"Яд дракона" - читать интересную книгу автора (Уотт-Эванс Лоуренс)

ГЛАВА 8 ГОСТИ ЛОРДА ОБСИДИАНА

Ворон обнаружил жену в северном конце длинной галереи и подхватил ее на руки из инвалидного кресла. Арлиан решил не мешать их встрече и не путаться под ногами у слуг, которые затаскивали вещи в его апартаменты на втором этаже, и потому отправился на третий.

Когда-то здесь находилось царство лорда Энзита, куда даже его собственные слуги далеко не всегда осмеливались заходить. Именно здесь он издевался над рабами ради собственного удовольствия, а иногда убивал их. И именно в этих покоях ставил свои колдовские эксперименты, целью которых было избежать рождения дракона, растущего в его теле.

Все это осталось в прошлом. Теперь здесь расположились волшебники из Аритейна, которых нанял Арлиан, врачи, умевшие очистить кровь человека, выпившего эликсир из яда дракона.

Когда Арлиан шел по коридору, открылась одна из дверей, из комнаты вышла женщина и закрыла дверь за собой. Она обернулась и увидела Арлиана.

— Лорд Обсидиан! — улыбнувшись, вскричала она.

— Исейн, — улыбаясь в ответ, проговорил Арлиан.

Она присела в реверансе. Арлиан поклонился и пристально на нее посмотрел.

Исейн из Аритейна, похоже, наконец полностью приняла моду аристократии Мэнфорта; она была в пышной, ниспадавшей до пола зеленой юбке и бархатной, плотно зашнурованной зеленой жилетке, надетой на белую льняную блузку. Голову украшала изысканная прическа, состоявшая из локонов и перьев — несколько прядей выбилось на воротник блузки. Поскольку ее кожа, даже после стольких лет, проведенных на севере, оставалась более смуглой, чем у дам, рожденных в Мэнфорте, впечатление получилось, прямо скажем, весьма экзотическое.

Когда Исейн впервые приехала в Мэнфорт, она продолжала носить короткие свободные и очень яркие платья своей родины — пока не наступила первая зима и Исейн не поняла, что в такое время гораздо удобнее прятать руки и ноги. Впрочем, на протяжении многих лет Исейн предпочитала более свободные платья, чем тоге требовал обычай, а волосы всегда причесывала по моде принятой в Аритейне.

Похоже, она изменила свои взгляды на внешность.

— Я был опечален известием о смерти Эшир, — сказал Арлиан. — Приношу вам самые искренние соболезнования и сожаления о том, что я не смог присутствовать на ее похоронах. То, что она сделала, еще больше прославило Дом Дери и очень помогло мне и моему народу. Очень жаль, что я не смог сказать ей этого лично.

— Благодарю вас, милорд. Со временем Смерть приходит за всеми, а Эшир прожила долгую и плодотворную жизнь.

— Ее ученики по-прежнему здесь? У них все в порядке?

— Лилсинир живет здесь, милорд, Асаф и Тивиш поселились в Цитадели вместе с Хлур, чтобы находиться рядом с его светлостью.

— Разумно. — Арлиан испытал облегчение оттого, что все три ученика в Мэнфорте, поскольку только они трое в Землях Людей могли совершить сложный очистительный ритуал, который превращал обладателя сердца дракона в простого смертного. Он был рад, что с ними все в порядке и они в городе. — А Кулу?

— Мы ждем его возвращения из Аритейна со дня на день.

— Снова отправился за товарами?

— Да, милорд.

— Ты не поехала с ним?

— Нет, милорд. Я осталась, чтобы присматривать за делами здесь. Мы посчитали, что не слишком разумно рисковать жизнью обоих, учитывая слухи о беспорядках в Пограничных землях.

Арлиан внимательно на нее посмотрел.

— Я ничего не слышал о беспорядках.

— Неужели, милорд? — удивленно спросила Исейн. — Вот уже два или три года до нас доходят известия о проблемах в Приграничных землях. Чародеи и магические существа нападают на путешественников; более того, говорят, что правитель Тирикиндаро уже может дотянуться до самых Пограничных земель, рассказывают множество историй о диковинных снах и призраках, которые посещают даже жителей Сладкого Источника.

— Я ничего такого не слышал. А дорога в Аритейн еще…

Арлиан замолчал, сообразив, что собрался задать глупый вопрос — дорога в Аритейн никогда не была безопасной.

