже, лежит камень из той же корзины.

– Как можно вычислить место засады со стопроцентной точностью? – озадаченно почесав затылок, задал Володя риторический вопрос. – От дачного поселка до центра тридцать четыре километра. Примерно треть пути идет по лесам и полям. Затем маршрут пролегает по пригороду, где тоже хватает укромных местечек для снайпера. И пути отхода отменные. Здесь столько улочек и переулков – сам черт ногу сломит.

– Вариант нападения по пути следования отметается напрочь, – уверенно заявил Паленый. – В этом я убежден.

– Откуда у вас такая убежденность?

– Посуди сам: снайпер свое задание провалил, засаду в лесу растребушили; что остается?

– Что? – как эхо повторил озадаченный Володя.

– Город. Центр. Какие объекты в центре наиболее охраняемы?

– Здания мэрии, городского управления внутренних дел и службы безопасности. Естественно, не считая офисов некоторых очень крутых фирм.

– Где самая густая тень? Под фонарем. По идее, у входа в управление и я, и моя охрана должны утратить бдительность. Действительно, чего нам опасаться? Вооруженные постовые, сотрудники правоохранительных органов в штатском со стволами подмышкой, входящие и выходящие из здания, видеокамеры наружного наблюдения… Меткий выстрел со снайперской винтовки с глушителем – и дело в шляпе. Никто ничего не увидит и не услышит. Пока устаканится переполох, можно двадцать раз уйти с места засады.

– Чересчур большой риск, – возразил Володя. – Я бы на это дело не пошел.

– Ты – да. А вот наш "знакомый" незнакомец – запросто. Похоже, снайпер – очень решительный и хитроумный тип. Вспомни, как он замаскировался на дереве. Сидел у всех на виду неизвестно столько времени (наверное, с ночи) и его никто не заметил. И это притом, что здесь везде много глаз охранников, и не только твоих подчиненных, но и тех, кто дежурит на соседних дачах.

– И все равно ваше предположение не выдерживает никакой критики.

– Это в тебе говорит упрямство, – улыбнулся Паленый. – Благодаря наблюдателям, наши враги знают, что я могу вызвать для сопровождения ОМОН. Так, как это сделала Анна Григорьевна. И принять другие меры предосторожности. Поэтому они просто обязаны искать новые оригинальные варианты.

– А вдруг все-таки ваши предположения ошибочны? – не сдавался Володя. – Почему вы не допускаете даже мысли об этом? Так нельзя.

– Согласен. По этой причине мы с тобой поедем в город не завтра утром, а ночью, ближе к рассвету. И вдвоем. Как тебе такой номер?

– Блеск! – согласился Володя. – Но только возьмем с собой помповые ружья. Ежели что, пистолетов будет маловато.

– А ты, оказывается, рисковый мужик. Не боишься?

– Могу испугаться, но не надолго. И только в том случае, если нас вычислят, и мы пойдем лоб в лоб. Перед боем всегда испытываю легкий мандраж.

– Что ж, отлично. По первой фазе нам остается уточнить лишь несколько важных деталей.

– Машина?.. – попытался догадаться Володя.

– И машина тоже. Возьмем твой старенький "фольксваген". Как он у тебя бегает?

– Словно зверь. Месяц назад пригнал с капремонта. Движок работает, как швейцарские часы.

– Отлично. Слушай дальше: вечером, еще засветло, ты садишься в машину и уезжаешь. И все это спокойно, в открытую, чтобы наблюдатель (если он, конечно, где-нибудь присутствует) мог рассмотреть тебя во всех подробностях. За поселком незаметно свернешь в лес, и будешь ждать меня там. Место встречи мы оговорим. Понял мою мысль?

– Да, но вы подвергаете себя большой опасности.

– Если меня засекут – да. Но я постараюсь уйти отсюда незаметно. О нашем плане никто не должен знать, за исключением Гривцова. Он поможет мне перебраться через забор. Ты доверяешь ему?

– Как и всем остальным, – осторожно ответил Володя. – Пока он не давал повода усомниться в его порядочности и честности.

– В душу ему, конечно, не заглянешь… но все равно придется рискнуть. Тем более, что утром он должен сымитировать мой выезд. И пусть Гривцов предупредит парней, чтобы оружие они держали наготове и не расслаблялись ни на миг.

– Понял, сделаем.

– Из гаража выйдут три машины. Это несколько необычно, но оправданно с точки зрения безопасности и наших недоброжелателей. Пусть они считают, что я перестраховался.

– Придется оставить всех, кто будет в ночной вахте. Для такого эскорта у нас маловато людей.

– Заплатим парням хорошую премию.

– Они все сделают и без премии, – не без самонадеянности сказал Володя; и тут же быстро добавил: – Но деньги им тоже не помешают.

– Так, этот вопрос, пожалуй, мы обмозговали. Остается главный гвоздь программы – откуда, с какой стороны, мне ждать пули?

– Или где заложена взрывчатка, – продолжил гнуть свою линию Володя. – А что если по вас ударят из гранатомета?

– От всех напастей не убережешься. Будем иметь их ввиду. Не более того. По крайней мере, я буду в безопасности до самых дверей ГорУВД. А дальше – как получится.

– Вот именно. Утром у них выйдет облом, но вы ведь не останетесь жить в ментовке.

– А почему бы и нет? – нехорошо улыбнулся Паленый. – Возьмут меня на цугундер и посадят в клетку. Там для меня сейчас самое безопасное место.

Сказал и понял, что наружу прорвалось наболевшее. Если раскроется обман, тюрьмы ему все равно не миновать. Но и там живут люди, в который раз мелькнула в голове трусливая мыслишка – отголосок от мыслей прежнего Паленого, безвольного забитого бомжа со свалки.

Нет! Только не в тюрьму! Пусть лучше кончат сразу, и неважно кто – киллер или менты. Но он так просто не сдастся.

– Достанут и там, – заверил Володя.

– Кто бы сомневался… Но я пока еще на коне, а поэтому давай мараковать, где, в каком месте, снайпер устроит засаду. Мне почему-то думается, что он будет один. Этот вывод в какой-то мере подтверждает перехваченный Клином телефонный разговор…

Они склонились над картой.