"Человек, который высмеивал" - читать интересную книгу автора (Дик Филип Кинред)

Глава 13

Рокот мотора и гул.

Автобус поднялся с остановки, расположенной на крыше одного из зданий, и направился к следующей.

Внизу виднелись дома, разделенные аккуратными газонами. Большой пруд напоминал голубой глаз. Правда, он не был идеально круглым и с одной стороны имел небольшой заливчик. На берегу стояли столики, пляжные зонтики, виднелись крохотные фигурки отдыхавших людей.

- Четыре, - произнес металлический голос.

Какая-то женщина встала и подошла к задней двери. Автобус опустился на остановке, двери открылись, и женщина вышла.

- Будьте осторожны, - сказал голос. - Выходите через заднюю дверь.

Автобус снова поднялся в воздух. Крупный джентльмен, сидевший рядом с Аденом, вытер лоб.

- Жаркий денек.

- Да, - согласился Ален. И тут же подумал: "Мне нельзя ничего говорить. И делать. Лучше всего вообще не шевелиться".

- Подержите, молодой человек, будьте добры. Хочу завязать шнурок. Сосед протянул Алену свои пакеты. - Ездил за покупками, теперь волоку домой.

- Пять, - объявил голос. Никто не встал, и автобус полетел дальше.

Внизу показалась группа ярких магазинов.

- Говорят, все можно купить возле дома, - продолжал крупный джентльмен. - Но есть одна хитрость: вы можете неплохо сэкономить, если съездить к центру. Там всегда большие распродажи по сниженным ценам. - Он извлек из длинного бумажного пакета куртку. - Хороша, а? - Настоящая кожа. - Он показал Алену банку с воском. - Нужно беречь ее от влаги, а то может потрескаться. Еще одна маленькая хитрость. Но, конечно, всего не предусмотришь.

- Выход сзади. Пожалуйста, не курите и проходите в заднюю часть салона. - Внизу опять поплыли какие-то дома.

- Вы нормально себя чувствуете? - осведомился крупный джентльмен. По-моему, у вас не совсем здоровый вид, не иначе как солнечный удар. И в такой жаркий день многие ходят под открытым солнцем.

О чем только люди думают. - Он кашлянул. - Вас знобит? Подташнивает?

- Да, - сказал Ален.

- Небось, играли в кварту. Вы, наверное, неплохой игрок? - Он окинул Алена оценивающим взглядом. - Хорошие плечи, руки. Из такого парня, пожалуй, вышел бы неплохой правый крайний, а?

- Не думаю, - пробормотал Ален. Он выглянул в окно, потом стал рассматривать город сквозь прозрачный пол автобуса. Ален понятия не имел, когда ему нужно выходить. Он даже не знал, куда едет. И вообще, где он теперь и почему.

Ален понимал только одно: он находится уже не на Курорте. И попытался сделать этот единственно достоверный факт некой отправной точкой для своих мыслей.

Во-первых, это была, конечно, не цивилизация Морака, потому что в цивилизации Морака нет плавательных бассейнов, отдельных домов, обширных лужаек и автобусов с прозрачным полом. Там люди не загорали на солнце в середине дня. И там нет игры под названием "кварта". Но это также не может быть грандиозной исторической экспозицией вроде домика двадцатого века в музее, потому что на стене одного из магазинов большими буквами написаны год и месяц.

- Могу я задать вам один вопрос? - обратился Ален к крупному джентльмену.

- Разумеется. - Крупный джентльмен просиял.

- Как называется этот город?

Крупный джентльмен вытаращил глаза.

- Чикаго, конечно.

- Шесть, - объявил механический голос. Две молодые женщины встали, и автобус опустился, чтобы выпустить их. - Выход сзади. Пожалуйста, не курите.

Ален тоже встал и, протиснувшись к проходу, последовал за женщинами.

Воздух был свежий, пахло деревьями. Ален глубоко вздохнул, сделал несколько шагов и остановился. Автобус высадил его в каком-то жилом квартале. Вдоль широких обсаженных деревьями улиц тянулись дома.

На лужайке играли дети, а на газоне у одного из домов загорала девушка. У нее было довольно смуглое тело и высокие груди с нежными пастельно-розовыми сосками.

Если Ален еще сомневался в том, что находится за пределами цивилизации Морака, то теперь его сомнения развеялись окончательно. Обнаженная женщина, загоравшая прямо на улице, - Ален не видел ничего подобного, и он невольно направился к девушке.

- Что вы ищете? - спросила незнакомка. Она лежала на спине, закинув руки за спину.

- Я заблудился. - Больше ему ничего не пришло в голову.

- Это Холли-стрит, и ее пересекает Глен. Куда вам нужно?

- Я хочу попасть домой.

- Куда именно?

- Не знаю.

- Посмотрите свое удостоверение личности. Оно должно быть у вас в бумажнике.

Он сунул руку в карман и достал бумажник. В нем действительно оказалась карточка - небольшой кусочек пластика с выдавленными словами и цифрами.