— Трудно сказать, милорд, — ответила Исейн на его невысказанный вопрос. — Естественно, лучше она не стала — судя по последним донесениям, — но стала ли хуже, я не знаю.

Арлиан кивнул и продолжал вести себя учтиво, поддерживая разговор, однако новости из Пограничных земель его очень обеспокоили. Чуждое волшебство сумело добраться до самого Сладкого Источника? Городок стоит на границе Пустоши и принадлежит Землям Людей!

Арлиан надеялся, что с Кулу все в порядке и сейчас он возвращается в Мэнфорт. Из волшебников, нанятых много лет назад в Аритейне, с ним остались только Кулу и Исейн. Арлиан привез их сюда, чтобы они помогли ему продавать аритеянские заклинания и талисманы аристократам Мэнфорта, и составил на этом сказочное состояние.

Впрочем, Арлиан больше не нуждался в таком огромном состоянии; он унаследовал владения и предприятия лорда Энзита, а герцог назначил его главнокомандующим. Торговля волшебными талисманами перестала иметь для него принципиальное значение — однако Исейн и Кулу именно таким способом зарабатывали себе на жизнь.

Неожиданно Арлиан сообразил: ему давно следовало сказать, что они могут жить в его доме в качестве гостей столько, сколько пожелают, и им нет необходимости время от времени отправляться на юг за новыми партиями товаров. Он остается их должником за то, что они для него сделали в прошлом, и потому это будет только справедливо.

Когда Кулу вернется — если он вернется в целости и сохранности, — Арлиан предложит им с Исейн с почетом уйти на покой. Если же они захотят продолжать торговлю, это будет их собственное решение.

— А что герцог говорит про слухи? — спросил Арлиан. — В конце концов, безопасность дорог на территориях Земель Людей находится в его ведении.

— Я не знаю, милорд, — ответила Исейн. — Я не вхожа к герцогу.

— Нет, наверное, не вхожа… но ты говорила, что Асаф и Тивиш живут в Цитадели. Наверняка они что-то знают.

— Мне про это ничего не известно, милорд. Если хотите, я могу у них спросить, когда мы в следующий раз увидимся.

— Буду тебе очень признателен, — сказал Арлиан. — Происходящее не только имеет непосредственное отношение к моим деловым интересам, но и может повлиять на войну с драконами.

— Я не слышала, чтобы в Пограничных землях кто-нибудь видел драконов, милорд.

— Не сомневаюсь. Однако никто не знает, что у них на уме и какие новые козни они могли задумать.

Исейн с сомнением отнеслась к его предположению.

— Ну, уверен, у тебя и без моих вопросов хватает дел, — заметил Арлиан. — Не буду больше тебя задерживать.

Исейн присела в реверансе.

— Вы человек, на которого я работаю и в чьем доме живу, милорд; я с радостью выполню любое ваше распоряжение. Кстати, у меня действительно есть дела, требующие немедленного внимания.

— В таком случае занимайся своими делами и спасибо за то, что уделила мне время.

Арлиан отступил на шаг, чтобы пропустить Исейн.

— Не за что, милорд, — ответила она, проходя мимо него, потом повернулась и добавила: — Я очень рада видеть вас дома.

Арлиан улыбнулся и долго смотрел ей вслед.

Он уже понял, что ему придется приложить немало стараний, чтобы снова оказаться в курсе сплетен и слухов, циркулирующих по Мэнфорту. Заика, которая заправляет делами у него на кухне, вне всякого сомнения, окажет ему в этом неоценимую помощь. У нее всегда имелось огромное количество друзей и знакомых с длинными ушами и языками.

Интересно, истории о том, что происходит в Пограничных землях… могут они иметь какое-нибудь отношение к кампании против драконов? А если Общество Дракона сумело переманить на свою сторону волшебников, чтобы отвлечь внимание герцога? Или это часть нового плана, направленного на то, чтобы остановить Арлиана?

Он посмотрел на ближнюю дверь, открыл ее и вошел в пустующую спальню с двумя широкими бойницами, из которых открывался вид на центральный двор Серого Дома.

