8

В 4:30 после полудня с наплечными сумками — шлемы органиков и прочие необходимые вещи — они покинули квартиру. Коридор был многолюден — обитатели возвращались с работы. Дункан напрягся, заметив двигавшихся навстречу четверых гэнков. Однако они быстро прошли мимо, будто их ожидало где-то важное и срочное дело.

Через пятнадцать минут Дункан и Сник стояли у дверей в апартаменты Ананды. Дыра в двери была прикрыта специальной лентой, на ней — быстро сохнущий цемент. Через весь проем — концы приклеены к стене — широкие зеленые бумажные полосы. Крупными буквами написано: «ЗОНА ДЕПАРТАМЕНТА ОРГАНИКОВ.» 

Этих трех слов было достаточно для законопослушных граждан. Не было необходимости втолковывать им, что вход запрещен.

Осмотрев пломбы и подпись, Дункан и Сник прошли дальше. Монитор в дальнем конце коридора конечно же зафиксировал их, когда они открывали дверь к общему лестничному маршу.

Правда, сие ничем не грозит: монитор не передаст сигналов тревоги в штаб органиков, если не пользоваться этим выходом. Лишь несколько человек обычно проходят здесь, и у гэнков могут возникнуть подозрения… «Но, с другой стороны, — размышлял Дункан, — зачем монитору тревожить компьютер в штабе, если какие-то граждане воспользовались ходом?»

Беглецы поднялись по широкой лестнице во входное строение. Слава Богу, мониторов здесь не было. Они сняли с себя верхнюю одежду и парики и, надев шлемы, затолкали все в сумки. Мягкий ветерок встретил новых «органиков», когда они покинули безлюдное помещение. Легкие облака скользили в восточном направлении высоко в небе. Никого. Дункан и Сник прошли к люку над ангаром в покоях Ананды. Как и дверь в квартиру, люк был опечатан крест-накрест. Надпись повторялась: ЗОНА ДЕПАРТАМЕНТА ОРГАНИКОВ. Ленты пришлось разрезать. Узким лучом пистолета Сник прошила запорный механизм. Тонкое лезвие ножа Дункана вошло под ребро легкой прочной крышки люка из пластика. Ему удалось отжать крышку и просунуть пальцы — крышка сдвинулась в нишу в полу. Сник, повиснув на вытянутых руках, спрыгнула вниз.

Вся их возня могла попасть в поле зрения спутника-наблюдателя, но это тоже было не очень опасно, пока монитор не установлен на режим тревоги. Режим тревоги включался, если на конкретном участке фиксировалась подозрительная деятельность. Вот тогда… Но шанс следовало не упустить. Сник приставила лестницу к краю люка. Уже стоя на лестнице, Дункан, манипулируя ножом, вернул крышку на прежнее место.

С пистолетами в руках они осмотрели каждую комнату. Сколько следов сражения осталось после их бегства: пятна засохшей крови, отбитые куски штукатурки, прожженные двери…

Здесь, в этих просторных комнатах, было все необходимое для существования. Следовало быть начеку: органики по какому-либо поводу могли сунуться в квартиру в любое время.

Сник спала, пока дежурил Дункан, а потом она оберегала его покой, хотя ничто не вызывало излишней обеспокоенности. Еды было вдоволь, подолгу они занимались в прекрасно оборудованном гимнастическом зале, много беседовали, правда, в основном ораторствовал Дункан, следили за каналами новостей, смотрели образовательные и развлекательные передачи. Увы, обоим было понятно, что до Среды им придется покинуть апартаменты Ананды. В этот день Лэйр и Кингсли выйдут из стоунеров с готовым рассказом, который потрясет гэнков. Узнав, что отъявленные преступники находятся (или находились) в башне, гэнки не пожалеют сил для их розыска.

В новостях ничего не сообщалось про аэролодку, которую Дункан отправил на дно причала. Право же — это ничего не значит. У органиков есть достаточно причин не информировать публику, даже если они обнаружили лодку. Разумнее проследить, не явятся ли бандиты за ней опять.

Во Вторник сразу после полудня он включил все каналы новостей. Сводки каждого дня уделяли много внимания ловкости Дункана и Сник, поскольку каждому дню следовало подробно рассказать, что натворила эта пара. Наряду с историей Дункана и Сник, как он и предполагал, немало времени отводилось на интервью с высокопоставленными деятелями. Они заявляли, что все в посланиях Дункана — сплошная ложь. Утверждение, будто население Земли составляет лишь два миллиарда, а не десять, как сообщает правительство, — очевидный абсурд и легко опровергается.

— Такими же методами они проводят переписи, — сказал Дункан. — Любая информация по их результатам формируется правительством.