2319 ПЕППЕР-ЛАЙН

Это был адрес. А выше стояло имя

КОУТС, ДЖОН Б.

- Тут какая-то ошибка, - пробормотал он.

- Ошибка? - переспросила девушка, подняв голову.

Ален нагнулся к ней и показал карточку.

- Видите, тут написано Джон Коутс. Но мое имя Ален Парсел. Я только один раз воспользовался именем Коутс - оно мне случайно пришло на ум.

Девушка подтянула свои длинные ноги и села. Даже теперь, когда она сидела, ее груди не опустились.

- Очень интересно, - сказала она.

- Теперь, оказывается, я мистер Коутс.

- А что же случилось с Аденом Парселом? - Она откинула волосы назад и улыбнулась.

- Он должен был остаться там, - ответил мистер Коутс. - Но я и есть тот самый Ален Парсел, - продолжал Ален. - И я ничего не могу понять.

Девушка встала, положила ему руку на плечо и провела к переулку.

- Здесь на углу стоянка такси. Попросите, чтобы вас довезли до дома. Пеппер-лайн примерно в двух милях отсюда. Хотите, я вам вызову?

- Спасибо, я сам.

Он отправился искать остановку, но едва не прошел мимо.

- Здесь! - крикнула девушка, сложив ладони рупором.

Он кивнул и нажал кнопку. Через минуту такси опустилось на мостовую рядом с ним, и механический голос произнес:

- Куда вам, сэр?

Полет занял не больше минуты. Такси приземлилось;

Ален опустил в прорезь монету, и вот он у дверей дома.

Своего дома.

Дом был большой и внушительно возвышался над кедрами и перечными деревьями. Дождеватели поливали газоны по обеим сторонам вымощенной кирпичом дорожки. За домом находился сад с темно-красными далиями и пурпурными вистериями.

На крыльце играл ребенок, за которым внимательно следил телеобъектив "няньки". Заметив мистера Коутса, ребенок заулыбался и стал что-то лепетать.

Массивная входная дверь из твердого дерева была широко раскрыта. Из дома доносились звуки джаза.

Ален вошел.

В гостиной никого не оказалось. Он смотрел - ковер, камин, пианино словно в музее. Потом прошел в следующую комнату - столовую. Середину занимал большой стол из красного дерева. На столе стояла ваза с ирисами. На стенах висели расписные тарелки. Пройдя столовую, он оказался в коридоре. Широкая лестница вела на второй этаж. Взглянув наверх, Ален увидел открытые двери комнат, выходивших на лестничную площадку, и направился на кухню.

Кухня поразила его. В просторном светлом помещении имелись все виды кухонного оборудования, о которых он когда-либо слышал, и еще кое-что совсем неизвестное. На огромной плите готовилась еда, и Ален заглянул в кастрюлю, принюхиваясь. "Баранина", - решил он.

Сзади послышался шум, дверь открылась, и в кухню быстро вошла женщина.

- Дорогой! - радостно воскликнула она, устремившись к Алену. - Когда ты пришел?

Красивая смуглая женщина. Волосы рассыпались по плечам. Большие выразительные глаза. Бюстгальтер, шорты, на ногах сандалии.

Это была Гретхен Мальпарто.

***

Часы на каминной полке показывали полпятого.

Гретхен задернула шторы, поэтому в гостиной царил полумрак. Теперь Гретхен ходила по комнате, курила и отрывисто жестикулировала. Она уже переоделась в ситцевую юбку и простую блузку. Ребенок, которого Гретхен называла Донна, спал наверху в своей кроватке.

- Что-то случилось? - повторила Гретхен. - Я хочу, чтобы ты мне все рассказал. Черт возьми, ну почему я должна умолять? - Она обернулась и посмотрела на него в упор. - Джони, это на тебя не похоже.

Он лежал на кушетке, держа в руке стакан слинга, и созерцал нежно-зеленый потолок.

- Джонни, ради Бога.

Он приподнялся.

- Что ты кричишь? Я же здесь, а не за дверью.

- Скажи мне, что случилось. - Она подошла и присела на подлокотник кушетки. - Это все из-за того, что произошло в среду?

- А что произошло в среду? - бесстрастно поинтересовался он.

- Ну, на вечеринке у Френка. Когда ты вышел на лестницу, а я стояла наверху с.., не помню как его звали. Высокий блондин. У тебя был такой ужасный вид. И ты до сих пор дуешься. По-моему, мы договорились не вмешиваться в дела друг друга. Или ты хочешь, чтобы наш договор выполняла только одна сторона?

- Как долго мы женаты? - спросил он.

- Кажется, начинается лекция. - Она вздохнула. - Ну что ж, продолжай. Потом будет моя очередь.

- Пожалуйста, ответь на мой вопрос.

- Я забыла.

- Я думал, жены всегда помнят, - задумчиво проговорил он.

- Ой, перестань. - Она встала и подошла к фонографу. - Давай поедим. У меня уже все готово. Или хочешь, сходим куда-нибудь пообедать? Может, тебе будет лучше на людях - вместо того, чтобы томиться в четырех стенах.