Арлиан внимательно оглядел балконы, а потом посмотрел вниз, на выложенный плиткой двор и небольшой фонтан, и тут же поднял голову на наклонную крышу, где стояли восемь дубовых катапульт, заряженных четырьмя копьями с обсидиановыми наконечниками — каждая готова в любой момент выстрелить, если вдруг прилетят драконы, чтобы покончить со своим злейшим врагом или разрушить его замок. Из окна Арлиан видел только две машины в дальней части двора и одну на крыше справа, но не сомневался, что остальные тоже в полной боевой готовности.

Его охраняют каменные стены и обсидиановое оружие, но вдруг драконы придумали какой-нибудь более изощренный ход, что-то такое, чему он не сможет противостоять?

Ну, если так, у него есть при себе сталь, серебро и аметисты. Давным-давно волшебник из Аритейна рассказал Арлиану, что существа, порожденные мраком, боятся серебра; те, что возникли из воздуха, не в силах пройти мимо холодного железа; а духи, тревожащие нас во сне, стараются держаться подальше от аметистов. Собственные занятия Арлиана колдовством подтвердили эти качества серебра и стали, хотя в Землях Людей не было известно о магических свойствах аметистов. Арлиан знал, как следует расположить колдовские обереги, чтобы они предупредили его о приближении врага, и был защищен от волшебства, людей и драконов.

Впрочем, за прошедшие годы ему пришлось встретиться с двумя десятками наемных убийц, не считая, разумеется, таких, как Синица, и Арлиан понимал, что должен оставаться настороже, поскольку ему постоянно угрожает опасность.

Когда он прикончит всех чудовищ и разберется с обладателями сердца дракона, это вовсе не будет означать, что в Землях Людей воцарятся мир и покой. Ведь не только драконы угрожают благополучию людей. Возможно, проблемы в Пограничных землях — это что-то новое, и они не имеют никакого отношения к драконам или самому Арлиану.

Впрочем, стоя здесь и глядя в окно, ничего не узнаешь; Арлиан повернулся, вышел из спальни и, пройдя по коридору, спустился по лестнице.

В маленькой галерее на первом этаже он обнаружил Ворона и Каплю, они о чем-то тихо разговаривали. Капля снова сидела в своем кресле, которое соорудил для нее Ворон. Услышав его шаги, она подняла голову, а Ворон повернулся.

Арлиан поклонился Капле.

— Я очень рад тебя видеть, — сказал он.

— А я тебя, милорд, — ответила она, не делая даже попытки поклониться или сделать реверанс.

Много лет назад она была рабыней, и ей ампутировали ступни, чтобы помешать сбежать и добавить экзотики для посетителей борделя, которому она принадлежала. Капля обрела свободу, однако это не вернуло ей ноги. Даже самые сильные волшебники Аритейна не знали, как подарить ей способность ходить. Вдохновленный примером первых катапульт с колесами, изобретенных Арлианом, Ворон придумал и построил для Капли кресло, и она получила возможность передвигаться самостоятельно, но по-прежнему не могла выполнять определенные требования вежливости и не видела причин изображать нечто среднее.

— Где твои дочери? — спросил Арлиан. — Я думал, они будут рады встретить отца. Да и я хотел посмотреть, как они выросли за те годы, что я их не видел. — Он специально сказал «дочери», чтобы не причинять своим друзьям ненужную боль. После второй дочери Капля родила двоих мертвых сыновей, и за прошедшие с тех пор годы у нее было несколько выкидышей. — Керзии сейчас… тринадцать?

— Несколько дней назад исполнилось четырнадцать, милорд, — ответила Капля. — Они с сестрой отправились в Старый Дворец — у них там полно друзей.

— Правда? — Арлиан вопросительно посмотрел на своего управляющего, но тот лишь пожал плечами. — Может быть, нам стоит поискать их там. Я и сам с удовольствием навещу старые места.

— Я как раз туда собирался, Ари, — сказал Ворон.

— Тогда идем! И не волнуйся, дорогая. Обещаю, я очень скоро приведу к тебе мужа и ваших детей и до самого нашего возвращения не стану предпринимать опасных дел и не позволю никаким глупостям отвлечь нас.

Капля молча кивнула в ответ.

Уже через пару минут Ворон и Арлиан шагали по улице в сторону того места, где когда-то стоял Старый Дворец. Сквозь расступающиеся облака светило солнце, и тротуар у них под ногами почти высох.