Большинство комментариев в сводках новостей касались опровержения того, что, мол, ФЗС может семикратно увеличить продолжительность жизни. Однако, чтобы доказать публике ложность формулы, правительственные биологи собирались испытывать эликсир или ФЗС в экспериментах с дрозофилами. Эти двукрылые насекомые живут недолго, так что применение эликсира и его долговременные эффекты или их отсутствие можно научно подтвердить.

— Увеличение долголетия, возможность жить в семь раз дольше, — комментировал Дункан, — это штука, за которую люди станут биться. Когда власти обнародуют фальсифицированный отчет, мы поднимем вокруг этого чертовский шум. И конца ему не будет, покуда правительство не докажет убедительно, что ФЗС — утка. А оно не сможет это доказать.

По всем каналам каждые пять минут передавались объемные изображения Дункана и Сник, сведения о них.

«Вооружены и опасны», гласил один из заголовков. "Убийцы-психопаты, отщепенцы общества. Разыскиваются за нарушение дня, антиправительственную деятельность, вооруженные нападения, избиения, использование поддельных идентификационных карт, сопротивление при аресте, разрушение правительственной собственности, покушения на убийство, убийство и многие другие преступления.

МОЛНИЯ! Мы только что получили сообщение о том, что вознаграждение за опознание и указание местопребывания этих преступников увеличено до сорока тысяч кредитов. Однако любой гражданин, опознавший преступников, не должен предпринимать никаких самостоятельных действий. Немедленно сообщайте об их обнаружении и местонахождении в департаменты органиков. Повторяю, не предпринимайте усилий по задержанию преступников. Правительство озабочено тем, чтобы не пострадали невинные граждане".

— Невинные! — вскричала Сник. Немногое потрясало ее, но обида и гнев за несправедливые обвинения, так изменившие ее жизнь, прорвались наружу и обнажили раскаленную лаву, дышавшую огнем в ее душе. Он не осуждал ее за то, что она взорвалась.

Сник была типичным образцом органика. Она глубоко верила в свою миссию охранителя закона и никогда не отступала от этики гэнков, как она излагалась в уставе департамента и регламентировалась нормами поведения. Трижды на протяжении ее службы ей предлагались взятки, и она всякий раз решительно отказывалась без намека на колебания или сожаление.

— Убила бы этих подлецов! Сожгла бы дотла!

— Тебе представится возможность, — вставил Дункан. Он вертел головой от экрана к экрану, ловя новости. — Непременно.

Напряженное внимание к новостям объяснялось тем, что, по существу, могло быть надеждой — слабой, как тонкое перистое облачко. Ни он, ни Сник не представляли, что это может быть. Но если бы они увидели надежду — они узнали бы ее. Вероятно.

Он вскочил, будто выброшенный катапультой. Лицо словно лучилось. Он указывал пальцем на восьмой канал.

— Там! Вот оно, слава Богу!

Сник тоже вскочила, подхваченная его возбуждением.

— Что?

— Не что! Кто!

На всех каналах время от времени появлялись интервьюеры, опрашивавшие граждан на улицах. Часто люди просто отмахивались: «Не знаю». Но некоторые весьма энергично выражали свое мнение — за или против. Вот и сейчас убежденно говорила женщина — лицо ее на секунды заняло весь экран. Высветилось ее имя и идентификационный номер.

Донна Ли Клойд была привлекательной женщиной среднего роста, темнокожей блондинкой с голубыми глазами; цветом глаз она, очевидно, обязана депигментации. На ней было другое платье — не то, в котором он видел ее последний раз, хотя канареечного цвета туфли на высоких каблуках оставались те же.

— Лицо! Пятно на лбу! — воскликнул Дункан.

Сник, словно силясь вспомнить, нахмурила брови, потом улыбнулась.

— Та женщина, которая передала нам записку сразу же, как мы прибыли в Лос-Анджелес. Связная СК.

На лбу Донны Ла Клойд приютилась татуировка — маленькая черная свастика [от древнеиндийского «су» — хорошо, связано с благом и «асти» — есть; можно перевести как знак «счастливого существования»; изображается в виде креста с загнутыми (под углом или овально) концами; кроме широкого распространения в индийской культуре, встречалась в символике Китая, Древнего Египта, в раннем христианстве и т.д.] справа — знак принадлежности к подлинной секте Гаутама [(или Готама) в др.индийской мифологии один из семи великих риши (мудрец, провидец; медведь); согласно многим источникам, семь риши, в бытность медведями, образовали семичленное созвездие Большой Медведицы; в буддизме Гаутама — родовое имя Шакьямуни].