Он вовсе не чувствовал, что томится в четырех стенах. Лежа, он мог видеть большую часть первого этажа. Комнаты, комнаты.., как в учреждении. Потрясающе: занимать целый этаж, даже два. А за домом в саду еще трехкомнатный коттедж для гостей.

Но и это его мало волновало. После слинга с джином он ощущал лишь приятную расслабленность.

- А как насчет головы?

- Не понимаю, - удивилась Гретхен.

- Каменная голова. Точнее, из термопластика, покрытого бронзой. Поддается обработке режущими инструментами. Неужели не помнишь? Когда-то тебе это очень понравилось.

- Ты бредишь.

- Так когда же? Год назад? Два? Приблизительно.

- Мы поженились в апреле сто десятого. Значит, четыре года назад.

- Порядочный срок, миссис Коутс.

- Да, мистер Коутс.

- А этот дом?

- Этот дом принадлежал твоей матери. И мне надоело о нем слышать. Зачем только мы сюда переехали. Лучше бы мы его продали. Два года назад можно было получить хорошие деньги. Теперь цены на недвижимость упали.

- Они опять поднимутся. Они всегда поднимаются.

Странно взглянув на него, Гретхен прошла через гостиную в коридор.

- Я буду наверху. Переоденусь к обеду. Скажешь, когда накрывать.

- Накрывай.

Раздраженно фыркнув, Гретхен вышла. Некоторое время он слышал ее шаги на лестнице. Потом все стихло.

Дом был превосходен: просторный, роскошно обставленный, отличной постройки - такой будет стоять веками - и вполне современный. Сад полон цветов, а Холодильник - продуктов. "Как в раю", - подумал Ален. Словно видение грядущего воздаяния за все годы служения обществу. За все жертвы и лишения. Собрания жильцов и общение с миссис Бирмингэм. За всю суровую и напряженную жизнь в обществе, где царил Морак.

Часть его сознания достигла этого рая, и он знал ее имя. Джон Коутс оказался в своем собственном мире, который представлял собой полную противоположность Мораку.

Где-то возле его уха послышался голос:

- У него остался небольшой островок эго.

- Уже почти незаметный, - заметил другой голос, женский.

- Да, теперь его сознание не здесь, - согласился мужчина. - Шок после неудачного пси-тестирования.

Он собирался покинуть Курорт. И не смог.

- А был ли у него другой выход? - спросила женщина.

- В тот момент он, очевидно, пытался найти какое-то решение. Вернуться к Мораку он не мог, но и Курорт ничем ему не помог. Последнее - отчасти моя вина: мне не следовало тратить столько времени на эти тесты.

- Но ведь ты думал, что они помогут. - Женщина, по-видимому, придвинулась ближе. - Он может нас услышать?

- Сомневаюсь. Во всяком случае, нам не удастся этого установить. Каталепсия полная, и он не подаст никакого знака.

- И долго это будет продолжаться?

- Трудно сказать. Дни, недели - а то и до конца жизни. - Голос Мальпарто удалился и стал еле слышен... - Вероятно, мы должны сообщить его жене.

- Ты можешь что-нибудь сказать о его внутреннем мире? - Голос Гретхен тоже начал стихать. - В какую фантазию он погрузился?

- Очевидно, некое убежище. - Голос пропал, но тут же послышался вновь. - Время покажет. - И все стихло окончательно.

Соскочив с кушетки, мистер Коутс закричал:

- Ты слышала?! Слышала?

Гретхен показалась на площадке с гребенкой в одной руке и чулками - в другой.

- Что случилось?

- Это были ты и твой брат. Неужели ты их не слышала? Это же... - Он в отчаянии умолк.

- Что? - Она спокойно спустилась по лестнице. - О чем ты говоришь?

Он нагнулся, чтобы подтереть лужу на полу, которая натекла из опрокинутого стакана.

- Я должен тебе кое-что сообщить. На самом деле все здесь нереально. Я болен, и это мое психическое убежище.

- Не понимаю, - пробормотала она. - Я действительно ничего не могу понять. Ты говоришь, как студент философского колледжа. Солипсизм-скептицизм.

Епископ Беркли и абсолютная реальность.

Он потянулся к лежавшему на полу стакану, и в этот момент ближняя стена исчезла.

Не разгибаясь, он взглянул туда, где было окно.

Улица и другие дома остались на месте. Но он боялся разогнуться. Каминная полка и камин, ковер и глубокие кресла, даже лампа и безделушки все пропало.

Вокруг была пустота.

- Да вот же, - послышался голос Гретхен. - Справа от твоей руки.

Но он уже не видел стакана: стакан исчез вместе с комнатой. Ален заставил себя обернуться и не увидел сзади ничего. Гретхен тоже исчезла. Он находился один в пустоте. Сохранился лишь соседний дом, стоявший Довольно далеко. По улице двигалась машина, за ней - Другая. В соседнем доме окна были занавешены. Все вокруг погружалось во тьму.

- Гретхен, - позвал он.

Никакого ответа. Царила мертвая тишина.