9

— Чего я не понимаю, между прочим, так это каким образом предполагаемым преступникам удалось попасть в квартиру Мирового Советника? — сказал криминалист, профессор из Башни Университета. — В тех кратких сообщениях, которые мне довелось видеть, я, однако, не заметил признаков того, что в апартаменты проникали силой, если не считать повреждений входной двери органиками, когда они прибыли по звонку человека, назвавшего себя Кэрдом. И как могли, между прочим, три человека, хотя и хорошо вооруженные, убить всех тоже не безоружных охранников?

Кроме того, откуда предполагаемые преступники узнали, что Советник в квартире? Если верить сообщениям и тому, что мне поведали органики, квартира Мирового Советника не числилась в адресной книге города. Никто не знал, что у Советника есть здесь квартира. Кроме того…

Ведущий сказал:

— Извините, профессор Шинн. Давайте поочередно. Майор Хафиз, ответьте, пожалуйста, на первый вопрос: как преступники попали в квартиру Советника?

Майор Хафиз:

— Я не могу ответить в данное время, но я уверен…

Профессор Шинн:

— А как сумели предполагаемые преступники отменить все предохраняющие электронные схемы защиты и передать эти телевизионные послания?

Ведущий:

— Пожалуйста, профессор Шинн, не перебивайте.

— Как здорово, что есть люди, которые не проглатывают целиком все, что власти подсовывают им. Может, таких, как Шинн, станет больше, — проговорил Дункан.

Пока еще правительство разрешает гражданам свободно обсуждать действия его и Сник. Но, если оно действительно запретит широкий обмен мнениями — слишком многие задают вопросы типа профессорских — поднимется волна протестов. Более того, оскорбленные граждане задумаются, почему правительство лишает их конституционных прав.

Правительство встретится с серьезными неприятностями, но он, Дункан, увы, не переполняется сочувствием.

Облаченные в форму, они вышли тем же путем, каким попали сюда, и закрыли за собой люк. Солнце щедро светило. Спутники будут фиксировать их движение, пока они не окажутся во входном строении. Затем заботу на себя примут мониторы — фиксировать каждый шаг на лестнице, в холлах, на улицах.

Про запас — пока органики не получат приказ просмотреть записи, сделанные по всему Западному Побережью. Однако ж сил на такое просто не хватит, а начнут, конечно, с пустынь и лесов. Когда же до гэнков дойдет, что разыскиваемая пара была в башне, придется просматривать ленты, снятые в этом районе. Но будет поздно.

Во входном строении они опять переоделись — в ход пошли на сей раз другие парики, шляпы, плащи. В квартире Ананды в изобилии имелись и костюмы и парики — и его самого и его «придворных». Одетая совсем по-другому пара спустилась на десятый уровень. Здесь они вышли и окунулись в движущийся послеполуденный поток.

За исключением верхнего и нижнего уровней башни, остальные были распланированы одинаково во всем их полумильном диаметре. Если смотреть сверху, каждый из ста двадцати трех уровней походил на мишень лучника. Яблоко мишени — огромная центральная площадь. Пешеходные дорожки — круги. Четыре прямых авеню, отходящие от периметра, прорезали круги и встречались на центральной площади. И прямые и кольцевые автострады пересекали площади поменьше — здесь располагались склады, магазины, гимнастические залы, катки, кегельбаны, театры с настоящими «живыми» актерами, местные таверны и ратуши.

Путники по лестнице вышли на пересечении восьмирядной улицы — оживленной магистрали — кольцу внешнего периметра, и Блю Мун Стрит, которая рассекала башню с запада на восток. Они двигались по тротуару, заполненному пешеходами. Улица кишела велосипедистами, электромотоциклами и электромобилями. Мимо проехала патрульная машина органиков; двое внутри внимательно разглядывали прохожих через большие восьмиугольные темные очки. Дункан и Сник шли не торопясь, стараясь незаметно прикрывать себя — поближе к стене, примериваясь к шагу других пешеходов.

Гэнкам и в голову не могло прийти, что они не заметили преступную пару. Небесно-голубое перекрытие над десятым уровнем пестрело ленивыми белыми облаками. Изображение солнца медленно плыло над ними. Его положение согласовывалось с тем, настоящим, солнцем над башней. На всех уровнях, кроме верхнего и нижнего, днем красовалось солнце, ночью — луна (если луна и впрямь светила на земных небесах). Оптический обман убеждал, что солнце находится в правильном положении в «небе», стояли ли вы в восточном или западном конце улицы или на центральной площади. Движение воздуха всегда составляло три мили в час, а температура — 75 градусов по Фаренгейту.

Обрывки разговоров в потоке прохожих долетали до Дункана и Сник.

— …говорят, Ананда был похож на халифа Гарун аль-Рашида [арабский халиф с 786 г. нашей эры (763?-809); фигурирует в сказках «Тысячи и одной ночи»; переодевшись нищим, он бродил по Багдаду, чтобы узнать, что говорят о нем подданные], он запросто ходил среди граждан Лос-Анджелеса как будто такой же, как мы… переодетый… хотел узнать, что думает обычный человек… кто такой, черт возьми, этот Гарун-аль Рашид?

— Ты никогда не видел сериала «Тысячи и одной ночи?» Где ты провел всю свою жизнь?

— …Гэнки не отвечают на некоторые вопросы. Они уклоняются от них.

— …Если они действительно утаивают от нас этот ФЗС, им придется дорого заплатить за это и…

— …Многих это приведет в замешательство. Если он говорят правду, за что же его обвинять?

— …Парень врет. Всего два миллиарда? Откуда он взял такую чушь?