— Я не верю ни одному слову этого возмутительного лживого послания, — говорила женщина. Лицо ее оставалось серьезным. — Надеюсь, что гэнки, то есть органики, схватят этих жестоких, сумасшедших убийц, и правосудие воздаст им должное.

— Спасибо, гражданка, — поблагодарил интервьюер.

Мужское лицо сменило Клойд.

Дункан дал команду экрану вернуть запись изображения и задержать на экране лицо женщины. Он записал идентификационный номер Клойд в блокнот, лежавший на кофейном столике возле дивана. Затем Дункан вызвал на экран справочник жителей башни и выписал ее адрес.

— Она несомненно маскируется. Зритель должен верить, что она обожает правительство и смертельно ненавидит нас.

— Ты уверена, что она прикидывается?

Всего лишь несколько недель назад, когда Дункан, падре Кэбтэб и Сник вышли из иммиграционного центра, направляясь в Башни Комплекса Ла Бреа, к ним подошла женщина. Казалось, она намеревалась что-то сказать им. Вместо слов женщина сунула в руку Дункана записку и незаметно удалилась.

В записке для них содержалась инструкция встретиться с неизвестным в 9 часов вечера в Спортере — ближайшей таверне вблизи их квартир на двадцатом уровне западного блока башни. Неизвестный сам найдет их.

Клойд являлась связной подрывной группы, позднее получившей название Старый Койот — СК. СК выдала всем троим идентификационные карты и позаботилась о квартирах. Больше они Клойд не видели. До сегодняшнего дня.

Ее адрес: улица Трипитака, 12-й уровень. Профессия: систематизатор информации — исследователь, работает на неполном рабочем дне без контракта; имеет разрешение служить в любом неправительственном учреждении. НСП 0,5. (Это означает — наполовину субсидируемом правительством).

— Она живет в секции вииди, — сказала Сник.

— Калифорнийцы сказали бы — в секции блони.

— Слабаки… моллюски… — протянула она с неприязнью в голосе.

— Привет. Они же просто люди, предпочитающие не работать все время, чтобы иметь его для личных интересов, — успокаивал ее Дункан.

— Паразиты! А что станет, если каждый захочет работать от случая к случаю или вовсе бездельничать?

— Так поступают очень немногие. Забудь об этом. У нас есть заботы поважнее.

Заметив в справочнике сразу после Донны имя Барри Гарднера Клойда, Дункан выписал и его. Барри был мужем Донны, они жили в ее квартире. Он работал, когда это было так, официантом в высококлассном ресторане, постоянно посещавшемся высокими правительственными чиновниками и специалистами. Хотя Барри, как и Донна, числился человеком религиозным, ему разрешалось служить в ресторане, поскольку заведение было частным.

— Неплохой источник сведений для подпольщиков, — заметил Дункан. — Выпивка и закуска развязывают язык.

— Вряд ли он кому-нибудь передает услышанное. — Сник с пренебрежением относилась к организации, к которой она и Дункан принадлежали совсем недавно. Он не упрекал ее за это: СК пыталась уничтожить их, полагая, что они стали опасными для нее. Если бы им удалось глубже проникнуть в организацию, приблизиться к ее руководителю, они сумели бы лучше использовать возможности СК — так считал Дункан. Иммерман-Ананда создал группу, именовавшую себя среди прочих названий КУКОЛКОЙ и Старым Койотом. Но дедушка был мертв. Значит кто-то другой возглавил ее. Разве что СК распалась, когда не стало лидера. Но ведь Иммерман не являлся местным шефом, следовательно, тот, прежний, должно быть, и возглавляет группу.

Существовал только один путь узнать истину.

Указывая на планы 125-го и 12-го уровней на большом настенном экране, Дункан излагал Сник свой замысел.

— Тот лифт ограниченного доступа, которым мы поднимались вместе с Лэйрдом и Кингсли, расположен слева от двери в квартиру. Направо полно общественных лифтов. Поднимаемся на двенадцатый уровень. Оказываемся недалеко от Площади Голубой Луны. Идем по восьмирядной улице к четырем блокам, затем сворачиваем на улицу Трипитака. Придется миновать четыре угла с уличными мониторами.

— И кучей гэнков, разыскивающих нас, — вставила Сник. — Да, но ничего страшного. Они наверняка считают, что мы еще прячемся в лесах. — Сник усмехнулась. — Ты непременно должен съесть яблоко, чтобы узнать, не отравлено ли оно. Или сунуть яблоко кому-то другому, чтобы он откусил его вместо тебя.

Наплечные сумки были упакованы. Уже подхватив свою, Дункан начал отключать экраны.

— Погоди-ка! Я хочу взглянуть на это.

— Болтовня на двадцать восьмом канале? — спросила Сник.

— Да.

Рассказывалось об убийстве Ананды.