Сам Старый Дворец сгорел четырнадцать лет назад, но земля, на которой он стоял, по-прежнему принадлежала Арлиану. Впрочем, у него не было ни времени, ни желания начинать строительство заново. Когда жители деревень, уничтоженных драконами или пострадавших во время сражений между людьми герцога и членами Общества Дракона, потянулись в Мэнфорт, он объявил, что позволит беженцам разбить временные лагеря среди развалин дворца и вокруг него, пока для них не будут найдены более подходящие жилища. Далее он издал указ, запрещающий торговцам рабами появляться на территории лагеря, чтобы лишившиеся крова несчастные не боялись попасть к ним в руки.

Большинство беженцев через несколько месяцев нашли себе новые жилища, но некоторым это не удалось, да и поток новых жертв не иссякал; вместо первых простых палаток и жалких хижин появились более надежные дома, построенные из руин Старого Дворца.

Людей, поселившихся там, называли «гости лорда Обсидиана»; сначала это имя несло в себе некий презрительный оттенок, но вскоре стало общепринятым. В конце концов, они действительно были его гостями, и Арлиан относился к ним именно как к гостям. Ведь если бы он не трогал драконов, беженцам не пришлось бы спасаться в Мэнфорте. Арлиан считал, что, позволив людям поселиться на своих землях, он хоть как-то им помогает.

Впрочем, его гостеприимство зависело от выполнения определенных условий. Прежде всего Арлиан потребовал, чтобы часть старого сада, где находились могилы, оставалась неприкосновенной. До сих пор его требование неукоснительно соблюдалось, однако Арлиан решил лично проверить, как обстоят дела, раз уж он оказался в городе. Необходимость разыскать Керзию и Амбердин предоставила в его распоряжение идеальную причину сделать это безотлагательно.

Они завернули за угол и сразу увидели старые столбы от ворот. Сами ворота давно куда-то исчезли, а вот столбы и часть стены прекрасно сохранились.

За прошедшие годы дожди смыли сажу, но на каменных столбах тут и там еще виднелись серые пятна.

Арлиан снял шляпу и опустился на колени перед одним из обелисков; именно здесь умер лорд Торибор, который выманил дракона на открытое место, где его смогла поразить первая катапульта Арлиана. Почти все время, что Арлиан знал Торибора, они были врагами, Арлиан поклялся убить обладателя сердца дракона и дважды дрался с ним на дуэли. И тем не менее, когда прилетел дракон, Торибор встал рядом с Арлианом, чтобы сразиться с чудовищем.

— Если твой дух все еще здесь, Пузо, — прошептал Арлиан, — я хочу, чтобы ты знал: я не забыл, что без твоей помощи мы потерпели бы поражение. Я был бы мертв, а восемьдесят с лишним драконов продолжали бы терзать Земли Людей. Благодарю тебя.

Затем он поднялся на ноги и стряхнул грязь с одежды, прежде чем повернуться лицом к лагерю беженцев.

Со времени его последнего посещения здесь появилось множество уютных домиков. Пол огромной зеркальной галереи, где когда-то танцевала на балах аристократия, теперь превратился в улицу, а строения по обе ее стороны казались хоть и несколько необычными, но достаточно надежными.

Арлиан решил, что ему придется назначить ренту — лагерь беженцев превратился в уютный поселок с симпатичными домиками. Естественно, рента будет чисто символической, однако если этого не сделать, он может вообще потерять свою землю.

Детей нигде не было видно, и Арлиан прошел через передний двор, мимо места, где он впервые убил взрослого дракона и где давно лежали на всеобщем обозрении кости чудовища, и остановился около сторожки, построенной на месте бывшей гардеробной.

— Эй! — крикнул он.

На пороге появился стражник в форме герцога, который держал в руке копье с обсидиановым наконечником. Он посмотрел на Арлиана, явно его не узнал и проговорил:

— Здесь частные владения, милорд.

— Нам это отлично известно, приятель, — фыркнув, ответил Ворон.

— Ворон?

Солдат вздрогнул и тут же встал по стойке «смирно».

— И лорд Обсидиан, хозяин частных владений, — отозвался Ворон, показав на Арлиана.

— Прошу меня простить, милорд, — поклонившись, сказал стражник.

Арлиан кивнул в ответ и внимательно посмотрел на молодого солдата, прежде чем сказать что-нибудь еще. Его удивило, что тот встретил богатого незнакомца словами о частных владениях, и попытался понять, чем это вызвано.

Ничего внятного ему в голову не приходило, и поэтому он спросил:

— Могу я поинтересоваться, почему ты посчитал необходимым первым делом сообщить нам, что мы находимся в частных владениях?