— …Прямо восхищаюсь ими. Ты когда-нибудь слышал, чтобы кому-то так долго удавалось дурачить органиков?

— …В семь раз дольше? Если это так, надо провести лабораторные испытания ФЗС. Потом правительству не удастся морочить нам голову.

— …Мразь, настоящая вонючая мразь. Этих убийц следует засадить навсегда — и никакого телевидения чтоб не было, и…

Шествуя словно пара порядочных граждан, вышедших на прогулку, беглецы добрались до площади. Здесь они оказались в большом универмаге и вошли в дверь, над которой светилась надпись: Комната отдыха. Сейчас здесь находилось несколько мужчин и женщин. Дункан и Сник заняли отдельные кабины и переоделись. Покинула магазин уже другая пара… Миновав несколько блоков, они оказались у общественных лифтов. В кабине без попутчиков они поднялись на двенадцатый уровень. Обитатели одного уровня редко посещали другой.

На двенадцатом уровне они также разыскали магазин и повторили свой маскарад. Несколькими минутами позже пара была уже на пересечении улиц Семи Мудрецов и Викенфорд. Здесь они свернули направо. Мониторы на верху десятифутовых столбов с регуляторами уличного движения, которые торчали на каждом углу, имели две камеры, направленные одна к другой под правыми углами. Поэтому приборы не сопоставили свои видеопортреты Дункана и Сник с теми, которыми владеют компьютеры в центре. Случись такое, гэнки давно бы окружили преступников.

А может, у гэнков приказ следовать за ними на определенном расстоянии в надежде схватить их сообщников. Вряд ли. Слишком велико было бы искушение тотчас вцепиться в неуловимых преступников и доставить их в ближайший участок или в какое-то другое место. Эти двое ускользают как ртуть — сквозь пальцы, уж с ними-то ухо надо держать востро. Еще четыре перекрестка — и четыре сдвоенных монитора на каждом. Они дали небольшой крюк и вышли к нужному месту. Район был жилой, но народу на тротуарах хватало. Многие возбужденно разговаривали, яростно жестикулируя, кое-кто потрясал распечатками. Дункан и Сник, стараясь не привлекать внимания, незаметно проскользнули мимо, направляясь к апартаментам Клойдов. В конце концов, у них может быть здесь деловая встреча. Внешние дисплеи на стенах квартир почти сливались в один сплошной экран. Дункан остановился, словно любуясь этой картиной. По тому, что жители хотели видеть на уличных экранах, легко было судить об их психологии. Многоцветные быстро сменяющиеся образы и абстрактные фигуры, казалось, тяготеют к религиозной тематике. На заднем плане сверкала молния и нависло мрачное грозовое облако; за ним выглядывало сияющее солнце. Облако разрасталось и вот уже закрыло стену, устремляясь на зрителя, ослабляя образы. Потом удары молний стали столь частыми и яркими, что фигуры вновь осветились, а затем исчезли во мраке вновь.

Одной из фигур был Будда, обыкновенный сидящий монгольский Будда, который, взмывая ввысь, превращался в красивого индийского принца Сиддхартха [Шакьямуни (мудрец по имени шакья); Сиддхартха — его собственное имя, Гаутама — родовое имя; в буддийской мифологии — последний земной будда, проповедовавший дхарму (закон, моральным правопорядок, добродетель), в основе которой буддийское вероучение]. Он сталкивается и сливается с ангелом, светлокожим и крылатым, затем превращается в вытянутое тело с крыльями, сделавшимися вспышками молний. Изо рта его выскакивает темнокожая женщина, похожая на азиатскую индианку; теперь из ее уст стремительно появился человек, обросший бородой и усами, похожий на Христа. С его губ слетело арабское — Магомет? — изверглось от американских индейцев из древних лесов — Гайавата? [вождь племени могавков, проводивший политику примирения индийских племен; герой одноименной поэмы Г.Лонгфелло (1855 г.)] — уста исторгли койота, который выплюнул существо — получеловека, полукойота — Старика Койота из американского мифа? — который изверг огромного белого кролика — Овассо, принадлежавшего к индейскому из племени индейцев Оджибвэй. И дальше: его большой рот вышвырнул гигантского черного [у западноафриканских народов Ананси — паук — мифологический персонаж, трикстер (от англ. trickster — хитрец, ловкач); выступает также как культурный герой: с ним связывают появление солнца и др.] паука Ананси.

Казалось, эти метаморфозы бесконечны, но вот возник ребенок, охваченный пламенем. Затем весь цикл с Буддой повторился.

Сник сдавила руку Дункана.

— Бог мой! Лицо Будды! Оно же твое!

Лик божества действительно походил на его лицо. Но он исчез так быстро…

— Должно быть, они сегодня придали божеству черты твоего лица… Они — за тебя! Они восхищены тобой! Вот что это значит!

— Тише. Вон тот гэнк тоже мог заметить сходство.

— Он и не пытался вглядеться. Идет слишком быстро.

Костяшкой пальца Дункан нажал кнопку звонка.

Над головой из монитора у входа раздался мужской голос.

— Кто это? Представьтесь.

Те, в квартире прекрасно видели его и Сник.

— Нам необходимо поговорить с вами… гражданин Клойд?

— Мы сейчас очень заняты. Личные дела. Кто вы?

Дункан не успел сказать, что у него тоже неотложное дело и очень срочное. Там, за дверью, послышался женский голос:

— Барри, это он! И женщина тоже!

— Кто? — переспросил собеседницу мужчина за дверью. — Через несколько секунд он воскликнул: — Боже мой! Ты права! Но что?..

Голос другой женщины, громкий и дрожащий, произнес:

— Нет! Не впускай их! Пусть уходят, пока…

Монитор отключился.