Солдат покраснел.

— Торговцы рабами, милорд. У нас с ними постоянно возникают проблемы, милорд. Как правило, у беженцев нет ни денег, ни оставшихся в живых родственников, и нередко соблазн бывает слишком велик, несмотря на ваш приказ. Торговцы рабами проникают сюда ночью, когда стража дремлет, или перелезают через стены в тех местах, где их трудно увидеть.

— Неужели ты принял меня за торговца рабами?

— Нет, конечно, но несколько раз высокородные лорды заходили сюда, чтобы присмотреться к потенциальным жертвам, а потом присылали своих людей.

— Ну, я к таким лордам не имею никакого отношения, — проговорил Арлиан. — Я не владею рабами и не веду дел с торговцами живым товаром.

— Разумеется, нет, милорд, — еще сильнее покраснев, проговорил солдат и низко поклонился. — И вы не скрываете своего лица… Охотники за рабами, как правило, носят маски. Но у вашей шляпы широкие поля, и сначала…

— Ладно, не нужно больше слов, — перебил его Арлиан. — Я все понимаю, ты поступил правильно. А теперь, когда недоразумение улажено… ты не знаешь, где нам искать детей? Мне сказали, здесь играют дети моего управляющего.

— А, они в саду, милорд. Я видел, как они пришли утром, и думаю, никуда не уходили.

* * *

Арлиан, погрузившись в глубокие размышления, молча шел по своему бывшему дому. Никто не сказал ему, что торговцы рабами пытаются нарушить его запрет, и Арлиан задавал себе вопрос, не осмелели ли они в последнее время, зная, что его нет в городе. Он не хотел расспрашивать об этом стражника, чтобы не выступать в роли судьи, определяющего его судьбу. Паренек прекрасно справляется со своими обязанностями и выполняет долг, но показался Арлиану не слишком уверенным в себе, и он решил не смущать его еще больше.

Кроме того, Арлиан не хотел обсуждать эту проблему — пока не хотел. Ему требовалось подумать.

Арлиан испытывал отвращение к рабству и людям, которые промышляют торговлей людьми. Он сам семь лет был рабом и после драконов ненавидел рабство сильнее всего.

Возможно, если ему удастся прикончить всех чудовищ и остаться в живых, он попытается уничтожить рабство — хотя Арлиан прекрасно понимал, что задача очень трудная.

Торговцы рабами — это не плюющиеся ядом огромные чешуйчатые твари, которых ни с кем не спутаешь. Они прячутся среди самых обычных мужчин и женщин, и найти их непросто.

Многие люди считают рабство естественным порядком вещей, им представляется, что некоторые мужчины и женщины должны быть рабами, поскольку они ущербны умом и духом, и потому обязаны выполнять прихоти тех, кто сильнее, что иначе и быть не может — ведь в противном случае они начнут умирать прямо на улицах городов, подвергая опасности здоровье свободных граждан. Лорд Торибор тоже так думал и не видел в рабстве ничего плохого, пока Арлиан не заставил его выслушать истории жизни освобожденных им рабынь. Они зародили в его душе сомнения, но Пузо умер, прежде чем успел окончательно поверить в то, что рабство — зло.

Драконы хоть и являются волшебными существами, но реальны и смертны. Их можно убить и убедиться в том, что они мертвы. Рабство — это идея, тайная, прячущаяся в душах людей, подверженных убеждению. Она может захватить умы мгновенно, а может ждать своего часа годы или даже десятилетия.

И все же любой идее можно противопоставить другую, с ней можно сражаться, и Арлиан решил, что должен посвятить этой борьбе свою жизнь, когда — и если — он одержит окончательную победу над драконами и членами Общества.

То, что торговцы рабами пытались пробраться на его земли и открыть охоту на его гостей в нарушение закона, вызвало у Арлиана беспокойство.

А еще они являются в масках. Проклятая мода возникла много лет назад, и Арлиан ненавидел ее. Сторонники моды выдвигали сразу несколько оправданий ее популярности, включая такую историю — предположительно в последние дни Войны Людей с Драконами отчаянно отважные мужчины и женщины, выступавшие против правления драконов и их слуг, которые следили за порядком в империи, иногда надевали маски, чтобы их имена не узнали драконы, а семьи не пострадали от мести чудовищ. Сейчас же считалось, что маски являются данью храбрости древних героев и напоминанием о том, что человечество снова вступило в войну со своим врагом.

Герои древности также брали вымышленные имена, чтобы скрыть свои настоящие и защитить родных. Этот обычай сохранился, несмотря на прошедшие века. Сам Арлиан назвался лордом Обсидианом, но маски стали не нужны, когда драконы ушли в подземные пещеры.

И вот маски вернулись — но на сей раз Арлиан подозревал, что под масками прячутся лица не врагов драконов, а их союзников. Тот, кто знает, на что следует обратить внимание, может легко отличить обладателя сердца дракона от обычного смертного, всего лишь заглянув ему в глаза и лицо — а маски их скрывают, давая возможность, по крайней мере теоретически, обладателям сердца дракона свободно разгуливать среди жителей Мэнфорта, игнорируя требование герцога подвергнуться очистительному ритуалу. Существует и магическая защита, но маски гораздо дешевле и легче в обращении.

К сожалению, Арлиану никак не удавалось убедить законодателей моды в том, что от масок необходимо отказаться. Бороться с модой очень трудно, а маски, придающие таинственность и загадочность, так всем полюбились, что протесты Арлиана были так же бесполезны, как обычные клинки против шкуры драконов.

* * *

Ворон и Арлиан обогнули последний домик, услышали веселый смех и увидели девчонок, носившихся друг за другом по открытой площадке, которая через пару недель скорее всего станет чьим-нибудь огородом.

— Керзия! — крикнул Ворон таким тоном, которым обычно отдавал приказы солдатам.

Высокая девочка замерла на месте, но уже в следующее мгновение быстро развернулась на одной ноге. Другая, поменьше, споткнулась, потом тоже остановилась и повернулась на голос, хотя и не так резво. И тут обе дружно взвизгнули: «Папа!» — и помчались к Ворону.

Арлиан молча наблюдал, как они перепрыгнули через невысокую ограду и бросились в объятия к отцу. Он стоял и ждал, пока они радостно Ворону что-то рассказывали, а он внимательно их слушал.

Другие девочки остановились на пару секунд, потом убедились, что подруги не вернутся, и продолжили игру, с дикими воплями промчались мимо старой рябины и унеслись в сторону старой галереи, превратившейся в улицу.

Керзия, старшая дочь Ворона, в конце концов успокоилась и заметила, что отец не один; она отошла от него на шаг, разгладила передник и старательно присела в реверансе.

Затем она посмотрела на отца, очевидно, ожидая, когда он представит ей своего спутника.

Ворон улыбнулся через плечо Арлиану и сказал:

— Милорд Обсидиан, позвольте представить вам моих дочерей. Эту юную леди зовут Керзия, она старшая, а вот эта егоза — Амбердин.

— Папа! — запротестовала Амбердин, а глаза Керзии широко раскрылись от неожиданности.

— Лорд Обсидиан, — сказала она и снова присела в реверансе. — Это большая честь.

— Встреча с вами для меня огромное удовольствие, госпожа, — поклонившись, ответил Арлиан. — Вы, должно быть, помните, что мы с вами уже встречались.

— Ну, ужасно давно!

— Совершенно верно. Вы были тогда ненамного старше, чем ваша сестра сейчас.

Амбердин наконец сообразила, что происходит, высвободилась из рук отца и встала рядом с сестрой.

— А со мной вы встречались, милорд? — спросила она.

— Кажется, в последний раз мы с вами разговаривали, когда вам еще не исполнилось трех лет, — сказал Арлиан.

— Я не помню, — заявила Амбердин.

— Я и не надеялся, что такая очаровательная особа будет помнить всех мужчин, восхищавшихся ее красотой, — улыбнувшись, ответил Арлиан.

Амбердин понятия не имела, что следует сказать, и посмотрела на Керзию. Та фыркнула.

— Пора домой, — вмешался Ворон. — Нас всех ждет ваша мама.

— А ты нам расскажешь, как вы убивали драконов? — спросила Амбердин.

— Я не убил ни одного дракона, — заявил Ворон, — а вот лорд Обсидиан прикончил несколько штук. Может быть, он согласится вам рассказать.

— Может быть, — сказал Арлиан. — Прошу вас, госпожа.

Он предложил Керзии руку.

Девочка взяла его под руку, и они направились к воротам, а Ворон с Амбердин последовали за ними.